Общество не считает такое порочным. Геи даже красуются и права качают. Во многих странах вообще регистрируют такие отношения, а церковь венчает. Вот только мы еще пока держимся и не носим пидоров на руках, а на Кремле радугу не высвечиваем. И кто-то теперь назовет порочным нормальный секс?
– Но мы же сейчас об изменах… – попыталась было возразить Настя.
– Изменах, говоришь? Не смеши меня. Да это сейчас норма! На них обращают внимание только политики для показухи, когда хотят подставить друг друга. Мой муж преспокойненько изменяет мне и не парится. Хочет быть единственным, пусть сам не ходит налево. Ну и, само собой, пусть меня удовлетворяет. Ну, а если он с этим не справляется, а самому хочется чего-то свежего, так и пожалуйста. Муж меня сам подтолкнул, я и вошла во вкус. Мне нравится теперь такая новизна и такая моя игра. Так, можно сказать, проявляется моя креативность в личной жизни.
– Классно ты на мужа стрелки перевела, – допив вино, хмыкнула Настя.
– Ну а как иначе! Он же инициатор этой формулы отношений, а не я. Вот я и кайфую от нее теперь, не теряя возможностей. Я теперь совсем по-другому воспринимаю свою сексуальность и очень уверенно чувствую себя с мужчинами. А, самое интересное, что и мой секс с Вадимом улучшился, теперь я сама веду его куда хочу. Мы стали ближе в интимном плане, раскованней, и наши отношения в целом окрепли. Вот только к моногамии я теперь не собираюсь возвращаться, распробовав эту тему.
– А почему?
– Да дело здесь не столько в разнообразии, не в колбасе, как ты говоришь, а в азарте. Азарте совращения нового мужчины, да и совращения вообще. Чем это хуже охоты? Только тут не убивают зверей, а получают природное удовольствие. Все – и я, и эти мужчины, да и ты, если не кривить душой. Все мы – участники этой своеобразной охоты, и каждый из нас играет свою роль, каждый тащится от происходящего по-своему. Если воспринимать это самой как некую форму увлекательного творчества, то ты не только раскрываешься, но и получаешь все больше кайфа, все сильней раскрепощаешься.
– Ну так же можно до тако…ого дойти, что… С этой твоей игрой или охотой, – скривилась Настя.
– Опять начинаешь выдумывать себе всякую фигню, говори с тобой, не говори. Пойми, ведь это в любом случае творчество! А ведь лучшее, что есть в жизни человека – это творческая самореализация и раскрытие его креативности. И тут мы вернулись к тому нашему первому разговору. Еще в самолете, если помнишь. Когда ты хмыкнула насчет творческого отношения к личной жизни.
– Да помню, конечно! Так ты меня тогда ошарашила.
– А вот скажи, много в твоей жизни творчества?
– Ну… так, в общем.
– Вот видишь! Больше ведь рутины, текучки, однообразия, согласись. Правила какие-то, регламенты, то можно делать, а то – нельзя… Так и живут многие, словно болванчики заводные, да еще и отказывают себе во многом. А ведь есть даже такое понятие как творческое предназначение человека, может, слышала о нем.
– Краем уха.
– Так вот как раз именно в личной, интимной жизни творить проще всего. Проще, увлекательней и интересней. Ни ты сама, ни твои партнеры друг другу при этом ничем не обязаны. Это словно совместно играть в каком-то спектакле, распределив в нем роли, как самим того хочется. Ну и подыгрывать друг другу, само собой, чтобы всем вместе получать больше удовольствия. Сами постановки всегда хоть немного, но разные. И каждый раз для каждого в этом есть что-то новое, необычное, интригующее. А рисков, по сути – никаких, если воспринимать все нормально и любить жизнь, а не заморачиваться по поводу порочности.
– Но есть же грани…
– Не грани, Настя, комплексы и барьеры. Барьеры, которые нам ставит общество, и барьеры, которые мы выдумываем сами себе. Сами себе – это то, что сейчас с тобой происходит. Тебе хочется секса, ты получаешь удовольствие и сама не своя, когда кончаешь… И тут же, чуть отойдя от кайфа, начинаешь себе вкручивать. Что в тот первый раз, что сейчас, во второй. Сама себе возводишь барьеры и мешаешь наслаждаться жизнью. Психологическое садо-мазо устраиваешь… По мне, так бред какой-то собачий и только.
– Да уж, – буркнула Настя, не найдя, что сходу возразить подруге.
– Ну а общество, – усмехнувшись, продолжила та. – Так оно ставит барьеры для того, чтобы влиять на нас через секс, держать, так сказать, за одно место. Отсюда словечко твое – порочность. Так пошло оно нахрен, это общество! Моя сексуальность – мое личное дело. Никакая она не порочная, она моя и она здоровая. Просто я любвеобильная женщина и не хочу отказывать себе в удовольствиях. Не хочу, и все тут! Если вольная мужская жопа – один из признаков демократии, и это не порочно, то уж давайте я со своей пиздой как-нибудь сама разберусь…
Подруга все больше заводилась, не выбирая слов. Настя сама была уже не рада, что попыталась упрекнуть ее.
– Да ну тебя, Машка! Все, я пошла, – и Настя поднялась с шезлонга. – Тебя уже так заносит, что, похоже, опасно рядом оставаться. Схожу, приму душ, сполоснусь после бассейна, – и она отправилась к себе в комнату, а скорее сбежала от вошедшей в раж подруги. Та явно была в ударе, и бесполезно было ей возражать или заикаться о приличиях.
Вернувшись с рынка, мужчины быстро сварили уху и, пообедав, веселая компания отправилась купаться на море, все-таки бассейн есть бассейн. Немного поплавав, они решили вернуться назад, поскольку пляж выходил на южную сторону, тучки разбежались, а солнце нещадно палило, и песок раскалился «докрасна».
Укрывшись под тенью навеса, они решили устроить пати у бассейна, включив музыку, поставив в ведро со льдом шампанское и дурачась. Веселье набирало обороты, и вновь стало видно, как Ахмед все сильнее заводится, начиная тискать и прихватывать Машу. Собственно говоря, та не особо и возражала, скорее, наоборот, сама вовсю провоцировала его, видно такие дразнилки доставляли ей удовольствие. Хохот, визг, писк… и вот уже Ахмед хватает Машу в охапку и тащит в спальню, в то время как та якобы отбрыкивается.
– Поймал-таки! – одобрительно засмеялся Валид, провожая их взглядом. – Ну… А теперь моя очередь охотиться, – и он хищно потянулся к Насте.
– Эй, ей! Не больно-то распускай руки! – сдерживая смех, нахмурилась она, все-таки и ее все это раззадорило. – Ишь ты, охотник тут нашелся. Как же, поймаешь! – и она с хохотом нырнула головой в бассейн. Ей было уже не остановиться в этой игре.
– Еще как поймаю! – плотоядно облизнулся Валид и прыгнул за ней.
Гоняясь друг за другом в воде, они плескались, дурачились и резвились. Валид хватал и тискал ее под водой, подныривал между ног, ловил, пытаясь догнать. В какой-то момент это почти удалось, но Настя со смехом вырвалась, оставив ему в качестве трофея лифчик, и, выбросив его на траву, он вновь начал охотиться за ней, пытаясь стащить теперь уже и трусики, а она, хохоча и повизгивая, уворачивалась от него. В конце концов эта погоня порядком возбудила их обоих, и, когда Валид наконец окончательно загнал Настю в угол бассейна, на плавках у него топорщился внушительных размеров бугор.
– Попалась, наконец, – схватил он ее за талию, прижимая к себе, и Настя ощутила, как этот бугор, подрагивая, уперся ей в живот. Это его желание, это чувство пойманной нетерпеливым самцом добычи… ее вдруг начало трясти. Сучка мгновенно проснулась.
– Замерзла, похоже! – прошептала Настя, пытаясь перед собой оправдываться.
– Нет, это ты меня так хочешь, – прохрипел Валид и впился ртом в ее губы. Горячий язык заполнил Настин рот, сильные руки схватили обнаженную грудь, и в голове у нее потемнело. Мужская грубость возбуждала ее, она ничего не могла с собой поделать. Это было что-то необъяснимое, такого прежде никогда не случалось, такой метаморфозы ее психики.
Придерживая Настю одной рукой за талию и не отпуская, второй Валид сорвал с себя плавки, и твердый кол его члена коснулся ее под водой. Настя задрожала еще сильнее, чувствуя, что вновь теряет над собой контроль. Сучка правила теперь бал, и возбуждение подавляло разум. Одна рука Валида держала ее под водой, а вторая, нырнув под резиночку трусиков, стала нетерпеливо стягивать их вниз.
– Презерватив?! – с трудом оторвавшись от впившихся в нее губ, прошептала Настя, ее голос совсем сел.
– Здесь! – прохрипел Валид, вытаскивая Durex из карманчика лежащих на бортике плавок.
Трусики полетели в сторону, сильные руки подхватили ее снизу за бедра, и, приподняв Настю в воде, Валид без предисловий насадил ее на член.
– Держись за шею, обхвати бедрами! – хриплые команды словно подстегивали Настину похоть, и, обвив его талию ногами, она крепче обняла Валида за шею.
Он безумствовал, и она сходила с ума. Брызги летели от них во все стороны, и бассейн словно закипал вокруг. Захлебывалась водой и воздухом, Настя выгибалась, дрожала и стонала, пока ночную тишину не разорвал ее протяжный стон.
Она уже обмякла на Валиде, еле держась за его шею руками, когда и он, наконец, стал рычать, содрогаясь в конвульсиях. Окончательно обессилив, она откинулась на бортик бассейна, чувствуя, как, продолжая поддерживать ее руками за ягодицы, затихает и успокаивается Валид. Голова у Насти кружилась, звезды на небе подрагивали и расплывались, а расширившиеся ноздри жадно втягивали прохладный ночной воздух, восстанавливая дыхание.
Сквозь пряный букет ночных запахов пробился сладковатый запах сигарного дыма. Настя медленно подняла голову. Прямо над ними на балконе стоял одетый в халат Ахмед, обнимая за талию голую Машу и покуривая сигару. Они оба с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим в бассейне, так, словно это была театральная сцена. Встретившись глазами с Настей, Ахмед выпустил изо рта дым и послал ей воздушный поцелуй. Маша громко зааплодировала.
– Ребята, вы прелесть! Так и хотелось присоединиться к вам. Ей-богу, еле сдержались. Приятно было смотреть. Думали, вода из берегов выйдет. Мы с Ахмедом так возбудились от вашего вида, сами не выдержали. Правда, дорогой, Настя была великолепна?
– Машка, блин! Вот наглость какая! – возмутилась Настя. – Сейчас поднимусь и морду тебе набью, честное слово. Как не стыдно подсматривать?! Уходите сейчас же!
Негодующая Настя вывернулась из рук Валида и разъединилась с ним. Тот со спокойным видом снял под водой презерватив и выбросил его на берег. Уж его-то зрители ничуть не смутили.
Весело засмеявшись, Ахмед с Машей исчезли в темном проеме спальни.
– Да перестань ты! Свои же люди, – улыбнулся Валид, вновь потянувшись к Насте. – Что так вскинулась?
– Мы тут что, в свингеров играем? Скажешь тоже, «свои»! Не нужны мне такие шуточки, – и, набрав полную грудь воздуха, Настя ушла с головой под воду; она с детства любила нырять, научилась на речке, у бабушки в деревне, где обычно проводила лето. Поплыв вдоль дна к противоположному бортику бассейна, она чувствовала, как поток воды омывает тело. Оказалось возбуждающе приятно купаться вот так голой, это было тоже что-то новое. Настя не узнавала себя, прислушиваясь к собственным ощущениям и не переставая удивляться. Плывя под водой брасом, она ощущала, как с каждым толчком ногами прохлада воды бьет в промежность, остужая набухшие половые губы и отдавая сладостью в груди, ей даже не хотелось выныривать.
Проплыв по диагонали весь бассейн, она резко всплыла и жадно схватила ртом воздух. Его глоток казался безумно вкусным. В эту ночь все воспринималось как-то особо остро, видно, она была особенной.
– Ну ты даешь! Даже не знала, что среди нас Ихтиандр! – прямо перед ней на краю бассейна стояла обнаженная Маша, к которой подходил Ахмед. Тоже абсолютно голый, с болтающимся членом и бутылкой шампанского в руке. Очередной бутылкой, ведь две на четверых они уже выпили. Видно, и это в том числе оказало на Настю воздействие, она явно была не в себе.
– Мы к вам купаться! – весело прокричала Маша, покачивая бедрами в такт музыке. – А заодно и шампусика еще выпьем. Темнеет уже, пора переходить к вечерней программе.
Бутылка осталась на бортике, а в бассейн с криками и визгом плюхнулись два новых обнаженных тела. Вечеринка продолжала набирать обороты.
Светить голым задом перед Ахмедом не хотелось, но, выглянув наружу, Настя увидела, что ее отброшенные Валидом трусики лежат так далеко, что до них не дотянуться.
– Да перестань ты! Некого здесь стесняться, – улыбнулся он, видя эти ее метания. Сам он, похоже, был только рад такому продолжению веселья.
Оставалось с этим только мириться. Не вылезать же ей было из бассейна голой на глазах у Ахмеда, ну а под водой было мало что видно, если не подплывать близко к подводным светильникам.
– Отличная идея с шампанским! – и, подплыв к бортику, Валид жадно глотнул из горлышка. – А то у нас тут в горле пересохло.
– Не мудрено, – улыбнулся Ахмед, поглядывая на Настю, и она еще острее ощутила свою наготу.
– Ой, как у вас здесь кайфово! – отфыркиваясь, вынырнула рядом с ней Маша. – Люблю голой купаться! Так, блин, приятно! – весело засмеялась она. – Особенно в мужской компании, – и она скользнула рукой вдоль попы Валида, заигрывая. Шаловливая была девка, хлебом не корми, дай подурачиться.
Радостно оскалившись, тот схватил ее за ногу. Затевалась новая игра.
– Ай! Не хулигань! – и, шутливо отбиваясь, Маша ускользнула в сторону Насти. – Вау, как мне нравятся твои сиськи, Настюха! – хватанула она взвизгнувшую подругу. – Правда, Ахмед, хороши?!
Маша явно дразнила всю кампанию, провоцируя на вольную возню. Так уж ей нравилось безобразничать, сама не своя была от всего этого.
– Не то слово «хороши»! – подчеркнуто жадно облизнулся Ахмед. – Аж слюни текут от одного взгляда. И у меня тост по этому поводу. За вас девушки, за вашу красоту! Предлагаю по глотку шампанского за это. Прямо здесь, не вылезая. Сейчас только бокалы принесу. Специальные есть, пластмассовые, как на яхте.
Выбравшись из бассейна по лесенке, Ахмед направился за стоящими чуть в стороне бокалами. Между ног у него болтался внушительной длины член, и он уже слегка вырос, не смотря на прохладу бассейна. Настя невольно обратила на это внимание, вспомнив Машины откровения. Глаза как-то сами приклеились к Ахмедовой колбасе, даже не ясно, как и получилось такое. На ходу оглянувшись, Ахмед перехватил этот задержавшийся на его члене взгляд и довольно улыбнулся. Смутившаяся Настя тут же сделала вид, будто ничего не видела. «Вот, черт! Увидел, похоже, что пялюсь!» – ругнулась она про себя. Подруга снова ее подставила.
– И как он тебе? – заговорщически шепнула ей на ухо Маша, словно поймав эти мысли. Оказывается, она все это заметила, хоть и продолжала заигрывания с Валидом.
– Да ну тебя в жопу! – оттолкнула ее Настя. – Теперь подумает обо мне…
– Ну вот! – плюхнулся рядом Ахмед. – Пила когда-нибудь шампанское в бассейне?
– Не-а! Не приходилось еще, – хихикнула Настя, надеясь, что темнота скрывает порозовевшие от смущения щеки. Как-то по-дурацки все получилось с этим ее разглядыванием.
– Все когда-то бывает в первый раз, – отбрыкиваясь от тискающего ее Валида, хихикнула Маша. Эти двое продолжали затеянную игру. – Правда, Ахмедик? – ущипнула она его за попу. – Наливай, давай.
Закинув руку на шею приобнявшего ее Валида, Маша потянулась к бокалу.
– И первый раз всегда самый сладкий, – улыбнулся Ахмед, подхватывая ее мысль и разливая шампанское.
– Но мы же сейчас об изменах… – попыталась было возразить Настя.
– Изменах, говоришь? Не смеши меня. Да это сейчас норма! На них обращают внимание только политики для показухи, когда хотят подставить друг друга. Мой муж преспокойненько изменяет мне и не парится. Хочет быть единственным, пусть сам не ходит налево. Ну и, само собой, пусть меня удовлетворяет. Ну, а если он с этим не справляется, а самому хочется чего-то свежего, так и пожалуйста. Муж меня сам подтолкнул, я и вошла во вкус. Мне нравится теперь такая новизна и такая моя игра. Так, можно сказать, проявляется моя креативность в личной жизни.
– Классно ты на мужа стрелки перевела, – допив вино, хмыкнула Настя.
– Ну а как иначе! Он же инициатор этой формулы отношений, а не я. Вот я и кайфую от нее теперь, не теряя возможностей. Я теперь совсем по-другому воспринимаю свою сексуальность и очень уверенно чувствую себя с мужчинами. А, самое интересное, что и мой секс с Вадимом улучшился, теперь я сама веду его куда хочу. Мы стали ближе в интимном плане, раскованней, и наши отношения в целом окрепли. Вот только к моногамии я теперь не собираюсь возвращаться, распробовав эту тему.
– А почему?
– Да дело здесь не столько в разнообразии, не в колбасе, как ты говоришь, а в азарте. Азарте совращения нового мужчины, да и совращения вообще. Чем это хуже охоты? Только тут не убивают зверей, а получают природное удовольствие. Все – и я, и эти мужчины, да и ты, если не кривить душой. Все мы – участники этой своеобразной охоты, и каждый из нас играет свою роль, каждый тащится от происходящего по-своему. Если воспринимать это самой как некую форму увлекательного творчества, то ты не только раскрываешься, но и получаешь все больше кайфа, все сильней раскрепощаешься.
– Ну так же можно до тако…ого дойти, что… С этой твоей игрой или охотой, – скривилась Настя.
– Опять начинаешь выдумывать себе всякую фигню, говори с тобой, не говори. Пойми, ведь это в любом случае творчество! А ведь лучшее, что есть в жизни человека – это творческая самореализация и раскрытие его креативности. И тут мы вернулись к тому нашему первому разговору. Еще в самолете, если помнишь. Когда ты хмыкнула насчет творческого отношения к личной жизни.
– Да помню, конечно! Так ты меня тогда ошарашила.
– А вот скажи, много в твоей жизни творчества?
– Ну… так, в общем.
– Вот видишь! Больше ведь рутины, текучки, однообразия, согласись. Правила какие-то, регламенты, то можно делать, а то – нельзя… Так и живут многие, словно болванчики заводные, да еще и отказывают себе во многом. А ведь есть даже такое понятие как творческое предназначение человека, может, слышала о нем.
– Краем уха.
– Так вот как раз именно в личной, интимной жизни творить проще всего. Проще, увлекательней и интересней. Ни ты сама, ни твои партнеры друг другу при этом ничем не обязаны. Это словно совместно играть в каком-то спектакле, распределив в нем роли, как самим того хочется. Ну и подыгрывать друг другу, само собой, чтобы всем вместе получать больше удовольствия. Сами постановки всегда хоть немного, но разные. И каждый раз для каждого в этом есть что-то новое, необычное, интригующее. А рисков, по сути – никаких, если воспринимать все нормально и любить жизнь, а не заморачиваться по поводу порочности.
– Но есть же грани…
– Не грани, Настя, комплексы и барьеры. Барьеры, которые нам ставит общество, и барьеры, которые мы выдумываем сами себе. Сами себе – это то, что сейчас с тобой происходит. Тебе хочется секса, ты получаешь удовольствие и сама не своя, когда кончаешь… И тут же, чуть отойдя от кайфа, начинаешь себе вкручивать. Что в тот первый раз, что сейчас, во второй. Сама себе возводишь барьеры и мешаешь наслаждаться жизнью. Психологическое садо-мазо устраиваешь… По мне, так бред какой-то собачий и только.
– Да уж, – буркнула Настя, не найдя, что сходу возразить подруге.
– Ну а общество, – усмехнувшись, продолжила та. – Так оно ставит барьеры для того, чтобы влиять на нас через секс, держать, так сказать, за одно место. Отсюда словечко твое – порочность. Так пошло оно нахрен, это общество! Моя сексуальность – мое личное дело. Никакая она не порочная, она моя и она здоровая. Просто я любвеобильная женщина и не хочу отказывать себе в удовольствиях. Не хочу, и все тут! Если вольная мужская жопа – один из признаков демократии, и это не порочно, то уж давайте я со своей пиздой как-нибудь сама разберусь…
Подруга все больше заводилась, не выбирая слов. Настя сама была уже не рада, что попыталась упрекнуть ее.
– Да ну тебя, Машка! Все, я пошла, – и Настя поднялась с шезлонга. – Тебя уже так заносит, что, похоже, опасно рядом оставаться. Схожу, приму душ, сполоснусь после бассейна, – и она отправилась к себе в комнату, а скорее сбежала от вошедшей в раж подруги. Та явно была в ударе, и бесполезно было ей возражать или заикаться о приличиях.
***
Вернувшись с рынка, мужчины быстро сварили уху и, пообедав, веселая компания отправилась купаться на море, все-таки бассейн есть бассейн. Немного поплавав, они решили вернуться назад, поскольку пляж выходил на южную сторону, тучки разбежались, а солнце нещадно палило, и песок раскалился «докрасна».
Укрывшись под тенью навеса, они решили устроить пати у бассейна, включив музыку, поставив в ведро со льдом шампанское и дурачась. Веселье набирало обороты, и вновь стало видно, как Ахмед все сильнее заводится, начиная тискать и прихватывать Машу. Собственно говоря, та не особо и возражала, скорее, наоборот, сама вовсю провоцировала его, видно такие дразнилки доставляли ей удовольствие. Хохот, визг, писк… и вот уже Ахмед хватает Машу в охапку и тащит в спальню, в то время как та якобы отбрыкивается.
– Поймал-таки! – одобрительно засмеялся Валид, провожая их взглядом. – Ну… А теперь моя очередь охотиться, – и он хищно потянулся к Насте.
– Эй, ей! Не больно-то распускай руки! – сдерживая смех, нахмурилась она, все-таки и ее все это раззадорило. – Ишь ты, охотник тут нашелся. Как же, поймаешь! – и она с хохотом нырнула головой в бассейн. Ей было уже не остановиться в этой игре.
– Еще как поймаю! – плотоядно облизнулся Валид и прыгнул за ней.
Гоняясь друг за другом в воде, они плескались, дурачились и резвились. Валид хватал и тискал ее под водой, подныривал между ног, ловил, пытаясь догнать. В какой-то момент это почти удалось, но Настя со смехом вырвалась, оставив ему в качестве трофея лифчик, и, выбросив его на траву, он вновь начал охотиться за ней, пытаясь стащить теперь уже и трусики, а она, хохоча и повизгивая, уворачивалась от него. В конце концов эта погоня порядком возбудила их обоих, и, когда Валид наконец окончательно загнал Настю в угол бассейна, на плавках у него топорщился внушительных размеров бугор.
– Попалась, наконец, – схватил он ее за талию, прижимая к себе, и Настя ощутила, как этот бугор, подрагивая, уперся ей в живот. Это его желание, это чувство пойманной нетерпеливым самцом добычи… ее вдруг начало трясти. Сучка мгновенно проснулась.
– Замерзла, похоже! – прошептала Настя, пытаясь перед собой оправдываться.
– Нет, это ты меня так хочешь, – прохрипел Валид и впился ртом в ее губы. Горячий язык заполнил Настин рот, сильные руки схватили обнаженную грудь, и в голове у нее потемнело. Мужская грубость возбуждала ее, она ничего не могла с собой поделать. Это было что-то необъяснимое, такого прежде никогда не случалось, такой метаморфозы ее психики.
Придерживая Настю одной рукой за талию и не отпуская, второй Валид сорвал с себя плавки, и твердый кол его члена коснулся ее под водой. Настя задрожала еще сильнее, чувствуя, что вновь теряет над собой контроль. Сучка правила теперь бал, и возбуждение подавляло разум. Одна рука Валида держала ее под водой, а вторая, нырнув под резиночку трусиков, стала нетерпеливо стягивать их вниз.
– Презерватив?! – с трудом оторвавшись от впившихся в нее губ, прошептала Настя, ее голос совсем сел.
– Здесь! – прохрипел Валид, вытаскивая Durex из карманчика лежащих на бортике плавок.
Трусики полетели в сторону, сильные руки подхватили ее снизу за бедра, и, приподняв Настю в воде, Валид без предисловий насадил ее на член.
– Держись за шею, обхвати бедрами! – хриплые команды словно подстегивали Настину похоть, и, обвив его талию ногами, она крепче обняла Валида за шею.
***
Он безумствовал, и она сходила с ума. Брызги летели от них во все стороны, и бассейн словно закипал вокруг. Захлебывалась водой и воздухом, Настя выгибалась, дрожала и стонала, пока ночную тишину не разорвал ее протяжный стон.
Она уже обмякла на Валиде, еле держась за его шею руками, когда и он, наконец, стал рычать, содрогаясь в конвульсиях. Окончательно обессилив, она откинулась на бортик бассейна, чувствуя, как, продолжая поддерживать ее руками за ягодицы, затихает и успокаивается Валид. Голова у Насти кружилась, звезды на небе подрагивали и расплывались, а расширившиеся ноздри жадно втягивали прохладный ночной воздух, восстанавливая дыхание.
***
Сквозь пряный букет ночных запахов пробился сладковатый запах сигарного дыма. Настя медленно подняла голову. Прямо над ними на балконе стоял одетый в халат Ахмед, обнимая за талию голую Машу и покуривая сигару. Они оба с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим в бассейне, так, словно это была театральная сцена. Встретившись глазами с Настей, Ахмед выпустил изо рта дым и послал ей воздушный поцелуй. Маша громко зааплодировала.
– Ребята, вы прелесть! Так и хотелось присоединиться к вам. Ей-богу, еле сдержались. Приятно было смотреть. Думали, вода из берегов выйдет. Мы с Ахмедом так возбудились от вашего вида, сами не выдержали. Правда, дорогой, Настя была великолепна?
– Машка, блин! Вот наглость какая! – возмутилась Настя. – Сейчас поднимусь и морду тебе набью, честное слово. Как не стыдно подсматривать?! Уходите сейчас же!
Негодующая Настя вывернулась из рук Валида и разъединилась с ним. Тот со спокойным видом снял под водой презерватив и выбросил его на берег. Уж его-то зрители ничуть не смутили.
Весело засмеявшись, Ахмед с Машей исчезли в темном проеме спальни.
– Да перестань ты! Свои же люди, – улыбнулся Валид, вновь потянувшись к Насте. – Что так вскинулась?
– Мы тут что, в свингеров играем? Скажешь тоже, «свои»! Не нужны мне такие шуточки, – и, набрав полную грудь воздуха, Настя ушла с головой под воду; она с детства любила нырять, научилась на речке, у бабушки в деревне, где обычно проводила лето. Поплыв вдоль дна к противоположному бортику бассейна, она чувствовала, как поток воды омывает тело. Оказалось возбуждающе приятно купаться вот так голой, это было тоже что-то новое. Настя не узнавала себя, прислушиваясь к собственным ощущениям и не переставая удивляться. Плывя под водой брасом, она ощущала, как с каждым толчком ногами прохлада воды бьет в промежность, остужая набухшие половые губы и отдавая сладостью в груди, ей даже не хотелось выныривать.
Проплыв по диагонали весь бассейн, она резко всплыла и жадно схватила ртом воздух. Его глоток казался безумно вкусным. В эту ночь все воспринималось как-то особо остро, видно, она была особенной.
– Ну ты даешь! Даже не знала, что среди нас Ихтиандр! – прямо перед ней на краю бассейна стояла обнаженная Маша, к которой подходил Ахмед. Тоже абсолютно голый, с болтающимся членом и бутылкой шампанского в руке. Очередной бутылкой, ведь две на четверых они уже выпили. Видно, и это в том числе оказало на Настю воздействие, она явно была не в себе.
– Мы к вам купаться! – весело прокричала Маша, покачивая бедрами в такт музыке. – А заодно и шампусика еще выпьем. Темнеет уже, пора переходить к вечерней программе.
Бутылка осталась на бортике, а в бассейн с криками и визгом плюхнулись два новых обнаженных тела. Вечеринка продолжала набирать обороты.
Светить голым задом перед Ахмедом не хотелось, но, выглянув наружу, Настя увидела, что ее отброшенные Валидом трусики лежат так далеко, что до них не дотянуться.
– Да перестань ты! Некого здесь стесняться, – улыбнулся он, видя эти ее метания. Сам он, похоже, был только рад такому продолжению веселья.
Оставалось с этим только мириться. Не вылезать же ей было из бассейна голой на глазах у Ахмеда, ну а под водой было мало что видно, если не подплывать близко к подводным светильникам.
– Отличная идея с шампанским! – и, подплыв к бортику, Валид жадно глотнул из горлышка. – А то у нас тут в горле пересохло.
– Не мудрено, – улыбнулся Ахмед, поглядывая на Настю, и она еще острее ощутила свою наготу.
– Ой, как у вас здесь кайфово! – отфыркиваясь, вынырнула рядом с ней Маша. – Люблю голой купаться! Так, блин, приятно! – весело засмеялась она. – Особенно в мужской компании, – и она скользнула рукой вдоль попы Валида, заигрывая. Шаловливая была девка, хлебом не корми, дай подурачиться.
Радостно оскалившись, тот схватил ее за ногу. Затевалась новая игра.
– Ай! Не хулигань! – и, шутливо отбиваясь, Маша ускользнула в сторону Насти. – Вау, как мне нравятся твои сиськи, Настюха! – хватанула она взвизгнувшую подругу. – Правда, Ахмед, хороши?!
Маша явно дразнила всю кампанию, провоцируя на вольную возню. Так уж ей нравилось безобразничать, сама не своя была от всего этого.
– Не то слово «хороши»! – подчеркнуто жадно облизнулся Ахмед. – Аж слюни текут от одного взгляда. И у меня тост по этому поводу. За вас девушки, за вашу красоту! Предлагаю по глотку шампанского за это. Прямо здесь, не вылезая. Сейчас только бокалы принесу. Специальные есть, пластмассовые, как на яхте.
Выбравшись из бассейна по лесенке, Ахмед направился за стоящими чуть в стороне бокалами. Между ног у него болтался внушительной длины член, и он уже слегка вырос, не смотря на прохладу бассейна. Настя невольно обратила на это внимание, вспомнив Машины откровения. Глаза как-то сами приклеились к Ахмедовой колбасе, даже не ясно, как и получилось такое. На ходу оглянувшись, Ахмед перехватил этот задержавшийся на его члене взгляд и довольно улыбнулся. Смутившаяся Настя тут же сделала вид, будто ничего не видела. «Вот, черт! Увидел, похоже, что пялюсь!» – ругнулась она про себя. Подруга снова ее подставила.
– И как он тебе? – заговорщически шепнула ей на ухо Маша, словно поймав эти мысли. Оказывается, она все это заметила, хоть и продолжала заигрывания с Валидом.
– Да ну тебя в жопу! – оттолкнула ее Настя. – Теперь подумает обо мне…
– Ну вот! – плюхнулся рядом Ахмед. – Пила когда-нибудь шампанское в бассейне?
– Не-а! Не приходилось еще, – хихикнула Настя, надеясь, что темнота скрывает порозовевшие от смущения щеки. Как-то по-дурацки все получилось с этим ее разглядыванием.
– Все когда-то бывает в первый раз, – отбрыкиваясь от тискающего ее Валида, хихикнула Маша. Эти двое продолжали затеянную игру. – Правда, Ахмедик? – ущипнула она его за попу. – Наливай, давай.
Закинув руку на шею приобнявшего ее Валида, Маша потянулась к бокалу.
– И первый раз всегда самый сладкий, – улыбнулся Ахмед, подхватывая ее мысль и разливая шампанское.
