Обычный щавель – первое, что пришло мне в голову. Я попробовал, и результат налицо.
– Немного беспечно с твоей стороны, – покачал головой Эрленд. – Я хотел найти ингредиент, который наверняка будет положительно реагировать со всеми остальными. В растворе было, по меньшей мере, три компонента, которые могли не среагировать со щавелём.
– Ну, в любом случае, у меня, вроде бы, получилось, – пожал плечами помощник. – Иногда нужно и экспериментировать.
Алхимик выкинул пустой пузырёк и внимательно прислушался к своим ощущениям. Дыхание уже успело успокоиться, а ноги болели гораздо меньше. Постепенно новый «Беличий раствор» возвращал бодрость. В голове Эрленда мелькнула мысль: побочные эффекты проявляются только со временем. Откуда ему знать, не станет ли его положение ещё хуже? Вновь вспомнилось то, что действие щавеля с некоторыми ингредиентами было непредсказуемым.
Однако думать об этом было поздно – искушение оказалось сильнее воли алхимика. В возможных последствиях Эрленду следовало винить лишь себя. Несмотря на то, что возраст помощника был достаточно зрелым, его тяга к экспериментам, присущая молодым алхимикам, слегка насторожила целителя.
Внезапно мерный стук колёс и цокот копыт разорвал пронзительный вой. Эрленд резко поднял голову и стал озираться по сторонам. Такого звука он никогда не слышал. Сердце алхимика бешено забилось, а грудь заполнило сильное волнение. За спиной Мэда, сидящего напротив, Эрленд увидел, как мелькнула какая-то тень с горящими глазами. Теперь целитель испугался по-настоящему.
Раздался новый вой, и сбоку на повозку прыгнула тварь, размером превышающая человека, с чёрной шкурой, выростами на спине и огромными зубами и когтями. Монстр вцепился в край повозки, едва не разламывая доски. Точно такой же вой послышался со стороны возницы. Раздался крик ужаса. Один из стражников встал, схватил арбалет, зарядил его и выстрелил точно в морду нападавшему. На всё это ушло около пяти секунд – за это время тварь успела сломать несколько досок и поцарапать Мэда. На одну из лошадей накинулись сразу два монстра, из-за чего повозка резко затормозила, и её сразу понесло в сторону. Воздух разрезало дикое ржание и звук разрываемой плоти. Поглощённые сильным страхом, все люди, остававшиеся в повозке, спрыгнули оттуда и помчались прочь, в глубину леса.
Эрленд бежал наравне с Мэдом и двумя стражниками, вообще не чувствуя усталости. В голове алхимика оставались ужасные монстры с длинными когтями, зубами и горящими во тьме красными глазами. Целитель сразу признал в этих тварях стригоев, которые считались вымершими. У Эрленда не было в руках никакого оружия, однако оно, в любом случае, оказалось бы бесполезным. Оставалось только одно – бежать изо всех сил в надежде, что лошади задержат стригоев на время, которого хватит, чтобы оторваться от этих тварей.
Эрленд не знал, насколько большое расстояние они преодолели. Никто ни разу не остановился, чтобы перевести дыхание или обмолвиться парой слов. Все четверо хотели лишь одного – выжить, выбраться живыми из этого кошмара. Каждый из них боялся оказаться в лапах стригоев и быть разорванным на куски.
Вновь раздался жуткий вой, отдалённо напоминающий визг. Четверо беглецов резко остановились. Вой слышался не сзади, а спереди. Эрленд принялся лихорадочно бегать взглядом по окрестностям в поисках монстров. Один стражник достал меч из ножен, второй – зарядил арбалет. Эрленду и Мэду не оставалось ничего, кроме как ждать.
Со стороны послышался громкий треск, и из кустов вылетел большой, тёмный силуэт с горящими глазами и кинулся на арбалетчика. Тот не успел ничего сообразить, прежде чем стригой повалил его на землю и потащил прочь. Второй стражник поспешил на помощь товарищу, но не смог что-либо сделать. Взгляд Эрленда упал на арбалет, выроненный жертвой стригоя. Недолго думая, целитель кинулся к нему. Один болт в заряженном арбалете лишь на миг отсрочит неминуемую гибель, но Эрленд продолжал цепляться за жизнь всеми возможными способами. Подняв оружие, алхимик встал наизготовку, и перед ним тотчас появился ещё один стригой. Спустя мгновение, монстр зарычал и с невероятной скоростью помчался на свою жертву. Замерев от страха, Эрленд быстро направил арбалет на нападающую тварь и выстрелил. Болт угодил стригою в плечо и отшвырнул немного назад. Получив несколько драгоценных секунд, целитель стал вертеть головой по сторонам и увидел большое дерево с длинными, переплетающимися корнями. Не найдя лучшего выхода, Эрленд кинулся туда.
Стригой, продолжая рычать и визжать, крутился на месте, стараясь избавиться от болта, глубоко впившегося в его шкуру. В конечном итоге монстр лишь сломал древко, не оставив ни единого шанса на то, чтобы вытащить причиняющий боль наконечник. Тварь перестала вертеться и кинулась на алхимика. Эрленд со страхом осознал, что выбраться отсюда шансов почти нет, но он хотел лишь продлить срок, отведённый ему злой судьбой. Увидев узкое отверстие между корнями, целитель стал протискиваться туда. Он пролез в самый последний момент – когда когти стригоя уже успели поцарапать его спину. Эрленд вскрикнул от боли и вжался в землю в надежде, что когтистые руки монстра его не достанут. Стригой в ярости пытался разворотить корни дерева, но это ему не удавалось. Всё, чего он добился – сумел просунуть свою руку в отверстие, где укрылся алхимик. Монстр силился дотянуться до своей жертвы хотя бы кончиком когтя, но всё было тщетно.
Вдруг раздался глухой удар, и стригой завизжал от боли. Он стал бешено дёргаться, стараясь высвободить руку из ловушки корней. В какой-то момент раздался треск, и корень, закрывающий проход к укрытию Эрленда, переломился. Стригой вырвал руку из западни и помчался в другую сторону. Алхимик выбрался из своего укрытия и попытался найти своего спасителя, однако не смог его увидеть. Стригой яростно бил конечностями по земле, из его спины торчала большая стрела, которая и причиняла монстру дикую боль. Где-то в стороне показалось некое свечение, и Эрленд обернулся.
В полутора десятках ярдах от места схватки стоял рыцарь в тёмных доспехах и шлеме с забралом. В тот же миг Эрленд заметил, что в лесу стало значительно светлее – будто троелуние случилось раньше срока. В руках рыцаря был лук, а сам он доставал новую стрелу. Быстро натянув тетиву, рыцарь пустил в тушу стригоя ещё один снаряд. Монстр завизжал от боли и, будто бы, ослаб. Убедившись, что тварь какое-то время не причинит людям вреда, рыцарь убрал лук и обнажил оружие. Увидев в одной руке меч, а в другой – булаву, у Эрленда не осталось сомнений в том, что он видел перед собой одного из Обожествлённых Героев – Смоугдвара.
Рыцарь побежал на врага и в прыжке вонзил меч в грудь стригоя по самую рукоять. С поразительной лёгкостью вытащив оружие из жертвы, Смоугдвар замахнулся булавой и со всей мощью ударил истошно верещавшего монстра по голове. Земля окрасилась чёрной кровью, и стригой замолчал. Сбоку на рыцаря прыгнул ещё один монстр, но Смоугдвар с невероятной скоростью рассёк воздух булавой, и она столкнулась с плечом нападавшего. Стригой завопил, упал на землю и собирался сбежать, но рыцарь подбежал со спины и проткнул лезвием меча шею твари. Стригой начал издавать булькающие звуки, пока жизнь вновь не покинула его тело. Эрленд вздохнул свободно, потому что видел среди нападавших только двух монстров. Однако Смоугдвар, казалось, мог предвидеть каждую атаку, потому что стоило раздаться новому рыку стригоя, как рыцарь развернулся, выставив перед собой меч. Не ожидавший этого монстр налетел на клинок, который воткнулся ему прямо в рот, продырявив насквозь. Стригой взвизгнул и затих. Смоугдвар стряхнул тварь со своего оружия, убрал меч и булаву в ножны и посмотрел на всех людей, которых спас.
У Эрленда всё ещё отсутствовал дар речи. Он много читал о том, как Герои появлялись на землях Лоринара, однако видеть перед собой живую легенду доводилось считанным единицам. Мэд, лежавший на земле, тоже пребывал в ступоре. Смоугдвар вновь окинул взглядом спасённых людей и пошёл прочь. Ни у кого и в мыслях не было его останавливать или окрикивать. Оба алхимика просто провожали Героя взглядом. Смоугдвар скрылся за стволом дерева и больше не появлялся. Эрленд, отойдя от удивления, посмотрел на небо. Там сияли три луны, что являлось одной из особенностей появления Обожествлённых Героев.
– Надо уходить, – слегка осипшим голосом сказал Эрленд. – Не думаю, что нас будут спасать второй раз.
Мэд кивнул, но прежде, чем отправиться в путь, он подошёл к трупу одного из стригоев, схватился за оперение стрелы, торчащей из груди чудища, и аккуратно вытащил её из тела.
– Ты представляешь, какие открытия нас ждут, Эрленд? – возбуждённым голосом спросил помощник королевского алхимика, с вожделением глядя на стрелу.
– Ага, если выберемся отсюда живыми, – ответил на это целитель, подходя к мёртвому стражнику и беря сумку с несколькими арбалетными болтами.
Несмотря на постоянно слышащиеся крики, стригой напал внезапно. Сэр Лемдал успел лишь повернуться, как увидел прыгающую в его направлении тварь. Едва успев выставить перед собой меч, комгвард повалился на спину, придавленный тушей монстра. Стригой верещал от боли и попытался ударить извивающуюся жертву, но на него тут же обрушился сильный удар двуручного меча, заставивший его откатиться. Сэр Локлан Дун’Рорик догнал раненную тварь и со всей силы вонзил острие меча в её голову. Окрасившаяся в чёрный цвет земля больше не дрожала от ударов мощных лап монстра.
Сэр Лемдал смотрел на ожившего мертвеца с изумлением. Он очнулся в тот момент, когда ему протянул руку Огастин, желая помочь встать. Схватившись за конечность, комгвард поднялся на ноги и принял своё оружие из рук сэра Локлана.
– Защищать короля даже ценой жизни! – громыхнул голос Дун’Рорика.
Сэр Лемдал повторил приказ старшего комгварда и подбежал к Серстину. Тот стоял с обнажённым оружием, несмотря на то, что был окружён солдатами королевской гвардии. Удостоверившись, что стригоев поблизости не было, личная охрана короля двинулась по дороге в сторону Дакворта – ближайшего крартельского города. Солдаты соблюдали походный строй, внимательно смотря по сторонам.
Сэр Лемдал оказался рядом с королём, лицо которого было весьма озабоченным. Он наверняка думал о том, что теперь ему делать, если в Лоринар вернулись стригои. Серстин всегда думал о своём народе, даже если его окружала опасность. Порой сэр Лемдал так сильно вживался в роль верного пса короля, что и сам начинал ему сочувствовать. Комгварду хотелось помогать своему правителю, сражаться за него, даже пожертвовать жизнью.
Но стоило этой мысли стать слишком навязчивой, как сэр Лемдал тотчас вспоминал свою истинную цель. Он был единственным солдатом, у кого получилось продвинуться так высоко за долгие годы службы и втереться в полное доверие Серстина. Комгварду удалось скрыть свой испуг, когда Эрленд обнаружил записку Асарта, однако вскоре он успокоился, убедившись, что его имени в списке не было. Сэр Лемдал обязан был сообщить об этом королю, чтобы не показаться подозрительным в глазах Эрленда, и убедиться в том, что никому ничего неизвестно. Помимо этого у него получилось ещё больше заслужить доверие короля, шедшего совсем рядом, в опасной близи от человека, готового вонзить меч ему в спину.
«Ещё не время», – говорил комгварду внутренний голос.
Ему не следовало самолично вмешиваться в план, чтобы не допустить возможных оплошностей. Комгварды доверили ему самую тяжёлую часть своего заговора после того, как покушение сорвалось – сэр Лемдал не должен был усугублять положение ещё сильнее. Сейчас его главной задачей было выжить, чтобы в будущем они смогли довести заговор комгвардов до конца и создать сильнейшее государство – Кемендумскую Республику.
Качка заметно ослабевала. Орисс нехотя открыл глаза, просыпаясь после длительной потери сознания. Связанные руки сильно затекли, а спина, казалось, вот-вот отвалится. Орисс поёрзал на месте, стараясь усесться поудобнее, но у него это не получалось. Спина продолжала ныть, а малейшее движение отдавалось тупой болью в затёкших кистях. Кроме того, ещё не до конца затянувшиеся порезы давали о себе знать. От запаха свежей рыбы, заполнившего помещение и смешавшегося с ужасным зловонием, исходившим от самих пленников, уже подташнивало.
– Очнулся, наконец, – раздался совсем рядом голос Райана. – Грёбаная качка. О, нет… только не опять… твою мать, не надо.
Издавая утробные звуки, Райан согнулся, и к рыбьему запаху добавился смрад его рвоты. Орисс готов был отдать всё на свете, лишь бы ему заткнули чем-нибудь нос. Его собственное горло ощутило, как к нему подступает тошнота.
Пытаясь успокоить страдающий от отвратительного запаха нос, Орисс прислонил голову к деревянной стене своей «камеры». Двое наёмников сидели связанные в трюме вражеского корабля. Вокруг царил полумрак, но, судя по возне, рядом с ними спали выжившие матросы. Слева от себя Орисс услышал глухое бормотание. Повернувшись, наёмник смог различить смутный силуэт Сайто, голова которого находилась чуть ниже потолка. Райан, наконец, прекратил извергать рвоту и уселся прямо.
– Ненавижу женщин, – процедил он, зло сплюнув остатки полупереваренной пищи с губ. – Хах, как же мне на них везёт. Поздравляю, Орисс, ты снова облажался.
– Тебе обязательно надо об этом упомянуть? – Ориссу меньше всего сейчас хотелось выслушивать нападки приятеля.
– Ясное дело, обязательно. Я всегда знал, что от этих долбаных кораблей мне не стоит ждать добра. Какого вообще хрена ты именно ко мне с этим кольцом пошёл?
– Райан, прекрати уже, а, – попросил его Орисс. – Мне ничуть не лучше, чем тебе. В одном трюме ведь сидим.
– Ага, только ты не блюёшь каждые пять минут. Да когда ж она закончится…
Райан вновь согнулся, но на сей раз из него практически ничего не вышло. Видимо, предыдущий приступ опустошил его желудок почти до конца. Орисс воспользовался этой передышкой, чтобы поразмыслить. Как бы его не раздражали нападки Райана, винить приятеля было не в чем. Орисс полагал, что в похожей ситуации он повёл бы себя точно так же. Они снова угодили в западню, которая грозила оказаться гораздо худшей, нежели заварушка с кольцом полукровок. Орисс догадывался, куда их везли, однако думать об этом совсем не хотелось. У наёмника было огромное желание выйти на поверхность, чтобы вдохнуть свежего морского воздуха, но это было невозможно. Когда Орисс взялся за заказ на кольцо, ему грезилось, что в будущем ему будет что рассказать – похвастаться тем, что он в третий раз избежал действия плохой приметы. Перед походом в Стедмар в глубине души он надеялся, что повышение репутации ему обеспечено. Сейчас он гадал лишь о том, смогут ли они с Райаном хотя бы дожить до завтрашнего дня.
Люк трюма открылся, и помещение озарил свет горящего факела. Орисс зажмурился и отвернулся от источника огня. Когда глаза немного привыкли к свету, наёмник попытался рассмотреть своих пленителей – вернее, пленительниц. В трюм спустились две нимфы. Одну из них оба наёмника сразу признали – именно она держала в руках голову капитана. Нимфа была высокого роста, темноволосой, с каким-то свёртком в руках.
– Немного беспечно с твоей стороны, – покачал головой Эрленд. – Я хотел найти ингредиент, который наверняка будет положительно реагировать со всеми остальными. В растворе было, по меньшей мере, три компонента, которые могли не среагировать со щавелём.
– Ну, в любом случае, у меня, вроде бы, получилось, – пожал плечами помощник. – Иногда нужно и экспериментировать.
Алхимик выкинул пустой пузырёк и внимательно прислушался к своим ощущениям. Дыхание уже успело успокоиться, а ноги болели гораздо меньше. Постепенно новый «Беличий раствор» возвращал бодрость. В голове Эрленда мелькнула мысль: побочные эффекты проявляются только со временем. Откуда ему знать, не станет ли его положение ещё хуже? Вновь вспомнилось то, что действие щавеля с некоторыми ингредиентами было непредсказуемым.
Однако думать об этом было поздно – искушение оказалось сильнее воли алхимика. В возможных последствиях Эрленду следовало винить лишь себя. Несмотря на то, что возраст помощника был достаточно зрелым, его тяга к экспериментам, присущая молодым алхимикам, слегка насторожила целителя.
Внезапно мерный стук колёс и цокот копыт разорвал пронзительный вой. Эрленд резко поднял голову и стал озираться по сторонам. Такого звука он никогда не слышал. Сердце алхимика бешено забилось, а грудь заполнило сильное волнение. За спиной Мэда, сидящего напротив, Эрленд увидел, как мелькнула какая-то тень с горящими глазами. Теперь целитель испугался по-настоящему.
Раздался новый вой, и сбоку на повозку прыгнула тварь, размером превышающая человека, с чёрной шкурой, выростами на спине и огромными зубами и когтями. Монстр вцепился в край повозки, едва не разламывая доски. Точно такой же вой послышался со стороны возницы. Раздался крик ужаса. Один из стражников встал, схватил арбалет, зарядил его и выстрелил точно в морду нападавшему. На всё это ушло около пяти секунд – за это время тварь успела сломать несколько досок и поцарапать Мэда. На одну из лошадей накинулись сразу два монстра, из-за чего повозка резко затормозила, и её сразу понесло в сторону. Воздух разрезало дикое ржание и звук разрываемой плоти. Поглощённые сильным страхом, все люди, остававшиеся в повозке, спрыгнули оттуда и помчались прочь, в глубину леса.
Эрленд бежал наравне с Мэдом и двумя стражниками, вообще не чувствуя усталости. В голове алхимика оставались ужасные монстры с длинными когтями, зубами и горящими во тьме красными глазами. Целитель сразу признал в этих тварях стригоев, которые считались вымершими. У Эрленда не было в руках никакого оружия, однако оно, в любом случае, оказалось бы бесполезным. Оставалось только одно – бежать изо всех сил в надежде, что лошади задержат стригоев на время, которого хватит, чтобы оторваться от этих тварей.
Эрленд не знал, насколько большое расстояние они преодолели. Никто ни разу не остановился, чтобы перевести дыхание или обмолвиться парой слов. Все четверо хотели лишь одного – выжить, выбраться живыми из этого кошмара. Каждый из них боялся оказаться в лапах стригоев и быть разорванным на куски.
Вновь раздался жуткий вой, отдалённо напоминающий визг. Четверо беглецов резко остановились. Вой слышался не сзади, а спереди. Эрленд принялся лихорадочно бегать взглядом по окрестностям в поисках монстров. Один стражник достал меч из ножен, второй – зарядил арбалет. Эрленду и Мэду не оставалось ничего, кроме как ждать.
Со стороны послышался громкий треск, и из кустов вылетел большой, тёмный силуэт с горящими глазами и кинулся на арбалетчика. Тот не успел ничего сообразить, прежде чем стригой повалил его на землю и потащил прочь. Второй стражник поспешил на помощь товарищу, но не смог что-либо сделать. Взгляд Эрленда упал на арбалет, выроненный жертвой стригоя. Недолго думая, целитель кинулся к нему. Один болт в заряженном арбалете лишь на миг отсрочит неминуемую гибель, но Эрленд продолжал цепляться за жизнь всеми возможными способами. Подняв оружие, алхимик встал наизготовку, и перед ним тотчас появился ещё один стригой. Спустя мгновение, монстр зарычал и с невероятной скоростью помчался на свою жертву. Замерев от страха, Эрленд быстро направил арбалет на нападающую тварь и выстрелил. Болт угодил стригою в плечо и отшвырнул немного назад. Получив несколько драгоценных секунд, целитель стал вертеть головой по сторонам и увидел большое дерево с длинными, переплетающимися корнями. Не найдя лучшего выхода, Эрленд кинулся туда.
Стригой, продолжая рычать и визжать, крутился на месте, стараясь избавиться от болта, глубоко впившегося в его шкуру. В конечном итоге монстр лишь сломал древко, не оставив ни единого шанса на то, чтобы вытащить причиняющий боль наконечник. Тварь перестала вертеться и кинулась на алхимика. Эрленд со страхом осознал, что выбраться отсюда шансов почти нет, но он хотел лишь продлить срок, отведённый ему злой судьбой. Увидев узкое отверстие между корнями, целитель стал протискиваться туда. Он пролез в самый последний момент – когда когти стригоя уже успели поцарапать его спину. Эрленд вскрикнул от боли и вжался в землю в надежде, что когтистые руки монстра его не достанут. Стригой в ярости пытался разворотить корни дерева, но это ему не удавалось. Всё, чего он добился – сумел просунуть свою руку в отверстие, где укрылся алхимик. Монстр силился дотянуться до своей жертвы хотя бы кончиком когтя, но всё было тщетно.
Вдруг раздался глухой удар, и стригой завизжал от боли. Он стал бешено дёргаться, стараясь высвободить руку из ловушки корней. В какой-то момент раздался треск, и корень, закрывающий проход к укрытию Эрленда, переломился. Стригой вырвал руку из западни и помчался в другую сторону. Алхимик выбрался из своего укрытия и попытался найти своего спасителя, однако не смог его увидеть. Стригой яростно бил конечностями по земле, из его спины торчала большая стрела, которая и причиняла монстру дикую боль. Где-то в стороне показалось некое свечение, и Эрленд обернулся.
В полутора десятках ярдах от места схватки стоял рыцарь в тёмных доспехах и шлеме с забралом. В тот же миг Эрленд заметил, что в лесу стало значительно светлее – будто троелуние случилось раньше срока. В руках рыцаря был лук, а сам он доставал новую стрелу. Быстро натянув тетиву, рыцарь пустил в тушу стригоя ещё один снаряд. Монстр завизжал от боли и, будто бы, ослаб. Убедившись, что тварь какое-то время не причинит людям вреда, рыцарь убрал лук и обнажил оружие. Увидев в одной руке меч, а в другой – булаву, у Эрленда не осталось сомнений в том, что он видел перед собой одного из Обожествлённых Героев – Смоугдвара.
Рыцарь побежал на врага и в прыжке вонзил меч в грудь стригоя по самую рукоять. С поразительной лёгкостью вытащив оружие из жертвы, Смоугдвар замахнулся булавой и со всей мощью ударил истошно верещавшего монстра по голове. Земля окрасилась чёрной кровью, и стригой замолчал. Сбоку на рыцаря прыгнул ещё один монстр, но Смоугдвар с невероятной скоростью рассёк воздух булавой, и она столкнулась с плечом нападавшего. Стригой завопил, упал на землю и собирался сбежать, но рыцарь подбежал со спины и проткнул лезвием меча шею твари. Стригой начал издавать булькающие звуки, пока жизнь вновь не покинула его тело. Эрленд вздохнул свободно, потому что видел среди нападавших только двух монстров. Однако Смоугдвар, казалось, мог предвидеть каждую атаку, потому что стоило раздаться новому рыку стригоя, как рыцарь развернулся, выставив перед собой меч. Не ожидавший этого монстр налетел на клинок, который воткнулся ему прямо в рот, продырявив насквозь. Стригой взвизгнул и затих. Смоугдвар стряхнул тварь со своего оружия, убрал меч и булаву в ножны и посмотрел на всех людей, которых спас.
У Эрленда всё ещё отсутствовал дар речи. Он много читал о том, как Герои появлялись на землях Лоринара, однако видеть перед собой живую легенду доводилось считанным единицам. Мэд, лежавший на земле, тоже пребывал в ступоре. Смоугдвар вновь окинул взглядом спасённых людей и пошёл прочь. Ни у кого и в мыслях не было его останавливать или окрикивать. Оба алхимика просто провожали Героя взглядом. Смоугдвар скрылся за стволом дерева и больше не появлялся. Эрленд, отойдя от удивления, посмотрел на небо. Там сияли три луны, что являлось одной из особенностей появления Обожествлённых Героев.
– Надо уходить, – слегка осипшим голосом сказал Эрленд. – Не думаю, что нас будут спасать второй раз.
Мэд кивнул, но прежде, чем отправиться в путь, он подошёл к трупу одного из стригоев, схватился за оперение стрелы, торчащей из груди чудища, и аккуратно вытащил её из тела.
– Ты представляешь, какие открытия нас ждут, Эрленд? – возбуждённым голосом спросил помощник королевского алхимика, с вожделением глядя на стрелу.
– Ага, если выберемся отсюда живыми, – ответил на это целитель, подходя к мёртвому стражнику и беря сумку с несколькими арбалетными болтами.
***
Несмотря на постоянно слышащиеся крики, стригой напал внезапно. Сэр Лемдал успел лишь повернуться, как увидел прыгающую в его направлении тварь. Едва успев выставить перед собой меч, комгвард повалился на спину, придавленный тушей монстра. Стригой верещал от боли и попытался ударить извивающуюся жертву, но на него тут же обрушился сильный удар двуручного меча, заставивший его откатиться. Сэр Локлан Дун’Рорик догнал раненную тварь и со всей силы вонзил острие меча в её голову. Окрасившаяся в чёрный цвет земля больше не дрожала от ударов мощных лап монстра.
Сэр Лемдал смотрел на ожившего мертвеца с изумлением. Он очнулся в тот момент, когда ему протянул руку Огастин, желая помочь встать. Схватившись за конечность, комгвард поднялся на ноги и принял своё оружие из рук сэра Локлана.
– Защищать короля даже ценой жизни! – громыхнул голос Дун’Рорика.
Сэр Лемдал повторил приказ старшего комгварда и подбежал к Серстину. Тот стоял с обнажённым оружием, несмотря на то, что был окружён солдатами королевской гвардии. Удостоверившись, что стригоев поблизости не было, личная охрана короля двинулась по дороге в сторону Дакворта – ближайшего крартельского города. Солдаты соблюдали походный строй, внимательно смотря по сторонам.
Сэр Лемдал оказался рядом с королём, лицо которого было весьма озабоченным. Он наверняка думал о том, что теперь ему делать, если в Лоринар вернулись стригои. Серстин всегда думал о своём народе, даже если его окружала опасность. Порой сэр Лемдал так сильно вживался в роль верного пса короля, что и сам начинал ему сочувствовать. Комгварду хотелось помогать своему правителю, сражаться за него, даже пожертвовать жизнью.
Но стоило этой мысли стать слишком навязчивой, как сэр Лемдал тотчас вспоминал свою истинную цель. Он был единственным солдатом, у кого получилось продвинуться так высоко за долгие годы службы и втереться в полное доверие Серстина. Комгварду удалось скрыть свой испуг, когда Эрленд обнаружил записку Асарта, однако вскоре он успокоился, убедившись, что его имени в списке не было. Сэр Лемдал обязан был сообщить об этом королю, чтобы не показаться подозрительным в глазах Эрленда, и убедиться в том, что никому ничего неизвестно. Помимо этого у него получилось ещё больше заслужить доверие короля, шедшего совсем рядом, в опасной близи от человека, готового вонзить меч ему в спину.
«Ещё не время», – говорил комгварду внутренний голос.
Ему не следовало самолично вмешиваться в план, чтобы не допустить возможных оплошностей. Комгварды доверили ему самую тяжёлую часть своего заговора после того, как покушение сорвалось – сэр Лемдал не должен был усугублять положение ещё сильнее. Сейчас его главной задачей было выжить, чтобы в будущем они смогли довести заговор комгвардов до конца и создать сильнейшее государство – Кемендумскую Республику.
Глава 24. Остров Эттенда
Качка заметно ослабевала. Орисс нехотя открыл глаза, просыпаясь после длительной потери сознания. Связанные руки сильно затекли, а спина, казалось, вот-вот отвалится. Орисс поёрзал на месте, стараясь усесться поудобнее, но у него это не получалось. Спина продолжала ныть, а малейшее движение отдавалось тупой болью в затёкших кистях. Кроме того, ещё не до конца затянувшиеся порезы давали о себе знать. От запаха свежей рыбы, заполнившего помещение и смешавшегося с ужасным зловонием, исходившим от самих пленников, уже подташнивало.
– Очнулся, наконец, – раздался совсем рядом голос Райана. – Грёбаная качка. О, нет… только не опять… твою мать, не надо.
Издавая утробные звуки, Райан согнулся, и к рыбьему запаху добавился смрад его рвоты. Орисс готов был отдать всё на свете, лишь бы ему заткнули чем-нибудь нос. Его собственное горло ощутило, как к нему подступает тошнота.
Пытаясь успокоить страдающий от отвратительного запаха нос, Орисс прислонил голову к деревянной стене своей «камеры». Двое наёмников сидели связанные в трюме вражеского корабля. Вокруг царил полумрак, но, судя по возне, рядом с ними спали выжившие матросы. Слева от себя Орисс услышал глухое бормотание. Повернувшись, наёмник смог различить смутный силуэт Сайто, голова которого находилась чуть ниже потолка. Райан, наконец, прекратил извергать рвоту и уселся прямо.
– Ненавижу женщин, – процедил он, зло сплюнув остатки полупереваренной пищи с губ. – Хах, как же мне на них везёт. Поздравляю, Орисс, ты снова облажался.
– Тебе обязательно надо об этом упомянуть? – Ориссу меньше всего сейчас хотелось выслушивать нападки приятеля.
– Ясное дело, обязательно. Я всегда знал, что от этих долбаных кораблей мне не стоит ждать добра. Какого вообще хрена ты именно ко мне с этим кольцом пошёл?
– Райан, прекрати уже, а, – попросил его Орисс. – Мне ничуть не лучше, чем тебе. В одном трюме ведь сидим.
– Ага, только ты не блюёшь каждые пять минут. Да когда ж она закончится…
Райан вновь согнулся, но на сей раз из него практически ничего не вышло. Видимо, предыдущий приступ опустошил его желудок почти до конца. Орисс воспользовался этой передышкой, чтобы поразмыслить. Как бы его не раздражали нападки Райана, винить приятеля было не в чем. Орисс полагал, что в похожей ситуации он повёл бы себя точно так же. Они снова угодили в западню, которая грозила оказаться гораздо худшей, нежели заварушка с кольцом полукровок. Орисс догадывался, куда их везли, однако думать об этом совсем не хотелось. У наёмника было огромное желание выйти на поверхность, чтобы вдохнуть свежего морского воздуха, но это было невозможно. Когда Орисс взялся за заказ на кольцо, ему грезилось, что в будущем ему будет что рассказать – похвастаться тем, что он в третий раз избежал действия плохой приметы. Перед походом в Стедмар в глубине души он надеялся, что повышение репутации ему обеспечено. Сейчас он гадал лишь о том, смогут ли они с Райаном хотя бы дожить до завтрашнего дня.
Люк трюма открылся, и помещение озарил свет горящего факела. Орисс зажмурился и отвернулся от источника огня. Когда глаза немного привыкли к свету, наёмник попытался рассмотреть своих пленителей – вернее, пленительниц. В трюм спустились две нимфы. Одну из них оба наёмника сразу признали – именно она держала в руках голову капитана. Нимфа была высокого роста, темноволосой, с каким-то свёртком в руках.
