Пальцы Елистратовой пробежались по цепочкам на шее: кулон, изящный золотой крестик, какая-то серебристая миниатюрка. Потом женщина потерла указательным пальцем покраснение над ключицей и сказала:
- с трудом представляю, чем я могу вам помочь потому, что не понимаю, о чем идет речь.
- Вы не знаете, что случилось после пресс-конференции?
- Мне не интересны личность и похождения этой девицы. И вообще, в эти дни я была занята. Мой начальник заболел, и все дела в городском управлении культуры легли на меня. Плюс к тому - я занималась заключительными приготовлениями к фестивалю. И последнюю неделю я спала хорошо если 3-4 часа в сутки. До того ли мне было, чтобы следить за приключениями какой-то аферистки? Это уже дело прокуратуры!
- Вскоре после пресс-конференции Розалия Гельсингфорская была убита, - произнесла Вероника, - ее нашли на следующее утро на набережной.
Ника не стала уточнять, что это было около "Родины", на всякий случай.
Она успела заметить, что Елистратова то и дело потирает покрасневшую шею. Такая реакция бывает на украшения, вызывающие кожное раздражение. Особенно ощутимо это в жару. Шнурок или цепочка еще сильнее натирают и травмируют распаренную, а потому более чувствительную кожу. Прошлым летом Тася жаловалась на свой оберег: "Замучилась чесаться, особенно на работе! Кондишки в коридорах фиговые, форма жаркая, и надо мной уже весь контингент ржет. Чего это, говорят, вы, Таисия Михайловна, все шею трете, вас чего, вампир покусал", - и показывала красные полоски на шее в вырезе футболки. На предложение Вероники на время снять "око" Таисия отвечала: "На всякий случай ношу не снимая. К нам одну цыганку посадили, я ее на пять дней в карцер отправила за драку, так она на меня как зыркнет своими черными глазищами!.. От греха подальше лучше потерплю чесалку, зато защита будет, пока она у нас сидит!" И у Елистратовой над ключицами такое же раздражение, как было у Таси.
Похоже, остальные цепочки Елистратова носит давно, и они не вызывают у нее подобной кожной реакции. Значит, за два-три месяца до этого она впервые надела какое-то новое украшение на цепочке, которая натерла кожу или вызвала аллергию. Ника сразу вспомнила "глаз", найденный около кинотеатра в куче ломаного кирпича.
Конечно, это всего лишь совпадение. Мало ли женщин носит подобные амулеты. "Глаз" не эксклюзивный - в Питере ими торгуют во многих сувенирных магазинчиках. У Таси - точно такой же. Но амулет около "Родины" не давал Нике покоя. А что, если он соскользнул с порванной или расстегнувшейся цепочки, когда убийца второпях вытаскивал обломок потяжелее?..
В это же время Виктор Морской входил в кабинет своего местного коллеги. Мэр Алустоса, Анатолий Макеев, был немало удивлен визитом знаменитого Витьки-Святоши, но встретил его радушно.
Модельного вида секретарша принесла в просторный кабинет, выдержанный в строгих бежевых и кофейных тонах поднос с кофе, бисквитами и бутылкой местного вина - "Мускат белый Красного Камня" с теснящимися на этикетке медалями и, сервировав стол, удалилась.
Макеев оказался тоже довольно молодым - не старше сорока лет. Коренастый, быстрый, очень улыбчивый.
- Морской? - улыбнулся он, разливая вино по бокалам. - Уж не внук ли вы Степнова-Морского? Тут такие события развернулись, что я уже ничему не удивлюсь!.. Оцените букет! "Золото" на международной выставке вин, Италию с Францией позади оставило! Не ваша ли это сестрица тут на днях развернула такую баталию, требуя вернуть отнятое у ее семьи имущество?
- Да ну? - подхватил шутливый тон Морской. - Я бы тоже не удивился, если бы кому-то вздумалось набиваться мне в родственники. Да нет, я честно говорю: оба моих деда жили в Краснопехотском, один работал учителем в средней школе, второй - машинистом электропоезда, И к литературе отношение имели только как читатели. Хм, аромат отменный, - он поднял бокал и полюбовался янтарным свечением "Муската".
- Да вот, - Макеев сел напротив и взял свой бокал, - развернулась у нас тут история, достойная пера Ильфа и Петрова. Помните главу о детях лейтенанта Шмидта? Явилась к нам некая дама, назвалась внучкой Степнова-Морского и предъявила претензии на дачу писателя, после его кончины превращенную в городской музей. Разве вы не слышали, Виктор Ильич? История громкая, на весь Южный берег прогремела. И уже пошли слухи, что это, якобы, по приказу городских властей убрали наследницу мариниста, чтобы не отдавать прибыльный туристический объект. Всегда находятся граждане, желающие метнуть камень в мой огород, - он чокнулся бокалами с гостем. - В эти дни я узнаю о себе много нового и любопытного, читая ленту и соцсети.
- Мне это знакомо, - сказал Виктор, - в моих краях тоже есть люди, которым я не нравлюсь. Что я ни сделаю, все критикуют. И знают обо мне такие подробности, о которых я сам ни сном, ни духом.
- Шутки шутками, - развел руками Макеев, - а история скверная.
- Конечно, я слышал об этой истории, - тоже оставил смешливый тон Виктор, - потому, что эта женщина остановилась в одном отеле со мной. Но мне она не показалась такой зловещей особой, как вы говорите. Обычная курортная мошенница, которых в сезон много пасется среди туристов...
Вспомнив о вечере в "Аю-Даге", Виктор не сдержал усмешку и тут же устыдился. Какой бы ни была Розалия, но ее убили, и смешного в этом ничего нет.
- Она успела завалить все инстанции жалобами на боулинг-клуб, отель, городской пляж... Грех так говорить, но я предполагал, что все может закончиться подобным образом, - сообщил мэр.
- Арестовали ее мужа, - Виктор отпил глоток вина, - модный фотохудожник из Петербурга. Его пытаются обвинить в убийстве из ревности. Его жена приехала на курорт с неким молодым человеком и собиралась разводиться с мужем и добиваться, чтобы его лишили родительских прав. Так что следствие считает, что у Гельсингфорского - самый веский мотив для убийства: измена, побег, угроза разорения и лишения возможности видеть маленькую дочь.
- Да, - сочувственно покачал головой Макеев, - попробуй-ка докажи, что ты не верблюд, когда всё против тебя. Да, я наслышан о Гельсингфорском. Прошлым летом он приезжал сюда с выставкой своих картин, в зал имени Айвазовского. Талантливый художник, вы правы, хоть и делает свои композиции в несколько, гм, своеобразном стиле. Меня тогда местные блюстительницы морали завалили гневными письмами: зачем я разрешил выставлять в зале Айвазовского эту коллекцию порнофото вместо того, чтобы наотрез отказать этому сексуальному маньяку...
- В порнографии они явно ничего не смыслят, - усмехнулся Виктор, - как и в искусстве. Если они путают ню-арт с порно, о чем с ними можно разговаривать?
- Жаль будет, - потер подбородок Макеев, - если такого человека отправят по этапу в Заполярье. Тем более если он не убивал жену...
- Вы что-то знаете? - "сделал стойку" Виктор. За годы общения с Вероникой он научился прощупывать почву и цепляться за нужные слова.
- Наверное, вы и госпожа Орлова сомневаетесь в официальной версии следствия, - хитро прищурил глаза Макеев. - Да-да, я наслышан, что вы проводите здесь отдых в обществе своей дамы - спецкора "Невского телескопа", и о вашей роли в некоторых ее расследованиях. И предположил, что Вероника Викторовна не осталась в стороне, когда развернулось такое громкое дело.
- Стараетесь держать ситуацию в городе под контролем? - спросил Виктор. - Браво! Я тоже стараюсь в своем городе не выпускать ничего из вида.
- Тем более что эта дама не первый год ездит в сезон на Южный берег, - продолжал Макеев, - уже седьмой год гастролирует...
- Так Розалия Гельсингфорская уже не в первый раз занимается аферами на курорте? - изумился Виктор. - А чего она хотела в прошлые разы? Массандровские винодельни? Воронцовский дворец?
- Может, и до этого дошло бы, - Макеев отставил пустой бокал, помешал ложечкой кофе. - Нет, она работала по другой схеме: выбирала какой-нибудь популярный и успешный туристический объект, провоцировала критическую ситуацию, а потом на правах потерпевшей требовала компенсацию. Она грамотно составляла жалобы во все инстанции, писала негативные отзывы на всех соответствующих сайтах, мгновенно подключала группу поддержки. Как правило, хозяева объекта предпочитали откупиться от нее, чтобы она не гробила репутацию их детища. Им невыгодно было доводить дело до суда в летнее время: на Южнобережье летом месяц год кормит, с мая по октябрь деятели курортного бизнеса зарабатывают деньги, на которые живут в межсезонье, и им не хотелось терять время на тяжбы и отбиваться от нападок, подрывающих их репутацию.
Виктор вспомнил поведение Розалии в боулинг-клубе. Теперь ему отчасти было понятно, почему Розалия так себя вела. Отработанный сценарий. И уже на следующий день начала строчить жалобы.
- А сейчас она категорически настаивала на том, чтобы дачу деда вернули ей, или готова была принять компенсацию в денежном эквиваленте? - полюбопытствовал он.
Мэр пожал плечами:
- Этого мне уже не узнать, Виктор Ильич, спиритизмом я не увлекаюсь. Я должен был встретиться с госпожой Гельсингфорской сегодня утром, - он отошел к столу, полистал ежедневник, - в девять часов, но, сами знаете, встреча не состоялась...
- Шантажистам платить нельзя, - сказал Виктор. - Это только раззадоривает их и подстегивает продолжать в том же духе. Даже если в вашем шкафу уже нет места для рубашек из-за большого количества скелетов - не поддавайтесь на уловки шантажиста. Надо искать способ сняться с крючка и пресечь дальнейшие попытки воткнуть его.
- Кто-то уже пресек самым радикальным способом, - шумно вздохнул Макеев и вернулся за кофейный столик, - вам легко говорить, Виктор Ильич, а я не имею таких возможностей...
Он допил свой кофе и взял из вазочки бисквит. И небрежно обронил:
- Трудно будет следователю. В наших краях на эту даму многие зуб имели. Она каждый год где-то да отмечалась и нередко "разводила" людей, которые очень этого не любят, и подобные трюки не забывают и не прощают.
- Да уж, была уверена, что всех может перехитрить, - согласился Морской, скрипнув зубами. Он вспомнил о том, как Гельсингфорская и Кратов пытались взломать его банковский счет. Конечно, им это не удалось, но все равно было очень неприятно вспоминать об этом. - И совсем забыла о том, что у каждого охотника есть свой сотый медведь, как в пьесе Шварца...
Елистратова привстала:
- Что?! Вы не шутите?
- Разве можно шутить подобным образом, Полина Ярославовна?
- Сейчас все возможно, - невесело хмыкнула Елистратова, - если бы вы знали, какие "приколы" приволакивает из интернета мой сын... Я категорически не могу понять, что смешного в этих перлах, но его ровесники хохочут над ними до упаду. "Все угорают и орут", говоря их языком.
- Но я уже давно не подросток.
- Итак, нарвалась, наконец, - произнесла Елистратова, глядя на радужное облако водной пыли, вьющееся над фонтаном в лучах солнца. - Все к тому шло...
- Вы раньше знали Розалию Гельсингфорскую? - поинтересовалась Вероника.
- Лучше бы не знала, - хмуро сказала Елистратова, - ничего бы не потеряла...
... Им тогда было по 22 года, и они заканчивали юридический факультет университета на Васильевском острове. Петербурженка Розалия и студентка из Крыма Полина оказались в одной группе. Они готовились к итоговым экзаменам и обе претендовали на красный диплом. Все годы учебы не слишком привлекательная Розалия не упускала возможности поддеть "лимиту" Полину, высмеять ее манеру говорить, дешевую одежду и всячески подчеркивала, какая между ними пропасть - "таким, как ты, только картошку продавать или на КАД стоять!" Полина, яркая красавица, тоже училась на "отлично", но жила в общежитии и одевалась из секонд-хенда, выбирая для похода за новыми ботинками или курткой самый дешевый день. Иногда ей приходилось бегать пешком, экономя деньги на метро. Элегантно одетая Розалия небрежно подкатывала к университету на пижонской "десятке". Мать Полины в Алустосе давно была в разводе, работала медсестрой в школе и много денег отправлять дочери в Петербург не могла - в семье подрастали еще двое детей. Полина очень надеялась после окончания учебы устроиться на работу в Питере и помогать матери и братишкам. Да и город на Неве очаровал девушку с первых дней...
На злобную Розу Полина старалась не обращать внимания. Дождаться выпуска - и забыть вредную сокурсницу навсегда, Питер большой, можно избежать неприятных встреч. И еще, Поля понимала, что Розалия - настоящий провокатор, которая специально доводит человека до срыва, а потом выставляла все так, что он выглядел глупым скандалистом, а она - жертвой. Так она уже успела навредить некоторым студентам и даже преподавателям, двое из них даже раньше времени ушли на пенсию, не выдержав ядовитого языка и изощренного издевательства студентки Степновой.
Незадолго до выпускного, на последнем семестре за Полиной стал ухаживать самый завидный жених курса - красавец Николай, сын заведующего кафедрой. Он нравился многим студенткам, но выбрал Полину.
Розалия тоже имела виды на Колю и не пожелала смириться с тем, что он не ответил на ее призыв. Если бы он обратил внимание на кого-нибудь другого! Но эта крымская замарашка в дешевеньких шмотках, воняющих секондом, по мнению Розы, просто не имела права разевать рот на ТАКОЙ каравай!
Дело шло к свадьбе. Удивительно, но родители Николая проявили демократичность и одобрили выбор сына.
Накануне выпускного бала в общежитие явилась милиция. У жены ректора, преподавателя на кафедре, где учились Полина, Коля и Роза, пропали дорогие платиновые часики, подарок мужа на серебряную свадьбу. Она напрягла память и вспомнила, что оставила их на подзеркальнике в дамской комнате, когда мыла руки...
Футляр с часами нашелся у Полины под матрасом. Не слушая девушку, ее тут же увезли в отделение. Ректор с женой не стали подавать заявление на студентку, и через 72 часа Елистратову выпустили. Но выпускной бал она пропустила. Торжественное вручение дипломов тоже прошло без нее. Отец Николая строго-настрого велел сыну забыть об этой девице, обокравшей жену его начальника и обратить внимание на другую студентку, дочь посла и послихи в одной из европейских стран... Коля всегда был послушным парнем и прекословить отцу не стал.
- Можешь теперь на КАД трудоустраиваться, Ольденбургская фигова, - противно хихикнула Полине в лицо одна из подружек-"мушкетерок" Розалии.
Степнова зашла в общежитие, когда Полина, еле сдерживая слезы, складывала чемодан. Благоухая на всю комнату тяжелыми сладкими духами, бренча украшениями и выставив обтянутое коротким платьем от "Шанель" костлявое бедро, Розалия ощерила в победоносной улыбке свои лошадиные зубы:
- Поняла, Елистратова? Кто меня бесит, быстро на обочине оказывается!
- Тебе Коля тоже не обломился, - ответила Полина и покатила чемодан к выходу, и Розалия едва успела отскочить, чтобы колесики не проехали по ее лабутенам.
Дома выяснилось, что Полина беременна, но сообщать об этом в Петербург Николаю она отказалась наотрез. "Если он с такой легкостью поверил, что я воровка и так послушно начал дочь послихи обхаживать, то и я без него обойдусь, - отрезала она. - И милостыня мне не нужна!"
Сейчас Вадиму, сыну Полины, было 14 лет. Сама она дослужилась до высокого поста в управлении культуры.
- с трудом представляю, чем я могу вам помочь потому, что не понимаю, о чем идет речь.
- Вы не знаете, что случилось после пресс-конференции?
- Мне не интересны личность и похождения этой девицы. И вообще, в эти дни я была занята. Мой начальник заболел, и все дела в городском управлении культуры легли на меня. Плюс к тому - я занималась заключительными приготовлениями к фестивалю. И последнюю неделю я спала хорошо если 3-4 часа в сутки. До того ли мне было, чтобы следить за приключениями какой-то аферистки? Это уже дело прокуратуры!
- Вскоре после пресс-конференции Розалия Гельсингфорская была убита, - произнесла Вероника, - ее нашли на следующее утро на набережной.
Ника не стала уточнять, что это было около "Родины", на всякий случай.
Она успела заметить, что Елистратова то и дело потирает покрасневшую шею. Такая реакция бывает на украшения, вызывающие кожное раздражение. Особенно ощутимо это в жару. Шнурок или цепочка еще сильнее натирают и травмируют распаренную, а потому более чувствительную кожу. Прошлым летом Тася жаловалась на свой оберег: "Замучилась чесаться, особенно на работе! Кондишки в коридорах фиговые, форма жаркая, и надо мной уже весь контингент ржет. Чего это, говорят, вы, Таисия Михайловна, все шею трете, вас чего, вампир покусал", - и показывала красные полоски на шее в вырезе футболки. На предложение Вероники на время снять "око" Таисия отвечала: "На всякий случай ношу не снимая. К нам одну цыганку посадили, я ее на пять дней в карцер отправила за драку, так она на меня как зыркнет своими черными глазищами!.. От греха подальше лучше потерплю чесалку, зато защита будет, пока она у нас сидит!" И у Елистратовой над ключицами такое же раздражение, как было у Таси.
Похоже, остальные цепочки Елистратова носит давно, и они не вызывают у нее подобной кожной реакции. Значит, за два-три месяца до этого она впервые надела какое-то новое украшение на цепочке, которая натерла кожу или вызвала аллергию. Ника сразу вспомнила "глаз", найденный около кинотеатра в куче ломаного кирпича.
Конечно, это всего лишь совпадение. Мало ли женщин носит подобные амулеты. "Глаз" не эксклюзивный - в Питере ими торгуют во многих сувенирных магазинчиках. У Таси - точно такой же. Но амулет около "Родины" не давал Нике покоя. А что, если он соскользнул с порванной или расстегнувшейся цепочки, когда убийца второпях вытаскивал обломок потяжелее?..
***
В это же время Виктор Морской входил в кабинет своего местного коллеги. Мэр Алустоса, Анатолий Макеев, был немало удивлен визитом знаменитого Витьки-Святоши, но встретил его радушно.
Модельного вида секретарша принесла в просторный кабинет, выдержанный в строгих бежевых и кофейных тонах поднос с кофе, бисквитами и бутылкой местного вина - "Мускат белый Красного Камня" с теснящимися на этикетке медалями и, сервировав стол, удалилась.
Макеев оказался тоже довольно молодым - не старше сорока лет. Коренастый, быстрый, очень улыбчивый.
- Морской? - улыбнулся он, разливая вино по бокалам. - Уж не внук ли вы Степнова-Морского? Тут такие события развернулись, что я уже ничему не удивлюсь!.. Оцените букет! "Золото" на международной выставке вин, Италию с Францией позади оставило! Не ваша ли это сестрица тут на днях развернула такую баталию, требуя вернуть отнятое у ее семьи имущество?
- Да ну? - подхватил шутливый тон Морской. - Я бы тоже не удивился, если бы кому-то вздумалось набиваться мне в родственники. Да нет, я честно говорю: оба моих деда жили в Краснопехотском, один работал учителем в средней школе, второй - машинистом электропоезда, И к литературе отношение имели только как читатели. Хм, аромат отменный, - он поднял бокал и полюбовался янтарным свечением "Муската".
- Да вот, - Макеев сел напротив и взял свой бокал, - развернулась у нас тут история, достойная пера Ильфа и Петрова. Помните главу о детях лейтенанта Шмидта? Явилась к нам некая дама, назвалась внучкой Степнова-Морского и предъявила претензии на дачу писателя, после его кончины превращенную в городской музей. Разве вы не слышали, Виктор Ильич? История громкая, на весь Южный берег прогремела. И уже пошли слухи, что это, якобы, по приказу городских властей убрали наследницу мариниста, чтобы не отдавать прибыльный туристический объект. Всегда находятся граждане, желающие метнуть камень в мой огород, - он чокнулся бокалами с гостем. - В эти дни я узнаю о себе много нового и любопытного, читая ленту и соцсети.
- Мне это знакомо, - сказал Виктор, - в моих краях тоже есть люди, которым я не нравлюсь. Что я ни сделаю, все критикуют. И знают обо мне такие подробности, о которых я сам ни сном, ни духом.
- Шутки шутками, - развел руками Макеев, - а история скверная.
- Конечно, я слышал об этой истории, - тоже оставил смешливый тон Виктор, - потому, что эта женщина остановилась в одном отеле со мной. Но мне она не показалась такой зловещей особой, как вы говорите. Обычная курортная мошенница, которых в сезон много пасется среди туристов...
Вспомнив о вечере в "Аю-Даге", Виктор не сдержал усмешку и тут же устыдился. Какой бы ни была Розалия, но ее убили, и смешного в этом ничего нет.
- Она успела завалить все инстанции жалобами на боулинг-клуб, отель, городской пляж... Грех так говорить, но я предполагал, что все может закончиться подобным образом, - сообщил мэр.
- Арестовали ее мужа, - Виктор отпил глоток вина, - модный фотохудожник из Петербурга. Его пытаются обвинить в убийстве из ревности. Его жена приехала на курорт с неким молодым человеком и собиралась разводиться с мужем и добиваться, чтобы его лишили родительских прав. Так что следствие считает, что у Гельсингфорского - самый веский мотив для убийства: измена, побег, угроза разорения и лишения возможности видеть маленькую дочь.
- Да, - сочувственно покачал головой Макеев, - попробуй-ка докажи, что ты не верблюд, когда всё против тебя. Да, я наслышан о Гельсингфорском. Прошлым летом он приезжал сюда с выставкой своих картин, в зал имени Айвазовского. Талантливый художник, вы правы, хоть и делает свои композиции в несколько, гм, своеобразном стиле. Меня тогда местные блюстительницы морали завалили гневными письмами: зачем я разрешил выставлять в зале Айвазовского эту коллекцию порнофото вместо того, чтобы наотрез отказать этому сексуальному маньяку...
- В порнографии они явно ничего не смыслят, - усмехнулся Виктор, - как и в искусстве. Если они путают ню-арт с порно, о чем с ними можно разговаривать?
- Жаль будет, - потер подбородок Макеев, - если такого человека отправят по этапу в Заполярье. Тем более если он не убивал жену...
- Вы что-то знаете? - "сделал стойку" Виктор. За годы общения с Вероникой он научился прощупывать почву и цепляться за нужные слова.
- Наверное, вы и госпожа Орлова сомневаетесь в официальной версии следствия, - хитро прищурил глаза Макеев. - Да-да, я наслышан, что вы проводите здесь отдых в обществе своей дамы - спецкора "Невского телескопа", и о вашей роли в некоторых ее расследованиях. И предположил, что Вероника Викторовна не осталась в стороне, когда развернулось такое громкое дело.
- Стараетесь держать ситуацию в городе под контролем? - спросил Виктор. - Браво! Я тоже стараюсь в своем городе не выпускать ничего из вида.
- Тем более что эта дама не первый год ездит в сезон на Южный берег, - продолжал Макеев, - уже седьмой год гастролирует...
- Так Розалия Гельсингфорская уже не в первый раз занимается аферами на курорте? - изумился Виктор. - А чего она хотела в прошлые разы? Массандровские винодельни? Воронцовский дворец?
- Может, и до этого дошло бы, - Макеев отставил пустой бокал, помешал ложечкой кофе. - Нет, она работала по другой схеме: выбирала какой-нибудь популярный и успешный туристический объект, провоцировала критическую ситуацию, а потом на правах потерпевшей требовала компенсацию. Она грамотно составляла жалобы во все инстанции, писала негативные отзывы на всех соответствующих сайтах, мгновенно подключала группу поддержки. Как правило, хозяева объекта предпочитали откупиться от нее, чтобы она не гробила репутацию их детища. Им невыгодно было доводить дело до суда в летнее время: на Южнобережье летом месяц год кормит, с мая по октябрь деятели курортного бизнеса зарабатывают деньги, на которые живут в межсезонье, и им не хотелось терять время на тяжбы и отбиваться от нападок, подрывающих их репутацию.
Виктор вспомнил поведение Розалии в боулинг-клубе. Теперь ему отчасти было понятно, почему Розалия так себя вела. Отработанный сценарий. И уже на следующий день начала строчить жалобы.
- А сейчас она категорически настаивала на том, чтобы дачу деда вернули ей, или готова была принять компенсацию в денежном эквиваленте? - полюбопытствовал он.
Мэр пожал плечами:
- Этого мне уже не узнать, Виктор Ильич, спиритизмом я не увлекаюсь. Я должен был встретиться с госпожой Гельсингфорской сегодня утром, - он отошел к столу, полистал ежедневник, - в девять часов, но, сами знаете, встреча не состоялась...
- Шантажистам платить нельзя, - сказал Виктор. - Это только раззадоривает их и подстегивает продолжать в том же духе. Даже если в вашем шкафу уже нет места для рубашек из-за большого количества скелетов - не поддавайтесь на уловки шантажиста. Надо искать способ сняться с крючка и пресечь дальнейшие попытки воткнуть его.
- Кто-то уже пресек самым радикальным способом, - шумно вздохнул Макеев и вернулся за кофейный столик, - вам легко говорить, Виктор Ильич, а я не имею таких возможностей...
Он допил свой кофе и взял из вазочки бисквит. И небрежно обронил:
- Трудно будет следователю. В наших краях на эту даму многие зуб имели. Она каждый год где-то да отмечалась и нередко "разводила" людей, которые очень этого не любят, и подобные трюки не забывают и не прощают.
- Да уж, была уверена, что всех может перехитрить, - согласился Морской, скрипнув зубами. Он вспомнил о том, как Гельсингфорская и Кратов пытались взломать его банковский счет. Конечно, им это не удалось, но все равно было очень неприятно вспоминать об этом. - И совсем забыла о том, что у каждого охотника есть свой сотый медведь, как в пьесе Шварца...
***
Елистратова привстала:
- Что?! Вы не шутите?
- Разве можно шутить подобным образом, Полина Ярославовна?
- Сейчас все возможно, - невесело хмыкнула Елистратова, - если бы вы знали, какие "приколы" приволакивает из интернета мой сын... Я категорически не могу понять, что смешного в этих перлах, но его ровесники хохочут над ними до упаду. "Все угорают и орут", говоря их языком.
- Но я уже давно не подросток.
- Итак, нарвалась, наконец, - произнесла Елистратова, глядя на радужное облако водной пыли, вьющееся над фонтаном в лучах солнца. - Все к тому шло...
- Вы раньше знали Розалию Гельсингфорскую? - поинтересовалась Вероника.
- Лучше бы не знала, - хмуро сказала Елистратова, - ничего бы не потеряла...
... Им тогда было по 22 года, и они заканчивали юридический факультет университета на Васильевском острове. Петербурженка Розалия и студентка из Крыма Полина оказались в одной группе. Они готовились к итоговым экзаменам и обе претендовали на красный диплом. Все годы учебы не слишком привлекательная Розалия не упускала возможности поддеть "лимиту" Полину, высмеять ее манеру говорить, дешевую одежду и всячески подчеркивала, какая между ними пропасть - "таким, как ты, только картошку продавать или на КАД стоять!" Полина, яркая красавица, тоже училась на "отлично", но жила в общежитии и одевалась из секонд-хенда, выбирая для похода за новыми ботинками или курткой самый дешевый день. Иногда ей приходилось бегать пешком, экономя деньги на метро. Элегантно одетая Розалия небрежно подкатывала к университету на пижонской "десятке". Мать Полины в Алустосе давно была в разводе, работала медсестрой в школе и много денег отправлять дочери в Петербург не могла - в семье подрастали еще двое детей. Полина очень надеялась после окончания учебы устроиться на работу в Питере и помогать матери и братишкам. Да и город на Неве очаровал девушку с первых дней...
На злобную Розу Полина старалась не обращать внимания. Дождаться выпуска - и забыть вредную сокурсницу навсегда, Питер большой, можно избежать неприятных встреч. И еще, Поля понимала, что Розалия - настоящий провокатор, которая специально доводит человека до срыва, а потом выставляла все так, что он выглядел глупым скандалистом, а она - жертвой. Так она уже успела навредить некоторым студентам и даже преподавателям, двое из них даже раньше времени ушли на пенсию, не выдержав ядовитого языка и изощренного издевательства студентки Степновой.
Незадолго до выпускного, на последнем семестре за Полиной стал ухаживать самый завидный жених курса - красавец Николай, сын заведующего кафедрой. Он нравился многим студенткам, но выбрал Полину.
Розалия тоже имела виды на Колю и не пожелала смириться с тем, что он не ответил на ее призыв. Если бы он обратил внимание на кого-нибудь другого! Но эта крымская замарашка в дешевеньких шмотках, воняющих секондом, по мнению Розы, просто не имела права разевать рот на ТАКОЙ каравай!
Дело шло к свадьбе. Удивительно, но родители Николая проявили демократичность и одобрили выбор сына.
Накануне выпускного бала в общежитие явилась милиция. У жены ректора, преподавателя на кафедре, где учились Полина, Коля и Роза, пропали дорогие платиновые часики, подарок мужа на серебряную свадьбу. Она напрягла память и вспомнила, что оставила их на подзеркальнике в дамской комнате, когда мыла руки...
Футляр с часами нашелся у Полины под матрасом. Не слушая девушку, ее тут же увезли в отделение. Ректор с женой не стали подавать заявление на студентку, и через 72 часа Елистратову выпустили. Но выпускной бал она пропустила. Торжественное вручение дипломов тоже прошло без нее. Отец Николая строго-настрого велел сыну забыть об этой девице, обокравшей жену его начальника и обратить внимание на другую студентку, дочь посла и послихи в одной из европейских стран... Коля всегда был послушным парнем и прекословить отцу не стал.
- Можешь теперь на КАД трудоустраиваться, Ольденбургская фигова, - противно хихикнула Полине в лицо одна из подружек-"мушкетерок" Розалии.
Степнова зашла в общежитие, когда Полина, еле сдерживая слезы, складывала чемодан. Благоухая на всю комнату тяжелыми сладкими духами, бренча украшениями и выставив обтянутое коротким платьем от "Шанель" костлявое бедро, Розалия ощерила в победоносной улыбке свои лошадиные зубы:
- Поняла, Елистратова? Кто меня бесит, быстро на обочине оказывается!
- Тебе Коля тоже не обломился, - ответила Полина и покатила чемодан к выходу, и Розалия едва успела отскочить, чтобы колесики не проехали по ее лабутенам.
Дома выяснилось, что Полина беременна, но сообщать об этом в Петербург Николаю она отказалась наотрез. "Если он с такой легкостью поверил, что я воровка и так послушно начал дочь послихи обхаживать, то и я без него обойдусь, - отрезала она. - И милостыня мне не нужна!"
Сейчас Вадиму, сыну Полины, было 14 лет. Сама она дослужилась до высокого поста в управлении культуры.
