Хорошее вооружение и экипировку двух путников не заметить было нельзя, как и не уловить их желание подраться, и даже умереть, но только не отдать клинков в чужие руки. Вместе с тем отряд таможенной стражи насчитывал всего шесть человек, явно уступающих сеньорам по ловкости обращения с оружием. К тому же назвать этих людей солдатами — оскорбить воинское сословие: вооружены таможенники были кое-как, всего двое держали в руках лёгкие арбалеты, а у остальных виднелись лишь длинные кинжалы. И только у их начальника, задумчиво надвинувшего испанский шлем на лоб и заметно колеблющегося по поводу задержанных сеньоров, оттопыривал полы плаща меч да выглядывал стальной нагрудник.
Поняв, что направление движения конвоя совпадает с выбранным ими маршрутом, сеньоры без дальнейших возражений подчинились старшему таможенному стражнику и поехали рядом, однако стараясь оставаться от солдат на таком расстоянии, чтобы сделать внезапное нападение затруднительным.
Будучи в уверенности, что путь займёт продолжительное время, путешественники несказанно удивились, вскоре увидев широкую походную палатку, костёр и стреноженных лошадей.
— Хорошего ночлега здесь нам не найти, — оглядев лагерь, заключил де Сантьян. — Видно, ночь их тоже застала врасплох.
— Господин офицер спит, — донеслись до конвоируемых обрывки слов кого-то из солдат.
— Ничего! — обращаясь неизвестно к кому, громко произнёс барон де Сантьян. — Разбудите его. Он, конечно, не будет нам очень рад, но что тут поделаешь!
Видимо, слова барона проникли сквозь тонкую материю палатки, и её полог откинулся, выпуская полураздетого человека.
— Почему шум?! — спросил он. — Кто меня требует?
— Мессер, простите нас за бесцеремонность, — продолжал говорить барон, взмахом руки приветствуя офицера, и словно невзначай, распахивая дорожный плащ, чтобы в свете факелов ярко блеснула тяжёлая золотая рыцарская цепь. — Будьте любезны, взять фонарь, и прикажите вашим людям отойти в сторону.
Офицер замер в нерешительности. Начальник отряда, задержавшего сеньоров, наклонился к уху командира и шепнул ему несколько слов, после чего тот неохотно поднял фонарь и шагнул к ним. Де Сантьян спрыгнул с коня и, передав поводья д’Агену, неторопливо двинулся навстречу.
— Я слушаю вас, — опасливо покосившись на уверенно восседающего в седле спутника барона, произнёс офицер.
— Прежде всего, — начал разговор барон, — вы должны дать мне слово офицера, что сохраните в полной тайне нашу с вами встречу, если конечно мы не нарушили закона.
— Даю, — нерешительно кивнул офицер.
— Не стану ничего особо объяснять, впрочем, моё имя вы узнаете из документа, который я вам покажу. Если этого для вас не будет достаточно, то мой друг — тоже дворянин — предъявит вам мои родовые грамоты, вместе с вызовом на поединок.
Стянув перчатку, барон де Сантьян вынул свиток и, не выпуская его из рук, приблизив к огню, развернул. Офицер прочёл содержимое документа и извинительно развёл руками.
— О барон, — несколько заискивающе произнёс он, — не судите строго моих служак, и я приношу вам самые глубокие извинения за глупость своих подчинённых. Мы заметили судно контрабандистов, устроили засаду, только им удалось уйти. Я послал по побережью отряд солдат, и никак не думал, что они поймут мои слова: «Задерживать всех без исключения!» — настолько буквально. Ещё раз приношу извинения. Если вы нуждаетесь в ночлеге, то я с радостью предоставлю свою палатку.
— Нет, ненужно таких жертв, — ответил барон. — Мы будем продолжать наш путь.
Простившись с офицером, де Сантьян взгромоздился в седло, и сеньоры продолжили путешествие.
— Вы показали ему нашу дорожную грамоту? — спросил шевалье.
— Да, — подтвердил барон.
— Не рискованно ли здесь ею пользоваться? Ведь компания не везде в почёте. Да и на подвластной французской короне территории к ней относятся неоднозначно.
— Власть французского короля здесь, в Провансе, чисто номинальная. Влияние Венецианской компании гораздо сильнее. А этот таможенный офицер всё-таки являет собой должностное лицо и по роду службы знаком с деятельностью компании. Кроме того, я взял с него обещание молчать, — де Сантьян слегка пришпорил коня, чтобы поспеть за нетерпеливым скакуном д’Агена, — только не уверен, что он его сдержит. Мне не особо понравилось хитрое выражение его акульих глаз. Вот почему и не рискнул остаться ночевать под защитой его солдат.
— Нужно было хотя бы расспросить его о местности, — посетовал де Аген. — Может поблизости есть постоялый двор либо поселение?
— Не знаю, — покачал головой барон, — но если они разбили к ночи лагерь, значит до ближайшего посёлка не так близко.
Луна светила достаточно ярко, мерцание звёзд наводило на философский лад, и потихоньку усыпляло обоих искателей приключений. Перебрасываясь короткими фразами, они хоть как-то отгоняли вялость. Ближе к утру шевалье и барон уже не могли точно сказать: куда они движутся и зачем им это надо. Предрассветные тени и миражи влекли их вперёд к неизвестности.
— Вот и переночевали! — воскликнул д’Аген, следя глазами за медленно всплывающим солнечным диском. — И снова одна глушь кругом!
— На этот раз вы ошиблись, мессер! — засмеялся де Сантьян. — Гляньте налево…
Де Аген последовал совету барона и увидел торопливо шагающего крестьянина, совсем небогатого, судя по простой деревенской одежде.
— Эй! — окликнул путника барон. — Постой!
Человек оглянулся на окрик и, заметив манящего его вооружённого всадника, застыл на месте, явно колеблясь: сразу сбежать в кусты, или вначале всё-таки выслушать, чего же от него хотят.
— Как нам добраться до ближайшего поселения? — быстро прокричал де Сантьян, покуда крестьянин раздумывал.
Парень как-то резко оживился и, указав рукой в сторону, откуда пришёл, ответил:
— Скачите туда…
— Долго скакать то? — продолжал расспрашивать барон.
— Только через лощину переберётесь, а там будет видно.
— Проводи нас! — скорей потребовал, чем попросил де Сантьян, звякнув медяками.
По-видимому, не собираясь терять возможность подзаработать, крестьянин кивнул, сразу и без слов согласившись с предложением барона, и быстро зашагал в им же указанном направлении. Этот деревенский парень был рослым и довольно крепким на вид. Делал широкие твёрдые шаги, слегка помахивая им в такт руками.
— Мы не особенно спешим, — умерил пыл поводыря шевалье. — Скажи, порядочный дом для короткого постоя там удастся найти?
— В деревне найдётся пара таких домов, но если вы проедете чуть подальше, то увидите красивый замок здешнего сеньора. В округе лучшего не найти. Если господа рыцари пожелают, то я могу довести их до замка.
— Хорошо, веди, — согласился д’Аген, и снова задал вопрос: — А что тебе известно о местном сеньоре?
— Я знаю, что он не старше меня и редко куда выезжает, старого же сеньора, его отца, хорошо знали в округе и побаивались; он был строгим, но справедливым, а молодой хозяин себя ещё никак не показал, я только один раз видел его верховую прогулку. — Крестьянин ненадолго умолк, и осмелился спросить:
— Рыцари ехали всю ночь?
— Да, поэтому и желаем немного отдохнуть. А почему это тебя интересует?
— У нас стало очень неспокойно. Конечно, простые грабители не решатся даже в темноте напасть на двух вооружённых рыцарей, только теперь у нас появились ещё и бесчинствующие отряды ландскнехтов. Время от времени их нанимают на службу местные бароны, кто побогаче, но чаще эти головорезы без работы и жалованья. И тогда они требуют откуп с простых крестьян. Наш же молодой сеньор заперся в замке и носа не кажет, ему нет дела до этих новых поборов.
— И вы платите?
— Куда же денешься?! Сеньор не может нас защитить, вот каждый и даёт, что может.
— И налог ещё собирает ваш господин?
— Да, мессер, — стал жаловаться крестьянин, — хотя мне не столь много оставил отец, чтобы я мог взять в ренту землю, вот и приходится наниматься на работу к соседям. Конечно, если бы нашёлся господин, желающий нанять меня в слуги, то было бы лучше, только у нас в округе с этим тяжело.
— Как тебя зовут? — поинтересовался де Аген.
— Жан Пэнтер, — ответил крестьянин.
— И ты действительно хорошо рисуешь?
— О нет, это всего лишь прозвище. В детстве, когда меня учили читать и писать, я так старательно выводил буквы, что мне и дали такое прозвище.
— Значит, ты сейчас ни у кого не служишь? — продолжал расспрашивать шевалье.
— Увы, сеньор, я могу распоряжаться собой как пожелаю, и думаю скоро отправиться в Марсель. Попробую поступить в услужение к какому-нибудь зажиточному горожанину или богатому сеньору. Ведь здесь трудно найти хорошую службу.
Откровенно рассмеявшись, шевалье пришпорил коня и, обскакав вокруг несколько растерявшегося Жана Пэнтера, заговорил:
— Так получилось, что у меня сейчас как раз нет слуги. Последнему пьяная матросня проломила голову в драке по пути сюда. И, если ты не трус и согласен верно служить шевалье д’Агену, то я возьму тебя к себе на службу. Пока за не особо высокую плату, а там посмотрим. Только предупреждаю, здесь мы задержимся всего на пару дней, и возможно довольно скоро нам предстоит длительное путешествие.
— Сеньор рыцарь, — не раздумывая, ответил Жан Пэнтер, — я родился всего лишь бедным крестьянином, вот почему мне мало на что приходится надеяться. И я поступлю к вам на службу. Только смогу ли вам угодить? Если чистить коня или костюм, то это я умею, а вот оружия я даже не держал в руках, кроме грубого деревенского ножа.
— Это не беда. Ты ведь, насколько я понял, обучен грамоте, а это для меня важнее, хотя, пока ты — наш проводник.
— Я буду старательным и усердным и надеюсь, что вас не разочарую. Если надо будет я не прочь и подраться. Кулаки у меня ого, какие!
— Прекрасно, — хлопнул ладонью, обтянутой толстой кожаной перчаткой с нашитыми серебряными пластинами, по плечу Жана сеньор, — Тогда с этой минуты ты находишься на службе у шевалье д’Агена.
Ведомые Жаном путешественники увидели серые башенки вотчины местного барона сразу по выходу из заросшей плющом лощины. Скоро они выбрались на посыпанную жёлтым гравием утрамбованную дорожку, что и вела к воротам. Разглядывая приземистые башенки с резными завитушками, д’Аген понял, что не так давно замок подвергся основательной перестройке. Массивные и угловатые формы прежнего строения частично сменили новомодные и изысканные архитектурные новшества, возможно и более красивые, но малопригодные в оборонительных целях. Реконструкция не дошла до конца: часть внешних стен была разобрана, а проёмы лишь наспех закрыты коваными решётками. Когда-то широкий ров с водой местами заменил ухоженный палисадник, огороженный невысокой чугунной оградой, хотя с противоположной стороны ров расширили, создав небольшой пруд.
— Жан! — крикнул д’Аген. — Пойди, передай хозяину замка, что два путешествующих рыцаря: де Сантьян и д’Аген — желают воспользоваться его гостеприимством и остановиться на ночлег. И надеются, что он удовлетворит их просьбу.
В ожидании ответа, шевалье спрыгнул с седла и, разминая затёкшие мускулы, потопал ногами. Поддавшись необъяснимому предчувствию, он вытянул из седельной кобуры петриналь и проверил, не отсырел ли на полке порох. Скрипнула калитка в ржавых воротах. Шагнувший в сторону привратник пропустил пожилого слугу одетого в ярко-синюю ливрею управляющего. Усмехнувшись тому, как забавно путаясь в длинном, явно с чужого плеча балахоне цветов своего сеньора, дворецкий спешит им навстречу, рыцарь отстегнул ремни крепления и перекинул сумку с оружием через спину.
— Мой господин, барон де Фантуа, примет вас, — придерживая полы ливреи, поклонился слуга. — Попрошу рыцарей следовать за мной.
Гостей провели в невысокий сводчатый зал, цветные витражи и не свойственные провинции яркие ткани убранства которого добавляли сходства с небольшой Византийской базиликой. Вышедший из внутренних дверей хозяин замка сдержано поприветствовал двух рыцарей.
— Прошу сеньоров простить мою неучтивость, только прежде я желал бы ознакомиться с вашими грамотами. — Нарочито вежливо произнёс он, каким-то приглушенным голосом. — Времена нынче беспокойные, и мне не безразлично, кого я принимаю в своём доме.
— О, я не вижу в том ничего неучтивого, — натянуто улыбнулся де Сантьян и вынул свиток. — Вы имеете полное право.
Покуда шёл обмен любезностями, шевалье с интересом озирался по сторонам. Гобелены со сценами охоты, кабаньи и волчьи головы, лосиные рога — лучше любого рассказчика говорили о пристрастиях владельца замка. Однако бросив пристальный взгляд на местного дворянчика, д’Аген презрительно усмехнулся: обтягивающий жакет с пурпурными лентами, пояс с фибулами и подвешенным на цепочке кинжалом, высокий кружевной воротник с длинным шлейфом, шляпа с широкими полями. Выступающая сиреневая рубашка заметно обвисает на его худощавом, будто у подростка, теле. Надета лишь левая перчатка, вторая зажата в руке.
Пробежавшись глазами по развёрнутому перед ним свитку, владетель горделиво и напыщенно кивнул головой. И это означало, что он разрешает двум проезжим рыцарям остановиться до утра в своём доме. Склоняясь в ответном поклоне, шевалье брезгливо поморщился. Чем пристальнее он вглядывался в хозяина замка, тем больше замечал в нём ту красоту, что совсем не красит мужчину. Столь прелестное личико пристало бы скорее придворной даме, а не мужу, воину и защитнику земель. Возможно, такое сходство было б не столь заметно, не будь владелец женственен даже в мелочах: тонкие и ухоженные пальцы его рук мелко дрожали, пушистые ресницы беспрестанно моргали; и подрагивали то розовеющие, то бледнеющие щёки — ну словно у пугливой девицы. Тут же вспомнив неуклюжие шутки по поводу местных нравов, д’Аген решил сократить пребывание в гостях у здешнего дворянства до минимума.
* * *
День только начинался, но плотно задвинутые портьеры наполняли анфилады замка полумраком. Прикрыв ладошкой колеблемый лёгким сквозняком огонёк свечи, молоденькая миловидная служанка остановилась, и забавно шевеля пухлыми губками произнесла:
— Вот ваша комната, господин рыцарь, — она игриво скосила глаза на массивную дубовую дверь, и, полуобернувшись, кивнула: — А ваша, господин барон, находится напротив. Чуть позже я принесу тёплую воду и полотенца.
«Что же, — войдя в отведённые покои, пробурчал себе под нос де Сантьян, — этот местный барончик, хоть и носит древнее родовое имя, но легко заметить, что осторожен и пуглив до неприличия, и явная молодость, отнюдь его не оправдывает».
Тут с громким стуком распахнулась дверь, и через порог бесцеремонно шагнул шевалье, на ходу спрашивая:
— Вы что-то говорили, сударь?
— Да так, — отмахнулся тот. — Бурчу по-стариковски, когда вспоминаю о своих годах. Ещё меня просто возмутила настойчивая просьба барона взглянуть на наши верительные или родовые грамоты. Я давно привык, что моим словам верят.
— Оставьте, барон, он прав, и я бы в своём поместье поступил так же с совершенно незнакомыми мне господами, если бы они без приглашения напросились ко мне на постой и не предоставили бы верительных писем. Прошу прощения, барон, но я вынужден покинуть вас столь же поспешно. Мне необходимо проверить нового слугу.
Спустившись по лестнице во дворик, д’Аген сразу заметил Жана, мило любезничающего у давно пересохшего фонтанчика с ещё совсем молоденькой служанкой барона.
Поняв, что направление движения конвоя совпадает с выбранным ими маршрутом, сеньоры без дальнейших возражений подчинились старшему таможенному стражнику и поехали рядом, однако стараясь оставаться от солдат на таком расстоянии, чтобы сделать внезапное нападение затруднительным.
Будучи в уверенности, что путь займёт продолжительное время, путешественники несказанно удивились, вскоре увидев широкую походную палатку, костёр и стреноженных лошадей.
— Хорошего ночлега здесь нам не найти, — оглядев лагерь, заключил де Сантьян. — Видно, ночь их тоже застала врасплох.
— Господин офицер спит, — донеслись до конвоируемых обрывки слов кого-то из солдат.
— Ничего! — обращаясь неизвестно к кому, громко произнёс барон де Сантьян. — Разбудите его. Он, конечно, не будет нам очень рад, но что тут поделаешь!
Видимо, слова барона проникли сквозь тонкую материю палатки, и её полог откинулся, выпуская полураздетого человека.
— Почему шум?! — спросил он. — Кто меня требует?
— Мессер, простите нас за бесцеремонность, — продолжал говорить барон, взмахом руки приветствуя офицера, и словно невзначай, распахивая дорожный плащ, чтобы в свете факелов ярко блеснула тяжёлая золотая рыцарская цепь. — Будьте любезны, взять фонарь, и прикажите вашим людям отойти в сторону.
Офицер замер в нерешительности. Начальник отряда, задержавшего сеньоров, наклонился к уху командира и шепнул ему несколько слов, после чего тот неохотно поднял фонарь и шагнул к ним. Де Сантьян спрыгнул с коня и, передав поводья д’Агену, неторопливо двинулся навстречу.
— Я слушаю вас, — опасливо покосившись на уверенно восседающего в седле спутника барона, произнёс офицер.
— Прежде всего, — начал разговор барон, — вы должны дать мне слово офицера, что сохраните в полной тайне нашу с вами встречу, если конечно мы не нарушили закона.
— Даю, — нерешительно кивнул офицер.
— Не стану ничего особо объяснять, впрочем, моё имя вы узнаете из документа, который я вам покажу. Если этого для вас не будет достаточно, то мой друг — тоже дворянин — предъявит вам мои родовые грамоты, вместе с вызовом на поединок.
Стянув перчатку, барон де Сантьян вынул свиток и, не выпуская его из рук, приблизив к огню, развернул. Офицер прочёл содержимое документа и извинительно развёл руками.
— О барон, — несколько заискивающе произнёс он, — не судите строго моих служак, и я приношу вам самые глубокие извинения за глупость своих подчинённых. Мы заметили судно контрабандистов, устроили засаду, только им удалось уйти. Я послал по побережью отряд солдат, и никак не думал, что они поймут мои слова: «Задерживать всех без исключения!» — настолько буквально. Ещё раз приношу извинения. Если вы нуждаетесь в ночлеге, то я с радостью предоставлю свою палатку.
— Нет, ненужно таких жертв, — ответил барон. — Мы будем продолжать наш путь.
Простившись с офицером, де Сантьян взгромоздился в седло, и сеньоры продолжили путешествие.
— Вы показали ему нашу дорожную грамоту? — спросил шевалье.
— Да, — подтвердил барон.
— Не рискованно ли здесь ею пользоваться? Ведь компания не везде в почёте. Да и на подвластной французской короне территории к ней относятся неоднозначно.
— Власть французского короля здесь, в Провансе, чисто номинальная. Влияние Венецианской компании гораздо сильнее. А этот таможенный офицер всё-таки являет собой должностное лицо и по роду службы знаком с деятельностью компании. Кроме того, я взял с него обещание молчать, — де Сантьян слегка пришпорил коня, чтобы поспеть за нетерпеливым скакуном д’Агена, — только не уверен, что он его сдержит. Мне не особо понравилось хитрое выражение его акульих глаз. Вот почему и не рискнул остаться ночевать под защитой его солдат.
— Нужно было хотя бы расспросить его о местности, — посетовал де Аген. — Может поблизости есть постоялый двор либо поселение?
— Не знаю, — покачал головой барон, — но если они разбили к ночи лагерь, значит до ближайшего посёлка не так близко.
Луна светила достаточно ярко, мерцание звёзд наводило на философский лад, и потихоньку усыпляло обоих искателей приключений. Перебрасываясь короткими фразами, они хоть как-то отгоняли вялость. Ближе к утру шевалье и барон уже не могли точно сказать: куда они движутся и зачем им это надо. Предрассветные тени и миражи влекли их вперёд к неизвестности.
— Вот и переночевали! — воскликнул д’Аген, следя глазами за медленно всплывающим солнечным диском. — И снова одна глушь кругом!
— На этот раз вы ошиблись, мессер! — засмеялся де Сантьян. — Гляньте налево…
Де Аген последовал совету барона и увидел торопливо шагающего крестьянина, совсем небогатого, судя по простой деревенской одежде.
— Эй! — окликнул путника барон. — Постой!
Человек оглянулся на окрик и, заметив манящего его вооружённого всадника, застыл на месте, явно колеблясь: сразу сбежать в кусты, или вначале всё-таки выслушать, чего же от него хотят.
— Как нам добраться до ближайшего поселения? — быстро прокричал де Сантьян, покуда крестьянин раздумывал.
Парень как-то резко оживился и, указав рукой в сторону, откуда пришёл, ответил:
— Скачите туда…
— Долго скакать то? — продолжал расспрашивать барон.
— Только через лощину переберётесь, а там будет видно.
— Проводи нас! — скорей потребовал, чем попросил де Сантьян, звякнув медяками.
По-видимому, не собираясь терять возможность подзаработать, крестьянин кивнул, сразу и без слов согласившись с предложением барона, и быстро зашагал в им же указанном направлении. Этот деревенский парень был рослым и довольно крепким на вид. Делал широкие твёрдые шаги, слегка помахивая им в такт руками.
— Мы не особенно спешим, — умерил пыл поводыря шевалье. — Скажи, порядочный дом для короткого постоя там удастся найти?
— В деревне найдётся пара таких домов, но если вы проедете чуть подальше, то увидите красивый замок здешнего сеньора. В округе лучшего не найти. Если господа рыцари пожелают, то я могу довести их до замка.
— Хорошо, веди, — согласился д’Аген, и снова задал вопрос: — А что тебе известно о местном сеньоре?
— Я знаю, что он не старше меня и редко куда выезжает, старого же сеньора, его отца, хорошо знали в округе и побаивались; он был строгим, но справедливым, а молодой хозяин себя ещё никак не показал, я только один раз видел его верховую прогулку. — Крестьянин ненадолго умолк, и осмелился спросить:
— Рыцари ехали всю ночь?
— Да, поэтому и желаем немного отдохнуть. А почему это тебя интересует?
— У нас стало очень неспокойно. Конечно, простые грабители не решатся даже в темноте напасть на двух вооружённых рыцарей, только теперь у нас появились ещё и бесчинствующие отряды ландскнехтов. Время от времени их нанимают на службу местные бароны, кто побогаче, но чаще эти головорезы без работы и жалованья. И тогда они требуют откуп с простых крестьян. Наш же молодой сеньор заперся в замке и носа не кажет, ему нет дела до этих новых поборов.
— И вы платите?
— Куда же денешься?! Сеньор не может нас защитить, вот каждый и даёт, что может.
— И налог ещё собирает ваш господин?
— Да, мессер, — стал жаловаться крестьянин, — хотя мне не столь много оставил отец, чтобы я мог взять в ренту землю, вот и приходится наниматься на работу к соседям. Конечно, если бы нашёлся господин, желающий нанять меня в слуги, то было бы лучше, только у нас в округе с этим тяжело.
— Как тебя зовут? — поинтересовался де Аген.
— Жан Пэнтер, — ответил крестьянин.
— И ты действительно хорошо рисуешь?
— О нет, это всего лишь прозвище. В детстве, когда меня учили читать и писать, я так старательно выводил буквы, что мне и дали такое прозвище.
— Значит, ты сейчас ни у кого не служишь? — продолжал расспрашивать шевалье.
— Увы, сеньор, я могу распоряжаться собой как пожелаю, и думаю скоро отправиться в Марсель. Попробую поступить в услужение к какому-нибудь зажиточному горожанину или богатому сеньору. Ведь здесь трудно найти хорошую службу.
Откровенно рассмеявшись, шевалье пришпорил коня и, обскакав вокруг несколько растерявшегося Жана Пэнтера, заговорил:
— Так получилось, что у меня сейчас как раз нет слуги. Последнему пьяная матросня проломила голову в драке по пути сюда. И, если ты не трус и согласен верно служить шевалье д’Агену, то я возьму тебя к себе на службу. Пока за не особо высокую плату, а там посмотрим. Только предупреждаю, здесь мы задержимся всего на пару дней, и возможно довольно скоро нам предстоит длительное путешествие.
— Сеньор рыцарь, — не раздумывая, ответил Жан Пэнтер, — я родился всего лишь бедным крестьянином, вот почему мне мало на что приходится надеяться. И я поступлю к вам на службу. Только смогу ли вам угодить? Если чистить коня или костюм, то это я умею, а вот оружия я даже не держал в руках, кроме грубого деревенского ножа.
— Это не беда. Ты ведь, насколько я понял, обучен грамоте, а это для меня важнее, хотя, пока ты — наш проводник.
— Я буду старательным и усердным и надеюсь, что вас не разочарую. Если надо будет я не прочь и подраться. Кулаки у меня ого, какие!
— Прекрасно, — хлопнул ладонью, обтянутой толстой кожаной перчаткой с нашитыми серебряными пластинами, по плечу Жана сеньор, — Тогда с этой минуты ты находишься на службе у шевалье д’Агена.
ГЛАВА 2. ЗАМОК В ПРОВАНСЕ
Ведомые Жаном путешественники увидели серые башенки вотчины местного барона сразу по выходу из заросшей плющом лощины. Скоро они выбрались на посыпанную жёлтым гравием утрамбованную дорожку, что и вела к воротам. Разглядывая приземистые башенки с резными завитушками, д’Аген понял, что не так давно замок подвергся основательной перестройке. Массивные и угловатые формы прежнего строения частично сменили новомодные и изысканные архитектурные новшества, возможно и более красивые, но малопригодные в оборонительных целях. Реконструкция не дошла до конца: часть внешних стен была разобрана, а проёмы лишь наспех закрыты коваными решётками. Когда-то широкий ров с водой местами заменил ухоженный палисадник, огороженный невысокой чугунной оградой, хотя с противоположной стороны ров расширили, создав небольшой пруд.
— Жан! — крикнул д’Аген. — Пойди, передай хозяину замка, что два путешествующих рыцаря: де Сантьян и д’Аген — желают воспользоваться его гостеприимством и остановиться на ночлег. И надеются, что он удовлетворит их просьбу.
В ожидании ответа, шевалье спрыгнул с седла и, разминая затёкшие мускулы, потопал ногами. Поддавшись необъяснимому предчувствию, он вытянул из седельной кобуры петриналь и проверил, не отсырел ли на полке порох. Скрипнула калитка в ржавых воротах. Шагнувший в сторону привратник пропустил пожилого слугу одетого в ярко-синюю ливрею управляющего. Усмехнувшись тому, как забавно путаясь в длинном, явно с чужого плеча балахоне цветов своего сеньора, дворецкий спешит им навстречу, рыцарь отстегнул ремни крепления и перекинул сумку с оружием через спину.
— Мой господин, барон де Фантуа, примет вас, — придерживая полы ливреи, поклонился слуга. — Попрошу рыцарей следовать за мной.
Гостей провели в невысокий сводчатый зал, цветные витражи и не свойственные провинции яркие ткани убранства которого добавляли сходства с небольшой Византийской базиликой. Вышедший из внутренних дверей хозяин замка сдержано поприветствовал двух рыцарей.
— Прошу сеньоров простить мою неучтивость, только прежде я желал бы ознакомиться с вашими грамотами. — Нарочито вежливо произнёс он, каким-то приглушенным голосом. — Времена нынче беспокойные, и мне не безразлично, кого я принимаю в своём доме.
— О, я не вижу в том ничего неучтивого, — натянуто улыбнулся де Сантьян и вынул свиток. — Вы имеете полное право.
Покуда шёл обмен любезностями, шевалье с интересом озирался по сторонам. Гобелены со сценами охоты, кабаньи и волчьи головы, лосиные рога — лучше любого рассказчика говорили о пристрастиях владельца замка. Однако бросив пристальный взгляд на местного дворянчика, д’Аген презрительно усмехнулся: обтягивающий жакет с пурпурными лентами, пояс с фибулами и подвешенным на цепочке кинжалом, высокий кружевной воротник с длинным шлейфом, шляпа с широкими полями. Выступающая сиреневая рубашка заметно обвисает на его худощавом, будто у подростка, теле. Надета лишь левая перчатка, вторая зажата в руке.
Пробежавшись глазами по развёрнутому перед ним свитку, владетель горделиво и напыщенно кивнул головой. И это означало, что он разрешает двум проезжим рыцарям остановиться до утра в своём доме. Склоняясь в ответном поклоне, шевалье брезгливо поморщился. Чем пристальнее он вглядывался в хозяина замка, тем больше замечал в нём ту красоту, что совсем не красит мужчину. Столь прелестное личико пристало бы скорее придворной даме, а не мужу, воину и защитнику земель. Возможно, такое сходство было б не столь заметно, не будь владелец женственен даже в мелочах: тонкие и ухоженные пальцы его рук мелко дрожали, пушистые ресницы беспрестанно моргали; и подрагивали то розовеющие, то бледнеющие щёки — ну словно у пугливой девицы. Тут же вспомнив неуклюжие шутки по поводу местных нравов, д’Аген решил сократить пребывание в гостях у здешнего дворянства до минимума.
* * *
День только начинался, но плотно задвинутые портьеры наполняли анфилады замка полумраком. Прикрыв ладошкой колеблемый лёгким сквозняком огонёк свечи, молоденькая миловидная служанка остановилась, и забавно шевеля пухлыми губками произнесла:
— Вот ваша комната, господин рыцарь, — она игриво скосила глаза на массивную дубовую дверь, и, полуобернувшись, кивнула: — А ваша, господин барон, находится напротив. Чуть позже я принесу тёплую воду и полотенца.
«Что же, — войдя в отведённые покои, пробурчал себе под нос де Сантьян, — этот местный барончик, хоть и носит древнее родовое имя, но легко заметить, что осторожен и пуглив до неприличия, и явная молодость, отнюдь его не оправдывает».
Тут с громким стуком распахнулась дверь, и через порог бесцеремонно шагнул шевалье, на ходу спрашивая:
— Вы что-то говорили, сударь?
— Да так, — отмахнулся тот. — Бурчу по-стариковски, когда вспоминаю о своих годах. Ещё меня просто возмутила настойчивая просьба барона взглянуть на наши верительные или родовые грамоты. Я давно привык, что моим словам верят.
— Оставьте, барон, он прав, и я бы в своём поместье поступил так же с совершенно незнакомыми мне господами, если бы они без приглашения напросились ко мне на постой и не предоставили бы верительных писем. Прошу прощения, барон, но я вынужден покинуть вас столь же поспешно. Мне необходимо проверить нового слугу.
Спустившись по лестнице во дворик, д’Аген сразу заметил Жана, мило любезничающего у давно пересохшего фонтанчика с ещё совсем молоденькой служанкой барона.
