Шерстка под моей рукой была жесткой от бетонной пыли. Но я все равно наглаживала кошечку. Маленькая, словно подросток, когда-то она была черной и пушистой, но сейчас невольно приобрела скорее темно-серый окрас. Она явно не справлялась с вылизыванием. Я ласково взъерошила гриву, прошлась по подмышкам и почесала живот. Кошка благодарно замурлыкала.
Она любила людей. Настолько, что, даже будучи голодна, сначала напрашивалась на ласку и оставалась с человеком столько, сколько он готов был уделить ей времени, и уже потом приступала к еде. Когда кошка только появилась в нашем подъезде, она еще верила, что все это просто случайность и старалась проскользнуть в квартиры. А потом смирилась. И даже если двери по какой-то причине оставались открытыми дольше положенного, только кротко смотрела на чужих сытых и довольных домашних питомцев.
Конечно, когда я поняла, что она бездомная, сразу развешала объявления по окрестным дворам и всем формумам и сайтам, где могли бы откликнуться неравнодушные. Но они не откликнулись. Всю неделю я заботилась о кошечке, оборудовала ей уголок с мисками, лежанкой и туалетом, благо наш этаж последний и запирающаяся дверь на чердак была установлена выше пролетом.
Это все, что я могла сделать для нее. Конечно, знакомые многозначительно хмыкали, а кое-кто и открыто говорил, что, раз я такая котолюбка, могла бы взять бедную животину к себе. Не могла. Квартиру я снимала, и арендодатель был категорически против любых животных. Причем нагрянуть мог в любой момент, чтобы проверить, не нанесла ли я ущерба его бесценному имуществу.
Я снова почесала гриву пушистой красавицы. И неожиданно для самой себя заплакала. Хотелось бы сказать, что плакала я от жалости к кошке, но больше всего в этот момент мне было жалко себя. Зарплату снова дали меньше, чем другим. Причем не подкопаешься. Урезанная часть была премией, которую давали за хорошую работу. По крайней мере, официально. На деле же она являлась частью зарплаты, и такое деление нужно было, чтобы уменьшить налоги. Но премия на то и премия, что являлась доброй волей начальства и могла быть увеличена или уменьшена для стимулирования сотрудников. Я хорошо работала, я это точно знала. Но не ладила с коллективом. Ну не понимала я удовольствия заливать в себя литры алкоголя каждые выходные, чтобы потом весь следующий день болеть. А у них традиции, сплачивающие коллектив. Все почему-то так или иначе связаны с пьянкой. Я честно сходила пару раз с ними. Но было слишком противно смотреть на них. Были, конечно, и те, что меру знали, они хуже всех. Потому что во всем, что творили, они отдавали себе отчет, лишь прикрываясь опьянением. В итоге я прослыла странной, ботаничкой и еще почему-то веганкой. Хотя мясо я ела.
Не лучше обстояли дела и на личном фронте. Когда я переехала после универа в этот город, была полна радужных надежд. Ведь я же не просто наобум выбрала свой новый дом, меня пригласили. Я успела проработать в этой фирме аж четыре месяца прежде, чем она объявила себя банкротом. А потом оказалось, что люди моей профессии не так уж здесь и востребованы. Впрочем, если быть откровенной, она нигде не была востребованной.
Тогда-то я встретила его. Парня моей мечты. Красивый, умный, понимающий, от чьих поцелуев я шалела. Тогда я не придавала значения, что он отклонял все мои предложения, где мы могли появиться вместе на людях. Думала, он просто домосед. Оказалось, что у него уже есть девушка. Девушка — это еще не жена, думала я тогда под льющийся в уши неудержимый поток аргументов, почему он не может бросить ее прямо немедленно. Надо немного подождать. И еще чуть-чуть. Уже почти вот-вот. А сегодня на работе одна коллега хвасталась всем в офисе, какой классный парень за ней ухаживает. Показывала всем, кто хотел того или нет, его фотку в соцсети. Я даже не удивилась, наверное, где-то глубоко внутри знала это, просто отказывалась признавать. Но все равно было больно. Коллега списала это на зависть, ведь я числилась свободной. Мне же запрещали болтать об этом направо и налево.
– Мр-р? – обеспокоенно поинтересовалась кошечка, озабоченно обнюхивая мое лицо, а потом потерлась об меня сначала одним боком, а другим.
– Мы с тобой неудачницы, – шепотом поделилась я с пушистой красавицей, размазывая слезы и макияж по лицу.
Зажужжал лифт. Я едва не подпрыгнула. Не хватало еще, чтобы меня застали здесь в таком виде. Еще раз провела рукавом испорченной блузки по лицу и приняла решение, которое, я точно знала, еще доставит мне проблем. Я подхватила сумочку. Кошка вежливо села рядом. Она никогда не приступала к еде, пока я была здесь, мол, я с тобой не ради еды и убранного лотка так ласкова.
– Сегодня все изменится, – сказала я ей и, взяв на руки, отправилась в пока еще мою квартиру.
– Располагайся, – предложила, ставя на пол в прихожей, после чего, скинув туфли, пошла умываться.
Даже если я неудачница и ничего не могу поделать со своей жизнью, то это не значит, что всем вокруг тоже должно быть плохо. Особенно если в моих силах сделать хоть какого-то счастливей. Кого-то, кому я нужна. Когда я вышла, кошка по-прежнему сидела там, где ее оставили. Кажется, она просто не решалась сделать шаг, боясь, что это временно и ее вот-вот водворят обратно в пыльный бетонный неуютный коридор.
– Теперь все будет хорошо, – погладила я ее.
Когда я открыла дверь, намереваясь забрать мисочки и лоток, купленные, между прочим, на мои деньги, она встала и даже сделала пару шагов на выход.
– Нет-нет, – сказала я, разворачивая ее и подпихивая подальше в квартиру. – Ты пока здесь живешь.
Когда приданое заняло приличествующее место, а новый жилец робко отправился обозревать свой дом, я села за компьютер. Придется переезжать. Мой арендодатель ни за что не потерпит кошку. И было только вопросом времени, когда он о ней узнает.
Предложения не баловали. То есть их, конечно, было много, но никто не хотел видеть в своей квартире детей и животных. Я решила позвонить всем, кто этот пункт не указывал в категоричной форме. К концу списка я была без сил, но нашла два варианта, которые надо посмотреть завтра.
Так и не поужинав, я завалилась спать. Уже задремав, почувствовала, как в ногах устраивается кошка. Надо бы дать ей имя. И помыть. Но все это потом.
Квартира номер раз мне не понравилась. В основном, ее хозяином, чей взгляд непозволительно часто останавливался на моей груди. А уж когда мне намекнули, что свободной красивой девушке он и скидочку сделать может, я окончательно в этом убедилась и поспешила попрощаться.
Пока я ожидала хозяина квартиры номер два, осматривала двор. Под окнами клумбы, окруженные узорными коваными решетками, у подъездов целые, недавно крашеные лавочки с урнами для мусора. На лужайке перед следующим домом – детская площадка, на которой не было детей, зато был собачник, стоявший наготове с совочком и пакетиком, ожидавший, пока его четвероногий друг сделает все свои дела. Я даже умилилась. Не часто такие ответственные владельцы встречаются.
Во двор заехал серебристый внедорожник и встал на последнее свободное место. Оттуда вышел симпатичный высокий шатен и направился ко мне.
– Это ты интересовалась квартирой? – спросил он и улыбнулся.
Я мысленно застонала: неужели и этот туда же? А потом так же мысленно дала себе подзатыльник. Ну попался один парнокопытный, это еще не повод думать так о всех подряд. Поняв, что пауза уже неприлично затягивается, торопливо кивнула. И мы зашли в чистый подъезд с домашними растениями в красивых цветочных горшках на каждом межэтажном пролете.
– Здесь бабушка жила, – рассказывали мне, проводя экскурсию по квартире. – С котом. Так что никаких проблем. Все равно все, что можно подрать, уже подрали. Мебель тоже от нее. Если не нужна, помогу до помойки дотащить.
– Нет! – испугалась я. – Не надо. Мне она нравится.
Мебель и правда была хорошей. Что-то словно еще из довоенных времен: шкаф, тумбочка, тяжелый резной стол и три стула, выполненные в том же стиле, что-то было вполне новым. Например, вся мягкая мебель. И кухонные шкафчики. Видно было, что их старались сделать похожими на стол, но что-то в них все равно выдавало новодел.
Не говоря уже о том, что с собой я могла привезти только компьютерный стол, стул, собственно компьютер и матрас. И если все это богатство отсюда заберут или хуже того выкинут, на нем и придется ночевать. Кровать я смогу позволить себе еще нескоро. Особенно если опять зарплату недодадут.
– Что-то не так? – вежливо спросили меня, заметив, что я нахмурилась.
– Удивилась, что так мало просите, – быстренько нашла я причину. – Особенно если с мебелью сдаете. Да еще кошку можно.
– Хм, ну тут есть нюанс, – замялся парень, а я приготовилась к худшему. – Бабушка с котом жила. Степаном. Он сейчас со мной живет, но не ладит с моей девушкой. Поэтому квартиру я сдаю только в комплекте с котом. На еду ему и прочее я отдельно буду деньги давать. Если надо подумать...
– Я согласна! – Мне было все равно, что пришлось его так невежливо прервать, но мало ли до чего он там договорится.
Теперь у меня была квартира с мебелью, низкой платой и недалеко от работы. И два кота. Как они будут уживаться, я старалась пока не думать. Буду решать проблемы по мере их поступления.
– Горит? – с сочувствием спросил он и на мой недоуменный взгляд пояснил: – Срочно переехать надо?
Я сокрушенно кивнула. Кто-то из соседей не поленился донести о несанкционированном жильце, и днем состоялся пренеприятнейший для меня разговор. Я смогла выбить неделю на переезд, зато этот жлоб зажал обеспечительный взнос. А значит, туфли я опять себе не куплю и ободранные носки с каблуками придется подкрашивать маркером. Но это все равно не заставило меня пожалеть, что взяла Ведди. Я решила ее назвать за черный окрас Ведьмочкой, сокращенно Ведди.
– Если не против, можно в эту субботу в два, – предложили мне. – Помогу с переездом и со Степаном познакомлю.
Я облегченно согласилась. Друзьями я так и не обзавелась, и помогать мне было некому. Неужели жизнь стала хоть как-то налаживаться?
На улице кто-то от души хлопнул дверью машины. Я выглянула в окно и пошла ставить чайник. У Артема, моего арендодателя, в последнее время были проблемы с очередной его девушкой. И он зачастил ко мне проведывать Степана. Официальная причина зевнула, потянулась и неторопливо направилась к входной двери. Он всегда точно знал, когда приезжал Артем. Где-то под диваном шебуршилась Ведди, забравшаяся туда исключительно по собственному почину.
Несмотря на опасения, кошачьи неплохо поладили. Возможно, не последнюю роль в этом сыграло то, что на фоне почти девятикилограммового огненно-рыжего Степана Ведьмочка, которая до трех дотягивала только после плотного обеда, выглядела мелкой и несерьезной, плюс ее скромный, покладистый характер. В общем, никто не мешал Степану вновь воцариться в квартире и милостиво принимать любовь и уважение.
Прозвенел дверной звонок, и я пошла открывать.
– Привет, животные! – сказал Артем и присел на корточки, чтобы обоих погладить.
Это стало уже ритуалом. Сначала погладить, а потом уже здороваться с другими, разуваться, раздеваться. Степан, получивший свою порцию ласки, вальяжно отправился на кухню. Попозже к нему присоединится и Ведди. Она, кажется, даже спустя полгода все еще не верила, что ее не выкинут, если сделает что-то не так. Поэтому Ведьмочка сначала смотрела, как мы реагируем на то, что делает ее старший товарищ, а потом уже решалась на это сама.
– У него, похоже, все отлично, – сказал Артем, все еще не поднимаясь с корточек. – Как и три дня назад. Можно я еще немного понаглею и на чай напрошусь?
– Он уже закипел, – пригласила я и ушла на кухню заваривать его.
Артем терпеть не мог пакетированного чая. Поэтому по поводу и без дарил мне какие-то невероятные сорта. Было приятно дегустировать очередной вместе с ним. К тому же сегодня у нас было печенье, которое я испекла накануне.
– Как хорошо, – сказал парень и откинулся на стуле с кружкой в одной руке и большой печенькой в другой.
Теста получилось много и к концу, когда у меня закончилось терпение, они стали поистине устрашающего размера.
– Опять что-то клянчит или ревнует? – спросила я, устраиваясь напротив.
– Все вместе, – с отвращением ответил он и снова вгрызся в печеньку. – Она решила, что лучшее лекарство от ее расстроенных ревностью нервов — это новенький телефон. Угадай какой?
Я отпила чай. Артем был не то чтобы богат, но обеспечен. Своя, отдельная от родителей, квартира, не считая этой, доставшейся ему от бабушки, хорошая машина, солидная должность в папиной фирме. Хотя он редко говорил о работе, я все равно поняла, что все, что имеет, он заработал сам. Но многие судили со стороны, не вдаваясь в детали, и поспешно записывали его в мажоры. Поэтому ему с редкостным постоянством попадались такие вот дамы, полагавшие, что раз он при деньгах, то должен удовлетворять любой их каприз. А то, что их придется еще заработать, им в голову, конечно же, не приходило.
Телефон завибрировал, докладывая, что у меня сообщение. Очередное.
– Не будешь читать? – полюбопытствовал Артем.
– Да там одна и та же лапша под разными соусами, – отмахнулась я.
– Бывший? – улыбнулся он, проявляя чудеса дедукции.
Я кивнула и не удержалась от вздоха. Теперь я не понимала, где были мои глаза раньше.
– Расскажешь? Баш на баш. Я тебе о своих уже все рассказал. Даже, пожалуй, слишком. Бабушка бы точно не одобрила. Нельзя сор из избы выносить. Но, с другой стороны, только здесь я могу расслабиться и получить дельный совет. Так что не стесняйся. Я уж точно осуждать не стану.
Я, еще какое-то время поколебавшись, рассказала все, что случилось со мной со времени переезда в этот город. И когда закончила, действительно почувствовала облегчение.
– Козел! – припечатал Артем моего бывшего. – И я бы с удовольствием ему обломал рога, но ты не дашь. Ты же у нас жалостливая.
Я заела сомнительный комплимент как раз найденным мармеладом.
– А знаешь что? – тем временем продолжил парень. – У меня есть план. Как в книжке одной моей бывшей. Хотя там он плохо кончился, но это ерунда. Я уверен, у нас все будет нормально.
Мне не понравился этот какой-то лихорадочный энтузиазм. Если бы я не знала, как Артем относится к пьяным за рулем, то подумала бы, что он под градусом, а то и чем потяжелей.
– Мы притворимся, что встречаемся, – наконец разродился он своей «гениальной» идеей. – Я под благовидным предлогом отделаюсь от пиявки, твой бывший тоже увидит, что тут ему ничего не светит, и свалит в туман. Ну как?
Я налила ему свежего чая и пододвинула поближе мармелад. После чего ответила:
– Дурацкая идея. Даже в книгах это скверно заканчивалось. Так что я против.
– Да что ты теряешь?
– Самоуважение, например. Ты хоть представляешь, что обо мне подумают, когда все вскроется?
– Я даже под пыткой буду утверждать, что всегда тебя любил, а это все был хитрый план по твоему соблазнению.
Я нахмурилась, недовольная его легкомысленностью.
– Очень смешно. Допивай чай и катись к своей девушке.
– Вот сейчас прямо по больному ударила. Я серьезно. Мне маме надо представить кого-то вменяемого.
Она любила людей. Настолько, что, даже будучи голодна, сначала напрашивалась на ласку и оставалась с человеком столько, сколько он готов был уделить ей времени, и уже потом приступала к еде. Когда кошка только появилась в нашем подъезде, она еще верила, что все это просто случайность и старалась проскользнуть в квартиры. А потом смирилась. И даже если двери по какой-то причине оставались открытыми дольше положенного, только кротко смотрела на чужих сытых и довольных домашних питомцев.
Конечно, когда я поняла, что она бездомная, сразу развешала объявления по окрестным дворам и всем формумам и сайтам, где могли бы откликнуться неравнодушные. Но они не откликнулись. Всю неделю я заботилась о кошечке, оборудовала ей уголок с мисками, лежанкой и туалетом, благо наш этаж последний и запирающаяся дверь на чердак была установлена выше пролетом.
Это все, что я могла сделать для нее. Конечно, знакомые многозначительно хмыкали, а кое-кто и открыто говорил, что, раз я такая котолюбка, могла бы взять бедную животину к себе. Не могла. Квартиру я снимала, и арендодатель был категорически против любых животных. Причем нагрянуть мог в любой момент, чтобы проверить, не нанесла ли я ущерба его бесценному имуществу.
Я снова почесала гриву пушистой красавицы. И неожиданно для самой себя заплакала. Хотелось бы сказать, что плакала я от жалости к кошке, но больше всего в этот момент мне было жалко себя. Зарплату снова дали меньше, чем другим. Причем не подкопаешься. Урезанная часть была премией, которую давали за хорошую работу. По крайней мере, официально. На деле же она являлась частью зарплаты, и такое деление нужно было, чтобы уменьшить налоги. Но премия на то и премия, что являлась доброй волей начальства и могла быть увеличена или уменьшена для стимулирования сотрудников. Я хорошо работала, я это точно знала. Но не ладила с коллективом. Ну не понимала я удовольствия заливать в себя литры алкоголя каждые выходные, чтобы потом весь следующий день болеть. А у них традиции, сплачивающие коллектив. Все почему-то так или иначе связаны с пьянкой. Я честно сходила пару раз с ними. Но было слишком противно смотреть на них. Были, конечно, и те, что меру знали, они хуже всех. Потому что во всем, что творили, они отдавали себе отчет, лишь прикрываясь опьянением. В итоге я прослыла странной, ботаничкой и еще почему-то веганкой. Хотя мясо я ела.
Не лучше обстояли дела и на личном фронте. Когда я переехала после универа в этот город, была полна радужных надежд. Ведь я же не просто наобум выбрала свой новый дом, меня пригласили. Я успела проработать в этой фирме аж четыре месяца прежде, чем она объявила себя банкротом. А потом оказалось, что люди моей профессии не так уж здесь и востребованы. Впрочем, если быть откровенной, она нигде не была востребованной.
Тогда-то я встретила его. Парня моей мечты. Красивый, умный, понимающий, от чьих поцелуев я шалела. Тогда я не придавала значения, что он отклонял все мои предложения, где мы могли появиться вместе на людях. Думала, он просто домосед. Оказалось, что у него уже есть девушка. Девушка — это еще не жена, думала я тогда под льющийся в уши неудержимый поток аргументов, почему он не может бросить ее прямо немедленно. Надо немного подождать. И еще чуть-чуть. Уже почти вот-вот. А сегодня на работе одна коллега хвасталась всем в офисе, какой классный парень за ней ухаживает. Показывала всем, кто хотел того или нет, его фотку в соцсети. Я даже не удивилась, наверное, где-то глубоко внутри знала это, просто отказывалась признавать. Но все равно было больно. Коллега списала это на зависть, ведь я числилась свободной. Мне же запрещали болтать об этом направо и налево.
– Мр-р? – обеспокоенно поинтересовалась кошечка, озабоченно обнюхивая мое лицо, а потом потерлась об меня сначала одним боком, а другим.
– Мы с тобой неудачницы, – шепотом поделилась я с пушистой красавицей, размазывая слезы и макияж по лицу.
Зажужжал лифт. Я едва не подпрыгнула. Не хватало еще, чтобы меня застали здесь в таком виде. Еще раз провела рукавом испорченной блузки по лицу и приняла решение, которое, я точно знала, еще доставит мне проблем. Я подхватила сумочку. Кошка вежливо села рядом. Она никогда не приступала к еде, пока я была здесь, мол, я с тобой не ради еды и убранного лотка так ласкова.
– Сегодня все изменится, – сказала я ей и, взяв на руки, отправилась в пока еще мою квартиру.
– Располагайся, – предложила, ставя на пол в прихожей, после чего, скинув туфли, пошла умываться.
Даже если я неудачница и ничего не могу поделать со своей жизнью, то это не значит, что всем вокруг тоже должно быть плохо. Особенно если в моих силах сделать хоть какого-то счастливей. Кого-то, кому я нужна. Когда я вышла, кошка по-прежнему сидела там, где ее оставили. Кажется, она просто не решалась сделать шаг, боясь, что это временно и ее вот-вот водворят обратно в пыльный бетонный неуютный коридор.
– Теперь все будет хорошо, – погладила я ее.
Когда я открыла дверь, намереваясь забрать мисочки и лоток, купленные, между прочим, на мои деньги, она встала и даже сделала пару шагов на выход.
– Нет-нет, – сказала я, разворачивая ее и подпихивая подальше в квартиру. – Ты пока здесь живешь.
Когда приданое заняло приличествующее место, а новый жилец робко отправился обозревать свой дом, я села за компьютер. Придется переезжать. Мой арендодатель ни за что не потерпит кошку. И было только вопросом времени, когда он о ней узнает.
Предложения не баловали. То есть их, конечно, было много, но никто не хотел видеть в своей квартире детей и животных. Я решила позвонить всем, кто этот пункт не указывал в категоричной форме. К концу списка я была без сил, но нашла два варианта, которые надо посмотреть завтра.
Так и не поужинав, я завалилась спать. Уже задремав, почувствовала, как в ногах устраивается кошка. Надо бы дать ей имя. И помыть. Но все это потом.
***
Квартира номер раз мне не понравилась. В основном, ее хозяином, чей взгляд непозволительно часто останавливался на моей груди. А уж когда мне намекнули, что свободной красивой девушке он и скидочку сделать может, я окончательно в этом убедилась и поспешила попрощаться.
Пока я ожидала хозяина квартиры номер два, осматривала двор. Под окнами клумбы, окруженные узорными коваными решетками, у подъездов целые, недавно крашеные лавочки с урнами для мусора. На лужайке перед следующим домом – детская площадка, на которой не было детей, зато был собачник, стоявший наготове с совочком и пакетиком, ожидавший, пока его четвероногий друг сделает все свои дела. Я даже умилилась. Не часто такие ответственные владельцы встречаются.
Во двор заехал серебристый внедорожник и встал на последнее свободное место. Оттуда вышел симпатичный высокий шатен и направился ко мне.
– Это ты интересовалась квартирой? – спросил он и улыбнулся.
Я мысленно застонала: неужели и этот туда же? А потом так же мысленно дала себе подзатыльник. Ну попался один парнокопытный, это еще не повод думать так о всех подряд. Поняв, что пауза уже неприлично затягивается, торопливо кивнула. И мы зашли в чистый подъезд с домашними растениями в красивых цветочных горшках на каждом межэтажном пролете.
– Здесь бабушка жила, – рассказывали мне, проводя экскурсию по квартире. – С котом. Так что никаких проблем. Все равно все, что можно подрать, уже подрали. Мебель тоже от нее. Если не нужна, помогу до помойки дотащить.
– Нет! – испугалась я. – Не надо. Мне она нравится.
Мебель и правда была хорошей. Что-то словно еще из довоенных времен: шкаф, тумбочка, тяжелый резной стол и три стула, выполненные в том же стиле, что-то было вполне новым. Например, вся мягкая мебель. И кухонные шкафчики. Видно было, что их старались сделать похожими на стол, но что-то в них все равно выдавало новодел.
Не говоря уже о том, что с собой я могла привезти только компьютерный стол, стул, собственно компьютер и матрас. И если все это богатство отсюда заберут или хуже того выкинут, на нем и придется ночевать. Кровать я смогу позволить себе еще нескоро. Особенно если опять зарплату недодадут.
– Что-то не так? – вежливо спросили меня, заметив, что я нахмурилась.
– Удивилась, что так мало просите, – быстренько нашла я причину. – Особенно если с мебелью сдаете. Да еще кошку можно.
– Хм, ну тут есть нюанс, – замялся парень, а я приготовилась к худшему. – Бабушка с котом жила. Степаном. Он сейчас со мной живет, но не ладит с моей девушкой. Поэтому квартиру я сдаю только в комплекте с котом. На еду ему и прочее я отдельно буду деньги давать. Если надо подумать...
– Я согласна! – Мне было все равно, что пришлось его так невежливо прервать, но мало ли до чего он там договорится.
Теперь у меня была квартира с мебелью, низкой платой и недалеко от работы. И два кота. Как они будут уживаться, я старалась пока не думать. Буду решать проблемы по мере их поступления.
– Горит? – с сочувствием спросил он и на мой недоуменный взгляд пояснил: – Срочно переехать надо?
Я сокрушенно кивнула. Кто-то из соседей не поленился донести о несанкционированном жильце, и днем состоялся пренеприятнейший для меня разговор. Я смогла выбить неделю на переезд, зато этот жлоб зажал обеспечительный взнос. А значит, туфли я опять себе не куплю и ободранные носки с каблуками придется подкрашивать маркером. Но это все равно не заставило меня пожалеть, что взяла Ведди. Я решила ее назвать за черный окрас Ведьмочкой, сокращенно Ведди.
– Если не против, можно в эту субботу в два, – предложили мне. – Помогу с переездом и со Степаном познакомлю.
Я облегченно согласилась. Друзьями я так и не обзавелась, и помогать мне было некому. Неужели жизнь стала хоть как-то налаживаться?
***
На улице кто-то от души хлопнул дверью машины. Я выглянула в окно и пошла ставить чайник. У Артема, моего арендодателя, в последнее время были проблемы с очередной его девушкой. И он зачастил ко мне проведывать Степана. Официальная причина зевнула, потянулась и неторопливо направилась к входной двери. Он всегда точно знал, когда приезжал Артем. Где-то под диваном шебуршилась Ведди, забравшаяся туда исключительно по собственному почину.
Несмотря на опасения, кошачьи неплохо поладили. Возможно, не последнюю роль в этом сыграло то, что на фоне почти девятикилограммового огненно-рыжего Степана Ведьмочка, которая до трех дотягивала только после плотного обеда, выглядела мелкой и несерьезной, плюс ее скромный, покладистый характер. В общем, никто не мешал Степану вновь воцариться в квартире и милостиво принимать любовь и уважение.
Прозвенел дверной звонок, и я пошла открывать.
– Привет, животные! – сказал Артем и присел на корточки, чтобы обоих погладить.
Это стало уже ритуалом. Сначала погладить, а потом уже здороваться с другими, разуваться, раздеваться. Степан, получивший свою порцию ласки, вальяжно отправился на кухню. Попозже к нему присоединится и Ведди. Она, кажется, даже спустя полгода все еще не верила, что ее не выкинут, если сделает что-то не так. Поэтому Ведьмочка сначала смотрела, как мы реагируем на то, что делает ее старший товарищ, а потом уже решалась на это сама.
– У него, похоже, все отлично, – сказал Артем, все еще не поднимаясь с корточек. – Как и три дня назад. Можно я еще немного понаглею и на чай напрошусь?
– Он уже закипел, – пригласила я и ушла на кухню заваривать его.
Артем терпеть не мог пакетированного чая. Поэтому по поводу и без дарил мне какие-то невероятные сорта. Было приятно дегустировать очередной вместе с ним. К тому же сегодня у нас было печенье, которое я испекла накануне.
– Как хорошо, – сказал парень и откинулся на стуле с кружкой в одной руке и большой печенькой в другой.
Теста получилось много и к концу, когда у меня закончилось терпение, они стали поистине устрашающего размера.
– Опять что-то клянчит или ревнует? – спросила я, устраиваясь напротив.
– Все вместе, – с отвращением ответил он и снова вгрызся в печеньку. – Она решила, что лучшее лекарство от ее расстроенных ревностью нервов — это новенький телефон. Угадай какой?
Я отпила чай. Артем был не то чтобы богат, но обеспечен. Своя, отдельная от родителей, квартира, не считая этой, доставшейся ему от бабушки, хорошая машина, солидная должность в папиной фирме. Хотя он редко говорил о работе, я все равно поняла, что все, что имеет, он заработал сам. Но многие судили со стороны, не вдаваясь в детали, и поспешно записывали его в мажоры. Поэтому ему с редкостным постоянством попадались такие вот дамы, полагавшие, что раз он при деньгах, то должен удовлетворять любой их каприз. А то, что их придется еще заработать, им в голову, конечно же, не приходило.
Телефон завибрировал, докладывая, что у меня сообщение. Очередное.
– Не будешь читать? – полюбопытствовал Артем.
– Да там одна и та же лапша под разными соусами, – отмахнулась я.
– Бывший? – улыбнулся он, проявляя чудеса дедукции.
Я кивнула и не удержалась от вздоха. Теперь я не понимала, где были мои глаза раньше.
– Расскажешь? Баш на баш. Я тебе о своих уже все рассказал. Даже, пожалуй, слишком. Бабушка бы точно не одобрила. Нельзя сор из избы выносить. Но, с другой стороны, только здесь я могу расслабиться и получить дельный совет. Так что не стесняйся. Я уж точно осуждать не стану.
Я, еще какое-то время поколебавшись, рассказала все, что случилось со мной со времени переезда в этот город. И когда закончила, действительно почувствовала облегчение.
– Козел! – припечатал Артем моего бывшего. – И я бы с удовольствием ему обломал рога, но ты не дашь. Ты же у нас жалостливая.
Я заела сомнительный комплимент как раз найденным мармеладом.
– А знаешь что? – тем временем продолжил парень. – У меня есть план. Как в книжке одной моей бывшей. Хотя там он плохо кончился, но это ерунда. Я уверен, у нас все будет нормально.
Мне не понравился этот какой-то лихорадочный энтузиазм. Если бы я не знала, как Артем относится к пьяным за рулем, то подумала бы, что он под градусом, а то и чем потяжелей.
– Мы притворимся, что встречаемся, – наконец разродился он своей «гениальной» идеей. – Я под благовидным предлогом отделаюсь от пиявки, твой бывший тоже увидит, что тут ему ничего не светит, и свалит в туман. Ну как?
Я налила ему свежего чая и пододвинула поближе мармелад. После чего ответила:
– Дурацкая идея. Даже в книгах это скверно заканчивалось. Так что я против.
– Да что ты теряешь?
– Самоуважение, например. Ты хоть представляешь, что обо мне подумают, когда все вскроется?
– Я даже под пыткой буду утверждать, что всегда тебя любил, а это все был хитрый план по твоему соблазнению.
Я нахмурилась, недовольная его легкомысленностью.
– Очень смешно. Допивай чай и катись к своей девушке.
– Вот сейчас прямо по больному ударила. Я серьезно. Мне маме надо представить кого-то вменяемого.
