- Хищники должны уметь выживать поодиночке, - произнес мужчина.
У него был низкий голос с хрипловатыми нотками, когда-то заставлявший сердце Нави сладко замирать. И сейчас оно тоже замерло. Воспоминание, которое она так тщательно прятала от всего мира и от самой себя, вырвалось наружу. Вместе с болью, ужасом, стыдом, отчаянием и единственной мыслью, бившейся тогда в голове: «Он бросает меня. Мой создатель бросает меня и уходит, даже не обернувшись».
Теплые пальцы сжали руку вампирши.
- Твой создатель больше не придет, - сказала Вельмира. - Он действительно бросил тебя и ушел, даже не обернувшись. И это сделало тебя сильнее. Он был прав. Хищники должны уметь выживать поодиночке.
- Он бросил меня потому, что не хотел связываться с глухой вампиршей, - едва слышно ответила Нави. - Он винил меня в том, что у него не получилось исцелить мою глухоту.
- Ты права, дитя. Он слаб и труслив. А еще он ненавидел тебя. Нет ничего хуже, чем подарить бессмертие из жалости. Говорят, что дети не могут причинить вред своему создателю, но рано или поздно ты поняла бы всю глубину его ненависти и однажды ночью вонзила бы ему в сердце кинжал из храмового серебра.
Нави наблюдала за знакомой фигурой, бредшей по тропинке к лесу. Создатель остановился, изучая пышные кусты с красивыми цветами, а потом продолжил свой путь. К глазам подступали слезы, но она приказала себе не плакать.
- Я бы никогда не убила его. Он был для меня всем. Я любила его больше жизни.
В наступившей тишине вампирша услышала, как под ногой ушедшего в лес мужчины хрустнула ветка. С поверхности воды поднялась ночная птица, разорвав воздух полным тоски криком. Где-то отозвалась вторая, потом - третья. Нави приблизилась к озеру, оставив наставницу за спиной. Влажный песок под босыми ногами приятно холодил кожу. Она сделала еще пару шагов, оказавшись по щиколотку в воде. И в этот момент у нее внутри что-то сломалось. Тело напряглось, руки сами собой сжались в кулаки, в груди заклокотала ярость.
- Больше никогда! - завопила Нави, и ее голос разнесся над водной гладью. - Ни один мужчина не услышит от меня этих слов! Никогда! Слышишь? Никогда!
На несколько долгих секунд - мучительных, наполненных звенящей тишиной - мир замер. Ни ветра, ни шелеста листьев, ни привычных лесных звуков. Нави оглянулась на стоявшую у нее за спиной Вельмиру, но вдруг ощутила кожей легкое движение воды. Так и есть. По поверхности озера пробежала легкая рябь, над ней заструился неведомо откуда взявшийся серебристый дым. Он быстро сгущался и темнел, пока не стал иссиня-черным, свернулся в гигантский столб, вращающийся вокруг своей оси, а потом резко опустился вниз, оставив после себя глубокую воронку. Пара ударов сердца - и воронка исчезла. На ее месте появился женский силуэт, стремительно обретавший четкие очертания.
- Никогда. Какое громкое слово. Чересчур громкое даже для бессмертных.
Темные волосы, смуглая кожа, черные глаза. Женщина смотрела на вампиршу и улыбалась. Та, в свою очередь, не могла выдавить из себя ни слова.
- Твое «никогда» будет значительно короче вечности, которую ты собираешься провести на этой земле, прекрасная Нави. - Женщина подняла указательный палец и тронула свой лоб. Прикосновение оставило темно-зеленый отпечаток, и Нави вспомнила древнюю клятву воинов. Они оставляли на своем лбу кровь убитого товарища по оружию, давая обет за него отомстить. - Придет день - и ты вернешься сюда. Ты забудешь о своем страхе, но он всегда будет о тебе помнить.
Нави привела в чувство пощечина. Она вскрикнула и открыла глаза. Озеро пропало - под ногами была трава, вокруг - зажженные Вельмирой свечи. Сновидица стояла напротив и пристально вглядывалась в ее лицо. Что было в ее глазах? Недовольство? Страх?..
- Ты совершила ошибку, дитя.
Вампирша вскинула подбородок.
- Ты говорила, что я должна посмотреть своему страху в глаза и назвать его по имени. И я это сделала.
- Разве я просила тебя дать своему страху плоть и кровь?
Нави нахмурилась. Смысл того, что она только что совершила, пробирался в сознание медленно, но неотвратимо, как яд из оставленной отравленным клинком раны.
- Не понимаю, - покачала головой она.
- Ни один Сновидец не заходит в воду после наступления темноты.
- … потому что боится увидеть купающуюся Охотницу, - закончила Нави.
- Оставь глупые суеверия смертным. Вода - природная среда магии. Это женская стихия. Огромное зеркало, пустой сосуд. Зеркало жаждет отразить что-либо. Пустой сосуд жаждет, чтобы его наполнили. Зеркало не так уж чтобы разборчиво в том, что отражать. А сосуду плевать, что будет в него налито. Обоим достаточно сильных чувств. Когда они их получают, ловушка захлопывается.
Вампирша никак не могла взять в толк, о чем говорит Вельмира. После визита к озеру и встречи с незнакомкой она чувствовала себя как угодно - но только не как пленница. Напротив, ей казалось, что она много лет тащила за собой прошлое, а теперь отпустила его и впервые за долгое время вздохнула свободно. Она наконец-то чувствовала себя живой.
- За все нужно платить, - проговорила Сновидица. Обращалась она, скорее, к самой себе, чем к Нави. - И ты дорого за это заплатишь.
- И кому же? Госпоже снов?
- Самой себе, глупое дитя. Я жалею лишь об одном - от этого пострадают другие. - Вельмира вздохнула. - Пойдем в деревню. Скоро поднимется солнце. Я должна немного поспать.
Проходя инициацию, Сновидцы приходят в храм богини Охотницы, выпивают бокал черного вина и падают замертво. Они могут лежать на холодном каменном полу двое, а то и трое суток. Тот, кто в итоге просыпается, обретает дар и переходит на последнюю ступень обучения - тайны, доступные лишь посвященным. Тот, кто в итоге не просыпается… что же. Видимо, дара он был недостоин.
Говорят, что во время инициации Охотница показывает будущим жрецам границу между реальностью и другими мирами. Граница может выглядеть как коридор с высоким потолком и величественными мраморными колоннами, как дремучий лес, как берег моря… у каждого граница своя, но всегда остается неизменной. Сновидцы использую ее как ориентир. Нужно миновать границу, чтобы попасть в мир снов - и для возвращения в мир живых. С ее появлением у них появляется точка опоры. Как ни крути, путешествия по параллельным реальностям, особенно тем, которые ты выдумываешь сам - дело опасное.
Знания Эрфиана о других мирах ограничивались рассказами Нави и редкой практикой. Инициации он не проходил и понятия не имел, как выглядит его личная граница. Возможно, поэтому она постоянно менялась. Такие сюрпризы он ненавидел - как, впрочем, и путешествия в мирах, над которыми властвовала госпожа снов - но прошлый визит к хозяйке лесного озера оставил его с тягостными чувством предвкушения недоброго. Эрфиан подумал было явиться к ней лично, но быстро отмел эту мысль. Она владеет магией, схожей с магией Сновидцев. По крайней мере, только им из всех известных Эрфиану существ удавалось так ловко путать сон и явь. Но он тоже владеет этой магией, пусть и не так хорошо, как хотелось бы. Говорят, Сновидцы испытывают друг к другу подобие уважения. Вдруг она сочтет его достойным противником?
Конечно, не сочтет. Для нее он песчинка, затерявшаяся на озерном берегу. Камешек, который вода за долгие десятилетия превратила в идеальную окружность. Вода рано или поздно подчиняет своей воле все, что ее окружает. И Эрфиан глубоко внутри знал, что скоро настанет и его черед. Так чувствует себя существо, осознавшее, что совсем скоро встретится со смертью. Умирают даже вампиры, пусть и живут дольше необращенных. От смерти невозможно убежать, ее нельзя победить с помощью парных клинков или заклинаний. Она приходит и обнимает тебя, как добрый друг, с которым ты давно не виделся. От нее пахнет тленом, сухими цветами и неизбежностью. И ты перестаешь бояться, потому что знаешь: все подошло к концу. Дела, на которые ты не решился, так и останутся несделанными. Слова, которые ты не осмелился сказать, так и останутся несказанными. Больше ничего не изменить, и ты смиряешься. В конце ты всегда смиряешься. Таков вечный закон.
Задумавшись, Эрфиан крепко приложился головой о невидимую стену, выругался и остановился, потирая ушибленный лоб. По ощущениям коридор, в который он попал после нескольких глотков ритуального отвара, был каменным, но царившая здесь темнота не позволяла разглядеть даже собственные руки. Плотная мгла, словно пожиравшая саму себя и становящаяся еще чернее. Субстанция, наполняющая переходы между пространствами. Когда Эрфиан выйдет отсюда, мир вновь обретет краски… но он блуждал здесь уже целую вечность в тщетных поисках выхода. Порой откуда-то прилетал теплый ветерок, приносивший ароматы ночного леса. Порой - холодный ветер, наводивший на мысли о древнем кладбище. Но как только Эрфиан устремлялся в нужном направлении, воздух успокаивался, и все вокруг вновь заполнялось мглой.
«Ей нравится заставлять тебя страдать. Она никогда не ответит тебе взаимностью».
Как он ни старался забыть эти слова, они будто застряли у него в голове, намертво вцепились маленькими коготками и пустили корни. Эрфиан неосознанно повторял все, что услышал от хозяйки, ненавидя себя за это и понимая, что с каждой минутой убеждается в ее правоте. Он убежал из дома, оказался в пустыне и чуть не умер, а она спасла его. Не потому, что он был красивым юношей с серо-голубыми глазами и светлыми волосами, огромная редкость среди темных эльфов. Она спасла его из жалости. Так спасают детеныша лесной кошки, попавшего в охотничий капкан.
«Ты для нее все равно что мусор под ногами. Мелкое насекомое, на которого она наступает своей изящной ножкой и даже не замечает этого».
Но если это правда, почему она уступила его просьбе и начала обучать целительству? Почему начала обучать магии Сновидцев? Почему позволила жить в своем замке и ужинать за своим столом?
Почему порой она смотрит на него так, будто хочет сказать самые важные слова, но в последний момент решает этого не делать?
Или он сам все себе придумал? Дурак. Неужели он решил, что вампирша сможет полюбить темного эльфа? Ее пара - другой обращенный.
- Ты еще безумнее, чем я думала, мальчишка.
Холодные пальцы сжали ладонь Эрфиана, и он с трудом подавил крик. Мгновение спустя чья-то рука протянула ему факел с ярко-голубым пламенем.
- Держи, - сказала Лиэна. - А то будешь бродить тут до следующей смены темных вех.
На ней было длинное платье из серебристой ткани, украшенное богатой вышивкой. Подол шелестел по каменному полу, медные браслеты на руках тихо позвякивали в такт шагам. В своем истинном облике проводница душ оказалась хрупкой и невысокой - она с трудом доходила Эрфиану до плеча.
- Спасибо, - поблагодарил он и, помолчав, добавил: - Как у тебя получилось разжечь огонь?
- Ты должен научиться подчинять себе пространство, - ответила Лиэна. - Оно создано для того, чтобы служить тебе и исполнять любой приказ. Но Сновидцы учатся этому годами. У тебя все впереди.
Пространство, в котором Эрфиан бродил в поисках выхода, действительно оказалось каменным коридором. Грязно-бурые стены, кое-где - ниши с высокими вазами и сухими цветами (не их ли аромат, едва уловимый, но проникающий всюду, навел его на мысли о смерти?) и ржавыми рыцарскими доспехами. Пол под ногами был усеян мелким песком, а потолок… потолка здесь не было. Точнее, он был таким высоким, что разглядеть его не представлялось возможным. Стены уходили в пустоту.
- Итак, каков твой план? - Вновь заговорила Лиэна.
- Попросить назад прядь своих волос…
- … Которую ты пытался заполучить в прошлый раз, но не вышло. Может, тебе нужна корона? Траурный венец короля лесного озера?
- Нет, - ответил Эрфиан.
Он чуть помедлил, и чуткий слух проводницы душ прочитал его мысли.
- Я не могу просить тебя повернуть назад, - проговорила она. - Я не властна над твоими снами. Я не властна над чужой судьбой. Мое дело - сопровождать души, которые пересекают черту и уходят за зеленый туман. Но тебе еще рано дышать им, мальчик.
- Ты не властна над моими снами и над моей судьбой, но ты можешь рассказать мне, кто эта женщина.
Лиэна тихонько рассмеялась.
- Этот вопрос ты должен задать своей наставнице.
- Уже задавал - и не получил ответа.
- Попытай счастье еще раз. Возможно, она ответит. В конце-то концов именно она эту женщину и создала.
Эрфиан остановился и крепче сжал руку спутницы.
- Что значит - создала? Она обращенная?
- Нет.
- И не иная.
- Ты ведь знаешь, что нет.
- В таком случае это невозможно. Даже Сновидцам не под силу создать что-то подобное. Я читал о живущих в дальних землях магах, они умеют создавать тени…
- … Подвластные им тени, - закончила Лиэна. - А как насчет теней, которые обретают собственную волю? И однажды становятся сильнее тех, кто подарил им жизнь?
Вглядевшись в ее лицо, Эрфиан улыбнулся и попытался рассмеяться, но горло перехватила невидимая ледяная рука.
- Это невозможно, - повторил он, не слыша уверенности в собственном голосе. - Никто не в состоянии создать сущность, которая ему не подчиняется. Пространство - возможно, но сущность - нет. На это не способны даже боги.
- Ты еще молод, мальчик. Тебе предстоит узнать много нового. Но не уверена, что ты будешь благодарен за это знание. Я видела тварей, одна встреча с которыми заставит любого пожалеть о том, что распрекрасные боги подарили ему темную жизнь.
Эрфиан промолчал. Лиэна раздосадованно покачала головой. Золотистая прядь упала ей на лицо, и она убрала ее за ухо.
- Слушай внимательно, - сказала она. - Научись отделять правду от лжи. В ее устах ложь — это правда, а правда — это ложь. И не заходи в воду, чтобы она тебе ни говорила. В противном случае я изобью тебя до полусмерти прежде чем проводить за зеленый туман. Понял?
- Ложь — это правда, а правда — это ложь? - Захлопал глазами Эрфиан. - Выходит, она полная противоположность Сновидцев? Они не могут лгать. Верно?
Проводница душ легко толкнула его в спину. Каменные стены расступились, и он вышел на знакомую поляну перед озером.
- Прощай, - сказала она напоследок.
Эрфиан отбросил погасший факел и, оглядевшись, подошел к озеру. Здесь чего-то не хватало, и спустя мгновение он понял, в чем дело. В лесу еще никогда не было так тихо. Свежий ночной воздух не прорезали крики птиц, между деревьями не бродили животные. Тишина завладела всем пространством, как суровый тюремщик. Должно быть, такая атмосфера царит в Коридорах Узников под Темным Храмом, невольно подумал Эрфиан, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Хозяйка лесного озера сидела на выглядывавшем из-под воды камне. В руках она, как и прежде, держала светлую прядь волос и продолжала плести венок. Эрфиан заметил, что тонкая коса с включенными в нее черными камнями стала длиннее.
- А вот и мой господин, - улыбнулась женщина. - Я знала, что ты вернешься. Может, сегодня ты решишь остаться здесь навсегда?
Эрфиан сглотнул.
- Нет. Я пришел для того, чтобы забрать то, что мне принадлежит.
- Твой венок готов уже на треть, мой господин, - сказала хозяйка, показывая свою работу. - Совсем скоро ты придешь сюда снова… и уже не вернешься в знакомый мир. В мир, который не хотел тебя с того момента, как ты сделал первый вдох.
- Расскажи мне, кто ты, - потребовал Эрфиан.
У него был низкий голос с хрипловатыми нотками, когда-то заставлявший сердце Нави сладко замирать. И сейчас оно тоже замерло. Воспоминание, которое она так тщательно прятала от всего мира и от самой себя, вырвалось наружу. Вместе с болью, ужасом, стыдом, отчаянием и единственной мыслью, бившейся тогда в голове: «Он бросает меня. Мой создатель бросает меня и уходит, даже не обернувшись».
Теплые пальцы сжали руку вампирши.
- Твой создатель больше не придет, - сказала Вельмира. - Он действительно бросил тебя и ушел, даже не обернувшись. И это сделало тебя сильнее. Он был прав. Хищники должны уметь выживать поодиночке.
- Он бросил меня потому, что не хотел связываться с глухой вампиршей, - едва слышно ответила Нави. - Он винил меня в том, что у него не получилось исцелить мою глухоту.
- Ты права, дитя. Он слаб и труслив. А еще он ненавидел тебя. Нет ничего хуже, чем подарить бессмертие из жалости. Говорят, что дети не могут причинить вред своему создателю, но рано или поздно ты поняла бы всю глубину его ненависти и однажды ночью вонзила бы ему в сердце кинжал из храмового серебра.
Нави наблюдала за знакомой фигурой, бредшей по тропинке к лесу. Создатель остановился, изучая пышные кусты с красивыми цветами, а потом продолжил свой путь. К глазам подступали слезы, но она приказала себе не плакать.
- Я бы никогда не убила его. Он был для меня всем. Я любила его больше жизни.
В наступившей тишине вампирша услышала, как под ногой ушедшего в лес мужчины хрустнула ветка. С поверхности воды поднялась ночная птица, разорвав воздух полным тоски криком. Где-то отозвалась вторая, потом - третья. Нави приблизилась к озеру, оставив наставницу за спиной. Влажный песок под босыми ногами приятно холодил кожу. Она сделала еще пару шагов, оказавшись по щиколотку в воде. И в этот момент у нее внутри что-то сломалось. Тело напряглось, руки сами собой сжались в кулаки, в груди заклокотала ярость.
- Больше никогда! - завопила Нави, и ее голос разнесся над водной гладью. - Ни один мужчина не услышит от меня этих слов! Никогда! Слышишь? Никогда!
На несколько долгих секунд - мучительных, наполненных звенящей тишиной - мир замер. Ни ветра, ни шелеста листьев, ни привычных лесных звуков. Нави оглянулась на стоявшую у нее за спиной Вельмиру, но вдруг ощутила кожей легкое движение воды. Так и есть. По поверхности озера пробежала легкая рябь, над ней заструился неведомо откуда взявшийся серебристый дым. Он быстро сгущался и темнел, пока не стал иссиня-черным, свернулся в гигантский столб, вращающийся вокруг своей оси, а потом резко опустился вниз, оставив после себя глубокую воронку. Пара ударов сердца - и воронка исчезла. На ее месте появился женский силуэт, стремительно обретавший четкие очертания.
- Никогда. Какое громкое слово. Чересчур громкое даже для бессмертных.
Темные волосы, смуглая кожа, черные глаза. Женщина смотрела на вампиршу и улыбалась. Та, в свою очередь, не могла выдавить из себя ни слова.
- Твое «никогда» будет значительно короче вечности, которую ты собираешься провести на этой земле, прекрасная Нави. - Женщина подняла указательный палец и тронула свой лоб. Прикосновение оставило темно-зеленый отпечаток, и Нави вспомнила древнюю клятву воинов. Они оставляли на своем лбу кровь убитого товарища по оружию, давая обет за него отомстить. - Придет день - и ты вернешься сюда. Ты забудешь о своем страхе, но он всегда будет о тебе помнить.
Нави привела в чувство пощечина. Она вскрикнула и открыла глаза. Озеро пропало - под ногами была трава, вокруг - зажженные Вельмирой свечи. Сновидица стояла напротив и пристально вглядывалась в ее лицо. Что было в ее глазах? Недовольство? Страх?..
- Ты совершила ошибку, дитя.
Вампирша вскинула подбородок.
- Ты говорила, что я должна посмотреть своему страху в глаза и назвать его по имени. И я это сделала.
- Разве я просила тебя дать своему страху плоть и кровь?
Нави нахмурилась. Смысл того, что она только что совершила, пробирался в сознание медленно, но неотвратимо, как яд из оставленной отравленным клинком раны.
- Не понимаю, - покачала головой она.
- Ни один Сновидец не заходит в воду после наступления темноты.
- … потому что боится увидеть купающуюся Охотницу, - закончила Нави.
- Оставь глупые суеверия смертным. Вода - природная среда магии. Это женская стихия. Огромное зеркало, пустой сосуд. Зеркало жаждет отразить что-либо. Пустой сосуд жаждет, чтобы его наполнили. Зеркало не так уж чтобы разборчиво в том, что отражать. А сосуду плевать, что будет в него налито. Обоим достаточно сильных чувств. Когда они их получают, ловушка захлопывается.
Вампирша никак не могла взять в толк, о чем говорит Вельмира. После визита к озеру и встречи с незнакомкой она чувствовала себя как угодно - но только не как пленница. Напротив, ей казалось, что она много лет тащила за собой прошлое, а теперь отпустила его и впервые за долгое время вздохнула свободно. Она наконец-то чувствовала себя живой.
- За все нужно платить, - проговорила Сновидица. Обращалась она, скорее, к самой себе, чем к Нави. - И ты дорого за это заплатишь.
- И кому же? Госпоже снов?
- Самой себе, глупое дитя. Я жалею лишь об одном - от этого пострадают другие. - Вельмира вздохнула. - Пойдем в деревню. Скоро поднимется солнце. Я должна немного поспать.
Глава седьмая
Проходя инициацию, Сновидцы приходят в храм богини Охотницы, выпивают бокал черного вина и падают замертво. Они могут лежать на холодном каменном полу двое, а то и трое суток. Тот, кто в итоге просыпается, обретает дар и переходит на последнюю ступень обучения - тайны, доступные лишь посвященным. Тот, кто в итоге не просыпается… что же. Видимо, дара он был недостоин.
Говорят, что во время инициации Охотница показывает будущим жрецам границу между реальностью и другими мирами. Граница может выглядеть как коридор с высоким потолком и величественными мраморными колоннами, как дремучий лес, как берег моря… у каждого граница своя, но всегда остается неизменной. Сновидцы использую ее как ориентир. Нужно миновать границу, чтобы попасть в мир снов - и для возвращения в мир живых. С ее появлением у них появляется точка опоры. Как ни крути, путешествия по параллельным реальностям, особенно тем, которые ты выдумываешь сам - дело опасное.
Знания Эрфиана о других мирах ограничивались рассказами Нави и редкой практикой. Инициации он не проходил и понятия не имел, как выглядит его личная граница. Возможно, поэтому она постоянно менялась. Такие сюрпризы он ненавидел - как, впрочем, и путешествия в мирах, над которыми властвовала госпожа снов - но прошлый визит к хозяйке лесного озера оставил его с тягостными чувством предвкушения недоброго. Эрфиан подумал было явиться к ней лично, но быстро отмел эту мысль. Она владеет магией, схожей с магией Сновидцев. По крайней мере, только им из всех известных Эрфиану существ удавалось так ловко путать сон и явь. Но он тоже владеет этой магией, пусть и не так хорошо, как хотелось бы. Говорят, Сновидцы испытывают друг к другу подобие уважения. Вдруг она сочтет его достойным противником?
Конечно, не сочтет. Для нее он песчинка, затерявшаяся на озерном берегу. Камешек, который вода за долгие десятилетия превратила в идеальную окружность. Вода рано или поздно подчиняет своей воле все, что ее окружает. И Эрфиан глубоко внутри знал, что скоро настанет и его черед. Так чувствует себя существо, осознавшее, что совсем скоро встретится со смертью. Умирают даже вампиры, пусть и живут дольше необращенных. От смерти невозможно убежать, ее нельзя победить с помощью парных клинков или заклинаний. Она приходит и обнимает тебя, как добрый друг, с которым ты давно не виделся. От нее пахнет тленом, сухими цветами и неизбежностью. И ты перестаешь бояться, потому что знаешь: все подошло к концу. Дела, на которые ты не решился, так и останутся несделанными. Слова, которые ты не осмелился сказать, так и останутся несказанными. Больше ничего не изменить, и ты смиряешься. В конце ты всегда смиряешься. Таков вечный закон.
Задумавшись, Эрфиан крепко приложился головой о невидимую стену, выругался и остановился, потирая ушибленный лоб. По ощущениям коридор, в который он попал после нескольких глотков ритуального отвара, был каменным, но царившая здесь темнота не позволяла разглядеть даже собственные руки. Плотная мгла, словно пожиравшая саму себя и становящаяся еще чернее. Субстанция, наполняющая переходы между пространствами. Когда Эрфиан выйдет отсюда, мир вновь обретет краски… но он блуждал здесь уже целую вечность в тщетных поисках выхода. Порой откуда-то прилетал теплый ветерок, приносивший ароматы ночного леса. Порой - холодный ветер, наводивший на мысли о древнем кладбище. Но как только Эрфиан устремлялся в нужном направлении, воздух успокаивался, и все вокруг вновь заполнялось мглой.
«Ей нравится заставлять тебя страдать. Она никогда не ответит тебе взаимностью».
Как он ни старался забыть эти слова, они будто застряли у него в голове, намертво вцепились маленькими коготками и пустили корни. Эрфиан неосознанно повторял все, что услышал от хозяйки, ненавидя себя за это и понимая, что с каждой минутой убеждается в ее правоте. Он убежал из дома, оказался в пустыне и чуть не умер, а она спасла его. Не потому, что он был красивым юношей с серо-голубыми глазами и светлыми волосами, огромная редкость среди темных эльфов. Она спасла его из жалости. Так спасают детеныша лесной кошки, попавшего в охотничий капкан.
«Ты для нее все равно что мусор под ногами. Мелкое насекомое, на которого она наступает своей изящной ножкой и даже не замечает этого».
Но если это правда, почему она уступила его просьбе и начала обучать целительству? Почему начала обучать магии Сновидцев? Почему позволила жить в своем замке и ужинать за своим столом?
Почему порой она смотрит на него так, будто хочет сказать самые важные слова, но в последний момент решает этого не делать?
Или он сам все себе придумал? Дурак. Неужели он решил, что вампирша сможет полюбить темного эльфа? Ее пара - другой обращенный.
- Ты еще безумнее, чем я думала, мальчишка.
Холодные пальцы сжали ладонь Эрфиана, и он с трудом подавил крик. Мгновение спустя чья-то рука протянула ему факел с ярко-голубым пламенем.
- Держи, - сказала Лиэна. - А то будешь бродить тут до следующей смены темных вех.
На ней было длинное платье из серебристой ткани, украшенное богатой вышивкой. Подол шелестел по каменному полу, медные браслеты на руках тихо позвякивали в такт шагам. В своем истинном облике проводница душ оказалась хрупкой и невысокой - она с трудом доходила Эрфиану до плеча.
- Спасибо, - поблагодарил он и, помолчав, добавил: - Как у тебя получилось разжечь огонь?
- Ты должен научиться подчинять себе пространство, - ответила Лиэна. - Оно создано для того, чтобы служить тебе и исполнять любой приказ. Но Сновидцы учатся этому годами. У тебя все впереди.
Пространство, в котором Эрфиан бродил в поисках выхода, действительно оказалось каменным коридором. Грязно-бурые стены, кое-где - ниши с высокими вазами и сухими цветами (не их ли аромат, едва уловимый, но проникающий всюду, навел его на мысли о смерти?) и ржавыми рыцарскими доспехами. Пол под ногами был усеян мелким песком, а потолок… потолка здесь не было. Точнее, он был таким высоким, что разглядеть его не представлялось возможным. Стены уходили в пустоту.
- Итак, каков твой план? - Вновь заговорила Лиэна.
- Попросить назад прядь своих волос…
- … Которую ты пытался заполучить в прошлый раз, но не вышло. Может, тебе нужна корона? Траурный венец короля лесного озера?
- Нет, - ответил Эрфиан.
Он чуть помедлил, и чуткий слух проводницы душ прочитал его мысли.
- Я не могу просить тебя повернуть назад, - проговорила она. - Я не властна над твоими снами. Я не властна над чужой судьбой. Мое дело - сопровождать души, которые пересекают черту и уходят за зеленый туман. Но тебе еще рано дышать им, мальчик.
- Ты не властна над моими снами и над моей судьбой, но ты можешь рассказать мне, кто эта женщина.
Лиэна тихонько рассмеялась.
- Этот вопрос ты должен задать своей наставнице.
- Уже задавал - и не получил ответа.
- Попытай счастье еще раз. Возможно, она ответит. В конце-то концов именно она эту женщину и создала.
Эрфиан остановился и крепче сжал руку спутницы.
- Что значит - создала? Она обращенная?
- Нет.
- И не иная.
- Ты ведь знаешь, что нет.
- В таком случае это невозможно. Даже Сновидцам не под силу создать что-то подобное. Я читал о живущих в дальних землях магах, они умеют создавать тени…
- … Подвластные им тени, - закончила Лиэна. - А как насчет теней, которые обретают собственную волю? И однажды становятся сильнее тех, кто подарил им жизнь?
Вглядевшись в ее лицо, Эрфиан улыбнулся и попытался рассмеяться, но горло перехватила невидимая ледяная рука.
- Это невозможно, - повторил он, не слыша уверенности в собственном голосе. - Никто не в состоянии создать сущность, которая ему не подчиняется. Пространство - возможно, но сущность - нет. На это не способны даже боги.
- Ты еще молод, мальчик. Тебе предстоит узнать много нового. Но не уверена, что ты будешь благодарен за это знание. Я видела тварей, одна встреча с которыми заставит любого пожалеть о том, что распрекрасные боги подарили ему темную жизнь.
Эрфиан промолчал. Лиэна раздосадованно покачала головой. Золотистая прядь упала ей на лицо, и она убрала ее за ухо.
- Слушай внимательно, - сказала она. - Научись отделять правду от лжи. В ее устах ложь — это правда, а правда — это ложь. И не заходи в воду, чтобы она тебе ни говорила. В противном случае я изобью тебя до полусмерти прежде чем проводить за зеленый туман. Понял?
- Ложь — это правда, а правда — это ложь? - Захлопал глазами Эрфиан. - Выходит, она полная противоположность Сновидцев? Они не могут лгать. Верно?
Проводница душ легко толкнула его в спину. Каменные стены расступились, и он вышел на знакомую поляну перед озером.
- Прощай, - сказала она напоследок.
Эрфиан отбросил погасший факел и, оглядевшись, подошел к озеру. Здесь чего-то не хватало, и спустя мгновение он понял, в чем дело. В лесу еще никогда не было так тихо. Свежий ночной воздух не прорезали крики птиц, между деревьями не бродили животные. Тишина завладела всем пространством, как суровый тюремщик. Должно быть, такая атмосфера царит в Коридорах Узников под Темным Храмом, невольно подумал Эрфиан, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Хозяйка лесного озера сидела на выглядывавшем из-под воды камне. В руках она, как и прежде, держала светлую прядь волос и продолжала плести венок. Эрфиан заметил, что тонкая коса с включенными в нее черными камнями стала длиннее.
- А вот и мой господин, - улыбнулась женщина. - Я знала, что ты вернешься. Может, сегодня ты решишь остаться здесь навсегда?
Эрфиан сглотнул.
- Нет. Я пришел для того, чтобы забрать то, что мне принадлежит.
- Твой венок готов уже на треть, мой господин, - сказала хозяйка, показывая свою работу. - Совсем скоро ты придешь сюда снова… и уже не вернешься в знакомый мир. В мир, который не хотел тебя с того момента, как ты сделал первый вдох.
- Расскажи мне, кто ты, - потребовал Эрфиан.
