- Лучше ты расскажи мне, кто ты, юноша. Сын янтарной Жрицы, будущей жены правителя деревни, и воина, имя которого она вряд ли запомнила - если вообще спрашивала. Будь ее воля, она утопила бы тебя в реке, но янтарные Жрицы так никогда не поступают. В них нет ни капли милосердия. Вместо этого она назвала тебя в честь бога смерти, принесла в большой корзине одной из своих служанок и сказала: «Надеюсь, он скоро умрет во сне».
Ложь — это правда, а правда — это ложь, пронеслись в голове Эрфиана слова проводницы душ. Но вот беда: тихий голос внутри твердил и твердил, что хозяйка лесного озера говорит чистую правду.
- Она назвала меня Эрфианом потому, что у меня были светлые волосы.
- И потому, что знала: ты всю жизнь будешь чужаком среди своего народа. Она хотела, чтобы ты всегда помнил об этом. Она хотела, чтобы ты страдал. Все женщины хотят, чтобы ты страдал, Эрфиан. Они пришли в этот мир для того, чтобы мучить мужчин. Все - но только не я. Я буду любить тебя так, как никто и никогда не полюбит. Буду предана тебе до последнего вдоха. Я принесу тебе на ладони свое сердце, и ты сможешь сделать с ним все, что пожелаешь. Иди сюда. - Она поманила его, легко изогнув пальцы. - Вода такая прохладная. Я знаю, ты любишь плавать в холодной воде.
Эрфиан помимо своей воли сделал несколько шагов в направлении озера и уже занес ногу над влажной полоской песка между сушей и водой, но в последний момент отскочил назад.
- Ничего не выйдет. Это мой мир. Здесь у тебя нет власти надо мной.
Хозяйка затрясла головой, и влажные пряди черных волос рассыпались по плечам. Эрфиан подумал, что на ощупь они, наверное, как мокрый шелк… или как тина. Мерзкие водоросли, которые карабкаются на сырое бревно, и ты в попытке сесть соскальзываешь и плюхаешься в воду, поднимая кучу брызг.
Ложь — это правда, а правда — это ложь. Но на самом ли деле различие между ними столь велико?
- Дурачок. - Она зачерпнула воду ладонью и взмахнула рукой. Несколько капель упали Эрфиану на лицо. - У тебя нет власти даже над самим собой, а ты говоришь о власти надо мной? Убирайся и не мешай мне работать. Придешь тогда, когда будешь готов.
Эрфиан открыл глаза… нет. Глаз он совершенно точно не открывал. И не помнил момента, когда закрывал их. Он сидел на заднем дворе замка и смотрел на приозерные грибы, сушившиеся на белоснежном хлопковом полотенце. Шляпки светились знакомым призрачным светом, в воздухе витал пряный аромат. А ведь Нави тысячу раз говорила ему не дышать этой вонью. Она не настолько ядовита, как сами грибы, но вызывает видения, если дышать ей слишком долго. Эрфиан поморщился, достал из брошенной на пол сумки маленькую бутылку, следом - чистую тряпицу. Вытащил пробку из бутылки, вылил немного похожей на молоко жидкости и прижал к лицу. Настойка из чистой болотной мяты была свежей и пахла так остро, что в горле запершило, но мысли прояснились.
Что произошло? Он не спал и несколько мгновений назад помнил, как бродил по другому миру после выпитого зелья. Но с его памятью происходило что-то странное. Она извивалась, сворачиваясь в причудливые кольца, как пустынная змея. Он встретил в темном коридоре проводницу душ, но на самом ли деле это произошло - или он грезил наяву, надышавшись запахом отвратительных грибов? Он чуть было не вошел в озеро - или вошел, но забыл об этом? Мать нарекла его именем проклятого бога из-за светлых волос - или потому, что хотела для него проклятой судьбы?
Ложь — это правда, а правда — это ложь. А безумие подкрадывается к тебе тогда, когда ты понимаешь, что не можешь отличить одно от другого.
- Тебе нужно поесть, мальчик. Ты сидишь здесь с самого вечера.
Взгляд ярко-голубых глаз Нави скользнул по грибам и остановился на бутылке с похожей на молоко жидкостью.
- Ты снова надышался запахом грибов! Сколько раз я говорила тебе…
- Мне уже легче, - оборвал ее Эрфиан - и поразился внезапному холоду в своем голосе. Что на него нашло? Она беспокоится о нем так, как делает всегда. Если он отравится приозерными грибами, ей придется за ним ухаживать. - Но от ужина я не откажусь, - добавил он чуть мягче.
Вампирша кивнула.
- Я бы не позволила тебе отказаться от ужина. После настойки из чистой болотной мяты нужна сытная трапеза. Что тебе привиделось?
Безумие, которого так боятся темные эльфы-следопыты - и которое на долю мгновения показалось мне таким сладким, хотел сказать Эрфиан.
- Так, ерунда. Надеюсь, повар приготовил рыбу.
Магия, несмотря на череду мифов, которые окружают ее со дня сотворения двух миров - наука точная. В ней существуют простые и понятные законы, и усвоить их при желании может каждый. Магия доступна всем. Кто-то - например, иные - изначально был рожден с помощью магии, она течет в его жилах и является его сутью. Кто-то - например, темные эльфы - имеют предрасположенность к магии. Но нет в двух мирах ни одного создания, у которого при желании и определенных усилиях не получится ее постичь.
Обучение начинается с основы: ментального контроля. Наставник объясняет ученику, что магия — это предельно сконцентрированная мысль. Поэтому на первых порах никто не зубрит сложные заклинания на темном языке. Большую часть времени вы проводите в мучительно долгих медитациях, изредка перемежающихся особыми упражнениями для тренировки ума. Этот этап считается самым трудным, и многие, разочаровавшись и отчаявшись, бросают обучение. Всем хочется создавать из воздуха парные клинки, лечить тяжелые болезни и читать мысли. Но мало кто понимает, что магия — это не дар, преподнесенный богами или полученный от кого-то извне. Магия, как говорят наставники темных эльфов-следопытов, всегда ждет внутри. Ученик - одновременно инструмент и сосуд. Он должен обратить свой взор внутрь и осознать, что все так называемые чудеса он творит сам. Как далеко он пойдет? Какие ступени магии сможет освоить? Все зависит от того, насколько хорошо он натренировал свою волю, и подчинил ли себе собственный ум.
Когда ученик понимает это, наставник знакомит его с двумя главными законами: свободой воли и правом на невмешательство. Боги могут направлять темных существ, но не способны влиять на их судьбу - каждый делает свой выбор, к худу или к добру, и выбор этот свободен от божественного вмешательства (хотя порой так хочется верить в обратное). Право на невмешательство - логичное продолжение первого закона. Негласный кодекс, которому следует любой маг, запрещает вмешиваться в сотворенное кем бы то ни было, даже если он стал свидетелем чего-то отвратительного, жестокого и несправедливого.
Сновидцы не обременяют себя моральными нормами и порой творят такое, от чего у любого волосы встанут дыбом, но негласный кодекс испокон веков соблюдался свято. Уж слишком большую власть давала магия госпожи снов - и это накладывало на ее жрецов слишком большую ответственность.
За свою долгую жизнь Вельмире лишь однажды хотелось нарушить кодекс, но она этого не сделала. Внутренний голос подсказывал, что она совершила ошибку. И теперь это было очевидно.
- Властью, данной мне Охотницей, госпожой снов, богиней, которая живет на этом свете так долго, что забыла свое имя, повелеваю: покажись мне.
Большое зеркало в серебряной раме, стоявшее у стены за алтарем, отражало свет свечей и масляных ламп. На идеально гладкой поверхности переливались темно-синие и черные волны. Вряд ли в двух мирах можно найти предмет, которого боятся сильнее, чем этой вещицы. Темное зеркало. Таким приписывали много жутких свойств, но главным их предназначением было ломать связи между мирами и пространствами. Темные зеркала могли показывать прошлое и будущее, но в случае последнего часто лгали. «У них дурной характер», - любили повторять ученики. Но на самом деле не у всех хватает духу увидеть правду. Существу с хаосом в голове темное зеркало показывает его же омут. Посыл ясен: «Ты не можешь разобраться в настоящем, зачем тебе видеть будущее?».
С тех пор, как темное зеркало впервые покорилось Вельмире, прошла вечность. И впервые с того момента она видела в нем только собственное отражение. Ни намека на женщину, живущую в лесном озере, когда-то созданную ее ученицей.
- Властью, данной мне… а, дьявол.
Сновидица взъерошила волосы, чувствуя, как внутри поднимается волна холодной злости. По поверхности зеркала пробежали серебристо-голубые искры. Она покорно опустила голову и сделала несколько глубоких вдохов, успокаивая мысли. Можно стоять здесь до утра, но это не принесет никаких результатов. Она должна знать имя проклятой твари. Да и имя вряд ли поможет. Такие существа могут носить сотню имен - и сами решают, на какое отзываться сегодня.
Или нет. Может, Нави дала ей имя? Скорее всего, дала, но вряд ли его запомнила.
Чертово озеро. Надо было вмешаться сразу…
- Эй, жрица Охотницы. Чего пригорюнилась?
Вельмира встрепенулась, услышав странный звук: кто-то стучал по стеклу. Она подняла глаза. По ту сторону зеркала в клубах пепельно-серого дыма стояла девушка в длинном платье из серебристой ткани. Лиэна, проводница душ.
- Ты пришла за мной? - Слабо улыбнулась Вельмира.
- О нет, нет. Ты будешь жить еще долго. Если, конечно, не прекратишь подобные шутки. Впрочем, за это не наказывают смертью. Только вечным блужданием в неведомых мирах.
- Вечным блужданием в неведомых мирах меня не напугать. Я ориентируюсь там лучше, чем в собственном доме.
- Уж знаю. - Лиэна помолчала. Фиалковые глаза внимательно изучали лицо жрицы. - Ты заварила знатную кашу. И лучше бы тебе начать ее расхлебывать, да поскорее.
- Ты ведь знаешь, я не могу.
- Ждешь, когда она утащит мальчишку на дно?
- Если такую судьбу для него приготовили боги, кто я, чтобы им перечить?
- Боги приготовили для него совсем другую судьбу. Но однажды он уже решился с ней поспорить - и победил. И решится еще не раз. Боги сделали его бойцом, а не жертвой.
- Я не могу, - повторила Сновидица.
- Смотри.
Лиэна подняла руки, выставив ладони вперед, и клубы пепельно-серого дыма поменяли цвет на зеленый. Мгновение - и они рассеялись, показав Вельмире четкую картинку. Много, много картинок, сменявших одна другую с сумасшедшей быстротой. Затаив дыхание, она следила за ними. Жизнь красивого светловолосого юноши, принявшего решение уйти из родной деревни и отправиться на поиски самого себя. Счастье, боль, любовь, отчаяние, рухнувший мир, мир, выстроенный заново на осколках прошлого. Наконец она отвернулась и тяжело вздохнула.
- Какой вопрос ты любишь задавать своим ученицам? - Спросила Лиэна.
- Я прошу назвать по имени их главный страх.
- А что насчет твоего главного страха? Ты можешь назвать его по имени?
Вельмира молчала, глядя проводнице душ прямо в глаза. А потом набрала в легкие побольше воздуха и, подняв голову, уставилась на потолок храма своей госпожи.
«Твой страх должен превратиться в силу», - говорила ей наставница. И Вельмира сделала все возможное для того, чтобы это стало реальностью. Она училась усерднее всех. Всегда делала чуть больше, чем остальные. И добилась в разы больше других. Но страх никуда не уходит. Он лишь ждет подходящего момента. Точнее, самого неподходящего. И тогда вырывается наружу.
- Я боюсь ошибиться, - ответила она тихо, почти шепотом.
- И вот ты ошиблась. Позволила своей ученице сделать то, чего делать не следовало.
- Да.
- Но упрекнула ее в ошибке и даже не подумала обвинить в этом саму себя.
- Да.
Лиэна продолжала смотреть на нее, не двигаясь и не мигая.
- Ошибки нужно исправлять. В этом есть доля ее вины, но основная лежит на тебе.
- Я не могу вмешиваться в чужой процесс творения.
- Она ничего не создавала. Она лишь выпустила наружу то, что слишком долго держала в себе. Она не была готова к тому, чтобы встретиться со своей тенью. Ты на мгновение перестала видеть в ней свою ученицу и превратила ее в собственное отражение. И поплатилась за это.
- Проклятье, - прошипела Вельмира.
Если бы дрянная девчонка стояла по эту сторону зеркала, она бы двинула ей по уху, забыв о том, что говорит с дочерью своей госпожи.
- Я не могу тебе помочь, - сказала Лиэна, - но могу дать намек.
- Какой намек?
- Ее имя.
- Слушаю, - кивнула Сновидица.
Проводница душ изогнула бровь.
- Судя по всему, слушаешь плохо. Я его уже назвала.
Вельмира помолчала, размышляя. Ее губы тронула улыбка. Сперва - слабая, осторожная. Потом - широкая и торжествующая.
- Да, - сказала она. - Конечно, ты права. Эта задачка была простой, а я люблю все усложнять.
- Желаю удачи, жрица госпожи снов. Пусть твой разум будет чист, воля сильна, а рука тверда.
Лиэна вновь подняла руки, выставив ладони вперед, и зеркало наполнили клубы зеленого тумана. Когда он рассеялся, на Вельмиру смотрело ее собственное отражение. Стекло стало абсолютно черным.
- Госпожа, вы здоровы? Сегодня вы практически не спали…
Нави сидела на невысоком деревянном табурете в своей спальне и заплетала косу, глядя на свое отражение в зеркале. Служанка подошла к ней, тронула за плечо и повторила вопрос.
- Все в порядке, Минар. Я занималась травами. Эту работу откладывать нельзя.
- Я думала, что господин Эрфиан помогает вам…
Господин Эрфиан.
Вампирша задержала взгляд на девушке чуть дольше, чем обычно, и щеки служанки порозовели. Сколько ей? Кажется, двадцать. Или двадцать два. Коротко остриженные темные волосы, золотисто-карие глаза, светлая, как у северянки, кожа, стройное и гибкое тело. Красива и полна жизни. Золотая пора смертных. Юность. В этом возрасте темные существа еще считаются детьми. По меркам людей она и Эрфиан почти ровесники. Неудивительно, что она в него влюблена, пусть и старается тщательно это скрывать.
При мысли об этом сердце Нави болезненно сжалось, и она тут же упрекнула себя за это. Ревновать к смертной дурочке? Неужели боги лишили ее разума?
Нет. То были не боги.
- Только не в тех случаях, когда речь заходит о приозерных грибах. К ним я никого не подпускаю. Он собирает и сушит их, но не более.
- Почему? Он хорошо справляется с обязанностями целителя. Я много раз слышала об этом от людей и темных существ, которые приходят сюда. Они говорят, что первые боги преподнесли ему особый дар. Не просто так его назвали в честь бога-целителя.
- И бога-убийцы.
По лицу Минар пробежала тень, и она опустила глаза.
- В каждом из нас есть тьма и свет. Боги создали нас по своему подобию, а, значит, и в них они тоже есть. Господин Эрфиан выбрал свет.
- Он до сих пор глупый мальчишка, и он ничего не выбирал. Кто-то сказал ему, что быть целителем - это благородно, и он упрямился до последнего, уговаривая меня обучить его. Я уступила. Сейчас он спасает жизни и облегчает боль, но жизнь непредсказуема. Тьма намного притягательнее света, и ее дары могут соблазнить любого. Разве ты не знаешь о Безликих? Искусных убийцах, которым платят горы золота за их работу? Они получают все, что хотят. Дорогую одежду, вкусную еду, самых красивых женщин. Все они когда-то были наивными юношами и девушками, но выбрали тьму.
- Господин Эрфиан не такой!..
- Ты его не знаешь.
- А вы, госпожа? Уверены ли вы, что хорошо его знаете?
Пальцы Нави, вплетавшие в косу черную ленту, замерли. Хорошо ли она знает Эрфиана? Порой казалось, что слишком хорошо. Порой она думала, что никогда не его не поймет.
Ложь — это правда, а правда — это ложь, пронеслись в голове Эрфиана слова проводницы душ. Но вот беда: тихий голос внутри твердил и твердил, что хозяйка лесного озера говорит чистую правду.
- Она назвала меня Эрфианом потому, что у меня были светлые волосы.
- И потому, что знала: ты всю жизнь будешь чужаком среди своего народа. Она хотела, чтобы ты всегда помнил об этом. Она хотела, чтобы ты страдал. Все женщины хотят, чтобы ты страдал, Эрфиан. Они пришли в этот мир для того, чтобы мучить мужчин. Все - но только не я. Я буду любить тебя так, как никто и никогда не полюбит. Буду предана тебе до последнего вдоха. Я принесу тебе на ладони свое сердце, и ты сможешь сделать с ним все, что пожелаешь. Иди сюда. - Она поманила его, легко изогнув пальцы. - Вода такая прохладная. Я знаю, ты любишь плавать в холодной воде.
Эрфиан помимо своей воли сделал несколько шагов в направлении озера и уже занес ногу над влажной полоской песка между сушей и водой, но в последний момент отскочил назад.
- Ничего не выйдет. Это мой мир. Здесь у тебя нет власти надо мной.
Хозяйка затрясла головой, и влажные пряди черных волос рассыпались по плечам. Эрфиан подумал, что на ощупь они, наверное, как мокрый шелк… или как тина. Мерзкие водоросли, которые карабкаются на сырое бревно, и ты в попытке сесть соскальзываешь и плюхаешься в воду, поднимая кучу брызг.
Ложь — это правда, а правда — это ложь. Но на самом ли деле различие между ними столь велико?
- Дурачок. - Она зачерпнула воду ладонью и взмахнула рукой. Несколько капель упали Эрфиану на лицо. - У тебя нет власти даже над самим собой, а ты говоришь о власти надо мной? Убирайся и не мешай мне работать. Придешь тогда, когда будешь готов.
***
Эрфиан открыл глаза… нет. Глаз он совершенно точно не открывал. И не помнил момента, когда закрывал их. Он сидел на заднем дворе замка и смотрел на приозерные грибы, сушившиеся на белоснежном хлопковом полотенце. Шляпки светились знакомым призрачным светом, в воздухе витал пряный аромат. А ведь Нави тысячу раз говорила ему не дышать этой вонью. Она не настолько ядовита, как сами грибы, но вызывает видения, если дышать ей слишком долго. Эрфиан поморщился, достал из брошенной на пол сумки маленькую бутылку, следом - чистую тряпицу. Вытащил пробку из бутылки, вылил немного похожей на молоко жидкости и прижал к лицу. Настойка из чистой болотной мяты была свежей и пахла так остро, что в горле запершило, но мысли прояснились.
Что произошло? Он не спал и несколько мгновений назад помнил, как бродил по другому миру после выпитого зелья. Но с его памятью происходило что-то странное. Она извивалась, сворачиваясь в причудливые кольца, как пустынная змея. Он встретил в темном коридоре проводницу душ, но на самом ли деле это произошло - или он грезил наяву, надышавшись запахом отвратительных грибов? Он чуть было не вошел в озеро - или вошел, но забыл об этом? Мать нарекла его именем проклятого бога из-за светлых волос - или потому, что хотела для него проклятой судьбы?
Ложь — это правда, а правда — это ложь. А безумие подкрадывается к тебе тогда, когда ты понимаешь, что не можешь отличить одно от другого.
- Тебе нужно поесть, мальчик. Ты сидишь здесь с самого вечера.
Взгляд ярко-голубых глаз Нави скользнул по грибам и остановился на бутылке с похожей на молоко жидкостью.
- Ты снова надышался запахом грибов! Сколько раз я говорила тебе…
- Мне уже легче, - оборвал ее Эрфиан - и поразился внезапному холоду в своем голосе. Что на него нашло? Она беспокоится о нем так, как делает всегда. Если он отравится приозерными грибами, ей придется за ним ухаживать. - Но от ужина я не откажусь, - добавил он чуть мягче.
Вампирша кивнула.
- Я бы не позволила тебе отказаться от ужина. После настойки из чистой болотной мяты нужна сытная трапеза. Что тебе привиделось?
Безумие, которого так боятся темные эльфы-следопыты - и которое на долю мгновения показалось мне таким сладким, хотел сказать Эрфиан.
- Так, ерунда. Надеюсь, повар приготовил рыбу.
Глава восьмая
Магия, несмотря на череду мифов, которые окружают ее со дня сотворения двух миров - наука точная. В ней существуют простые и понятные законы, и усвоить их при желании может каждый. Магия доступна всем. Кто-то - например, иные - изначально был рожден с помощью магии, она течет в его жилах и является его сутью. Кто-то - например, темные эльфы - имеют предрасположенность к магии. Но нет в двух мирах ни одного создания, у которого при желании и определенных усилиях не получится ее постичь.
Обучение начинается с основы: ментального контроля. Наставник объясняет ученику, что магия — это предельно сконцентрированная мысль. Поэтому на первых порах никто не зубрит сложные заклинания на темном языке. Большую часть времени вы проводите в мучительно долгих медитациях, изредка перемежающихся особыми упражнениями для тренировки ума. Этот этап считается самым трудным, и многие, разочаровавшись и отчаявшись, бросают обучение. Всем хочется создавать из воздуха парные клинки, лечить тяжелые болезни и читать мысли. Но мало кто понимает, что магия — это не дар, преподнесенный богами или полученный от кого-то извне. Магия, как говорят наставники темных эльфов-следопытов, всегда ждет внутри. Ученик - одновременно инструмент и сосуд. Он должен обратить свой взор внутрь и осознать, что все так называемые чудеса он творит сам. Как далеко он пойдет? Какие ступени магии сможет освоить? Все зависит от того, насколько хорошо он натренировал свою волю, и подчинил ли себе собственный ум.
Когда ученик понимает это, наставник знакомит его с двумя главными законами: свободой воли и правом на невмешательство. Боги могут направлять темных существ, но не способны влиять на их судьбу - каждый делает свой выбор, к худу или к добру, и выбор этот свободен от божественного вмешательства (хотя порой так хочется верить в обратное). Право на невмешательство - логичное продолжение первого закона. Негласный кодекс, которому следует любой маг, запрещает вмешиваться в сотворенное кем бы то ни было, даже если он стал свидетелем чего-то отвратительного, жестокого и несправедливого.
Сновидцы не обременяют себя моральными нормами и порой творят такое, от чего у любого волосы встанут дыбом, но негласный кодекс испокон веков соблюдался свято. Уж слишком большую власть давала магия госпожи снов - и это накладывало на ее жрецов слишком большую ответственность.
За свою долгую жизнь Вельмире лишь однажды хотелось нарушить кодекс, но она этого не сделала. Внутренний голос подсказывал, что она совершила ошибку. И теперь это было очевидно.
- Властью, данной мне Охотницей, госпожой снов, богиней, которая живет на этом свете так долго, что забыла свое имя, повелеваю: покажись мне.
Большое зеркало в серебряной раме, стоявшее у стены за алтарем, отражало свет свечей и масляных ламп. На идеально гладкой поверхности переливались темно-синие и черные волны. Вряд ли в двух мирах можно найти предмет, которого боятся сильнее, чем этой вещицы. Темное зеркало. Таким приписывали много жутких свойств, но главным их предназначением было ломать связи между мирами и пространствами. Темные зеркала могли показывать прошлое и будущее, но в случае последнего часто лгали. «У них дурной характер», - любили повторять ученики. Но на самом деле не у всех хватает духу увидеть правду. Существу с хаосом в голове темное зеркало показывает его же омут. Посыл ясен: «Ты не можешь разобраться в настоящем, зачем тебе видеть будущее?».
С тех пор, как темное зеркало впервые покорилось Вельмире, прошла вечность. И впервые с того момента она видела в нем только собственное отражение. Ни намека на женщину, живущую в лесном озере, когда-то созданную ее ученицей.
- Властью, данной мне… а, дьявол.
Сновидица взъерошила волосы, чувствуя, как внутри поднимается волна холодной злости. По поверхности зеркала пробежали серебристо-голубые искры. Она покорно опустила голову и сделала несколько глубоких вдохов, успокаивая мысли. Можно стоять здесь до утра, но это не принесет никаких результатов. Она должна знать имя проклятой твари. Да и имя вряд ли поможет. Такие существа могут носить сотню имен - и сами решают, на какое отзываться сегодня.
Или нет. Может, Нави дала ей имя? Скорее всего, дала, но вряд ли его запомнила.
Чертово озеро. Надо было вмешаться сразу…
- Эй, жрица Охотницы. Чего пригорюнилась?
Вельмира встрепенулась, услышав странный звук: кто-то стучал по стеклу. Она подняла глаза. По ту сторону зеркала в клубах пепельно-серого дыма стояла девушка в длинном платье из серебристой ткани. Лиэна, проводница душ.
- Ты пришла за мной? - Слабо улыбнулась Вельмира.
- О нет, нет. Ты будешь жить еще долго. Если, конечно, не прекратишь подобные шутки. Впрочем, за это не наказывают смертью. Только вечным блужданием в неведомых мирах.
- Вечным блужданием в неведомых мирах меня не напугать. Я ориентируюсь там лучше, чем в собственном доме.
- Уж знаю. - Лиэна помолчала. Фиалковые глаза внимательно изучали лицо жрицы. - Ты заварила знатную кашу. И лучше бы тебе начать ее расхлебывать, да поскорее.
- Ты ведь знаешь, я не могу.
- Ждешь, когда она утащит мальчишку на дно?
- Если такую судьбу для него приготовили боги, кто я, чтобы им перечить?
- Боги приготовили для него совсем другую судьбу. Но однажды он уже решился с ней поспорить - и победил. И решится еще не раз. Боги сделали его бойцом, а не жертвой.
- Я не могу, - повторила Сновидица.
- Смотри.
Лиэна подняла руки, выставив ладони вперед, и клубы пепельно-серого дыма поменяли цвет на зеленый. Мгновение - и они рассеялись, показав Вельмире четкую картинку. Много, много картинок, сменявших одна другую с сумасшедшей быстротой. Затаив дыхание, она следила за ними. Жизнь красивого светловолосого юноши, принявшего решение уйти из родной деревни и отправиться на поиски самого себя. Счастье, боль, любовь, отчаяние, рухнувший мир, мир, выстроенный заново на осколках прошлого. Наконец она отвернулась и тяжело вздохнула.
- Какой вопрос ты любишь задавать своим ученицам? - Спросила Лиэна.
- Я прошу назвать по имени их главный страх.
- А что насчет твоего главного страха? Ты можешь назвать его по имени?
Вельмира молчала, глядя проводнице душ прямо в глаза. А потом набрала в легкие побольше воздуха и, подняв голову, уставилась на потолок храма своей госпожи.
«Твой страх должен превратиться в силу», - говорила ей наставница. И Вельмира сделала все возможное для того, чтобы это стало реальностью. Она училась усерднее всех. Всегда делала чуть больше, чем остальные. И добилась в разы больше других. Но страх никуда не уходит. Он лишь ждет подходящего момента. Точнее, самого неподходящего. И тогда вырывается наружу.
- Я боюсь ошибиться, - ответила она тихо, почти шепотом.
- И вот ты ошиблась. Позволила своей ученице сделать то, чего делать не следовало.
- Да.
- Но упрекнула ее в ошибке и даже не подумала обвинить в этом саму себя.
- Да.
Лиэна продолжала смотреть на нее, не двигаясь и не мигая.
- Ошибки нужно исправлять. В этом есть доля ее вины, но основная лежит на тебе.
- Я не могу вмешиваться в чужой процесс творения.
- Она ничего не создавала. Она лишь выпустила наружу то, что слишком долго держала в себе. Она не была готова к тому, чтобы встретиться со своей тенью. Ты на мгновение перестала видеть в ней свою ученицу и превратила ее в собственное отражение. И поплатилась за это.
- Проклятье, - прошипела Вельмира.
Если бы дрянная девчонка стояла по эту сторону зеркала, она бы двинула ей по уху, забыв о том, что говорит с дочерью своей госпожи.
- Я не могу тебе помочь, - сказала Лиэна, - но могу дать намек.
- Какой намек?
- Ее имя.
- Слушаю, - кивнула Сновидица.
Проводница душ изогнула бровь.
- Судя по всему, слушаешь плохо. Я его уже назвала.
Вельмира помолчала, размышляя. Ее губы тронула улыбка. Сперва - слабая, осторожная. Потом - широкая и торжествующая.
- Да, - сказала она. - Конечно, ты права. Эта задачка была простой, а я люблю все усложнять.
- Желаю удачи, жрица госпожи снов. Пусть твой разум будет чист, воля сильна, а рука тверда.
Лиэна вновь подняла руки, выставив ладони вперед, и зеркало наполнили клубы зеленого тумана. Когда он рассеялся, на Вельмиру смотрело ее собственное отражение. Стекло стало абсолютно черным.
Глава девятая
- Госпожа, вы здоровы? Сегодня вы практически не спали…
Нави сидела на невысоком деревянном табурете в своей спальне и заплетала косу, глядя на свое отражение в зеркале. Служанка подошла к ней, тронула за плечо и повторила вопрос.
- Все в порядке, Минар. Я занималась травами. Эту работу откладывать нельзя.
- Я думала, что господин Эрфиан помогает вам…
Господин Эрфиан.
Вампирша задержала взгляд на девушке чуть дольше, чем обычно, и щеки служанки порозовели. Сколько ей? Кажется, двадцать. Или двадцать два. Коротко остриженные темные волосы, золотисто-карие глаза, светлая, как у северянки, кожа, стройное и гибкое тело. Красива и полна жизни. Золотая пора смертных. Юность. В этом возрасте темные существа еще считаются детьми. По меркам людей она и Эрфиан почти ровесники. Неудивительно, что она в него влюблена, пусть и старается тщательно это скрывать.
При мысли об этом сердце Нави болезненно сжалось, и она тут же упрекнула себя за это. Ревновать к смертной дурочке? Неужели боги лишили ее разума?
Нет. То были не боги.
- Только не в тех случаях, когда речь заходит о приозерных грибах. К ним я никого не подпускаю. Он собирает и сушит их, но не более.
- Почему? Он хорошо справляется с обязанностями целителя. Я много раз слышала об этом от людей и темных существ, которые приходят сюда. Они говорят, что первые боги преподнесли ему особый дар. Не просто так его назвали в честь бога-целителя.
- И бога-убийцы.
По лицу Минар пробежала тень, и она опустила глаза.
- В каждом из нас есть тьма и свет. Боги создали нас по своему подобию, а, значит, и в них они тоже есть. Господин Эрфиан выбрал свет.
- Он до сих пор глупый мальчишка, и он ничего не выбирал. Кто-то сказал ему, что быть целителем - это благородно, и он упрямился до последнего, уговаривая меня обучить его. Я уступила. Сейчас он спасает жизни и облегчает боль, но жизнь непредсказуема. Тьма намного притягательнее света, и ее дары могут соблазнить любого. Разве ты не знаешь о Безликих? Искусных убийцах, которым платят горы золота за их работу? Они получают все, что хотят. Дорогую одежду, вкусную еду, самых красивых женщин. Все они когда-то были наивными юношами и девушками, но выбрали тьму.
- Господин Эрфиан не такой!..
- Ты его не знаешь.
- А вы, госпожа? Уверены ли вы, что хорошо его знаете?
Пальцы Нави, вплетавшие в косу черную ленту, замерли. Хорошо ли она знает Эрфиана? Порой казалось, что слишком хорошо. Порой она думала, что никогда не его не поймет.
