В этот же миг «Книга историй Тьмы», что так и осталась лежать на полу, судорожно задрожала. Ведомая рукой невидимой силы она открылась, страницы сами собой стали перелистываться с бешеной скоростью, пока не открылись на одной из них. На бумаге медленно проявилась черная дверь.
Вальравн оглянулся, отвлекшись от Евы. Свет охватил книгу. Он пульсировал, как перед взрывом. Ослепительная вспышка резко вырвалась наружу, чтобы поглотить комнату и всех, кто в ней находился.
Ева постепенно приходила в себя. Она кое-как разлепила отяжелевшие веки. Память возвращалась к ней короткими вспышками: библиотека, разговор с Равном, Сага, рисунки, «Книга историй Тьмы», резкая боль, а за ней кромешная темнота. Девушка не помнила тот страшный приступ, оттого Ева слабо представляла, почему очнулась лежащей на диване.
Холмен села и огляделась. Она по-прежнему находилась в библиотеке. Казалось бы, все тот же интерьер: стеллажи, цветы, книги. Только чем дольше Ева разглядывала обстановку вокруг, тем сильнее у нее складывалось впечатление, будто бы что-то изменилось, но она не могла понять что именно. Ей стало не по себе. Девушка вздрогнула всем телом и поежилась, точно от холода.
- Равн, Сага? Вы тут? - тихо позвала Холмен. - Может, ушли куда... странно. Почему так кружится голова?
Ева кое-как спустила ноги на пол, голову повело – девушка чуть не упала с дивана, но в последний момент удержалась. Она завалилась на бок, как неуклюжий деревянный солдатик, что не мог управлять собственным телом. Мир перед глазами кружился, словно кто-то усадил Еву на карусель. Холмен прикрыла глаза, положив ладонь на лоб. Девушка чувствовала себя так, будто она всю ночь мешала алкоголь, не глядя на градусы, и теперь степень интоксикации давала о себе знать. Даже после посиделок в барах ей не было настолько плохо, как сейчас.
- Ты пришла в себя? Это хорошо. Скоро все пройдет, не волнуйся, - незнакомый женский голос заставил Еву отвлечься от своего состояния. Она чуть повернулась, пытаясь понять, кто это говорил.
Холмен встретилась взглядом с Сагой. Девушка сидела у окна, как и до момента, когда Ева потеряла сознание. Сестра Вальравна смиренно сложила руки на коленях. Она не отворачивалась, даже не моргала, выжидающе наблюдая за Евой.
- Это ты сказала? Ты что, разговариваешь? - искренне удивилась Холмен. Никого, кроме них, в комнате больше не было.
- Здесь – да, - Сага приветливо улыбнулась. Ева уставилась на сестру Вальравна, в недоумении глупо хлопая глазами. Впервые за все то время, что они знакомы, Холмен слышала голос Саги. Девушка помнила о даре ведающей и его цене, оттого Ева не сразу поверила собственным ушам.
- Но как? Сага, что происходи? Мы ведь не совсем дома, да?
- Хорошо, что ты это понимаешь – так проще. Ты молодец, - кивнула Сага с таким довольным видом, словно Ева правильно ответила на вопрос на сложном экзамене.
- Где мы?
- На Темной стороне мира, - обыденным тоном отвечала ведающая.
Ева свела брови к переносице. До нее с трудом доходило, что происходит. Холмен предприняла попытку встать, но она оказалась провальной. Девушка раз, а за ним еще один пробовала подняться, но ноги отказывались держать ее, дрожа так сильно, словно Ева стояла в эпицентре землетрясения.
- Переход на Темную сторону порой дается не легко тем, кто не привык. Организм неподготовленного человека отказывается переходить через границу в иной мир. С каждым разом у тебя будет получаться все лучше. Ты привыкнешь. В конце концов, ты особенная, Ева, у тебя это заложено природой. Будь сильнее и терпеливей – все приходит не сразу, - мудро рассуждала Сага. Она лишь наблюдала за стараниями Холмен, помочь – не помогала, но ее слова каким-то образом придавали сил. Раньше бы Ева наверняка разозлилась, стала в раздражении огрызаться, но теперь у нее не было злости – только цель, которой ей требовалось достигнуть.
Ева уперлась руками в поверхность дивана, собралась с силами, оттолкнулась и наконец встала. Она пошатнулась, но смогла сохранить равновесие, схватившись за мягкую спинку. Холмен словно только-только училась заново ходить. Когда пол перестал уходить из-под ног, Ева сделала несколько неуверенных шагов в сторону ведающей.
- Сага, скажи уже толком, что творится? Где Вальравн? - то ли Ева волновалась из-за неопределенности творящегося вокруг безумия, то ли больше ее пугало отсутствие Вальравна. В голову сами собой лезли дурные мысли – вдруг что-то случилось. В сердце отчего-то болезненно щемило. Она не знала, что с ним, где он, почему не здесь. Холмен против воли переживала за Равна и поделать с этими чувствами уже ничего не могла. Девушка чувствовала себя некомфортно от того, что ворона нет с ней – без него было до тошноты пусто.
- Мне нравится, как искренне ты переживаешь за моего братца, - Сага с легкостью встала и подошла к Еве. - Он рядом – он всегда с тобой рядом, даже если ты его не видишь. Вальравн и ответы, которые ты так хочешь получить, ждут тебя за дверью.
- За какой еще дверью? - Ева в непонимании нахмурилась.
- За этой, - Сага подняла руку и указала на противоположную стену. Там, где в реальном мире стоял стеллаж, сейчас образовалась дверь. Ее цвет был настолько пронизывающе черным, что казалось, будто бы она вовсе бесцветна – мрачное пятно, нарисованное каким-то вандалом на белой стене.
Ева пялилась перед собой – еще некоторое время назад никакой двери там не было. Девушка была уверена в этом. Она бы точно не пропустила ее, даже несмотря на головокружение. Холмен уже многое успела повидать на Морке, но чтобы двери появлялись сами собой, а вещи то испарялись в неизвестном направлении, то вновь возвращались – это что-то новенькое.
- Однажды ты задала тому мальчику, Арне, вопрос, почему к маяку нет двери. Так вот, она есть. Чтобы ее увидеть, надо знать, как смотреть.
- Откуда ты все это знаешь? Тебя не могло быть рядом с нами в тот миг.
- Я много чего знаю, Ева. Особенно здесь – в Темном мире, - Сага меланхолично хмыкнула и пробежалась пальцами по поверхности стоявшего рядом стола. - Только как говорили мудрецы древности, многие знания – многие печали. Увы, мне открыты тайны, но таково мое проклятие – знать и молчать. За любой дар надо платить, ты и сама это уже знаешь, Ева. В вашем мире меня лишили голоса. Все, что я могу, это пытаться предупредить вас через рисунки и знаки, смысл которых вам нужно находить самим. Мой дар ужасен. Я привыкла тянуть это бремя, а вы нет, оттого даже вороны прозвали меня Лоухи. Я на них уже давно не обижаюсь – смирилась. Они это не со зла. Так устроен мир: даже те, кто ежедневно сталкиваются с магией, страшатся угрозы и не доверяют людям, что хоть немного сильнее их.
- Ты и вправду ведающая?
- В какой-то степени да. Меня не должно было быть. Я не живая, не мертвая – принадлежу двум мирам, но в каждом не могу остаться полноценно. Темный мир позволяет видеть, но мир людей к этим знаниям не всегда готов, оттого и мой рот зашит красными нитями судеб. Впрочем, сейчас разговор не обо мне. Ты хочешь знать правду. Так открой дверь.
- Но что за ней?
- Я уже говорила: ответы, - Сага снисходительно наклонила голову на бок. В тот момент она выглядела старше Евы. Девушка походила на богиню, что решила поделиться многовековой мудростью с неразумным человеком.
- Тебе ведь не раз говорили: чтобы раскрыть тайны настоящего и узнать, кто ты и зачем пришла в этот мир, тебе надо вернуться в прошлое. Медлить больше нельзя, скоро тьма поглотит солнце. Не бойся, я буду с тобой, да и не только я, - Сага взяла Еву за руку, впервые так смело коснувшись Холмен. - Пойдем, они тоже тебя ждут. Им хочется, чтобы ты узнала правду.
- Кто они?
- Не откроешь, не узнаешь. Что тебе терять? - Сага настойчиво потянула Холмен к чернеющей двери.
Сначала Ева хотела вырваться. Она недоверчиво глядела на сестру ворона. Какое-то странное предчувствие – ожидание приближения чего-то огромного, важного, но при этом нехорошего заставляло Холмен противиться. Вроде бы Сага и вправду была настроена доброжелательно, но Еве не хотелось идти за девушкой и приближаться к двери. Впрочем, возможно, дело не в ведающей, а в самой Еве и в том, что ее ожидало за черной дверью.
- Я чувствую, как ты дрожишь, сестрица, - неожиданно ласково проговорила Сага. - Понимаю, боишься, не доверяешь. Я не сделаю тебе плохо – кто угодно, но только не я. Мы с братом созданы, чтобы защищать тебя от зла, Ева. Решайся.
Холмен недолго посмотрела на Сагу, выдохнула и остановилась перед дверью. Она прошлась глазами по черном дереву. Дверь была идеальной – ни трещинки, ни царапинки. Девушка колебалась. Ева хотела раскрыть секреты, но теперь она боялась, что очередные ответы окажутся болезненно тяжелыми. Смотреть правде в глаза всегда непросто.
Ева неуверенно положила руку на ручку двери. Неизбежность грядущего тяготила, но Холмен знала: она должна это сделать – так нужно. Для того девушка и оказалась на острове.
Была ни была – легкое нажатие, дверь без скрипа отворилась. Яркий свет неприятно ослепил Холмен, заставляя зажмуриться. Соленый ветер обжег ноздри. За порогом Еву ждал океан и тайны, которые уже давно пора раскрыть.
С высокого утеса открывался мрачный вид на океан. И без того неспокойная стихия сегодня была особенно не в настроении: черная вода вспенивалась, бурлила, гневно билась о скалы, точно желая стереть их в пыль, а когда ничего не получалось, она отступала, но продолжала кипеть в агонии злобы. Серое небо нависло над островом, свинцовые тучи сгустились, готовые вот-вот обрушиться на остров и раздавить его под своей тяжестью. Природа грустила, редкие капли холодного дождя обжигали потускневшие листья и траву. Небеса плакали, наблюдая за одной сценой, что с минуты на минуту развернется перед их всевидящим взором. Они знали о том, что случится, но не могли предотвратить надвигающуюся трагедию. Высшие силы не имели право менять предначертанное. Им оставалось только оплакивать неизбежность судьбы.
Ева вертела головой из стороны в сторону. Уж эти места она теперь точно узнает из тысячи других: неподалеку по-прежнему белел маяк, а рядом стоял до боли знакомый дом. Вдалеке, у самого края обрыва, девушка заметила две маленькие фигуры. У Евы было не самое прекрасное зрение, оттого девушке пришлось прищуриться, чтобы разглядеть стоящих. Ими оказались дети – мальчик и девочка лет пяти. Что делали маленькие дети одни, без взрослых, в столь отвратительную погоду в опасном месте – загадка.
Холмен удивилась. Однако ее удивление стало лишь сильнее, когда в девчонке она стала узнавать себя в прошлом. Две смешные рыжие косички маленькой Евы развевались на ветру. Девчушка что-то говорила мальчику, но сильный ветер уносил в сторону океана разговор детей. Чем дольше Ева смотрела на свою крохотную версию, тем сильнее у нее возрастало чувство тревоги. Окружающая обстановка давила, Холмен начинало трясти от нервов. Она и сама знала, что должно произойти, но не хотела ни верить в это, ни становиться свидетелем беды давно минувших дней.
В один момент мальчик грубо схватил маленькую Еву за плечи. Взрослая Холмен не могла разглядеть его лица – он стоял к ней спиной, но отчего-то девушке показалось, что мальчуган ей тоже хорошо знаком.
Мальчик стал истошно кричать на Еву и с силой ее трясти. Непонятно откуда взялось столько злости в еще совсем маленьком человеке. Холмен испугалась, расплакалась. Она пыталась вырваться, отпихнуть мальчика, но тот держал слишком крепко. Девчушка со слезами на глазах что-то закричала ему в ответ.
В этот миг ветер, точно повинуясь чьей-то воле, резко переменился. Он специально ударил в Еву холодом и принес с собой обрывки слов из прошлого.
- Почему он?! Почему ты всегда выбираешь ворона? Я хочу быть твоим единственным другом! Он нам чужак! - Ева услышала пропитанные обидой и болью слова мальчишки. В припадке гнева мальчик продолжал кричать, не замечая сопротивлений подруги и не слушая ее.
- Да потому что он во всем лучше тебя! С ним интересно, он хороший, а ты плохой – ты делаешь мне больно! Ненавижу тебя, Арне! - через силу проревела маленькая Ева, выплевывая слово за словом в лицо собеседника. Она запиналась, заикалась от страха и слез, не оставляя попыток оттолкнуть друга.
- Лучше? Значит, я для тебя плохой? Так сгинь. Пусть тебя вообще не будет! Мама сказала мне, что ты ведьма. Это ты во всем виновата. Я думал, мы друзья, а ты злая, гадкая! Ненавижу вас обоих! - не осознавая что делает, мальчик со всей силы толкнул Еву с обрыва. Малышка Холмен неуклюже взмахнула руками, в последний раз поглядев круглыми от ужаса глазами на Арне. Громкий визг утонул в шуме волн, за ним последовал еле различимый всплеск, а потом наступила тишина. Природа в миг стихла: ни гула волн, ни завывания ветра – абсолютное ничего, словно мир оказался в вакууме, решив выдержать минуту молчания.
Мальчик остался стоять на месте. Он тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки. Коротая вспышка неконтролируемой ненависти привела к огромной трагедии, чьи последствия навсегда изломали жизни ее участников.
Гнев Арне молниеносно растворялся в пене океанских волнах. Приступ злости прошел, оставив после себя только страшное осознание, непонимание и великую боль. Когда мальчик понял, что натворил, было слишком поздно – ничего не вернуть, не исправить. Океан жадно поглотил тельце маленькой Евы, забрав с собой ее жизнь.
- Ева, где ты? Это не я, я не хотел! - громко воскликнул Арне, вцепившись пальцами в собственные волосы. Ребенок в шоке смотрел вниз и не до конца верил, что минуту назад он собственными руками убил любимую подругу. Это навеки останется гниющей раной на его сердце.
Мальчик метался на краю обрыва, плакал, во все горло звал Еву, но его уже никто не слышал – только шелковый поясок, ранее повязанный на платье Холмен, так и остался одиноко плавать средь волн.
Арне обессиленно упал на колени, сгорбился, закрыл глаза ладошками. Вся тяжесть и горечь вины свалилась на маленькие плечи ребенка. Перед глазами мальчика так и стоял перепуганный взгляд таких родных ярко-зеленых глаз Евы. Он сам не знал, что мог быть так жесток. В бреду Арне шептал имя подруги, извинялся, плакал, оправдывался, отрицал вину, но ни мольбы, ни извинения оказались ни к месту – океан жесток, а боги глухи к просьбам.
- Ева, прости меня, пожалуйста. Я дурак, я не хотел! Ева, пожалуйста, вернись, я все исправлю! Мама, мамочка, помоги мне. Я не хотел, слышишь? - вторил Арне, но кроме ледяного ветра ему уже никто не отвечал. Мальчик так и просидел на обрыве, пока не потерял сознание от сильного стресса. В таком состояние его потом и нашли взрослые.
Ева с ужасом наблюдала за происходящим, закрыв рот ладонью. Внутри что-то надломилось, точно лед на реке затрещал от весеннего солнца. Глаза девушки стало неприятно щипать от слез. Сердце болезненно сжималось, обливаясь кровавыми слезами. Холмен дернулась, хотела броситься к детям, закричать, остановить происходящий ужас, но ноги не двигались, а голосовые связки онемели. Ей оставалось только смотреть на собственную смерть.
- Даже не пытайся, - Сага одернула Еву - Того, что случилось в прошлом, уже не изменить.
- Этого не может быть, я не верю, - еле ворочая языком, прошептала Ева. Она и без Саги понимала, что ничего исправить не может.
Вальравн оглянулся, отвлекшись от Евы. Свет охватил книгу. Он пульсировал, как перед взрывом. Ослепительная вспышка резко вырвалась наружу, чтобы поглотить комнату и всех, кто в ней находился.
Глава 28. Дверь в иной мир
Ева постепенно приходила в себя. Она кое-как разлепила отяжелевшие веки. Память возвращалась к ней короткими вспышками: библиотека, разговор с Равном, Сага, рисунки, «Книга историй Тьмы», резкая боль, а за ней кромешная темнота. Девушка не помнила тот страшный приступ, оттого Ева слабо представляла, почему очнулась лежащей на диване.
Холмен села и огляделась. Она по-прежнему находилась в библиотеке. Казалось бы, все тот же интерьер: стеллажи, цветы, книги. Только чем дольше Ева разглядывала обстановку вокруг, тем сильнее у нее складывалось впечатление, будто бы что-то изменилось, но она не могла понять что именно. Ей стало не по себе. Девушка вздрогнула всем телом и поежилась, точно от холода.
- Равн, Сага? Вы тут? - тихо позвала Холмен. - Может, ушли куда... странно. Почему так кружится голова?
Ева кое-как спустила ноги на пол, голову повело – девушка чуть не упала с дивана, но в последний момент удержалась. Она завалилась на бок, как неуклюжий деревянный солдатик, что не мог управлять собственным телом. Мир перед глазами кружился, словно кто-то усадил Еву на карусель. Холмен прикрыла глаза, положив ладонь на лоб. Девушка чувствовала себя так, будто она всю ночь мешала алкоголь, не глядя на градусы, и теперь степень интоксикации давала о себе знать. Даже после посиделок в барах ей не было настолько плохо, как сейчас.
- Ты пришла в себя? Это хорошо. Скоро все пройдет, не волнуйся, - незнакомый женский голос заставил Еву отвлечься от своего состояния. Она чуть повернулась, пытаясь понять, кто это говорил.
Холмен встретилась взглядом с Сагой. Девушка сидела у окна, как и до момента, когда Ева потеряла сознание. Сестра Вальравна смиренно сложила руки на коленях. Она не отворачивалась, даже не моргала, выжидающе наблюдая за Евой.
- Это ты сказала? Ты что, разговариваешь? - искренне удивилась Холмен. Никого, кроме них, в комнате больше не было.
- Здесь – да, - Сага приветливо улыбнулась. Ева уставилась на сестру Вальравна, в недоумении глупо хлопая глазами. Впервые за все то время, что они знакомы, Холмен слышала голос Саги. Девушка помнила о даре ведающей и его цене, оттого Ева не сразу поверила собственным ушам.
- Но как? Сага, что происходи? Мы ведь не совсем дома, да?
- Хорошо, что ты это понимаешь – так проще. Ты молодец, - кивнула Сага с таким довольным видом, словно Ева правильно ответила на вопрос на сложном экзамене.
- Где мы?
- На Темной стороне мира, - обыденным тоном отвечала ведающая.
Ева свела брови к переносице. До нее с трудом доходило, что происходит. Холмен предприняла попытку встать, но она оказалась провальной. Девушка раз, а за ним еще один пробовала подняться, но ноги отказывались держать ее, дрожа так сильно, словно Ева стояла в эпицентре землетрясения.
- Переход на Темную сторону порой дается не легко тем, кто не привык. Организм неподготовленного человека отказывается переходить через границу в иной мир. С каждым разом у тебя будет получаться все лучше. Ты привыкнешь. В конце концов, ты особенная, Ева, у тебя это заложено природой. Будь сильнее и терпеливей – все приходит не сразу, - мудро рассуждала Сага. Она лишь наблюдала за стараниями Холмен, помочь – не помогала, но ее слова каким-то образом придавали сил. Раньше бы Ева наверняка разозлилась, стала в раздражении огрызаться, но теперь у нее не было злости – только цель, которой ей требовалось достигнуть.
Ева уперлась руками в поверхность дивана, собралась с силами, оттолкнулась и наконец встала. Она пошатнулась, но смогла сохранить равновесие, схватившись за мягкую спинку. Холмен словно только-только училась заново ходить. Когда пол перестал уходить из-под ног, Ева сделала несколько неуверенных шагов в сторону ведающей.
- Сага, скажи уже толком, что творится? Где Вальравн? - то ли Ева волновалась из-за неопределенности творящегося вокруг безумия, то ли больше ее пугало отсутствие Вальравна. В голову сами собой лезли дурные мысли – вдруг что-то случилось. В сердце отчего-то болезненно щемило. Она не знала, что с ним, где он, почему не здесь. Холмен против воли переживала за Равна и поделать с этими чувствами уже ничего не могла. Девушка чувствовала себя некомфортно от того, что ворона нет с ней – без него было до тошноты пусто.
- Мне нравится, как искренне ты переживаешь за моего братца, - Сага с легкостью встала и подошла к Еве. - Он рядом – он всегда с тобой рядом, даже если ты его не видишь. Вальравн и ответы, которые ты так хочешь получить, ждут тебя за дверью.
- За какой еще дверью? - Ева в непонимании нахмурилась.
- За этой, - Сага подняла руку и указала на противоположную стену. Там, где в реальном мире стоял стеллаж, сейчас образовалась дверь. Ее цвет был настолько пронизывающе черным, что казалось, будто бы она вовсе бесцветна – мрачное пятно, нарисованное каким-то вандалом на белой стене.
Ева пялилась перед собой – еще некоторое время назад никакой двери там не было. Девушка была уверена в этом. Она бы точно не пропустила ее, даже несмотря на головокружение. Холмен уже многое успела повидать на Морке, но чтобы двери появлялись сами собой, а вещи то испарялись в неизвестном направлении, то вновь возвращались – это что-то новенькое.
- Однажды ты задала тому мальчику, Арне, вопрос, почему к маяку нет двери. Так вот, она есть. Чтобы ее увидеть, надо знать, как смотреть.
- Откуда ты все это знаешь? Тебя не могло быть рядом с нами в тот миг.
- Я много чего знаю, Ева. Особенно здесь – в Темном мире, - Сага меланхолично хмыкнула и пробежалась пальцами по поверхности стоявшего рядом стола. - Только как говорили мудрецы древности, многие знания – многие печали. Увы, мне открыты тайны, но таково мое проклятие – знать и молчать. За любой дар надо платить, ты и сама это уже знаешь, Ева. В вашем мире меня лишили голоса. Все, что я могу, это пытаться предупредить вас через рисунки и знаки, смысл которых вам нужно находить самим. Мой дар ужасен. Я привыкла тянуть это бремя, а вы нет, оттого даже вороны прозвали меня Лоухи. Я на них уже давно не обижаюсь – смирилась. Они это не со зла. Так устроен мир: даже те, кто ежедневно сталкиваются с магией, страшатся угрозы и не доверяют людям, что хоть немного сильнее их.
- Ты и вправду ведающая?
- В какой-то степени да. Меня не должно было быть. Я не живая, не мертвая – принадлежу двум мирам, но в каждом не могу остаться полноценно. Темный мир позволяет видеть, но мир людей к этим знаниям не всегда готов, оттого и мой рот зашит красными нитями судеб. Впрочем, сейчас разговор не обо мне. Ты хочешь знать правду. Так открой дверь.
- Но что за ней?
- Я уже говорила: ответы, - Сага снисходительно наклонила голову на бок. В тот момент она выглядела старше Евы. Девушка походила на богиню, что решила поделиться многовековой мудростью с неразумным человеком.
- Тебе ведь не раз говорили: чтобы раскрыть тайны настоящего и узнать, кто ты и зачем пришла в этот мир, тебе надо вернуться в прошлое. Медлить больше нельзя, скоро тьма поглотит солнце. Не бойся, я буду с тобой, да и не только я, - Сага взяла Еву за руку, впервые так смело коснувшись Холмен. - Пойдем, они тоже тебя ждут. Им хочется, чтобы ты узнала правду.
- Кто они?
- Не откроешь, не узнаешь. Что тебе терять? - Сага настойчиво потянула Холмен к чернеющей двери.
Сначала Ева хотела вырваться. Она недоверчиво глядела на сестру ворона. Какое-то странное предчувствие – ожидание приближения чего-то огромного, важного, но при этом нехорошего заставляло Холмен противиться. Вроде бы Сага и вправду была настроена доброжелательно, но Еве не хотелось идти за девушкой и приближаться к двери. Впрочем, возможно, дело не в ведающей, а в самой Еве и в том, что ее ожидало за черной дверью.
- Я чувствую, как ты дрожишь, сестрица, - неожиданно ласково проговорила Сага. - Понимаю, боишься, не доверяешь. Я не сделаю тебе плохо – кто угодно, но только не я. Мы с братом созданы, чтобы защищать тебя от зла, Ева. Решайся.
Холмен недолго посмотрела на Сагу, выдохнула и остановилась перед дверью. Она прошлась глазами по черном дереву. Дверь была идеальной – ни трещинки, ни царапинки. Девушка колебалась. Ева хотела раскрыть секреты, но теперь она боялась, что очередные ответы окажутся болезненно тяжелыми. Смотреть правде в глаза всегда непросто.
Ева неуверенно положила руку на ручку двери. Неизбежность грядущего тяготила, но Холмен знала: она должна это сделать – так нужно. Для того девушка и оказалась на острове.
Была ни была – легкое нажатие, дверь без скрипа отворилась. Яркий свет неприятно ослепил Холмен, заставляя зажмуриться. Соленый ветер обжег ноздри. За порогом Еву ждал океан и тайны, которые уже давно пора раскрыть.
С высокого утеса открывался мрачный вид на океан. И без того неспокойная стихия сегодня была особенно не в настроении: черная вода вспенивалась, бурлила, гневно билась о скалы, точно желая стереть их в пыль, а когда ничего не получалось, она отступала, но продолжала кипеть в агонии злобы. Серое небо нависло над островом, свинцовые тучи сгустились, готовые вот-вот обрушиться на остров и раздавить его под своей тяжестью. Природа грустила, редкие капли холодного дождя обжигали потускневшие листья и траву. Небеса плакали, наблюдая за одной сценой, что с минуты на минуту развернется перед их всевидящим взором. Они знали о том, что случится, но не могли предотвратить надвигающуюся трагедию. Высшие силы не имели право менять предначертанное. Им оставалось только оплакивать неизбежность судьбы.
Ева вертела головой из стороны в сторону. Уж эти места она теперь точно узнает из тысячи других: неподалеку по-прежнему белел маяк, а рядом стоял до боли знакомый дом. Вдалеке, у самого края обрыва, девушка заметила две маленькие фигуры. У Евы было не самое прекрасное зрение, оттого девушке пришлось прищуриться, чтобы разглядеть стоящих. Ими оказались дети – мальчик и девочка лет пяти. Что делали маленькие дети одни, без взрослых, в столь отвратительную погоду в опасном месте – загадка.
Холмен удивилась. Однако ее удивление стало лишь сильнее, когда в девчонке она стала узнавать себя в прошлом. Две смешные рыжие косички маленькой Евы развевались на ветру. Девчушка что-то говорила мальчику, но сильный ветер уносил в сторону океана разговор детей. Чем дольше Ева смотрела на свою крохотную версию, тем сильнее у нее возрастало чувство тревоги. Окружающая обстановка давила, Холмен начинало трясти от нервов. Она и сама знала, что должно произойти, но не хотела ни верить в это, ни становиться свидетелем беды давно минувших дней.
В один момент мальчик грубо схватил маленькую Еву за плечи. Взрослая Холмен не могла разглядеть его лица – он стоял к ней спиной, но отчего-то девушке показалось, что мальчуган ей тоже хорошо знаком.
Мальчик стал истошно кричать на Еву и с силой ее трясти. Непонятно откуда взялось столько злости в еще совсем маленьком человеке. Холмен испугалась, расплакалась. Она пыталась вырваться, отпихнуть мальчика, но тот держал слишком крепко. Девчушка со слезами на глазах что-то закричала ему в ответ.
В этот миг ветер, точно повинуясь чьей-то воле, резко переменился. Он специально ударил в Еву холодом и принес с собой обрывки слов из прошлого.
- Почему он?! Почему ты всегда выбираешь ворона? Я хочу быть твоим единственным другом! Он нам чужак! - Ева услышала пропитанные обидой и болью слова мальчишки. В припадке гнева мальчик продолжал кричать, не замечая сопротивлений подруги и не слушая ее.
- Да потому что он во всем лучше тебя! С ним интересно, он хороший, а ты плохой – ты делаешь мне больно! Ненавижу тебя, Арне! - через силу проревела маленькая Ева, выплевывая слово за словом в лицо собеседника. Она запиналась, заикалась от страха и слез, не оставляя попыток оттолкнуть друга.
- Лучше? Значит, я для тебя плохой? Так сгинь. Пусть тебя вообще не будет! Мама сказала мне, что ты ведьма. Это ты во всем виновата. Я думал, мы друзья, а ты злая, гадкая! Ненавижу вас обоих! - не осознавая что делает, мальчик со всей силы толкнул Еву с обрыва. Малышка Холмен неуклюже взмахнула руками, в последний раз поглядев круглыми от ужаса глазами на Арне. Громкий визг утонул в шуме волн, за ним последовал еле различимый всплеск, а потом наступила тишина. Природа в миг стихла: ни гула волн, ни завывания ветра – абсолютное ничего, словно мир оказался в вакууме, решив выдержать минуту молчания.
Мальчик остался стоять на месте. Он тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки. Коротая вспышка неконтролируемой ненависти привела к огромной трагедии, чьи последствия навсегда изломали жизни ее участников.
Гнев Арне молниеносно растворялся в пене океанских волнах. Приступ злости прошел, оставив после себя только страшное осознание, непонимание и великую боль. Когда мальчик понял, что натворил, было слишком поздно – ничего не вернуть, не исправить. Океан жадно поглотил тельце маленькой Евы, забрав с собой ее жизнь.
- Ева, где ты? Это не я, я не хотел! - громко воскликнул Арне, вцепившись пальцами в собственные волосы. Ребенок в шоке смотрел вниз и не до конца верил, что минуту назад он собственными руками убил любимую подругу. Это навеки останется гниющей раной на его сердце.
Мальчик метался на краю обрыва, плакал, во все горло звал Еву, но его уже никто не слышал – только шелковый поясок, ранее повязанный на платье Холмен, так и остался одиноко плавать средь волн.
Арне обессиленно упал на колени, сгорбился, закрыл глаза ладошками. Вся тяжесть и горечь вины свалилась на маленькие плечи ребенка. Перед глазами мальчика так и стоял перепуганный взгляд таких родных ярко-зеленых глаз Евы. Он сам не знал, что мог быть так жесток. В бреду Арне шептал имя подруги, извинялся, плакал, оправдывался, отрицал вину, но ни мольбы, ни извинения оказались ни к месту – океан жесток, а боги глухи к просьбам.
- Ева, прости меня, пожалуйста. Я дурак, я не хотел! Ева, пожалуйста, вернись, я все исправлю! Мама, мамочка, помоги мне. Я не хотел, слышишь? - вторил Арне, но кроме ледяного ветра ему уже никто не отвечал. Мальчик так и просидел на обрыве, пока не потерял сознание от сильного стресса. В таком состояние его потом и нашли взрослые.
Ева с ужасом наблюдала за происходящим, закрыв рот ладонью. Внутри что-то надломилось, точно лед на реке затрещал от весеннего солнца. Глаза девушки стало неприятно щипать от слез. Сердце болезненно сжималось, обливаясь кровавыми слезами. Холмен дернулась, хотела броситься к детям, закричать, остановить происходящий ужас, но ноги не двигались, а голосовые связки онемели. Ей оставалось только смотреть на собственную смерть.
- Даже не пытайся, - Сага одернула Еву - Того, что случилось в прошлом, уже не изменить.
- Этого не может быть, я не верю, - еле ворочая языком, прошептала Ева. Она и без Саги понимала, что ничего исправить не может.
