– Я не боюсь.
– Зато я боюсь!
Я высвободилась и пошла дальше, не дожидаясь этого странного мужчину, к которому на удивление сильно прониклась. Филипп догнал меня и держался рядом молча.
Вскоре мы вышли к дороге, извилистой лентой пробегающей недалеко от нашего квартала. Я думала о смуте, в которую, как оказалась, была втянута. Междоусобицы никогда не заканчиваются хорошо, а большинство попыток свергнуть вождя на совете, так вообще плачевно. Казнью зачинщика. Правда, это было давно...
– Так что за разногласия? – хмуро спросила я.
– Он помешан на контроле. Хочет, чтобы мы жили вместе, как в средневековье. Хочет указывать нам, что делать. Там много всего...
– И ничего личного?
Филипп промолчал. Отвернулся, посмотрел в сторону, словно так мог скрыть очевидное.
– Понятно.
– Уверен, когда ты познакомишься с ним, наши мнения совпадут.
– Посмотрим.
Я пыталась переварить полученную информацию. Навстречу неслись машины, и свет фар коверкал наши тени, то сужая и вытягивая, то, наоборот, сплющивая.
Не похоже было, чтобы Кирилл соглашался с братом. Он появлялся редко. Когда приходил, они с Филиппом долго говорили о чем-то за закрытыми дверями, иногда спорили, а заканчивалось все тем, что младший Макаров хлопал дверью и не появлялся неделями. Вообще он казался мне пренеприятнейшим типом. А еще врач! Дикий какой-то, дерганый. Не то, что Филипп.
Но и этот оказался не так прост. Каждый чемодан имеет двойное дно...
Так же молча мы вошли в жилой район. Филипп взял меня за руку, побуждая притормозить на секунду, заглянул в глаза. Старая липа негостеприимно зашелестела листвой, будто хотела прогнать нас и, наконец, уснуть. Поднялся ветер, небо заволокло тучами, которые скрыли звезды и луну.
– Ты не должна голосовать за меня, Поля, – тихо сказал Филипп. – Но я буду рад, если проголосуешь.
Значит, все правда. Он не просто хочет свергнуть вождя, Филипп Макаров планирует взойти на «трон». Что ж, амбициозно. Возможно, он и прав, но как я могу судить?
В ту ночь я не могла уснуть, все думала о заговорах и тайнах. Сколько всего я еще не знаю? Какова моя роль в противостоянии Филиппа и таинственного вождя атли? Чем это для меня обернется? Лучше бы все обошлось, потому что где-то внутри еще зудит старая глубокая рана.
Под утро мне приснился Херсир. Вернее, приснился не он, а тот образ, в котором я представляла его: завернутый в шкуру медведя свирепый темноволосый воин. Он прищуривался, натягивая тетиву лука, а затем резко отпускал стрелу. Когда она летела, я внезапно понимала, что стрелял-то он в меня, но уже было поздно уклоняться.
Стрела попала в живот, но боли не было – лишь напряжение, подобное тому, которое я чувствовала в лесу во время ритуала. Оно поднималось и разлеталось в теле на множество электрических разрядов, я раскидывала руки и танцевала под дождем.
– Нет, не так. Все начинается с ладоней. Вот, смотри. – Филипп выставил руки вперед, ладонями вниз, слегка оттопырив мизинцы. – Видишь?
– Я так и делаю!
Меня начинало это слегка напрягать. Уже час я пыталась поставить защиту на окно. Делала так, как показывал Филипп, повторяла каждое движение, стараясь изо всех сил подвести кен к ладоням и совершить защитный пасс. Тщетно.
– Ты просто не стараешься.
– Может, я и не защитница вовсе! – выдохнула я, отошла от окна и уселась на табурет. Древний – наверное, даже старше меня – холодильник обиженно забурчал и заглох. Чай окончательно остыл, разве что льдом не покрылся. Ненавижу холодный чай! Ненавижу эти занятия!
Уже неделя прошла после посвящения, а во мне не изменилось практически ничего. Долгими весенними ночами, глядя в большой прямоугольник окна на луну, я мечтала, что стану сильной защитницей, как те, о которых читала в файлах Филиппа. И что?
И ничего!
– Способностей к врачеванию я в тебе тоже не вижу, – поморщился Филипп и сел рядом. Откусил печеньку, отпил из кружки. Фу! Как можно пить это? – Мы будем искать, не расстраивайся.
– Не думаю, что я сильна в защите, – уверенно сказала я. – Возможно, я ищейка.
– Или воин, – заметил он, залпом допивая чай.
– Это вряд ли. Я так рванула из той подворотни, когда Кирилла схватил охотник. Боги не наделили бы такую трусиху качествами воина.
Филипп накрыл своей ладонью мою, пристально заглянул в глаза и очень серьезно произнес:
– Ты все правильно сделала. Непосвященному нечего противопоставить охотнику.
– Да уж...
– Черт, и как я не подумал?! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. Я иногда поражалась, как комично он может выглядеть в серьезных ситуациях. – Твои родители. Скорее всего, мать, потому как твоя фамилия мне незнакома... Как ее звали? В девичестве?
– Света, – ответила я. – Светлана Рогова.
– Рогова, говоришь... – Он выпустил мою руку, отвернулся.
– Что? Ее тоже не помнишь?
– Скорее всего, это была мать. Да-да, именно мать. Но мне нужно... знаешь, покопаться в записях. После Станислава все перепуталось...
– Хорошо. Как найдешь что-то, скажешь, ладно?
Он улыбнулся. Нервно, подозрительно. Слегка морща брови в своей излюбленной манере.
– Не факт, что тебе передались ее способности. Так что даже если выясним, кем она была, занятия прекращать не будем. Допивай чай и тренируй защиту.
Он встал, потрепал меня по щеке. Ненавижу, когда так делают. Мне уже исполнилось двадцать, я не ребенок!
– Ну, Филипп...
– Вернусь – проверю. – И закрылся в гостиной.
– Что толку тренировать то, чего нет? – пробормотала я.
В кухню вошла Оля. Она появилась так неожиданно, что я даже подпрыгнула на стуле.
– Ну, как успехи? – спросила смущенно. – Извини, не хотела пугать.
– Ничего. – Я улыбнулась, но тут же сникла. – Никак. Вообще.
– У тебя получится!
– Ты хотя бы знаешь, кто ты. Целитель – это очень хорошо. Иногда я думаю, что даже лучше, чем защитница...
Оля присела рядом, поджала губы. Полноватое лицо стало серьезным, даже слишком.
– Папа говорил, неважно, кто ты. Важно то, что ты в семье. Когда соединим племя, сможем приносить пользу. Станем сильнее, даже охотники будут не так страшны. Тебе не потребуется полагаться на себя или Филиппа. Любая, даже самая слабая защитница сможет тебе помочь.
– Ты права, – согласилась я.
– И я смогу, наконец, работать. – Она смешно подпрыгнула на месте, повернулась и радостно сообщила: ¬– Филипп говорил, что сегодня вечером мы, наконец, увидим наш дом.
– Наш дом?
– Вождь атли строит для нас дом.
– А это... – Я поморщилась, покрутила в руках печеньку, положила обратно. – Мне кажется, Филипп не особо рад. То есть, я хочу сказать... Филипп хочет жить отдельно, самостоятельно.
Интересно, а Оля знает о перевороте? Было бы непростительным со стороны Филиппа не обработать девушку, живущую в его квартире несколько месяцев. В общем-то, доброта и забота не казались мне теперь такими уж бескорыстными. И это право выбора... Психологический трюк.
– Знаю, – ответила Оля. Уличить ее в хитрости я бы не посмела. Казалось, она просто не умела хитрить – у нее даже лицо всегда открытое, с распахнутыми серо-зелеными глазами. Весь образ какой-то добродушно-круглый, плотный, как она сама. – Филипп хочет сам стать вождем. – Она присела рядом и перешла на шепот. – Ты будешь голосовать за него на совете?
Я прищурилась. Самое время выяснить все, постепенно выспрашивая нужные детали.
– А ты?
– Филипп говорит, наш вождь жуткий. – Оля подмигнула и жеманно захихикала. – Но я слышала, он красавчик. Папа говорил... когда был еще жив. Так что хочу взглянуть сама.
– Поверь мне, одно другому не мешает, – сказала я.
Воспоминания всегда наготове – стоят на границе памяти, так и норовя подбросить в нужный момент нужные картинки. Идеальные пропорции лица, светлая прядь на лбу, насмешливость, жесткость... Уникального цвета глаза. Прикосновения, от которых я была сама не своя, мысли, за которые себя ненавидела. Все это живо, как бы глубоко я ни закапывала. Как бы ни делала вид, что все прошло.
– Во всяком случае, я хочу вначале посмотреть сама. Пообщаться с ним, – произнесла Оля очень серьезно. – Филипп мне нравится, но чтобы голосовать на совете, одной симпатии мало.
– Верное решение, – согласилась я.
Во всяком случае, мудрое. Я вот тоже обязательно пообщаюсь с вождем атли. Неприятное чувство зашевелилось на задворках сознания. Я его узнала – раньше оно жило в неразлучной близости со мной, даже можно сказать, составляло львиную долю меня.
Чувство вины. Ненавижу его! Самая противная эмоция...
Впрочем, я Филиппу ничего не обещала. Голос на совете – слишком много, чертовски много, особенно если учитывать, чем это может обернуться для меня. Похоже, я большой ценности племени не принесу – если судить по неудачным попыткам определить собственные способности.
Сегодня вечером... Что ж, я готова. Хотелось бы уже, наконец, покончить с ожиданием и жить так, как привыкла. Найти работу, встать на ноги. Не бояться охотников, прячущихся среди знакомых. Брр! Я так и не позвонила Вике с того самого дня, она, наверняка, с ума сходит. Бедная... Представляю, что она подумала. Посчитала меня фриком. Или что Славик ко мне приставал. Тогда и ему достанется! Он мне, конечно, не нравится, но все же парень не виноват в том, что произошло.
После обеда приехал Глеб. Ввалился в квартиру с грохотом, вещами и гитарой в чехле. Поздоровался громко, похлопал Филиппа по спине и подмигнул нам с Олей.
Разувшись, прямым ходом направился на кухню – к холодильнику. Во мне зашевелилась ревность собственника, так как там осталось мое пирожное. Я берегла его на вечер, но теперь точно не увижу – этот троглодит в прошлый приезд слопал целую кастрюлю котлет. В общем, решила я, мы с Глебом явно не поладим. В лучшем случае, это будет холодная война, в худшем – подеремся за еду.
– Ну, все готовы? – Он обернулся, и я прищурилась. Как и ожидалось, в его руках готовилась к казни моя заварнушка – показалось, даже глазурь немного померкла и пошла трещинами. – Знакомиться едем?
– Едем, – снисходительно улыбнулся Филипп и обнял меня за плечи. – Сегодня вечером...
– Знаю, – перебила я резко. Потом добавила уже мягче: – Оля сказала.
– Домбровская в городе? – откусывая добрую половину и пачкая нос воздушным кремом, спросил Глеб.
– По моим сведениям, давно, – мрачно ответил Филипп. – Они живут вместе.
– Ну, как я и предполагал. Но Кирилл-то с нами?
– Поговоришь с ним сам. Думаю, после сегодняшнего вечера все определятся с мнением.
– Отлично! – просиял Глеб, отправляя в рот остатки пирожного.
Вечером мы отправились знакомиться. В общем-то, не знаю, почему, но я очень нервничала. Я так часто представляла себе воссоединение, и вот все происходило в реальности. Хотя это только репетиция, но все же...
Сегодня я увижу других атли. Интересно, сколько нас? Филипп говорит, что благодаря недальновидности предыдущего вождя, атли осталось совсем мало. Но если другие хоть на толику такие же, как Филипп или Оля, я готова их полюбить. Знаю, что с ними я под защитой, а значит то, что случилось в прошлом, никогда не повторится. Атли не позволят никому обидеть меня. Если бы я знала их тогда...
Ехали мы в машине Филиппа. Оля с интересом рассматривала пейзаж за окном, постоянно подскакивая на месте. Жизнерадостная, еще умеет удивляться, и это в свои двадцать пять. Мне двадцать, а вера в чудеса умерла лет десять назад с пониманием, что дед Мороз – на самом деле наш пьяный в дрыбадан сосед с нижней улицы. И никаких подарков он не принес, а пришел выпить с бабушкой.
Я не заметила, как мы выехали за город на трассу, а через полчаса свернули направо к небольшому поселку – из тех новых, дома в которых в последнее время так популярны у состоятельных людей. Недалеко от города, но достаточно далеко от заводов и фабрик. Чистый воздух, красивая природа и тишина. Глеб пристроился позади на большом сверкающем мотоцикле, и я ловила себя на мысли, что хочу прокатиться с ветерком. Если бы не мое пирожное...
Медленно мы въехали на одну из улиц, и я с восхищением смотрела на современные дома, наполовину скрытые высокими заборами: кованными, кирпичными и ярким профнастильными. Отделанные снаружи дикарем или фактурной штукатуркой, усадьбы сверкали вымытыми стеклами, красовались огромными – в человеческий рост – розовыми кустами во дворах. Мощенные дорожки, ведущие к домам, извивались, прятались в разнообразии растительности.
Я представляла себе эти дома внутри. Большие, светлые, с множеством комнат и двориками, где раздолье для детей и можно устраивать пикники или просто читать в затененной беседке.
Филипп остановился у массивных железных ворот, черных с витиеватыми узорами. Как по волшебству, они медленно разъехались, открывая взгляду широкий двор с подъездным путем и круглыми кустиками по обеим сторонам.
Прямо за ними нас встречал дом. Вернее, домом это строение назвать было бы кощунством. Домище. Нет, дворец!
– Это... он? – восхищенно спросила Оля.
– Это жилище Влада, – буркнул в ответ Филипп.
В ушах зашумело, горло обдало огнем. Прошлое накрыло волной, сбивая с толку, вновь превращая меня в испуганную девчонку, тайком сбегающую из квартиры убийцы. Да, что там – я и осталась той девчонкой. Хорохорилась, храбрилась, делая вид, что все в прошлом, но куда там! Имя – обычное распространенное русское имя – выбило из колеи.
– Поля? ¬
Я подняла глаза. Филипп смотрел в зеркало дальнего вида и хмурился.
– Ты в порядке?
– Я? А, да... ничего.
Голос хриплый, пропитанный ужасом. Я уже готова бежать без оглядки из красивого, почти волшебного двора.
Нужно успокоиться! Все это призраки, Полина. Помнишь, нужно шагнуть навстречу?
Помнить не хотелось, шагать – тем более.
– Ты бледная. – Оля заглянула в лицо. Близко. Слишком близко. Не люблю, когда вторгаются в личное пространство. – Укачало?
– Ага, укачало. – Я нервно улыбнулась.
– Нужно на свежий воздух. – Филипп вышел, помог выбраться мне. Серебристая «Десятка» Кирилла стояла тут же, на парковке. Мотоцикл Глеба угрожающе прорычал и затих. Через минуту он подошел к нам.
– Что случилось?
– Полину укачало, – пояснил Филипп.
– Все нормально, – прохрипела я. Прочистила горло, тряхнула головой. Прошлое – в прошлом. Забудь! – Уже лучше.
– Идем! – Филипп взял меня под локоть. Я была благодарна – не знаю, как смогла бы сама идти.
В голове роились жуткие мысли. Скорее всего, это просто совпадение. Вождь не мог не разглядеть во мне атли. А даже если вдруг... Нам нельзя причинять вред друг другу – это карается законом. Нам нельзя, если только это не поединок...
Нас встретила брюнетка. Из тех, что часто печатают на обложках журналов – высокая, стройная, длинноволосая, элегантная и до безобразия красивая.
– Привет, Лара! – поздоровался Филипп и выпустил мою руку. Да-да, с такими красотками вечно так – они ослепляют, и мужчины забывают обо всем на свете. Например, о таких мышках, как я – испуганных и беззащитных.
– Фил! – Она обняла его, ласково улыбнулась, обнажая белые ровные зубы, запустила пальцы ему в волосы. – Я уже успела соскучиться.
Флирт – визитная карточка таких леди. Странно, но мне ее щебетание помогло. Напряжение постепенно отпускало, и я переключилась на обстановку.
Большая гостиная ослепила. Классический стиль, выдержанный, аристократичный.
– Зато я боюсь!
Я высвободилась и пошла дальше, не дожидаясь этого странного мужчину, к которому на удивление сильно прониклась. Филипп догнал меня и держался рядом молча.
Вскоре мы вышли к дороге, извилистой лентой пробегающей недалеко от нашего квартала. Я думала о смуте, в которую, как оказалась, была втянута. Междоусобицы никогда не заканчиваются хорошо, а большинство попыток свергнуть вождя на совете, так вообще плачевно. Казнью зачинщика. Правда, это было давно...
– Так что за разногласия? – хмуро спросила я.
– Он помешан на контроле. Хочет, чтобы мы жили вместе, как в средневековье. Хочет указывать нам, что делать. Там много всего...
– И ничего личного?
Филипп промолчал. Отвернулся, посмотрел в сторону, словно так мог скрыть очевидное.
– Понятно.
– Уверен, когда ты познакомишься с ним, наши мнения совпадут.
– Посмотрим.
Я пыталась переварить полученную информацию. Навстречу неслись машины, и свет фар коверкал наши тени, то сужая и вытягивая, то, наоборот, сплющивая.
Не похоже было, чтобы Кирилл соглашался с братом. Он появлялся редко. Когда приходил, они с Филиппом долго говорили о чем-то за закрытыми дверями, иногда спорили, а заканчивалось все тем, что младший Макаров хлопал дверью и не появлялся неделями. Вообще он казался мне пренеприятнейшим типом. А еще врач! Дикий какой-то, дерганый. Не то, что Филипп.
Но и этот оказался не так прост. Каждый чемодан имеет двойное дно...
Так же молча мы вошли в жилой район. Филипп взял меня за руку, побуждая притормозить на секунду, заглянул в глаза. Старая липа негостеприимно зашелестела листвой, будто хотела прогнать нас и, наконец, уснуть. Поднялся ветер, небо заволокло тучами, которые скрыли звезды и луну.
– Ты не должна голосовать за меня, Поля, – тихо сказал Филипп. – Но я буду рад, если проголосуешь.
Значит, все правда. Он не просто хочет свергнуть вождя, Филипп Макаров планирует взойти на «трон». Что ж, амбициозно. Возможно, он и прав, но как я могу судить?
В ту ночь я не могла уснуть, все думала о заговорах и тайнах. Сколько всего я еще не знаю? Какова моя роль в противостоянии Филиппа и таинственного вождя атли? Чем это для меня обернется? Лучше бы все обошлось, потому что где-то внутри еще зудит старая глубокая рана.
Под утро мне приснился Херсир. Вернее, приснился не он, а тот образ, в котором я представляла его: завернутый в шкуру медведя свирепый темноволосый воин. Он прищуривался, натягивая тетиву лука, а затем резко отпускал стрелу. Когда она летела, я внезапно понимала, что стрелял-то он в меня, но уже было поздно уклоняться.
Стрела попала в живот, но боли не было – лишь напряжение, подобное тому, которое я чувствовала в лесу во время ритуала. Оно поднималось и разлеталось в теле на множество электрических разрядов, я раскидывала руки и танцевала под дождем.
Глава 7. Неожиданная встреча
– Нет, не так. Все начинается с ладоней. Вот, смотри. – Филипп выставил руки вперед, ладонями вниз, слегка оттопырив мизинцы. – Видишь?
– Я так и делаю!
Меня начинало это слегка напрягать. Уже час я пыталась поставить защиту на окно. Делала так, как показывал Филипп, повторяла каждое движение, стараясь изо всех сил подвести кен к ладоням и совершить защитный пасс. Тщетно.
– Ты просто не стараешься.
– Может, я и не защитница вовсе! – выдохнула я, отошла от окна и уселась на табурет. Древний – наверное, даже старше меня – холодильник обиженно забурчал и заглох. Чай окончательно остыл, разве что льдом не покрылся. Ненавижу холодный чай! Ненавижу эти занятия!
Уже неделя прошла после посвящения, а во мне не изменилось практически ничего. Долгими весенними ночами, глядя в большой прямоугольник окна на луну, я мечтала, что стану сильной защитницей, как те, о которых читала в файлах Филиппа. И что?
И ничего!
– Способностей к врачеванию я в тебе тоже не вижу, – поморщился Филипп и сел рядом. Откусил печеньку, отпил из кружки. Фу! Как можно пить это? – Мы будем искать, не расстраивайся.
– Не думаю, что я сильна в защите, – уверенно сказала я. – Возможно, я ищейка.
– Или воин, – заметил он, залпом допивая чай.
– Это вряд ли. Я так рванула из той подворотни, когда Кирилла схватил охотник. Боги не наделили бы такую трусиху качествами воина.
Филипп накрыл своей ладонью мою, пристально заглянул в глаза и очень серьезно произнес:
– Ты все правильно сделала. Непосвященному нечего противопоставить охотнику.
– Да уж...
– Черт, и как я не подумал?! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. Я иногда поражалась, как комично он может выглядеть в серьезных ситуациях. – Твои родители. Скорее всего, мать, потому как твоя фамилия мне незнакома... Как ее звали? В девичестве?
– Света, – ответила я. – Светлана Рогова.
– Рогова, говоришь... – Он выпустил мою руку, отвернулся.
– Что? Ее тоже не помнишь?
– Скорее всего, это была мать. Да-да, именно мать. Но мне нужно... знаешь, покопаться в записях. После Станислава все перепуталось...
– Хорошо. Как найдешь что-то, скажешь, ладно?
Он улыбнулся. Нервно, подозрительно. Слегка морща брови в своей излюбленной манере.
– Не факт, что тебе передались ее способности. Так что даже если выясним, кем она была, занятия прекращать не будем. Допивай чай и тренируй защиту.
Он встал, потрепал меня по щеке. Ненавижу, когда так делают. Мне уже исполнилось двадцать, я не ребенок!
– Ну, Филипп...
– Вернусь – проверю. – И закрылся в гостиной.
– Что толку тренировать то, чего нет? – пробормотала я.
В кухню вошла Оля. Она появилась так неожиданно, что я даже подпрыгнула на стуле.
– Ну, как успехи? – спросила смущенно. – Извини, не хотела пугать.
– Ничего. – Я улыбнулась, но тут же сникла. – Никак. Вообще.
– У тебя получится!
– Ты хотя бы знаешь, кто ты. Целитель – это очень хорошо. Иногда я думаю, что даже лучше, чем защитница...
Оля присела рядом, поджала губы. Полноватое лицо стало серьезным, даже слишком.
– Папа говорил, неважно, кто ты. Важно то, что ты в семье. Когда соединим племя, сможем приносить пользу. Станем сильнее, даже охотники будут не так страшны. Тебе не потребуется полагаться на себя или Филиппа. Любая, даже самая слабая защитница сможет тебе помочь.
– Ты права, – согласилась я.
– И я смогу, наконец, работать. – Она смешно подпрыгнула на месте, повернулась и радостно сообщила: ¬– Филипп говорил, что сегодня вечером мы, наконец, увидим наш дом.
– Наш дом?
– Вождь атли строит для нас дом.
– А это... – Я поморщилась, покрутила в руках печеньку, положила обратно. – Мне кажется, Филипп не особо рад. То есть, я хочу сказать... Филипп хочет жить отдельно, самостоятельно.
Интересно, а Оля знает о перевороте? Было бы непростительным со стороны Филиппа не обработать девушку, живущую в его квартире несколько месяцев. В общем-то, доброта и забота не казались мне теперь такими уж бескорыстными. И это право выбора... Психологический трюк.
– Знаю, – ответила Оля. Уличить ее в хитрости я бы не посмела. Казалось, она просто не умела хитрить – у нее даже лицо всегда открытое, с распахнутыми серо-зелеными глазами. Весь образ какой-то добродушно-круглый, плотный, как она сама. – Филипп хочет сам стать вождем. – Она присела рядом и перешла на шепот. – Ты будешь голосовать за него на совете?
Я прищурилась. Самое время выяснить все, постепенно выспрашивая нужные детали.
– А ты?
– Филипп говорит, наш вождь жуткий. – Оля подмигнула и жеманно захихикала. – Но я слышала, он красавчик. Папа говорил... когда был еще жив. Так что хочу взглянуть сама.
– Поверь мне, одно другому не мешает, – сказала я.
Воспоминания всегда наготове – стоят на границе памяти, так и норовя подбросить в нужный момент нужные картинки. Идеальные пропорции лица, светлая прядь на лбу, насмешливость, жесткость... Уникального цвета глаза. Прикосновения, от которых я была сама не своя, мысли, за которые себя ненавидела. Все это живо, как бы глубоко я ни закапывала. Как бы ни делала вид, что все прошло.
– Во всяком случае, я хочу вначале посмотреть сама. Пообщаться с ним, – произнесла Оля очень серьезно. – Филипп мне нравится, но чтобы голосовать на совете, одной симпатии мало.
– Верное решение, – согласилась я.
Во всяком случае, мудрое. Я вот тоже обязательно пообщаюсь с вождем атли. Неприятное чувство зашевелилось на задворках сознания. Я его узнала – раньше оно жило в неразлучной близости со мной, даже можно сказать, составляло львиную долю меня.
Чувство вины. Ненавижу его! Самая противная эмоция...
Впрочем, я Филиппу ничего не обещала. Голос на совете – слишком много, чертовски много, особенно если учитывать, чем это может обернуться для меня. Похоже, я большой ценности племени не принесу – если судить по неудачным попыткам определить собственные способности.
Сегодня вечером... Что ж, я готова. Хотелось бы уже, наконец, покончить с ожиданием и жить так, как привыкла. Найти работу, встать на ноги. Не бояться охотников, прячущихся среди знакомых. Брр! Я так и не позвонила Вике с того самого дня, она, наверняка, с ума сходит. Бедная... Представляю, что она подумала. Посчитала меня фриком. Или что Славик ко мне приставал. Тогда и ему достанется! Он мне, конечно, не нравится, но все же парень не виноват в том, что произошло.
После обеда приехал Глеб. Ввалился в квартиру с грохотом, вещами и гитарой в чехле. Поздоровался громко, похлопал Филиппа по спине и подмигнул нам с Олей.
Разувшись, прямым ходом направился на кухню – к холодильнику. Во мне зашевелилась ревность собственника, так как там осталось мое пирожное. Я берегла его на вечер, но теперь точно не увижу – этот троглодит в прошлый приезд слопал целую кастрюлю котлет. В общем, решила я, мы с Глебом явно не поладим. В лучшем случае, это будет холодная война, в худшем – подеремся за еду.
– Ну, все готовы? – Он обернулся, и я прищурилась. Как и ожидалось, в его руках готовилась к казни моя заварнушка – показалось, даже глазурь немного померкла и пошла трещинами. – Знакомиться едем?
– Едем, – снисходительно улыбнулся Филипп и обнял меня за плечи. – Сегодня вечером...
– Знаю, – перебила я резко. Потом добавила уже мягче: – Оля сказала.
– Домбровская в городе? – откусывая добрую половину и пачкая нос воздушным кремом, спросил Глеб.
– По моим сведениям, давно, – мрачно ответил Филипп. – Они живут вместе.
– Ну, как я и предполагал. Но Кирилл-то с нами?
– Поговоришь с ним сам. Думаю, после сегодняшнего вечера все определятся с мнением.
– Отлично! – просиял Глеб, отправляя в рот остатки пирожного.
Вечером мы отправились знакомиться. В общем-то, не знаю, почему, но я очень нервничала. Я так часто представляла себе воссоединение, и вот все происходило в реальности. Хотя это только репетиция, но все же...
Сегодня я увижу других атли. Интересно, сколько нас? Филипп говорит, что благодаря недальновидности предыдущего вождя, атли осталось совсем мало. Но если другие хоть на толику такие же, как Филипп или Оля, я готова их полюбить. Знаю, что с ними я под защитой, а значит то, что случилось в прошлом, никогда не повторится. Атли не позволят никому обидеть меня. Если бы я знала их тогда...
Ехали мы в машине Филиппа. Оля с интересом рассматривала пейзаж за окном, постоянно подскакивая на месте. Жизнерадостная, еще умеет удивляться, и это в свои двадцать пять. Мне двадцать, а вера в чудеса умерла лет десять назад с пониманием, что дед Мороз – на самом деле наш пьяный в дрыбадан сосед с нижней улицы. И никаких подарков он не принес, а пришел выпить с бабушкой.
Я не заметила, как мы выехали за город на трассу, а через полчаса свернули направо к небольшому поселку – из тех новых, дома в которых в последнее время так популярны у состоятельных людей. Недалеко от города, но достаточно далеко от заводов и фабрик. Чистый воздух, красивая природа и тишина. Глеб пристроился позади на большом сверкающем мотоцикле, и я ловила себя на мысли, что хочу прокатиться с ветерком. Если бы не мое пирожное...
Медленно мы въехали на одну из улиц, и я с восхищением смотрела на современные дома, наполовину скрытые высокими заборами: кованными, кирпичными и ярким профнастильными. Отделанные снаружи дикарем или фактурной штукатуркой, усадьбы сверкали вымытыми стеклами, красовались огромными – в человеческий рост – розовыми кустами во дворах. Мощенные дорожки, ведущие к домам, извивались, прятались в разнообразии растительности.
Я представляла себе эти дома внутри. Большие, светлые, с множеством комнат и двориками, где раздолье для детей и можно устраивать пикники или просто читать в затененной беседке.
Филипп остановился у массивных железных ворот, черных с витиеватыми узорами. Как по волшебству, они медленно разъехались, открывая взгляду широкий двор с подъездным путем и круглыми кустиками по обеим сторонам.
Прямо за ними нас встречал дом. Вернее, домом это строение назвать было бы кощунством. Домище. Нет, дворец!
– Это... он? – восхищенно спросила Оля.
– Это жилище Влада, – буркнул в ответ Филипп.
В ушах зашумело, горло обдало огнем. Прошлое накрыло волной, сбивая с толку, вновь превращая меня в испуганную девчонку, тайком сбегающую из квартиры убийцы. Да, что там – я и осталась той девчонкой. Хорохорилась, храбрилась, делая вид, что все в прошлом, но куда там! Имя – обычное распространенное русское имя – выбило из колеи.
– Поля? ¬
Я подняла глаза. Филипп смотрел в зеркало дальнего вида и хмурился.
– Ты в порядке?
– Я? А, да... ничего.
Голос хриплый, пропитанный ужасом. Я уже готова бежать без оглядки из красивого, почти волшебного двора.
Нужно успокоиться! Все это призраки, Полина. Помнишь, нужно шагнуть навстречу?
Помнить не хотелось, шагать – тем более.
– Ты бледная. – Оля заглянула в лицо. Близко. Слишком близко. Не люблю, когда вторгаются в личное пространство. – Укачало?
– Ага, укачало. – Я нервно улыбнулась.
– Нужно на свежий воздух. – Филипп вышел, помог выбраться мне. Серебристая «Десятка» Кирилла стояла тут же, на парковке. Мотоцикл Глеба угрожающе прорычал и затих. Через минуту он подошел к нам.
– Что случилось?
– Полину укачало, – пояснил Филипп.
– Все нормально, – прохрипела я. Прочистила горло, тряхнула головой. Прошлое – в прошлом. Забудь! – Уже лучше.
– Идем! – Филипп взял меня под локоть. Я была благодарна – не знаю, как смогла бы сама идти.
В голове роились жуткие мысли. Скорее всего, это просто совпадение. Вождь не мог не разглядеть во мне атли. А даже если вдруг... Нам нельзя причинять вред друг другу – это карается законом. Нам нельзя, если только это не поединок...
Нас встретила брюнетка. Из тех, что часто печатают на обложках журналов – высокая, стройная, длинноволосая, элегантная и до безобразия красивая.
– Привет, Лара! – поздоровался Филипп и выпустил мою руку. Да-да, с такими красотками вечно так – они ослепляют, и мужчины забывают обо всем на свете. Например, о таких мышках, как я – испуганных и беззащитных.
– Фил! – Она обняла его, ласково улыбнулась, обнажая белые ровные зубы, запустила пальцы ему в волосы. – Я уже успела соскучиться.
Флирт – визитная карточка таких леди. Странно, но мне ее щебетание помогло. Напряжение постепенно отпускало, и я переключилась на обстановку.
Большая гостиная ослепила. Классический стиль, выдержанный, аристократичный.
