На лице парня не дрогнул ни один мускул. Я недоуменно моргнула.
– Что такое, Зальц? Холодно? Неужели не согрелась во время разогрева?
– Согрелась, конечно, – а мысленно возмутилась: «Ты специально поставил такое время, предположив, что я буду опаздывать и посему бежать изо всех сил!»
– Тогда снимай куртку.
Я подчинилась. Откинула ее в сторону, не отводя взгляда от учителя. К моему сожалению, я действительно не готовилась попасть на тренировку так скоро, поэтому одела не самую удобную одежду. Пусть на мне и были спортивные брюки, но майка на размер больше, да и с большим вырезом совершенно не подходила для занятия с тренером.
– Забери у меня этот орех, – Рёске покрутил в пальцах угощение.
– Мне нужно тебя атаковать? – уточнила я.
– Именно.
Странно слышать подобные слова, когда противник продолжает сидеть на пеньке. О, госпожа горгулья! Почему мы начинаем с того, в чем я полная неумеха? Почему именно с атаки в лоб?
– Представь, что во время розыгрыша ты случайно наткнулась на человека, у которого вражеский артефакт. Вокруг никого. Что будешь делать? Позволишь ему просто уйти?
– Конечно нет.
– Тогда что ты сделаешь? Попытаешься его заговорить?
– Я должна атаковать, не теряя ни секунды на сомнения, пока ситуация не изменилась в худшую сторону.
– Верно. Ведь если появятся его товарищи, то не поздоровится уже тебе.
Мне не нужно было повторять дважды. Я кинулась к Картье, собираясь подойти с боку. Но он ловко соскочил с пенька и перекатился в сторону. Я вновь рванула в его сторону, но он лишь пригнулся и отпрыгнул в сторону. Еще попытка. Кувырок. Почему его движения кажутся столь знакомыми? Так мы и танцевали на поляне, выписывая пируэты, совершая кувырки и дразня друг друга. За все время он не предпринял ни одной попытки атаковать. Только уклонялся и уходил с линии удара. Я попыталась подловить Рёске на этом, но когда он должен был ожидаемо уйти в сторону, наоборот сделал выпад в мою сторону, выбивая землю из–под ног. Я ударилась затылком о твердую почву, а Картье совершил манерное движение, изображая срыв нашивок с плеч.
Теперь он нависал надо мной, цепко удерживая запястья, придавленными к земле. Мои руки были разведены над головой. Колени Рёске сжимали мои. Наши лица разделяло не больше десяти сантиметров. Он по–прежнему не улыбался. Его дыхание было ровным, ничем не выдавая того, что только что он продолжительное время проводил спарринг.
– Ты забыла один важный момент, Зальц, – он сократил расстояние между нашими лицами практически до нуля. Я смогла детально рассмотреть его карие глаза и длинные ресницы. Над верхней губой красовалась аккуратная родинка, а пахло от него хвоей и грейпфрутом. – Человек перед тобой может оказаться чистильщиком, не смотря на свой рост и телосложение. Не самый лучший вариант бросаться на чистильщика команды противника. Но если уж решилась, то тогда постарайся. Во время турнира по ближнему бою мне показалось, что ты полагаешь, что можешь предугадать действия противника. Так ли это?
Я сглотнула, прежде чем ответить. Чувствовала, как полыхают щуки. Точно, после спарринга! Его близость тебя ни капельки не смущает! Что уж там…
– Я стараюсь найти закономерность в действиях противника, – запнулась, когда почувствовала, что пальцы Рёске сильнее сжались на моих запястьях, – Возможно, найти излюбленный прием, то, на что он полагается и использовать против него же.
– Неплохой вариант. Только ведь это может работать в обе стороны, – Рёске наклонился так низко, чтобы иметь возможность прошептать в ушко:
– Правда в том, что сама Лейси Зальц – открытая книга. Гораздо проще загнать человека в ловушку, когда знаешь, что он не ударит в ответ. А ты не ударишь, ведь предпочитаешь использовать сильные стороны, такие как ловкость и акробатику.
Он резко отстранился и сел на землю рядом. Я поспешила тоже принять сидячее положение.
– Хочешь стать сильнее, увеличь количество альтернатив действий, – Картье выглядел серьезным. – Имея в арсенале лишь акробатику, ты рано или поздно столкнешься с противником, против которого это не сработает. На Райзе–младшем ведь не сработало. И конечно взберись на пик идеальной формы своего главного козыря.
– В любом случае придется доводить себя до предела, – я опустила взгляд, признавая поражение не только в спарринге, но и в игре в гляделки.
– Нет, в любом случае придется преодолевать свой предел, – рука Рёске скользнула по плечу, поправляя лямку моей майки.
Вот как не краснеть в такой ситуации!
– Поднимайся, Зальц. У нас есть сорок минут на то, чтобы ознакомить тебя с азами.
– Азами чего?
– Будем ставить тебе удар. И что–то мне подсказывает, что не только я этим займусь на индивидуальной тренировке.
Оставшаяся часть тренировки пролетела незаметно. Я даже была немного разочарована, когда Картье объявил о ее завершении. Он неплохо объяснял. И хотя мне было не очень легко сосредоточиться в его обществе, я получала удовольствие от происходящего. Обратно к общаге мы отправились вместе.
– У тебя много еще сегодня занятий с участниками отбора?
– Ты же и сама видела. Стараюсь со всеми познакомиться как можно скорее.
– Чтобы понять с кем приятнее иметь дело?
– Чтобы определить несколько человек, кто может вписаться в коллектив, и уделить им больше внимания. Но если оценивать по уровню приятности времяпровождения, ты получишь высокий балл, Зальц, – Картье ухмыльнулся.
Почему в его обществе мне сложно внятно сформулировать свою мысль!
У входа в общежитие мы столкнулись с Рейсом Салливаном. Он окинул меня беглым взглядом и нахмурился. Бросил пару фраз Картье и уверенной походкой устремился к спортзалу. Когда его силуэт скрылся за деревьями, Рёске повернулся ко мне:
– Не советую одевать эту майку на тренировку с Рейсом.
Я опустила взгляд. Я так и не застегнула куртку. Госпожа горгулья! Что же со мной такое! Я поспешно застегнула молнию.
– Не то, чтобы мне вид не нравится или Рейс не оценит, но все же не подходит это для тренировок.
– Угу. Он поэтому посуровел, когда меня увидел?
– Догадливая девочка. Ладно, а теперь иди переодевайся, тебе еще на занятия нужно не опоздать.
– А тебе?
– А у членов основного состава – индивидуальная программа, составленная лично руководством академии!
– Помогает продуктивнее распределять время?
– Как я уже и сказал, ты догадливая, Зальц.
– Ну же, Лейси, поднажми, – Микки немного сбавил темп, оглянувшись на меня. Я уже и не пыталась казаться внешне невозмутимой. Дышала ртом, наплевав на основы, чтобы хотя бы продолжат бежать. Госпожа горгулья! Мы бегаем уже третий час, без остановки! Да и вместо того, чтобы беречь силы к концу, потратили их основную массу на спринт в первой половине тренировки.
– Ючиро, хоть ты и старше, но я скажу тебе это прямо в лицо! – прокряхтела я, взбираясь на холмик. – Ты – самый настоящий маньяк.
– Что ты там бормочешь? – Микки поманил меня пальцем. – Не слышу тебя, Зальц. Хочешь что–то сказать в лицо, сначала догони.
– Маньячина, – простонала я.
– Да брось! Бег – это круто! А бег на полной скорости вообще наслаждение.
– Да, конечно: легкие горят, мышцы ног уже сводит, ступни будто бы побили. Райское наслаждение.
– О, да у тебя остались силы спорить, значит, можно еще ускориться? – Ючиро скептически выгнул бровь. – Гепард во мне всегда готов. Догоняй.
Я могла лишь наблюдать, как широкая спина Микки постепенно удаляется. Откуда у него столько сил и энергии? Как он может находить в себе скрытые резервы, когда все тело ноет и возмущается?
Ух, дьявольская тренировка! На ходу поправила хвостик. Главное ее условие – не останавливаться. Периодами Микки позволял мне бежать в своем темпе, как сейчас, но были и моменты, когда вынуждал ускоряться.
– Работаем над выносливостью, Лейси, – ветер донес до меня голос второкурсника. Я заметила, что мы свернули в сторону общежития. Какова вероятность, что там наступит конец моим мучениям?
– Кого ты обманываешь, – пробормотала еле слышно, – Этот может и еще на один круг зайти. И вот его я уже вряд ли преодолею. Перед глазами начинали плясать черные точки. Мне катастрофически не хватало воздуха. Микки вновь замедлился, чтобы дать указания.
– Сейчас соберись, Лейси, и полный вперед! Последний рывок, после которого мы окончим тренировку. Если же у меня закрадутся сомнения на счет того, выкладываешься ли ты на полную или нет, то мы продолжим.
– Тебе нравится мучать людей? Или только девушек? – с трудом выдавила из себя вопрос.
– Только таких милых, как ты, – он подмигнул.
Следующие десять минут прошли в молчание. У меня не осталось сил на то, чтобы обмениваться репликами. В голове билась одна единственная мысль – добежать, ускориться так, как только могу. Черные точки никуда не исчезли, но я не сдавалась. Когда до крыльца общежития оставалось метров десять, Ючиро скомандовал:
– Закончили!
Я остановилась, пытаясь отдышаться. Микки похлопал меня по плечу.
– Молодец, Лейси, ты не сдалась до последнего. Это похвально. Дай пять, трудяжка!
Я замахнулась, но промазала. Парень заливисто расхохотался.
– Да ты на ногах еле стоишь, но признай, это того стоило! – он отвернулся от меня, глядя в сторону леса. – Ты сказала, что я маньяк, Лейси. Возможно, ты не так уж и не права.
Взялась за перила, потому что лестница передо мной стала расплываться. А Микки продолжил:
– Во время розыгрыша, когда ты бежишь из последних сил, понимая, что время на исходе, а ветер обдувает твое лицо… Когда ты осознаешь, что для того, чтобы твоя команда победила, тебе нужно переступить через собственный лимит… Конечно, у тебя все болит, кислорода не хватает, и ты мог бы сказать, что чувствуешь себя паршиво.
Я осторожно сделала шаг вперед, пытаясь взобраться по лестнице. Теперь перед глазами стояли не точки, а сплошная рябь. Слова Ючиро звучали в голове отчетливо:
– Но правда в том, что в тот самый момент, когда достигаешь цели, ты чувствуешь себя счастливым. Твои старания окупились, ты был полезен команде, ты смог преодолеть собственный лимит и пойти дальше. Разве это не здорово!?
Еще один шажочек. Осталось всего пару ступеней.
– Разве сейчас не приятно осознавать, что ты выдержала больше, чем сама от себя ожидала, Зяблик?
Почему–то последняя ступень стала приближаться.
– Зяблик!
Чьи–то руки подхватили меня прежде, чем я распласталась на ступенях. Два голоса о чем–то начали спорить, но оба казались такими далекими. Я не могла уловить суть беседы, хотя и слышала отдельные слова.
– Дурак … Усложненная тренировка! О чем ты думал!
– Она справилась!
– …терять! … Посмотри сам!
– Не сдалась!
– Ее состояние…
– Выдержала… О многом говорит!
– Дурак!
– Результат на лицо!
Тело слегка покачивалось. Приятный запах хвои с грейпфрутом. Я чувствовала, что щеки касается что–то мягкое. Постепенно я вновь начинала воспринимать окружающий мир.
– Ты несешь ее в медпункт? – Микки явно семенил рядом. В его голосе не было ни капельки тревоги, скорее недоумение.
– Само собой. Даже если это простое переутомление, стоит перестраховаться…
Я с трудом приоткрыла глаза. Яркое освещение больно ударило, отчего вновь пришлось прикрыть веки и попробовать снова.
– Ух, – я осмотрела помещение, в котором оказалась. Белые стены, такого же цвета занавески, отделяющие твою кровать от остального пространства. Сомнений быть не могло. Недостаточно натренированный организм подвёл меня на тренировке, в следствии чего я и оказалась в стенах мед–корпуса.
Никого из медперсонала я не заметила, поэтому осторожно поднялась. Ноги несогласно загудели, в голове отдалось тяжестью – части тела не были согласны с решением. У кровати висело зеркало: как раз на уровне лица – как удобно! Скептически фыркнула, изучая своё отражение.
Каштановые волосы, чуть не достающие до лопаток, непослушно торчали в разные стороны, из–за того, что совсем недавно были собраны в хвост. С лица до конца не сошёл синяк, оставленный Рейсом Салливаном во время розыгрыша. Зелёные глаза выражали разочарование. От чего? От того, что не выдержала тренировки? Или же от непонимания, зачем я так старалась? Что и кому хотела доказать? Слегка курносый нос. Пухлые губы пересохли и потрескались. Черные брови в следующий раз можно и потоньше выщипывать. Рука сама потянулась смахнуть ресницу со щеки.
– Нужно лучше следить за внешним видом, – отругала саму себя. Закрыла глаза, так и продолжив стоять напротив зеркала с кислой миной.
Вдох–выдох. Не все так плохо. Подумаешь, облажалась разок. Завтра с новыми силами приступлю к тренировкам. Однако нужно ли мне прилагать столько усилий, чтобы ребята из основного состава оценили мои старания? Неужели после стольких лет общения с Нилом мне так важно стало доказывать другим, что я чего–то стою и могу добиваться хороших результатов собственными силами? Только поэтому я из кожи вон лезу на отборе?
Глупости! Мне же нравятся розыгрыши. Миссери позволяет раскрыться каждому, объединяет абсолютно разных людей для достижения общей цели. Новые знакомства, спортивный азарт, стратегии, конкуренция и раскрытие собственного потенциала – все это действительно мне по душе! Я всего лишь расстроилась из–за неудачи и теперь накручиваю себя. Нужно отдохнуть...
– Тебе нужно поспать, чтобы восстановиться, – голос звучал мягко, проникая в глубины сознания. – И не вздумай и дальше сегодня геройствовать.
Спустя мгновение до меня дошло, что голос не мог взяться из неоткуда. И это не отдельные элементы потока моих мыслей. Я резко шагнула назад, распахивая глаза. Рёске стоял совсем рядом, скрестив руки на груди. Как я могла не услышать его приближения? Настолько ушла в свои мысли? Или просто устала сильнее, чем предполагала? Я отступила ещё дальше, потому что подними я руку, смогла бы дотронуться до его лица.
– Я тебя не заметила, извини, – я опустила глаза, желая скрыть неловкость.
– А ты, видимо, действительно устала, Зальц, раз не в состоянии воспринимать окружающий мир. Ну, ничего. Это поправимо. Не тренируйся сегодня больше, ляг пораньше и завтра будешь вполне в норме.
– Да, так и сделаю.
– Какая ты сегодня сговорчивая. Кажется, Ючиро, того не желая, нашёл способ держать тебя под контролем.
– Ты так говоришь, будто обычно я неуравновешенная, невменяемая и никого не слушаю.
– Обычно, тебе есть, что сказать в ответ. Забавный эффект от усложненной тренировки.
– Ничего, в следующий раз постараюсь не свалиться от переутомления.
– В следующий раз, говоришь, – Рёске скептически изогнул бровь. – Герой, сбавь обороты. Сейчас тебе нужен отдых. Так что ложись и не усердствуй.
– Ты же не думаешь, что я в больничном крыле останусь? Я очень уж не люблю белые больничные палаты, запах спирта и суровый медперсонал.
– Да ладно тебе. Не все медсестры столь плохи. Некоторые из них могут быть очень даже милыми в своих белых халатах.
– То по отношению к тебе они ведут себя мило, Картье.
– Думаешь? По–твоему, я способен вызвать у медсестер реакцию подобного рода?
– Вполне. Ты производишь впечатление...кхм...человека, умеющего располагать к себе людей.
– То есть, иными словами, я обаятельный?
– Скорее общительный, – больше не в состоянии изучать плиточный пол, перевела взгляд на стену. Какие они идеально белые!
– Что такое, Зальц? Холодно? Неужели не согрелась во время разогрева?
– Согрелась, конечно, – а мысленно возмутилась: «Ты специально поставил такое время, предположив, что я буду опаздывать и посему бежать изо всех сил!»
– Тогда снимай куртку.
Я подчинилась. Откинула ее в сторону, не отводя взгляда от учителя. К моему сожалению, я действительно не готовилась попасть на тренировку так скоро, поэтому одела не самую удобную одежду. Пусть на мне и были спортивные брюки, но майка на размер больше, да и с большим вырезом совершенно не подходила для занятия с тренером.
– Забери у меня этот орех, – Рёске покрутил в пальцах угощение.
– Мне нужно тебя атаковать? – уточнила я.
– Именно.
Странно слышать подобные слова, когда противник продолжает сидеть на пеньке. О, госпожа горгулья! Почему мы начинаем с того, в чем я полная неумеха? Почему именно с атаки в лоб?
– Представь, что во время розыгрыша ты случайно наткнулась на человека, у которого вражеский артефакт. Вокруг никого. Что будешь делать? Позволишь ему просто уйти?
– Конечно нет.
– Тогда что ты сделаешь? Попытаешься его заговорить?
– Я должна атаковать, не теряя ни секунды на сомнения, пока ситуация не изменилась в худшую сторону.
– Верно. Ведь если появятся его товарищи, то не поздоровится уже тебе.
Мне не нужно было повторять дважды. Я кинулась к Картье, собираясь подойти с боку. Но он ловко соскочил с пенька и перекатился в сторону. Я вновь рванула в его сторону, но он лишь пригнулся и отпрыгнул в сторону. Еще попытка. Кувырок. Почему его движения кажутся столь знакомыми? Так мы и танцевали на поляне, выписывая пируэты, совершая кувырки и дразня друг друга. За все время он не предпринял ни одной попытки атаковать. Только уклонялся и уходил с линии удара. Я попыталась подловить Рёске на этом, но когда он должен был ожидаемо уйти в сторону, наоборот сделал выпад в мою сторону, выбивая землю из–под ног. Я ударилась затылком о твердую почву, а Картье совершил манерное движение, изображая срыв нашивок с плеч.
Теперь он нависал надо мной, цепко удерживая запястья, придавленными к земле. Мои руки были разведены над головой. Колени Рёске сжимали мои. Наши лица разделяло не больше десяти сантиметров. Он по–прежнему не улыбался. Его дыхание было ровным, ничем не выдавая того, что только что он продолжительное время проводил спарринг.
– Ты забыла один важный момент, Зальц, – он сократил расстояние между нашими лицами практически до нуля. Я смогла детально рассмотреть его карие глаза и длинные ресницы. Над верхней губой красовалась аккуратная родинка, а пахло от него хвоей и грейпфрутом. – Человек перед тобой может оказаться чистильщиком, не смотря на свой рост и телосложение. Не самый лучший вариант бросаться на чистильщика команды противника. Но если уж решилась, то тогда постарайся. Во время турнира по ближнему бою мне показалось, что ты полагаешь, что можешь предугадать действия противника. Так ли это?
Я сглотнула, прежде чем ответить. Чувствовала, как полыхают щуки. Точно, после спарринга! Его близость тебя ни капельки не смущает! Что уж там…
– Я стараюсь найти закономерность в действиях противника, – запнулась, когда почувствовала, что пальцы Рёске сильнее сжались на моих запястьях, – Возможно, найти излюбленный прием, то, на что он полагается и использовать против него же.
– Неплохой вариант. Только ведь это может работать в обе стороны, – Рёске наклонился так низко, чтобы иметь возможность прошептать в ушко:
– Правда в том, что сама Лейси Зальц – открытая книга. Гораздо проще загнать человека в ловушку, когда знаешь, что он не ударит в ответ. А ты не ударишь, ведь предпочитаешь использовать сильные стороны, такие как ловкость и акробатику.
Он резко отстранился и сел на землю рядом. Я поспешила тоже принять сидячее положение.
– Хочешь стать сильнее, увеличь количество альтернатив действий, – Картье выглядел серьезным. – Имея в арсенале лишь акробатику, ты рано или поздно столкнешься с противником, против которого это не сработает. На Райзе–младшем ведь не сработало. И конечно взберись на пик идеальной формы своего главного козыря.
– В любом случае придется доводить себя до предела, – я опустила взгляд, признавая поражение не только в спарринге, но и в игре в гляделки.
– Нет, в любом случае придется преодолевать свой предел, – рука Рёске скользнула по плечу, поправляя лямку моей майки.
Вот как не краснеть в такой ситуации!
– Поднимайся, Зальц. У нас есть сорок минут на то, чтобы ознакомить тебя с азами.
– Азами чего?
– Будем ставить тебе удар. И что–то мне подсказывает, что не только я этим займусь на индивидуальной тренировке.
Оставшаяся часть тренировки пролетела незаметно. Я даже была немного разочарована, когда Картье объявил о ее завершении. Он неплохо объяснял. И хотя мне было не очень легко сосредоточиться в его обществе, я получала удовольствие от происходящего. Обратно к общаге мы отправились вместе.
– У тебя много еще сегодня занятий с участниками отбора?
– Ты же и сама видела. Стараюсь со всеми познакомиться как можно скорее.
– Чтобы понять с кем приятнее иметь дело?
– Чтобы определить несколько человек, кто может вписаться в коллектив, и уделить им больше внимания. Но если оценивать по уровню приятности времяпровождения, ты получишь высокий балл, Зальц, – Картье ухмыльнулся.
Почему в его обществе мне сложно внятно сформулировать свою мысль!
У входа в общежитие мы столкнулись с Рейсом Салливаном. Он окинул меня беглым взглядом и нахмурился. Бросил пару фраз Картье и уверенной походкой устремился к спортзалу. Когда его силуэт скрылся за деревьями, Рёске повернулся ко мне:
– Не советую одевать эту майку на тренировку с Рейсом.
Я опустила взгляд. Я так и не застегнула куртку. Госпожа горгулья! Что же со мной такое! Я поспешно застегнула молнию.
– Не то, чтобы мне вид не нравится или Рейс не оценит, но все же не подходит это для тренировок.
– Угу. Он поэтому посуровел, когда меня увидел?
– Догадливая девочка. Ладно, а теперь иди переодевайся, тебе еще на занятия нужно не опоздать.
– А тебе?
– А у членов основного состава – индивидуальная программа, составленная лично руководством академии!
– Помогает продуктивнее распределять время?
– Как я уже и сказал, ты догадливая, Зальц.
Часть 10
– Ну же, Лейси, поднажми, – Микки немного сбавил темп, оглянувшись на меня. Я уже и не пыталась казаться внешне невозмутимой. Дышала ртом, наплевав на основы, чтобы хотя бы продолжат бежать. Госпожа горгулья! Мы бегаем уже третий час, без остановки! Да и вместо того, чтобы беречь силы к концу, потратили их основную массу на спринт в первой половине тренировки.
– Ючиро, хоть ты и старше, но я скажу тебе это прямо в лицо! – прокряхтела я, взбираясь на холмик. – Ты – самый настоящий маньяк.
– Что ты там бормочешь? – Микки поманил меня пальцем. – Не слышу тебя, Зальц. Хочешь что–то сказать в лицо, сначала догони.
– Маньячина, – простонала я.
– Да брось! Бег – это круто! А бег на полной скорости вообще наслаждение.
– Да, конечно: легкие горят, мышцы ног уже сводит, ступни будто бы побили. Райское наслаждение.
– О, да у тебя остались силы спорить, значит, можно еще ускориться? – Ючиро скептически выгнул бровь. – Гепард во мне всегда готов. Догоняй.
Я могла лишь наблюдать, как широкая спина Микки постепенно удаляется. Откуда у него столько сил и энергии? Как он может находить в себе скрытые резервы, когда все тело ноет и возмущается?
Ух, дьявольская тренировка! На ходу поправила хвостик. Главное ее условие – не останавливаться. Периодами Микки позволял мне бежать в своем темпе, как сейчас, но были и моменты, когда вынуждал ускоряться.
– Работаем над выносливостью, Лейси, – ветер донес до меня голос второкурсника. Я заметила, что мы свернули в сторону общежития. Какова вероятность, что там наступит конец моим мучениям?
– Кого ты обманываешь, – пробормотала еле слышно, – Этот может и еще на один круг зайти. И вот его я уже вряд ли преодолею. Перед глазами начинали плясать черные точки. Мне катастрофически не хватало воздуха. Микки вновь замедлился, чтобы дать указания.
– Сейчас соберись, Лейси, и полный вперед! Последний рывок, после которого мы окончим тренировку. Если же у меня закрадутся сомнения на счет того, выкладываешься ли ты на полную или нет, то мы продолжим.
– Тебе нравится мучать людей? Или только девушек? – с трудом выдавила из себя вопрос.
– Только таких милых, как ты, – он подмигнул.
Следующие десять минут прошли в молчание. У меня не осталось сил на то, чтобы обмениваться репликами. В голове билась одна единственная мысль – добежать, ускориться так, как только могу. Черные точки никуда не исчезли, но я не сдавалась. Когда до крыльца общежития оставалось метров десять, Ючиро скомандовал:
– Закончили!
Я остановилась, пытаясь отдышаться. Микки похлопал меня по плечу.
– Молодец, Лейси, ты не сдалась до последнего. Это похвально. Дай пять, трудяжка!
Я замахнулась, но промазала. Парень заливисто расхохотался.
– Да ты на ногах еле стоишь, но признай, это того стоило! – он отвернулся от меня, глядя в сторону леса. – Ты сказала, что я маньяк, Лейси. Возможно, ты не так уж и не права.
Взялась за перила, потому что лестница передо мной стала расплываться. А Микки продолжил:
– Во время розыгрыша, когда ты бежишь из последних сил, понимая, что время на исходе, а ветер обдувает твое лицо… Когда ты осознаешь, что для того, чтобы твоя команда победила, тебе нужно переступить через собственный лимит… Конечно, у тебя все болит, кислорода не хватает, и ты мог бы сказать, что чувствуешь себя паршиво.
Я осторожно сделала шаг вперед, пытаясь взобраться по лестнице. Теперь перед глазами стояли не точки, а сплошная рябь. Слова Ючиро звучали в голове отчетливо:
– Но правда в том, что в тот самый момент, когда достигаешь цели, ты чувствуешь себя счастливым. Твои старания окупились, ты был полезен команде, ты смог преодолеть собственный лимит и пойти дальше. Разве это не здорово!?
Еще один шажочек. Осталось всего пару ступеней.
– Разве сейчас не приятно осознавать, что ты выдержала больше, чем сама от себя ожидала, Зяблик?
Почему–то последняя ступень стала приближаться.
– Зяблик!
Чьи–то руки подхватили меня прежде, чем я распласталась на ступенях. Два голоса о чем–то начали спорить, но оба казались такими далекими. Я не могла уловить суть беседы, хотя и слышала отдельные слова.
– Дурак … Усложненная тренировка! О чем ты думал!
– Она справилась!
– …терять! … Посмотри сам!
– Не сдалась!
– Ее состояние…
– Выдержала… О многом говорит!
– Дурак!
– Результат на лицо!
Тело слегка покачивалось. Приятный запах хвои с грейпфрутом. Я чувствовала, что щеки касается что–то мягкое. Постепенно я вновь начинала воспринимать окружающий мир.
– Ты несешь ее в медпункт? – Микки явно семенил рядом. В его голосе не было ни капельки тревоги, скорее недоумение.
– Само собой. Даже если это простое переутомление, стоит перестраховаться…
Я с трудом приоткрыла глаза. Яркое освещение больно ударило, отчего вновь пришлось прикрыть веки и попробовать снова.
– Ух, – я осмотрела помещение, в котором оказалась. Белые стены, такого же цвета занавески, отделяющие твою кровать от остального пространства. Сомнений быть не могло. Недостаточно натренированный организм подвёл меня на тренировке, в следствии чего я и оказалась в стенах мед–корпуса.
Никого из медперсонала я не заметила, поэтому осторожно поднялась. Ноги несогласно загудели, в голове отдалось тяжестью – части тела не были согласны с решением. У кровати висело зеркало: как раз на уровне лица – как удобно! Скептически фыркнула, изучая своё отражение.
Каштановые волосы, чуть не достающие до лопаток, непослушно торчали в разные стороны, из–за того, что совсем недавно были собраны в хвост. С лица до конца не сошёл синяк, оставленный Рейсом Салливаном во время розыгрыша. Зелёные глаза выражали разочарование. От чего? От того, что не выдержала тренировки? Или же от непонимания, зачем я так старалась? Что и кому хотела доказать? Слегка курносый нос. Пухлые губы пересохли и потрескались. Черные брови в следующий раз можно и потоньше выщипывать. Рука сама потянулась смахнуть ресницу со щеки.
– Нужно лучше следить за внешним видом, – отругала саму себя. Закрыла глаза, так и продолжив стоять напротив зеркала с кислой миной.
Вдох–выдох. Не все так плохо. Подумаешь, облажалась разок. Завтра с новыми силами приступлю к тренировкам. Однако нужно ли мне прилагать столько усилий, чтобы ребята из основного состава оценили мои старания? Неужели после стольких лет общения с Нилом мне так важно стало доказывать другим, что я чего–то стою и могу добиваться хороших результатов собственными силами? Только поэтому я из кожи вон лезу на отборе?
Глупости! Мне же нравятся розыгрыши. Миссери позволяет раскрыться каждому, объединяет абсолютно разных людей для достижения общей цели. Новые знакомства, спортивный азарт, стратегии, конкуренция и раскрытие собственного потенциала – все это действительно мне по душе! Я всего лишь расстроилась из–за неудачи и теперь накручиваю себя. Нужно отдохнуть...
– Тебе нужно поспать, чтобы восстановиться, – голос звучал мягко, проникая в глубины сознания. – И не вздумай и дальше сегодня геройствовать.
Спустя мгновение до меня дошло, что голос не мог взяться из неоткуда. И это не отдельные элементы потока моих мыслей. Я резко шагнула назад, распахивая глаза. Рёске стоял совсем рядом, скрестив руки на груди. Как я могла не услышать его приближения? Настолько ушла в свои мысли? Или просто устала сильнее, чем предполагала? Я отступила ещё дальше, потому что подними я руку, смогла бы дотронуться до его лица.
– Я тебя не заметила, извини, – я опустила глаза, желая скрыть неловкость.
– А ты, видимо, действительно устала, Зальц, раз не в состоянии воспринимать окружающий мир. Ну, ничего. Это поправимо. Не тренируйся сегодня больше, ляг пораньше и завтра будешь вполне в норме.
– Да, так и сделаю.
– Какая ты сегодня сговорчивая. Кажется, Ючиро, того не желая, нашёл способ держать тебя под контролем.
– Ты так говоришь, будто обычно я неуравновешенная, невменяемая и никого не слушаю.
– Обычно, тебе есть, что сказать в ответ. Забавный эффект от усложненной тренировки.
– Ничего, в следующий раз постараюсь не свалиться от переутомления.
– В следующий раз, говоришь, – Рёске скептически изогнул бровь. – Герой, сбавь обороты. Сейчас тебе нужен отдых. Так что ложись и не усердствуй.
– Ты же не думаешь, что я в больничном крыле останусь? Я очень уж не люблю белые больничные палаты, запах спирта и суровый медперсонал.
– Да ладно тебе. Не все медсестры столь плохи. Некоторые из них могут быть очень даже милыми в своих белых халатах.
– То по отношению к тебе они ведут себя мило, Картье.
– Думаешь? По–твоему, я способен вызвать у медсестер реакцию подобного рода?
– Вполне. Ты производишь впечатление...кхм...человека, умеющего располагать к себе людей.
– То есть, иными словами, я обаятельный?
– Скорее общительный, – больше не в состоянии изучать плиточный пол, перевела взгляд на стену. Какие они идеально белые!
