– Недалёкая королева у нас будет, – фыркнула лягушка, прыгая на плечо к водному Тимофею.
– Недалёкая? – деревянный задумался, а потом просветлел и добавил: – Так она же из мира людей. Наш для неё в новинку. Она, может, и не понимает ничего. Не соображает пока. Но это временно. Пророчество не лжёт.
– Да какое такое пророчество? Меня спросили, хочу ли я быть в вашем мире? Оно мне надо?
– Не сердись. Зла вокруг и без того хватает. Ты, давай, Машенька, присядь, и мы поговорим.
– Ну уж нет. Спасибо. Я присяду, а потом опять кто-нибудь вылезет?
Засмеялись все трое.
– Ой, Машенька, ты и правда ничего не знаешь. Вот это дерево – это просто дерево. Садись, не бойся. Не оживёт. Оно давно мёртвое.
– На трупах сидеть?! Ещё чего не хватало!
– Отпусти сосну и садись вот на то. Оно тоже обычное.
– Мёртвое?
– Просто дерево.
– Да отпусти ты сосну, тьфу на тебя, а не королева…
– Отстань, лягушка, без тебя разберусь.
– Машенька, лягушек не обижай. Они очень нам помогают. А деревце отпусти. Душно ему. Присядь, успокойся.
Я ослабила хватку:
– Оно… тоже сейчас заговорит?
– Нет. Оно просто дерево, но я же дух. Я всё чувствую. Боль каждого деревца, листика, веточки, земельки, полянки, травинки, кусточка. Больших и маленьких, высоких и низких. Старых и молодых…
– Да поняла я, поняла, – перебила болтуна, присаживаясь на указанное место, – всех слышите, понимаете, сочувствуете.
Кивнул.
– Непутёвая, – вновь ляпнула лягушка и получила от меня пока что лишь угрозу в виде кулака, но вообще меня бородавчатая начинала раздражать, о чём я не преминула сообщить деревянному.
– Что она ко мне пристала? Бесит. Я её не трогаю. И сама здесь оказаться не рада… Вот вы все твердите: такая королева вас не устраивает, так меня это, между прочим, тоже не устраивает! Но и обижает немного – я ведь не хуже любой другой королевы, но и радует. Не хочу я здесь быть. Мне и дома жилось неплохо без всяких там чудес и пророчеств.
– Хочешь, не хочешь, а придётся, – вздохнула лягушка.
И посмотрела на меня так скорбно, что даже мне стало очень и очень грустно, хотя причины грустить я пока не видела. Сказочный мир процветал, пускай и вонючими страшными цветами, так что про себя я решила, что ведьма, околдовавшая принца, не так уж и опасна, и жители вполне могут обойтись без меня.
Хотелось бы верить.
Но когда загрустили оба очаровательных монстра, лёгкий стыд затронул сердце. А может, мне и правда стоит с этой ведьмой переговорить, попросить отпустить принца, и тогда все будут счастливы?
– Машенька… – вклинился в мои мысли деревянный, – я понимаю, тебе нелегко сейчас. Вырвали из привычного мира и требуют действий, но без тебя мы погибнем. Пророчество уже начало сбываться, и если ты откажешься от своей судьбы, то ничего хорошего нам ждать не придётся. Ох, нелегка, Машенька, твоя доля, незавидна, но ведь в конце пути ждёт свадьба с принцем и престол. Ты станешь королевой. Об этом многие девушки мечтают. Богатство, признание, обожание.
– Красивые платья… – мечтательно вздохнула лягушка.
– Ты не сердись на нас. Мы и вправду представляли тебя несколько другой, – продолжал дух. – Думали, ты быстрее освоишься и сразу возьмёшься за спасение, а ты… – вздохнул, –ноешь в башне и мечтаешь о побеге, не понимая, какая честь тебе выпала. Умереть на руках любимого принца, к тому моменту ставшего уже королём – это же чудесная концовка любой сказки!
– Поучительная, – снова встряла лягушка.
– Вы проживёте три года и три дня счастливые, влюблённые. Ты родишь ему наследника, ну а потом закроешь глаза и уснёшь навеки. Молодой король будет тебя оплакивать, грустить, печалиться, но таково пророчество. Потом он займётся воспитанием сына, и все будут счастливы. А тебя он станет вспоминать каждое полнолуние, потому как именно в это время луна станет приносить твой прекрасный облик…
Бородавчатая кашлянула, бросив на меня оценивающий взгляд, ярче любых эмоций показывающий: прекрасной королевы перед собой не видит. Отвернулась, скрестив лапки, и надула щёки.
Деревянный не успокаивался:
– Облик светлый, окружённый россыпью звёзд, он станет светить усталым путникам и всем нам, жителям, скорбящим о твоей утрате, напоминая, какую цену заплатила замечательная королева, спасая свою единственную любовь и нашу сказку.
Все молчали, словно уже меня похоронили. Ещё и стояли со скорбными лицами. Видимо, заранее.
Лягушка искоса поглядывала, не скрывая грусти, и во взгляде читалось сейчас нечто совсем другое. Не обожание, не обожествление, но что-то, близкое к любви, сопровождаемой глубокой печалью. Деревянный вздыхал, даже не глядя на меня – только в землю. Водный, или как его там, шмыгал носом, уставившись в одну точку. А лицо… Я говорила скорбное? Нет, ошиблась. Лицо было не скорбным, а самым разнесчастным, какое мне только доводилось видеть.
Никакие Хатико, Ромео с Джульеттами и всякие там влюблённые старички не смогли бы сейчас переплюнуть эмоции, царящие вокруг. Вода и та издавала не то бульканье, не то всхлипы. Мне померещилось, будто и земля стала мокрой. Так или нет, точно не знаю, но она однозначно стала скользкой. Тоже меня заранее оплакивает? А нет. Это червяки. И похоже, материализовались прямо из воздуха, потому как раньше их на поверхности не было. Гадость. Ненавижу червяков. К моей несказанной радости, они быстро так, резво поползли прочь и вскоре скрылись из поля зрения. Видимо, пошли готовиться к поминкам.
Кошмар!
Тишина продолжалась, придавливая своим дурацким пророчеством, как могильной плитой. Заранее.
Прода от 09.09.2022, 19:11
Наконец ко мне вернулся дар речи. Я вскочила с дерева и завопила так, что перепугалась даже лягушка-болтушка, ловко юркнувшая за массивные ноги водного:
– Да вы что все, обалдели совсем?! Какая к чёрту храбрая гибель? Какой облик? Какое, мама из Инстаграма, пророчество?! Плевать я хотела на вашу ведьму и предсказание! Я живая и собираюсь жить до старости в родном мире! Ни о каком принце я не мечтала, никого спасать не собираюсь, ценой своей жизни уж точно, и находиться здесь дольше завтрашнего дня тоже! Всё уяснили? Похоронить они меня решили… А спросить, чего я хочу? Зачем мне трон, к чему становиться королевой, если через какие-то три года я умру?
– Три года и три дня, – спокойно поправил дух.
– Да хоть четыре! Я жить собираюсь, а не умирать!
– На руках любимого прекрасного принца, – напомнила лягушка, высовываясь из-за ноги водного.
– Да хоть трижды распрекрасного! Пускай самого прекрасного, самого всеми любимого и обожаемого! Мне всё равно! Я его не люблю, любить не буду и рожать ему сына не хочу! Придумали они тут… Я, мама из Инстаграма, завтра же уберусь прочь из вашей сказки и радуйтесь, если чего плохого не сотворю! А то ваши разговорчики взбесили настолько, что в порыве любви могу цветочки вонючие повыдирать, деревья посрубать и… и… я ещё что-нибудь придумаю, не волнуйтесь.
– В порыве любви? – переспросила бородавчатая.
– Это сарказм, непутёвая! – продолжала орать я. – Кто тут ещё недалёкий? Не понимаешь, когда издеваются. Глупая!
– Неужели на деревья рука поднимется? – тихо переспросил дух. – Они же живые.
– Так и быть их трогать не стану. Мёртвые срублю. Но не ради вас, – я аж брызгала слюной, – а только потому, что сама природу люблю! Я в родном мире даже ёлочку на новый год искусственную ставлю!
– Искусственную – это волшебную? – не поняла лягушка.
– В её мире нет волшебства, – пояснил деревянный. – Она говорит о покупной ели из разных материалов.
– А-а-а.
– Вы что, меня не слышите? Говорю, умирать я не собираюсь! И на пророчество ваше чихать хотела!
– Чихать не надо. Запачкаешь, Машенька, книгу, а это многовековая реликвия. Потом самой же стыдно будет.
– Не будет! И это я в переносном смысле! А-а-а! Достали! Всё, ухожу прямо сейчас!
– И куда пойдёшь? – спокойно поинтересовался дух.
– Куда глаза глядят! – гаркнула я.
– А куда они глядят, Машенька?
– Туда, где нет вас!
И я, правда, пошла. Даже побежала. И Степаныч за мной увязался. Догрыз то, что грыз и припустил следом, поскуливая, похныкивая, короче, издавая непонятные жалостливые звуки.
Я бежала, набирая скорость, перепрыгивая ямы – больше падать не хотелось. Да и джинсы уже порвала. А они у меня любимые. Но, ничего, зашью. Будут модными с заплаткой чуть ниже колена. Лето, тепло. В самый раз. Хотя нет, лучше так оставлю! Пусть кожа дышит! А дырка останется мне воспоминанием об этой дурацкой сказке и моём воинственном побеге, вот! Я, мама из Инстаграма, сейчас доберусь до короля и скажу ему, что если он хочет, чтобы я его дорогого сыночка спасла, то он должен мне позволить позвонить в мой мир. Должны же у них тут быть какие-то способы связи? Как они своих жертв выбирают? А как телефон, или что там мне король предоставит, в руки возьму, так сразу в полицию позвоню! У меня там, между прочим, родственник работает! Дальний, конечно, даже очень. Мы и виделись только раз – на похоронах родителей, но разве он сможет отказать мне в помощи? Я же в беду попала – самую настоящую! Вернее, сказочную, но это неважно. В полиции же все умные, сообразительные. Наверняка, он придумает, как меня вернуть или прямо сюда наряд вышлет. Как я здесь очутилась? Сев в электричку. Значит, надо найти эту электричку и отправиться на ней сюда. Ну а дальше… дальше посмотрим, какая ведьма и как сам сказочный мир устоит перед хранителями закона. У нас все люди боятся полиции! А если и не боятся, то попадаться на глаза лишний раз не стараются, а тут… Произвол! Похищение! Удержание в неволе! Угроза жизни! Да, мама из Инстаграма, целый букет статей. Все сядут! Все пожалеют!
Чмок.
Степаныч, отвяжись! Ты до сих пор жуёшь? А не подавишься? Иди к Яге своей Виевне и скажи, что настанет ей скоро трындец.
Чмо-р-р-р-а-а-а!
Вдруг услышала испуганный голос и увидела, как Степаныча схватил огромный коршун. Да что ж такое-то? А ну брось его! Хотя… ладно, мне всё равно. Ничего с ним не случится. Это ж Степаныч. Монстрообразный недокот.
Утешая себя этой мыслью, я, продолжала бежать, но чуть медленнее, пересекла какую-то поляну с маленькими домиками и, поняв, что запыхалась и не на шутку устала, остановилась.
Оглядевшись по сторонам, осознала: заблудилась. Я так стремилась убраться подальше от весёлой компашки, что, похоже, оказалась очень далеко от намеченной цели в виде королевства. Точнее сказать, очутилась в той части леса, где до этого не бывала.
За три дня я излазила лес вдоль и поперёк, выгуливая питомца Яги. Это поначалу я отнекивалась, зарабатывая геморрой, а потом начала слушаться старую. Скорее автоматически или даже ошеломлённо, чем из искреннего желания, но так или иначе, а выгуливала я Степаныча исправно, обалдевая от окружающей меня действительности. В состоянии шока, в общем.
Изучить местность не изучила, потому как смотрела поверхностно и неверяще: шутка ли попасть в сказочный мир! Но всё-таки некоторые места запомнила. Так вот тёмно-фиолетовых сосен в моих воспоминаниях не наблюдалось, впрочем, как и поляны с домиками, а ведь там, наверно, Степанычу бы понравилось. Он, вообще-то, зверь игривый, любит по крышам карабкаться, на двери висеть, а тут сразу и крыш несколько, и дверей много. Если я не ошибаюсь, то у каждого домика было по две. Странно, конечно, ну да что здесь не странное, скажите?
Да, Степанычу бы понравилось. Я вздохнула, представив коршуна и монстра, зажатого в его когтях, и стало мне не по себе. Жалко зверя, что ни говори, а он мне уже успел стать не совсем чужим. Не любимец, мама из Инстаграма, но и не враг. Да и участи такой я врагу не пожелаю. А вдруг, этот коршун, взявшийся невесть откуда, поцарапает его? Ранит? Съест вряд ли. Сомневаюсь, что челюсти птицы сумеют переварить «внучка» Яги, но покалечить могут. А я вроде как несу за него ответственность. Сама на болота позвала, хотя старуха запрещала. Выходит, и в его похищении я виновата…
Огляделась по сторонам, загрустила. Совесть грызла. Я прямо чувствовала осуждающие взгляды деревьев и живых, и простых. Слышала, как хмуро перешёптывается поднявшийся ветер.
Ай, ладно! Решила я в конце концов. Сбегу отсюда попозже. А сначала выручу Степаныча. Коснулась ствола мощного дуба, оценила взглядом его ветки и полезла наверх. Да, мама из Инстаграма, когда живёшь в маленьком городке, больше похожим на деревню и воруешь яблоки, потому что твоя бабушка очень их любит, но яблоки дорогие, свой урожай погиб, а тебе хочется её порадовать – научишься не только по деревьям лазать, но и акробатические трюки выполнять. Что я, собственно говоря, в эту минуту и делала. Перелезла с толстой ветки на тонкую и осторожно, балансируя на пружинящей ветке на высоте в пять метров, перепрыгнула на ровную, хотя и узкую площадку, будто предназначенную для ноги человека. Одной, потому что две могли бы поместиться только у ребёнка, а у меня хоть нога и маленькая, но всё же среднестатистическая тридцать седьмого размера. Поэтому пришлось вновь использовать ловкость, стоя на одной ноге и вытянув в стороны руки, ведь держаться за ствол оказалось невозможным. Уж не знаю, что за кора у этих сказочных деревьев, но дубовая скользила. Такое ощущение, будто её смазали подсолнечным маслом, причём именно ту часть, за которую я хотела бы схватиться. Но рук не пачкает – уже хорошо.
В общем, чувствуя себя человеком, вообразившим, что он обезьянка, я сделала глубокий вдох, надеясь не навернуться вниз, и начала усиленно всматриваться в темнеющие верхушки.
Коршуна заметила сразу. Тот, к моему счастливому удивлению, летел медленно, неторопливо. Я бы даже сказала, он совершал прогулку, уверенный в том, что ни его, ни его добыче ничто не угрожает. Но я-то прям сердцем почувствовала страх Степаныча и ощутила бестолковые метания птицы. За несколько минут наблюдения до меня дошло: коршун не выгуливал своё крылатое тело. Он просто-напросто заплутал в небе! Да-да, это дико, невероятно. Нелепо! Но птица летала по квадрату: от одного тёмного дерева к другому, от того к третьему и к четвёртому, возвращаясь в центр с трясущимся Степанычем в когтях. Коршун очень так по-человечески вздыхал.
Мне и его-то стало жаль. ЧуднАя сказка, совсем чуднАя. Ну, да ладно, каким бы ни был странным этот мир, а я хоть знаю, как спасти питомца Яги и, пожалуй… помочь птице.
Знаете, у меня в кармане всегда лежит конфетка. Не то, чтобы я была жуткой сладкоежкой, но иметь при себе что-то сладкое считаю правильным. Во-первых, глюкоза хорошо помогает справиться со стрессом и волнением. Во-вторых, заесть горечь и обиду. В-третьих… а в-третьих, никогда не знаешь, в какой ситуации тебе пригодится блестящая обёртка.
Нет, коршун, безусловно, не сорока и вряд ли его привлечёт какая-то там конфета, но если и не привлечёт, как добыча, то, вполне возможно, а в сказке этого тем более нельзя отрицать, отвлечёт на пару мгновений, пока я буду спасать Степаныча.
С таким вот вяленьким планом действий я вынула из кармана конфету, оказавшуюся очень маленькой. Н-да, мама из Инстаграма, в прошлый раз у меня была сладость побольше, а эта… Да эта даже меньше барбариски! Как птица её увидит? Вздохнула, мечтая о том, как из воздуха появляется конфета в разы побольше, и тут она действительно появилась.
