– Мастит знает, что самое сильное чувство способно снять проклятие. Чувство, которое испытывают лишь однажды.
Лила сразу догадалась о чём речь, и сейчас мчалась к мужу, невольно вспоминая, как их собственные сердца в таком же возрасте повстречали друг друга.
9
Студент с артефакторского факультета, помощник Лиды, лежал без сознания. Сама педагог химии и хранительница артефакта чёрной магии, морщась от боли, висела под потолком и беспомощно наблюдала, как Таро уносят бесценный и столь опасный предмет. Подполковник опоздал ровно на одну минуту: карты исчезли вместе с кубом, оставив после себя горечь разочарования и страх.
Спецы, подоспевшие к Магистериуму, пытались остановить преступницу, но Ира, приняв родное обличие, управляла стихией ветра, разгоняя всех вокруг. Она создала воронку такой силы, что, если бы не Лисин, в неизвестном направлении утащило бы как минимум двоих его коллег.
– Скажи, где они! – перекрикивал ветер Кирилл Евгеньевич. – Что ты с ними сделала?
– Их не спасти! – ухмылялась в ответ девушка. – Мастита никому не одолеть. Он станет всесильным, а я буду его дочерью!
– Свихнулась… – произнесла Лидия Владиславовна. Подполковник помог ей спуститься на пол и вывел из Магистериума. Лёшу тоже вынесли, и теперь он лежал на одной из скамеек во дворе МВД. А педагог по химии вместе с остальными смотрела на совершенно обезумевшую Иру, не зная, что предпринять.
– Оставьте нас в покое! – продолжала та. – Ребята в нашей власти. Колдун использует их силу, а затем выбросит. Тогда и приходите. – Рассмеялась, доказывая собственное безумие.
– Они умрут… – прошептала Лида. Схватила подполковника за куртку. – Мы обязаны это предотвратить. Должен же быть способ. Кирюшенька, подумай! Раз сказки оказались былью, то, наверняка, есть и спасение. Ну же! Ну же, чёрт возьми! Кирилл!
– Успокойся. Дай подумать. Алмазовы сейчас должны сдерживать Мастита, но… Не знаю, сумеют ли. Эта Ира хвалится предполагаемым могуществом, рисуется перед нами. Давай этим и воспользуемся.
– Что… Что ты имеешь ввиду?
– Возвысим её самомнение ещё больше, – и с этими словами Лисин осторожно приблизился к тому месту, где всего пару мгновений назад едва не исчезли его коллеги.
– Старикашка, прочь! Сдавайся! Признай, Мастит тебя обхитрил, – улыбалась Ира. – Нет, МЫ тебя обхитрили. Мы вас всех обхитрили! – снова послышался дикий смех. – Колдун умер, колдун умер, но это было заблуждением, также, как и его болезнь. Папочке было скучно в клетке. Папочка смеялся над вами, а я участвовала в его спектакле с самого начала, но никто не сообразил. Я уже могучая. Уже!
Подполковник опустился на колени, будто падая перед силой Иры и смиренно произнёс:
– Да, ты оказалась умнее всех. Я не подозревал, что любовь к отцу – выдумка. Ты – актриса. Настоящая. Талантливая.
Улыбка Иры стала ещё шире.
Лисин продолжил:
– Мы все наивно полагали: эмоции лишь иногда мешают нашей жизни, но оказалось, они способны не только разрушать, но и воскрешать. Возвращать силы прОклятым. Вы с Маститом давно познали эту истину, а мы дошли до неё только сейчас, когда… – опустил голову.
Ветер смолк.
– Когда уже слишком поздно…
– Совершенно верно! Поздно! Столько месяцев ваши Диана с Никитой испытывали бурю самых разных эмоций, делая нас с папочкой сильнее. Одна лишь мысль о том, что будет впереди, окрыляла меня. А как папочка радовался… Всё это время только я поглощала силу ваших ребят, но сегодня папочка насладится сполна. Два лакомых кусочка – две волшебные силы, да это праздник! – смех раскатом грома отразился от каменных стен.
Она могла бы ещё долго хохотать, но подполковник, делавший во время диалога знаки спецам, дал добро, и на Риту полетело сразу более десятка различных заклинаний. Ослабившая хватку и магию ветра, преступница запоздало взялась читать волшебные строки, ведь Лидия Владиславовна, сообразив о намерениях Лисина, едва тот опустился на колени, раздала мысленные приказы присутствующим, и таким образом, Ира оказалась зажата в кольцо, состоящее из множества всплесков самой разной магии и одних и тех же эмоций, направленных на желание остановить зло.
– Всё кончено, – заметил подполковник, доставая наручники. – Говори, где ребята.
Ира ухмыльнулась.
А затем все взгляды устремились в сторону заброшенного здания на окраине города: мощная вспышка, словно от гигантского прожектора осветила осеннее небо и рассыпалась тысячами искр.
– Вот где, – довольно произнесла Ира. – Только вы опоздали. Уже началось.
Её смех взорвал воздух и больно ударил по нервам подполковника. Недолго думая, тот заставил замолчать преступницу заклинанием обморока.
А незадолго до этого Лила утирала кровь с лица мужа.
Она не успела.
Когда волшебница оказалась на месте, колдун уже очнулся, и защищаемый отсоединившимися от колоды картами Таро, противостоял Андрею. Силы оказались не равны. Алмазовы сделали всё, что смогли, но Мастит вырвался. Он исчез в портале вместе с картами, бросив на прощание слова, от которых Лиле захотелось взвыть:
– Ваша Диана хорошая девочка, но я тоже хочу жить.
Андрей сплюнул кровью и швырнул магическим шаром, целясь в колдуна, но портал схлопнулся. Магия ударила в памятник Владислава Кольцова, и тот, опасно накренившись, едва не рухнул.
– Будь ты проклят! – прокричала вслед Маститу Лила, подползая к мужу.
– Он и так проклят, – с горечью напомнил Андрей и обнял жену.
Оба были ранены и нуждались в срочном лечении.
К тому моменту, когда Иру поймали, родители Дианы, уже теряя сознание, узнали в появившемся рядом волшебнике своего хранителя. Макс же, ругаясь последними словами, вызвал скорую, и за те недолгие минуты, пока машина мчалась на площадь, твёрдо решил больше не отвлекаться на собственную личную жизнь.
Максим собирался расстаться с Лизой, виня в произошедшем с семьёй Алмазовых только себя.
10
Он вспомнил. И эти воспоминания вонзались в сердце и прокручивались, прокручивались… Оставляя кровоточащие раны. Раны, в которых виноват был сам Никита.
В тот день, когда Рита поехала в город к сестре, он думал о Диане: её образ настойчиво просачивался в мысли, хотя парень едва помнил, что его связывает с девушкой, отчисленной из Магистериума. А затем Рита внезапно вернулась и стала вести себя странно. С ней, чего Никита никак не ожидал, появились искры магии. Он давно понял, их явление как-то связано с его собственными чувствами, но только был уверен, что вызывает их какая-то другая девушка. Диана?
С Ритой они повздорили, она скрылась в портале, а он стоял у калитки и пытался разобраться со своими эмоциями. Упоминание Риты о Диане его взбесило, но, между тем, где-то в глубине сердца что-то отозвалось ноющей болью. Глядя на то, как последняя россыпь магии исчезает в воздухе, парень вернулся в дом, тревожась о девушке. С недавних пор они с Железновой были вместе, хотя временами казалось, это сон или длительная иллюзия, в которой он запутался, как в тщательно созданной паутине.
Усевшись на кровать, он включил музыку любимых вампиров, и напевая слова песни «Ты – мой свет», закрыл глаза, прислушиваясь к биению сердца. Почему-то мелодия проникала в самую душу.
Почему-то вызывала слёзы.
Диана… Это имя легло на лирику Алой паутины, и в тот самый миг Никита решил увидеться с Дианой и поговорить. Но не успел. Перед ним возник портал, а из него шагнула Рита. По какой-то причине она назвалась Ирой и рассмеялась. Затем велела ему уснуть, прочла какое-то заклинание, и Никита погрузился во тьму. Дальше пустота и частичные провалы в памяти. Сейчас он понимал дело в колдовстве, а тогда испытывал лишь недоумение, списывая своё самочувствие на нервы. Рита, кем бы она тогда не была, убеждала: когда волшебник влюбляется в ведьму, происходят и не такие странности.
Больница, безумная история Дианы и полная уверенность в том, что она не просто любовь всей его жизни. Она сама источник его сил.
Какие-то витамины, полученные из рук медсестры со знакомым пугающим смехом, выписка и любимая девушка рядом. Необходимая, словно кислород.
Никита постоянно хотел её касаться, и это желание усиливалось, едва взгляд касался запястий или шеи. Он знал, в этих точках протекает самая питательная магия. Подобные мысли пугали. Парень ловил себя на извращённом желании выпить девушку до дна, но раз за разом пил витамины, глядя на собственное отражение в зеркале, успокаивал себя и как ни в чём не бывало, улыбался Диане.
– Ди… – шептал он, даря нежность и ласку. Забирая взамен волшебную силу.
Убивая ту, кем дышал.
День за днём, неделя за неделей провалы становились всё чаще. Никита плохо спал, видел в отражении горбатую тень и Мастита в собственных глазах. Иногда, будто очнувшись от кошмара, парень понимал, минуту назад рядом с Дианой был не он, а кто-то другой. Тот, кому не важна была чья-либо жизнь.
Тот, кто поселился внутри самого волшебника.
В редкие минуты Никита пытался противостоять злу, но довольно быстро его запал пропадал. Голос из зеркала настаивал: в происходящем нет ничего ужасного. Доставлять любимой девушке радость разве плохо?
Однако эмоций и чувств требовалось всё больше и разнообразнее: страх и восторг, боль и счастье, любовь и ненависть.
Волшебник запомнил, какими глазами Диана смотрела на него, когда из протянутого зеркала появилась тень, а с губ помимо воли потекли ядовитые слова. Кто-то заставлял говорить, что ему не жаль.
Кто-то обещал Диане после смерти успокоение.
Но теперь Никита пришёл в себя и был готов сражаться за любимую. Он сжал кулаки и шагнул в сторону колдуна:
– Эй ты, мразь! Отпусти её!
Мастит с ухмылкой обернулся:
– А то что, мальчишка?
– Я умру, но она будет жить.
– Какое уморительное благородство, – рассмеялся колдун и затянул сильнее магические верёвки на руках Дианы.
Волшебница вскрикнула, кровь проступила на запястьях.
– У… ходи, Никит, – попросила она, не глядя на любимого. Её взор был обращён на поток белой магии, утекающей из тела.
– Нет, Ди, ни за что! – рванул к девушке, но колдовство остановило Никиту на расстоянии вытянутой руки. Он почти коснулся Дианы.
Почти.
– Я не хочу… чтобы ты видел… как я… умираю, – слова давались с трудом, но волшебница старалась выглядеть спокойной, хотя силы покидали, а страх рвал душу на куски. Но она сильная. Она храбрая. Она – Алмазова.
– Отпусти её… – сквозь зубы повторил Никита и попытался прочесть заклинание на освобождение, но колдун лишь цокнул языком и раздражённо произнёс:
– Чтобы снять проклятие мне бы вполне хватило её собственной магии, помноженной на любовь к тебе! Ваши эмоции тоже отличная подпитка, и я вполне бы мог тебя потом отпустить, но раз ты так хочешь умереть, пожалуйста.
В следующий миг Никита, прижатый к любимой, тоже завис в воздухе. Теперь и его тело опутали верёвки.
– Можете на прощание поцеловаться, – разрешил Мастит и тактично отвернулся.
– Не… годяй… – плача, прошептала Диана и с трудом вдохнула утекающий воздух.
– Не бойся, – прошептал Никита. – Я рядом. Смотри только на меня, слышишь?
Прикусила губу. Кивнула. Диана изо всех сил пыталась не лишиться сознания.
– Только на меня, – повторил Никита. – Смотри только на меня.
– Ну, хватит, а то до Нового года будем возиться. Конечно, время есть, но хотелось бы вернуться к нормальной жизни уже сейчас. Семьдесят лет меня тяготило проклятие, но, наконец, с ним будет покончено. И всё благодаря вам, ребята. Спасибо, что ли.
– Тебе это так… просто с рук… не сойдёт, – слабеющим голосом произнёс Никита. Он старался смотреть только на любимую, но видеть, как её лицо покидают краски, оказалось выше сил, и поэтому волшебник перевёл взгляд на колдуна. Мастит в это время подвешивал артефакт, поднесённый ему одной из карт, прятавшихся в углу, над головами Дианы и Никиты. Чёрный куб засветился, и после произнесённых колдуном слов, начал жадно впитывать магию двух юных сердец. Колдун улыбнулся и соизволил ответить:
– Сойдёт, мальчик, сойдёт. Моя помощница об этом позаботится.
– Ира… – догадалась Диана, и в этот миг из портала появилась та, о ком говорили.
– Ты вовремя, – не глядя на «дочь», сказал Мастит. – Скоро мы оба получим желаемое.
– Нет! – закричала Ира, и вытащив из кармана зеркало, швырнула в колдуна, а затем быстро начала шептать заклинание.
– Какого?.. – удивился Мастит, отбивая удар. – Что ты задумала?
В руках у девушки возникло второе зеркало.
– Ты не… – догадался колдун и рассвирепел. – Где Ира?! Почему тебя пропустили? Почему ты мне мешаешь? Сдохнуть хочешь?
– Ведьм не так просто убить, – напомнил изменившийся голос, и ребята его узнали. Через секунду Ира стала Ритой.
– Сейчас проверим… – прошипел Мастит и бросил в Железнову шар чёрной магии. Ведьма увернулась. По обе стороны от неё открылись порталы, и оттуда, сразу кидая заклинаниями, выскочили Арина, Тёма, Лиза, Маша, Амина, Совет волшебников, Лисин с химичкой и спецы.
– Вы все готовы сдохнуть ради этих студентов?! – изумился колдун, на мгновение, забыв о битве. Но ему никто не ответил. Сыпались удары, читались заклинания. Одни боролись с колдуном, другие с подоспевшими ему на подмогу Таро, третьи пытались «выключить» артефакт.
Не ожидавший такого поворота, Мастит растерялся, но этой короткой заминки оказалось достаточно для того, чтобы подполковник вместе с бойцами создали гигантское зеркало.
– Это мой проводник! – засмеялся колдун. – Идиоты! Всё кончено! – Мастит смотрел на окружающих, как на умалишённых и мотал головой, не забывая при этом дико хохотать.
– Давайте! – скомандовал подполковник, и в ту же минуту вся магия присутствующих направилась в отражающую поверхность. Зеркало разбилось на тысячу осколков, и каждое, закреплённое волшебными словами, полетело в колдуна. Мастит хотел улизнуть в дыру пробитой крыши, но оттуда появилось довольное лицо Артёма.
– Как? – глупо поинтересовался старик, оборачиваясь на оборотня.
– Копия, – улыбнулся тот и обрушил огненный шар.
Колдун взвыл от боли и бросился к Диане с Никитой, но коснуться их магии не успел – Лисин перехватил Мастита и вонзил осколок прямо в сердце.
– Глупо всё… вышло, – старик чувствовал, как десятки волшебных слов ускоряют отток крови. Приближают смерть.
– Глупо, – согласился Кирилл Евгеньевич.
– Надо спешить! – напомнила Рита и первой бросилась к влюблённым.
С трудом, но всё же удалось снять артефакт. Никита упал прямо на Лисина. Диану осторожно положили на пол. Девушка не дышала.
Магия не помогала, медицинские знания тоже. Лидия Владиславовна пыталась передать собственную силу, но тело Дианы её отторгало.
– Я… вызвала скорую, – тихо сообщила фея Лиза. Побледнев, она тряслась, глядя на тщётные попытки спасти подругу.
– Уйдите… – голос Никиты был едва различим за всхлипами.
– Никитос… – рука оборотня легла на плечо, – ей помогут. Ты же знаешь волшебников реанимируют и выводят из комы, так что…
– Уйди! – закричал парень, отталкивая друга. – Все уйдите! Оставьте нас!
Переглядывания, перешёптывания, скорбящие лица, едва сдерживаемые слёзы и вздохи, полные горечи, но с места никто не сдвинулся, правда и приближаться не стали. Тёма отошёл в сторону и обнял Амину. В эту минуту почувствовать, что ты не один, хотел каждый.
Никита положил голову на грудь любимой девушки, сжал мёртвенно-белые пальцы в своих и беззвучно заплакал.
Лила сразу догадалась о чём речь, и сейчас мчалась к мужу, невольно вспоминая, как их собственные сердца в таком же возрасте повстречали друг друга.
9
Студент с артефакторского факультета, помощник Лиды, лежал без сознания. Сама педагог химии и хранительница артефакта чёрной магии, морщась от боли, висела под потолком и беспомощно наблюдала, как Таро уносят бесценный и столь опасный предмет. Подполковник опоздал ровно на одну минуту: карты исчезли вместе с кубом, оставив после себя горечь разочарования и страх.
Спецы, подоспевшие к Магистериуму, пытались остановить преступницу, но Ира, приняв родное обличие, управляла стихией ветра, разгоняя всех вокруг. Она создала воронку такой силы, что, если бы не Лисин, в неизвестном направлении утащило бы как минимум двоих его коллег.
– Скажи, где они! – перекрикивал ветер Кирилл Евгеньевич. – Что ты с ними сделала?
– Их не спасти! – ухмылялась в ответ девушка. – Мастита никому не одолеть. Он станет всесильным, а я буду его дочерью!
– Свихнулась… – произнесла Лидия Владиславовна. Подполковник помог ей спуститься на пол и вывел из Магистериума. Лёшу тоже вынесли, и теперь он лежал на одной из скамеек во дворе МВД. А педагог по химии вместе с остальными смотрела на совершенно обезумевшую Иру, не зная, что предпринять.
– Оставьте нас в покое! – продолжала та. – Ребята в нашей власти. Колдун использует их силу, а затем выбросит. Тогда и приходите. – Рассмеялась, доказывая собственное безумие.
– Они умрут… – прошептала Лида. Схватила подполковника за куртку. – Мы обязаны это предотвратить. Должен же быть способ. Кирюшенька, подумай! Раз сказки оказались былью, то, наверняка, есть и спасение. Ну же! Ну же, чёрт возьми! Кирилл!
– Успокойся. Дай подумать. Алмазовы сейчас должны сдерживать Мастита, но… Не знаю, сумеют ли. Эта Ира хвалится предполагаемым могуществом, рисуется перед нами. Давай этим и воспользуемся.
– Что… Что ты имеешь ввиду?
– Возвысим её самомнение ещё больше, – и с этими словами Лисин осторожно приблизился к тому месту, где всего пару мгновений назад едва не исчезли его коллеги.
– Старикашка, прочь! Сдавайся! Признай, Мастит тебя обхитрил, – улыбалась Ира. – Нет, МЫ тебя обхитрили. Мы вас всех обхитрили! – снова послышался дикий смех. – Колдун умер, колдун умер, но это было заблуждением, также, как и его болезнь. Папочке было скучно в клетке. Папочка смеялся над вами, а я участвовала в его спектакле с самого начала, но никто не сообразил. Я уже могучая. Уже!
Подполковник опустился на колени, будто падая перед силой Иры и смиренно произнёс:
– Да, ты оказалась умнее всех. Я не подозревал, что любовь к отцу – выдумка. Ты – актриса. Настоящая. Талантливая.
Улыбка Иры стала ещё шире.
Лисин продолжил:
– Мы все наивно полагали: эмоции лишь иногда мешают нашей жизни, но оказалось, они способны не только разрушать, но и воскрешать. Возвращать силы прОклятым. Вы с Маститом давно познали эту истину, а мы дошли до неё только сейчас, когда… – опустил голову.
Ветер смолк.
– Когда уже слишком поздно…
– Совершенно верно! Поздно! Столько месяцев ваши Диана с Никитой испытывали бурю самых разных эмоций, делая нас с папочкой сильнее. Одна лишь мысль о том, что будет впереди, окрыляла меня. А как папочка радовался… Всё это время только я поглощала силу ваших ребят, но сегодня папочка насладится сполна. Два лакомых кусочка – две волшебные силы, да это праздник! – смех раскатом грома отразился от каменных стен.
Она могла бы ещё долго хохотать, но подполковник, делавший во время диалога знаки спецам, дал добро, и на Риту полетело сразу более десятка различных заклинаний. Ослабившая хватку и магию ветра, преступница запоздало взялась читать волшебные строки, ведь Лидия Владиславовна, сообразив о намерениях Лисина, едва тот опустился на колени, раздала мысленные приказы присутствующим, и таким образом, Ира оказалась зажата в кольцо, состоящее из множества всплесков самой разной магии и одних и тех же эмоций, направленных на желание остановить зло.
– Всё кончено, – заметил подполковник, доставая наручники. – Говори, где ребята.
Ира ухмыльнулась.
А затем все взгляды устремились в сторону заброшенного здания на окраине города: мощная вспышка, словно от гигантского прожектора осветила осеннее небо и рассыпалась тысячами искр.
– Вот где, – довольно произнесла Ира. – Только вы опоздали. Уже началось.
Её смех взорвал воздух и больно ударил по нервам подполковника. Недолго думая, тот заставил замолчать преступницу заклинанием обморока.
А незадолго до этого Лила утирала кровь с лица мужа.
Она не успела.
Когда волшебница оказалась на месте, колдун уже очнулся, и защищаемый отсоединившимися от колоды картами Таро, противостоял Андрею. Силы оказались не равны. Алмазовы сделали всё, что смогли, но Мастит вырвался. Он исчез в портале вместе с картами, бросив на прощание слова, от которых Лиле захотелось взвыть:
– Ваша Диана хорошая девочка, но я тоже хочу жить.
Андрей сплюнул кровью и швырнул магическим шаром, целясь в колдуна, но портал схлопнулся. Магия ударила в памятник Владислава Кольцова, и тот, опасно накренившись, едва не рухнул.
– Будь ты проклят! – прокричала вслед Маститу Лила, подползая к мужу.
– Он и так проклят, – с горечью напомнил Андрей и обнял жену.
Оба были ранены и нуждались в срочном лечении.
К тому моменту, когда Иру поймали, родители Дианы, уже теряя сознание, узнали в появившемся рядом волшебнике своего хранителя. Макс же, ругаясь последними словами, вызвал скорую, и за те недолгие минуты, пока машина мчалась на площадь, твёрдо решил больше не отвлекаться на собственную личную жизнь.
Максим собирался расстаться с Лизой, виня в произошедшем с семьёй Алмазовых только себя.
10
Он вспомнил. И эти воспоминания вонзались в сердце и прокручивались, прокручивались… Оставляя кровоточащие раны. Раны, в которых виноват был сам Никита.
В тот день, когда Рита поехала в город к сестре, он думал о Диане: её образ настойчиво просачивался в мысли, хотя парень едва помнил, что его связывает с девушкой, отчисленной из Магистериума. А затем Рита внезапно вернулась и стала вести себя странно. С ней, чего Никита никак не ожидал, появились искры магии. Он давно понял, их явление как-то связано с его собственными чувствами, но только был уверен, что вызывает их какая-то другая девушка. Диана?
С Ритой они повздорили, она скрылась в портале, а он стоял у калитки и пытался разобраться со своими эмоциями. Упоминание Риты о Диане его взбесило, но, между тем, где-то в глубине сердца что-то отозвалось ноющей болью. Глядя на то, как последняя россыпь магии исчезает в воздухе, парень вернулся в дом, тревожась о девушке. С недавних пор они с Железновой были вместе, хотя временами казалось, это сон или длительная иллюзия, в которой он запутался, как в тщательно созданной паутине.
Усевшись на кровать, он включил музыку любимых вампиров, и напевая слова песни «Ты – мой свет», закрыл глаза, прислушиваясь к биению сердца. Почему-то мелодия проникала в самую душу.
Почему-то вызывала слёзы.
Диана… Это имя легло на лирику Алой паутины, и в тот самый миг Никита решил увидеться с Дианой и поговорить. Но не успел. Перед ним возник портал, а из него шагнула Рита. По какой-то причине она назвалась Ирой и рассмеялась. Затем велела ему уснуть, прочла какое-то заклинание, и Никита погрузился во тьму. Дальше пустота и частичные провалы в памяти. Сейчас он понимал дело в колдовстве, а тогда испытывал лишь недоумение, списывая своё самочувствие на нервы. Рита, кем бы она тогда не была, убеждала: когда волшебник влюбляется в ведьму, происходят и не такие странности.
Больница, безумная история Дианы и полная уверенность в том, что она не просто любовь всей его жизни. Она сама источник его сил.
Какие-то витамины, полученные из рук медсестры со знакомым пугающим смехом, выписка и любимая девушка рядом. Необходимая, словно кислород.
Никита постоянно хотел её касаться, и это желание усиливалось, едва взгляд касался запястий или шеи. Он знал, в этих точках протекает самая питательная магия. Подобные мысли пугали. Парень ловил себя на извращённом желании выпить девушку до дна, но раз за разом пил витамины, глядя на собственное отражение в зеркале, успокаивал себя и как ни в чём не бывало, улыбался Диане.
– Ди… – шептал он, даря нежность и ласку. Забирая взамен волшебную силу.
Убивая ту, кем дышал.
День за днём, неделя за неделей провалы становились всё чаще. Никита плохо спал, видел в отражении горбатую тень и Мастита в собственных глазах. Иногда, будто очнувшись от кошмара, парень понимал, минуту назад рядом с Дианой был не он, а кто-то другой. Тот, кому не важна была чья-либо жизнь.
Тот, кто поселился внутри самого волшебника.
В редкие минуты Никита пытался противостоять злу, но довольно быстро его запал пропадал. Голос из зеркала настаивал: в происходящем нет ничего ужасного. Доставлять любимой девушке радость разве плохо?
Однако эмоций и чувств требовалось всё больше и разнообразнее: страх и восторг, боль и счастье, любовь и ненависть.
Волшебник запомнил, какими глазами Диана смотрела на него, когда из протянутого зеркала появилась тень, а с губ помимо воли потекли ядовитые слова. Кто-то заставлял говорить, что ему не жаль.
Кто-то обещал Диане после смерти успокоение.
Но теперь Никита пришёл в себя и был готов сражаться за любимую. Он сжал кулаки и шагнул в сторону колдуна:
– Эй ты, мразь! Отпусти её!
Мастит с ухмылкой обернулся:
– А то что, мальчишка?
– Я умру, но она будет жить.
– Какое уморительное благородство, – рассмеялся колдун и затянул сильнее магические верёвки на руках Дианы.
Волшебница вскрикнула, кровь проступила на запястьях.
– У… ходи, Никит, – попросила она, не глядя на любимого. Её взор был обращён на поток белой магии, утекающей из тела.
– Нет, Ди, ни за что! – рванул к девушке, но колдовство остановило Никиту на расстоянии вытянутой руки. Он почти коснулся Дианы.
Почти.
– Я не хочу… чтобы ты видел… как я… умираю, – слова давались с трудом, но волшебница старалась выглядеть спокойной, хотя силы покидали, а страх рвал душу на куски. Но она сильная. Она храбрая. Она – Алмазова.
– Отпусти её… – сквозь зубы повторил Никита и попытался прочесть заклинание на освобождение, но колдун лишь цокнул языком и раздражённо произнёс:
– Чтобы снять проклятие мне бы вполне хватило её собственной магии, помноженной на любовь к тебе! Ваши эмоции тоже отличная подпитка, и я вполне бы мог тебя потом отпустить, но раз ты так хочешь умереть, пожалуйста.
В следующий миг Никита, прижатый к любимой, тоже завис в воздухе. Теперь и его тело опутали верёвки.
– Можете на прощание поцеловаться, – разрешил Мастит и тактично отвернулся.
– Не… годяй… – плача, прошептала Диана и с трудом вдохнула утекающий воздух.
– Не бойся, – прошептал Никита. – Я рядом. Смотри только на меня, слышишь?
Прикусила губу. Кивнула. Диана изо всех сил пыталась не лишиться сознания.
– Только на меня, – повторил Никита. – Смотри только на меня.
– Ну, хватит, а то до Нового года будем возиться. Конечно, время есть, но хотелось бы вернуться к нормальной жизни уже сейчас. Семьдесят лет меня тяготило проклятие, но, наконец, с ним будет покончено. И всё благодаря вам, ребята. Спасибо, что ли.
– Тебе это так… просто с рук… не сойдёт, – слабеющим голосом произнёс Никита. Он старался смотреть только на любимую, но видеть, как её лицо покидают краски, оказалось выше сил, и поэтому волшебник перевёл взгляд на колдуна. Мастит в это время подвешивал артефакт, поднесённый ему одной из карт, прятавшихся в углу, над головами Дианы и Никиты. Чёрный куб засветился, и после произнесённых колдуном слов, начал жадно впитывать магию двух юных сердец. Колдун улыбнулся и соизволил ответить:
– Сойдёт, мальчик, сойдёт. Моя помощница об этом позаботится.
– Ира… – догадалась Диана, и в этот миг из портала появилась та, о ком говорили.
– Ты вовремя, – не глядя на «дочь», сказал Мастит. – Скоро мы оба получим желаемое.
– Нет! – закричала Ира, и вытащив из кармана зеркало, швырнула в колдуна, а затем быстро начала шептать заклинание.
– Какого?.. – удивился Мастит, отбивая удар. – Что ты задумала?
В руках у девушки возникло второе зеркало.
– Ты не… – догадался колдун и рассвирепел. – Где Ира?! Почему тебя пропустили? Почему ты мне мешаешь? Сдохнуть хочешь?
– Ведьм не так просто убить, – напомнил изменившийся голос, и ребята его узнали. Через секунду Ира стала Ритой.
– Сейчас проверим… – прошипел Мастит и бросил в Железнову шар чёрной магии. Ведьма увернулась. По обе стороны от неё открылись порталы, и оттуда, сразу кидая заклинаниями, выскочили Арина, Тёма, Лиза, Маша, Амина, Совет волшебников, Лисин с химичкой и спецы.
– Вы все готовы сдохнуть ради этих студентов?! – изумился колдун, на мгновение, забыв о битве. Но ему никто не ответил. Сыпались удары, читались заклинания. Одни боролись с колдуном, другие с подоспевшими ему на подмогу Таро, третьи пытались «выключить» артефакт.
Не ожидавший такого поворота, Мастит растерялся, но этой короткой заминки оказалось достаточно для того, чтобы подполковник вместе с бойцами создали гигантское зеркало.
– Это мой проводник! – засмеялся колдун. – Идиоты! Всё кончено! – Мастит смотрел на окружающих, как на умалишённых и мотал головой, не забывая при этом дико хохотать.
– Давайте! – скомандовал подполковник, и в ту же минуту вся магия присутствующих направилась в отражающую поверхность. Зеркало разбилось на тысячу осколков, и каждое, закреплённое волшебными словами, полетело в колдуна. Мастит хотел улизнуть в дыру пробитой крыши, но оттуда появилось довольное лицо Артёма.
– Как? – глупо поинтересовался старик, оборачиваясь на оборотня.
– Копия, – улыбнулся тот и обрушил огненный шар.
Колдун взвыл от боли и бросился к Диане с Никитой, но коснуться их магии не успел – Лисин перехватил Мастита и вонзил осколок прямо в сердце.
– Глупо всё… вышло, – старик чувствовал, как десятки волшебных слов ускоряют отток крови. Приближают смерть.
– Глупо, – согласился Кирилл Евгеньевич.
– Надо спешить! – напомнила Рита и первой бросилась к влюблённым.
С трудом, но всё же удалось снять артефакт. Никита упал прямо на Лисина. Диану осторожно положили на пол. Девушка не дышала.
Магия не помогала, медицинские знания тоже. Лидия Владиславовна пыталась передать собственную силу, но тело Дианы её отторгало.
– Я… вызвала скорую, – тихо сообщила фея Лиза. Побледнев, она тряслась, глядя на тщётные попытки спасти подругу.
– Уйдите… – голос Никиты был едва различим за всхлипами.
– Никитос… – рука оборотня легла на плечо, – ей помогут. Ты же знаешь волшебников реанимируют и выводят из комы, так что…
– Уйди! – закричал парень, отталкивая друга. – Все уйдите! Оставьте нас!
Переглядывания, перешёптывания, скорбящие лица, едва сдерживаемые слёзы и вздохи, полные горечи, но с места никто не сдвинулся, правда и приближаться не стали. Тёма отошёл в сторону и обнял Амину. В эту минуту почувствовать, что ты не один, хотел каждый.
Никита положил голову на грудь любимой девушки, сжал мёртвенно-белые пальцы в своих и беззвучно заплакал.
