Через вещи, обстановку она хотела узнать не только об этом месте, но еще и о своем дедушке: чем он жил, как обустраивал быт, что за секреты скрывались в углах дома. Иногда вещи говорили о своем хозяине гораздо больше, чем слова.
Внутри дом то казался больше, чем снаружи. Было в нем что-то по-особенному теплое, уютное, домашнее – заходишь в него и понимаешь, что вернулся в родное место. Деревянный интерьер был прост в своих обыденных деталях. Туда хотелось возвращаться после тяжелого дня, сидеть у небольшого камина, пить горячий чай и думать только о хорошем.
Все вещи в доме были педантично разложены по своим местам: одни стояли на полках в шкафах, другие были аккуратно разложены по коробкам и ящикам. Кругом царил порядок. Ева почувствовала себя еще той неряхой – она не особо заботилась о порядке в быту.
Мебель в доме была не новой, но ее винтажный вид привлекал куда более, чем то, что стояло на прилавках в магазинах. Все здесь было просто и с душой.
Личная библиотека Хельге находилась на первом этаже в самой дальней комнате справа. От пола до потолка она была заставлена стеллажами с различными книгами. В центре лежал пушистый ковер, на нем стояло кресло с высокой спинкой, рядом с ним – напольная лампа. Крохотный, но бесконечно уютный уголок, чтобы коротать вечера за чтением книг.
С восторгом в глазах Ева несколько раз прошла вдоль стеллажей, глядя на многообразие собранных книг. Когда Холмен только научилась читать, книги стали ее любимым хобби. Она могла целыми днями просидеть за чтением, погружаясь в удивительные миры, что открывались перед ней на бумаге. Фантазия сама рисовала ей альтернативные концовки историй, перед ее глазами стояли образы героев, их дальнейшие судьбы и новые приключения. Именно это увлечение ей зачастую помогало и в работе.
Холмен подошла к цветам в горшках, что в избытке стояли как в библиотеке, так и во всем остальном доме.
- Это что, мне теперь еще и вас поливать? - Ева без особого энтузиазма осторожно дотронулась до зеленых листочков. Не любила девушка обременять себя лишними хлопотами.
Через небольшую деревянную дверь Ева прошла на террасу за домом. На крылечке стояло кресло-качалка, на котором лежал мягкий плед.
В голове Холмен проскользнула несвойственная для нее мысль: может, послать к черту эту Большую землю, город, потери и страхи. Вдруг это и вправду ее судьба – остаться на острове и строить новую жизнь с чистого листа. Но сможет ли она?
Ева сомневалась. Девушка была уверена, что не выживет без города, своей работы, которую она не могла и не хотела бросать. Работать удаленно у нее не получится: разъезды, командировки, расследования, пребывание в гуще событий противоречили островной жизни за тысячи километров от материка. Ее дедушка жил маяком и островом, а она – своим делом. В конце концов, она и не обязана идти по его стопам. Холмен уже выбрала свой путь. Только судьба думала иначе.
Ева отчего-то знала, что ее жизнь уже никогда не вернется в прежнее русло. Она не сможет жить, как раньше. Ей предстоит сделать тяжелый, мучительный выбор – старое или новое, наследие или свой путь. Одни боги знали, куда ее заведет это решение.
Сумерки уже опустились на Морк, когда Ева решила немного посидеть на террасе и насладиться вечерним островом. На улице было настолько хорошо, что оставаться дома совершенно не хотелось. Стало прохладнее, но это ничуть не портило настроение. Теплый плед на плечи, кружка чая в руках – сиди, думай о вечном и прекрасном в компании вечерних пташек и легкого ветерка. У Морка сегодня было прекрасное настроение, у Евы – тоже.
Девушка опустилась в кресло-качалку и положила себе на колени найденную на маяке книгу. Сначала Холмен немного посмотрела перед собой, любуясь на тонкую, словно порез, алую полосу закатного солнца, что неумолимо скрывалось за горизонтом. Лучи отражались от глади океанских волн – вода мерцала, наполняясь переливами багряно-золотистого цвета. Хотелось просто любоваться природой и не думать больше ни о чем – ни о плохом, ни о хорошем.
Посидев так еще немного, Ева наконец взяла в руки книгу. Из всего многообразия литературных произведений, что находились в ее распоряжении, она хотела изучить именно эту – по-особенному выделяющуюся, случайно найденную в неожиданном месте. Девушка еще раз внимательно осмотрела обложку, выискивая детали, коих второпях не заметила на маяке. Удивительно, но нигде не было указано ни имя автора, ни краткой аннотации произведения – только название, рисунок и больше ничего.
Ева не стала томить себя интригой и открыла книгу. Она быстро пробежалась глазами по содержанию и пролистала дальше. Это и вправду оказался сборник сказок.
Первый рассказ начинался с красочного рисунка во всю страницу величиной: на высоком камне вблизи берега сидела девушка-русалка. Русалка была столь искусно нарисована, что Еве показалось, будто бы она смотрела на фотографию.
Сказочное существо изображалось с длинными черными волосами, в кои были вплетены подводные растения и цветы. Ее переливающийся хвост, идеальные черты лица и выразительные темно-синие, практически черные, как воды океана, глаза завораживали сказочной красотой.
Ева не сразу заметила, что с изображением что-то не так – оно менялось прямо на глазах. Русалка заплакала, по ее щекам стекали черные слезы, в прекрасных глазах были такие печаль и безысходность, что от одного взгляда на них сердце начинало больно щемить.
Ева непонимающе нахмурилась. Она с трудом оторвала внимание от рисунка. Не успела Холмен прочесть и начало истории, как мир вокруг девушки стал медленно застилать туман, заволакивая глаза белой дымкой. Голова закружилась, к горлу подступила мерзкая тошнота. На миг девушке показалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Ева запаниковала, схватилась за шею. Становилось невыносимо душно, словно некто толкнул Еву прямо в океан, лишая возможности вздохнуть. Она барахталась в воде, но выплыть на спасительный кислород не получалось – девушка задыхалась в холодных водах.
Вдруг паника сменилась спокойствием. Ева перестала сопротивляться. Она медленно шла на дно, засыпая в черной колыбели океана. На миг ей почудилось, что кто-то тихим голоском успокаивает ее, напевая тихую мелодию. Девушка поверила, закончив неравную борьбу с тьмой.
В один миг туман стал плавно рассеиваться, вода отпустила Еву из своего черного плена, позволяя дышать. Девушка словно умерла и тут же воскресла.
Холмен очнулась не в уютном кресле на террасе, а на песчаном берегу. Прямо над ней, на утесе, горел маяк – ослепительные лучи света разрезали тьму. Океанские волны лениво лизали песок. Ева разглядела и свой домик, где она находилась буквально несколько минут назад.
На высоком камне под утесом прямо перед Евой сидела русалка. Рыбий хвост медленно покачивался в воздухе. Черные волосы сказочного создания были настолько длинными, что они легкими волнами опускались до самой воды.
Русалка точно сошла с картинки в найденной на маяке книге – необыкновенная, невообразимо красивая. Ева завороженно смотрела, как в лунном свете ее чешуя переливается яркими красками. Отчего-то у Холмен не было ни страха, ни удивления. Она принимала все происходящее, как данность, словно каждый день сказки оживали у нее на глазах.
Волшебное существо сидело спиной к Еве, закрыв лицо руками. Ее хрупкие плечики дрожали от слез – русалка горько плакала.
Плач становился все громче, неприятно резал по ушам, заставляя хмуриться. Ева скривилась от неприятного звука и наконец-то не выдержала:
- Чего ты все ревешь? Спать мне мешаешь, - в раздражении обратилась Холмен к русалке.
Существо тут же умолкло, прислушавшись к человеческому голосу.
- Извини, я не нарочно, - спустя небольшую паузу через силу проговорило сказочное существо, давясь слезами. - Я не хотела тебя тревожить.
Русалка отняла руки от лица и опустила голову, словно ей было стыдно за собственную слабость и выплаканные слезы, но и совладать с собой она не могла. Рыдания рвались из ее груди, проливаясь соленой водой прямо в океан.
- Ну коли разбудила, скажи хоть, чего ты все плачешь? Вторую ночь тебя слушаю, - Ева выжидающе склонила голову на бок.
- А тебе какая разница? Все равно не сможешь помочь, - надломленным голоском выдавила из себя русалка. Она была раздражена – говорить о своей боли не хотелось. Девушка привыкла плакать в одиночестве.
- Никакой, - пожала плечами Ева. - Мне-то какое дело? Нравится реветь – реви, только потише, уж будь добра. Надоело твой рев слушать. Только думается мне, если я уйду, ничего не изменится. Ты вновь останешься одна со своими слезами. Кому будет от этого лучше? Точно не тебе.
Русалка молчала. Рыдания совсем прекратились. Существо явно обдумывало, стоит ли довериться Еве, рассказать о той боли, что она столько времени хранила на сердце.
Холмен ждала, русалка не решалась. Холмен уже была готова была плюнуть и уйти – это и вправду не ее печаль, как вдруг сказочное создание заговорило:
- Твоя правда. Я одна – совсем одна. Ты первая, кто за все эти годы подошел и заговорил со мной. Никто из этих трусов ко мне не подходит, все боятся Ее гнева. Они не знают, каково это нести свое наказание в вечном одиночестве. Я уже и забыла, что можно вот так просто общаться с другими.
- Чьего гнева?
- Ее, - лишь коротко ответила русалка, не собираясь вдаваться в подробности.
Ева осторожно присела на камень рядом с русалкой, глядя на ту. Она так и не повернулась к Холмен – то ли не хотела показывать девушке заплаканное лицо, то ли ей было так проще говорить.
- И за что же тебя наказали?
- За любовь, - русалка судорожно вздохнула, сглатывая невидимые слезы. - Я полюбила мужчину. Если бы ты знала, как он красив. В прошлом он был моряком – уходил в долгие плавания, а я верно ждала его, провожая до тех краев, куда мне было позволено добраться. А еще он прекрасный художник, вернее был когда-то таковым. Он писал картины, а я пела ему песни. Я не знала, что так можно любить. Разлука с ним была сродни смерти. Только теперь я поняла, что смерть лучше тех мук, на которые нас обоих обрекла любовь. Человек не должен любить порождение тьмы. Отец запретил мне даже думать о возлюбленном, но я никого не слушала. Я отказалась от всего: от семьи, дома, богатств подводного мира, хорошей жизни, чтобы только быть с любимым. Я сбежала из дома, думала, что смогу стать человеком, но судьбу не обмануть. Нас ждало великое горе. В тот проклятый вечер я узнала, что мой любимый погиб – его корабль нарвался на скалы, маяк на острове почему-то не горел. Я нашла его останки на холодном дне океана. В тот миг я сама хотела умереть. Ты не представляешь, как невыносимо больно потерять родного человека, без которого уже не можешь жить.
- Сочувствую, - сухо прокомментировала Ева.
Теперь она поняла причину ее горьких слез. Наверное, Ева могла отреагировать живее, эмоциональнее, но не получалось. Девушка не умела утешать нуждающегося, не знала, какие слова подобрать, чтобы успокоить, но горе потери она, пожалуй, понимала, как никто другой.
Холмен впервые сочувствовала другому, пусть то и было сказочное существо.
- Ты когда-нибудь любила по-настоящему?
- Нет, - честно призналась Ева.
- Счастливая и несчастная одновременно. Любовь – это большое счастье и такая же страшная печаль. Чем сильнее любишь, тем ужаснее потом твое горе, когда судьба отнимает ее у тебя. Потерять настоящую любовь легче, чем найти, - русалка чуть повернула голову, но из-за спадающих на лицо волос разглядеть его было невозможно.
- Ты знаешь, а ведь любовь и вправду не знает преград, толкает даже нас на самые большие глупости. Отчаяние и меня толкнуло к безумию, - русалка судорожно вдохнула, стараясь набрать в легкие больше кислорода. - Я обратилась к Ней. Она была недовольна и зла. Мой удел встречать корабли и моряков, околдовывать их песнями и тянуть на дно. Я загубила много душ, пока не поняла, что любить лучше, чем ненавидеть. Я умоляла Ее вернуть мне любимого мужчину, уверяла, что выполню все, что скажет. Она только смеялась. В итоге я пошла на хитрость – обманула Ее, украла то, что принадлежит Ей. В наказание Она прокляла меня. Теперь мне нет места ни на суше, ни в океане. Я не могу стать человеком, но и среди своих я изгой. Любимый не помнит меня – он вернулся из царства мертвых другим, словно его душа осталась там, а здесь живет лишенное всяких чувств тело. Я лишь потом поняла, что это Она загубила моего моряка, но было поздно. Мне остается лить горькие слезы, смешивая их с океаном. Я глупая, но даже сейчас я счастлива, что хоть раз в жизни смогла познать любовь.
От рассказа русалки Холмен стало тоскливо. Она и вправду не знала, что такое по-настоящему любить.
- И ничего нельзя сделать?
- Нет. Точнее есть одно условие, но никто в здравом уме не пойдет на это. Все меня избегают. Я ведь раньше не была такой, поверь. Я была красивой и счастливой.
- Ты и сейчас красивая, - попыталась утешить ее Ева.
Русалка лишь горько усмехнулась:
- Ты пока ничего не знаешь.
Ева поджала губы, как-то слегка нервно вздрогнув.
- Как тебя зовут?
- Мое настоящее имя тебе не выговорить, да оно и ни к чему. Можешь звать меня Марной, - русалка обняла себя руками. - Русалочьи слезы дорого стоят. Говорят, когда русалка плачет, океаны и моря выходят из берегов, порождая цунами и штормы. Встретить плачущую русалку – плохая примета. Выходит, даже здесь я плохая. Спасибо, что выслушала, Ева. Я так давно хотела рассказать о своей боли.
- Ты знаешь мое имя? - Холмен точно помнила, что не называла его русалке, но Марна смолчала.
- Придешь ко мне еще когда-нибудь? - с надеждой спросила русалка.
- А ты бы хотела?
- Да. Мне плохо и одиноко. Ты умеешь слушать и говорить. Мне кажется, тебе не все равно. Ты не так плоха, как хочешь казаться. Просто тебе так же больно, как и мне. Мы похожи.
- Я приду, - пообещала Ева. - Мне порой тоже одиноко. У меня никого нет. Родители умерли, дедушка – тоже. Я одна среди чужих для меня мест. Кругом лишь тайны. Я поняла, что ничего не знаю даже о собственной семье.
- Знаю. Я была знакома с Хельге. Он был хорошим человеком. Я обиделась на него, думала, он тоже виноват. Я ошибалась. Мне не замолить вину перед тобой и твоим дедом. Он меня поддерживал, хотел помочь, а я предала его доброту.
- Что ты сделала? - с замиранием сердца спросила Ева.
Русалка вновь замолчала.
- Знаешь, - вновь заговорила Марна. - В благодарность за твою доброту я хочу тебе кое-что сказать. Слушай меня внимательно. Будь осторожна. На острове все не то, чем кажется. Не верь глазам – они всегда врут. Слушай свой разум и сердце. Будь начеку, Хельге погиб не просто так – его убили. Они будут тебя очаровывать, но за их очарованием скрывается разочарование – монстры под ликом людей. Иногда тьма и свет меняются местами. Выбирай друзей на острове с умом. Зло порой добрее тех, кто улыбается тебе в лицо. Тот парень – Арне, с которым ты сегодня была. Не доверяй ему. Он не тот, кем сперва кажется.
- Откуда ты…? – удивленно начала Ева. - Почему? Что ему от меня нужно?
- Не спрашивай. Мне доступно то, что скрыто от людей. Просто услышь и запомни мои слова.
Внутри дом то казался больше, чем снаружи. Было в нем что-то по-особенному теплое, уютное, домашнее – заходишь в него и понимаешь, что вернулся в родное место. Деревянный интерьер был прост в своих обыденных деталях. Туда хотелось возвращаться после тяжелого дня, сидеть у небольшого камина, пить горячий чай и думать только о хорошем.
Все вещи в доме были педантично разложены по своим местам: одни стояли на полках в шкафах, другие были аккуратно разложены по коробкам и ящикам. Кругом царил порядок. Ева почувствовала себя еще той неряхой – она не особо заботилась о порядке в быту.
Мебель в доме была не новой, но ее винтажный вид привлекал куда более, чем то, что стояло на прилавках в магазинах. Все здесь было просто и с душой.
Личная библиотека Хельге находилась на первом этаже в самой дальней комнате справа. От пола до потолка она была заставлена стеллажами с различными книгами. В центре лежал пушистый ковер, на нем стояло кресло с высокой спинкой, рядом с ним – напольная лампа. Крохотный, но бесконечно уютный уголок, чтобы коротать вечера за чтением книг.
С восторгом в глазах Ева несколько раз прошла вдоль стеллажей, глядя на многообразие собранных книг. Когда Холмен только научилась читать, книги стали ее любимым хобби. Она могла целыми днями просидеть за чтением, погружаясь в удивительные миры, что открывались перед ней на бумаге. Фантазия сама рисовала ей альтернативные концовки историй, перед ее глазами стояли образы героев, их дальнейшие судьбы и новые приключения. Именно это увлечение ей зачастую помогало и в работе.
Холмен подошла к цветам в горшках, что в избытке стояли как в библиотеке, так и во всем остальном доме.
- Это что, мне теперь еще и вас поливать? - Ева без особого энтузиазма осторожно дотронулась до зеленых листочков. Не любила девушка обременять себя лишними хлопотами.
Через небольшую деревянную дверь Ева прошла на террасу за домом. На крылечке стояло кресло-качалка, на котором лежал мягкий плед.
В голове Холмен проскользнула несвойственная для нее мысль: может, послать к черту эту Большую землю, город, потери и страхи. Вдруг это и вправду ее судьба – остаться на острове и строить новую жизнь с чистого листа. Но сможет ли она?
Ева сомневалась. Девушка была уверена, что не выживет без города, своей работы, которую она не могла и не хотела бросать. Работать удаленно у нее не получится: разъезды, командировки, расследования, пребывание в гуще событий противоречили островной жизни за тысячи километров от материка. Ее дедушка жил маяком и островом, а она – своим делом. В конце концов, она и не обязана идти по его стопам. Холмен уже выбрала свой путь. Только судьба думала иначе.
Ева отчего-то знала, что ее жизнь уже никогда не вернется в прежнее русло. Она не сможет жить, как раньше. Ей предстоит сделать тяжелый, мучительный выбор – старое или новое, наследие или свой путь. Одни боги знали, куда ее заведет это решение.
Глава 10. Русалочьи слезы
Сумерки уже опустились на Морк, когда Ева решила немного посидеть на террасе и насладиться вечерним островом. На улице было настолько хорошо, что оставаться дома совершенно не хотелось. Стало прохладнее, но это ничуть не портило настроение. Теплый плед на плечи, кружка чая в руках – сиди, думай о вечном и прекрасном в компании вечерних пташек и легкого ветерка. У Морка сегодня было прекрасное настроение, у Евы – тоже.
Девушка опустилась в кресло-качалку и положила себе на колени найденную на маяке книгу. Сначала Холмен немного посмотрела перед собой, любуясь на тонкую, словно порез, алую полосу закатного солнца, что неумолимо скрывалось за горизонтом. Лучи отражались от глади океанских волн – вода мерцала, наполняясь переливами багряно-золотистого цвета. Хотелось просто любоваться природой и не думать больше ни о чем – ни о плохом, ни о хорошем.
Посидев так еще немного, Ева наконец взяла в руки книгу. Из всего многообразия литературных произведений, что находились в ее распоряжении, она хотела изучить именно эту – по-особенному выделяющуюся, случайно найденную в неожиданном месте. Девушка еще раз внимательно осмотрела обложку, выискивая детали, коих второпях не заметила на маяке. Удивительно, но нигде не было указано ни имя автора, ни краткой аннотации произведения – только название, рисунок и больше ничего.
Ева не стала томить себя интригой и открыла книгу. Она быстро пробежалась глазами по содержанию и пролистала дальше. Это и вправду оказался сборник сказок.
Первый рассказ начинался с красочного рисунка во всю страницу величиной: на высоком камне вблизи берега сидела девушка-русалка. Русалка была столь искусно нарисована, что Еве показалось, будто бы она смотрела на фотографию.
Сказочное существо изображалось с длинными черными волосами, в кои были вплетены подводные растения и цветы. Ее переливающийся хвост, идеальные черты лица и выразительные темно-синие, практически черные, как воды океана, глаза завораживали сказочной красотой.
Ева не сразу заметила, что с изображением что-то не так – оно менялось прямо на глазах. Русалка заплакала, по ее щекам стекали черные слезы, в прекрасных глазах были такие печаль и безысходность, что от одного взгляда на них сердце начинало больно щемить.
Ева непонимающе нахмурилась. Она с трудом оторвала внимание от рисунка. Не успела Холмен прочесть и начало истории, как мир вокруг девушки стал медленно застилать туман, заволакивая глаза белой дымкой. Голова закружилась, к горлу подступила мерзкая тошнота. На миг девушке показалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Ева запаниковала, схватилась за шею. Становилось невыносимо душно, словно некто толкнул Еву прямо в океан, лишая возможности вздохнуть. Она барахталась в воде, но выплыть на спасительный кислород не получалось – девушка задыхалась в холодных водах.
Вдруг паника сменилась спокойствием. Ева перестала сопротивляться. Она медленно шла на дно, засыпая в черной колыбели океана. На миг ей почудилось, что кто-то тихим голоском успокаивает ее, напевая тихую мелодию. Девушка поверила, закончив неравную борьбу с тьмой.
В один миг туман стал плавно рассеиваться, вода отпустила Еву из своего черного плена, позволяя дышать. Девушка словно умерла и тут же воскресла.
Холмен очнулась не в уютном кресле на террасе, а на песчаном берегу. Прямо над ней, на утесе, горел маяк – ослепительные лучи света разрезали тьму. Океанские волны лениво лизали песок. Ева разглядела и свой домик, где она находилась буквально несколько минут назад.
На высоком камне под утесом прямо перед Евой сидела русалка. Рыбий хвост медленно покачивался в воздухе. Черные волосы сказочного создания были настолько длинными, что они легкими волнами опускались до самой воды.
Русалка точно сошла с картинки в найденной на маяке книге – необыкновенная, невообразимо красивая. Ева завороженно смотрела, как в лунном свете ее чешуя переливается яркими красками. Отчего-то у Холмен не было ни страха, ни удивления. Она принимала все происходящее, как данность, словно каждый день сказки оживали у нее на глазах.
Волшебное существо сидело спиной к Еве, закрыв лицо руками. Ее хрупкие плечики дрожали от слез – русалка горько плакала.
Плач становился все громче, неприятно резал по ушам, заставляя хмуриться. Ева скривилась от неприятного звука и наконец-то не выдержала:
- Чего ты все ревешь? Спать мне мешаешь, - в раздражении обратилась Холмен к русалке.
Существо тут же умолкло, прислушавшись к человеческому голосу.
- Извини, я не нарочно, - спустя небольшую паузу через силу проговорило сказочное существо, давясь слезами. - Я не хотела тебя тревожить.
Русалка отняла руки от лица и опустила голову, словно ей было стыдно за собственную слабость и выплаканные слезы, но и совладать с собой она не могла. Рыдания рвались из ее груди, проливаясь соленой водой прямо в океан.
- Ну коли разбудила, скажи хоть, чего ты все плачешь? Вторую ночь тебя слушаю, - Ева выжидающе склонила голову на бок.
- А тебе какая разница? Все равно не сможешь помочь, - надломленным голоском выдавила из себя русалка. Она была раздражена – говорить о своей боли не хотелось. Девушка привыкла плакать в одиночестве.
- Никакой, - пожала плечами Ева. - Мне-то какое дело? Нравится реветь – реви, только потише, уж будь добра. Надоело твой рев слушать. Только думается мне, если я уйду, ничего не изменится. Ты вновь останешься одна со своими слезами. Кому будет от этого лучше? Точно не тебе.
Русалка молчала. Рыдания совсем прекратились. Существо явно обдумывало, стоит ли довериться Еве, рассказать о той боли, что она столько времени хранила на сердце.
Холмен ждала, русалка не решалась. Холмен уже была готова была плюнуть и уйти – это и вправду не ее печаль, как вдруг сказочное создание заговорило:
- Твоя правда. Я одна – совсем одна. Ты первая, кто за все эти годы подошел и заговорил со мной. Никто из этих трусов ко мне не подходит, все боятся Ее гнева. Они не знают, каково это нести свое наказание в вечном одиночестве. Я уже и забыла, что можно вот так просто общаться с другими.
- Чьего гнева?
- Ее, - лишь коротко ответила русалка, не собираясь вдаваться в подробности.
Ева осторожно присела на камень рядом с русалкой, глядя на ту. Она так и не повернулась к Холмен – то ли не хотела показывать девушке заплаканное лицо, то ли ей было так проще говорить.
- И за что же тебя наказали?
- За любовь, - русалка судорожно вздохнула, сглатывая невидимые слезы. - Я полюбила мужчину. Если бы ты знала, как он красив. В прошлом он был моряком – уходил в долгие плавания, а я верно ждала его, провожая до тех краев, куда мне было позволено добраться. А еще он прекрасный художник, вернее был когда-то таковым. Он писал картины, а я пела ему песни. Я не знала, что так можно любить. Разлука с ним была сродни смерти. Только теперь я поняла, что смерть лучше тех мук, на которые нас обоих обрекла любовь. Человек не должен любить порождение тьмы. Отец запретил мне даже думать о возлюбленном, но я никого не слушала. Я отказалась от всего: от семьи, дома, богатств подводного мира, хорошей жизни, чтобы только быть с любимым. Я сбежала из дома, думала, что смогу стать человеком, но судьбу не обмануть. Нас ждало великое горе. В тот проклятый вечер я узнала, что мой любимый погиб – его корабль нарвался на скалы, маяк на острове почему-то не горел. Я нашла его останки на холодном дне океана. В тот миг я сама хотела умереть. Ты не представляешь, как невыносимо больно потерять родного человека, без которого уже не можешь жить.
- Сочувствую, - сухо прокомментировала Ева.
Теперь она поняла причину ее горьких слез. Наверное, Ева могла отреагировать живее, эмоциональнее, но не получалось. Девушка не умела утешать нуждающегося, не знала, какие слова подобрать, чтобы успокоить, но горе потери она, пожалуй, понимала, как никто другой.
Холмен впервые сочувствовала другому, пусть то и было сказочное существо.
- Ты когда-нибудь любила по-настоящему?
- Нет, - честно призналась Ева.
- Счастливая и несчастная одновременно. Любовь – это большое счастье и такая же страшная печаль. Чем сильнее любишь, тем ужаснее потом твое горе, когда судьба отнимает ее у тебя. Потерять настоящую любовь легче, чем найти, - русалка чуть повернула голову, но из-за спадающих на лицо волос разглядеть его было невозможно.
- Ты знаешь, а ведь любовь и вправду не знает преград, толкает даже нас на самые большие глупости. Отчаяние и меня толкнуло к безумию, - русалка судорожно вдохнула, стараясь набрать в легкие больше кислорода. - Я обратилась к Ней. Она была недовольна и зла. Мой удел встречать корабли и моряков, околдовывать их песнями и тянуть на дно. Я загубила много душ, пока не поняла, что любить лучше, чем ненавидеть. Я умоляла Ее вернуть мне любимого мужчину, уверяла, что выполню все, что скажет. Она только смеялась. В итоге я пошла на хитрость – обманула Ее, украла то, что принадлежит Ей. В наказание Она прокляла меня. Теперь мне нет места ни на суше, ни в океане. Я не могу стать человеком, но и среди своих я изгой. Любимый не помнит меня – он вернулся из царства мертвых другим, словно его душа осталась там, а здесь живет лишенное всяких чувств тело. Я лишь потом поняла, что это Она загубила моего моряка, но было поздно. Мне остается лить горькие слезы, смешивая их с океаном. Я глупая, но даже сейчас я счастлива, что хоть раз в жизни смогла познать любовь.
От рассказа русалки Холмен стало тоскливо. Она и вправду не знала, что такое по-настоящему любить.
- И ничего нельзя сделать?
- Нет. Точнее есть одно условие, но никто в здравом уме не пойдет на это. Все меня избегают. Я ведь раньше не была такой, поверь. Я была красивой и счастливой.
- Ты и сейчас красивая, - попыталась утешить ее Ева.
Русалка лишь горько усмехнулась:
- Ты пока ничего не знаешь.
Ева поджала губы, как-то слегка нервно вздрогнув.
- Как тебя зовут?
- Мое настоящее имя тебе не выговорить, да оно и ни к чему. Можешь звать меня Марной, - русалка обняла себя руками. - Русалочьи слезы дорого стоят. Говорят, когда русалка плачет, океаны и моря выходят из берегов, порождая цунами и штормы. Встретить плачущую русалку – плохая примета. Выходит, даже здесь я плохая. Спасибо, что выслушала, Ева. Я так давно хотела рассказать о своей боли.
- Ты знаешь мое имя? - Холмен точно помнила, что не называла его русалке, но Марна смолчала.
- Придешь ко мне еще когда-нибудь? - с надеждой спросила русалка.
- А ты бы хотела?
- Да. Мне плохо и одиноко. Ты умеешь слушать и говорить. Мне кажется, тебе не все равно. Ты не так плоха, как хочешь казаться. Просто тебе так же больно, как и мне. Мы похожи.
- Я приду, - пообещала Ева. - Мне порой тоже одиноко. У меня никого нет. Родители умерли, дедушка – тоже. Я одна среди чужих для меня мест. Кругом лишь тайны. Я поняла, что ничего не знаю даже о собственной семье.
- Знаю. Я была знакома с Хельге. Он был хорошим человеком. Я обиделась на него, думала, он тоже виноват. Я ошибалась. Мне не замолить вину перед тобой и твоим дедом. Он меня поддерживал, хотел помочь, а я предала его доброту.
- Что ты сделала? - с замиранием сердца спросила Ева.
Русалка вновь замолчала.
- Знаешь, - вновь заговорила Марна. - В благодарность за твою доброту я хочу тебе кое-что сказать. Слушай меня внимательно. Будь осторожна. На острове все не то, чем кажется. Не верь глазам – они всегда врут. Слушай свой разум и сердце. Будь начеку, Хельге погиб не просто так – его убили. Они будут тебя очаровывать, но за их очарованием скрывается разочарование – монстры под ликом людей. Иногда тьма и свет меняются местами. Выбирай друзей на острове с умом. Зло порой добрее тех, кто улыбается тебе в лицо. Тот парень – Арне, с которым ты сегодня была. Не доверяй ему. Он не тот, кем сперва кажется.
- Откуда ты…? – удивленно начала Ева. - Почему? Что ему от меня нужно?
- Не спрашивай. Мне доступно то, что скрыто от людей. Просто услышь и запомни мои слова.
