– Клавдия Семёновна никогда не разбрасывала бумаги. Содержала всё в идеальном порядке. Я сам помогал ей наводить его. Так что находка казалась странной.
– Ясно, но ты не объяснил главного, – Мада выглядела как никогда серьёзно, – каким образом здесь оказалась ловушка, и кому она предназначалась?
Вздохнул, оглядел присутствующих. Прочёл в глазах каждого тревогу. Не хотел расстраивать, но умолчать о своём предположении не мог. Нечестно это, да и опасно. Взял за руку Асю.
– Думаю, Пони оставил стрелу для тебя, любимая.
– Хотел ме-меня убить?
Кивнул.
– Оп-пять? Но за что, почему?
– Ты для него угроза. – Обратился к остальным. – Вероятно, он убил Клавдию Семёновну специально. Думал, справиться с её внучкой будет намного проще. Неопытная, не смыслящая в волшебстве.
– Но не на ту напал! – внезапно выкрикнула Ася, дрожа всем телом. – Я так легко не сдамся! Мы сейчас разгадаем бабушкину загадку, и он поплатится за всё!
Эль обнял Асю:
– Тише, любимая. Всё будет хорошо. И ты абсолютно права. Раз ловушка пряталась в виде непримечательного листа, значит, Пони знает, понять бабушкину головоломку в силах только ты. Он… боится. – Заглянул в глаза. – Асенька, он тебя боится.
Облегчения эта новость не принесла. Карамелина продолжала дрожать и испуганно озираться по сторонам.
Никто не горел желанием продолжать поиски.
– А сама магия поискать не может? Давай соединим твою и волшебство печати, а? Вдруг, получится? – со слабой надеждой попросила Ася.
– К сожалению, так не бывает. Печать не работает с другой силой. Любая магия только помогает. Она не может выполнять всю работу. Нам не нужно бояться. Никаких резких движений и всё. Мы в безопасности.
– Бесполезная магия, – проворчала Кристина, потирая ушибленный нос. Он не был сломан, но ещё кровил и болел.
Эль ничего не ответил. Когда он только поступил учиться, считал так же. Но позднее осознал: волшебство не панацея, не спасательный круг, не щит от любого зла. Волшебство – это прежде всего осторожность и знания. А затем уже капелька магии.
– Я начну первый, – сказал, видя неуверенность. – Присоединитесь, когда поймёте, что готовы.
Недолго Ася смотрела на любимого. Каждое его прикосновение к предмету отзывалось в ней жгучим страхом.
– Умирать, так вместе, – решила, поднимая «К» – калькулятор.
Сёстры встретились взглядом. Вздохнули, кивнули.
Конечно, никто умирать не спешил, но в глубине души понимал, если пострадает один из них, пока другой будет стоять в сторонке, совесть убьёт быстрее, чем удар магии. Простая истина помогла не попадаться в последующие ловушки и приходить на выручку друг другу.
Прода от 15.10.2020, 10:57
Через уйму потраченных нервов, сил и времени искатели были вознаграждены. Натренированная, казалось бы, детскими играми Ася, с лёгкостью отметала одни предметы и заостряла внимание на других. Печать бабушки тоже помогала, не так активно, как хотелось Карамелиной, но всё же науськанная Элем, та понимала – магия – не палочка выручалочка. Магия лишь своеобразный пинок в правильном направлении. Магический пинок. Поэтому не сердилась.
В итоге из большого количества возможностей осталось всего шесть: ровно столько, сколько букв было в загадке.
– А что делать с мягким знаком? – недоумевала Кристина после того, как все собрались у кучки предметов.
– Он уже найден, – гордо улыбнулась Ася. – Бабушка всегда переворачивала знак, и таким образом я получала «Р». Чаще всего там скрывалось что-то рычащее.
– Рычащее? – переспросила Мада.
– Да. В детстве это обозначало нечто, издающее громкий противный звук, например, ракета.
Три пары глаз смотрели с удивлением.
– Ненастоящая, конечно, игрушечная. Папа коллекционировал, пока я не подросла и не заняла все его полки своей косметикой. – Голос звучал грустно. – Он сам продал коллекцию. Выручил много денег, но расстроенный потом ходил целую неделю. А рычащее здесь вот это, – указала рукой на овальный предмет, напоминающий обыкновенное, правда, старое зеркало.
– Съюка, – сказал Эль.
– Не ругайся, – нахмурилась Ася.
– Это название.
– Бабушка часто использовала эту штуку для улучшения теста. Шутя, естественно. И рычала, изображая, как зеркало колдует.
– Оно по-настоящему колдует, любимая. Клавдия Семёновна использовала Съюку при поимке воров.
– Ничего себе! А мне бабушка говорила вот что: «Всё и все любят выглядеть хорошо. Тесто не исключение. Поставь зеркало перед тазиком, пусть поговорят. Тесто на себя полюбуется, улучшит вид». Я верила. Мне было лет пять, и я спрашивала, как оно себя может улучшить, а бабушка отвечала, что оно поднимется, представляя себя будущим румяным пирогом. Я только смеялась, но послушно выполняла просьбу. Пока тесто любовалось собой, как же смешно, мы садились пить чай, и бабушка рассказывала разные истории из «Кулинарной страны».
– Откуда? – переспросил Эль.
– «Кулинарная страна» – передача о полезной еде для маленьких, – пояснила Мада. – Я её помню.
Каждое утро слушала, когда мы завтракали.
– Точно! Там рассказывали про ожившие овощи и их приключения, – добавила Кристина.
– Это там, где Горошинка пошла на выставку и влюбилась в Бульон?
– Да, Элечка, я обожала слушать истории в бабушкином исполнении. Она меняла голоса и добавляла таинственности. Получалось захватывающе.
– А я «Страну» ненавидел, потому что терпеть не мог овощи, и никакие сказки изменить отношения к отвратительному гороху не могли.
– Не помню, чтобы ты отказывался от моего супа, – заметила Ася.
– С годами вкусы меняются, любимая. Теперь я всеяден. Но давайте приступим. Неизвестно, как много времени у нас осталось.
Ася отложила зеркало и взяла миску.
– Буква «А» – Английская.
Эль быстро объяснил всё сёстрам.
Карамелина сразу пояснила, опережая логичный вопрос:
– Съюку проверять сейчас нет смысла. Бабушка всегда проводила игру так, чтобы лишь, найдя все предметы по очереди, я получала приз.
– То есть они все должны соприкоснуться? – предположила Кристина. – Или бабушка строго следила за твоими действиями?
– И то, и то.
– Но с виду это обыкновенная миска, – заметила Мада.
– А бабушкина печать среагировала.
– И всё-таки может акрилиус подойдёт больше? – Кристина протянула артефакт в виде блестящего мелкого камушка.
Акрилиус был её излюбленным камнем в институте. С его помощью можно было добавить блеска любому предмету. Но преподаватели, безусловно, делали вид, будто камень нужен исключительно для манипуляций с превращениями. Убеждали, что без него химические формулы не оживут. В тайне от однокурсников и даже сестры Кристина отламывала по кусочку акрилиуса и использовала в украшениях. Серьги с магией не могли не привлечь внимание противоположного пола. Так она думала, но разочаровалась после пятнадцатой попытки.
– А как же бабушкина печать?
Кристина отложила камень.
Ася по совету Эля прошептала заклинание, подышала на миску. После её манипуляций та засветилась слабо, но уверенно, и сама поплыла к подготовленной Элем корзине. Вернее, Ася называла ЭТО корзиной, а на самом деле оно было ЭТО и расшифровывалось, как Эле-Тесский Образ. Карамелина смеялась, а не в честь ли Эля назвали штуковину, но парень уверил, что ЭТО существовало задолго до его рождения. ЭТО изобрёл некий маг для выявления и сопоставления магических волн. ЭТО было многофункциональным инструментом.
– Мудрёная штука! – вспомнила Кристина. За своё недолгое обучение она успела кое-что узнать об ЭТО, и это с трудом укладывалось в голове. Заумные термины, непонятные формулировки никак не желали усваиваться в памяти.
Миска повисла в круге, очерченном магией ЭТО, закрутилась волчком и явила свету проекцию буквы «П».
– Ого-го... – сказала Ася. – Хотя, чему я удивляюсь после всего случившегося?..
– Твоя бабушка хотела, чтобы мы разгадали загадку вместе, – заметил ничуть не шокированный Эль.
– Она знала, твои воспоминания и мои волшебные знания откроют истину.
Ася хмыкнула и наклонилась к следующему предмету.
– «П» – полотенце.
Прода от 16.10.2020, 15:50
– А я бы спрятала подсказку в металлической пентаграмме, – сказала Кристина. – Полотенце – обычная вещь, а пентаграмма волшебная, необычная и навевает ужас. Ася бы тогда в первую очередь обратила на неё внимание, потому что боится пауков.
Карамелину передёрнуло от одного лишь взгляда на металлическую пластину. По правде говоря, её не только пауки пугали, но и сама пентаграмма. Ещё с детства, насмотревшаяся ужасов Ася, крайне тревожно относилась к подобным мрачным штукам.
– Сестрёнка, а я с тобой не соглашусь. Во-первых, пентаграмму не смогло бы считать ЭТО – не рассчитано оно на подобные вещи, и вам в институте должны были это объяснять. Во-вторых, как раз из-за Асиного страха Клавдия Семёновна скорее всего и не стала использовать пентаграмму.
– Я так же думаю, – высказался Эль. – К тому же пентаграмма, однозначно, заинтересовала бы убийцу, а, это уже было бы плохо.
– Уверена, бабушка специально спрятала буквы в обычных предметах, чтобы найти смогла только я. – Ася вытащила из кармана абрикосовый леденец. – Что-то я разнервничалась. – С укором посмотрела на Кристину. – Зачем ты про пауков сказала? Теперь я только их и вижу.
– Асенька, они крошечные, – попытался успокоить Эль. – Присмотрись, издалека похожи на цветочки.
– Давайте продолжим, – отмахнулась Карамелина. – Мне такие цветочки теперь всю ночь будут сниться.
– Но я же буду рядом, – улыбнулся Эль.
– И это помешает плохим сновидениям?
– Кто знает. Я же сумел заговорить твои зубы. Возможно, сумею и поработать с мыслями.
– Что… значит… заговорил… зубы?
Сёстры переглянулись. Очнувшийся было Василий почувствовал угрозу и зажмурился.
– Давай потом, – пошёл на попятную Эль.
– Повторяю вопрос…
Выставил руки вперёд, защищаясь от грозного взгляда. Если бы Ася обладала магией, стопроцентно поразила его молнией.
– Э-э-эль…
– Люби-и-имая…
– Люби-и-имый…
– Он знал, как ты любишь сладкое и защитил зубы от разрушений! – Кристина, широко улыбаясь, протянула следующий предмет.
Ася продолжала хмуриться, но меньше.
Кухонное полотенце в мелкий горошек засветилось и заняло место в миске.
Наблюдая за танцем волшебных всплесков, Ася почти без раздражения спросила:
– Что ещё ты делал со мной без моего ведома?
– Защитил организм и фигуру от влияния сладкого.
– А зачем бабушке понадобилась пентаграмма?
– Вызывать нечистые силы. Ты не сердишься?
– И как? Это помогало раскрывать преступления?
– Да, нашего маньяка, кстати, она тоже пыталась найти с её помощью. Мир?
– Мир. Но больше никаких манипуляций с моим телом. Ясно?
– Хорошо.
Ася с тяжёлым вздохом поднесла к печати следующий предмет. «Р» – ручка.
Обыкновенная шариковая, оставленная для записей строго выверенных пропорций, она сияла ярче всего остального. Ася решила, что в ней таится дополнительная загадка и блестящими глазами смотрела на предмет, вслух высказывая фантастические предположения, но Эль охладил пыл авантюризма, пояснив: ручка сама по себе сияет при столкновении с чем-либо магическим.
– А хоть что-то не взаимодействует с вашей дурацкой магией? – раздражённо поинтересовалась Карамелина.
Ответ любимого ей не понравился.
– Теперь очередь буквы «Е»… – напомнила Кристина, упреждая намечающуюся ссору. – Мне на ум приходит только ель. Но её я не вижу. Ничего колючего зелёного среди предметов также нет.
– Ты права. Бабушка разрешала вариации, и «Е» превращалась в «Ё» или «Ш».
Не Кристина, удивлённая Мада вытащила шуруповёрт:
– Я знала, что Клавдия Семёновна весьма оригинальная старушка, но это… И что он делает в пекарне? Не припомню, чтобы во время расследований использовали шуруповёрт.
– В расследованиях нет, – согласился Эль. – В ремонте. Ей надо было помочь повесить полку для специй. Я принёс инструмент из дома. Думал, потерял, – ухмыльнулся, – а, оказывается, она его забрала.
– Моя бабушка гений, – гордо заявила Ася. – Такой шифр придумала!
– Отличная бабушка, – произнёс Василий.
Кристина, не помня себя от радости, бросилась к хомяку.
– Ты жив! – принялась его тискать. Вспомнила о приличиях, отпустила. – Я рада, Вася. Очень рада.
По краснеющей мордочке и розовым щекам было очевидно: между этими двумя что-то произошло, пока бывшие-нынешние выясняли отношения.
– Василий, ты давно пришёл в себя? – в Эле проснулись подозрения.
– Я не хотел попадать под огонь, – начал оправдываться зверёк. – Решил полежать и помолчать, пока вы ругаетесь.
Эль всё ещё испытывал недоверие к хомяку, но недоверчивость была в самой его натуре.
– Мы не ругались, Вась, но вернёмся к загадке. Ответ близко! – напомнила взволнованная Ася.
Её волнение передалось остальным.
А в ЭТО тем временем полетела «Л» – леска. Клавдия Семёновна использовала её вместо ножа при разрезании коржей. Последний предмет – перевёрнутый мягкий знак, Съюка, венцом лёг на маленькую горку из сияющих предметов. А через минуту все они засвистели, зашипели, рождая, прямо в воздухе большой и уже знакомый портрет только лучшего качества.
– Не… может… быть… – прошелестела Мада и грохнулась в обморок.
Прода от 19.10.2020, 10:26
Глава 3 - Пониловля
Кристина успокаивала сестру. Та, едва вернув сознание, разрыдалась. Её с трудом усадили на стул. От рвущих душу слёз, защемило сердце у всех присутствующих. Василий вызвался принести чай с мятой. Кристина решила ему помочь. Ася сидела рядом и как маленькую девочку, гладила модельера по голове, приговаривая: «Любовь зла, но лучше так, чем выйти замуж, а потом узнать правду». Облегчения её слова не принесли. Мада разрыдалась сильнее. Мята, обнаруженная в офисе, – Эль подсказал, что Клавдия Семёновна часто пила с ней чай после закрытия дела, – немного внесла успокоение в разбитое сердце.
Кое-как справившись с эмоциями, Мада откинула голову назад и бездумно уставилась в потолок. Эль вздохнул и решительно вернулся к портрету. Эмоции эмоциями, но убийцу нужно поймать и как можно скорее. Сомнений не оставалось: перед ним был «Пони» или Алексей, Лёша. Присмотревшись, Эль обнаружил мелкие, едва заметные стрелочки, идущие по кругу. Они словно обрисовывали Пони.
Взяв лупу, он приблизился к портрету максимально вплотную, насколько позволяла магия, и принялся дотошно изучать находку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что каждая из стрелок имеет на конце букву. Их совершенно хаотичное расположение – они шли не по порядку и не складывались в слова даже какого-то заклинания, – имело определённый смысл и по мнению Эля составляло анаграмму. Он сбегал в кабинет, вырвал из блокнота лист, взял карандаш и, вернувшись, стал записывать.
Мада попросила, чтобы её оставили одну и закрыла лицо руками. Кристина, Ася и хомяк, пропустив череду вздохов, отодвинулись от несчастной. С малым любопытством уставились на Эля.
– Здесь анаграмма, – бросил он через плечо, продолжая составлять слова.
– А там трагедия… – тихо заметила Ася.
– Да, но мы ничем не поможем Маде, если мы будем сидеть, бездействуя. Поймаем мерзавца, и ей станет легче. Смотрите! – развернул записи.
