Я был расстроен, взбешён и не придал значения её вопросу. Да и голова плохо соображала – пиво шумело. А на утро, когда я сам ей позвонил, она сказала, будто ночью приняла какое-то зелье для улучшения памяти, хотя расстройством не страдала и побочкой стала нести разную чушь. Теперь я думаю, это была отговорка. Она звонила по другой причине.
– Выходит, она просила помощи, а ты не сообразил? – гнев в глазах острым лезвием вонзился в сердце. – Она дала тебе код! А ты не придал значения, потому что был пьян, хотя мне обещал пиво раз в месяц!
Эль слегка стушевался.
– Подожди, Карамелина, не кипятись. Какой код? В этом вопросе не было шифра! Уж их-то за время работы я все выучил. Это ты ничего не знаешь о секретах Клавдии Семёновны, а мне она доверяла всю информацию.
– Всю? – продолжала кричать Ася. – ВСЮ? Тогда почему ты не знал о подстерегающей её опасности? Почему не понял, что за ней охотится убийца? Почему не спас? Почему не разгадал шифр?
– Цыц, Карамелина. Ты меня завалила своими «почему». Повторяю, не было там шифра.
– Был! – вскочила Ася. – Мы с ней в детстве играли в эту игру! Она так и называлась «Сколько варится карамель»! Ты мог понять! Мог спасти мою бабушку, а теперь она… она…
Ася захлебнулась.
Эль подошёл. Обнял.
Его рубашка тут же промокла от слёз.
Вмиг пропахла извечным леденцовым ароматом.
В эту минуту Ася признавалась себе в том, как ей было плохо без него всё это время. Утрата бабушки, заменившей родителей, огромной дырой сквозила в сердце, снова и снова вызывая стужу в душе. Эль всегда оставался единственным из многих ухажёров, кто не смеялся над её рассказами о детстве и о совместных посиделках со старушкой. Он всегда был рядом. Даже в день похорон. Один раз она поймала его тень, но решила, что померещилось. Но он был там. Он сам об этом говорил.
Весь груз, вся боль, саднящее чувство потери сейчас становились мягче. Словно их укутывал плед тепла, надёжности. Веры в лучшее.
Эль неизменно вызывал подобные ощущения. С ним любые беды мельчали. И, хотя, с его характером ещё надо было ужиться, без любимого наступала давящая и совсем беспросветная мгла.
Сейчас Ася готова была произнести слова любви и простить непутёвого парня.
Слёзы высохли сами собой, и через мгновение двое бывших встретились глазами, растворяясь в обоюдной нежности.
Эль давно осознал – без любимой занозы жизнь пуста. Он простил все её выходки, заскоки, придирки. И потянулся к таким манящим губам.
Ася не противилась. Её душа пела, а сердце парило где-то в вышине над проблемами, смертью бабушки, над довлеющей опасностью.
Когда Эль так сладко целовал, она знала, вместе им всё по плечу.
Вместе они – одна нерушимая сила.
Примирение по внезапности переплюнуло ссоры: двое бывших одновременно решили покинуть ряды отверженных и вдохнуть любовь полной грудью, наплевав на все минусы своей половинки.
После воссоединения долго нежились в объятьях друг друга, наслаждаясь моментом, счастьем и спокойствием. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Закончилось и пребывание в сахарной неге. Долгожданную идиллию нарушил звонок.
– Ну их всех, не бери.
– Не могу, Ась. Это может быть что-то важное. – Взглянул на экран и тут же поймал в воздухе вибрации недовольства. Ася не скрывала своего отношения к звонившему.
– Здорово, Лёшка! Ты как, по делу? А то я тут занят слегка.
– Слегка?! – читалось на багровом лице Аси. – Я это тебе припомню.
– Ого! Даже так? Подожди, ладно? – Улыбнулся своей девушке. – Не сомневаюсь, любимая. Но голос у Лёшки взволнованный. Потерпи минуту.
Карамелина демонстративно спряталась под одеялом, свернувшись калачиком. Её недовольное фырканье очень мешало сосредоточиться Элю. Но он держался, мечтая продлить примирение на подольше. В идеале навсегда.
По мере Лёшиного монолога Эль всё сильнее хмурился. В конце сказал:
– Спасибо за инфу. Не верю, конечно! Думаю, это лишь сплетни. И ты не парься. Сам знаешь, их не бывает. Всё, до созвона. Ага, я тут подзадержусь. Пока.
Ася, заинтригованная словами Эля, выползла из укрытия и поинтересовалась:
– Какая-то фигня или есть повод волноваться?
– Боюсь, что есть. Ты же знаешь, как Лёшка любит всякие паранормальные явления. В общем, он подписан на один портал, и там появилась статья о неком бизнесмене. Он вроде как почти расшифровал бумаги, где сказано, как создать зомби.
– Ой…
– Ещё какое «ой». Подозреваю, не мы одни нашли предмет, заряженный силой зомби.
– Их много? – удивилась Ася.
– Понятия не имею. Но факт остаётся фактом: если мы ничего не предпримем, миру грозит апокалипсис.
– Ты загнул, – неуверенно произнесла Карамелина.
– Я реалист, – Эль выглядел серьёзно, как никогда. – Нам необходимо во чтобы то ни стало найти этого бизнесмена, пока запись с дерева не повторилась.
Ася прижалась к любимому:
– Я боюсь зомби, Элечка.
– Не бойся. Но теперь нам нужно действовать как можно скорее. Нет времени больше ссориться.
– Эль, не начинай!
– Прости. Привык.
– Прощаю. Надо что-то предпринять. А что-нибудь об этом бизнесмене известно?
Помотал головой.
Ася хлопнула в ладоши:
– Слушай, а, что, если бабушка шифровала информацию о грядущем конце света?
Задумался.
– Может и нет, но стоит проверить. Накануне смерти Клавдия Семёновна часто смотрела шутливые ролики с ожившими мертвецами. Я решил, она это делает, чтобы насадить Раисе Павловне – они любили, знаешь ли, подобные штуки.
– Знаю, – грустно улыбнулась Карамелина. – Бабушка неоднократно поражалась любви соседки к подобным сериалам.
– Но, что, если я ошибся, Ась? И эти ролики были не простым развлечением?
– Может и так…
Вскоре оба скакали по пекарне, пытаясь разгадать шифр Клавдии Семёновны.
Ответ из детства на вопрос: «Сколько варится карамель?» ничего не объяснил, гениальных идей не породил и подсказок не дал.
Ася судорожно перебирала в памяти фрагменты игры, перечисляя возможные варианты разгадки и щупая подряд все склянки, банки, ёмкости и формы для запекания.
В какой-то миг печать под рукавом зачесалась.
Карамелина пристально смотрела в миску. Здесь бабушка всегда перемешивала крема, предпочитая миксеру старый, хотя и более трудоёмкий способ. Это была её любимая миска…
– Ась, это печать реагирует! Мы рядом с разгадкой!
– Дурацкие у вашей магии способы, – недовольно чесалась Ася. – А взять и… предположим, поменять цвет, она не могла?
– Не мы выбираем способы.
Закатила глаза.
– Неудобно, ужас! Когда это прекратится?
– Как только найдёшь то, на что указывает магия. Ты понимаешь, о чём речь?
– Да. Дело в миске. Она отвечает на вопрос о карамели.
Эль находился в искреннем недоумении и не скрывал этого.
– Объясни.
Ася вздохнула.
– Всё дело в нашей с бабушкой игре. Сколько варится карамель? Ответ: весь апрель. Дело в том, что каждый апрель бабушка обязательно пекла что-нибудь с карамелью. Моя… мама… обожала карамель.
Со временем традиция породила игру. Бабушка с ранних лет пыталась развивать моё воображение и сообразительность, поэтому «апрель» превратился в аббревиатуру. Когда бабушка что-то прятала для поднятия моего настроения, она предлагала сыграть. Я задавала вопрос. Она неизменно отвечала: «апрель». И мне приходилось всматриваться в окружающие предметы, разгадывая, что же на этот раз таится под буквой «а», «п». Причём предметы каждый раз менялись. Это могли быть, как настоящие, так и иллюзорные понятия, вроде «ласка», «память». Она писала их на бумажках и прятала. – Ася улыбнулась. – Конечно, бабушка давала подсказки, и я всё находила, но приходилось немало потрудиться и поломать голову. Ведь фантазия у бабушки работала отменно. А за последней буквой находилась награда: шоколадка, украшение, лак для ногтей. Всё, чего мне на тот момент не доставало. Особенно часто это были лаки. Я в школе ногти красила едва ли не каждый день. И цвета хотела разные. Знаешь, я же с ума сходила по всему яркому. – Слеза скатилась по щеке. Но Ася её даже не заметила.
Эль осторожно стёр влагу и обнял любимую девушку:
– Клавдия Семёновна вырастила тебя отличным человеком. И, если после смерти есть иной мир, я уверен, твоя бабушка сейчас там, варит очередную порцию карамели и радуется, глядя на любимую внучку.
– Да ладно, я противная, ехидная и невыносимая. Ах да, ещё мозг выносящая. Но я… – уткнулась в его плечо, – я правда её очень сильно любила. Я не хотела, чтобы так вышло. Если бы я ей тогда перезвонила… Если бы думала не только о себе, возможно…
– Не вини себя, Ась. Твоей вины в произошедшем нет.
– Я сейчас опять расклеюсь. По-моему, вся эта ваша магия вызывает во мне плаксивость.
– Это чувства, любимая. И это нормально.
– Нормально не нормально, а плакать мне надоело. Давай лучше займёмся делом.
– Тебе никогда не нравилось показывать свою слабость.
– И сейчас не нравится. Так что предлагаю начать поиски. Как видишь, – подмигнула, – у моей бабушки не только от меня имелись секреты, но и от тебя.
– Кстати, насчёт секретов. Я должен тебе кое в чём признаться.
Ася насторожилась.
– Если ты сейчас скажешь, что за гаражами целовался со Светкой, я тебя убью. И магия не понадобится. Понял?
– Ась, Светка пыталась выведать насчёт Лёшки. Он ей давно нравился, а подойти к нему она боялась.
– Ладно, живи. Я тебе верю.
– Правда?
– Правда. Я видела, как Светка смотрит на Лёшку. Когда он рядом, она едва ли не дымится.
– Тогда почему заревновала?
– Потому что Светка красавица и вертит парнями! А ты у меня…
– Наивный?
– Нет. Но слишком добрый. И хватит на этом. А то начну опять злиться, и мы поссоримся, а я устала. Давай лучше признавайся, и начнём думать, что бабушка спрятала под первой буквой.
– «А» и миска. Причём здесь миска?
– Она называла её Английской.
– Почему Английской?
– Продавец клеил странные бирки к посуде.
– Ясно.
– Предлагаю все предметы на подходящие буквы складывать в одном месте. Только… это очень долго. Мы так до ночи не управимся.
– У тебя колоссальный опыт в игре, а у меня магия. И не забывай про печать. Мы справимся. А, если подключим помощников, то разберёмся с загадкой ещё быстрее.
– Согласна. Но что там с твоим признанием? – сложила руки на груди.
– Помнишь, я говорил, будто Клавдия Семёновна не рассказывала о магии из-за твоего характера?
Нахмурилась.
– Так это неправда. Я… – сделал шаг назад, – соврал.
– Э-э-эль… – прозвучало угрожающе.
– Не убивай, я тебе ещё пригожусь. – Свирепое лицо Аси его не пугало. Продолжил:
– Она скрывала магию из-за страха. Надеялась, что пока ты не знаешь, находишься в безопасности. И только в последние годы начала задумываться о том, чтобы рассказать правду. Она хотела рассказать, Ась. Хотела, но очень боялась, что ты рассердишься. А потом я и сам начал её отговаривать. Надеялся, тебя никогда не коснётся волшебство. Ась, не злись на неё.
– Лгун, – прошипела Карамелина. – Вредный, наглый и…
– Любимый?
– И слишком заботливый! – выкрикнула. – Знай я сразу о магии, всё могло сложиться по-другому!
– Я виноват.
– Бесспорно! Надеюсь, это все секреты? Пожалуй, с меня на сегодня достаточно.
Не ответил.
Ася взяла миску и понесла её к дальней стене:
– Складывать будем там.
Затем вытащила телефон и позвонила Кристине.
Друзья не верили своим глазам и с настороженностью наблюдали за непривычно спокойными влюблёнными, сменивших свой статус с бывших на нынешних. Парочка без каких-либо обид перетаскивала предметы, делясь своими мыслями. Изредка между Элем и Асей проскальзывали улыбки.
– Мир перевернулся… – выразила общее замешательство Кристина. Шёпотом, стоя у двери. Её работа заключалась в изучении всего на букву «А». Так вышло, что разные штучки, вроде магических артефактов располагались как раз там – в потайной нише. Вырубленный прямоугольник, похожий на сейф, полностью сливался цветом с кремовой стеной. О его существовании забыл даже Эль. Это Кристина напомнила, отойдя от шока после примирения враждующих сторон, предположив, что подсказку Клавдия Семёновна оставила там, где прятала какую-то сверкающую штуку. Она сама видела во время слежки.
Штуку нашли: ею оказался очередной артефакт. Он был необходим для выявления призраков. Но... печать Аси не зачесалась, и магия Эля никак не среагировала. Артефакт благополучно оставили на месте. А Кристина, изумляясь нормальной обстановке, как раз и высказала свою мысль.
– Пусть и перевернулся, но это лучше, чем было. Теперь я меньше боюсь за свою зинь, – сказал Василий, стараясь вытянуть из-под стола какую-то бумажку. – «Л» – это может быть лист. – Пояснил обеим сёстрам.
– Давай помогу, – предложила Кристина. Пока они сидели у неё дома, они с Василием сблизились. Хомяк рассказал немного о своей жизни до превращения, и Кристина прониклась к нему симпатией.
Вдвоём вытянули бумагу. Ею оказался список из неясных слов.
– Эль, Ася, мы кажется что-то нашли! – Кристина помахала находкой в воздухе. Эль открыл рот, но крикнуть не успел. Взмахи породили искры, те закружились, заплясали в диком танце, и, соединившись в толстую стрелу, обратили своё остриё на ничего не понимающую девушку.
Всплеск магии, и стрела из листа взорвалась, чудом не задев Кристину. Спасла Мада, накинув на щиколотки сестры верёвку. Что-то наподобие лассо, и девушка шмякнулась на пол как раз в тот момент, когда посыпались смертельные искры.
– Что… это было, Элечка? – недоумевала перепуганная Ася, не в силах сдвинуться с места. Страх буквально парализовал её.
Эль помог Кристине подняться. Его нахмуренные брови то и дело сдвигались к переносице. Он обдумывал сложившуюся ситуацию.
– Кажется, я разбила нос, – захныкала пострадавшая.
– Зато выжила, – бросилась к ней Мада.
– А Василий? – всполошилась Кристина. – Вася!
Хомяк лежал на полу. Без сознания. Его шкурка слегка дымилась.
– Вася! – заплакала Кристина. – Не умирай, Вася!
– Он не умер, – заметил Эль, бережно поднимая зверька. – Искры прошлись по его шубке. К счастью, по касательной. Это обычный обморок.
– Но он же дымится! – воскликнула Ася.
– Это магия. Всего лишь магия.
– Дурацкая, Элечка, магия, – не удержалась от всхлипа Карамелина.
– Она не дурацкая. Сложная, – поправил Эль.
Когда Василия положили отдыхать на любезно постеленный Кристиной пиджак, а Кристину подлечили найденной в кабинете аптечкой, собрались в центре помещения. Сошлись в круг. Три пары женских глаз уставились на Эля, в ожидании объяснений. Все были взволнованны. Сам Эль не до конца разобрался с происходящим, но тем не менее постарался успокоить собравшихся.
– Лист не подсказка – это хорошо. Все живы, и это замечательно. Теперь мы знаем о расставленных ловушках и впредь будем осторожнее. Никаких резких движений, тем более взмахов странными предметами.
– Но это была простая бумага!
– Нет, Кристина, это было смертельное заклинание, от которого мы чудом спаслись.
– Но как ты догадался об опасности?
– Выходит, она просила помощи, а ты не сообразил? – гнев в глазах острым лезвием вонзился в сердце. – Она дала тебе код! А ты не придал значения, потому что был пьян, хотя мне обещал пиво раз в месяц!
Эль слегка стушевался.
– Подожди, Карамелина, не кипятись. Какой код? В этом вопросе не было шифра! Уж их-то за время работы я все выучил. Это ты ничего не знаешь о секретах Клавдии Семёновны, а мне она доверяла всю информацию.
– Всю? – продолжала кричать Ася. – ВСЮ? Тогда почему ты не знал о подстерегающей её опасности? Почему не понял, что за ней охотится убийца? Почему не спас? Почему не разгадал шифр?
– Цыц, Карамелина. Ты меня завалила своими «почему». Повторяю, не было там шифра.
– Был! – вскочила Ася. – Мы с ней в детстве играли в эту игру! Она так и называлась «Сколько варится карамель»! Ты мог понять! Мог спасти мою бабушку, а теперь она… она…
Ася захлебнулась.
Эль подошёл. Обнял.
Его рубашка тут же промокла от слёз.
Вмиг пропахла извечным леденцовым ароматом.
Прода от 06.10.2020, 18:03
В эту минуту Ася признавалась себе в том, как ей было плохо без него всё это время. Утрата бабушки, заменившей родителей, огромной дырой сквозила в сердце, снова и снова вызывая стужу в душе. Эль всегда оставался единственным из многих ухажёров, кто не смеялся над её рассказами о детстве и о совместных посиделках со старушкой. Он всегда был рядом. Даже в день похорон. Один раз она поймала его тень, но решила, что померещилось. Но он был там. Он сам об этом говорил.
Весь груз, вся боль, саднящее чувство потери сейчас становились мягче. Словно их укутывал плед тепла, надёжности. Веры в лучшее.
Эль неизменно вызывал подобные ощущения. С ним любые беды мельчали. И, хотя, с его характером ещё надо было ужиться, без любимого наступала давящая и совсем беспросветная мгла.
Сейчас Ася готова была произнести слова любви и простить непутёвого парня.
Слёзы высохли сами собой, и через мгновение двое бывших встретились глазами, растворяясь в обоюдной нежности.
Эль давно осознал – без любимой занозы жизнь пуста. Он простил все её выходки, заскоки, придирки. И потянулся к таким манящим губам.
Ася не противилась. Её душа пела, а сердце парило где-то в вышине над проблемами, смертью бабушки, над довлеющей опасностью.
Когда Эль так сладко целовал, она знала, вместе им всё по плечу.
Вместе они – одна нерушимая сила.
Прода от 07.10.2020, 09:35
Примирение по внезапности переплюнуло ссоры: двое бывших одновременно решили покинуть ряды отверженных и вдохнуть любовь полной грудью, наплевав на все минусы своей половинки.
После воссоединения долго нежились в объятьях друг друга, наслаждаясь моментом, счастьем и спокойствием. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Закончилось и пребывание в сахарной неге. Долгожданную идиллию нарушил звонок.
– Ну их всех, не бери.
– Не могу, Ась. Это может быть что-то важное. – Взглянул на экран и тут же поймал в воздухе вибрации недовольства. Ася не скрывала своего отношения к звонившему.
– Здорово, Лёшка! Ты как, по делу? А то я тут занят слегка.
– Слегка?! – читалось на багровом лице Аси. – Я это тебе припомню.
– Ого! Даже так? Подожди, ладно? – Улыбнулся своей девушке. – Не сомневаюсь, любимая. Но голос у Лёшки взволнованный. Потерпи минуту.
Карамелина демонстративно спряталась под одеялом, свернувшись калачиком. Её недовольное фырканье очень мешало сосредоточиться Элю. Но он держался, мечтая продлить примирение на подольше. В идеале навсегда.
По мере Лёшиного монолога Эль всё сильнее хмурился. В конце сказал:
– Спасибо за инфу. Не верю, конечно! Думаю, это лишь сплетни. И ты не парься. Сам знаешь, их не бывает. Всё, до созвона. Ага, я тут подзадержусь. Пока.
Ася, заинтригованная словами Эля, выползла из укрытия и поинтересовалась:
– Какая-то фигня или есть повод волноваться?
– Боюсь, что есть. Ты же знаешь, как Лёшка любит всякие паранормальные явления. В общем, он подписан на один портал, и там появилась статья о неком бизнесмене. Он вроде как почти расшифровал бумаги, где сказано, как создать зомби.
– Ой…
– Ещё какое «ой». Подозреваю, не мы одни нашли предмет, заряженный силой зомби.
– Их много? – удивилась Ася.
– Понятия не имею. Но факт остаётся фактом: если мы ничего не предпримем, миру грозит апокалипсис.
– Ты загнул, – неуверенно произнесла Карамелина.
– Я реалист, – Эль выглядел серьёзно, как никогда. – Нам необходимо во чтобы то ни стало найти этого бизнесмена, пока запись с дерева не повторилась.
Ася прижалась к любимому:
– Я боюсь зомби, Элечка.
– Не бойся. Но теперь нам нужно действовать как можно скорее. Нет времени больше ссориться.
– Эль, не начинай!
– Прости. Привык.
– Прощаю. Надо что-то предпринять. А что-нибудь об этом бизнесмене известно?
Помотал головой.
Ася хлопнула в ладоши:
– Слушай, а, что, если бабушка шифровала информацию о грядущем конце света?
Задумался.
– Может и нет, но стоит проверить. Накануне смерти Клавдия Семёновна часто смотрела шутливые ролики с ожившими мертвецами. Я решил, она это делает, чтобы насадить Раисе Павловне – они любили, знаешь ли, подобные штуки.
– Знаю, – грустно улыбнулась Карамелина. – Бабушка неоднократно поражалась любви соседки к подобным сериалам.
– Но, что, если я ошибся, Ась? И эти ролики были не простым развлечением?
– Может и так…
Вскоре оба скакали по пекарне, пытаясь разгадать шифр Клавдии Семёновны.
Ответ из детства на вопрос: «Сколько варится карамель?» ничего не объяснил, гениальных идей не породил и подсказок не дал.
Ася судорожно перебирала в памяти фрагменты игры, перечисляя возможные варианты разгадки и щупая подряд все склянки, банки, ёмкости и формы для запекания.
В какой-то миг печать под рукавом зачесалась.
Прода от 09.10.2020, 14:48
Карамелина пристально смотрела в миску. Здесь бабушка всегда перемешивала крема, предпочитая миксеру старый, хотя и более трудоёмкий способ. Это была её любимая миска…
– Ась, это печать реагирует! Мы рядом с разгадкой!
– Дурацкие у вашей магии способы, – недовольно чесалась Ася. – А взять и… предположим, поменять цвет, она не могла?
– Не мы выбираем способы.
Закатила глаза.
– Неудобно, ужас! Когда это прекратится?
– Как только найдёшь то, на что указывает магия. Ты понимаешь, о чём речь?
– Да. Дело в миске. Она отвечает на вопрос о карамели.
Эль находился в искреннем недоумении и не скрывал этого.
– Объясни.
Ася вздохнула.
– Всё дело в нашей с бабушкой игре. Сколько варится карамель? Ответ: весь апрель. Дело в том, что каждый апрель бабушка обязательно пекла что-нибудь с карамелью. Моя… мама… обожала карамель.
Со временем традиция породила игру. Бабушка с ранних лет пыталась развивать моё воображение и сообразительность, поэтому «апрель» превратился в аббревиатуру. Когда бабушка что-то прятала для поднятия моего настроения, она предлагала сыграть. Я задавала вопрос. Она неизменно отвечала: «апрель». И мне приходилось всматриваться в окружающие предметы, разгадывая, что же на этот раз таится под буквой «а», «п». Причём предметы каждый раз менялись. Это могли быть, как настоящие, так и иллюзорные понятия, вроде «ласка», «память». Она писала их на бумажках и прятала. – Ася улыбнулась. – Конечно, бабушка давала подсказки, и я всё находила, но приходилось немало потрудиться и поломать голову. Ведь фантазия у бабушки работала отменно. А за последней буквой находилась награда: шоколадка, украшение, лак для ногтей. Всё, чего мне на тот момент не доставало. Особенно часто это были лаки. Я в школе ногти красила едва ли не каждый день. И цвета хотела разные. Знаешь, я же с ума сходила по всему яркому. – Слеза скатилась по щеке. Но Ася её даже не заметила.
Эль осторожно стёр влагу и обнял любимую девушку:
– Клавдия Семёновна вырастила тебя отличным человеком. И, если после смерти есть иной мир, я уверен, твоя бабушка сейчас там, варит очередную порцию карамели и радуется, глядя на любимую внучку.
– Да ладно, я противная, ехидная и невыносимая. Ах да, ещё мозг выносящая. Но я… – уткнулась в его плечо, – я правда её очень сильно любила. Я не хотела, чтобы так вышло. Если бы я ей тогда перезвонила… Если бы думала не только о себе, возможно…
– Не вини себя, Ась. Твоей вины в произошедшем нет.
– Я сейчас опять расклеюсь. По-моему, вся эта ваша магия вызывает во мне плаксивость.
– Это чувства, любимая. И это нормально.
– Нормально не нормально, а плакать мне надоело. Давай лучше займёмся делом.
– Тебе никогда не нравилось показывать свою слабость.
– И сейчас не нравится. Так что предлагаю начать поиски. Как видишь, – подмигнула, – у моей бабушки не только от меня имелись секреты, но и от тебя.
– Кстати, насчёт секретов. Я должен тебе кое в чём признаться.
Ася насторожилась.
– Если ты сейчас скажешь, что за гаражами целовался со Светкой, я тебя убью. И магия не понадобится. Понял?
– Ась, Светка пыталась выведать насчёт Лёшки. Он ей давно нравился, а подойти к нему она боялась.
– Ладно, живи. Я тебе верю.
– Правда?
– Правда. Я видела, как Светка смотрит на Лёшку. Когда он рядом, она едва ли не дымится.
– Тогда почему заревновала?
– Потому что Светка красавица и вертит парнями! А ты у меня…
– Наивный?
– Нет. Но слишком добрый. И хватит на этом. А то начну опять злиться, и мы поссоримся, а я устала. Давай лучше признавайся, и начнём думать, что бабушка спрятала под первой буквой.
– «А» и миска. Причём здесь миска?
– Она называла её Английской.
– Почему Английской?
– Продавец клеил странные бирки к посуде.
– Ясно.
– Предлагаю все предметы на подходящие буквы складывать в одном месте. Только… это очень долго. Мы так до ночи не управимся.
– У тебя колоссальный опыт в игре, а у меня магия. И не забывай про печать. Мы справимся. А, если подключим помощников, то разберёмся с загадкой ещё быстрее.
– Согласна. Но что там с твоим признанием? – сложила руки на груди.
– Помнишь, я говорил, будто Клавдия Семёновна не рассказывала о магии из-за твоего характера?
Нахмурилась.
– Так это неправда. Я… – сделал шаг назад, – соврал.
– Э-э-эль… – прозвучало угрожающе.
– Не убивай, я тебе ещё пригожусь. – Свирепое лицо Аси его не пугало. Продолжил:
– Она скрывала магию из-за страха. Надеялась, что пока ты не знаешь, находишься в безопасности. И только в последние годы начала задумываться о том, чтобы рассказать правду. Она хотела рассказать, Ась. Хотела, но очень боялась, что ты рассердишься. А потом я и сам начал её отговаривать. Надеялся, тебя никогда не коснётся волшебство. Ась, не злись на неё.
– Лгун, – прошипела Карамелина. – Вредный, наглый и…
– Любимый?
– И слишком заботливый! – выкрикнула. – Знай я сразу о магии, всё могло сложиться по-другому!
– Я виноват.
– Бесспорно! Надеюсь, это все секреты? Пожалуй, с меня на сегодня достаточно.
Не ответил.
Ася взяла миску и понесла её к дальней стене:
– Складывать будем там.
Затем вытащила телефон и позвонила Кристине.
Прода от 12.10.2020, 14:50
Друзья не верили своим глазам и с настороженностью наблюдали за непривычно спокойными влюблёнными, сменивших свой статус с бывших на нынешних. Парочка без каких-либо обид перетаскивала предметы, делясь своими мыслями. Изредка между Элем и Асей проскальзывали улыбки.
– Мир перевернулся… – выразила общее замешательство Кристина. Шёпотом, стоя у двери. Её работа заключалась в изучении всего на букву «А». Так вышло, что разные штучки, вроде магических артефактов располагались как раз там – в потайной нише. Вырубленный прямоугольник, похожий на сейф, полностью сливался цветом с кремовой стеной. О его существовании забыл даже Эль. Это Кристина напомнила, отойдя от шока после примирения враждующих сторон, предположив, что подсказку Клавдия Семёновна оставила там, где прятала какую-то сверкающую штуку. Она сама видела во время слежки.
Штуку нашли: ею оказался очередной артефакт. Он был необходим для выявления призраков. Но... печать Аси не зачесалась, и магия Эля никак не среагировала. Артефакт благополучно оставили на месте. А Кристина, изумляясь нормальной обстановке, как раз и высказала свою мысль.
– Пусть и перевернулся, но это лучше, чем было. Теперь я меньше боюсь за свою зинь, – сказал Василий, стараясь вытянуть из-под стола какую-то бумажку. – «Л» – это может быть лист. – Пояснил обеим сёстрам.
– Давай помогу, – предложила Кристина. Пока они сидели у неё дома, они с Василием сблизились. Хомяк рассказал немного о своей жизни до превращения, и Кристина прониклась к нему симпатией.
Вдвоём вытянули бумагу. Ею оказался список из неясных слов.
– Эль, Ася, мы кажется что-то нашли! – Кристина помахала находкой в воздухе. Эль открыл рот, но крикнуть не успел. Взмахи породили искры, те закружились, заплясали в диком танце, и, соединившись в толстую стрелу, обратили своё остриё на ничего не понимающую девушку.
Всплеск магии, и стрела из листа взорвалась, чудом не задев Кристину. Спасла Мада, накинув на щиколотки сестры верёвку. Что-то наподобие лассо, и девушка шмякнулась на пол как раз в тот момент, когда посыпались смертельные искры.
– Что… это было, Элечка? – недоумевала перепуганная Ася, не в силах сдвинуться с места. Страх буквально парализовал её.
Эль помог Кристине подняться. Его нахмуренные брови то и дело сдвигались к переносице. Он обдумывал сложившуюся ситуацию.
– Кажется, я разбила нос, – захныкала пострадавшая.
– Зато выжила, – бросилась к ней Мада.
– А Василий? – всполошилась Кристина. – Вася!
Хомяк лежал на полу. Без сознания. Его шкурка слегка дымилась.
– Вася! – заплакала Кристина. – Не умирай, Вася!
– Он не умер, – заметил Эль, бережно поднимая зверька. – Искры прошлись по его шубке. К счастью, по касательной. Это обычный обморок.
– Но он же дымится! – воскликнула Ася.
– Это магия. Всего лишь магия.
– Дурацкая, Элечка, магия, – не удержалась от всхлипа Карамелина.
– Она не дурацкая. Сложная, – поправил Эль.
Когда Василия положили отдыхать на любезно постеленный Кристиной пиджак, а Кристину подлечили найденной в кабинете аптечкой, собрались в центре помещения. Сошлись в круг. Три пары женских глаз уставились на Эля, в ожидании объяснений. Все были взволнованны. Сам Эль не до конца разобрался с происходящим, но тем не менее постарался успокоить собравшихся.
– Лист не подсказка – это хорошо. Все живы, и это замечательно. Теперь мы знаем о расставленных ловушках и впредь будем осторожнее. Никаких резких движений, тем более взмахов странными предметами.
– Но это была простая бумага!
– Нет, Кристина, это было смертельное заклинание, от которого мы чудом спаслись.
– Но как ты догадался об опасности?
