Пролог
В роскошном убранстве королевского кабинета, молодой правитель Бернард сидел в обществе единственного человека, которому доверял безоговорочно. И советник Шейн Кьюмес, Хранитель северо-восточных земель королевства – Железных Древ, это очень ценил. Но услышав последний приказ молодого короля, Шейн предпочел бы лучше пить чай в родном поместье и разгадывать старинную загадку: почему его земли называются Железные Древы?
Деревья, конечно, растут могучие. Иногда, кажется, что они настолько высокие, что если забраться на макушку самого высокого дерева, можно дотянуться до звезд в ночном небе. И все же это самые обычные деревья – не из железа сделанные. Так и почему его родина называется Железные Древы? Вот почему?
- На самом деле я даже не понимаю, почему у вас такая реакция, - внимательно наблюдал за ним король Бернард.
- Простите, Ваше Величество, но я не припомню, чтоб давал согласие на брак.
- Вы же это не серьезно?
Шейн опустил глаза на свои руки. Вообще-то он еще как серьезно! Он действительно не мог вспомнить чего-то подобного.
- Вспоминайте, - вздохнул король Бернард, - а я накидаю вам нужные образы. Три года назад, когда я только-только занял трон моего покойного отца, когда утвердил вас в статусе своего Голоса, мы с вами первым делом направились куда?
- Мстить азгинцам за убийство вашего отца, славного короля Винсента. И вернулись с поля боя этой поздней ночью. Вы, кстати, Ваше Величество, ранены. И я не понимаю, почему вы не находитесь в постели. Куда ваша супруга смотрит? Вам отдыхать надо вместо того, чтобы сидеть здесь, мучить меня и бредить!
Шейн старше короля почти на двадцать лет. Возможно, если б по молодости герцог женился, его сын был бы ровесником молодого королевича. И именно из-за этого Шейн воспринимал Бернарда больше как за сына, чем за короля, и когда они были наедине в подобной неформальной обстановке, он редко следил за речью, хоть и очень старался. И очень грустно на душе от того, что мальчик, который вырос на его глазах, которому всегда был поддержкой и опорой, подкинул какую-то свинью в виде помолвки, невесты и семейной жизни. Шейн сорок пять лет выстраивал свою холостяцкую жизнь и всем доволен. У него все прекрасно, ничего бы не поменял! Ни-че-го!
Однако Бернард выдал:
- Первым делом мы направились к нашим ближайшим соседям, в гости к клану Огненная Грива. Ничего не вспоминаете?
- Там крестьяночки красивые, - хмыкнул Шейн, вспоминая, как отлично провел время перед походом на войну. - Очень мне понравились. Горячие такие!..
- Сихит Шейн, - не сдержал улыбки Бернард, - не ерничайте. Вспоминайте лучше юную мит Йорис, дочку нашего дорого соседа. Увидев ее, вы – именно вы, а не кто-то – при всех заявили, что женитесь на ней. Вспоминаете?
- Ну... - Шейн не помнил.
Ничего не помнил. Слишком уже горячи не только девушки в борделях были, но и выпивка… С таким же успехом король сейчас мог сказать, что Шейн обнаженным на столе перед всеми танцевал в тот день, и Шейн поверит, потому что сам ничего не помнил.
Хотя... Вдруг перед глазами возник образ юной девочки с рыжими волосами и бледным личиком. Милейшее создание, но...
- Ей же только шестнадцать! Как я могу жениться на такой юной девочке?!
- Почти три года прошло, - напомнил Бернард, при этом вел он себя так, словно общался с маленьким капризным ребенком. - Во-первых, по нашим канонам девочек замуж выдают с семнадцати лет, и мит Йорис уже давно перешагнула этот порог. Ей уже самое то, чтоб выйти замуж. Даже переходила в девках два года. Ей уже сколько там? Вот-вот девятнадцать должно исполниться, если я правильно помню. Во-вторых, девушка засиделась по вашей вине. Хотя... По вине азгинцев больше, ибо прямо из графства Огненных Грив мы тогда на войну и уехали. И, в-третьих, знаете ли, легендарный клан огненногривых врачевателей должен был постоянно следить за тем, чтобы у нас хватало медиков. А сколько их у нас было в итоге?
- Если поначалу еще в достаточном количестве, то в конце три, и ни одного из Огненных, - хмуро ответил Шейн.
- Задумывались: почему так?
- Не успел, - буркнул советник.
- А я успел. Вы знаете, что у меня теперь новый главный королевский лекарь?
- Нет. Мне об этом не докладывали. Кто? - встрепенулся Шейн.
- Бьодон Огненная Грива.
- И что он ответил на вопросы о пошатнувшейся преданности отца?
- А то, что мы сами в этом виноваты. Хранитель Талос считает, что раз мы не сдержали своего слова и предали его доверие, то и он не обязан соблюдать договор. А потому отозвал всех своих медиков с нашего похода. И я думаю, вы уже догадываетесь, о каком обещании идет речь.
- Несправедливо. Понятное же дело, что мы не специально его подвели. Мы воевали, пока он прохлаждался в своем замке!
- Бьодон сказал, что его отец все это прекрасно понимает, но его юная дочь осталась униженной перед обществом Огненных Грив. И чтобы наладить отношения с Таласом, и вновь заполучить его поддержку, вам придется жениться, придется исполнить свое обещание. И не смотрите на меня так жалобно! Я вас в тот день за язык не тянул. Жениться на мит Йорис было исключительно вашей идеей.
- Я этого даже не помню! – отчаянно заскулил Шейн.
- Это не важно, - равнодушно пожал плечами Бернард. - Завтра мы отправляемся на поклон к графу Талосу.
- Но вы же ранены! - Шейн попытался отложить поездку.
- Бьодон поедет с нами. И я нормально себя чувствую. Доктор сказал, что все не так страшно, как выглядит.
- Вот и подождали бы!
- Нет. Ждать нельзя. Клан Огненных должен поддерживать нас. Бьодон признался, что его отец высказывается одобрительно об азгинцах.
- Предательство? - опешил Шейн.
- Это только слова. Пока. Но я не могу ждать, пока слова превратятся в действие. Моя армия сейчас слаба, Шейн. Мы три года сидели в осаде у ворот азгинцев. И в итоге нас растоптали как надоедливых муравьев. Решать вопрос силой с Талосом мы не можем, хотя только за одно одобрительное слово в сторону моих лютых врагов Талос достоин, чтоб ему снесли голову. Но как на это посмотрят другие кланы, Шейн? Сначала мой Голос унизил единственную дочь Огненных, а потом за пару каких-то слов казнить главу великого клана? Боюсь, за такое самоуправство от меня отвернутся все союзники, а этого я допустить не могу. Поэтому раз есть возможность решить вопрос миром, будем решать миром. И как можно быстрее. Завтра рано утром мы отправляемся на северо-запад. И это не обсуждается.
- Я могу поехать один, - глубоко вздохнул советник. - А вы отдыхайте. Набирайтесь сил. Подумайте о королеве. Вы так долго отсутствовали, а вернулись домой раненым, и снова уезжаете.
- Ньюнис все прекрасно понимает, - возразил Бернард. – Да и она поедет с нами.
- Зачем?
- Не хочет снова со мной расставаться, - хмуро ответил Бернард, только Шейн не понял, почему король вдруг так нахмурился.
«Я бы предпочел поехать один, - вздохнул снова Шейн. – Да кого я обманываю? Я бы предпочел не поехать вовсе!»
Покидать столицу вновь не хотелось. Они же с королем, считай, не больше суток побыли дома и вновь в путь, вновь выяснять с кем-то отношения нужно. Хорошо, что сейчас без военных действий, но, зная, цель визита к соседям, никакой радости от поездки Шейн все равно не испытывал.
Впрочем, сейчас Шейн уговорил себя об этом не думать. До графства неделя пути – сначала до Жемчужного океана, потом переправа, а затем еще день – и на месте. Если повезет, за время пути Бернард передумает и не станет заставлять его жениться. Вряд ли, конечно, но помечтать Шейну в счастливый расклад ничто не мешало.
Покидая город, Шейн рассматривал знакомые улицы столицы и отметил: единственное, что изменилось за три последних года – это стало больше смога от изобилия заводов и фабрик, и паромобилей, разумеется, тоже, куда ж без них?
Еще пара новых рестораций открылось, но попробовать их угощения ему представится шанс не скоро, а вот из-за плотного смога, из-за которого даже неба в городе не видно, Шейн серьезно переживал. Раньше во времена карет и повозок было лучше. Ах, как же давно это было…. А вот с тех пор как открыли пароэнергию и эта технология захватила практически весь мир, то если еще где-то в предместьях можно из окна понаблюдать за рассветами и закатами, то в городах – чаще всего понимали, что наступило утро только благодаря будильнику.
Хуже во всем то, что наука севера замерла на ровном месте после открытия пароэнергии. С одной стороны, а чем плоха технология, которая отлично справляется со своими функциями вот уже лет пятьдесят, если не больше? А тем, что нечем дышать! Шейн задыхался от проклятого смога! Тем, что на улицах из-за дизельного освещения уличных фонарей запах, естественно, не радует! Иной раз останавливаешься возле красивой клумбы – и аромат цветов не ощущается, лишь дизелем от фонарных столбов несет или машинным маслом с проезжей части дороги. Удивительно как в такой атмосфере вообще растут хоть какие-то цветы.
«Надо бы проверить по возвращению, - подумал Шейн, выезжая уже за город, - не искусственные ли нагромоздили в клумбах…»
Хотелось бы, чтоб научный центр выдал что-то новенькое, что-то такое, что не загрязняло бы окружающую среду и отчистило бы города от смога. Но кажется, ни одному научному центру – что главному, королевскому, что всем остальным более мелким, такое и в голову не приходило. Им лучше новую модель паромобиля создать, а к каким это ведет последствиям – задумываться не обязательно.
Шейн знал, что остановить прогресс и ненавистную ему пароэнергию не может, но никто и ничто не мог запретить ему ездить верхом на лошади. Свои земли – Железные Древы – он старался беречь, и как только возможно запрещал использовать технологию, губительную для окружающей среды, однако на родине его не было уже слишком давно. Вот так сходу Шейн бы даже и не вспомнил, сколько лет не наведывался домой, поэтому и не мог знать, с какой точностью исполняются его приказы.
Однако его очень порадовала обстановка, царившая на землях Хранителя Талоса. Стоило только переплыть Жемчужный океан, разделяющий графство Огненных Грив от Долинных Простор, и ступить на берег, как Шейн с удовольствием оценил лошадей, запряженных в обычные повозки и кареты, которые ждали их, дабы отвезти в гости к клану врачевателей. И чистое небо над головой, и птицы, летающие туда-сюда по своим делам, просто не могли не радовать глаз.
«Надеюсь, у меня дома сейчас так же», - любуясь пусть и стариной, и все же более приятным сердцу бытом, подумал Шейн.
До главного города еще как минимум полдня пути и первые пару часов, Шейн ехал на лошади, а потом пошел дождь, и ему, кряхтя и сетуя на погоду, пришлось пересесть в паромобиль к королевской паре.
С ними же ехал и Бьодон Огненная Грива. Доктор старался не оставлять короля без присмотра, а Шейн задумался о том, что рыжий лекарь по возрасту не сильно старше Бернарда. Скорее всего одногодка, но раз уже занимает столь серьезный пост, как королевский лекарь, значит, явно он искусный мастер своего дела. И вот почему же такой мастеровитый доктор не может вылечить короля? Казалось, что Бернард держится за жизнь из последних сил, а доктор не может сделать ровным счетом ничего. Хотя старается, конечно, вон какими-то настойками его все поит и поит. Постоянно следит за давлением и пульсом, рану без конца проверяет.
Карета уже провоняла лекарствами, и ладно, не страшно, лишь бы только Бернард, бесстыже солгавший о своем состоянии, поскорее поправился. Правда, молодой королевич не показывал своего истинного состояния, хорохорился. Слишком горд мальчик, чтобы перед женой, которая так преданно заглядывала ему в глаза и во всем помогала доктору, хоть на секунду показаться слабаком.
«Нельзя короля лишаться, - мрачно подумал Шейн. - Наследника нет. И у Бернарда ни братьев, ни сестер тоже нет... Да и вообще, не сумею простить себя за то, что не сберег его...»
Бернард хороший король, молодой парень так же добр и справедлив как был его славный отец, король Винсент. Такая династия не должна прерваться. Если бы королева носила дитя Бернарда – это решило бы все вопросы, но увы и ах, из-за войны работать над продолжением рода они не могли.
«Надеюсь, Талос от нас не отвернется. А уж он-то кого угодно с того света вытащит», - размышлял Шейн, вспоминая сколько добрых историй ходит о главе врачевательного клана. Талос легендарный лекарь! Столько жизней спас за всю свою жизнь… Не сосчитать!
Настроения жениться все не прибавлялось, скорее наоборот. А зная, что совсем рядом его собственный дом, его родные земли скрываются вон за тем лесочком, который виден из окошка кареты, сбежать и спрятаться, сделать вид, что все это Шейна не касается, хотелось все сильнее. Ну вот зачем? Ну зачем он ляпнул, что женится на юной девочке? Он же ей в отцы годится!
«Старый пень!» – ругался он на себя.
Шейн ее даже толком вспомнить не мог. Миленькое личико рыжей девчушки – он помнил, да, но что за человек эта Йорис? Почему он при встрече с ней изъявил о желании жениться? Из того, что помнил, Шейн встречал женщин и покрасивее, как минимум. И ведь даже не тянуло, не манило посмотреть, в кого превратилась подросшая дочка Талоса. Наоборот, даже небеса словно с Шейном согласны, а потому и провожали их делегацию тоскливым ливнем.
Конец лета, начало невыносимой серой осени. Свадьба осенью? Мало того, что жениться он не хотел вовсе, но делать это осенью?
- Нарисуйте на своем лице подобие улыбки, герцог, - обратилась к нему королева Ньюнис. - Мы вот-вот увидим вашу невесту.
Шейн растянулся в кривой улыбке, но судя потому, как засмеялся король и смутился королевский лекарь, выглядеть он стал еще мрачнее, чем до этого.
Дождь закончился, когда до столицы Огненных Грив оставалось всего пара часов. Шейн вновь пересел на лошадь, потому что на его мнение, это придаст ему, старому лысеющему развратнику, хоть немного солидности. Так-то Шейн считал себя вполне привлекательным и импозантным мужчиной, у которого проблем с женщинами нет и быть не может. Но, то речь о девках из трактиров и борделей, а его невеста все-таки благородная мит. Как бы он не относился к предстоящему браку, а понимал, что для мало-мальски счастливого их совместного будущего, он должен ей понравиться. Хотя бы немного. А на резвой кобылке он выглядел моложе, чем есть. Как минимум Шейн сам себя так ощущал.
Разглядывая красоты западной части севера Шейн, случайно посмотрев в сторону, увидел, что недалеко от дороги в поле на камне стоит рыжеволосая девушка. Солнце, выглядывающее из-за туч, словно обволакивало ее тоненькую фигурку. Она как будто тонула в теплых лучах. Ее личика не разглядеть из-за яркого света, но нутром Шейн почувствовал – это она. Это Йорис. Сам не знал, почему он уверен в этом, но он уверен. И недолго думая, советник развернул лошадь в поле. Как минимум нужно убедиться, что огненноволосая девушка это не какой-то мираж.
Она и не подумала спуститься с камня, когда он подъехал ближе к ней. И смотрела на него с лютой ненавистью, не скрывала презрения. Большие глаза, словно кукольные, карие. На лице ни одной веснушки, но Шейн был уверен, что где-то на ее молочной коже на всем хрупком тельце обязательно найдется как минимум пара-тройка милых веснушек. Губки такие пухленькие, словно манили дотронуться до них, и так чувственно она приоткрыла ротик, словно хотела заговорить первой, но так ничего и не сказала.
