Встретившись с «Восьмёркой», с той, чей жизнью он интересовался до того, как узнал, кем является Лёля, Дима решил не убивать маньячку. Он хотел быть, как Друг отца. И поэтому, заслужив симпатию, остался здесь с ночёвкой. Да и нравилось ему здесь. И обещание он привык держать. Раз сказал «Восьмёрке», что утром они вместе поедут за лучшей куклой, не имеющей изъянов, значит так оно и будет. Дима часто пользовался проститутками и знал, что у одной из его «подружек» есть красивая дочь с действительно кукольным личиком, послушная и привыкшая подчиняться. Он прилёг у входа в домик и сразу заснул. Кошмары тоже явились сразу.
«Восьмёрка» была рада знакомству. «Сокол» из Даркнета ей понравился. Привлекательный внешне и какой-то… правильный. Такими должны быть парни её кукол. Качества «Сокола», например, его обходительность, она собиралась использовать в игре с лучшей куклой. Спать легла в той же комнате, но не рядом с «Соколом»: ей не хотелось находиться так близко к Лёле после того, как та оказалась не самой лучшей игрушкой. «Восьмёрка» устроилась у самой двери, положив голову на живот медведя. Она думала лишь о хорошем, но в своих сновидениях столкнулась со страшным: её парик сорвали у всех на глазах, и девочки стали смеяться.
Прода от 22.07.2022, 09:49
Глава 40
Даже кошмары не могут длиться вечно, поэтому и у Саши они прекратились. Она открыла глаза и пробубнила:
– Ненавижу кукол…
– В этом мы совпали, – в детскую вместе с Ваниным голосом вплыл аромат свежей выпечки.
Саша не сумела скрыть удивление.
– Я была уверена, что проснулась первой.
– Последней. Но не расстраивайся. Это мы все слишком рано встали.
– Рано? – Саша вытащила мобильный из-под подушки. Пять.
Тук-тук-тук по косяку – на пороге замерла Майя. Заметила, что детектив лежит на полу и удивилась.
– Мне было неудобно ложиться на детскую кровать, – объяснила Саша. – Она, конечно, подойдёт и взрослому по размеру: на ней есть где развернуться, но всё-таки постель – это личное. Не волнуйтесь. Всё в порядке.
Ваня, уже заходивший в комнату, ожидал такой ответ.
– Умывайся, приводи себя в порядок и иди завтракать. Гримёр уже ждёт.
– Он здесь? Какая расторопность. А он мне начинает даже нравиться.
Все собрались на кухне. К восхищению Саши завтрак состоял не из яичницы или ещё какой ерунды, а ароматных булочек с ванилью.
– Когда вы успели их испечь? – изумилась она, дожёвывая вторую.
Майя принялась быстро писать. Протянула телефон с ответом.
– Иметь тесто в холодильнике на всякий случай – это прекрасная идея. Я возьму у вас рецепт?
– Саш, ты хочешь снова встать к плите?
– Кто знает. Может брошу всё.
– Что?
– Так вы дадите мне рецепт?
Майя кивнула.
Ваня насторожился, но повторять вопрос не стал.
– Моя жена так справляется с нервами, – прозвучало от притихшего Германа. – Готовит, печёт, убирается по дому.
Вениамин улыбнулся и в своей привычной манере, на «ты», заметил:
– Ну ради таких булочек я готов похищать твою дочь еженедельно.
Но его юмор не откликнулся ни в чьём сердце. Зато фасад мнимой обычности рухнул, и Саша поднялась из-за стола.
– «Восьмёрка» – сова. Об этом свидетельствуют и найденные тела… Простите, – она поймала взгляд Вани и поправилась. – И её фанаты… – Вновь стала искать подходящее слово.
Ваня пришёл на выручку:
– Знающие её люди.
– Верно. Поэтому время как минимум до двенадцати у нас есть. После первого вечера она ни разу не уби…
Ваня кашлянул.
– Но всё-таки я предлагаю выехать пораньше. Вениамин?
– Готов.
– Саш, Рукавица собрал команду, Гольцев ничего не выяснил.
– Если что-то нужно…
– Благодарю, Герман, – сухо произнесла Саша. – Ваша жена уже помогла. Майя, вы договорились о вертолётах? Отлично. Тогда по-быстрому делаем грим, и выезжаем.
– По-быстрому только старики умирают.
– Вениамин, а можно обойтись без ваших шуточек?
– А ты какая-то нервная. Аннабель должна быть спокойной.
– А кто это вообще? – спросил Герман, пытаясь поймать взгляд жены.
– Сейчас увидишь. Это мой лучший образ. В прошлый раз, когда ловили фанатика…
– Вениамин, может без болтовни и просто начнём?
Гримёр не обиделся, пожал плечами и вышел вслед за Сашей. Ваня тоже куда-то делся, а муж с женой остались одни. Их взгляды встретились, эмоции скрестились, и каждый с горечью подумал:
«Мы вместе, мы рядом, но теперь мы скорее чужие, чем родные…»
***
Лёля думала, что проснётся в своей кровати и увидит сидящего на полу Мистера Пуфа. Она так этого хотела! Но очнулась в той же странной комнате, где много страшных игрушек. Мамы с папой рядом не было, но у входа лежал дядя. Дядя Дима. Лёля решила, что он от мамы и обрадовалась. Обняла его, поцеловала в щёку. Дядя Дима проснулся, обнял в ответ и почему-то назвал своей дочкой. Он всё обнимал её, целовал и рассказывал о том, что им теперь никто не помешает. Дядя Дима сказал, что ей не нужна такая мама, и попросил улыбнуться. Лёля поняла, что ей больше не нравится дядя Дима. Она попыталась проползти к двери, но он её схватил и не отпускал. Тётя храпела, а Лёля слушала и слушала, как её любит злой дядя Дима.
***
Гримёр был мастером своего дела, а с умением Саши договариваться, он и вовсе справился раньше, чем в первый раз. Когда она в образе Аннабель вышла в гостиную, замер не только Ваня. Майя испытала дискомфорт и спешно написала, что не только её дочь, но и она сама не будет смотреть фильм с этой куклой. Герман скривился. А сама Саша была в восторге. Насколько, конечно, может быть в восторге, тот, кого всю ночь мучила та самая кукла.
Застать врасплох – было одним из факторов успеха, поэтому зря время не теряли. Созвонились с Рукавицей, получили подтверждение о вертолётах: их заранее спрятали в ближайшем лесу. Пилоты ждали там же. Ещё раз обговорили все позиции и расселись по машинам. Путь держали в коттеджный посёлок в полутора часах езды от Питера. Больше пяти лет те земли собирались выкупить, а недвижимость продать, но в итоге обещания так и остались обещаниями.
Три машины оставили позади ржавые ворота, стоявшие только для вида, проехали заброшенные дома, ставшие рухлядью, и остановились в паре сотне метров от места, где пряталась «Восьмёрка».
– Ты уверена, что она тут? – спросил Ваня, видя перед собой убожество и грязь.
– Кажется, что никого нет? – усмехнулась Саша. – На то и рассчитано. Когда-то в самом доме «Восьмёрка» жила с родителями, но потом они покончили с собой, и «Восьмёрка» осталась одна. Теперь внутри остались лишь одни воспоминания.
– Так там никого нет? – нахмурился Ваня.
Саша хмыкнула.
– Видишь искусственную ель? Под ней плита. Если её сдвинуть, спустишься по лестнице в подвал. Именно там «Восьмёрка» играет с девочками, а когда они перестают ей нравиться, расчленяет.
Ваня передёрнулся, про себя подумав, как хорошо, что родители малышки в другой машине.
– Саш? – он увидел прятавшуюся за углом группу захвата. – Неужели это всё ты узнала с форума?
– А кто подумает о том, что полицейский прячется в рядах своих же психов?
– Ага. Кто-то под ником «Тьма».
– Вань, там был ещё «Сокол» и даже, не поверишь, «Мент».
– Ладно. Но давай в следующий раз без форумов. Небезопасно это и жутковато.
– Теперь только плита, – серьёзно сказала Саша.
Он хотел уточнить, но она уже направилась к дому. Ваня счёл правильным отложить разговор до удобного момента.
Рукавица сообщил о готовности, и спектакль начался.
Прода от 22.07.2022, 18:37
Глава 41
Наконец злой дядя – Лёля решила никогда его больше не называть дядей Димой – отпустил. А потом сразу вышел, перешагнув через спящую тётю. Лёля хотела броситься за ним, но тётя шевельнулась. Девочка спряталась в домике, подождала, но ничего не произошло. Тётя продолжала спать, перевернувшись на другой бок. С её головы съехал парик, и она оказалась лысой.
– Надо не забыть вынести мочу, – сказал вернувшийся злой дядя и осмотрелся кругом. – В нормальных подвалах держат консервы, крупы, а тут сплошные игрушки и тряпки. Но ничего. Милая тётя проснётся, и поедем в настоящее кафе. Я знаю, твоя мама вкусно печёт, но я куплю тебе булочку не хуже. Договорились?
Лёля молчала.
Он улыбнулся:
– Доченька моя любимая, твои связки скоро восстановятся.
В дверь постучали. Сначала мягко, затем настойчиво. А затем детским писклявым голоском зазвучали стены. Дима вспомнил отца. Тот тоже начинал говорить очень странно, когда появлялся Друг. Иногда ломал голос до женского, но больше издеваясь над мамой, умоляющей обратиться к врачу, чем из-за
Друга. Так неужели это папа?
– Дверь от-кро-ой, впус-ти-и ско-ре-ей, я люб-лю-ю та-ких де-те-ей, – пискляво пропел голос.
«Восьмёрка» заворочалась.
Лёля закрыла ушки. Ей не нравился голос.
– Бу-де-ем ве-се-ло-о ска-ка-ать…
Диме показалось, что он видит тень отца.
– И в мою-ю игру-у игра-ать.
«Восьмёрка» резко открыла глаза.
***
Рукавица, хоть и привёз громкоговоритель, не слишком верил в Сашину задумку. Селивёрстова в отделе славилась ненормальными и опасными идеями. Да и маньячка же не дура?
А вот Ваня, напротив, в своей Пуле нисколько не сомневался, но только, когда через положенные тридцать секунд, услышал оговоренное «Вот и я», сумел выдохнуть. Оказывается, всё это время он не дышал.
– Вань, пистолет при ней?
– Что-то типа кобуры вшито с изнанки платья.
– Отлично. Теперь главное, чтобы всё шло по плану, – глазами ему сказал Рукавица.
Ваня кивнул, чувствуя облегчение. Что могло пойти не по плану?
Прода от 23.07.2022, 09:03
***
По Сашиной задумке Лёля должна была находиться с «Восьмёркой», но беглым взглядом осмотрев помещение, она её не увидела. Не считая этого, пока всё шло, как надо. Маньячка купилась и была напугана.
Саша мысленно поблагодарила неизвестного психа с форума:
«Спасибо тебе, «Сокол», за то, что рассказал о её страхах».
Затем она посмотрела на маньячку, оказавшуюся лысой, и улыбнулась.
– Привет, девочка. Я пришла с тобой играть. Ты любишь игры с кровью? С твоей кровью?
Она мерзко захихикала.
«Восьмёрка» глупо моргнула и попятилась.
– Ты не хочешь со мной играть?
Маньячка медленно мотнула головой.
– Но ты должна, иначе я начну играть без тебя, а тебе будет скучно. Тебе же будет скучно? Всем девочкам скучно, когда играют без них. Будешь играть?
–У-у-уходи, Аннабель.
– Ты сама мне открыла.
– Я… Я хотела убедиться, что тебя нет. Ты мне привиделась. Тебя не существует.
– Не существует? А как же я держу эту игрушку? – Саша наклонилась, не сгибая колен, и взяла мячик.
– Видишь? Хочешь, я его подброшу?
Маньячка не ответила, а Саша уже кинула мячик. Он попал в одного из толстых медведей, который вдруг… шевельнулся.
«Лёля? Ты там, Лёля?»
«Восьмёрка» затряслась:
– Нет. Этого не может быть. Тебя нет. Я сплю!
Саша решила дожать:
– Раз ты не хочешь играть, я сама поиграю.
Ваня услышал команду.
Маленькие вертолёты, сделанные под заказ для пятилетнего сына магната, направились к дому.
***
«Восьмёрка» не хотела смотреть на уродливую Аннабель, но не могла оторвать взгляда. Кукла её словно гипнотизировала точно так же, как первое убийство, совершённое отцом. Тогда она лишь испугалась до чёртиков и только позднее познала всё удовольствие от отцовского занятия.
В какой-то миг ей послышался шум вертолёта. Этот звук режущих воздух лопастей был куда невыносимее, чем привыкание к парику и крики орущих девочек. «Восьмёрка» ненавидела, когда кричали, поэтому и придумала фишку с уколом. Но если ненависть к крику росла из раздражения, то вертолёты её просто очень сильно пугали.
– Бу-у-ду-у я сей-ча-ас игра-а-ать, вер-толё-ё-ётик запу-у-уска-а-ать, – пропела бесстрашно Саша, подходя вплотную к маньячке.
Это тоже был сигнал к действию. Один вертолёт завис над плитой. Второй был запасным и шумел, летая вокруг дома.
– Не-е-ет! – истошно закричала «Восьмёрка». – Их нет! Тебя нет!
– По-дой-ди-и и пос-мот-ри-и, что та-ам в не-бе-е, впе-ре-ди-и.
Маньячка, позабыв обо всём, сначала осторожно отодвинулась от Саши, а затем бросилась к лестнице, где её уже ждали.
– Лёля, – тут же зашептала Саша, – выходи! Не прячься. Я из полиции. Отведу тебя к родителям, – и в подтверждение через цветок, пришпиленный к платью – тот самый, что помог и в случае с фанатиком, попросила. – Герман, скажите что-нибудь.
– Лёля? Лёлька? Как этот цветок работает… Солнышко, это папа. Ты слышишь?
– Только я её папа! – из-за медведя выскочил Дима, с ним была Лёля.
Саша обязана была действовать, но остолбенела. Сердце било и билось, а глаза застилал туман. Одинокая слеза скатилась по щеке, пока Дима, такой родной и любимый, пройдя мимо, начал подниматься по ступеням, волоча за собой малышку.
***
Маньячка, бешено вращая глазами и затыкая уши от вертолётного шума, бросилась на Германа. Тот выскочил из машины, когда услышал голос Соколова. «Восьмёрка» мчалась на него, желая убить: она боялась и жаждала крови. Но в последний момент вспомнила, что оставила нож под половицей в подвале. В этот миг её и настигла пуля.
– Что за… – недоумевал Рукавица. – Какого?.. Там Соколов!
Той же минутой вылез Дима, прикрываясь Лёлей, как щитом.
– Доченька!
Германа сдержали двое.
Майя тоже выскочила из машины и пыталась прорваться через бойцов Рукавицы.
Дима плотнее прижал дочь к себе и свободной рукой достал нож.
Прода от 23.07.2022, 18:36
– Лёля… – прошептал Герман. – Умоляю. Не надо.
Дима подставил остриё к хрупкой шейке.
– Она моя дочь. Просто дайте нам уйти. Она хочет быть со мной. Со мной, родным папой!
– Что же ты делаешь, Соколов… – Рукавица с трудом верил в то, что происходит.
– Тише-тише… – Ваня пытался его успокоить. – Твоя дочь? Хорошо. Но, посмотри, она напугана. Зачем ты её пугаешь?
– Это вы её пугаете! А я защищаю!
На детской шейке выступила капелька крови. Лёля заплакала.
– Не плачь, доченька. Мы сейчас уйдём. Поедем в кафе, помнишь?
– Одумайся, Соколов, ещё всё можно исправить, – попытался образумить его Рукавица.
– Ты пока ещё никого не убил, – подхватил Ваня. – Мы со всем разберёмся.
– Не убил?! Проститутка в холодильнике на съёмной квартире. Блондинка на заводе. Это всё я, я! Я такой же, как отец! Да свалите вы уже на хрен с дороги! Лёля – моя дочь, ясно? И уйду я только вместе с ней!
Майя сложила руки, моля пощадить ребёнка, но он только зло усмехнулся:
– А всё из-за тебя, из-за тебя, Огонёчек. Чтоб ты сдохла! Я же говорил, что гены никуда не денешь! Просил держаться подальше! А ты родила мне ребёнка! Ты сделала только хуже!
Дима заплакал и занёс нож для удара. Лёля беззвучно позвала маму. Рукавица дал команду, но его опередили – сразу два выстрела прозвучали секундой раньше его приказа.
***
Дима понял, что ему не уйти – ни живым, ни с дочкой. И поднял нож.
Резкая боль пронзила руку. Нож выпал. Удивлённый Дима обернулся и увидел глаза, в которых когда-то искал покой. Было время, когда он думал, что эта женщина со скверным характером сумеет излечить его от Майи.
Дурак.
Дима ринулся к ней, но увяз во внезапно обрушившейся на него непроглядной тьме.
