Она не вмешивалась в дела брата и Евы, да и они предпочитали не трогать девушку, прекрасно понимая, что вести с ней диалоги, пока она сама не проявит хотя бы толику интереса, дело бесполезное.
Равн с удобством расположился в кресле у небольшого стола в центре комнаты и листал одну из попавшихся ему на стеллажах книгу. Он закинул ногу на ногу, увлеченно вчитываясь в содержимое, пока Ева рылась на полках в поисках неизвестно чего. Девушка не знала, что конкретно намеревалась найти. Ею руководила не здравая логика, а скорее интуиция. Холмен была уверена: дедушка непременно должен был оставить ей в доме послание – подсказку, как вернуть утерянную память и ключи от запертых дверей, что приведут к спасению от Богини Тьмы и Зверя. Если Хельге ждал возвращение внучки, значит, готовился к нему. Ева во что бы то ни стало обязана докопаться до сути. Ей нужна информация, но пока это походило на игру в прятки с закрытыми глазами: ищу то – не знаю что, ищу там – не знаю где.
Холмен решила начать поиски с библиотеки. Там могло храниться много интересного. Книги слишком дорого стоят, и речь не только о денежном эквиваленте. Они – источник знаний, а знания – мощное оружие даже в Темном мире. Возможно, Хельге спрятал ответы в храме тех самых знаний.
Только вот поискам Евы мешало присутствие Вальравна. Ворон не замечал, как Холмен периодически бросала на молодого человека неоднозначные взгляды. Ева выжидала подходящий момент для разговора. Она хотела хоть намеком, хоть случайно брошенным словом дать Равну понять, что она слышала его ночные откровения.
- Сегодня так чудесно на улице. Солнце яркое. Я бы куда-нибудь прогулялась, - начала Ева издалека. Она ненавидела эти пустые разговоры о погоде, когда собеседники не знали о чем поговорить, и им приходилось искать пустяковую тему, чтобы ради приличия поддержать наскучившую обоим беседу.
- Ненавижу солнце. Глаза болят. Мне лучше во тьме, - без особого интереса отозвался Вальравн и лениво перелистнул очередную страницу книги.
Ева умолкла. Она прожигала взглядом затылок ворона. Девушка нервно покусывала нижнюю губу, судорожно размышляя, что сказать дальше. Упорства Холмен не занимать – ни за что не свернет с намеченного курса, пусть хоть танк на нее ехать будет, хоть целый поезд.
- Ты когда-нибудь бывал на материке? - продолжала Ева, отвернувшись от ворона. Она бездумно пробежалась глазами по книгам и схватила с полки первую попавшуюся.
- Нет, - коротко и, как показалось девушке, несколько раздраженно бросил Вальравн.
- А хотел бы хоть раз побывать в большом городе?
- Нет, - с нажимом повторил Равн.
- И почему же? Неужели не интересно узнать, как живут люди на Большой земле? - она вновь повернулась к ворону лицом, для удобства слегка привалившись спинной к стеллажу. Холмен даже не заметила, что держит книгу кверху тормашками. Девушка с силой вцепилась в несчастный предмет, словно он мог ей хоть чем-то помочь. Она обещала себе быть спокойной, но когда перед тобой находилась еще одна загадка из забытого прошлого, оказалось не столь простым делом взять эмоции под контроль.
Ева проигнорировала тон ворона. Его настроение менялось быстрее погоды на Морке: то спокойный штиль и солнечная нежность, то грозовое раздражение и мрачное недовольство. Она не замечала, как они с Вальравном похожи. Когда практически одинаковые характеры сближаются, это похоже на столкновение двух звезд – еще немного и катастрофы не миновать.
- Ты хочешь меня достать? - наконец Равн оглянулся на Холмен. Ева сделала беспристрастный вид. На языке у нее крутились колкости. Девушке так и хотелось высказать парню, какой же он идиот, но она стоически себя сдерживала.
- Почему бы и нет? Раз уж живем под одной крышей, давай хоть узнаем друг друга лучше, - пожала плечами Ева и как-то неоднозначно дернула головой.
- Ни к чему хорошему это не приведет.
- Отчего же? Боишься чего-то? Может, не хочешь, чтобы в ходе таких разговоров я вспомнила о чем-то таком, что мне лучше не вспоминать? - прямо Холмен не спрашивала. Она ходила вокруг да около, как голодный волк, что не мог зайти в дом и съесть приглянувшуюся добычу. Уж очень ей было интересно посмотреть, что дальше скажет Равн.
Вальравн раздраженно закатил глаза. Его тяготили подобные разговоры. Не то ему было действительно страшно, не то нестерпимо больно. Сейчас парень явно не был готов наступать на старые раны и тревожить то, что и без того до сих пор кровоточило. Внутри у молодого человека все переворачивалось, каждый орган начинало трясти от одной только мысли: что будет, когда Ева вспомнит. Равн никогда ничего не боялся, смело бросаясь навстречу опасностям, но когда вопрос касался Холмен, правила и привычки отказывались работать.
Ворон с громким хлопком закрыл книгу. Он небрежно бросил ее на стол, понимая, что в такой обстановке нет смысла пытаться отвлечься чтением.
- Евочка, помнится мне, ты хотела искать здесь незнамо что, но нечто важное. Ну так и ищи, - Вальравн старался сменить тему разговора, чтобы Ева не вознамерилась продолжить допрос.
Холмен склонила голову на бок, скрестив руки на груди. Она понимала его замысел. Если ворон считал, что Ева так просто сдастся, значит, он плохо знал девушку.
- Тогда помоги. Ты же обещал помогать мне во всем. Или ты не держишь свое слово?
- Ты сама решила тратить время на глупые затеи.
- Это не глупая затея! - возразила Ева. - Если дедушка ждал моего возвращения, он должен был оставить мне хоть какую-нибудь информацию. Я не знаю... предупреждение, намек, да хоть записку. Я должна все вспомнить. Мне надо знать, что с ним произошло. В конце концов, я хочу получить ответ: кто я на самом деле, что за такие силы во мне спят. Твой отец сказал, что я особенная, мол, во мне живет свет, который борется с тьмой. Значит, все беды из-за меня, не так ли? Кто таков этот ваш Зверь? Они с Тьмой разрушили мою семью, мою жизнь, чтобы заполучить какое-то там волшебство, которое я в себе даже не чувствую. Тебе так сложно помочь? Вдвоем ведь будет быстрее.
Голос Евы почти срывался на крик. Девушка тяжело дышала от подкатывающих к горлу эмоций – еще немного и захлебнется ими. Ей хотелось не то запустить в парня книгой, не то самой удариться головой прямо о стеллаж, чтобы боль поставила мозги на место.
Вальравн посмотрел на собственные руки. Он просидел так с полминуты, а затем медленно встал. Ворон подошел к Холмен. Парень бегло осмотрел полки с книгами. Его пальцы коснулись переплетов. Раздражение быстро сменилось смирением. О чем бы Ева его ни просила, он не мог отказать. Ее желание – закон, коему Равн не мог противиться.
Ворон исподтишка покосился на Холмен. Краем глаза Вальравн заметил у Евы уж слишком знакомые серьги – те самые, что ей подарила Вольва перед Летними святками. Девушка не знала, зачем надела их сегодня – то ли просто захотелось, то ли непонятная сила заставила ее, убедив, что именно сейчас они имели значение.
Равн повернулся к Еве, протянул руку и бесцеремонно дотронулся до одной из сережек, задумчиво повертев украшение.
- Знакомая вещица, - нахмурился он.
- Не смей трогать. Научись уже манерам, - Ева отодвинула руку парня, в недовольстве поморщившись. - Не нравится? Твоя мама подарила.
Ворон заговорил не сразу:
- Нравится. Узнаю матушку. Нужно ей постоянно о ком-то заботиться, но тебе идет, - повел плечом Равн и отстранился. - А матушка тебе не сказала, что по нашим традициям, такой подарок родители жениха делают будущей невестке?
Ева нахмурилась, провела пальцами по уху, нащупывая сережку. Не то, чтобы девушка смутилась, но слова ворона заставили Холмен задуматься. Еще тогда, на острове Черных Вранов, она почувствовала неладное, словно Вольва обращалась с ней, как с невестой на выданье. Сейчас Равн лишний раз убедил девушку в этом.
- У твоего дедушки богатая библиотека, - голос Вальравна заставил Еву вернуться в реальность. Она встрепенулась и спешно отвернулась от ворона. Холмен бы следовало сосредоточиться на поистине важных делах, идти к поставленной цели, но выходило у нее это скверно.
- Да. Я мало его помню – почти ничего. Единственное, что я запомнила, это
сказки и легенды, которые он рассказывал мне всякий раз, как приезжал в гости. Дедушка знал так много удивительных историй. Жаль, что я больше никогда их не услышу, - с грустью в голосе заключила Ева.
Вальравн слушал девушку, но молчал. Он сконцентрировался на книгах. Ворон не знал, действительно ли теория Евы верна, найдут ли они тут нечто важное, или это пустая трата времени, но ему в любом случае хотелось поскорее закончить и перейти к собственным делам, которые он успел наметить еще утром.
- Нет, я так не могу! - вдруг воскликнула Ева и резким движением вернула книгу на полку. Напряжение трещало в воздухе, как оголенные провода. Невысказанные вопросы так и рвались из груди наружу, подобно стае запертых в клетку птиц. Они мучили и изводили Холмен. Она не могла больше это терпеть.
- Нам надо поговорить, Равн, - безапелляционно заявила Ева. Решительность переполнила чашу терпения, став последней каплей.
Вальравн посмотрел на Еву, как на умалишенную. Парень вопросительно приподнял бровь, не ожидая от девушки такого всплеска.
- Почему ты назвал Арне старинным другом? Что-то вы не похожи на закадычных друзей.
- Начинается песня, - ворон закатил глаза, понимая, что Холмен решила его извести – рано расслабился. - Это все неважно, Ева. Что тебе за разница какие у меня с кем отношения? Что было, то прошло, не делай мне мозги.
- Нет, не прошло, Равн, и не пройдет. Мы ведь были с тобой знакомы в прошлом, да? Но что-то случилось после моей смерти и воскрешения? Что-то такое, из-за чего ты стал меня ненавидеть. Я права? Ты знаешь меня, а я тебя нет. Я совсем ничего не помню: ни тебя, ни этот остров, ни свое раннее детство – ничего. Что случилось, дай уже хоть какой-то ответ.
Просьба Евы была похожа на мольбу, но Вальравн не знал, что ему сказать девушке. Они смотрели друг другу прямо в глаза. В зеленом омуте бушевал шторм, в алом – тоска да печаль. На самом деле ворону вообще ничего не хотелось говорить. Он понимал: чем больше они проводят времени вместе, чем дальше тянется эта история, тем чаще Ева будет задаваться вопросами, пытаясь вспомнить. Девушка имела право знать правду, но ворон бы предпочел, чтобы это случилось, когда его не будет рядом. Слабость порой не чужда даже сильным личностям.
- Ева... я тебя не ненавижу, - спустя затянувшуюся паузу хрипло проговорил Равн, запнувшись. Сил смотреть в до боли родные глаза у ворона больше не было. Он отвернулся, кое-как сглотнул ком в горле. Привычная маска ехидства и издевок слетела. Сейчас перед Евой стоял молодой парень, что всю жизнь с сознательного момента был влюблен в Холмен. Ни время, ни боль, ни ненависть не смогли убить эту любовь. Если бы Ева только знала, что в тот миг она смотрела на того, кто рожден специально для нее верным защитником и извечным помощником, обязанным оберегать девушку. Он прикован к ней. До конца жизни Равну тянуть возложенное на него бремя – без Евы жить получится, но и любовь с ней счастья не приносит.
- Тогда что все это значит, Вальравн? В конце концов, я в шоке от всего происходящего! Оказывается, я умирала, воскресала, вокруг творится черт пойми что, а вы все, мать вашу, только и делаете, что утаиваете мое же прошлое. Как удобно, да? Не помнит, так, можно говорить все, что угодно. Я уже не знаю, кто мне лжет, а кто нет. Да лучше бы я тогда так и сгинула в океане, мне все надоело. Я не выдерживаю.
- Не говори так, - одернул Еву Равн. Ему невыносима одна только мысль, что Ева могла умереть. Тогда и его существование теряло всякий смысл, и его конец – смерть от тоски по своей судьбе.
- Я хотела тебе сказать..., - уверенно начала Ева. Другого пути не было – либо она бредет дальше в лес, либо остается топтаться на одном месте, пока силы не покинут ее.
Как вдруг кто-то дернул Еву за край футболки, прерывая столь важный разговор. Холмен в удивлении обернулась.
- Сага? Подожди, мы заняты, - Ева уже хотела отмахнуться от сестры Вальравна, но та потянула настойчивее. Девушка всучила Холмен в руки какие-то бумажки.
- Что это? - Ева нахмурилась. Это оказались рисунки Саги. На первом изображался черный замок, спрятанный в роще густых деревьев, на втором – церковь. Ева ее узнала – та самая оскверненная церковь, что по сей день чернела на холме в проклятой деревне. Там, где среди болот, после исчезновения жителей обитало нечто страшное.
Сага что-то тревожно замычала, указывая рукой на самую верхнюю полку соседнего стеллажа. Ева и Вальравн переглянулись.
- Что там? - Ева не понимала сестру ворона, но все же стала всматриваться. Среди множества прочих книг до дрожи знакомый переплет сверкнул золотым отблеском. В миг девушка позабыла обо всем.
- Подержи, - мимоходом бросила она Вальравну, подставляя стоявшую неподалеку стремянку к стеллажу. Девушка спешно забралась наверх, схватила книгу и спустилась вниз. Ева провела ладонью по обложке. Холмен смотрела на нее, как на чудо света. Это была она – «Книга историй Тьмы». Во всей этой суете девушка совсем забыла про нее, но вот книга в очередной раз сама нашла свою хозяйку.
- Ладно, и почему я даже не удивлена? Ты появляешься из ниоткуда и исчезаешь в никуда. Я почти забыла, что ты у меня есть – думала, потерялась. Ты хочешь рассказать мне что-то срочное?
Не успела Ева толком открыть книгу, как нестерпимая боль пронзила ее голову. Неизвестно откуда взявшийся колокольный набат оглушил девушку – сотни церковных колоколов звенели где-то в черепной коробке.
Книга выпала из рук Холмен. Ева зажмурилась, схватилась за голову, сжав ее в попытке унять боль, но не тут-то было. Крик ужаса непроизвольно вырвался из горла девушки. Она упала на колени, сложившись пополам от боли.
- Так громко, хватит! - страдальчески простонала Холмен.
- Ева! - не медля ни секунды, Вальравн бросился к Еве и подхватил ее на руки. Он осторожно перехватил девушку, несильно встряхнув в попытке привести в чувства. Только вот Холмен его не слышала. Глаза Евы закатились в приступе. Ее тело сковала болезненная судорога. Девушка забилась в конвульсиях.
- Ева, ты слышишь меня? Что с тобой? Очнись, милая, - тон Равна изменился до неузнаваемости: непривычные нотки нежности смешались с бесконечной тревогой за жизнь той, что была ему слишком дорога. Ворон аккуратно убрал упавшие на лицо Евы рыжие кудри. Он не мог видеть чересчур бледный, вымученный вид возлюбленной. Равн готов был забрать себе всю ее боль. Парень прижимал к себе Еву так крепко, как мог, лишь бы унять припадок.
- Сага, что ты хочешь от нее? - ворон повернулся к сестре, но та, как ни в чем ни бывало, уже вновь сидела на стуле, повернувшись лицом к окну.
- Хийси все это побери! - выругался Вальравн. Он уложил Холмен на небольшой диванчик у стены и сел перед девушкой на колени. Положив широкие ладони на щеки Евы, ворон прижался лбом ко лбу возлюбленной и закрыл глаза.
- Давай, родная, ну же. Я последую за тобой, где бы ты ни была, - в отчаянии говорил Равн. Тихий шепот понятного одному ворону заклинания сорвался с уст Равна. В его голове билась единственная мысль: он должен быть рядом с Евой.
Равн с удобством расположился в кресле у небольшого стола в центре комнаты и листал одну из попавшихся ему на стеллажах книгу. Он закинул ногу на ногу, увлеченно вчитываясь в содержимое, пока Ева рылась на полках в поисках неизвестно чего. Девушка не знала, что конкретно намеревалась найти. Ею руководила не здравая логика, а скорее интуиция. Холмен была уверена: дедушка непременно должен был оставить ей в доме послание – подсказку, как вернуть утерянную память и ключи от запертых дверей, что приведут к спасению от Богини Тьмы и Зверя. Если Хельге ждал возвращение внучки, значит, готовился к нему. Ева во что бы то ни стало обязана докопаться до сути. Ей нужна информация, но пока это походило на игру в прятки с закрытыми глазами: ищу то – не знаю что, ищу там – не знаю где.
Холмен решила начать поиски с библиотеки. Там могло храниться много интересного. Книги слишком дорого стоят, и речь не только о денежном эквиваленте. Они – источник знаний, а знания – мощное оружие даже в Темном мире. Возможно, Хельге спрятал ответы в храме тех самых знаний.
Только вот поискам Евы мешало присутствие Вальравна. Ворон не замечал, как Холмен периодически бросала на молодого человека неоднозначные взгляды. Ева выжидала подходящий момент для разговора. Она хотела хоть намеком, хоть случайно брошенным словом дать Равну понять, что она слышала его ночные откровения.
- Сегодня так чудесно на улице. Солнце яркое. Я бы куда-нибудь прогулялась, - начала Ева издалека. Она ненавидела эти пустые разговоры о погоде, когда собеседники не знали о чем поговорить, и им приходилось искать пустяковую тему, чтобы ради приличия поддержать наскучившую обоим беседу.
- Ненавижу солнце. Глаза болят. Мне лучше во тьме, - без особого интереса отозвался Вальравн и лениво перелистнул очередную страницу книги.
Ева умолкла. Она прожигала взглядом затылок ворона. Девушка нервно покусывала нижнюю губу, судорожно размышляя, что сказать дальше. Упорства Холмен не занимать – ни за что не свернет с намеченного курса, пусть хоть танк на нее ехать будет, хоть целый поезд.
- Ты когда-нибудь бывал на материке? - продолжала Ева, отвернувшись от ворона. Она бездумно пробежалась глазами по книгам и схватила с полки первую попавшуюся.
- Нет, - коротко и, как показалось девушке, несколько раздраженно бросил Вальравн.
- А хотел бы хоть раз побывать в большом городе?
- Нет, - с нажимом повторил Равн.
- И почему же? Неужели не интересно узнать, как живут люди на Большой земле? - она вновь повернулась к ворону лицом, для удобства слегка привалившись спинной к стеллажу. Холмен даже не заметила, что держит книгу кверху тормашками. Девушка с силой вцепилась в несчастный предмет, словно он мог ей хоть чем-то помочь. Она обещала себе быть спокойной, но когда перед тобой находилась еще одна загадка из забытого прошлого, оказалось не столь простым делом взять эмоции под контроль.
Ева проигнорировала тон ворона. Его настроение менялось быстрее погоды на Морке: то спокойный штиль и солнечная нежность, то грозовое раздражение и мрачное недовольство. Она не замечала, как они с Вальравном похожи. Когда практически одинаковые характеры сближаются, это похоже на столкновение двух звезд – еще немного и катастрофы не миновать.
- Ты хочешь меня достать? - наконец Равн оглянулся на Холмен. Ева сделала беспристрастный вид. На языке у нее крутились колкости. Девушке так и хотелось высказать парню, какой же он идиот, но она стоически себя сдерживала.
- Почему бы и нет? Раз уж живем под одной крышей, давай хоть узнаем друг друга лучше, - пожала плечами Ева и как-то неоднозначно дернула головой.
- Ни к чему хорошему это не приведет.
- Отчего же? Боишься чего-то? Может, не хочешь, чтобы в ходе таких разговоров я вспомнила о чем-то таком, что мне лучше не вспоминать? - прямо Холмен не спрашивала. Она ходила вокруг да около, как голодный волк, что не мог зайти в дом и съесть приглянувшуюся добычу. Уж очень ей было интересно посмотреть, что дальше скажет Равн.
Вальравн раздраженно закатил глаза. Его тяготили подобные разговоры. Не то ему было действительно страшно, не то нестерпимо больно. Сейчас парень явно не был готов наступать на старые раны и тревожить то, что и без того до сих пор кровоточило. Внутри у молодого человека все переворачивалось, каждый орган начинало трясти от одной только мысли: что будет, когда Ева вспомнит. Равн никогда ничего не боялся, смело бросаясь навстречу опасностям, но когда вопрос касался Холмен, правила и привычки отказывались работать.
Ворон с громким хлопком закрыл книгу. Он небрежно бросил ее на стол, понимая, что в такой обстановке нет смысла пытаться отвлечься чтением.
- Евочка, помнится мне, ты хотела искать здесь незнамо что, но нечто важное. Ну так и ищи, - Вальравн старался сменить тему разговора, чтобы Ева не вознамерилась продолжить допрос.
Холмен склонила голову на бок, скрестив руки на груди. Она понимала его замысел. Если ворон считал, что Ева так просто сдастся, значит, он плохо знал девушку.
- Тогда помоги. Ты же обещал помогать мне во всем. Или ты не держишь свое слово?
- Ты сама решила тратить время на глупые затеи.
- Это не глупая затея! - возразила Ева. - Если дедушка ждал моего возвращения, он должен был оставить мне хоть какую-нибудь информацию. Я не знаю... предупреждение, намек, да хоть записку. Я должна все вспомнить. Мне надо знать, что с ним произошло. В конце концов, я хочу получить ответ: кто я на самом деле, что за такие силы во мне спят. Твой отец сказал, что я особенная, мол, во мне живет свет, который борется с тьмой. Значит, все беды из-за меня, не так ли? Кто таков этот ваш Зверь? Они с Тьмой разрушили мою семью, мою жизнь, чтобы заполучить какое-то там волшебство, которое я в себе даже не чувствую. Тебе так сложно помочь? Вдвоем ведь будет быстрее.
Голос Евы почти срывался на крик. Девушка тяжело дышала от подкатывающих к горлу эмоций – еще немного и захлебнется ими. Ей хотелось не то запустить в парня книгой, не то самой удариться головой прямо о стеллаж, чтобы боль поставила мозги на место.
Вальравн посмотрел на собственные руки. Он просидел так с полминуты, а затем медленно встал. Ворон подошел к Холмен. Парень бегло осмотрел полки с книгами. Его пальцы коснулись переплетов. Раздражение быстро сменилось смирением. О чем бы Ева его ни просила, он не мог отказать. Ее желание – закон, коему Равн не мог противиться.
Ворон исподтишка покосился на Холмен. Краем глаза Вальравн заметил у Евы уж слишком знакомые серьги – те самые, что ей подарила Вольва перед Летними святками. Девушка не знала, зачем надела их сегодня – то ли просто захотелось, то ли непонятная сила заставила ее, убедив, что именно сейчас они имели значение.
Равн повернулся к Еве, протянул руку и бесцеремонно дотронулся до одной из сережек, задумчиво повертев украшение.
- Знакомая вещица, - нахмурился он.
- Не смей трогать. Научись уже манерам, - Ева отодвинула руку парня, в недовольстве поморщившись. - Не нравится? Твоя мама подарила.
Ворон заговорил не сразу:
- Нравится. Узнаю матушку. Нужно ей постоянно о ком-то заботиться, но тебе идет, - повел плечом Равн и отстранился. - А матушка тебе не сказала, что по нашим традициям, такой подарок родители жениха делают будущей невестке?
Ева нахмурилась, провела пальцами по уху, нащупывая сережку. Не то, чтобы девушка смутилась, но слова ворона заставили Холмен задуматься. Еще тогда, на острове Черных Вранов, она почувствовала неладное, словно Вольва обращалась с ней, как с невестой на выданье. Сейчас Равн лишний раз убедил девушку в этом.
- У твоего дедушки богатая библиотека, - голос Вальравна заставил Еву вернуться в реальность. Она встрепенулась и спешно отвернулась от ворона. Холмен бы следовало сосредоточиться на поистине важных делах, идти к поставленной цели, но выходило у нее это скверно.
- Да. Я мало его помню – почти ничего. Единственное, что я запомнила, это
сказки и легенды, которые он рассказывал мне всякий раз, как приезжал в гости. Дедушка знал так много удивительных историй. Жаль, что я больше никогда их не услышу, - с грустью в голосе заключила Ева.
Вальравн слушал девушку, но молчал. Он сконцентрировался на книгах. Ворон не знал, действительно ли теория Евы верна, найдут ли они тут нечто важное, или это пустая трата времени, но ему в любом случае хотелось поскорее закончить и перейти к собственным делам, которые он успел наметить еще утром.
- Нет, я так не могу! - вдруг воскликнула Ева и резким движением вернула книгу на полку. Напряжение трещало в воздухе, как оголенные провода. Невысказанные вопросы так и рвались из груди наружу, подобно стае запертых в клетку птиц. Они мучили и изводили Холмен. Она не могла больше это терпеть.
- Нам надо поговорить, Равн, - безапелляционно заявила Ева. Решительность переполнила чашу терпения, став последней каплей.
Вальравн посмотрел на Еву, как на умалишенную. Парень вопросительно приподнял бровь, не ожидая от девушки такого всплеска.
- Почему ты назвал Арне старинным другом? Что-то вы не похожи на закадычных друзей.
- Начинается песня, - ворон закатил глаза, понимая, что Холмен решила его извести – рано расслабился. - Это все неважно, Ева. Что тебе за разница какие у меня с кем отношения? Что было, то прошло, не делай мне мозги.
- Нет, не прошло, Равн, и не пройдет. Мы ведь были с тобой знакомы в прошлом, да? Но что-то случилось после моей смерти и воскрешения? Что-то такое, из-за чего ты стал меня ненавидеть. Я права? Ты знаешь меня, а я тебя нет. Я совсем ничего не помню: ни тебя, ни этот остров, ни свое раннее детство – ничего. Что случилось, дай уже хоть какой-то ответ.
Просьба Евы была похожа на мольбу, но Вальравн не знал, что ему сказать девушке. Они смотрели друг другу прямо в глаза. В зеленом омуте бушевал шторм, в алом – тоска да печаль. На самом деле ворону вообще ничего не хотелось говорить. Он понимал: чем больше они проводят времени вместе, чем дальше тянется эта история, тем чаще Ева будет задаваться вопросами, пытаясь вспомнить. Девушка имела право знать правду, но ворон бы предпочел, чтобы это случилось, когда его не будет рядом. Слабость порой не чужда даже сильным личностям.
- Ева... я тебя не ненавижу, - спустя затянувшуюся паузу хрипло проговорил Равн, запнувшись. Сил смотреть в до боли родные глаза у ворона больше не было. Он отвернулся, кое-как сглотнул ком в горле. Привычная маска ехидства и издевок слетела. Сейчас перед Евой стоял молодой парень, что всю жизнь с сознательного момента был влюблен в Холмен. Ни время, ни боль, ни ненависть не смогли убить эту любовь. Если бы Ева только знала, что в тот миг она смотрела на того, кто рожден специально для нее верным защитником и извечным помощником, обязанным оберегать девушку. Он прикован к ней. До конца жизни Равну тянуть возложенное на него бремя – без Евы жить получится, но и любовь с ней счастья не приносит.
- Тогда что все это значит, Вальравн? В конце концов, я в шоке от всего происходящего! Оказывается, я умирала, воскресала, вокруг творится черт пойми что, а вы все, мать вашу, только и делаете, что утаиваете мое же прошлое. Как удобно, да? Не помнит, так, можно говорить все, что угодно. Я уже не знаю, кто мне лжет, а кто нет. Да лучше бы я тогда так и сгинула в океане, мне все надоело. Я не выдерживаю.
- Не говори так, - одернул Еву Равн. Ему невыносима одна только мысль, что Ева могла умереть. Тогда и его существование теряло всякий смысл, и его конец – смерть от тоски по своей судьбе.
- Я хотела тебе сказать..., - уверенно начала Ева. Другого пути не было – либо она бредет дальше в лес, либо остается топтаться на одном месте, пока силы не покинут ее.
Как вдруг кто-то дернул Еву за край футболки, прерывая столь важный разговор. Холмен в удивлении обернулась.
- Сага? Подожди, мы заняты, - Ева уже хотела отмахнуться от сестры Вальравна, но та потянула настойчивее. Девушка всучила Холмен в руки какие-то бумажки.
- Что это? - Ева нахмурилась. Это оказались рисунки Саги. На первом изображался черный замок, спрятанный в роще густых деревьев, на втором – церковь. Ева ее узнала – та самая оскверненная церковь, что по сей день чернела на холме в проклятой деревне. Там, где среди болот, после исчезновения жителей обитало нечто страшное.
Сага что-то тревожно замычала, указывая рукой на самую верхнюю полку соседнего стеллажа. Ева и Вальравн переглянулись.
- Что там? - Ева не понимала сестру ворона, но все же стала всматриваться. Среди множества прочих книг до дрожи знакомый переплет сверкнул золотым отблеском. В миг девушка позабыла обо всем.
- Подержи, - мимоходом бросила она Вальравну, подставляя стоявшую неподалеку стремянку к стеллажу. Девушка спешно забралась наверх, схватила книгу и спустилась вниз. Ева провела ладонью по обложке. Холмен смотрела на нее, как на чудо света. Это была она – «Книга историй Тьмы». Во всей этой суете девушка совсем забыла про нее, но вот книга в очередной раз сама нашла свою хозяйку.
- Ладно, и почему я даже не удивлена? Ты появляешься из ниоткуда и исчезаешь в никуда. Я почти забыла, что ты у меня есть – думала, потерялась. Ты хочешь рассказать мне что-то срочное?
Не успела Ева толком открыть книгу, как нестерпимая боль пронзила ее голову. Неизвестно откуда взявшийся колокольный набат оглушил девушку – сотни церковных колоколов звенели где-то в черепной коробке.
Книга выпала из рук Холмен. Ева зажмурилась, схватилась за голову, сжав ее в попытке унять боль, но не тут-то было. Крик ужаса непроизвольно вырвался из горла девушки. Она упала на колени, сложившись пополам от боли.
- Так громко, хватит! - страдальчески простонала Холмен.
- Ева! - не медля ни секунды, Вальравн бросился к Еве и подхватил ее на руки. Он осторожно перехватил девушку, несильно встряхнув в попытке привести в чувства. Только вот Холмен его не слышала. Глаза Евы закатились в приступе. Ее тело сковала болезненная судорога. Девушка забилась в конвульсиях.
- Ева, ты слышишь меня? Что с тобой? Очнись, милая, - тон Равна изменился до неузнаваемости: непривычные нотки нежности смешались с бесконечной тревогой за жизнь той, что была ему слишком дорога. Ворон аккуратно убрал упавшие на лицо Евы рыжие кудри. Он не мог видеть чересчур бледный, вымученный вид возлюбленной. Равн готов был забрать себе всю ее боль. Парень прижимал к себе Еву так крепко, как мог, лишь бы унять припадок.
- Сага, что ты хочешь от нее? - ворон повернулся к сестре, но та, как ни в чем ни бывало, уже вновь сидела на стуле, повернувшись лицом к окну.
- Хийси все это побери! - выругался Вальравн. Он уложил Холмен на небольшой диванчик у стены и сел перед девушкой на колени. Положив широкие ладони на щеки Евы, ворон прижался лбом ко лбу возлюбленной и закрыл глаза.
- Давай, родная, ну же. Я последую за тобой, где бы ты ни была, - в отчаянии говорил Равн. Тихий шепот понятного одному ворону заклинания сорвался с уст Равна. В его голове билась единственная мысль: он должен быть рядом с Евой.
