***
Стоя под прохладным ливнем, она подставляла его струям лицо и голову, пытаясь прийти в себя и успокоиться, когда почувствовала руки Валида сзади. Руки на своей талии и прикосновение горячего члена к ягодицам. Вздрогнув от этого ощущения, она почувствовала, что с ней вновь что-то случилось, какая-то вспышка в мозгу и метаморфоза с телом. Она осознала, что не способна отказывать или сопротивляться, что ничего не может с собой поделать, что опять превратилась в похотливую сучку, жаждущую отдаться самцу. Эта сучка сама истекала желанием, она только и ждала, чтобы ее оттрахали, она с готовностью прогнула спину, опираясь руками о стенку душевой кабины, она похотливо выпятила зад, она жаждала, чтобы в нее вошли. Это была она – та самая живущая в ней сучка, которая умела брать верх. Настя ничего не могла с ней поделать.
– Ах! – Валид резко вошел в нее. – Ах! – он мощным толчком погрузился до упора. – Ах! – она почувствовала, как ее обожгло новым ударом. – Ах! Ах! Ах!.. – Грубо, жадно, бесцеремонно Валид начал трахать и трахать ее.
Все, что происходило дальше, она не помнила, настолько очумела от этого безудержного секса. Дорвавшийся Валид имел ее жадно, взахлеб и долго. Сначала в душе, а затем – перетащив на кровать, и ни на минуту не останавливаясь. Он все никак не мог насытиться и упивался своим обладанием, а она лишь чувствовала, что совсем обалдела от этого его голода и теперь полностью принадлежит ему. Хоть какой-либо контроль за разумом был ею полностью утерян.
***
Проснувшись утром, Настя долго лежала неподвижно и прислушивалась к ощущениям своего тела, как будто тело это принадлежало не ей. Точнее, оно не подчинялось доводам разума, ему совсем не было стыдно или неловко за случившееся, оно наслаждалось послевкусием бурной ночи, ему понравилась такая вседозволенность похоти. Это было тело сучки.
Встав, Настя брезгливо выбросила в урну использованные презервативы и пошла смывать с тела ночную грязь. Она была не способна добраться до ванной ночью, когда Валид наконец-то ушел, затрахав ее до полуобморочного состояния, и Настя мало что помнила. Судя по этим презерикам, он забирался на нее много раз, и, слава богу, хоть надевал резинки. Пот, слизь, испарина, слюни, смазка… хотелось как следует смыть все это с оскверненного тела, и она тщательно втирала в кожу гель. Теперь это была уже она – Настя.
Похоже, она находилась в доме одна, не слышно было даже шороха. Высушив голову феном и накинув халат, Настя потихоньку выглянула наружу.
Томно развалившись в шезлонге у бассейна, ее подруга попивала вино, с довольным видом жмурясь на солнышко и явно наслаждаясь жизнью. Одежды на ней не было. По всему чувствовалось, что ей очень и очень хорошо. Мужчин в округе не просматривалось.
– Эй, привет! – увидев ее в проеме балконной двери, радостно махнула рукой Маша. – Спускайся, позагораем! На небе легкая дымка – то, что надо, чтобы не обгореть.
– Ты одна?
– Парни на рыбный рынок поехали. Так что раздевайся догола. Некого стесняться. Ты-то все еще смущаешься, смотрю.
Позагорать хотелось и, недолго думая, Настя нанесла на тело защитное масло, а затем спустилась вниз. Стринги она все-таки оставила.
– Компотиком балуешься? – подмигнув подруге, она легла на соседний шезлонг. Мягкие лучи солнца лизнули ее ласковым теплом.
– Классная у тебя фигура, Настюха! – одобрительно ощупала ее взглядом Маша, поставив на столик бокал. – Большинству мужчин именно такие и нравятся, знаю, что говорю.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась Настя, любой женщине приятно услышать такой комплимент.
– Лучше быть чуть полненькой, чем худощавой. Это я себя имею в виду, ты-то почти идеал, – оговорилась Маша и продолжила. – Женственные формы по самой своей природе соблазнительны. Сейчас даже костлявые модели не в фаворе, а в Америке так и вообще жирнюшки – норма. Не комплексует никто от крупных телес.
– Ну уж жирнюшки-то, конечно, для кабанов, у нормального мужика целлюлит вряд ли положительные эмоции вызовет.
– Нормальный – тоже понятие условное. Но в целом – верно сказано. Ты-то, судя по всему, в зал регулярно ходишь.
– И в зал, и питание, и специальные процедуры, и крема, и вот на СПА-курс с тобой полетела. Хочется быть конкурентоспособной по отношению к молодым козочкам. Муж-то мой в универе курс лекций читает. Так, в качестве хобби, а студенточки-то народ шустрый. Расслабься только. Женатый, не женатый – все равно. Был бы видный мужик и с деньгами.
– Это точно! – и Маша протянула Насте бокал. – Давай за нас, аппетитных красоток. Чтобы мужики хотели, а конкуренция была не страшна.
– Ну, давай, – и Настя глотнула вина. – Такой тост… Нельзя отказаться.
– Вот и я о том же, – заговорщически подмигнула ей Маша. – Как тебе, кстати, тут?
– Да уж вписала ты меня в историю, так вписала… – вздохнула Настя и сделала еще один крупный глоток. – В жизни не предполагала, что такое случится.
– Да воспринимай ты все это как оздоровительную процедуру и праздник своей сексуальности! – засмеялась Маша, подливая ей вино. – Сколько можно говорить? Обсуждали ведь такой подход. Медик еще называется. Призналась же, что не хватает тебе с мужем секса. Вот и порадуй сама себя, побалуй здесь. Так и воспринимай, без лишних заморочек.
– То есть как отправление нужды, – беззлобно хмыкнула Настя. – Это ты имеешь в виду?
– Чуть несешь какую-то, ей богу! Говорила ведь уже тебе, творчески относись к своей личной жизни, и все дела. А, впрочем, как хочешь это называй! Можно и просто считать оздоровительной процедурой, коли организм требует. Что в профиль, что в анфас. Какая разница?!
– Оздоровительной, – хмыкнула Настя.
– Ну, если с этой точки зрения, то лично для меня самцы эти местные от массажисток СПА ничем не отличаются. Если иметь в виду смысл происходящего. Процедуры у них, конечно, поприятнее массажа будут, но процедуры, и не более. А член – прибор специальный для таких процедур, – и Маша весело рассмеялась, довольная придуманной аналогией.
Не смогла сдержать улыбки и Настя. Идея-то, в общем, была забавной и в концепцию последней книжки по психологии вписывалась.
Искупавшись в бассейне, они вновь растянулись на шезлонгах, блаженствуя и подставляя лучам обнаженные тела.
– Понравился тебе твой мачо? Как он? Горячий парень? Как тебе секс с ним? Рассказала бы хоть… – распирало любопытство Машу.
– Слушай, Машка, ну тебя знаешь куда с твоим любопытством! – как от назойливой мухи отмахнулась от подруги Настя. – Кончай давай свои расспросы! Под одеяло, можно сказать, нос суешь.
– Кончай?! Нет уж, кончать я лучше с Ахмедом буду, – захохотала Маша. – Кстати! Чем он, по-твоему, от Валида отличается? Как думаешь?
– Не знаю… Смотря что иметь в виду, – улыбнулась Настя с недоумением и не чувствуя подвоха в вопросе.
– Да ничем! Кроме длины и формы члена, в моем понимании, – хихикнула Маша. – И тот, и другой для меня просто самец для получения удовольствия. Не более! У Валида член короче и толще, а у Ахмеда – длиннее и тоньше. И все дела, и все отличие, – она довольно улыбалась, наслаждаясь произведенным на подругу эффектом. Классная беседа получалась у девушек, светская.
– А ты что, с обоими спала?! – открыв рот, вытаращила глаза Настя. Хотя, казалось, пора было перестать удивляться откровениям шальной подруги.
– Ну да! – как само собой разумеющееся хмыкнула Маша и осушила до конца бокал. – Только не спала, а играла. А теперь лучшего тебе уступила. Нерожавшую девушку с таким, конечно, не стала бы знакомить, а тебе специально его подогнала для остроты ощущений. Потому и расспрашиваю, что интересно, как тебе ТАКОЕ.
– Ну не хочу я говорить на эту тему! Не наседай!
– Я с ней лучшим делюсь, понимаете ли, а она вместо «спасибо» огрызается, – с наигранной обидой надула щеки Маша.
– Ну, вообще ты даешь, Машка! – не обращая внимания на ее шуточки, покачала головой Настя. – Никак от тебя такого не ожидала. Офигеть, и только!
– Офигеть, не офигеть… Какая разница? Что хочу тут, то и делаю. Нравится мне так, и все. Сама решаю, с кем самой играть, а кого подруге уступить.
– Уступить?! Конченый циник и развратница! Никогда бы о тебе такого не подумала. Никогда.
– Послушай, подруга! – и Маша разлила остатки бутылки по бокалам. – Вот давай-ка по этому поводу еще один тост.
– Напьешься тут с тобой с самого утра… – пробормотала ошарашенная Настя. – Хотя на трезвую голову такое не воспринять…
– Да ну что ты на самом деле? С чего тут напиваться-то? – беззлобно усмехнулась Маша. – Давай-ка все спокойно оценим, без лишних соплей. Поймешь тогда, к чему и тост мой следующий.
– Ну… давай, – хмыкнула Настя. Она уж и не знала теперь, чего еще можно ждать от такой подруги.
– Ты видела, как Ахмед смотрел на меня? Как он слюной истекал вчера. Как обожающе пялился на мою попку. Как жадно набросился на меня. Видела?
– Да видела, конечно. Чуть не сожрал тебя.
– А Валид? Валид как себя вел?
– Э…
– Так вот и я об этом, – вновь усмехнулась Маша. – Теперь сама подумай. Если наша сексуальность так манит. Если наша красота так привлекает и сводит с ума. Если мужикам буквально крышу сносит… Нам что, в кладовке запереться надо? Я ведь говорила тебе уже такое про красоту, когда ты грудь стеснялась показывать. Помнишь?
– Ну помню.
– Так это получится тогда, как с картинами в запасниках музея. Искусство не следует прятать в закутках. Оно должно служить людям. Вдохновлять, радовать, восхищать… Тогда оно работает, тогда от него польза. Так же и с женщиной, если она красива. Такая женщина – произведение искусства, созданное природой. Она должна радовать мужчин, а не забиваться в угол.
– Радовать – это трахаться с кем попало? Так что ли?
– Что значит «с кем попало»? Давай не передергивать. Я ведь о том, что не надо прятаться, если тобой восхищаются. А уж трахаться или просто улыбнуться, сама решай. Или сначала поулыбаться, а потом ножки раздвинуть. Тут, как говорится, дело вкуса и восприятия. Никто же никого не насиловал. В твоем-то случае. Давай еще раз пройдемся на эту тему, а то, чувствуется твое сомнение. Продолжаешь порой раздваиваться. А ведь нормально все получилось. Оба раза. Сама отдалась и кончила. Это ты потом голову пеплом посыпаешь. Нафига только, спрашивается?
– Но ведь…
– Ага. Вот и выдумываешь себе потом проблемы. Кошмары в голове рисуешь, – не дала ей возразить Маша. – Удовольствие получила? Получила. Мужику кайф доставила? доставила? Так радоваться надо, а не страдать или переживать. Доброе ведь дело сделала. По природе доброе. Радоваться следует жизни, Настюха, и радость эту ценить. Вот за это-то и мой тост. За радости в жизни! За то, чтобы уметь наслаждаться ей! За то, чтобы меньше заморачиваться, где это нафиг никому не нужно! – и, чокнувшись с Настей, Маша одним глотком осушила бокал.
– Не перестаю тебе удивляться. Циник ты все-таки, – фыркнула Настя и тоже допила вино. Голова у нее от выпитого чуть кружилась, а тут еще и такой разговор… Все это подвыбило ее из колеи, и она почувствовала необычное состояние, прислушиваясь к самой себе. Но, как ни странно, оно было каким-то благодушно-расслабленным и позитивным. Ей просто захотелось плыть по течению, а не упираться, спорить или оказывать сопротивление, отстаивая свои принципы, ей захотелось просто расслабиться.
– А что тут такого циничного? Подумаешь! – как ни в чем не бывало улыбнулась Маша.
– Ну как что?.. Вот так с мужиками этими. Да еще при живом-то муже! И мне еще в придачу подсунула.
– Не подсунула, а дала возможность кайфово поиграть. И ничего здесь предосудительного, в моем понимании! – с самодовольным видом продолжила философствования Маша. – Мы же с тобой к массажисткам одним и тем же ходим? Ходим. Так почему же тогда мужиком одним не попользоваться? Не убудет же с него. А нам приятно и на пользу.
– Ну ты уж совсем договорилась! Сексуальная маньячка какая-то.
– А чего?! – то ли в шутку, то ли всерьез несло Машу. – Для меня секс – это не только составляющая здоровья, но и природный наркотик, с которого я не собираюсь соскакивать. Многие жрут, нюхают и колются какой-то дрянью, и никого это теперь не смущает. Мужики жопу друг другу подставляют, и это – в порядке вещей. Так почему меня должен смущать нормальный секс?! В отличие от наркотиков или говна на языке, это – вполне естественная вещь. Господь создал нас двуполыми существами, а не святыми духами, вот и хочу иногда побыть просто самкой, похотливой самкой, отдающейся самцу. Хочу кружить этим самцам голову. Хочу вытворять все, что пожелаю, и играть, как вздумаю. Да и мне нравится пробовать разных.
– Вот как? Как колбасу что ли? – Настя уже и не знала, как реагировать на циничные откровения подруги.
– Да вовсе не так! Чушь несешь какую-то, ей богу, и даже не пытаешься понять меня! Играю ведь я с мужиками ради собственного удовольствия. А при этом познаю и раскрываю свою сексуальность. У каждой женщины она очень глубока, богата и разнообразна. Ее нужно любить, понимать и использовать. А, чтобы понять и раскрыть ее, нужно пробовать разное и экспериментировать. Если, конечно, твой муж – супер-пупер мастер этого дела, идеально разбирается в женской сексуальности и на сто процентов способен удовлетворять все твои желания, тебе не нужен рай. Он у тебя уже есть.
– Хорошо бы, конечно.
– Вот и я о том же. И потому нужно думать о себе самой. Пробуя разных мужчин, разный секс и разные возможности, я познаю свою сексуальность. Познаю и раскрываю. Я лучше понимаю ее, я ее полноценней использую, я учусь получать больше удовольствия и доставлять больше удовольствия мужчинам. Тем самым, я и сама больше наслаждаюсь, и становлюсь ценнее для мужчин как любовница. Тут ведь закономерность простая – чем больше ты кайфуешь в постели, тем сильнее от тебя тащатся мужчины. Ну а в итоге – растут все мои возможности, даже подарками меня стали засыпать. Именно вокруг этого и крутится моя игра, которую ты обозвала секс-туризмом.
– Но, все-таки, вот так мужчин по членам оценивать, – не желала прислушиваться к доводам подруги Настя. – И это считать критерием разнообразия.
– Ну, не только, конечно, – хмыкнула Маша, – это же игра, и она всегда разная. Но если о разнообразии членов, то я лично тащусь и от этого. Вон, например, как Валид с Ахмедом отличаются. Да и вообще, не зависимо ни отчего. Я люблю секс и хочу наслаждаться этим природным наркотиком. А с кем – какая разница в этом случае, если нравится мужик, а супруг меня недолюбливает. Играю ведь я, и я решения всегда принимаю, а не кто-то. Если моя сексуальность не удовлетворена, почему я должна сдерживать природные желания. Если мужчина мне понравился, я что, не могу пойти сама себе навстречу. Должна наступить на горло собственной сексуальности. Но это же просто глупо! Разве не так?
– Но ведь в этом есть что-то… порочное. Вот так – запросто. Пробовать разных мужчин, как ты выразилась. Ты же замужняя женщина, в конце концов. Разве это не порочно?
– Порочно?! – усмехнулась Маша. – Это кто же определяет, что порочно? Кто?! Государство, общество, церковь? Ничего против геев, лесбиянок или свингеров не имею. На дворе двадцать первый век. Каждый волен распоряжаться собой или своей задницей, как ему вздумается.
