если все остальные задания под водой и рассчитаны на выполнение за те самые четыре часа практики? Четыре… Или профессорша говорила три? В любом случае Диана только у актрисы потратила больше получаса и теперь неизвестно сколько барахтается в чёрно-белых… лапах? Клешнях? Не ядовиты ли они? Вдруг вызывают галлюцинации, оторопь, судороги? Точно! Уже свело ноги и, кажется, руки, и плечи. Голова почему кружится? Или это вода вокруг кружится? Танцует? Монстр приплясывает вместе со своей добычей? Нет, наверняка, ей всё мерещится. И если так, то дело плохо. Как выполнить задание, если самочувствие подводит? А, может, она просто заболела без всякой магии, а как человек? Но почему, как человек, если она волшебница? Не ведьма – те круче, а всего лишь студентка-волшебница, но заболеть могла, как любое другое существо. Да, и на самом деле сейчас лежит в кровати с температурой, или быть может, валяется без сознания у реки? Она заходила в воду или ударилась об асфальт? Но почему тогда не было боли? Или была?
Паника. Это слово неожиданно возникло в мыслях, заслоняя все остальные. Диана бешено вращала глазами и тяжело дышала.
– У-у-у, – произнесло чудовище точь-в-точь как лютепия, заставив на спасительные пару секунд вспомнить то утро, когда Диана не пошла на экзамен, болтала с растением о знакомстве с Никитой, кормила ливничками Филиппа, сгорала от ревности к Рите и не сомневалась в том, что отношения с любимым парнем раз и навсегда закончены, потому как простить ему подобное обращение она бы не смогла. А вместе с тем вспомнила больницу, всё того же Никиту и наушники со звучащей в них «Алой паутиной», и панику, которую испытывала почти каждый день, когда парень вёл себя странно после принятия витаминов.
Паника. Она могла быть разной, и вызвать её могло, что угодно: от осознания чего-то неизбежно-страшного до…
«Маги-перемаги! – мысленно прокричала Диана, сопроводив любимое выражение неволшебными и очень ёмкими словечками, от которых покраснел бы даже чёрно-белый монстр, услышь он то, о чём она думала. – Ну конечно! Преподы поставили не только защиту от безвременной кончины под водой, но и прочли заклинание на панику! Всё хорошо! Это всего лишь волшебство. Проверка студентов на прочность. Ничего со мной не случится, надо успокоиться и выполнить в конце концов задание. Даже вампир справился, хотя и не со всеми. А я что, хуже? Кто я? Алмазова! Алмазовы – лучшие следователи!» – и прочитав заклинание, снимающее предыдущую напасть, нагло уставилась на чудовище, в чьих глазах: зелёных, как морская капуста, неожиданно узнала препода по психологии. Доля секунды, и монстр облачился в характерный для Веры Мариковны вырви глаз наряд, повесил бабочку на шею, отпустив из лап волшебницу и принял совсем уже знакомый облик.
«Невероятно… – думала Диана. – На практику Вера Мариковна не поехала, но отказаться от участия в забаве не сумела. Странный она, конечно, выбрала способ, но не мне судить…»
По правде говоря, на парах в МВД странности соперничали с логикой ежедневно, поэтому удивляться явлению педагога, вернее её иллюзии в речной воде не стоило, и всё-таки Диана была поражена.
Но долго пребывать в изумлении не получилось. Психолог кивнула будто бы каким-то своим мыслям, сделала пасс рукой, и перед глазами волшебницы возник уже знакомый вопрос о чёрном и белом.
«Не знаю я!» – хотела ответить Диана, но педагог приложила палец к губам и затем указала в сторону неожиданно возникшего кота с плавниками. – Если Совет волшебников хотел меня запутать, то ему это удалось, – вздыхая, подумала волшебница, совершенно не понимая, чего от неё хотят.
Кот, почему-то синий, как предгрозовое небо, подплыл поближе, отдалился, помахал своим невероятно большим и пушистым хвостом, пошевелил усами, плавниками и вдруг икнул. Из пасти вылетел пузырь, а в нём, соединяясь и меняясь в размере цифры. Ей удалось различить «1», «3», «6», «8», «0». Понятнее не стало. Иллюзия Веры Мариковны вздохнула, как показалось Диане огорчённо, и скрылась вместе с котом. Волшебница испытав неменьшую досаду, принялась осматриваться вокруг.
Ничего чёрно-белого, никаких подсказок, странных существ, водорослей, кусков асфальта. Пришлось спуститься ниже. Ещё и ещё, пока наконец не показалось дно, а на нём – песчаном, золотистом, как на сказочном пляже два шезлонга и вереница следов. На полосатой оранжево-жёлтой ткани одного красовалось слово «нимфа», на другом «Зевс».
«Мифология значит, маги-перемаги, отлично. И что всё это значит?»
На её мысленный вопрос, произнесённый с неприкрытым раздражением, естественно никто не ответил, и Диана, ожидавшая, как в случае с домом актрисы подсказок, приуныла. Там было название улиц, даже двух, записка с плохо замаскированным словом, а здесь? Монстр, препод, кот, цифры, мифология.
«Ерунда какая-то…» – вздохнув, Диана пошла по следам, надеясь, что хоть они приведут к чему-то понятному.
9
Иллюзия пляжа закончилась воротами. Крепкие на вид, с массивным замком, они рассыпались в пыль, стоило коснуться их рукой. Даже магия самых сильных волшебниц не имела подобной силы. Чтобы провернуть подобное – требовалось заклинание: сложное, требующее особой подготовки и немалых усилий. Диана не произносила ничего, и мыслями в эту секунду находилась далеко: представляла, как будет лёжа в объятиях Никиты жаловаться на мозгодробительную практику, поэтому рассыпанные ворота являлись следствием не её стараний. Не её, но чьих-то.
«Скорее всего так задумано, – решила Диана, – возможно, это дело рук психологички или кого-то другого, отвечающего за…»
Слово «расследование» пока ну никак не вязалось с происходящим вокруг, и она предпочла ограничиться определением «головоломка». Задание заданием, но в нём обычно ставили определённую цель: решить задачку, найти ответ, выбрать вариант, что-то доказать, кого-то заколдовать. Но общепринятым заданием здесь не пахло. Диана пока не имела ни малейшего понятия о том, что именно ей надо делать под водой, и как это связано с чёрно-белым, так что головоломка, непонятная и требующая сообразительности, подходила к ситуации лучше всего из вышеперечисленного.
Налетевший ветер, вызвав очередное изумление волшебницы, смёл пыль, как будто приоткрыв некую завесу, и взору предстал замок. Классический в готическом стиле, так и умоляющий налепить перед собой манекены знаменитых вампиров, он явно был музеем. Огромная вывеска с неоновыми буквами, коверкающими название человеческого «Эрмитажа» – «Эрмыташ» и очередь у арки, местами редевшая проплешинами из гигантских рожков с мороженым, заканчивалась где-то там, куда не хватало остроты зрения заглянуть Диане.
Неуверенная в том, что идти нужно в это странное место, волшебница поплыла вперёд. К немалому удивлению Дианы, как только она оказалась напротив рыбы-меча в лилово-жёлтом фраке, всё внимание переключилось на неё. Вывеска и та, моргая «ш», вытянулась в направлении волшебницы.
– Только мягкий знак на тридцатом месте, – протянул ей как руку плавник очень маленький кит. – Говорить вы не можете, но должны найти Жол, вечно врущего на каждом шагу. Это недопустимо так обманывать. Его вымысел прямо пропорционален правде, но он имеет способность адаптироваться и сливаться с правдой, преподнося себя, будто это она, разбрасываясь доводами, тезисами и даже фактами таким образом, что многие соглашаются с его абсолютной неправотой, обманом. Жол вы найдёте в очереди за Мягким. Он там потерялся. Удачи. – Кит замолчал, а Диана, обескураженная его монологом, замерла, окончательно растерявшись.
«Н-да… – вздохнула чуть погодя, – сейчас бы сюда Машу… – осмотрела кита, явно не собиравшегося говорить ещё хоть что-то. Поморщилась. – Вокруг рай для её интеллекта, а вот я, маги-перемаги, попала по-полной…»
Она проплыла мимо громадного рожка с вишнёвым мороженым, на минуточку задумавшись о том, не оставить ли это задание и не насладиться ли холодным ароматным и таким манящим шариком. Но здравый смысл возобладал, напомнив об иллюзии: мороженое, как и всё прочее было ненастоящим.
В очереди из рыб и коньков не нашлось ни намёка на то существо, что просил найти кит. На одежде ни единой подсказки, на чешуе и теле тоже. Тогда Диана начала спрашивать имя каждого, волшебством создавая буквы. Молчание. На вопрос: кто такой Жол никто не ответил. Когда спросила про Мягкого встретилась с нетерпеливыми взглядами. И только попытка узнать, есть ли среди присутствующих Жол или Мягкий дала результаты: хор разночастотных голосов сообщил, что да есть, а какой-то конёк-ботан прочитал целую лекцию про их совместимость в первоначальном варианте. Диана поняла лишь одно: Лож, только стоя перед Мягким получает целостность. Больше никаких ответов получить не удалось, хотя Диана просила подсказать приметы или хотя бы разновидность: пресноводные рыбы или морские? Коньки жёлтые или розовые?
В итоге потеряв всякую надежду на помощь, волшебница продолжила молчаливые поиски.
Мороженое также манило, в воде почему-то было душно. Рыбы в разноцветных фраках потели, коньки ругались, сопровождая каждое слово каким-то определённым звуком. Одни чаще произносили «и», другие – «ы», третьи и вовсе рычали, как тигры.
Диана хмуро изучала внешний облик и манеры стоящих в очереди, пытаясь выцепить хоть самую незначительную деталь, способную помочь разобраться с этими Ложем и Мягким, которых успела возненавидеть всеми фибрами своей волшебной и, как она сама всегда считала, доброй души. Однако по мере того, как мороженое сверху всё больше и больше таяло, пачкая рыбью одежду, её нервы и усталость давали о себе знать, рисуя в воображении какие-то немыслимые картины. Диана видела уже не бесконечную очередь, а вполне законченную. Причём одними из последних в ней стояли вроде как близнецы-коньки. А потом те куда-то поплыли, превратились в капли и начали исполнять что-то на итальянском. Языками она владела плохо, но из любви к «Алой паутине» нередко заглядывала в словарь, потому что вампиры часть своих песен сопровождали итальянским речитативом, звучащим странно, но от этого не менее притягательно, и Диана стремилась понять тексты, прилагая к этому все усилия. Но данное исполнение не лезло ни в какие словарные рамки: то ли произношение у рыб хромало, то ли существовал какой-то дополнительный итальянский, но кроме всем понятного «привет» понять не удалось ничего.
Концерт закончился, усталость давила не иллюзорно, а по-настоящему, заставляя плыть медленнее и смотреть на очередь не так цепко. Лень в движениях, взгляде – Диане хотелось спать. Из памяти ещё не успел исчезнуть образ поющих рыб, как пёстрый хоровод коньков во главе с китом начал жонглировать деревянными дощечками.
«Ага, деревянные дощечки, как же… – устало подумала волшебница. – Дерево не тонет – уж это-то, маги-перемаги, все знают. Тут и волшебством обладать не надо, чтобы понять: сплошной обман», – ухмыльнулась, прислонившись к последнему в очереди рожку. И тут в голове, словно что-то щёлкнуло.
– У меня не бывает озарений, – говорила Машка, – я всё обо всём знаю, а если не знаю, то тут же выясняю. Но у большинства случаются такие вспышки… наподобие высоковольтных ударов, когда тщательно скрытое в памяти резко, скажем так, выплывает на поверхность прочих мыслей, заставляя понять то, что каких-то пару мгновений назад казалось недоступным пониманию.
Такое объяснение было одним из самых простых у русалки, и именно оно сейчас направило сознание Дианы в нужном направлении.
«Ну конечно! – внутренне воскликнула Диана, – выплывает на поверхность прочих мыслей, а мне пора бы уже выплыть на берег! Магия магией, защита защитой, а находясь без должного неволшебного кислорода длительное время начинаются галлюцинации. Мозг активизируется на выдумывание ненужного, сосредотачивается на отвлекающих деталях, мечтая погрузиться в сон. Упуская главное! – от собственной догадки Диана едва не расцеловала ближайшего конька. Тот попятился. – Всё вокруг иллюзия, обман! Дощечки, пляж, существа. Это река, но она населена неречными обитателями. Кот, оказавшись в воде не промок, остался пушистым и к тому же был синим – так не бывает! Вера Мариковна не могла быть иллюзией, потому что иллюзии, находясь в воде могли принимать образы только водных существ, а этот чёрно-белый монстр вообще не существует! Иллюзия не способна порождать иллюзию – шестой закон общих магических знаний! Всё здесь выдумка или ложь. Лож и Мягкий! Это буквы!»
Волшебница протёрла глаза, потрясла головой, отгоняя морок, навеянный усталостью и точно одним из заклинаний, возможно трансформирующим панику в нечто такое, что они на первом курсе или не проходили, или, что более вероятно, она пропустила.
Рыбы и коньки не исчезли, вокруг ничего не изменилось, только нескончаемая очередь закончилась и притом она оказалась не такой длинной, как Диане казалось раньше. Волшебница начала считать с самого первого речно-морского обитателя и вскоре убедилась: их тридцать три, поняв это, стало очевидно, гласные и согласные одеты ярко, но только двое – коньки в шляпах – наряжены не просто очень пёстро, а в радужные цвета.
«Кит мне с самого начала подсказал! Он же сказал: мягкий знак на тридцатом месте, а потом ещё и давал такое конкретное описание! Вымысел обман, сливаться с правдой. Да всё вокруг шептало подсказки! Вот я, маги-перемаги, невнимательная…» – поражаясь собственной тугодумости, Диана быстро подплыла к Мягкому, потеснив Твёрдого, предположив, что коньки-близнецы отличаются пошивом шляпы. У первого края были округлые, у второго с зазубринами. Выглядел такой головной убор не очень, но признаться и в детстве-то волшебница к твёрдому знаку относилась с пренебрежением, классе так во втором доказывая, что тот уродует алфавит. Вот прямо как сейчас! Понимая, что так же некрасиво думает о нём и сейчас, мысленно принесла извинения, поклонилась, но уже не в мыслях и поспешила вместе с Мягким в начало очереди.
«Ж» стоял восьмым, и как только за ним, двинув рожок, встал Мягкий, четыре буквы-обитателя благодарно кивнули. Рожки исчезли, оставив после себя сладкий фруктово-ягодный аромат, а перед Дианой снова возник пузырь.
– Мягкий нашёл своё место, – сообщил тот самый кит, подплыв к волшебнице. – Готовы ли вы расположить цифры в соответствии с данной последовательностью, формирующей слово?
Кивнула.
В пузыре засверкали цифры, что и в начале: они также растягивались, соединялись. Путались.
Диана осознала это, когда попыталась «1», «3», «6», «8», «0» преобразовать в слово. Получилось: «авеж», а «0» вообще потерялся. При всём желании и богатой фантазии признать существование подобного слова она не могла. Конечно, это мог быть некий термин, кусочек волшебного слова, но Диана чётко уяснила вопрос кита. Её задача – расставить имеющиеся цифры так, чтобы получилось понятное слово. К тому же никакого сигнала не зазвучало, искры, фейерверки – ни единого намёка на правильность, значит, она ошибалась: никакой не «авеж».
Волшебница ещё раз посмотрела на пузырь, задержала взгляд на последних цифрах: «три» в едином танце слилось с «нулём». Расставила в новой последовательности.
«Цифры соединяются и снова путают, – рассуждала она, ставя вперёд не «8», а «13», – но ложь пора раскрыть», – улыбнулась.
Паника. Это слово неожиданно возникло в мыслях, заслоняя все остальные. Диана бешено вращала глазами и тяжело дышала.
– У-у-у, – произнесло чудовище точь-в-точь как лютепия, заставив на спасительные пару секунд вспомнить то утро, когда Диана не пошла на экзамен, болтала с растением о знакомстве с Никитой, кормила ливничками Филиппа, сгорала от ревности к Рите и не сомневалась в том, что отношения с любимым парнем раз и навсегда закончены, потому как простить ему подобное обращение она бы не смогла. А вместе с тем вспомнила больницу, всё того же Никиту и наушники со звучащей в них «Алой паутиной», и панику, которую испытывала почти каждый день, когда парень вёл себя странно после принятия витаминов.
Паника. Она могла быть разной, и вызвать её могло, что угодно: от осознания чего-то неизбежно-страшного до…
«Маги-перемаги! – мысленно прокричала Диана, сопроводив любимое выражение неволшебными и очень ёмкими словечками, от которых покраснел бы даже чёрно-белый монстр, услышь он то, о чём она думала. – Ну конечно! Преподы поставили не только защиту от безвременной кончины под водой, но и прочли заклинание на панику! Всё хорошо! Это всего лишь волшебство. Проверка студентов на прочность. Ничего со мной не случится, надо успокоиться и выполнить в конце концов задание. Даже вампир справился, хотя и не со всеми. А я что, хуже? Кто я? Алмазова! Алмазовы – лучшие следователи!» – и прочитав заклинание, снимающее предыдущую напасть, нагло уставилась на чудовище, в чьих глазах: зелёных, как морская капуста, неожиданно узнала препода по психологии. Доля секунды, и монстр облачился в характерный для Веры Мариковны вырви глаз наряд, повесил бабочку на шею, отпустив из лап волшебницу и принял совсем уже знакомый облик.
«Невероятно… – думала Диана. – На практику Вера Мариковна не поехала, но отказаться от участия в забаве не сумела. Странный она, конечно, выбрала способ, но не мне судить…»
По правде говоря, на парах в МВД странности соперничали с логикой ежедневно, поэтому удивляться явлению педагога, вернее её иллюзии в речной воде не стоило, и всё-таки Диана была поражена.
Но долго пребывать в изумлении не получилось. Психолог кивнула будто бы каким-то своим мыслям, сделала пасс рукой, и перед глазами волшебницы возник уже знакомый вопрос о чёрном и белом.
«Не знаю я!» – хотела ответить Диана, но педагог приложила палец к губам и затем указала в сторону неожиданно возникшего кота с плавниками. – Если Совет волшебников хотел меня запутать, то ему это удалось, – вздыхая, подумала волшебница, совершенно не понимая, чего от неё хотят.
Кот, почему-то синий, как предгрозовое небо, подплыл поближе, отдалился, помахал своим невероятно большим и пушистым хвостом, пошевелил усами, плавниками и вдруг икнул. Из пасти вылетел пузырь, а в нём, соединяясь и меняясь в размере цифры. Ей удалось различить «1», «3», «6», «8», «0». Понятнее не стало. Иллюзия Веры Мариковны вздохнула, как показалось Диане огорчённо, и скрылась вместе с котом. Волшебница испытав неменьшую досаду, принялась осматриваться вокруг.
Ничего чёрно-белого, никаких подсказок, странных существ, водорослей, кусков асфальта. Пришлось спуститься ниже. Ещё и ещё, пока наконец не показалось дно, а на нём – песчаном, золотистом, как на сказочном пляже два шезлонга и вереница следов. На полосатой оранжево-жёлтой ткани одного красовалось слово «нимфа», на другом «Зевс».
«Мифология значит, маги-перемаги, отлично. И что всё это значит?»
На её мысленный вопрос, произнесённый с неприкрытым раздражением, естественно никто не ответил, и Диана, ожидавшая, как в случае с домом актрисы подсказок, приуныла. Там было название улиц, даже двух, записка с плохо замаскированным словом, а здесь? Монстр, препод, кот, цифры, мифология.
«Ерунда какая-то…» – вздохнув, Диана пошла по следам, надеясь, что хоть они приведут к чему-то понятному.
9
Иллюзия пляжа закончилась воротами. Крепкие на вид, с массивным замком, они рассыпались в пыль, стоило коснуться их рукой. Даже магия самых сильных волшебниц не имела подобной силы. Чтобы провернуть подобное – требовалось заклинание: сложное, требующее особой подготовки и немалых усилий. Диана не произносила ничего, и мыслями в эту секунду находилась далеко: представляла, как будет лёжа в объятиях Никиты жаловаться на мозгодробительную практику, поэтому рассыпанные ворота являлись следствием не её стараний. Не её, но чьих-то.
«Скорее всего так задумано, – решила Диана, – возможно, это дело рук психологички или кого-то другого, отвечающего за…»
Слово «расследование» пока ну никак не вязалось с происходящим вокруг, и она предпочла ограничиться определением «головоломка». Задание заданием, но в нём обычно ставили определённую цель: решить задачку, найти ответ, выбрать вариант, что-то доказать, кого-то заколдовать. Но общепринятым заданием здесь не пахло. Диана пока не имела ни малейшего понятия о том, что именно ей надо делать под водой, и как это связано с чёрно-белым, так что головоломка, непонятная и требующая сообразительности, подходила к ситуации лучше всего из вышеперечисленного.
Налетевший ветер, вызвав очередное изумление волшебницы, смёл пыль, как будто приоткрыв некую завесу, и взору предстал замок. Классический в готическом стиле, так и умоляющий налепить перед собой манекены знаменитых вампиров, он явно был музеем. Огромная вывеска с неоновыми буквами, коверкающими название человеческого «Эрмитажа» – «Эрмыташ» и очередь у арки, местами редевшая проплешинами из гигантских рожков с мороженым, заканчивалась где-то там, куда не хватало остроты зрения заглянуть Диане.
Неуверенная в том, что идти нужно в это странное место, волшебница поплыла вперёд. К немалому удивлению Дианы, как только она оказалась напротив рыбы-меча в лилово-жёлтом фраке, всё внимание переключилось на неё. Вывеска и та, моргая «ш», вытянулась в направлении волшебницы.
– Только мягкий знак на тридцатом месте, – протянул ей как руку плавник очень маленький кит. – Говорить вы не можете, но должны найти Жол, вечно врущего на каждом шагу. Это недопустимо так обманывать. Его вымысел прямо пропорционален правде, но он имеет способность адаптироваться и сливаться с правдой, преподнося себя, будто это она, разбрасываясь доводами, тезисами и даже фактами таким образом, что многие соглашаются с его абсолютной неправотой, обманом. Жол вы найдёте в очереди за Мягким. Он там потерялся. Удачи. – Кит замолчал, а Диана, обескураженная его монологом, замерла, окончательно растерявшись.
«Н-да… – вздохнула чуть погодя, – сейчас бы сюда Машу… – осмотрела кита, явно не собиравшегося говорить ещё хоть что-то. Поморщилась. – Вокруг рай для её интеллекта, а вот я, маги-перемаги, попала по-полной…»
Она проплыла мимо громадного рожка с вишнёвым мороженым, на минуточку задумавшись о том, не оставить ли это задание и не насладиться ли холодным ароматным и таким манящим шариком. Но здравый смысл возобладал, напомнив об иллюзии: мороженое, как и всё прочее было ненастоящим.
В очереди из рыб и коньков не нашлось ни намёка на то существо, что просил найти кит. На одежде ни единой подсказки, на чешуе и теле тоже. Тогда Диана начала спрашивать имя каждого, волшебством создавая буквы. Молчание. На вопрос: кто такой Жол никто не ответил. Когда спросила про Мягкого встретилась с нетерпеливыми взглядами. И только попытка узнать, есть ли среди присутствующих Жол или Мягкий дала результаты: хор разночастотных голосов сообщил, что да есть, а какой-то конёк-ботан прочитал целую лекцию про их совместимость в первоначальном варианте. Диана поняла лишь одно: Лож, только стоя перед Мягким получает целостность. Больше никаких ответов получить не удалось, хотя Диана просила подсказать приметы или хотя бы разновидность: пресноводные рыбы или морские? Коньки жёлтые или розовые?
В итоге потеряв всякую надежду на помощь, волшебница продолжила молчаливые поиски.
***
Мороженое также манило, в воде почему-то было душно. Рыбы в разноцветных фраках потели, коньки ругались, сопровождая каждое слово каким-то определённым звуком. Одни чаще произносили «и», другие – «ы», третьи и вовсе рычали, как тигры.
Диана хмуро изучала внешний облик и манеры стоящих в очереди, пытаясь выцепить хоть самую незначительную деталь, способную помочь разобраться с этими Ложем и Мягким, которых успела возненавидеть всеми фибрами своей волшебной и, как она сама всегда считала, доброй души. Однако по мере того, как мороженое сверху всё больше и больше таяло, пачкая рыбью одежду, её нервы и усталость давали о себе знать, рисуя в воображении какие-то немыслимые картины. Диана видела уже не бесконечную очередь, а вполне законченную. Причём одними из последних в ней стояли вроде как близнецы-коньки. А потом те куда-то поплыли, превратились в капли и начали исполнять что-то на итальянском. Языками она владела плохо, но из любви к «Алой паутине» нередко заглядывала в словарь, потому что вампиры часть своих песен сопровождали итальянским речитативом, звучащим странно, но от этого не менее притягательно, и Диана стремилась понять тексты, прилагая к этому все усилия. Но данное исполнение не лезло ни в какие словарные рамки: то ли произношение у рыб хромало, то ли существовал какой-то дополнительный итальянский, но кроме всем понятного «привет» понять не удалось ничего.
Концерт закончился, усталость давила не иллюзорно, а по-настоящему, заставляя плыть медленнее и смотреть на очередь не так цепко. Лень в движениях, взгляде – Диане хотелось спать. Из памяти ещё не успел исчезнуть образ поющих рыб, как пёстрый хоровод коньков во главе с китом начал жонглировать деревянными дощечками.
«Ага, деревянные дощечки, как же… – устало подумала волшебница. – Дерево не тонет – уж это-то, маги-перемаги, все знают. Тут и волшебством обладать не надо, чтобы понять: сплошной обман», – ухмыльнулась, прислонившись к последнему в очереди рожку. И тут в голове, словно что-то щёлкнуло.
– У меня не бывает озарений, – говорила Машка, – я всё обо всём знаю, а если не знаю, то тут же выясняю. Но у большинства случаются такие вспышки… наподобие высоковольтных ударов, когда тщательно скрытое в памяти резко, скажем так, выплывает на поверхность прочих мыслей, заставляя понять то, что каких-то пару мгновений назад казалось недоступным пониманию.
Такое объяснение было одним из самых простых у русалки, и именно оно сейчас направило сознание Дианы в нужном направлении.
«Ну конечно! – внутренне воскликнула Диана, – выплывает на поверхность прочих мыслей, а мне пора бы уже выплыть на берег! Магия магией, защита защитой, а находясь без должного неволшебного кислорода длительное время начинаются галлюцинации. Мозг активизируется на выдумывание ненужного, сосредотачивается на отвлекающих деталях, мечтая погрузиться в сон. Упуская главное! – от собственной догадки Диана едва не расцеловала ближайшего конька. Тот попятился. – Всё вокруг иллюзия, обман! Дощечки, пляж, существа. Это река, но она населена неречными обитателями. Кот, оказавшись в воде не промок, остался пушистым и к тому же был синим – так не бывает! Вера Мариковна не могла быть иллюзией, потому что иллюзии, находясь в воде могли принимать образы только водных существ, а этот чёрно-белый монстр вообще не существует! Иллюзия не способна порождать иллюзию – шестой закон общих магических знаний! Всё здесь выдумка или ложь. Лож и Мягкий! Это буквы!»
Волшебница протёрла глаза, потрясла головой, отгоняя морок, навеянный усталостью и точно одним из заклинаний, возможно трансформирующим панику в нечто такое, что они на первом курсе или не проходили, или, что более вероятно, она пропустила.
Рыбы и коньки не исчезли, вокруг ничего не изменилось, только нескончаемая очередь закончилась и притом она оказалась не такой длинной, как Диане казалось раньше. Волшебница начала считать с самого первого речно-морского обитателя и вскоре убедилась: их тридцать три, поняв это, стало очевидно, гласные и согласные одеты ярко, но только двое – коньки в шляпах – наряжены не просто очень пёстро, а в радужные цвета.
«Кит мне с самого начала подсказал! Он же сказал: мягкий знак на тридцатом месте, а потом ещё и давал такое конкретное описание! Вымысел обман, сливаться с правдой. Да всё вокруг шептало подсказки! Вот я, маги-перемаги, невнимательная…» – поражаясь собственной тугодумости, Диана быстро подплыла к Мягкому, потеснив Твёрдого, предположив, что коньки-близнецы отличаются пошивом шляпы. У первого края были округлые, у второго с зазубринами. Выглядел такой головной убор не очень, но признаться и в детстве-то волшебница к твёрдому знаку относилась с пренебрежением, классе так во втором доказывая, что тот уродует алфавит. Вот прямо как сейчас! Понимая, что так же некрасиво думает о нём и сейчас, мысленно принесла извинения, поклонилась, но уже не в мыслях и поспешила вместе с Мягким в начало очереди.
«Ж» стоял восьмым, и как только за ним, двинув рожок, встал Мягкий, четыре буквы-обитателя благодарно кивнули. Рожки исчезли, оставив после себя сладкий фруктово-ягодный аромат, а перед Дианой снова возник пузырь.
– Мягкий нашёл своё место, – сообщил тот самый кит, подплыв к волшебнице. – Готовы ли вы расположить цифры в соответствии с данной последовательностью, формирующей слово?
Кивнула.
В пузыре засверкали цифры, что и в начале: они также растягивались, соединялись. Путались.
Диана осознала это, когда попыталась «1», «3», «6», «8», «0» преобразовать в слово. Получилось: «авеж», а «0» вообще потерялся. При всём желании и богатой фантазии признать существование подобного слова она не могла. Конечно, это мог быть некий термин, кусочек волшебного слова, но Диана чётко уяснила вопрос кита. Её задача – расставить имеющиеся цифры так, чтобы получилось понятное слово. К тому же никакого сигнала не зазвучало, искры, фейерверки – ни единого намёка на правильность, значит, она ошибалась: никакой не «авеж».
Волшебница ещё раз посмотрела на пузырь, задержала взгляд на последних цифрах: «три» в едином танце слилось с «нулём». Расставила в новой последовательности.
«Цифры соединяются и снова путают, – рассуждала она, ставя вперёд не «8», а «13», – но ложь пора раскрыть», – улыбнулась.
