В эти дни казаки много сделали для осуществления безопасности аэропорта. А затем покинули аэропорт так же быстро, как и появились. В считаные минуты собрали лагерь. Ополченцы ничего не понимали.
— Мужики, прощайте, авось еще увидимся, мы нужны на севере, — произнес казачий атаман.
Крепкие рукопожатия. Ополченцы еще долго смотрели в хвост удаляющейся колонны казаков в надежде встретиться еще с этими замечательными людьми. Аэропорт опустел, но ненадолго.
— Борт номер … заходит на посадку, — в динамике раздался голос диспетчера аэропорта.
Терминал ожил. Появились люди, спешащие на полуостров из разных уголков России. Люди и их цели были различны. Здесь были и депутаты Государственной думы, и госслужащие, и корреспонденты, и артисты, и просто зеваки, спешившие в гущу событий. В эти дни жизнь на полуострове неистово бурлила, направляя Крым в родную гавань.
С оживлением терминала ответственность тех, кто обеспечивал безопасность аэропорта, увеличилась. Понимая это, Андрей и «Шелест» перекинули патрули и наряды к терминалу, взяв под контроль внутренний и внешний его периметр. Усилили пропускной режим при выходе, досмотр подозреваемых лиц.
Вскоре из «центра» в штаб аэропорта поступили ориентировки на находящихся в розыске эсбэушников, лидеров «Меджлиса»*, «Хизб-ут тахрир»* с грифом «Срочно задержать, вооружен и особо опасен, при задержании быть внимательным».
В эти дни угрозу жителям Крыма несли и те, кто пытался проникнуть на полуостров для ведения тайной и явной войны на полуострове, и коренные жители полуострова, готовые по первой команде Запада утопить в крови своих земляков, стремящихся на сближение с Россией, даже тех, с кем рядом, бок о бок, долгие годы жили их предки. В эти дни для России наступал момент истины, и Крым в этом противостоянии проиграть не имел права.
Перед «Шелестом» лежал приказ «центра»: особое внимание уделять прибывающим на полуостров представителям украинской власти, журналистам, музыкантам, молодчикам из «Правого сектора», пытавшимся прорваться к своим и взорвать Крым изнутри. Аэропорт оживал.
— Рейс номер… Москва — Симферополь заходит на посадку, — голос диспетчера объявил о прибытии очередного самолета из материка.
Интуитивно «Шелест» оттянулся к терминалу.
— Патруль на месте, наряд внутри.
«Шелест» окинул взглядом пространство от терминала к автостоянке. Несколько машин с шашечками такси. Машины такси в аэропорту появились недавно. Заработал аэропорт, принимая лайнеры с материка, заработал терминал, принимая пассажиров, и вопрос про такси у объекта стал на повестке дня. Прилетающие из России государственные чиновники, депутаты Государственной думы, журналисты и артисты, да и просто зеваки, не желающие ехать общественным транспортом. Аэропорт — это ворота в Крым, это лицо Крыма. Вновь образовавшаяся власть эту простую истину понимала хорошо, поэтому вопрос с такси в аэропорту решили быстро и без проволочек. Водилы прошли проверку, получив разрешение на таксование в аэропорту, и, появившись в один из весенних дней, представились в штабе ополчения аэропорта.
— Все правильно, — произнес Андрей после короткого разговора по телефону со штабом ополчения.
Водители собирались уходить, когда голос «Шелеста» слегка приостановил их движение.
— Мужики, сами понимаете, объект ответственный, и ваше появление неслучайно.
Водилы застыли как вкопанные, не проронив ни слова.
— Обо всех подозрительных лицах на въезд и выезд, — продолжил «Шелест». — Мы должны знать в первую очередь, в случае непредвиденных ситуаций с последствиями мы будем вас рассматривать как сообщников.
Парни слегка побледнели, но, справившись с собой, один из них произнес:
— Да, мы что, мы ничего, если что, то мы сразу…
Теперь эти парни стояли у своих машин в ожидании появления клиентов из терминала. И хотя «Шелест» знал: водилы равнодушны к происходящим событиям, после той беседы они стали одним из заградительных рубежей для чужаков.
«Посторонних нет», — констатировал «Шелест».
Двери терминала распахнулись, и галдящая толпа людей кинулась на площадь перед аэропортом. Вещи, баулы, катящие впереди себя ручную кладь люди. Вот появились операторы какого-то телевидения, тут же развернувшие аппаратуру и начавшие съемку, огромного роста хорошо одетый мужчина в сопровождении свиты.
«Шелест» прикинул свой рост к этому верзиле.
«Два ноль шесть, — констатировал он, рассматривая гиганта, — где-то я его видел».
Здоровяк давал интервью, когда скрип тормозов подъехавшего эскорта машин прервал интервью. Минивэн «Мерседес», джип «Тойота», иномарки классом ниже. Из машин выходили люди, прикрывая того, кто вышел из «Мерседеса».
«„Феникс“», — пронеслось в голове у «Шелеста».
Гостя торжественно встретили, проводив его со свитой в минивэн. Минута — и процессия с сиреной и воем унеслась в сторону города.
— Так и есть, я его знал, это…
Перед глазами промелькнул боксерский ринг, бои.
«Этот человек в жизни остался непобежденным чемпионом в супертяже».
«Шелест» еще долго смотрел в сторону удалившейся колонны, и только вопли «Такси, кому такси?», «В центр города, в другие города Крыма!» раздавались над привокзальной площадью.
Пресса уехала не сразу. Не добыв интервью со значимой персоной, корреспондент и оператор пытались восполнить пробел, побеседовав с местными ополченцами. Направляясь к штабу, «Шелест» издалека обратил внимание, как при приближении прессы к «вежливым людям» те шарахнулись в стороны, уклонившись от прямого контакта. Вот из штаба вышел Андрей. Еще минута — и он дает интервью.
«Шелест» попытался незаметно проскочить, но не успел.
— Скажите, а что для вас значат события в Крыму?
«Шелест» обернулся. Красивая, стройная, лет тридцати, рыжеволосая девушка, держащая микрофон, и оператор лет за сорок с направленной на «Шелеста» кинокамерой.
«Пресса с материка», — пронеслось в голове у «Шелеста». Он, не задумываясь, ответил:
— Возвращение домой.
Еще долго удивленные его ответом корреспондент и оператор переговаривались между собой, но «Шелест» этого не видел. Зайдя в штаб, он готовился к смене нарядов.
«НУЖНЫЙ И ЗНАЧИМЫЙ»
— 1 —
Киев, Банковская, рабочий кабинет президента
Казалось, его предали все, и выхода нет. Безразличие во взгляде, отрешенность от происходящего. Президент раз за разом поднимает трубки телефонов прямой связи министров силовых структур.
— Бегут, как крысы с тонущего корабля, — произнес президент, что есть силы ударив по дубовому столу.
Встав с кожаного кресла, президент, сделав несколько шагов, подошел к окну. Стоящие внизу военные, оцепившие его резиденцию, где-то вдали звуки беспорядочной стрельбы. То слева, то справа стрельба медленно приближалась к резиденции президента.
«Похоже, мятежники прорвались в правительственный квартал».
Сжав кулаки, президент стоял у окна, вслушиваясь в приближающиеся звуки. Он еще раз глянул на военных.
«Они охраняют меня, как…»
Перед глазами президента промелькнули последние месяцы, приведшие к трагедии его страны и краху его судьбы. В те годы он вел двойную игру. Всей душой он хотел быть с Россией, но, получив хорошие дивиденды, не устоял, взяв курс на Запад. Еще можно было все исправить, но олигархи страны, объединившись с неонацистами Западной Украины, сыграли с ним злую шутку.
Президент выругался, вспомнив неудавшиеся выборы две тысячи четвертого года. Именно тогда из-за неонацистов ему пришлось уступить власть человеку, представляющему их интересы. В последующем история повторилась, чудом он стал президентом, не сделав выводы и не выучив уроки прошлого.
Президент сидел на двух стульях в надежде на «авось, само рассосется». Стулья разъехались, и теперь он стремительно летел в пропасть. Почему-то вспомнился премьер-министр.
«Порядочный мужик, много сделал для страны, жаль, что так получилось, а он предупреждал…»
Президенту вспомнились те дни тринадцатого года, когда, уехав за границу, он бросил премьера на произвол. Президенту было стыдно и больно, а главное, он не знал, где сейчас находится этот человек. Накануне президент отправил его в отставку, но это не помогло, кто-то играл по-крупному, ввергая страну в хаос мятежа.
Президент вдруг понял: в руках тех, кому он верил и на кого надеялся, он просто стал разменной монетой в большой игре, его страну разрывали. Президент усмехнулся, вспомнив документ, поступивший в его адрес по дипломатическим каналам России. Это был экономический расчет краха Украины. Тогда этот документ наделал много шума, собрав олигархов страны и вынудив принять нестандартное решение первых лиц: взять экономический курс развития страны на Россию.
Где-то в душе президент был рад, догадываясь, что озвученный документ был не более чем оперативной комбинацией русских за его страну, и этот неформальный митинг тридцатого ноября, невесть кем организованный, и этот невесть кем отданный приказ силам МВД на его разгон, первая кровь и первые жертвы. Министр клялся, что ни тогда, ни позже не отдавал приказа на применение силы. Казалось, это представление шло по написанному кем-то сценарию, и президент был не в силах что-либо изменить.
Теперь только жесткость и принятие радикальных мер, но и здесь он проявил слабость, поддавшись кукловодам. Переговоры, обещание, подписание перемирия и… штурм, убийства, захваты административных зданий. Пьеса подходила к концу, и ее трагедию было не остановить. Главный герой должен погибнуть, и этим героем был он. Вопросы безопасности, семьи чередовались с вопросом перспективы будущего.
Неожиданный звонок президента России придал уверенности и надежды, нерешительность ушла. Президент Украины внутренне ощутил: игра идет по новому сценарию, написанному невидимым режиссером, меняющим пьесу независимо от желания кукловодов.
— Еще не все потеряно, — произнес президент, отходя от окна. Медленно он прошел по ковровой дорожке.
Сейф. Рабочий стол. Президент садится в кресло, доставая содержимое из сейфа. Черновые записи, личная переписка с олигархами, главами стран.
«Это уничтожить, это с собой, расчетные счета».
Президент еще перебирал содержимое сейфа, когда раздался тихий стук и дверь из неприметной комнаты отдыха президента приоткрылась. В кабинете появился неброско одетый молодой парень крепкого телосложения с «Кедром» под мышкой. Оперативная кобура с торчащей рукояткой ПМ выделялась с другой стороны пиджака.
— Юрий Викторович, машина у запасного выхода, нам нужно уходить, к резиденции приближается разъяренная толпа, надежды на защиту силовых структур нет…
Молодой человек, зашедший в кабинет, был личным телохранителем президента и одним из лучших в его охране. Простой, с виду неказистый и неприметный, сегодня этот парень выполнял задание «центра». Казалось, перед лейтенантом внешней разведки России поставлена невыполнимая задача, от результатов которой зависит конечная стадия операции «Русская весна»: любой ценой спасти жизнь президенту Украины, выведя того на группы прикрытия и контроля.
Президент Украины еще не знал, что те, в кого он верил, в последнем акте пьесы дали отмашку открыть охоту на главного героя пьесы и его семью.
Маски сброшены, карты раскрыты. Покидая свою резиденцию через запасной ход, президент Украины этого еще не знал. Большая игра началась.
— 2 —
Смерть президента Украины не входила в их планы. Оценить его роль на завершающем этапе операции «Русская весна» мог только тот, кто хотел сохранения мира своей стране, защищая Русский мир.
Именно этот последний этап операции России в глазах мировой общественности был гарантом мира и демократии. Это понимали и западные партнеры. Обе стороны вступили в активную игру, целью которой был президент Украины. Одни пытались его спасти, другие ликвидировать.
Получив задание «центра», офицер внешней разведки России Лавров размышлял. Сейчас от него зависело многое, но не все. По сути, он не просто должен был спасти жизнь человека, которого охранял, он должен был доставить того в «центр» по немногим известному каналу. Из шифровки следовало, что западные спецслужбы начали свою игру, и где-то в среде окружения президента Украины был тот, кто подводил его в умело расставленную западными спецслужбами ловушку.
Лавров понимал, что из-за ограничения во времени разгадать ему этот ребус будет нелегко, практически невозможно, тем более в городе, кишащем неонацистами, наемниками из разных стран, агентами спецслужб.
Все закрутилось, завертелось в поисках президента. Охота началась. Начав свою игру, они гнали жертву к конечной точке, где должна была разыграться трагическая развязка пьесы: смерть президента и его семьи с последующим подключением западной прессы и общественного резонанса. В условиях мятежа президент непредсказуем, паника и переживание за семью… Лавров это понимал, пытаясь просчитать ситуацию и того, кто, прикинувшись своим, выжидая, готовился нанести удар.
Раздавшиеся выстрелы и крики толпы, подступившей к резиденции. Сломив редкое сопротивление военных, толпа проникла в правительственный квартал и беспрепятственно подошла к резиденции президента. Еще немного — и толпа окажется внутри. Времени не было, необходимо спешить. Именно в этот момент в кабинете президента появился Лавров.
— Занять коридоры, будем обороняться, я законный президент этой страны, меня избрал народ…
Президент еще что-то хотел произнести, но Лавров заявил:
— Нам необходимо добраться до вашей семьи, еще немного — и будет поздно.
Эта фраза охладила пыл президента. Он со злостью выругался и рванул в дверь потайной комнаты, ведущую в лабиринт подземных ходов, где минуту назад скрылся его телохранитель.
— 3 —
Русские понимали, что президент привязан к своей семье, и что бы ни случилось, будет с ними до конца. Просчитав ходы невидимого игрока, Лавров подключил группы контроля и прикрытия. Главное — вытащить в безопасное место семью президента.
Предлагая покинуть резиденцию во благо семьи, Лавров не шутил. О месте нахождения семьи президента знали не только русские, но и те, кто затеяли эту опасную игру, пытаясь использовать семью президента, добравшись до цели. Время приближало трагическую развязку последних минут пьесы.
Их было четверо. Неприметная, с затертыми грязью номерами, старенькая иномарка. Спецпропуск на лобовом стекле. Промчавшись по трассе, машина свернула на второстепенную дорогу, уходящую в густой лес. Где-то здесь КПП, и дальше проезд только для «значимых».
КПП появилось неожиданно, на подъеме. Машина притормозила и… никого. Удивление на лицах сменила тревога. Это был спецобъект, охрана которого обязательна в любое время дня и ночи. Раздавшийся сигнал машины «фа, фа, фа» остался без ответа. На КПП никто не вышел.
— Мужики, это не к добру, приготовить оружие, всем внимание, наша задача — семья президента.
— Мужики, прощайте, авось еще увидимся, мы нужны на севере, — произнес казачий атаман.
Крепкие рукопожатия. Ополченцы еще долго смотрели в хвост удаляющейся колонны казаков в надежде встретиться еще с этими замечательными людьми. Аэропорт опустел, но ненадолго.
******************************************************************
— Борт номер … заходит на посадку, — в динамике раздался голос диспетчера аэропорта.
Терминал ожил. Появились люди, спешащие на полуостров из разных уголков России. Люди и их цели были различны. Здесь были и депутаты Государственной думы, и госслужащие, и корреспонденты, и артисты, и просто зеваки, спешившие в гущу событий. В эти дни жизнь на полуострове неистово бурлила, направляя Крым в родную гавань.
С оживлением терминала ответственность тех, кто обеспечивал безопасность аэропорта, увеличилась. Понимая это, Андрей и «Шелест» перекинули патрули и наряды к терминалу, взяв под контроль внутренний и внешний его периметр. Усилили пропускной режим при выходе, досмотр подозреваемых лиц.
Вскоре из «центра» в штаб аэропорта поступили ориентировки на находящихся в розыске эсбэушников, лидеров «Меджлиса»*, «Хизб-ут тахрир»* с грифом «Срочно задержать, вооружен и особо опасен, при задержании быть внимательным».
В эти дни угрозу жителям Крыма несли и те, кто пытался проникнуть на полуостров для ведения тайной и явной войны на полуострове, и коренные жители полуострова, готовые по первой команде Запада утопить в крови своих земляков, стремящихся на сближение с Россией, даже тех, с кем рядом, бок о бок, долгие годы жили их предки. В эти дни для России наступал момент истины, и Крым в этом противостоянии проиграть не имел права.
Перед «Шелестом» лежал приказ «центра»: особое внимание уделять прибывающим на полуостров представителям украинской власти, журналистам, музыкантам, молодчикам из «Правого сектора», пытавшимся прорваться к своим и взорвать Крым изнутри. Аэропорт оживал.
******************************************************************
— Рейс номер… Москва — Симферополь заходит на посадку, — голос диспетчера объявил о прибытии очередного самолета из материка.
Интуитивно «Шелест» оттянулся к терминалу.
— Патруль на месте, наряд внутри.
«Шелест» окинул взглядом пространство от терминала к автостоянке. Несколько машин с шашечками такси. Машины такси в аэропорту появились недавно. Заработал аэропорт, принимая лайнеры с материка, заработал терминал, принимая пассажиров, и вопрос про такси у объекта стал на повестке дня. Прилетающие из России государственные чиновники, депутаты Государственной думы, журналисты и артисты, да и просто зеваки, не желающие ехать общественным транспортом. Аэропорт — это ворота в Крым, это лицо Крыма. Вновь образовавшаяся власть эту простую истину понимала хорошо, поэтому вопрос с такси в аэропорту решили быстро и без проволочек. Водилы прошли проверку, получив разрешение на таксование в аэропорту, и, появившись в один из весенних дней, представились в штабе ополчения аэропорта.
— Все правильно, — произнес Андрей после короткого разговора по телефону со штабом ополчения.
Водители собирались уходить, когда голос «Шелеста» слегка приостановил их движение.
— Мужики, сами понимаете, объект ответственный, и ваше появление неслучайно.
Водилы застыли как вкопанные, не проронив ни слова.
— Обо всех подозрительных лицах на въезд и выезд, — продолжил «Шелест». — Мы должны знать в первую очередь, в случае непредвиденных ситуаций с последствиями мы будем вас рассматривать как сообщников.
Парни слегка побледнели, но, справившись с собой, один из них произнес:
— Да, мы что, мы ничего, если что, то мы сразу…
Теперь эти парни стояли у своих машин в ожидании появления клиентов из терминала. И хотя «Шелест» знал: водилы равнодушны к происходящим событиям, после той беседы они стали одним из заградительных рубежей для чужаков.
«Посторонних нет», — констатировал «Шелест».
******************************************************************
Двери терминала распахнулись, и галдящая толпа людей кинулась на площадь перед аэропортом. Вещи, баулы, катящие впереди себя ручную кладь люди. Вот появились операторы какого-то телевидения, тут же развернувшие аппаратуру и начавшие съемку, огромного роста хорошо одетый мужчина в сопровождении свиты.
«Шелест» прикинул свой рост к этому верзиле.
«Два ноль шесть, — констатировал он, рассматривая гиганта, — где-то я его видел».
Здоровяк давал интервью, когда скрип тормозов подъехавшего эскорта машин прервал интервью. Минивэн «Мерседес», джип «Тойота», иномарки классом ниже. Из машин выходили люди, прикрывая того, кто вышел из «Мерседеса».
«„Феникс“», — пронеслось в голове у «Шелеста».
Гостя торжественно встретили, проводив его со свитой в минивэн. Минута — и процессия с сиреной и воем унеслась в сторону города.
— Так и есть, я его знал, это…
Перед глазами промелькнул боксерский ринг, бои.
«Этот человек в жизни остался непобежденным чемпионом в супертяже».
«Шелест» еще долго смотрел в сторону удалившейся колонны, и только вопли «Такси, кому такси?», «В центр города, в другие города Крыма!» раздавались над привокзальной площадью.
******************************************************************
Пресса уехала не сразу. Не добыв интервью со значимой персоной, корреспондент и оператор пытались восполнить пробел, побеседовав с местными ополченцами. Направляясь к штабу, «Шелест» издалека обратил внимание, как при приближении прессы к «вежливым людям» те шарахнулись в стороны, уклонившись от прямого контакта. Вот из штаба вышел Андрей. Еще минута — и он дает интервью.
«Шелест» попытался незаметно проскочить, но не успел.
— Скажите, а что для вас значат события в Крыму?
«Шелест» обернулся. Красивая, стройная, лет тридцати, рыжеволосая девушка, держащая микрофон, и оператор лет за сорок с направленной на «Шелеста» кинокамерой.
«Пресса с материка», — пронеслось в голове у «Шелеста». Он, не задумываясь, ответил:
— Возвращение домой.
Еще долго удивленные его ответом корреспондент и оператор переговаривались между собой, но «Шелест» этого не видел. Зайдя в штаб, он готовился к смене нарядов.
ГЛАВА 9
«НУЖНЫЙ И ЗНАЧИМЫЙ»
— 1 —
Киев, Банковская, рабочий кабинет президента
Казалось, его предали все, и выхода нет. Безразличие во взгляде, отрешенность от происходящего. Президент раз за разом поднимает трубки телефонов прямой связи министров силовых структур.
— Бегут, как крысы с тонущего корабля, — произнес президент, что есть силы ударив по дубовому столу.
Встав с кожаного кресла, президент, сделав несколько шагов, подошел к окну. Стоящие внизу военные, оцепившие его резиденцию, где-то вдали звуки беспорядочной стрельбы. То слева, то справа стрельба медленно приближалась к резиденции президента.
«Похоже, мятежники прорвались в правительственный квартал».
Сжав кулаки, президент стоял у окна, вслушиваясь в приближающиеся звуки. Он еще раз глянул на военных.
«Они охраняют меня, как…»
Перед глазами президента промелькнули последние месяцы, приведшие к трагедии его страны и краху его судьбы. В те годы он вел двойную игру. Всей душой он хотел быть с Россией, но, получив хорошие дивиденды, не устоял, взяв курс на Запад. Еще можно было все исправить, но олигархи страны, объединившись с неонацистами Западной Украины, сыграли с ним злую шутку.
Президент выругался, вспомнив неудавшиеся выборы две тысячи четвертого года. Именно тогда из-за неонацистов ему пришлось уступить власть человеку, представляющему их интересы. В последующем история повторилась, чудом он стал президентом, не сделав выводы и не выучив уроки прошлого.
Президент сидел на двух стульях в надежде на «авось, само рассосется». Стулья разъехались, и теперь он стремительно летел в пропасть. Почему-то вспомнился премьер-министр.
«Порядочный мужик, много сделал для страны, жаль, что так получилось, а он предупреждал…»
Президенту вспомнились те дни тринадцатого года, когда, уехав за границу, он бросил премьера на произвол. Президенту было стыдно и больно, а главное, он не знал, где сейчас находится этот человек. Накануне президент отправил его в отставку, но это не помогло, кто-то играл по-крупному, ввергая страну в хаос мятежа.
Президент вдруг понял: в руках тех, кому он верил и на кого надеялся, он просто стал разменной монетой в большой игре, его страну разрывали. Президент усмехнулся, вспомнив документ, поступивший в его адрес по дипломатическим каналам России. Это был экономический расчет краха Украины. Тогда этот документ наделал много шума, собрав олигархов страны и вынудив принять нестандартное решение первых лиц: взять экономический курс развития страны на Россию.
Где-то в душе президент был рад, догадываясь, что озвученный документ был не более чем оперативной комбинацией русских за его страну, и этот неформальный митинг тридцатого ноября, невесть кем организованный, и этот невесть кем отданный приказ силам МВД на его разгон, первая кровь и первые жертвы. Министр клялся, что ни тогда, ни позже не отдавал приказа на применение силы. Казалось, это представление шло по написанному кем-то сценарию, и президент был не в силах что-либо изменить.
Теперь только жесткость и принятие радикальных мер, но и здесь он проявил слабость, поддавшись кукловодам. Переговоры, обещание, подписание перемирия и… штурм, убийства, захваты административных зданий. Пьеса подходила к концу, и ее трагедию было не остановить. Главный герой должен погибнуть, и этим героем был он. Вопросы безопасности, семьи чередовались с вопросом перспективы будущего.
Неожиданный звонок президента России придал уверенности и надежды, нерешительность ушла. Президент Украины внутренне ощутил: игра идет по новому сценарию, написанному невидимым режиссером, меняющим пьесу независимо от желания кукловодов.
— Еще не все потеряно, — произнес президент, отходя от окна. Медленно он прошел по ковровой дорожке.
Сейф. Рабочий стол. Президент садится в кресло, доставая содержимое из сейфа. Черновые записи, личная переписка с олигархами, главами стран.
«Это уничтожить, это с собой, расчетные счета».
Президент еще перебирал содержимое сейфа, когда раздался тихий стук и дверь из неприметной комнаты отдыха президента приоткрылась. В кабинете появился неброско одетый молодой парень крепкого телосложения с «Кедром» под мышкой. Оперативная кобура с торчащей рукояткой ПМ выделялась с другой стороны пиджака.
— Юрий Викторович, машина у запасного выхода, нам нужно уходить, к резиденции приближается разъяренная толпа, надежды на защиту силовых структур нет…
Молодой человек, зашедший в кабинет, был личным телохранителем президента и одним из лучших в его охране. Простой, с виду неказистый и неприметный, сегодня этот парень выполнял задание «центра». Казалось, перед лейтенантом внешней разведки России поставлена невыполнимая задача, от результатов которой зависит конечная стадия операции «Русская весна»: любой ценой спасти жизнь президенту Украины, выведя того на группы прикрытия и контроля.
Президент Украины еще не знал, что те, в кого он верил, в последнем акте пьесы дали отмашку открыть охоту на главного героя пьесы и его семью.
Маски сброшены, карты раскрыты. Покидая свою резиденцию через запасной ход, президент Украины этого еще не знал. Большая игра началась.
— 2 —
Смерть президента Украины не входила в их планы. Оценить его роль на завершающем этапе операции «Русская весна» мог только тот, кто хотел сохранения мира своей стране, защищая Русский мир.
Именно этот последний этап операции России в глазах мировой общественности был гарантом мира и демократии. Это понимали и западные партнеры. Обе стороны вступили в активную игру, целью которой был президент Украины. Одни пытались его спасти, другие ликвидировать.
******************************************************************
Получив задание «центра», офицер внешней разведки России Лавров размышлял. Сейчас от него зависело многое, но не все. По сути, он не просто должен был спасти жизнь человека, которого охранял, он должен был доставить того в «центр» по немногим известному каналу. Из шифровки следовало, что западные спецслужбы начали свою игру, и где-то в среде окружения президента Украины был тот, кто подводил его в умело расставленную западными спецслужбами ловушку.
Лавров понимал, что из-за ограничения во времени разгадать ему этот ребус будет нелегко, практически невозможно, тем более в городе, кишащем неонацистами, наемниками из разных стран, агентами спецслужб.
Все закрутилось, завертелось в поисках президента. Охота началась. Начав свою игру, они гнали жертву к конечной точке, где должна была разыграться трагическая развязка пьесы: смерть президента и его семьи с последующим подключением западной прессы и общественного резонанса. В условиях мятежа президент непредсказуем, паника и переживание за семью… Лавров это понимал, пытаясь просчитать ситуацию и того, кто, прикинувшись своим, выжидая, готовился нанести удар.
Раздавшиеся выстрелы и крики толпы, подступившей к резиденции. Сломив редкое сопротивление военных, толпа проникла в правительственный квартал и беспрепятственно подошла к резиденции президента. Еще немного — и толпа окажется внутри. Времени не было, необходимо спешить. Именно в этот момент в кабинете президента появился Лавров.
— Занять коридоры, будем обороняться, я законный президент этой страны, меня избрал народ…
Президент еще что-то хотел произнести, но Лавров заявил:
— Нам необходимо добраться до вашей семьи, еще немного — и будет поздно.
Эта фраза охладила пыл президента. Он со злостью выругался и рванул в дверь потайной комнаты, ведущую в лабиринт подземных ходов, где минуту назад скрылся его телохранитель.
— 3 —
Русские понимали, что президент привязан к своей семье, и что бы ни случилось, будет с ними до конца. Просчитав ходы невидимого игрока, Лавров подключил группы контроля и прикрытия. Главное — вытащить в безопасное место семью президента.
Предлагая покинуть резиденцию во благо семьи, Лавров не шутил. О месте нахождения семьи президента знали не только русские, но и те, кто затеяли эту опасную игру, пытаясь использовать семью президента, добравшись до цели. Время приближало трагическую развязку последних минут пьесы.
******************************************************************
Их было четверо. Неприметная, с затертыми грязью номерами, старенькая иномарка. Спецпропуск на лобовом стекле. Промчавшись по трассе, машина свернула на второстепенную дорогу, уходящую в густой лес. Где-то здесь КПП, и дальше проезд только для «значимых».
КПП появилось неожиданно, на подъеме. Машина притормозила и… никого. Удивление на лицах сменила тревога. Это был спецобъект, охрана которого обязательна в любое время дня и ночи. Раздавшийся сигнал машины «фа, фа, фа» остался без ответа. На КПП никто не вышел.
— Мужики, это не к добру, приготовить оружие, всем внимание, наша задача — семья президента.
