До полудня было ещё далеко, но Дирт уже чувствовал себя очень измождённым. Весь предыдущий день он рыскал по степи в поисках бандитов, ночью сражался с ними, а вернулся в столицу только под утро. Дирт широко зевнул во весь рот – ему сильно хотелось спать. Состояние Серта, шедшего рядом, было ничем не лучше. Один только Лоргт выглядел бодро. Оранжевые глаза глермэда смотрели в никуда, однако его взгляд оставался ясным – будто он точно знал, куда идёт.
– Слушай, Дирт, – позвал командира Серт, – а почему мы должны отправляться не позже, чем послезавтра?
– М-м? – переспросил Дирт, снова зевнув.
– Я спрашиваю, почему Фортл нам только день отдыха дал? – повторил свой вопрос Серт. – Ты на ходу спишь, что ли?
– Устал очень сильно, – сонным голосом ответил Дирт. – Я понятия не имею, почему именно до послезавтра.
– Через несколько дней кентавры начнут кочевать по всему Арлду, – отрешённо проговорил Лоргт. – Выступим позже – долго не сможем их найти. Ближе, чем сейчас, они к нам ещё нескоро будут.
– Вон как, – мрачно проговорил Серт, встретившись глазами с глермэдом. – Жутко выглядишь, дружище. Может, тебе тоже отдохнуть?
– У меня есть одно дело, – ответил на это Лоргт. – Пока не могу отдыхать.
– Понятно, – поджал губы Серт. – А ты, Дирт, куда? Домой, отсыпаться?
– Ага. До завтра не беспокоить – я с этими бандитами в могилу себя заведу.
– Согласен. Тоже пойду спать. Ладно, Лоргт, тогда уви…димся.
Голос Серта внезапно прервался. Дирт обернулся и понял, что глермэд куда-то исчез.
– Какого…? – непонимающе произнёс Серт. – Он же только что тут был. Как он это делает?
– Ой, да не всё ли равно? – отмахнулся Дирт. – Куда он денется-то? С Богом говорить пошёл, наверное. Может, ему ещё и благословение полагается за геройство.
– Хорош герой, – зло плюнул Серт. – Сжёг того мэдгларра заживо и хоть бы хны. Ты видел его глаза? Даже не сомневался, что правильно делает.
Дирт хорошо помнил этот момент. Лоргт действительно сжёг врага без малейшего сожаления, что заставляло в очередной раз испугаться его силы. Дирт много раз замечал за собой подобный благоговейный страх перед орками, которым Арлдларт даровал силу. Он снова и снова задавал себе вопрос, какую же цену платят глермэды за то, чтобы обладать подобным могуществом.
– Если так угодно Богу, кто мы такие, чтобы перечить ему? – произнёс Дирт, разминая уставшие руки.
– Так-то оно так, только…, – Серт немного помедлил, прежде чем продолжил. – Ты слышал, как Лоргт молится?
– А что с ним не так? – Дирт удивлённо посмотрел на собеседника, силой воли удерживая себя, чтобы не начать спать прямо на ходу.
– Не знаю… Когда он читает молитву, он как будто… сквозь зубы говорит. Не знаю, как по-другому сказать.
Дирт помотал в ответ головой, вновь раскрыв рот в широком зевке. Серт махнул рукой и сказал, чтобы командир не брал в голову эти слова – возможно ему просто показалось. Дирт согласился и предложил своему соратнику расходиться по шатрам, потому что завтра предстояло много работы.
Попрощавшись с Сертом, Дирт побрёл к своему дому. Его глаза уже слипались, а сознание грозило покинуть его прямо на ходу. Дирт, как мог, сдерживал сон, но ничего не помогало. Орк шёл по широкому проходу между шатрами, не обращая ни малейшего внимания на то, что происходит вокруг него. Он слишком устал для того, чтобы осматриваться. Арлд был самой настоящей передвижной столицей, которая время от времени кочевала по степям. Очередной приступ зевоты заставил Дирта широко раскрыть рот и снова тряхнуть головой. Орк не следил за дорогой – ноги сами вели его к дому.
Многие прохожие, что ему попадались, не упускали случая поздороваться. Дирт уже успел к этому привыкнуть. Эти знаки внимания согревали его гордость и доставляли огромное удовольствие, однако сейчас ему было глубоко наплевать на других орков. Всё, чего он хотел, так это упасть и забыться в глубоком сне.
Дойдя до своего дома, Дирт облегчённо вздохнул, переступил через высокий порог и зашёл внутрь. Ему в нос тут же ударил приятный запах готовящейся еды. Но даже еда не смогла заставить сонливость уйти.
– О, ты вернулся, – раздался нежный голос откуда-то со стороны.
Дирт повернул голову в сторону голоса. В его направлении шла Кора, по пути снимая прихватки с рук. Дирт не мог проигнорировать приветствие жены. Она всегда сидела, как на иголках, когда её муж уходил выполнять какое-либо поручение вождя, и её нельзя было за это винить. Любая женщина будет сильно переживать за любимого мужчину, даже если он просто отойдёт от столицы на пару миль.
Дирт улыбнулся орчанке, приобнял её и прикоснулся кончиком своего клыка к её. Кора была не очень высокой, поэтому орку пришлось немного нагнуться. Её длинные, чёрные волосы, заплетённые в «конский хвост», мягко коснулись лица орка. Дирт знал о том, что люди считают орков грозными, даже страшными, но как они относятся к орчанкам – не имел представления. Никто из людей при нём ни разу не упоминал о женщинах степного народа. Дирт был уверен, что орчанки не могли вызвать неприятного отношения к себе. Пусть их клыки тоже слегка выступали изо рта, пусть их кожа была такого же пепельно-серого цвета, который был так непривычен людям, но орчанки от этого не становились менее красивыми. Кора не выделялась какой-то особенной внешностью, но назвать её уродиной язык никак не поворачивался. У неё была стройная фигура с пышной грудью и бёдрами, мягкие черты лица и чёрные агатовые глаза, которые, казалось, состояли из одного лишь зрачка. Кожа Коры, на взгляд Дирта, была нежной и мягкой.
Самым явным отличием, которое смог бы заметить любой человек, был характер. Орчанки были покладистыми только в присутствии мужа или отца. В воспитании детей мать порой могла быть суровее отца. Если близким сородичам угрожала опасность, то орчанка тут же превращалась в безжалостную воительницу, которая готова растерзать любого, кто причинит вред её семье. Суровость исчезала из характера матери лишь тогда, когда та понимала, что сын стал воином, а дочь – достойной женой для будущего мужа.
– Что-то случилось? – спросила Кора, едва муж освободил её от своих объятий.
– Да, – кивнул Дирт. – Кое-что случилось. Только давай я расскажу тебе об этом позже. Я очень сильно устал и хочу спать.
– Хорошо, – не стала возражать орчанка. – Тебя будить, если кто придёт?
– Даже не вздумай, – помотал головой Дирт. – Сегодня я никого не хочу видеть. До завтрашнего утра меня не стоит беспокоить.
– Ладно, поняла. Хорошо тебе отдохнуть.
– Да, спасибо.
Последние лучи заходящего солнца окрашивали степь в тёмно-жёлтый цвет. Лоргт сидел на коленях около заготовки для костра, терпеливо ожидая окончания дня. С самого утра он собирал травы, необходимые для ритуала, порой заходя достаточно далеко от передвижной столицы. Глермэд не смыкал глаз два дня подряд, и из-за этого чувствовал себя очень уставшим, однако спать он не хотел. Орк не любил это неприятное чувство, когда тело требовало отдыха, но голова была совершенно ясной. Он не мог отдыхать, пока Бог ему не позволит, и это раздражало мага ещё сильнее.
Солнце, наконец, окончательно скрылось за горизонтом. Небо темнело с каждым мгновением всё быстрее. Лоргт чувствовал, что время разговора близится. Вокруг не было ни души – глермэд отошёл на приличное расстояние от столицы, чтобы никто не мешал его встрече с Арлдлартом. Когда орк ощутил, что глаза начало покалывать, он, наконец, взял в руки кресало и высек искру. Вокруг зрачков запылало оранжевое пламя, отражающееся от огня, зависшего в воздухе. Лоргт глубоко вздохнул и направил рукой пляшущие языки в центр кострища. Дрова загорелись вперемешку с дурманящими травами и начали испускать приятный запах. Лоргт сложил руки, сжатые в кулаки, перед собой и начал проговаривать молитву. Древний язык орков сейчас использовался только глермэдами, а для остальных он звучал, как непонятный набор звуков. Лоргт буквально выцеживал ненавистные сердцу слова, удерживая пламя в определённом положении.
Наконец, дурманящий запах полностью захватил сознание мага, и он почувствовал невероятную лёгкость. Будто оторвавшись от земли, Лоргт открыл глаза. Они всё ещё горели оранжевым цветом, однако никакой боли уже не чувствовалось. Глермэда окружала пустота. Он не видел ничего, кроме бесконечной тьмы, но она не была давящей. Лоргт чувствовал себя абсолютно свободным, мог легко шевелить конечностями, хоть и не видел их. Сложенные руки всё так же улавливали прикосновения друг к другу, ноги ощущали твёрдую землю под собой. Глермэд ждал.
– Ты редко изъявляешь желание говорить со мной.
Голос раздался из ниоткуда и, в то же время, звучал отовсюду. Глубокий, умудрённый тысячелетним опытом, понимающий, всезнающий. Казалось, он слышался не только со стороны, но и внутри. Когда Арлдларт впервые явился Лоргту во сне, орк до смерти перепугался. Однако сейчас глермэд не испытывал ни малейшего страха по отношению к Богу – лишь огромную, неувядающую ненависть.
– Я хочу задать тебе вопрос, Всевышний, – смиренно проговорил Лоргт, смотря в пустоту.
– Я тебя слушаю, Лоргтар, – последовал ответ. Голос Бога всё ещё был спокойным, несмотря на то, что он прекрасно знал об отношении мага к нему.
– Что означал тот сон, который ты мне послал позавчера?
– А ты не понимаешь?
Лоргт негромко выдохнул. Тот сон не давал ему покоя все два дня, что ему пришлось бодрствовать. Арлдларт часто посылал своим послушникам видения, которые говорили о будущем, рассказывали о прошлом или предупреждали о грядущей беде. Свои намерения Бог никогда не высказывал прямо – чтобы понять, что хотел сказать Всевышний, следовало разобраться в сновидении.
Но сейчас Лоргт решительно не понимал, что означало последнее послание Арлдларта. Сон представлял собой сплошную мешанину из ярких картинок, в которой ничего нельзя было разобрать. Отовсюду слышались крики грубых голосов, топот копыт сопровождался непонятными брызгами красного, оранжевого и синего цветов. Топот быстро стихал, сменяясь странным визгом вперемешку со звоном стали о какой-то твёрдый предмет. Повсюду чувствовалась смерть, зовущая многих по неизвестным именам. В самом конце сна картинки перестали смешиваться, сливаясь в единое полотно, но оно было слишком размытым. Лоргт так и не смог понять, что он увидел – единственным, что он чётко осознал, было слово «угроза» и «рука с мечом и щитом».
– Как можно хоть что-то понять в этой белиберде? – пробурчал Лоргт, нахмурив брови.
– Не верь глазам, но вслушивайся, – ответил Арлдларт. – Как ты делаешь сейчас.
– Крики, – начал задумчиво перечислять глермэд. – Громкие крики… Наверное, моих собратьев. Потом топот копыт и яркие цвета. Ты хотел предупредить о кентаврах? Они действительно воюют с людьми?
– Я говорил не об этом, – казалось, голос Бога стал ещё глубже. – Исход вашей грядущей битвы уже предопределён. Не вини себя, когда ваша задумка провалится.
– Что означают эти вспышки? Это мои глаза? Я буду использовать и огонь, и воду?
– Ты не придаёшь значения моим словам. Я сказал, чтобы ты вслушивался, а не всматривался.
Лоргт вновь глубоко вздохнул. Ему всегда было тяжело понимать то, о чём с ним говорил Всевышний. От этого разговор становился только неприятнее, но злость не овладевала сознанием глермэда. В присутствии Бога внутренние чувства переставали что-либо значить, оставляя лишь холодный рассудок.
– Я слышал лязг, – проговорил Лоргт, припоминая каждую мелочь своего сна. – Кто-то сражался. Это был стальной лязг, точно.
– А стальной ли? – на мгновение орку показалось, что в голосе Бога слышится сомнение.
– Какой же, если не стальной? – непонимающе проговорил маг.
– Что дальше? – Арлдларт проигнорировал вопрос своего послушника.
– Смерть. Кругом была смерть – она звала кого-то, я не запомнил имён. А потом… Угроза… Рука с мечом и щитом… Что это значит?
– Ты поймёшь, – последовал ответ. Голос стал немного тише. – Возможно, тебе придётся разыскать того, кто тебе обо всём расскажет.
– Стой! Не уходи!
К удивлению Лоргта Арлдларт действительно не ушёл. Глермэд не знал, как объяснить это понимание, но он знал, что Всевышний снова готов слушать.
– Ты хотел спросить что-то ещё?
– Насколько важен этот сон? Насколько важна моя роль в грядущих событиях?
Арлдларт ответил не сразу. Какое-то время Лоргт сидел в полной тишине, ничего не видя перед собой – лишь кожа его рук по-прежнему чувствовала собственное прикосновение, и ноги всё ещё касались земли. Но он знал, что Всевышний был рядом.
– Твоя судьба неясна, – проговорил Бог, его тон казался снисходительным. – Но сородичи будут благодарить тебя ещё много лет после твоей смерти.
– Почему я? – Лоргт отчего-то осознал, что злость завладевает его разумом. – Почему из всех своих послушников ты выбрал именно меня? Именно меня, который ненавидит тебя сильнее всех?!
Этот вопрос мучил глермэда на протяжении долгих лет обучения. Лоргт ждал момента, когда ему, наконец, удастся прямо спросить об этом Бога, и сейчас он чувствовал себя лучше, чем когда-либо до этого.
– Ты выживешь назло мне, – голос Бога сильно изменился. Глубина и понимание куда-то пропали, но спокойствие всё ещё сквозило в словах Всевышнего. – Что бы я тебе не приказал, ты справишься.
– Зачем? – Лоргт глубоко дышал, говоря это. Ему казалось, что он сейчас упадёт, но земли под ногами не будет – лишь пустота. – Зачем ты заставил меня это сделать? Почему никто больше не делал ничего подобного?
– Из твоего клана всегда получались выдающиеся послушники. Тебе уготована особая роль…
– Моего клана больше нет, – Лоргт впервые позволил себе перебить Бога. – Никого нет в живых. Отец, мать, брат, сестра, бабушка, дедушка… Все они мертвы! Из-за твоего приказа!!!
– Я дал тебе выбор, Лоргтар, – голос Всевышнего превратился в ледяной, спокойствие грозило исчезнуть. – Ты мог и не убивать их. Пойти против моей воли.
– Ты бы всё равно их убил. Тогда бы они погибли напрасно.
Тяжёлые воспоминания навалились на глермэда, едва не раздавив своей тяжестью. Пустота исчезла, вместо неё появились картинки, движущиеся с огромной скоростью. Он снова видел это перед собой. Он снова подходил к спящим родителям, снова перерезал им глотки, его руки, тогда ещё не испещрённые ожогами, снова почувствовали тёплую кровь. К горлу подкатился огромный ком, который Лоргт был не в состоянии проглотить. Картинка, тем временем, сменилась: будущий глермэд подошёл к сестре и брату, которые сидели за столом. Они испугались внешнего вида Лоргта и стали спрашивать, что же случилось. Из глаз Лоргта текли слёзы отчаяния. Рука с кинжалом поднялась и погрузилась в шею младшего брата, окрасив кровью землю. Сестра кричала, громко кричала. Её крик часто снился Лоргту в течение долгих лет.
– Ненависть даёт огромную силу, – мрачно проговорил Всевышний. – Не ту, которой обладают самые верные послушники, но гораздо большую. Мне нужен, такой как ты. Мне нужен тот, кто будет меня ненавидеть.
– Что ты несёшь? – в сердцах произнёс Лоргт. – Никакая сила не стоит таких страданий. Никто не заслуживает такой участи! Не смей говорить, что у меня был выбор! Это не выбор!!! Это полная беспомощность и ничтожность перед твоей властью!!! ТАК КАКОГО ХРЕНА ТЫ ПРИКАЗАЛ УНИЧТОЖИТЬ КЛАН ВЫДАЮЩИХСЯ ПОСЛУШНИКОВ???!!!
– Слушай, Дирт, – позвал командира Серт, – а почему мы должны отправляться не позже, чем послезавтра?
– М-м? – переспросил Дирт, снова зевнув.
– Я спрашиваю, почему Фортл нам только день отдыха дал? – повторил свой вопрос Серт. – Ты на ходу спишь, что ли?
– Устал очень сильно, – сонным голосом ответил Дирт. – Я понятия не имею, почему именно до послезавтра.
– Через несколько дней кентавры начнут кочевать по всему Арлду, – отрешённо проговорил Лоргт. – Выступим позже – долго не сможем их найти. Ближе, чем сейчас, они к нам ещё нескоро будут.
– Вон как, – мрачно проговорил Серт, встретившись глазами с глермэдом. – Жутко выглядишь, дружище. Может, тебе тоже отдохнуть?
– У меня есть одно дело, – ответил на это Лоргт. – Пока не могу отдыхать.
– Понятно, – поджал губы Серт. – А ты, Дирт, куда? Домой, отсыпаться?
– Ага. До завтра не беспокоить – я с этими бандитами в могилу себя заведу.
– Согласен. Тоже пойду спать. Ладно, Лоргт, тогда уви…димся.
Голос Серта внезапно прервался. Дирт обернулся и понял, что глермэд куда-то исчез.
– Какого…? – непонимающе произнёс Серт. – Он же только что тут был. Как он это делает?
– Ой, да не всё ли равно? – отмахнулся Дирт. – Куда он денется-то? С Богом говорить пошёл, наверное. Может, ему ещё и благословение полагается за геройство.
– Хорош герой, – зло плюнул Серт. – Сжёг того мэдгларра заживо и хоть бы хны. Ты видел его глаза? Даже не сомневался, что правильно делает.
Дирт хорошо помнил этот момент. Лоргт действительно сжёг врага без малейшего сожаления, что заставляло в очередной раз испугаться его силы. Дирт много раз замечал за собой подобный благоговейный страх перед орками, которым Арлдларт даровал силу. Он снова и снова задавал себе вопрос, какую же цену платят глермэды за то, чтобы обладать подобным могуществом.
– Если так угодно Богу, кто мы такие, чтобы перечить ему? – произнёс Дирт, разминая уставшие руки.
– Так-то оно так, только…, – Серт немного помедлил, прежде чем продолжил. – Ты слышал, как Лоргт молится?
– А что с ним не так? – Дирт удивлённо посмотрел на собеседника, силой воли удерживая себя, чтобы не начать спать прямо на ходу.
– Не знаю… Когда он читает молитву, он как будто… сквозь зубы говорит. Не знаю, как по-другому сказать.
Дирт помотал в ответ головой, вновь раскрыв рот в широком зевке. Серт махнул рукой и сказал, чтобы командир не брал в голову эти слова – возможно ему просто показалось. Дирт согласился и предложил своему соратнику расходиться по шатрам, потому что завтра предстояло много работы.
Попрощавшись с Сертом, Дирт побрёл к своему дому. Его глаза уже слипались, а сознание грозило покинуть его прямо на ходу. Дирт, как мог, сдерживал сон, но ничего не помогало. Орк шёл по широкому проходу между шатрами, не обращая ни малейшего внимания на то, что происходит вокруг него. Он слишком устал для того, чтобы осматриваться. Арлд был самой настоящей передвижной столицей, которая время от времени кочевала по степям. Очередной приступ зевоты заставил Дирта широко раскрыть рот и снова тряхнуть головой. Орк не следил за дорогой – ноги сами вели его к дому.
Многие прохожие, что ему попадались, не упускали случая поздороваться. Дирт уже успел к этому привыкнуть. Эти знаки внимания согревали его гордость и доставляли огромное удовольствие, однако сейчас ему было глубоко наплевать на других орков. Всё, чего он хотел, так это упасть и забыться в глубоком сне.
Дойдя до своего дома, Дирт облегчённо вздохнул, переступил через высокий порог и зашёл внутрь. Ему в нос тут же ударил приятный запах готовящейся еды. Но даже еда не смогла заставить сонливость уйти.
– О, ты вернулся, – раздался нежный голос откуда-то со стороны.
Дирт повернул голову в сторону голоса. В его направлении шла Кора, по пути снимая прихватки с рук. Дирт не мог проигнорировать приветствие жены. Она всегда сидела, как на иголках, когда её муж уходил выполнять какое-либо поручение вождя, и её нельзя было за это винить. Любая женщина будет сильно переживать за любимого мужчину, даже если он просто отойдёт от столицы на пару миль.
Дирт улыбнулся орчанке, приобнял её и прикоснулся кончиком своего клыка к её. Кора была не очень высокой, поэтому орку пришлось немного нагнуться. Её длинные, чёрные волосы, заплетённые в «конский хвост», мягко коснулись лица орка. Дирт знал о том, что люди считают орков грозными, даже страшными, но как они относятся к орчанкам – не имел представления. Никто из людей при нём ни разу не упоминал о женщинах степного народа. Дирт был уверен, что орчанки не могли вызвать неприятного отношения к себе. Пусть их клыки тоже слегка выступали изо рта, пусть их кожа была такого же пепельно-серого цвета, который был так непривычен людям, но орчанки от этого не становились менее красивыми. Кора не выделялась какой-то особенной внешностью, но назвать её уродиной язык никак не поворачивался. У неё была стройная фигура с пышной грудью и бёдрами, мягкие черты лица и чёрные агатовые глаза, которые, казалось, состояли из одного лишь зрачка. Кожа Коры, на взгляд Дирта, была нежной и мягкой.
Самым явным отличием, которое смог бы заметить любой человек, был характер. Орчанки были покладистыми только в присутствии мужа или отца. В воспитании детей мать порой могла быть суровее отца. Если близким сородичам угрожала опасность, то орчанка тут же превращалась в безжалостную воительницу, которая готова растерзать любого, кто причинит вред её семье. Суровость исчезала из характера матери лишь тогда, когда та понимала, что сын стал воином, а дочь – достойной женой для будущего мужа.
– Что-то случилось? – спросила Кора, едва муж освободил её от своих объятий.
– Да, – кивнул Дирт. – Кое-что случилось. Только давай я расскажу тебе об этом позже. Я очень сильно устал и хочу спать.
– Хорошо, – не стала возражать орчанка. – Тебя будить, если кто придёт?
– Даже не вздумай, – помотал головой Дирт. – Сегодня я никого не хочу видеть. До завтрашнего утра меня не стоит беспокоить.
– Ладно, поняла. Хорошо тебе отдохнуть.
– Да, спасибо.
***
Последние лучи заходящего солнца окрашивали степь в тёмно-жёлтый цвет. Лоргт сидел на коленях около заготовки для костра, терпеливо ожидая окончания дня. С самого утра он собирал травы, необходимые для ритуала, порой заходя достаточно далеко от передвижной столицы. Глермэд не смыкал глаз два дня подряд, и из-за этого чувствовал себя очень уставшим, однако спать он не хотел. Орк не любил это неприятное чувство, когда тело требовало отдыха, но голова была совершенно ясной. Он не мог отдыхать, пока Бог ему не позволит, и это раздражало мага ещё сильнее.
Солнце, наконец, окончательно скрылось за горизонтом. Небо темнело с каждым мгновением всё быстрее. Лоргт чувствовал, что время разговора близится. Вокруг не было ни души – глермэд отошёл на приличное расстояние от столицы, чтобы никто не мешал его встрече с Арлдлартом. Когда орк ощутил, что глаза начало покалывать, он, наконец, взял в руки кресало и высек искру. Вокруг зрачков запылало оранжевое пламя, отражающееся от огня, зависшего в воздухе. Лоргт глубоко вздохнул и направил рукой пляшущие языки в центр кострища. Дрова загорелись вперемешку с дурманящими травами и начали испускать приятный запах. Лоргт сложил руки, сжатые в кулаки, перед собой и начал проговаривать молитву. Древний язык орков сейчас использовался только глермэдами, а для остальных он звучал, как непонятный набор звуков. Лоргт буквально выцеживал ненавистные сердцу слова, удерживая пламя в определённом положении.
Наконец, дурманящий запах полностью захватил сознание мага, и он почувствовал невероятную лёгкость. Будто оторвавшись от земли, Лоргт открыл глаза. Они всё ещё горели оранжевым цветом, однако никакой боли уже не чувствовалось. Глермэда окружала пустота. Он не видел ничего, кроме бесконечной тьмы, но она не была давящей. Лоргт чувствовал себя абсолютно свободным, мог легко шевелить конечностями, хоть и не видел их. Сложенные руки всё так же улавливали прикосновения друг к другу, ноги ощущали твёрдую землю под собой. Глермэд ждал.
– Ты редко изъявляешь желание говорить со мной.
Голос раздался из ниоткуда и, в то же время, звучал отовсюду. Глубокий, умудрённый тысячелетним опытом, понимающий, всезнающий. Казалось, он слышался не только со стороны, но и внутри. Когда Арлдларт впервые явился Лоргту во сне, орк до смерти перепугался. Однако сейчас глермэд не испытывал ни малейшего страха по отношению к Богу – лишь огромную, неувядающую ненависть.
– Я хочу задать тебе вопрос, Всевышний, – смиренно проговорил Лоргт, смотря в пустоту.
– Я тебя слушаю, Лоргтар, – последовал ответ. Голос Бога всё ещё был спокойным, несмотря на то, что он прекрасно знал об отношении мага к нему.
– Что означал тот сон, который ты мне послал позавчера?
– А ты не понимаешь?
Лоргт негромко выдохнул. Тот сон не давал ему покоя все два дня, что ему пришлось бодрствовать. Арлдларт часто посылал своим послушникам видения, которые говорили о будущем, рассказывали о прошлом или предупреждали о грядущей беде. Свои намерения Бог никогда не высказывал прямо – чтобы понять, что хотел сказать Всевышний, следовало разобраться в сновидении.
Но сейчас Лоргт решительно не понимал, что означало последнее послание Арлдларта. Сон представлял собой сплошную мешанину из ярких картинок, в которой ничего нельзя было разобрать. Отовсюду слышались крики грубых голосов, топот копыт сопровождался непонятными брызгами красного, оранжевого и синего цветов. Топот быстро стихал, сменяясь странным визгом вперемешку со звоном стали о какой-то твёрдый предмет. Повсюду чувствовалась смерть, зовущая многих по неизвестным именам. В самом конце сна картинки перестали смешиваться, сливаясь в единое полотно, но оно было слишком размытым. Лоргт так и не смог понять, что он увидел – единственным, что он чётко осознал, было слово «угроза» и «рука с мечом и щитом».
– Как можно хоть что-то понять в этой белиберде? – пробурчал Лоргт, нахмурив брови.
– Не верь глазам, но вслушивайся, – ответил Арлдларт. – Как ты делаешь сейчас.
– Крики, – начал задумчиво перечислять глермэд. – Громкие крики… Наверное, моих собратьев. Потом топот копыт и яркие цвета. Ты хотел предупредить о кентаврах? Они действительно воюют с людьми?
– Я говорил не об этом, – казалось, голос Бога стал ещё глубже. – Исход вашей грядущей битвы уже предопределён. Не вини себя, когда ваша задумка провалится.
– Что означают эти вспышки? Это мои глаза? Я буду использовать и огонь, и воду?
– Ты не придаёшь значения моим словам. Я сказал, чтобы ты вслушивался, а не всматривался.
Лоргт вновь глубоко вздохнул. Ему всегда было тяжело понимать то, о чём с ним говорил Всевышний. От этого разговор становился только неприятнее, но злость не овладевала сознанием глермэда. В присутствии Бога внутренние чувства переставали что-либо значить, оставляя лишь холодный рассудок.
– Я слышал лязг, – проговорил Лоргт, припоминая каждую мелочь своего сна. – Кто-то сражался. Это был стальной лязг, точно.
– А стальной ли? – на мгновение орку показалось, что в голосе Бога слышится сомнение.
– Какой же, если не стальной? – непонимающе проговорил маг.
– Что дальше? – Арлдларт проигнорировал вопрос своего послушника.
– Смерть. Кругом была смерть – она звала кого-то, я не запомнил имён. А потом… Угроза… Рука с мечом и щитом… Что это значит?
– Ты поймёшь, – последовал ответ. Голос стал немного тише. – Возможно, тебе придётся разыскать того, кто тебе обо всём расскажет.
– Стой! Не уходи!
К удивлению Лоргта Арлдларт действительно не ушёл. Глермэд не знал, как объяснить это понимание, но он знал, что Всевышний снова готов слушать.
– Ты хотел спросить что-то ещё?
– Насколько важен этот сон? Насколько важна моя роль в грядущих событиях?
Арлдларт ответил не сразу. Какое-то время Лоргт сидел в полной тишине, ничего не видя перед собой – лишь кожа его рук по-прежнему чувствовала собственное прикосновение, и ноги всё ещё касались земли. Но он знал, что Всевышний был рядом.
– Твоя судьба неясна, – проговорил Бог, его тон казался снисходительным. – Но сородичи будут благодарить тебя ещё много лет после твоей смерти.
– Почему я? – Лоргт отчего-то осознал, что злость завладевает его разумом. – Почему из всех своих послушников ты выбрал именно меня? Именно меня, который ненавидит тебя сильнее всех?!
Этот вопрос мучил глермэда на протяжении долгих лет обучения. Лоргт ждал момента, когда ему, наконец, удастся прямо спросить об этом Бога, и сейчас он чувствовал себя лучше, чем когда-либо до этого.
– Ты выживешь назло мне, – голос Бога сильно изменился. Глубина и понимание куда-то пропали, но спокойствие всё ещё сквозило в словах Всевышнего. – Что бы я тебе не приказал, ты справишься.
– Зачем? – Лоргт глубоко дышал, говоря это. Ему казалось, что он сейчас упадёт, но земли под ногами не будет – лишь пустота. – Зачем ты заставил меня это сделать? Почему никто больше не делал ничего подобного?
– Из твоего клана всегда получались выдающиеся послушники. Тебе уготована особая роль…
– Моего клана больше нет, – Лоргт впервые позволил себе перебить Бога. – Никого нет в живых. Отец, мать, брат, сестра, бабушка, дедушка… Все они мертвы! Из-за твоего приказа!!!
– Я дал тебе выбор, Лоргтар, – голос Всевышнего превратился в ледяной, спокойствие грозило исчезнуть. – Ты мог и не убивать их. Пойти против моей воли.
– Ты бы всё равно их убил. Тогда бы они погибли напрасно.
Тяжёлые воспоминания навалились на глермэда, едва не раздавив своей тяжестью. Пустота исчезла, вместо неё появились картинки, движущиеся с огромной скоростью. Он снова видел это перед собой. Он снова подходил к спящим родителям, снова перерезал им глотки, его руки, тогда ещё не испещрённые ожогами, снова почувствовали тёплую кровь. К горлу подкатился огромный ком, который Лоргт был не в состоянии проглотить. Картинка, тем временем, сменилась: будущий глермэд подошёл к сестре и брату, которые сидели за столом. Они испугались внешнего вида Лоргта и стали спрашивать, что же случилось. Из глаз Лоргта текли слёзы отчаяния. Рука с кинжалом поднялась и погрузилась в шею младшего брата, окрасив кровью землю. Сестра кричала, громко кричала. Её крик часто снился Лоргту в течение долгих лет.
– Ненависть даёт огромную силу, – мрачно проговорил Всевышний. – Не ту, которой обладают самые верные послушники, но гораздо большую. Мне нужен, такой как ты. Мне нужен тот, кто будет меня ненавидеть.
– Что ты несёшь? – в сердцах произнёс Лоргт. – Никакая сила не стоит таких страданий. Никто не заслуживает такой участи! Не смей говорить, что у меня был выбор! Это не выбор!!! Это полная беспомощность и ничтожность перед твоей властью!!! ТАК КАКОГО ХРЕНА ТЫ ПРИКАЗАЛ УНИЧТОЖИТЬ КЛАН ВЫДАЮЩИХСЯ ПОСЛУШНИКОВ???!!!
