– Мы с мамой отвезём тебя домой, – подошёл папа.
Марина перестала скрывать улыбку.
– Доктор подойдёт через полчаса. Дождёмся его и сразу поедем. Ты можешь уже собираться.
– Переплести волосы? – спросила мама.
– Нет. Спасибо. Я… сама. – Улыбка погасла. Вроде ничего такого. Дождаться лечащего врача – правильно. Но в Марине резко вспухла уверенность, что ждать опасно. Опасно для Марины. Будто незначительные полчаса могли как-то ей навредить. Родителях об этом не сказала. И как объяснить то чувство, что росло в груди и с каждой секундой всё больше нарывало, вызывая почти физическую боль?
Напуганная собственным состоянием, резко обернулась и поймала на себе изучающий взгляд Ольги.
В коридоре резко похолодало, перед глазами закапал частый дождь. Смутный, едва видимый, даже не дождь, а капли-призраки, но Марина всё равно продрогла и зябко повела плечами.
– Мариночка? Накинь кофту. Костя, где мой пакет?
Отец что-то отвечал, но его голос утонул в видении. Приближающемся и бескомпромиссном.
Марина затаила дыхание, не отводя глаз от Ольги, и доверяясь необъяснимой игре то ли своего поражённого мозга, то ли возникшей невесть откуда интуиции.
– И почему я вообще тебе помогаю…
– Я твой брат, Оль. Ты можешь отказать брату? Прошу ведь о мелочи.
– Мелочи?! Закопать труп!
– Мне заплатили за это столько, что тебе и не снилось. И между прочим, половину получишь ты. Сможешь наконец выплатить кредит за авто.
– Но не таким же способом?
– Что ты паришься? Ты мёртвую знала? Нет. Так какая тебе разница, из-за кого привалило столько денег?
– Мёртвую… Это женщина…
– Подросток.
– Бог мой…
– Бог помогает тебе погасить кредит. Успокойся. Поможем разок и всё.
– Это точно будет единственный раз?
– Садись в машину. Поехали.
Чудом Марина удержалась на ногах: немалую помощь сыграл фактор приближающейся фигуры: замершая в начале видения медсестра сейчас целенаправленно шла к ней.
Прода от 06.10.2022, 09:07
«Мне нужно выбраться отсюда, а значит нельзя ничего показывать. Я должна уехать домой, там станет лучше. Там мне обязательно станет лучше», – убеждала себя Марина, храбрясь и отпуская видение.
Она не знала, как бороться с образами и могла спастись лишь единственным доступным ей способом – мыслями о палитре цветов. Богатой палитре.
Ольга приблизилась:
– Вы смотрите так, будто…
На лице медсестры был написан страх.
Марина сжала руки и впилась ногтями в ладони.
– Ольга, вы правы, Мариночка хочет вам что-то сказать, – на выручку пришла мать, сама того не подозревая.
Медсестра перевела взгляд.
– Мариночка хочет поблагодарить вас за всё и попрощаться.
– Попрощаться?
– Она выписывается, – голос отца звучал решительно. – Ждём Андрея Евгеньевича.
– Даже так… Ей лучше?
– Дом лечит, – расплывчато ответила мама.
– Хорошо, – слабая попытка Ольги улыбнуться, обернулась крахом. От того, как напряглось её лицо, нахмурилась все. – П-простите, – залепетала она, глядя лишь на Марину – трудный день. Желаю вам здоровья и… счастья. Вы ведь через месяц выходите замуж?
Марина кивнула, чувствуя, как яркие краски в мыслях закрашивают образы – остались лишь капли-призраки, но всего пара. Голоса затихли, успокоились. Жаль того же нельзя было сказать об общем самочувствии: головная боль набирала обороты. Кивнула машинально, не вслушиваясь в вопрос. Справившись с образами, возникла новая задача – не сойти с ума от внутричерепной рези. Невольно скривилась, потянулась ладонями к вискам.
– Вам плохо?
– Да. То есть нет. Я сегодня плохо ела.
– Мариночка!
– Берегите себя и питайтесь хорошо, – сказала Ольга, – я зайду чуть позже, когда ваши родители… то есть… зайду позже, и мы с вами посекретничаем. – Таже улыбка. – Расскажу секрет, как есть даже, если не хочется. Но это чисто по-женски.
Дождавшись ухода Ольги, мама заметила:
– Странная она какая-то.
– Усталость, – предположил отец, и Марина его сразу подхватила. От этой женщины исходило нечто мрачное пугающее. Она не хотела, чтобы родители были хоть как-то связаны с этим, чем бы это что-то ни было.
– Это точно будет единственный раз?
– Садись в машину. Поехали.
Отрывок диалога всплыл в памяти внезапно, словно подтверждая то, о чём Марина и так догадывалась, хотя такое знание и воспринималось с долей недоверия – просьба брата не стала единичной, Ольга помогала Мише.
Снова.
И снова.
Прода от 07.10.2022, 08:19
Глава 10
Еды монстр так и не принёс, а Нина бы сейчас не отказалась от той же колы с бургером: невесть какая еда, вызывающая рвоту, но лучше так, чем совсем ничего. Зато, когда она совсем отчаялась понять, что происходит, он вернулся и вывел пленницу из комнаты.
За долгое время заточения Нина кое в чём разобралась и теперь с полной уверенностью могла сказать, что путь через коридор с золотой собачкой у входа означал дорогу к испытанию, а если они шли мимо золотого льва – впереди ждала так называемая прогулка.
Очень… очень редко похититель разрешал ей и другим девушкам побродить у окон. Они могли стоять, любуясь на двор и даже касаться ладонями стекла. Так себе награда за все мучения, но Нина была рада и этому. В подобные мгновения в душе зажигалась вера в счастливый исход. Потому что не верить было нельзя, без веры все чувства гасли, и оставалось лишь одно прогорклое сожаление о собственной доверчивости. Зачем она поверила незнакомцу? Чужаку в их посёлке?
Почему… поверила...
Сегодня шёл дождь. Его мелкие капли заунывно стекали по стёклам, оставляя дорожки. В этих дорожках Нина видела своё прошлое: как гуляла с Кариной, шла в школу, возвращалась домой или пробегала мимо дома Вероники Давидовны. Под песню дождя она могла услышать пение птиц в саду или музыку из соседских окон.
Благодаря утренним пробежкам, Нина узнала о привычках живущих рядом людей: кто когда завтракает и что предпочитает: семейный разговор, уединение или ту же музыку да погромче. Жил у них раньше через дом парень, любитель рока в огромном количестве: чем больше уюта и спокойствия дарил день, тем сильнее у него шумели басы. Кто-то возмущался, просил убавить звук, надеть наушники, в конце концов, но парень никого не слушал. А потом его отец разорился, и они съехали из коттеджа. Тот дом до сих пор пустует. Никто особо не расстроился их переезду, Нина тоже не грустила. Но теперь с улыбкой вспоминала мелкие ссоры с громким соседом и очень хотела вернуть то время. Она не любила очень громкую музыку, рок не понимала и не поняла бы, вернись парень обратно в посёлок. Но, слыша грохот, Нина знала: жизнь идёт, бурлит, кипит. Не всегда так, как нравится, но она движется.
Сейчас же её жизнь замерла.
Вселенная будто перестала вертеться, сосредоточившись на одном – проклятом здании, утопающем в роскоши, слезах и мольбах.
Дождь не перестал – затих. Затихли и надежды Нины. Желание выбраться из мерзкого места съёжилось до крохотного комочка. Она смотрела на красивый двор с его ухоженными зелёными фигурами, всматривалась в неприветливое небо и теряла веру.
Прошло столько времени, а их никто не нашёл, ни одна душа не зашла в двери дома.
– Пора, – прозвучало за спиной. Как всегда, без эмоций.
Нина послушно кивнула и последний раз провела по стеклу, точно повторив движением ладони накапавший узор.
А потом взгляд зацепился за облако – особенно большое громоздкое. Оно надулось, предвещая усиление дождя, быстро потемнело, наливаясь серым цветом, и пока Нина медленно шла обратно мимо окон, провожая взглядом такую далёкую свободу, даже не свободу, а её мимолётный призрак, в памяти скомканным листком разворачивалось воспоминание. Оно медленно-медленно открывало своё сердце, пока едва различимые стёртые образы не стали проявляться чуть ярче.
Нина резко затормозила.
– Идём, – велел похититель.
Но Нина его не слышала. Тогда был точно такой же день: дождь из тягучего быстро стал сильным, она стояла у окна и смотрела вдаль, тогда ещё веря в освобождение. Мобильник монстра разорвал тишину – воздух наполнился звуком скрипки, Нину поспешно загнали в комнату и заперли. А вечером после смерти одной из девушек, когда похититель уносил тело, она вновь услышала ту самую скрипку. Только звук доносился не от монстра.
Он шёл с коридора, где навсегда растворялись одноклассницы.
«В дом кто-то приходил? У монстра есть помощник?» – тревожно забились мысли.
Мужская рука с силой дёрнула вперёд, и Нина упала.
Прода от 07.10.2022, 21:48
***
Мама помогла собрать вещи, и, хотя Марина не просила, переплела её волосы.
Снова.
Марина решила, лучше так, чем с куклой. И если маме от этого легче, можно потерпеть. Когда отец сумел вывести жену из палаты под предлогом необходимости выпить кофе – Марина тоже сыграла роль, срочно возжелав солёных орешков, ей наконец удалось выдохнуть. Притворяться не так просто, а она изо всех сил делала вид, будто всё хорошо. О видении в коридоре никто не догадывался, и только сама Марина, не прекращая собственных мучений, перебирала в памяти образы, слова, ощущения, пытаясь зацепиться за то, что помогло бы понять, почему всё это происходит и как связано с ней.
Безрезультатно.
Жизнь не сталкивала её с Ольгой. Не удавалось припомнить и Мишу. В окружении был Михаил, художник, работавший с её маленькой галереей, но его телосложение в разы превышало размеры мужчины-видения, щуплого и невысокого.
Могло случиться и так, что связи не было. Но тогда возникал вопрос: какую цель несут чужие образы? Для чего они врезаются в память?
Марина сидела на краю кровати, рассуждая, и ждала разговора с медсестрой, но та не сдержала обещание. Ещё и Андрея Евгеньевича долго не было: положенное время давно прошло. Врач запаздывал. Чем дольше минут отмеряли его отсутствие, тем неспокойнее становилось на сердце. Папа сообщил в СМС, что мама перенервничала, и они выйдут во двор, немного подышат. Намекнул на то, что у дочери есть время взять себя в руки. Марина не уставала поражаться догадливости отца: он читал её без слов.
Он понимал её.
Когда повернулась ручка двери, и наконец-то появился врач, Марина без объяснимой причины выдохнула с облегчением, но, встретившись взглядом с вошедшим, внутренне сжалась.
Доктор пришёл не один, с ним была Ольга. Оба не сводили глаз с пациентки. Ольга закрыла дверь.
– Что вам известно, Лесницкая? – Андрей Евгеньевич медленно подошёл к Марине.
– Ч-ч-что? О чём вы?
– Откуда вы узнали? Вы как-то с ним связаны? Связан ваш жених?
Вопросы всё сыпались и сыпались, а Марина совершенно не понимала, чего от неё ждут.
Присоединилась и медсестра, грубо бросив:
– Она точно что-то видела.
Доктор кивнул ей и навис над Мариной. Его опасная близость пугала:
– Как много вы знаете, Лесницкая? И как далеко зашли в своём расследовании?
– Расс… В чём?
– Говорите, Марина. Вы работаете одна или вам помогают?
– Я не-не понимаю о чём вы. Я правда…
– Правда в том, – перебил Андрей Евгеньевич, – что её муж тоже сядет. – Марина… – в лице появилась прежняя доброта, – не знаю сколько он вам заплатил за весь этот спектакль, но поверьте, он страшный человек, и следующей можете стать вы сами.
Марина обняла себя за плечи. Она совершенно ничего не понимала.
Андрей Евгеньевич протянул ей телефон, демонстрируя фотографию той самой женщины с заколкой-пионом.
– Она мертва, – произнёс врач.
Марина это знала.
– Мертва из-за вас, – добавила Ольга.
Прода от 09.10.2022, 09:37
Глава 11
И снова она осталась одна. Монстр принёс миску с картофелем фри, хоть какое-то разнообразие, поставил пластиковый стакан с колой и вышел, не сказав ни слова.
Одиночество. Страх.
Снаружи, у окна, была хоть какая-то видимость того, что жизнь идёт вперёд. Например, менялась погода. Здесь, в четырёх стенах был её личный ад. Тьма, в которой не находилось и намёка на свет. Или хоть какого-то изменения.
Апатия.
Она цеплялась за горло, рвала струны души, разъедала эмоции.
Обычно.
Но сегодня она отпустила гораздо скорее, ведь у Нины появился повод подумать, разобраться. У неё возникла конкретная цель. А именно вспомнить, где и при каких обстоятельствах она слышала такую же мелодию телефона. Для Нины важнейшим открытием стало не наличие сообщника, возможного, нет, почти вероятного. Главным стал звук, слышанный ранее, отдававшийся в памяти смутным воспоминанием.
Проглотив картошку, покончив с напитком, и дождавшись, когда монстр тенью скользнёт в комнату за подносом – разговорить похитителя даже мысли не возникало, было слишком страшно – Нина стала бродить от стены к стене, размышляя. Шестерёнки в мозгу скрипели неохотно – обленились за время заточения, и как она не пыталась уловить мысль, та всё время ускользала.
Мимолётное касание камеры взглядом: Нина увидела, как монстр собирается. Раньше, когда он выходил на охоту, всегда одевался одинаково, но сегодня в облике незнакомца, что сидел в кафе, появилось нечто вроде шарма. К образу добавились галстук цвета сливы и такие же запонки на рукава рубашки. Что-то намечалось. Что из ряда вон выходящее.
Нина бы предположила свидание, но любовь и монстр не укладывались в один ряд в её понимании. Какие-либо чувства, кроме злости и жестокости вообще не вязались с этим мужчиной. Сначала она лишь мельком взглянула на экран, но теперь её внимание всецело завладело происходящим. Нина жадно впитывала каждый жест, движение. Каждую чёрточку, не характерную тысяче дней подобного наблюдения.
Телефон. Похититель ответил на вызов почти с нежностью, резко опомнился, бросил: «Перезвоню», и переместился туда, где не хватало «глаз» камеры – в душевую. Нина ни разу не видела этого помещения, но сам монстр как-то проговорился о нём по тому же телефону, когда думал, она спит.
Голос замолк, погружая в привычную жуткую тишину. Замолк…
Но память уже вышла из анабиоза. Лето. Жара. Авария. Больница, милая женщина в белом халате.
Нина вспомнила.
Прода от 11.10.2022, 08:47
***
Марина совершенно ничего не понимала, но сказанное Ольгой ранило сердце. Она ведь не могла быть причастна к смерти незнакомки? Или?..
– Вы должны быть с нами честны, Марина, – Андрей Евгеньевич схватил за плечо, некрепко сжал. Это скорее был жест просящий – не пугающий, но она ещё до видения успела почувствовать земельный холод, особый запах. И дождь, барабанящий по крышке гроба. Однако, ничего подобного не возникло. Воспоминание врача поглотило, засасывая в тёплый день, в вихрь страсти. Никакой земли, ничего страшного, только двое, пожираемые не только чувством, но и общей тайной.
Страхом.
– Мы должны рассказать о нас. С этим надо покончить.
– Он убьёт нас, понимаешь? Я не выдержу твоей смерти. Лучше так, чем быть мёртвыми. Поцелуй меня.
Незнакомка жадно впилась в его губы. Он схватил её за волосы, случайно тронул заколку. Пион заискрился на солнце. Пара, стоявшая на балконе большого коттеджа, виденного многократно Мариной в журнале о самых элитных домах Петербурга, целиком растворилась во взаимной страсти и не замечала слежки из машины такси, припаркованной неподалёку.
Он отстранился:
– Подожди. Не приходи на работу. Я согласен встречаться здесь.
