Ева уложила голову на груди парня. Она чувствовала, как быстро бьется его сердце. Взгляд девушки невольно коснулся руки Равна. Кожа на ней покрылась чем-то черным, немного припухла, вздулась, будто изнутри вот-вот что-то вылезет.
- Что с твоей рукой?
- Ничего, все в порядке, - отмахнулся Вальравн.
- Чего ты врешь? Что-то случилось?
- Я тебе уже все сказал, Ева. Что непонятно с первого раза? - привычно раздраженным тоном ответил Равн и рваным движением одернул рукав рубашки, закрыв руку от взора Евы. Ворон поморщился. Он героически терпел боль, стараясь не показывать перед девушкой истинное положение вещей. Парень немного отвернулся от Холмен, но из объятий не выпустил, по-прежнему прижимая ее к себе.
Ева посмотрела на ворона долгим взглядом. Она не выдержала и положила холодную ладонь на щеку Вальравна.
- Да ладно тебе, братец, она все равно рано или поздно узнает, - пожала плечами Сага.
Ева вновь повернула ворона к себе. Кожа на правой стороне лица заметно потемнела, на некоторых ее участках появились черные, как смоль, вороньи перья. Девушка ахнула, но не от испуга. Нежданно-негаданно искренние переживания за состояние Вальравна поселились в сердце Холмен – с парнем явно происходило нечто странное.
- Что с тобой, Равн? - на выдохе взволнованно прошептала Ева, не отнимая руки от его щеки.
- Темный мир открывает истинные сущности. Ты пылаешь ярко, указывая путь во тьме, а мой братец... ворону человеком не быть, - заключила Сага с удивительным равнодушием. - Разница только в том, что он по-прежнему твой ворон. Как бы вы ни пытались оттолкнуть друг друга, вы навсегда связаны. Вам же не раз это говорили, а вы такие упрямые – никого не слушаете. Ты – его, а он – твой. Вальравн рожден для тебя...
- Замолчи, Сага! - зло огрызнулся Равн на сестру, но та его не слушала, продолжая говорить.
- Он никогда не покинет этот остров, потому что без Морка, как и без тебя, Ева, его попросту не существует. Умрешь ты, в итоге от тоски погибнет и он.
Весь мир убеждал Холмен в их с Вальравном неразрывной связи, но сердце шло вразрез с разумом, что отказывался принимать эту информацию. Тьма и вправду не желала, чтобы Ева вновь была с вороном. Она отторгала заложенную самой природой любовь к Равну. Они были единым целым – тьмой и светом, черным и белым, один не мог полноценно существовать без другого. Все это время девушка прожила с холодом и пустотой в груди, но стоило Вальравну оказаться рядом, как то, чего так не хватало, исчезло, вдруг обрастая смыслом. Вряд ли они теперь смогут так просто отпустить друг друга. Что бы Ева ни говорила, как бы ее злые слова, нашептанные Тьмой, ни резали душу, но потерять «своего вороненка» она не могла. Воля судьбы ни Зверю, ни его жене не подвластны, и этим все сказано. «Ты – его, а он – твой», - повторялось в голове Холмен.
- И ты так спокойно об этом говоришь, Сага? Надо же что-то делать. Он – твой брат, - Ева непонимающе смотрела то на ведающую, то на молодого ворона. Она должна была предпринять хоть что-то, но что конкретно – не понятно.
- Поверь, эти слова даются мне тяжело. Я каждый день прохожу через боль. Мне жаль и тебя, и брата, но я почти ничем не могу помочь Равну, а вот ты можешь, Ева. Насколько бы старыми ни были ваши ошибки, их еще можно исправить.
Неожиданно Вальравн встрепенулся. Он стал оглядываться по сторонам, точно выискивая кого-то взглядом. Выражение его лица отражало напряженную сосредоточенность, что не ускользнуло от Холмен.
- Ты чего? - нахмурилась Ева.
- Здесь кто-то есть. Я его чувствую. Нужно скорее возвращаться домой. Нам не стоит так долго находиться в Темном мире. Мало ли кто это заметит. Давай быстрее, разговоры отложим на потом.
- Ты всегда так говоришь, только это «потом» все никак не наступает, - стала в недовольстве возражать Ева.
Вальравн проигнорировал любые слова и сопротивления девушки. Ворон небрежно пнул ногой валявшийся перед ними скелет и повел Еву в сторону выхода. Она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, что буквально прожигал ей спину.
Холмен обернулась. Вдали, в самом конце коридора, стояла вытянутая фигура. Она была похожа на плотный сгусток непонятной черной материи, от которой шел такой же черный дым. Алые глаза, как два адских костра, смотрели на Еву. Девушка где-то их уже видела, вспомнить бы только где.
- Здравствуй, Ева, - в сознании Холмен раздался незнакомый мужской голос. Пленительные нотки с напускной лаской обращались к Еве, точно с ней говорил близкий друг, но это было сладким обманом.
- Мы с женой давно тебя ждем. Нам пора встретиться. Они не знают того, что могу рассказать тебе я.
В подтверждение этих слов, перед глазами Евы появилось видение. Взволнованный океан поднимал черные волны, что с оглушительным грохотом ударялись о скалы. Две мужские фигуры стояли на утесе под проливным дождем и о чем-то говорили. Молния озарила округу. В руке одного из мужчин сверкнул нож. Он нанес один точный удар в грудь. Его собеседник по инерции схватил недруга за руку, замер – полные злобы глаза яростно смотрели на убийцу. Злодей провернул нож в ране, с удовольствием наблюдая за мучениями умирающего. Капюшон сполз с лица жертвы – Ева узнала своего дедушку.
Ева лежала на спине и смотрела немного расфокусированным взглядом в потолок. В голове у нее крутились образы и сюжеты недавнего путешествия в Темный мир. Память специально не давала Холмен забыть ни единого момента, пережитого на другой стороне. Страшные сны заканчиваются, но только не для Евы. Ее кошмары – тошнотворная реальность. Она стремилась найти правду, но теперь девушка не знала что с ней делать.
Холмен приподнялась на локтях: она была все в той же библиотеке. Как бы Ева ни любила книги, но это помещение начинало оставлять мрачный отпечаток на сердце. Девушка посмотрела на стену: дверь исчезла, словно и ни бывало, «Книга историй Тьмы» аккуратно лежала на столе, Сага безмолвно смотрела в окно. Вроде бы все вернулось на круги своя, но Холмен чувствовала, что с этого мига уже точно ничего не будет, как прежде. Точка невозврата достигнута. Все, что было до приезда на остров, да и после, обернулось иллюзией. Она очутилась в другом мире, придется учиться жить с новыми знаниями – обратной дороги нет. Оказалось, ответы получать куда больнее, чем задавать вопросы.
Ева свела брови к переносице. Перед глазами так и стояла жуткая картина смерти Хельге. Шум свирепых волн звучал в ушах, нагоняя еще больше тоски и страха. Как бы Холмен ни противилась, но разум с щедростью изощренного садиста прокручивал в голове хозяйки увиденную сцену. Девушке и гадать не пришлось, кто к ней явился на Темной стороне. Ева повстречалась с самим Зверем. Это он приложил руку к смерти ее деда – сомнений нет. Девушке вспомнилось убийство Хеллы – один способ, та же рука, тот же человек, а вернее некто, скрывающийся за человеческой личиной. Это не случайность и не совпадение. Зверь и Тьма следовали за Евой тенью. Чем дальше она продвигалась на пути, тем ближе они подбирались к ней – нигде Холмен от них не скрыться.
Ева устало вздохнула и улеглась обратно. Она закрыла глаза, но не прошло и минуты, как мысль, подобно молнии, пронзила Холмен: Вальравна здесь нет. Девушка вздрогнула. Домыслы пульсировали в голове, как загноившаяся рана: где он, вернулся ли из Темного мира, что с ним, все ли хорошо. Если бы несколько дней назад ей сказали, что она так сильно будет переживать за этого неотесанного ворона, Холмен бы лишь в недовольстве фыркнула. Теперь же без Вальравна ей было непривычно пусто.
Не долго думая, Ева встала с дивана.
- Равн? - несмело проговорила она, но в ответ последовала тишина. Холмен уже хотела спросить у Саги, но быстро опомнилась – разговаривать с девушкой можно лишь на Темной стороне, в мире людей у нее нет голоса.
Ева вышла в коридор, прошлась по первому этажу – никого. Она уже собиралась подняться по лестнице на второй, когда заметила настежь открытую входную дверь. В гостиную с улицы тянуло чем-то, что по запаху напоминало табак. Холмен выглянула наружу.
Ева нашла Вальравна сидящим на крыльце. Рядом с ним стояла небольшая стеклянная банка с окурками. Ворон неспешно выпускал изо рта табачный дым.
- Равн, - позвала Ева.
Вальравн обернулся.
- Быстро ты очнулась. Я думал, до завтрашнего дня проваляешься, - хмыкнул он и тут же отвернулся. Ева думала, что ворон скажет что-то еще, поинтересуется ее самочувствием, но парень молчал.
- Как ты? - Холмен оглядела лицо и руку Равна – перьев и темных участков на коже не осталось.
- Ну жив, как видишь.
- Фу, что за гадость ты куришь? Как легкие еще не выплюнул? - поморщилась Ева, когда дым угодил ей прямо в лицо.
Холмен махнула рукой в воздухе, отгоняя от себя довольно неспецифичный для обычных сигарет запах – было в нем некая травянистая, крепкая примесь. Стоило дыму попасть в глаза и нос, как их сразу же начинало щипать, а горло першить. После смерти родителей девушка и сама первое время баловалась сигаретами, но она понимала всю вредность для здоровья от такой привычки и быстро закончила с этим пагубным делом.
Равн ничего не ответил Еве. Вновь воцарилось молчание. Холмен посмотрела не долгих пару секунд на ворона и уселась на ступеньки рядом с ним.
- Ты и вправду не можешь находиться в Темном мире в человеческом обличье? - наконец-то первой заговорила Ева, будучи не в силах больше молчать. Вопросов к парню было много. Ее разрывало любопытство в совокупности с волнением, от которого непроизвольно возникал мандраж.
- Сага тебе уже все рассказала. К чему эти вопросы, коли сама это поняла? - без настроения ответил парень. Молодой ворон говорил грубо, холодно, точно Ева спросила его о чем-то запретном. От заботы, которой он окружал Еву на другой стороне реальности, не осталось и следа, будто вся она осталась там – в Темном мире. Порой Еве казалось, что существует два Вальравна: один злой, а другой нежный. Слишком уж быстро менялись маски и его настроение.
Ева дернулась. Она не понимала, с чего Вальравн так разозлился. Возможно, ее вопрос и звучал в некоторой степени бестактно, но девушка переживала за ворона.
- Чего ты опять грубишь? Нормально можно разговаривать?
- Кто бы говорил. Я не хочу поднимать эту тему, да и тебе все это не нужно, - отмахнулся ворон.
- За меня это решил? Не тебе судить, что мне надо, а что – нет, - фыркнула Ева. - Когда мы уезжали с вашего острова, что тебе сказал отец?
Такого вопроса Вальравн не ожидал.
- С чего ты вдруг об этом вспомнила?
- Просто ответь.
- Ты была там и все слышала.
- Нет, вы обменялись фразами на вашем языке. Что он тебе сказал? - настойчиво допытывалась она.
Равн шумно выдохнул. Ворон затянулся сигаретой еще раз и бросил несчастный окурок в банку с такой силой, словно это он виноват во всех бедах парня. Не успел Вальравн докурить одну сигарету, как потянулся к деревянному портсигару и достал очередную – страшно представить какую по счету.
- Хватит, - Ева выхватила из рук парня сигарету и швырнула ее куда-то в траву. Равн вопросительно изогнул бровь, еще с большим недовольством поглядев на Холмен. Выхода не оставалось, как ни злись – придется говорить. Уж Ева добьется правдой или неправдой его ответа.
- Мне в тысячный раз надо повторить, чтобы ты потешила свое эго и убедилась, что игрушка никуда не денется? Я должен исполнить свое предназначение – быть с тобой, несмотря ни на что. Если понадобится голову на плаху положить, но тебя спасти. Час настал, и мне от этого не отвертеться, - ядовито выплюнул Вальравн, положив руки себе на колени. - Из-за тебя у меня одни проблемы.
- Мм, - протянула Ева и отвернулась. Ей были неприятны слова ворона. Отчего-то этот ответ больно уколол – в глубине девушка хотела бы услышать совсем иное, но парень решил бить больно, возвращая ей всю ту обиду, что он пронес сквозь года.
- Если я тебе настолько противна, сделай одолжение, свали обратно на свой остров и оставь меня в покое. Я тебя не держу, уезжай, - безэмоциональным голосом говорила Ева. Лед и тьма брали верх, возвращая ворону его же тон. Им нравилось, как Холмен ругалась со своим защитником. Пропасть между Равном и Евой только росла, а они поддерживали затею Тьмы своими скандалами, приближая Богиню к победе.
- Да я бы с радостью, но не могу. Я должен таскаться за тобой. Путь домой мне отныне закрыт. Вся моя жизнь идет под откос только из-за того, что мы связаны. Я хочу быть свободным.
- Классно ты придумал. Причем тут я? Я вообще не просила никого отправлять тебя со мной и исполнять предназначения. Я не хотела никакой связи. Не смей валить все на меня! - вспылила Ева, поднявшись на ноги. - Почему ты такой придурок? То мы нормально разговариваем, то ты меня на дух не переносишь, то обнимаешь и помогаешь, то сам набрасываешься со скандалами и упреками. Определись уже – ненавидишь ты меня или любишь!
- Люблю? Да я тебя ненавижу! - в ответ рыкнул ворон. - А почему ты такая? Я дерьмовый и ты не лучше, Евочка. Начни с себя. Я устал, понимаешь ты это или нет?
Вальравн встал вслед за Евой и резко схватил ее за плечи, дернув на себя.
- Я мучаюсь с самого рождения. Весь мой мир крутится вокруг тебя. Я без тебя не могу – свет не мил, жизнь не нужна, тоскую. Глаза закрываю, а в темноте твой образ. Все эти годы я засыпал и просыпался с мыслью: когда ты вернешься, когда придешь, ждал тебя, как конченый идиот, что в итоге? Дождался, но с тобой мне еще хуже. Ты всегда была холодной тварью, что не знала цену любви. Пользуешься и бросаешь. Иногда забываюсь, думаю, что ты изменилась, а потом... прибить тебя хочется.
Раздался звонкий хлопок пощечины. Эта ситуация напомнила Холмен о том, как маленький Арне тряс ее в детстве и кричал в лицо обвинения.
- Так прибей, - спокойно произнесла Ева, и в этом спокойствии было гораздо больше, чем в любых криках. - Ну да, ты не можешь, мы же связаны. Предназначение предназначением, но нам и вправду лучше бы не знать друг друга. Мне все твердят: судьба, но я в нее никогда не верила и правильно делала. Пошла она к черту, и ты туда же за ней. Если бы я знала, что встречусь с тобой, ни за что бы не пошла на этот чертов праздник. Да, меня к тебе тянет, Равн, и я ничего не могу с этим поделать. За считанные несколько дней ты перевернул мою жизнь. Знаешь, у меня тоже нет сил. Эти отголоски прошлого уже достали. Ненавидишь меня? Взаимно. Я вас всех ненавижу: тебя, Арне, Зверя, Тьму, этот остров. Впрочем, себя я тоже ненавижу. Моя жизнь не моя, а кто я? Не знаю. Мне, наверное, стоит самой пойти к Зверю и закончить мучения.
Холмен с неприкрытой злостью отпихнула от себя ворона. Она неуклюже спустилась со ступенек, едва не упав.
- Пойдем, Герда, не хочу все это терпеть, - Ева подхватила кошку на руки, что все это время мирно сидела на траве у крыльца и смотрела на пару, как на двух умалишенных.
- К слову, - Ева оглянулась на Равна через плечо, - я в курсе, почему ты так обижен на меня, Равн. Ты прав, я заслужила такое отношение. Не помню, как и почему тогда сказала, что это ты столкнул меня с утеса. Прости, если сможешь, но ты мог бы набраться смелости и сам все рассказать. Оправдываться не стану. Я плохая и заслужила все это. У таких, как я, счастливой жизни быть не может.
- Что с твоей рукой?
- Ничего, все в порядке, - отмахнулся Вальравн.
- Чего ты врешь? Что-то случилось?
- Я тебе уже все сказал, Ева. Что непонятно с первого раза? - привычно раздраженным тоном ответил Равн и рваным движением одернул рукав рубашки, закрыв руку от взора Евы. Ворон поморщился. Он героически терпел боль, стараясь не показывать перед девушкой истинное положение вещей. Парень немного отвернулся от Холмен, но из объятий не выпустил, по-прежнему прижимая ее к себе.
Ева посмотрела на ворона долгим взглядом. Она не выдержала и положила холодную ладонь на щеку Вальравна.
- Да ладно тебе, братец, она все равно рано или поздно узнает, - пожала плечами Сага.
Ева вновь повернула ворона к себе. Кожа на правой стороне лица заметно потемнела, на некоторых ее участках появились черные, как смоль, вороньи перья. Девушка ахнула, но не от испуга. Нежданно-негаданно искренние переживания за состояние Вальравна поселились в сердце Холмен – с парнем явно происходило нечто странное.
- Что с тобой, Равн? - на выдохе взволнованно прошептала Ева, не отнимая руки от его щеки.
- Темный мир открывает истинные сущности. Ты пылаешь ярко, указывая путь во тьме, а мой братец... ворону человеком не быть, - заключила Сага с удивительным равнодушием. - Разница только в том, что он по-прежнему твой ворон. Как бы вы ни пытались оттолкнуть друг друга, вы навсегда связаны. Вам же не раз это говорили, а вы такие упрямые – никого не слушаете. Ты – его, а он – твой. Вальравн рожден для тебя...
- Замолчи, Сага! - зло огрызнулся Равн на сестру, но та его не слушала, продолжая говорить.
- Он никогда не покинет этот остров, потому что без Морка, как и без тебя, Ева, его попросту не существует. Умрешь ты, в итоге от тоски погибнет и он.
Весь мир убеждал Холмен в их с Вальравном неразрывной связи, но сердце шло вразрез с разумом, что отказывался принимать эту информацию. Тьма и вправду не желала, чтобы Ева вновь была с вороном. Она отторгала заложенную самой природой любовь к Равну. Они были единым целым – тьмой и светом, черным и белым, один не мог полноценно существовать без другого. Все это время девушка прожила с холодом и пустотой в груди, но стоило Вальравну оказаться рядом, как то, чего так не хватало, исчезло, вдруг обрастая смыслом. Вряд ли они теперь смогут так просто отпустить друг друга. Что бы Ева ни говорила, как бы ее злые слова, нашептанные Тьмой, ни резали душу, но потерять «своего вороненка» она не могла. Воля судьбы ни Зверю, ни его жене не подвластны, и этим все сказано. «Ты – его, а он – твой», - повторялось в голове Холмен.
- И ты так спокойно об этом говоришь, Сага? Надо же что-то делать. Он – твой брат, - Ева непонимающе смотрела то на ведающую, то на молодого ворона. Она должна была предпринять хоть что-то, но что конкретно – не понятно.
- Поверь, эти слова даются мне тяжело. Я каждый день прохожу через боль. Мне жаль и тебя, и брата, но я почти ничем не могу помочь Равну, а вот ты можешь, Ева. Насколько бы старыми ни были ваши ошибки, их еще можно исправить.
Неожиданно Вальравн встрепенулся. Он стал оглядываться по сторонам, точно выискивая кого-то взглядом. Выражение его лица отражало напряженную сосредоточенность, что не ускользнуло от Холмен.
- Ты чего? - нахмурилась Ева.
- Здесь кто-то есть. Я его чувствую. Нужно скорее возвращаться домой. Нам не стоит так долго находиться в Темном мире. Мало ли кто это заметит. Давай быстрее, разговоры отложим на потом.
- Ты всегда так говоришь, только это «потом» все никак не наступает, - стала в недовольстве возражать Ева.
Вальравн проигнорировал любые слова и сопротивления девушки. Ворон небрежно пнул ногой валявшийся перед ними скелет и повел Еву в сторону выхода. Она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, что буквально прожигал ей спину.
Холмен обернулась. Вдали, в самом конце коридора, стояла вытянутая фигура. Она была похожа на плотный сгусток непонятной черной материи, от которой шел такой же черный дым. Алые глаза, как два адских костра, смотрели на Еву. Девушка где-то их уже видела, вспомнить бы только где.
- Здравствуй, Ева, - в сознании Холмен раздался незнакомый мужской голос. Пленительные нотки с напускной лаской обращались к Еве, точно с ней говорил близкий друг, но это было сладким обманом.
- Мы с женой давно тебя ждем. Нам пора встретиться. Они не знают того, что могу рассказать тебе я.
В подтверждение этих слов, перед глазами Евы появилось видение. Взволнованный океан поднимал черные волны, что с оглушительным грохотом ударялись о скалы. Две мужские фигуры стояли на утесе под проливным дождем и о чем-то говорили. Молния озарила округу. В руке одного из мужчин сверкнул нож. Он нанес один точный удар в грудь. Его собеседник по инерции схватил недруга за руку, замер – полные злобы глаза яростно смотрели на убийцу. Злодей провернул нож в ране, с удовольствием наблюдая за мучениями умирающего. Капюшон сполз с лица жертвы – Ева узнала своего дедушку.
Глава 29. Прости, если сможешь
Ева лежала на спине и смотрела немного расфокусированным взглядом в потолок. В голове у нее крутились образы и сюжеты недавнего путешествия в Темный мир. Память специально не давала Холмен забыть ни единого момента, пережитого на другой стороне. Страшные сны заканчиваются, но только не для Евы. Ее кошмары – тошнотворная реальность. Она стремилась найти правду, но теперь девушка не знала что с ней делать.
Холмен приподнялась на локтях: она была все в той же библиотеке. Как бы Ева ни любила книги, но это помещение начинало оставлять мрачный отпечаток на сердце. Девушка посмотрела на стену: дверь исчезла, словно и ни бывало, «Книга историй Тьмы» аккуратно лежала на столе, Сага безмолвно смотрела в окно. Вроде бы все вернулось на круги своя, но Холмен чувствовала, что с этого мига уже точно ничего не будет, как прежде. Точка невозврата достигнута. Все, что было до приезда на остров, да и после, обернулось иллюзией. Она очутилась в другом мире, придется учиться жить с новыми знаниями – обратной дороги нет. Оказалось, ответы получать куда больнее, чем задавать вопросы.
Ева свела брови к переносице. Перед глазами так и стояла жуткая картина смерти Хельге. Шум свирепых волн звучал в ушах, нагоняя еще больше тоски и страха. Как бы Холмен ни противилась, но разум с щедростью изощренного садиста прокручивал в голове хозяйки увиденную сцену. Девушке и гадать не пришлось, кто к ней явился на Темной стороне. Ева повстречалась с самим Зверем. Это он приложил руку к смерти ее деда – сомнений нет. Девушке вспомнилось убийство Хеллы – один способ, та же рука, тот же человек, а вернее некто, скрывающийся за человеческой личиной. Это не случайность и не совпадение. Зверь и Тьма следовали за Евой тенью. Чем дальше она продвигалась на пути, тем ближе они подбирались к ней – нигде Холмен от них не скрыться.
Ева устало вздохнула и улеглась обратно. Она закрыла глаза, но не прошло и минуты, как мысль, подобно молнии, пронзила Холмен: Вальравна здесь нет. Девушка вздрогнула. Домыслы пульсировали в голове, как загноившаяся рана: где он, вернулся ли из Темного мира, что с ним, все ли хорошо. Если бы несколько дней назад ей сказали, что она так сильно будет переживать за этого неотесанного ворона, Холмен бы лишь в недовольстве фыркнула. Теперь же без Вальравна ей было непривычно пусто.
Не долго думая, Ева встала с дивана.
- Равн? - несмело проговорила она, но в ответ последовала тишина. Холмен уже хотела спросить у Саги, но быстро опомнилась – разговаривать с девушкой можно лишь на Темной стороне, в мире людей у нее нет голоса.
Ева вышла в коридор, прошлась по первому этажу – никого. Она уже собиралась подняться по лестнице на второй, когда заметила настежь открытую входную дверь. В гостиную с улицы тянуло чем-то, что по запаху напоминало табак. Холмен выглянула наружу.
Ева нашла Вальравна сидящим на крыльце. Рядом с ним стояла небольшая стеклянная банка с окурками. Ворон неспешно выпускал изо рта табачный дым.
- Равн, - позвала Ева.
Вальравн обернулся.
- Быстро ты очнулась. Я думал, до завтрашнего дня проваляешься, - хмыкнул он и тут же отвернулся. Ева думала, что ворон скажет что-то еще, поинтересуется ее самочувствием, но парень молчал.
- Как ты? - Холмен оглядела лицо и руку Равна – перьев и темных участков на коже не осталось.
- Ну жив, как видишь.
- Фу, что за гадость ты куришь? Как легкие еще не выплюнул? - поморщилась Ева, когда дым угодил ей прямо в лицо.
Холмен махнула рукой в воздухе, отгоняя от себя довольно неспецифичный для обычных сигарет запах – было в нем некая травянистая, крепкая примесь. Стоило дыму попасть в глаза и нос, как их сразу же начинало щипать, а горло першить. После смерти родителей девушка и сама первое время баловалась сигаретами, но она понимала всю вредность для здоровья от такой привычки и быстро закончила с этим пагубным делом.
Равн ничего не ответил Еве. Вновь воцарилось молчание. Холмен посмотрела не долгих пару секунд на ворона и уселась на ступеньки рядом с ним.
- Ты и вправду не можешь находиться в Темном мире в человеческом обличье? - наконец-то первой заговорила Ева, будучи не в силах больше молчать. Вопросов к парню было много. Ее разрывало любопытство в совокупности с волнением, от которого непроизвольно возникал мандраж.
- Сага тебе уже все рассказала. К чему эти вопросы, коли сама это поняла? - без настроения ответил парень. Молодой ворон говорил грубо, холодно, точно Ева спросила его о чем-то запретном. От заботы, которой он окружал Еву на другой стороне реальности, не осталось и следа, будто вся она осталась там – в Темном мире. Порой Еве казалось, что существует два Вальравна: один злой, а другой нежный. Слишком уж быстро менялись маски и его настроение.
Ева дернулась. Она не понимала, с чего Вальравн так разозлился. Возможно, ее вопрос и звучал в некоторой степени бестактно, но девушка переживала за ворона.
- Чего ты опять грубишь? Нормально можно разговаривать?
- Кто бы говорил. Я не хочу поднимать эту тему, да и тебе все это не нужно, - отмахнулся ворон.
- За меня это решил? Не тебе судить, что мне надо, а что – нет, - фыркнула Ева. - Когда мы уезжали с вашего острова, что тебе сказал отец?
Такого вопроса Вальравн не ожидал.
- С чего ты вдруг об этом вспомнила?
- Просто ответь.
- Ты была там и все слышала.
- Нет, вы обменялись фразами на вашем языке. Что он тебе сказал? - настойчиво допытывалась она.
Равн шумно выдохнул. Ворон затянулся сигаретой еще раз и бросил несчастный окурок в банку с такой силой, словно это он виноват во всех бедах парня. Не успел Вальравн докурить одну сигарету, как потянулся к деревянному портсигару и достал очередную – страшно представить какую по счету.
- Хватит, - Ева выхватила из рук парня сигарету и швырнула ее куда-то в траву. Равн вопросительно изогнул бровь, еще с большим недовольством поглядев на Холмен. Выхода не оставалось, как ни злись – придется говорить. Уж Ева добьется правдой или неправдой его ответа.
- Мне в тысячный раз надо повторить, чтобы ты потешила свое эго и убедилась, что игрушка никуда не денется? Я должен исполнить свое предназначение – быть с тобой, несмотря ни на что. Если понадобится голову на плаху положить, но тебя спасти. Час настал, и мне от этого не отвертеться, - ядовито выплюнул Вальравн, положив руки себе на колени. - Из-за тебя у меня одни проблемы.
- Мм, - протянула Ева и отвернулась. Ей были неприятны слова ворона. Отчего-то этот ответ больно уколол – в глубине девушка хотела бы услышать совсем иное, но парень решил бить больно, возвращая ей всю ту обиду, что он пронес сквозь года.
- Если я тебе настолько противна, сделай одолжение, свали обратно на свой остров и оставь меня в покое. Я тебя не держу, уезжай, - безэмоциональным голосом говорила Ева. Лед и тьма брали верх, возвращая ворону его же тон. Им нравилось, как Холмен ругалась со своим защитником. Пропасть между Равном и Евой только росла, а они поддерживали затею Тьмы своими скандалами, приближая Богиню к победе.
- Да я бы с радостью, но не могу. Я должен таскаться за тобой. Путь домой мне отныне закрыт. Вся моя жизнь идет под откос только из-за того, что мы связаны. Я хочу быть свободным.
- Классно ты придумал. Причем тут я? Я вообще не просила никого отправлять тебя со мной и исполнять предназначения. Я не хотела никакой связи. Не смей валить все на меня! - вспылила Ева, поднявшись на ноги. - Почему ты такой придурок? То мы нормально разговариваем, то ты меня на дух не переносишь, то обнимаешь и помогаешь, то сам набрасываешься со скандалами и упреками. Определись уже – ненавидишь ты меня или любишь!
- Люблю? Да я тебя ненавижу! - в ответ рыкнул ворон. - А почему ты такая? Я дерьмовый и ты не лучше, Евочка. Начни с себя. Я устал, понимаешь ты это или нет?
Вальравн встал вслед за Евой и резко схватил ее за плечи, дернув на себя.
- Я мучаюсь с самого рождения. Весь мой мир крутится вокруг тебя. Я без тебя не могу – свет не мил, жизнь не нужна, тоскую. Глаза закрываю, а в темноте твой образ. Все эти годы я засыпал и просыпался с мыслью: когда ты вернешься, когда придешь, ждал тебя, как конченый идиот, что в итоге? Дождался, но с тобой мне еще хуже. Ты всегда была холодной тварью, что не знала цену любви. Пользуешься и бросаешь. Иногда забываюсь, думаю, что ты изменилась, а потом... прибить тебя хочется.
Раздался звонкий хлопок пощечины. Эта ситуация напомнила Холмен о том, как маленький Арне тряс ее в детстве и кричал в лицо обвинения.
- Так прибей, - спокойно произнесла Ева, и в этом спокойствии было гораздо больше, чем в любых криках. - Ну да, ты не можешь, мы же связаны. Предназначение предназначением, но нам и вправду лучше бы не знать друг друга. Мне все твердят: судьба, но я в нее никогда не верила и правильно делала. Пошла она к черту, и ты туда же за ней. Если бы я знала, что встречусь с тобой, ни за что бы не пошла на этот чертов праздник. Да, меня к тебе тянет, Равн, и я ничего не могу с этим поделать. За считанные несколько дней ты перевернул мою жизнь. Знаешь, у меня тоже нет сил. Эти отголоски прошлого уже достали. Ненавидишь меня? Взаимно. Я вас всех ненавижу: тебя, Арне, Зверя, Тьму, этот остров. Впрочем, себя я тоже ненавижу. Моя жизнь не моя, а кто я? Не знаю. Мне, наверное, стоит самой пойти к Зверю и закончить мучения.
Холмен с неприкрытой злостью отпихнула от себя ворона. Она неуклюже спустилась со ступенек, едва не упав.
- Пойдем, Герда, не хочу все это терпеть, - Ева подхватила кошку на руки, что все это время мирно сидела на траве у крыльца и смотрела на пару, как на двух умалишенных.
- К слову, - Ева оглянулась на Равна через плечо, - я в курсе, почему ты так обижен на меня, Равн. Ты прав, я заслужила такое отношение. Не помню, как и почему тогда сказала, что это ты столкнул меня с утеса. Прости, если сможешь, но ты мог бы набраться смелости и сам все рассказать. Оправдываться не стану. Я плохая и заслужила все это. У таких, как я, счастливой жизни быть не может.
