- Что-нибудь еще? – По его тону было невозможно сказать, мрачен он или задумчив. Но его явно не радовала ее медлительность.
«Мог бы не подгонять», – подумала Ли. Ей тоже не нравилось быть здесь.
- Нет, – обронила девушка, не оборачиваясь, и вышла.
Секретарь уже ждал. Завидев Ли, он въедливо уставился, высматривая малейший намек на какое-нибудь непотребство. По его суженным глазам Ли понимала, что секретарь недоволен. Еще бы! Ее одежда и волосы в полном порядке, и, хотя она провела в разговоре с ректором добрых полтора часа, все ограничилось просто беседой.
Вопреки всем, всем ожиданиям любопытных.
Ли кивнула в знак вежливости секретарю. Дальше будет не лучше. По ту сторону двери приемной наверняка куча длинноносых клуш строят догадки, аналогичные секретарским, чем это она столько времени тут занималась. У Ли был низкий балл за большинство дисциплин при поступлении в академию, и место на самом элитном курсе ей точно не светило. Она не происходила из какого-нибудь особо знатного рода и не приходилась родней высокопоставленным должностным лицам, чтобы кто-то мог похлопотать за ее образование. И тем не менее за пять минут аудиенции у ректора его помощник получил приказ готовить документы о зачислении Ли на кафедру госстов.
За какие заслуги? Ли была уверена: всем захочется знать. Будут совать свой чертов поздний подростковый нос куда попало! А лишнее внимание – не то, без чего она не может прожить.
На кафедру госстов – государственных стигм – лезли все амбициозные, умные, перспективные, но поступали только по-настоящему способные. Такие, какой Ли совсем не удалось себя зарекомендовать во время вступительных испытаний. Какими бы замечательными ни были ее прочие таланты, главное для госста – проявить стигму, показать, что ценен больше, чем обычный человек и простой солдат.
И именно стигмы у Ли никто и не нашел. А обновленные списки поступивших с ее именем уже висели на новостной доске.
- Что-нибудь еще? – едко процедил секретарь ректора, пока девушка медлила, не решаясь открыть дверь: много времени прошло с тех пор, как она всерьез была на виду.
Ли чуть покосилась через плечо. Ох уж эта должностная якобы этика!
- Закурить не найдется? – нарочно разнузданно спросила она.
Секретарь вытянулся в лице, теряясь, чего бы ответить. Девушка усмехнулась и вышла прочь.
Шагнув в коридор, Ли тут же почувствовала себя птенцом, который впервые покинул спасительную тишину скорлупы и высунулся в отвратительный мир взаимных упреков и осуждений.
По широкому коридору вдоль окошек рассыпались группы студенток и студентов, чей щебет мгновенно стих, стоило ей показаться. Одаренные, яркоглазые, родовитые – она выслушала вдоволь их советов «пойти в повара» вместо карьеры госста во время вступительных экзаменов. Еще больше выслушала, когда однажды вместо того, чтоб промолчать, посмела заявить:
- Меня все равно возьмут. В обгон кого-то из вас.
Это было лишним, Ли понимала уже тогда. Ей не простили и не простят этой самоуверенности. Особенно теперь, когда она в самом деле добилась цели столь тривиальным, по мнению окружающих, путем.
- Тц! – раздалось сбоку. Так близко, будто цокнувшая девушка пыталась плюнуть Ли в висок.
- Стоило ли ложиться под мужика, которого видишь первый раз, только чтобы попасть на кафедру, с которой тебя выпнут за неуспеваемость в первую же сессию? – вставила еще одна.
- Кто сказал? – осведомился какой-то парень лет двадцати. Видимо, со второго или третьего курса. – Вдруг она со всей кафедрой переспит, чтобы удержаться?
- Я бы посмотрел! – хмыкнул еще один.
Ли уверенно перебирала ногами, не оборачиваясь и не реагируя, но отмечая боковым зрением, как поворачиваются головы, повторяя траекторию ее движения. Надо же так беззастенчиво пялиться!
- Я бы поучаствовал! – заржал третий.
- Да вы ее рожу видели? – взвизгнула какая-то девчонка. – Хотя если вам нравятся старухи…
- Ну она же не старуха!
- Зато выглядит вполне как она самая!
- Буду звать ее мамочкой! – захохотал еще кто-то.
Заносчивая молодежь, бахвалящаяся тем, что попали в государственную академию, на кафедры – одна другой краше, думала Ли. Попали сами, своими силами, и страшно этим гордятся.
Курам на смех.
Пусть болтают и таращатся. Какое ей дело? Она уже сбилась со счета, сколько раз была под пристальным вниманием сотен любопытных глаз. Лаборатория, полигон, парад… Или в обратном порядке?
- И спит с папочкой, да?
- Тш! – осек остальных какой-то девчачий голос.
- Что ты меня затыкаешь?! Наши армейские госсты, что ли, зря прошли Эстабульскую кампанию?
- При чем тут это? – шикнули ему в ответ.
- Да при том!
- Уорнер прав, – влез еще кто-то. – Штурмовой батальон понес огромные потери, прежде чем вздернул этого подонка Тейта Хардвина! А он вообще-то перебил тысячи наших солдат! И ради чего? Чтобы следующее поколение военных госстов было сплошь набито дурами, рассчитавшихся за диплом по-шлюшьи?
- Да тихо ты, – попытались осадить разошедшегося парня. Однако было уже поздно.
- Что здесь происходит? – строго спросил ректор. – Нечем заняться в организационный день?
Повисло неловкое молчание. Оно немного взуживалось невнятным кратким мычанием – нелепыми попытками оправдаться за переполох в коридоре у приемной – и прерывалось мерным глухим звуком удаляющихся шагов.
Не обращая внимания, Ли добралась до общежития, которое находилось на территории академии, в четверти часа ходьбы от главного корпуса. Оказавшись внутри, коротко встретилась с комендантом – короткостриженой серьезной дамой воинского вида, – взяла ключ от комнаты, узнала – от какой. Прошла в левое крыло, поднялась на третий этаж. Открыв, девушка толкнула дверь.
И широко усмехнулась: если за место на курсе с отсутствием стигмы ее готовы были обвинить во всех похабных грехах, то вот за это просто убьют – в комнате общежития Ли по договоренности с ректором будет жить одна. Неслыханная блажь!
Лиара глубоко вздохнула, обшаривая небольшое помещение внимательным взглядом. Есть все необходимое, а на вкус Ли – некоторые предметы даже лишние. Например, двойной шкаф: ей бы подошел поменьше, осталось бы больше пространства. Или вон, второй стул. Ли не планирует иметь дело с гостями. То, что ее будут дразнить и сторониться только на руку. Лишние обязательства в виде вечеринок или утешения брошенных подруг ей тоже ни к чему.
При себе у нее только папка с документами, так что самое время перевезти сюда вещи. На период поступления, дабы поменьше пересекаться с любопытными сокурсниками Ли, остановилась в городе, сняв комнату у пожилой пары. Перевела дух, размяла плечи – нечего стоять! – и вышла назад в коридор. Сопровождаемая высокомерными взглядами, она поспешила убраться из академии. Хотя бы на последний возможный день.
Дорога до недавнего убежища превратилась в размеренную прогулку – одну из немногих подобных на ближайшее время, отдала себе отчет Ли. Поэтому, прежде чем забирать вещи и возвращаться в общежитие, девушка позволила себе побродить немного в центре. Восточный округ ей нравился: не такой суетливый, как столица, не такой шумный и грязный. Тише и реже ревели двигатели автомобилей и громче звучали простые разговоры. В воздухе перемешивались сладкие шлейфы парфюмерии горожан, легкие ароматы гортензий и лилий из многочисленных лавок цветочниц, настойчивые запахи масел и смазок из мастерских биоброни.
Ли замерла у входа в одну из них. Зайти или нет?..
Лиара открыла глаза, чувствуя, как ароматы из воспоминания оседают на языке. Может, она в своем роде прикипела к Илоне еще и поэтому, из-за биоброни? Вернее, из-за запаха масел, который для Ли навсегда останется запахом прошлого. Неизменным атрибутом действительно проклятого ублюдка, что прячется здесь, в Восточном округе. И как только она, Лиара Лейн, достанет его со дна, на которое тот залег, все закончится. Она заберет у вышестоящего командования приказ об отставке и больше никогда, никогда не вспомнит ни эту академию, ни угрозы доктора Уолта, ни Эстабульскую военную кампанию.
Близилась очередная ежемесячная аттестация успеваемости, и Ли знала, что и в этот раз ее средний балл не поднимется выше «удовлетворительно». Ее старый друг, Рей, неугасимый оптимист, сказал бы, что «удовлетворительно» – это же все равно лучше, чем «плохо» и «крайне плохо». Ее другой знакомый, Кингс, избирательный перфекционист, сказал бы, что «удовлетворительно» – это повод удавиться от стыда, потому что есть еще «средне», «выше среднего» и «отлично». Несмотря на то, что ворчание Кингса в свое время частенько ее доканывало, сейчас она не отказалась бы пропустить с ним по стаканчику.
- О чем задумалась? – спросила Илона, заставив Ли вздрогнуть от неожиданности. Вооруженные подносами с едой, они двигались вдоль ленты в столовой во время обеда.
Лиара оглянулась на подругу:
- О том, что была бы не прочь спиться.
Илона дрогнула плечами, улыбнувшись. Ее восстановленная броня сияла свежей полировкой и немного поскрипывала, когда Илона шевелила металлическими пальцами.
- Да брось, оценки того не стоят.
Утреннее фиаско – очередное – на занятиях по боевому мастерству в очередной раз стало у госстов главной новостью для обсуждения. Еще бы! Очень трудно управлять силой стигмы, которой нет!
Ли промычала что-то нечленораздельное, не желая поддерживать беседу. Но Илона вдруг нахмурилась и, наклонившись еще ближе к подруге, шепнула:
- Но Ли, в самом деле, на кафедре госстов свет клином не сходится.
- Долго будешь там трепаться, подстилка? – раздалось из толпы за ними. На окрик оглянулась только Илона.
Хвост очереди толкал их вперед, и Ли понадеялась, что это само собой свернет нежелательную дискуссию. Однако Илона, стоило им занять место за столом, принялась убеждать Ли, что, возможно, та делает глупость.
- Я не хочу тебя задеть, Ли. Но, может, тебе в самом деле подумать о переводе на другую кафедру.
- Илона… – Ли повела головой. Подруга не сдавалась:
- За три месяца у тебя неизменно высшие баллы по строевой и стрельбе! Переводись на кафедру общей военной подготовки! В любом ее направлении тебе будут рады! Зачем тебе эти треклятые стигмовики, если по специальным дисциплинам у тебя там все, прости уж, через задницу?
- Ила, пожалуйста, хотя бы не ты, – попросила Лиара. Оправдываться перед единственным человеком, с которым она вообще способна разговаривать здесь, совсем не хотелось.
- Нет, именно я, Ли. У тебя нет стигмы. И они всегда будут мучить тебя этим. Но они заткнуться, если тебе больше не придется всеми правдами и неправдами оставаться среди госстов. То есть если спать с ректором тебе больше не будет резона.
Илона такая прямодушная и честная, улыбнулась в душе Лиара. В академии существовало всего четыре обширные и разношерстные кафедры: общая военная подготовка, государственные стигмы, связисты и дешифровщики, и научно-исследовательская служба. Илона надеялась на продвижение в связистах, и, судя по отзывам, была многообещающей первокурсницей. Не особо заносчивой и не особо наивной, в отличие от многих. Тех, кто верит, что, получив диплом с кафедры госстов, они выстроят себе блестящую карьеру, и все без исключения в тридцать лет будут уже как минимум бригадными генералами.
Студентам ни одного факультета не рассказывают на лекциях того, что знают старшие сотрудники государственного научно-исследовательского института в столице: каждый обладатель стигмы состоит на учете у государства, и по-настоящему ценные кадры всегда под надзором. Правительство найдет для них место учебы, по окончании которой непременно предложит определенную должность. Даже если человек на деле хотел бы совершенно другую работу и судьбу.
Нет, если бы у Ли был шанс выбирать кафедру, она бы вообще не оказалась среди госстов.
Лиара по-доброму усмехнулась, качнув головой:
- Не заткнуться, Ила. Людям всегда нужна жертва, чтобы о ней посудачить. А зачем искать новую, если есть я? – философски поинтересовалась Лиара и с энтузиазмом взялась за обед.
- Но какой повод? – насторожилась Илона. Проклятье, похоже подругу волнует ее, Лиары, репутация, больше, чем ту саму.
- Ну, что я осточертела ректору и он отказался и дальше мне протежировать. Или что даже мои удивительные таланты любовницы не помогли мне задержаться среди госстов.
- Все лучше, разве нет?
Врать Илоне Ли совсем не хотелось. Но и рассказывать подробности Лиара не имела возможности.
- Никакие сплетни не лучше других. Если у людей есть время мыть друг другу кости, значит, им нечем заняться.
Илона замерла на несколько мгновений с куском хлеба в руке, обескураженная нахлынувшей на подругу строгостью. Она не сразу усмехнулась, не зная, как лучше отреагировать на подобное нравоучение.
Обед закончился в скомканных фразах, лишенный общей темы. Настаивать на переводе для Лиары Илона больше не стала, а Ли так и не придумала, куда увести разговор еще.
Умение вести переговоры никогда не было ее сильной стороной.
Во второй половине дня учебное расписание развело их с Илоной в разные корпуса. У связистов начинались лекции по радиомеханике, а у госстов – учения по профилю, или, как они значились в графике, занятия по боевому мастерству.
Курс боевого мастерства включал в себя две основные группы занятий: смешанные и обособленные. В первой все стигмовики потока тренировались вместе, решение которых должно было помочь лучше узнать свои возможности выполняя одинаковые задачи, и научиться использовать их с максимальной эффективностью. Во второй носители стигм тренировались, координируясь в зависимости от того, какого типа стигмой обладал каждый. В таких случаях Ли приходилось особенно тяжко, ведь к какой из стигм примкнуть ей, если формально у нее нет никакой?
Ей-богу, если бы не все прочие дисциплины, кроме боевого мастерства, ее средний балл всегда бы оценивался как «крайне плохо».
В тот день Лиаре повезло. Занятие было обобщенным, и преподаватель – грозного вида профессор с пышными усами в звании капитана – велел десяти стигмовикам распределиться по одному. Учебным полигоном этого дня стало заброшенное складское помещение, в которое в годы Эстабульской кампании был эвакуирован и расквартирован штат научно-исследовательского института. Каждого из первокурсников заперли в отдельной камере, после чего капитан огласил требование:
- Вашим заданием на сегодня будет придумать, как с помощью своей стигмы выбраться из замкнутого помещения. Бесполезен тот госст, которого легко взять в плен.
«О, здравомыслие!» – мысленно усмехнулась Ли. Ассистенты профессора потащили курсантов по клеткам, и, переступая порог камеры, Лиара непроизвольно затаила дыхание.
Это уже было.
Ее завели внутрь, толкнув так, что Ли поняла: ассистенты профессора так же, как все, осуждают ее пребывание среди госстов. Девушка приподняла голову, оглядывая темные стены, и вздрогнула плечами, когда щелкнул тяжелый засов. В каменной коробке повис стоячий запах покинутой заброшенности, сквозь который до нее доносились голоса прошлого:
«Где образец?» – спокойный и строгий.
«Остановите прорыв любыми средствами!» – настойчивый, напряженный.
«Где теперь твои переговоры?!» – исполненный ярости, боли и власти.
«Майор Рейнольдс, приказом тридцать-девяносто шесть вы и ваши люди направлены на юго-восточный фронт», – жесткий и сухой, как кашель больного.
«Мог бы не подгонять», – подумала Ли. Ей тоже не нравилось быть здесь.
- Нет, – обронила девушка, не оборачиваясь, и вышла.
Секретарь уже ждал. Завидев Ли, он въедливо уставился, высматривая малейший намек на какое-нибудь непотребство. По его суженным глазам Ли понимала, что секретарь недоволен. Еще бы! Ее одежда и волосы в полном порядке, и, хотя она провела в разговоре с ректором добрых полтора часа, все ограничилось просто беседой.
Вопреки всем, всем ожиданиям любопытных.
Ли кивнула в знак вежливости секретарю. Дальше будет не лучше. По ту сторону двери приемной наверняка куча длинноносых клуш строят догадки, аналогичные секретарским, чем это она столько времени тут занималась. У Ли был низкий балл за большинство дисциплин при поступлении в академию, и место на самом элитном курсе ей точно не светило. Она не происходила из какого-нибудь особо знатного рода и не приходилась родней высокопоставленным должностным лицам, чтобы кто-то мог похлопотать за ее образование. И тем не менее за пять минут аудиенции у ректора его помощник получил приказ готовить документы о зачислении Ли на кафедру госстов.
За какие заслуги? Ли была уверена: всем захочется знать. Будут совать свой чертов поздний подростковый нос куда попало! А лишнее внимание – не то, без чего она не может прожить.
На кафедру госстов – государственных стигм – лезли все амбициозные, умные, перспективные, но поступали только по-настоящему способные. Такие, какой Ли совсем не удалось себя зарекомендовать во время вступительных испытаний. Какими бы замечательными ни были ее прочие таланты, главное для госста – проявить стигму, показать, что ценен больше, чем обычный человек и простой солдат.
И именно стигмы у Ли никто и не нашел. А обновленные списки поступивших с ее именем уже висели на новостной доске.
- Что-нибудь еще? – едко процедил секретарь ректора, пока девушка медлила, не решаясь открыть дверь: много времени прошло с тех пор, как она всерьез была на виду.
Ли чуть покосилась через плечо. Ох уж эта должностная якобы этика!
- Закурить не найдется? – нарочно разнузданно спросила она.
Секретарь вытянулся в лице, теряясь, чего бы ответить. Девушка усмехнулась и вышла прочь.
Шагнув в коридор, Ли тут же почувствовала себя птенцом, который впервые покинул спасительную тишину скорлупы и высунулся в отвратительный мир взаимных упреков и осуждений.
По широкому коридору вдоль окошек рассыпались группы студенток и студентов, чей щебет мгновенно стих, стоило ей показаться. Одаренные, яркоглазые, родовитые – она выслушала вдоволь их советов «пойти в повара» вместо карьеры госста во время вступительных экзаменов. Еще больше выслушала, когда однажды вместо того, чтоб промолчать, посмела заявить:
- Меня все равно возьмут. В обгон кого-то из вас.
Это было лишним, Ли понимала уже тогда. Ей не простили и не простят этой самоуверенности. Особенно теперь, когда она в самом деле добилась цели столь тривиальным, по мнению окружающих, путем.
- Тц! – раздалось сбоку. Так близко, будто цокнувшая девушка пыталась плюнуть Ли в висок.
- Стоило ли ложиться под мужика, которого видишь первый раз, только чтобы попасть на кафедру, с которой тебя выпнут за неуспеваемость в первую же сессию? – вставила еще одна.
- Кто сказал? – осведомился какой-то парень лет двадцати. Видимо, со второго или третьего курса. – Вдруг она со всей кафедрой переспит, чтобы удержаться?
- Я бы посмотрел! – хмыкнул еще один.
Ли уверенно перебирала ногами, не оборачиваясь и не реагируя, но отмечая боковым зрением, как поворачиваются головы, повторяя траекторию ее движения. Надо же так беззастенчиво пялиться!
- Я бы поучаствовал! – заржал третий.
- Да вы ее рожу видели? – взвизгнула какая-то девчонка. – Хотя если вам нравятся старухи…
- Ну она же не старуха!
- Зато выглядит вполне как она самая!
- Буду звать ее мамочкой! – захохотал еще кто-то.
Заносчивая молодежь, бахвалящаяся тем, что попали в государственную академию, на кафедры – одна другой краше, думала Ли. Попали сами, своими силами, и страшно этим гордятся.
Курам на смех.
Пусть болтают и таращатся. Какое ей дело? Она уже сбилась со счета, сколько раз была под пристальным вниманием сотен любопытных глаз. Лаборатория, полигон, парад… Или в обратном порядке?
- И спит с папочкой, да?
- Тш! – осек остальных какой-то девчачий голос.
- Что ты меня затыкаешь?! Наши армейские госсты, что ли, зря прошли Эстабульскую кампанию?
- При чем тут это? – шикнули ему в ответ.
- Да при том!
- Уорнер прав, – влез еще кто-то. – Штурмовой батальон понес огромные потери, прежде чем вздернул этого подонка Тейта Хардвина! А он вообще-то перебил тысячи наших солдат! И ради чего? Чтобы следующее поколение военных госстов было сплошь набито дурами, рассчитавшихся за диплом по-шлюшьи?
- Да тихо ты, – попытались осадить разошедшегося парня. Однако было уже поздно.
- Что здесь происходит? – строго спросил ректор. – Нечем заняться в организационный день?
Повисло неловкое молчание. Оно немного взуживалось невнятным кратким мычанием – нелепыми попытками оправдаться за переполох в коридоре у приемной – и прерывалось мерным глухим звуком удаляющихся шагов.
Не обращая внимания, Ли добралась до общежития, которое находилось на территории академии, в четверти часа ходьбы от главного корпуса. Оказавшись внутри, коротко встретилась с комендантом – короткостриженой серьезной дамой воинского вида, – взяла ключ от комнаты, узнала – от какой. Прошла в левое крыло, поднялась на третий этаж. Открыв, девушка толкнула дверь.
И широко усмехнулась: если за место на курсе с отсутствием стигмы ее готовы были обвинить во всех похабных грехах, то вот за это просто убьют – в комнате общежития Ли по договоренности с ректором будет жить одна. Неслыханная блажь!
Лиара глубоко вздохнула, обшаривая небольшое помещение внимательным взглядом. Есть все необходимое, а на вкус Ли – некоторые предметы даже лишние. Например, двойной шкаф: ей бы подошел поменьше, осталось бы больше пространства. Или вон, второй стул. Ли не планирует иметь дело с гостями. То, что ее будут дразнить и сторониться только на руку. Лишние обязательства в виде вечеринок или утешения брошенных подруг ей тоже ни к чему.
При себе у нее только папка с документами, так что самое время перевезти сюда вещи. На период поступления, дабы поменьше пересекаться с любопытными сокурсниками Ли, остановилась в городе, сняв комнату у пожилой пары. Перевела дух, размяла плечи – нечего стоять! – и вышла назад в коридор. Сопровождаемая высокомерными взглядами, она поспешила убраться из академии. Хотя бы на последний возможный день.
Дорога до недавнего убежища превратилась в размеренную прогулку – одну из немногих подобных на ближайшее время, отдала себе отчет Ли. Поэтому, прежде чем забирать вещи и возвращаться в общежитие, девушка позволила себе побродить немного в центре. Восточный округ ей нравился: не такой суетливый, как столица, не такой шумный и грязный. Тише и реже ревели двигатели автомобилей и громче звучали простые разговоры. В воздухе перемешивались сладкие шлейфы парфюмерии горожан, легкие ароматы гортензий и лилий из многочисленных лавок цветочниц, настойчивые запахи масел и смазок из мастерских биоброни.
Ли замерла у входа в одну из них. Зайти или нет?..
Лиара открыла глаза, чувствуя, как ароматы из воспоминания оседают на языке. Может, она в своем роде прикипела к Илоне еще и поэтому, из-за биоброни? Вернее, из-за запаха масел, который для Ли навсегда останется запахом прошлого. Неизменным атрибутом действительно проклятого ублюдка, что прячется здесь, в Восточном округе. И как только она, Лиара Лейн, достанет его со дна, на которое тот залег, все закончится. Она заберет у вышестоящего командования приказ об отставке и больше никогда, никогда не вспомнит ни эту академию, ни угрозы доктора Уолта, ни Эстабульскую военную кампанию.
Глава 2
Близилась очередная ежемесячная аттестация успеваемости, и Ли знала, что и в этот раз ее средний балл не поднимется выше «удовлетворительно». Ее старый друг, Рей, неугасимый оптимист, сказал бы, что «удовлетворительно» – это же все равно лучше, чем «плохо» и «крайне плохо». Ее другой знакомый, Кингс, избирательный перфекционист, сказал бы, что «удовлетворительно» – это повод удавиться от стыда, потому что есть еще «средне», «выше среднего» и «отлично». Несмотря на то, что ворчание Кингса в свое время частенько ее доканывало, сейчас она не отказалась бы пропустить с ним по стаканчику.
- О чем задумалась? – спросила Илона, заставив Ли вздрогнуть от неожиданности. Вооруженные подносами с едой, они двигались вдоль ленты в столовой во время обеда.
Лиара оглянулась на подругу:
- О том, что была бы не прочь спиться.
Илона дрогнула плечами, улыбнувшись. Ее восстановленная броня сияла свежей полировкой и немного поскрипывала, когда Илона шевелила металлическими пальцами.
- Да брось, оценки того не стоят.
Утреннее фиаско – очередное – на занятиях по боевому мастерству в очередной раз стало у госстов главной новостью для обсуждения. Еще бы! Очень трудно управлять силой стигмы, которой нет!
Ли промычала что-то нечленораздельное, не желая поддерживать беседу. Но Илона вдруг нахмурилась и, наклонившись еще ближе к подруге, шепнула:
- Но Ли, в самом деле, на кафедре госстов свет клином не сходится.
- Долго будешь там трепаться, подстилка? – раздалось из толпы за ними. На окрик оглянулась только Илона.
Хвост очереди толкал их вперед, и Ли понадеялась, что это само собой свернет нежелательную дискуссию. Однако Илона, стоило им занять место за столом, принялась убеждать Ли, что, возможно, та делает глупость.
- Я не хочу тебя задеть, Ли. Но, может, тебе в самом деле подумать о переводе на другую кафедру.
- Илона… – Ли повела головой. Подруга не сдавалась:
- За три месяца у тебя неизменно высшие баллы по строевой и стрельбе! Переводись на кафедру общей военной подготовки! В любом ее направлении тебе будут рады! Зачем тебе эти треклятые стигмовики, если по специальным дисциплинам у тебя там все, прости уж, через задницу?
- Ила, пожалуйста, хотя бы не ты, – попросила Лиара. Оправдываться перед единственным человеком, с которым она вообще способна разговаривать здесь, совсем не хотелось.
- Нет, именно я, Ли. У тебя нет стигмы. И они всегда будут мучить тебя этим. Но они заткнуться, если тебе больше не придется всеми правдами и неправдами оставаться среди госстов. То есть если спать с ректором тебе больше не будет резона.
Илона такая прямодушная и честная, улыбнулась в душе Лиара. В академии существовало всего четыре обширные и разношерстные кафедры: общая военная подготовка, государственные стигмы, связисты и дешифровщики, и научно-исследовательская служба. Илона надеялась на продвижение в связистах, и, судя по отзывам, была многообещающей первокурсницей. Не особо заносчивой и не особо наивной, в отличие от многих. Тех, кто верит, что, получив диплом с кафедры госстов, они выстроят себе блестящую карьеру, и все без исключения в тридцать лет будут уже как минимум бригадными генералами.
Студентам ни одного факультета не рассказывают на лекциях того, что знают старшие сотрудники государственного научно-исследовательского института в столице: каждый обладатель стигмы состоит на учете у государства, и по-настоящему ценные кадры всегда под надзором. Правительство найдет для них место учебы, по окончании которой непременно предложит определенную должность. Даже если человек на деле хотел бы совершенно другую работу и судьбу.
Нет, если бы у Ли был шанс выбирать кафедру, она бы вообще не оказалась среди госстов.
Лиара по-доброму усмехнулась, качнув головой:
- Не заткнуться, Ила. Людям всегда нужна жертва, чтобы о ней посудачить. А зачем искать новую, если есть я? – философски поинтересовалась Лиара и с энтузиазмом взялась за обед.
- Но какой повод? – насторожилась Илона. Проклятье, похоже подругу волнует ее, Лиары, репутация, больше, чем ту саму.
- Ну, что я осточертела ректору и он отказался и дальше мне протежировать. Или что даже мои удивительные таланты любовницы не помогли мне задержаться среди госстов.
- Все лучше, разве нет?
Врать Илоне Ли совсем не хотелось. Но и рассказывать подробности Лиара не имела возможности.
- Никакие сплетни не лучше других. Если у людей есть время мыть друг другу кости, значит, им нечем заняться.
Илона замерла на несколько мгновений с куском хлеба в руке, обескураженная нахлынувшей на подругу строгостью. Она не сразу усмехнулась, не зная, как лучше отреагировать на подобное нравоучение.
Обед закончился в скомканных фразах, лишенный общей темы. Настаивать на переводе для Лиары Илона больше не стала, а Ли так и не придумала, куда увести разговор еще.
Умение вести переговоры никогда не было ее сильной стороной.
Во второй половине дня учебное расписание развело их с Илоной в разные корпуса. У связистов начинались лекции по радиомеханике, а у госстов – учения по профилю, или, как они значились в графике, занятия по боевому мастерству.
Курс боевого мастерства включал в себя две основные группы занятий: смешанные и обособленные. В первой все стигмовики потока тренировались вместе, решение которых должно было помочь лучше узнать свои возможности выполняя одинаковые задачи, и научиться использовать их с максимальной эффективностью. Во второй носители стигм тренировались, координируясь в зависимости от того, какого типа стигмой обладал каждый. В таких случаях Ли приходилось особенно тяжко, ведь к какой из стигм примкнуть ей, если формально у нее нет никакой?
Ей-богу, если бы не все прочие дисциплины, кроме боевого мастерства, ее средний балл всегда бы оценивался как «крайне плохо».
В тот день Лиаре повезло. Занятие было обобщенным, и преподаватель – грозного вида профессор с пышными усами в звании капитана – велел десяти стигмовикам распределиться по одному. Учебным полигоном этого дня стало заброшенное складское помещение, в которое в годы Эстабульской кампании был эвакуирован и расквартирован штат научно-исследовательского института. Каждого из первокурсников заперли в отдельной камере, после чего капитан огласил требование:
- Вашим заданием на сегодня будет придумать, как с помощью своей стигмы выбраться из замкнутого помещения. Бесполезен тот госст, которого легко взять в плен.
«О, здравомыслие!» – мысленно усмехнулась Ли. Ассистенты профессора потащили курсантов по клеткам, и, переступая порог камеры, Лиара непроизвольно затаила дыхание.
Это уже было.
Ее завели внутрь, толкнув так, что Ли поняла: ассистенты профессора так же, как все, осуждают ее пребывание среди госстов. Девушка приподняла голову, оглядывая темные стены, и вздрогнула плечами, когда щелкнул тяжелый засов. В каменной коробке повис стоячий запах покинутой заброшенности, сквозь который до нее доносились голоса прошлого:
«Где образец?» – спокойный и строгий.
«Остановите прорыв любыми средствами!» – настойчивый, напряженный.
«Где теперь твои переговоры?!» – исполненный ярости, боли и власти.
«Майор Рейнольдс, приказом тридцать-девяносто шесть вы и ваши люди направлены на юго-восточный фронт», – жесткий и сухой, как кашель больного.
