Сегодня спортзал был полностью освобожден от инвентаря. Огромное пространство оставляло свободу для маневров и рождало странные ассоциации с рингами и гладиаторскими площадками.
Мы стояли у стен – друг напротив друга – хищные с бледными, испуганными лицами. Холодный, яркий свет больших ламп лился сверху, превращая эти лица в покореженные ужасом маски.
Я не боялась. Заставила сердце биться ровнее, а в голове разложила по полочкам будущие действия. Странное спокойствие, даже умиротворение заполнило душу. Я бросила короткий взгляд на Глеба и слегка кивнула.
Началось.
Тан, как всегда, был одет в черное. Двигался легко и грациозно, зажимая в правой руке отливающий сталью меч. Я не разбиралась в видах оружия, тем более такого, но меч Чернокнижника не показался мне тяжелым. Да и зачем – доспехов соревнующиеся не носили, а легкий клинок гораздо удобнее и маневреннее.
Колдун вошел, поздоровался и поклонился атли в своей излюбленной пафосной манере. Затем как-то странно посмотрел на меня – словно я что-то должна была понять из его взгляда. Но я, конечно же, не поняла. А потом он направился в дальний угол, уступая место противнику.
Влад следовал за ним, держа свое оружие на плече. Двигался расслабленно, словно шел на пикник, а не на смертельный поединок. А мне почему-то вспомнились его слова о том, что никто не прогнется. Страшные слова.
В зале воцарилась гробовая тишина.
Только Филипп вышел вперед и срывающимся голосом произнес:
– Да свершится поединок, и пусть боги решат ваш спор.
И снова отступил к стене.
Что же ты трусишь, жрец? Боги тут ни при чем. Все решает сила. Кен. И отвага.
Чернокнижник смотрел прямо на вождя атли, и я была уверена, что видела в его глазах торжество. Тот день, к которому он так долго готовился, наступил.
Влад недобро улыбнулся и легким движением опустил меч.
Поединок – своего рода танец. Зажигательный, страстный, пугающий. Танго клинков.
Лязг стали, тяжелое дыхание, выпады, блоки... И ты, призванный наблюдать за неистовой борьбой жизни со смертью, заворожено смотришь, не в силах оторвать взгляда.
Поединок прекрасен, если на нем не дерется тот, кто тебе дорог.
Выпад, и тонкое лезвие скользит по коже, оставляя на ней кровавую борозду. Удар – и меч замирает у самого лица, и ты почти ликуешь, так как это лицо твоего врага.
А потом танец продолжается, двое кружатся по залу, и напряжение становится невыносимым, зловещим.
Неопределенность всегда хуже самого плохого известия. Потому что она давит, угнетает, съедает уверенность и оставляет тебя – растерянного – смотреть, как разрушаются остатки иллюзий.
Я отрешилась. В сознании отчетливо всплыла картинка будущности – я знала итог поединка, о котором спрашивала Ирина в кабинете. Каждое движение, каждый шаг соревнующихся, каждое слово, которое будет сказано.
Казалось, время застыло. Остановилось и тоже наблюдало за сражающимися.
Влад гораздо лучше дрался. Я даже засмотрелась. Как плавно скользил он по полу, как резко наносил удары, как вовремя отступал.
Ах, если бы это был всего лишь показательный бой! Если бы воздух не пропитался смертью.
И если бы колдун не был колдуном...
Новая атака дала Владу преимущество – Тан замешкался, оступился, не сдержал следующий удар и грузно рухнул на пол. Кира рядом со мной шумно выдохнула и сжала кулаки. Я перевела взгляд на лежащего Чернокнижника...
Чернокнижники не играют честно. Нужно было мне запомнить, но я забыла. Влад тоже забыл.
Тан откатился в сторону, хитро улыбнулся, схватил выскользнувший из ладони меч и полоснул по запястью.
Он предполагал, что так будет. Он готовился.
– Кровь от крови моей, – произнес колдун очень серьезно и поднял глаза на Влада.
Древняя магия, замешанная на родственных связях. Страшная, подчиняющая волю, дурманящая сила. Я вспомнила глаза Риты несколько лет назад. Вялые, скованные движения. И полную подвластность колдуну.
Влад зажмурился, отступил на шаг. Расслабил руку, что зажимала меч...
А потом поднял голову и не менее хитро улыбнулся. Дразнится. Даже здесь не может без ехидства.
– Глупо было думать, что я не подготовился.
Тан резко спружинил и отбежал в сторону, а клинок Влад рассек воздух в том месте, где он стоял.
Чернокнижник строго посмотрел на Киру и покачал головой.
– Плохая девочка. Ты зачем разорвала связь?
– Разве не ты хотел честно драться? – спокойно спросила она.
Оружие снова заплясало, отбрасывая причудливые тени на пол. Удар. Атака. Шаг назад. Выпад.
Тан оттолкнул Влада и снова полоснул по запястью.
Пара слов, хитрая улыбка. На этот раз он заговаривал меч. Сталь на миг засветилась золотом и тут же погасла, превратившись в обычный металл. Но это лишь на первый взгляд.
Мечи вновь соприкоснулись, клинок Влада треснул, разломился, и в руке у него остался лишь огрызок некогда опасного лезвия.
– Нужно тщательнее выбирать себе оружие, – насмешливо произнес Тан и бросился в атаку.
Выпад, и Влад уклонился в сторону. Подножка – и он уже на полу.
А потом Тан ударил. Сильно. Ногой по ребрам. Затем по лицу. И еще. Удары посыпались градом, и я зажмурилась. Мысленно ненавидя колдуна, ощущая каждый новый удар на себе.
Когда я открыла глаза, поединок был окончен. Тан приставил лезвие меча к горлу Влада, и спокойно спросил:
– Готов ли ты добровольно отказаться от племени и отдать мне принадлежащее по праву?
– Иди к черту! – прохрипел Влад, стирая кровь с лица.
И только тогда я заметила рукоять того самого кинжала, спрятанного под майкой у Влада. Заметила ровно за секунду, как он выхватил его – молниеносно, стремительно...
Недостаточно стремительно, чтобы Тан не успел увернуться.
Я вздохнула. Боль, страх, обида, ненависть – все перемешалось, слилось в голове, путая мысли. Лара у противоположной стены почти плакала. Ирина побледнела, но стояла, выпрямившись, как струна. Ни один мускул не дрогнул на ее величественном лице, и я даже позавидовала. Всегда восхищали люди с такой выдержкой.
Тан точным ударом выбил нож из руки Влада, потом грубо пихнул его ногой и поднял пресловутое оружие.
– Интересненький артефакт, – удивленно пробормотал колдун, внимательно рассматривая нож. – Как ты достал его?
Влад молчал, и Чернокнижник продолжил:
– Неужели старина Ирвин мертв? Какая жалость. Бесспорно, потеря для мира. – Он цокнул языком и покачал головой, словно ему было очень жаль погибшего Чернокнижника.
– Но я отвлекся. – Тан сунул клинок за пояс и улыбнулся. – Наверное, ты не расслышал, поэтому повторю вопрос. Отдаешь ли ты добровольно племя атли? Принимаешь ли мою власть как власть нового вождя? Присягнешь мне на верность или умрешь, Влад Вермунд?
Вот оно – то, что я ждала. Чего боялась больше всего и что свершилось. Но я поняла одно: чем сильнее боишься, тем большую власть имеет над тобой страх.
И я решительно шагнула вперед. Туда, где было место лишь двоим. Нарушая негласные законы поединка.
Но жизнь редко подчиняется законам, кроме одного – закона выживания. А уж его-то я изучила досконально.
На полу, рядом с Владом не было страшно. Твердо было – отполированное дерево больно давило колени. Воздух вокруг сгустился, превратился в вязкий кисель и наседал со всех сторон.
Наверное, так всегда себя чувствуешь, когда от тебя многое зависит... Ненавижу ответственность!
Я решительно приказала себе не жалеть Влада – избитого, почти сломленного, но до ужаса упрямого и несговорчивого. У меня есть цель – моя цель, и я сделаю все, чтобы добиться своего.
– Пожалуйста, не умирай...
Когда опасность близко – осязаемая, холодная, неумолимая – становится плевать на гордость. Когда понимаешь, что секунда решает будущее, будешь использовать каждую из них.
– Прими его власть, потому что она его погубит. Я говорю это как пророчица.
– Нет, – сквозь зубы ответил Влад, и на меня даже не взглянул. Словно от его пристального взгляда колдун должен был испепелиться и умереть.
– Влад, пожалуйста... Он выиграл нечестно.
– Отойди, Полина. Ты нарушаешь правила.
– А если я нарушу одно свое?
Гулкий стук сердца в застывшей тишине. Недоверчивый взгляд, смятение.
И надежда.
Моя?
– Я люблю тебя, – прошептала я и закрыла глаза.
Только бы не расплакаться!
Странно, но плакать совсем не хотелось.
– Я, конечно, знал, что будет весело, но даже подумать не мог, что настолько, – с насмешкой произнес Тан.
Провоцирует. Ненавижу!
«Не слушай его, – шептала я, мысленно обращаясь к Владу. – Не слушай...»
– Я всерьез подумаю над тем, о чем ты просил, Влад, – произнесла, не обращая внимания на реплику колдуна. – Но и ты вспомни наш разговор о доверии.
Я сказала это и отрешилась. Больше не могла ждать. Ярость поднялась во мне, жила натянулась, встревоженный кен кружил голову.
Кен.
Как много он значил для окружающих, и как мало – для меня.
Зря. Я чувствовала, как дышит каждая клеточка моего тела. Как сжимается и расслабляется сердце, как расширяются легкие, когда впускают воздух.
Ладони зачесались. Предвкушение было сильным, практически непреодолимым, и, тем не менее, что-то останавливало меня, будто говоря: «Еще не время!».
Я не должна помогать Владу – он сильный, сам для себя решит. Я должна помочь себе.
Даже представить не могла, сколько во мне кена. Казалось, дам слабину – и он поглотит меня, подчинит волю. Станет мной. И я растворюсь в этом свете, растаю...
«Доверяй», – прошептала мысленно.
– Я принимаю твою власть надо мной, – через секунду услышала злой, скрипящий голос.
Он сказал это. Сказал. Невероятно!
Я открыла глаза. Мир вокруг не изменился – не разрушились стены, потолок не свалился на голову. Из щелей не полезли демоны, даже рак на горе не свистнул.
Только Тан улыбался – восторженно, счастливо. И я поняла, что услышать слова присяги от Влада ему было приятнее, чем убить его. Колдун склонился ниже и перевел на меня взгляд.
– Пусть она скажет. – И с сарказмом спросил: – Ну что, моя маленькая пророчица, теперь разрешишь себя так называть?
Моя голова тут же стала тяжелой, словно в нее залили расплавленный свинец. Перед глазами поплыло, жила натянулась до предела, реагируя на проникающий взгляд колдуна. И я поняла: он влияет на меня. Как тогда, у очага, когда пал скосил его.
И почему я об этом вспомнила?
Конечно же, тогда его кен был во мне. А сейчас – нет.
Я – сольвейг, и Чернокнижник не подчинит меня никогда.
– Я принимаю твою власть надо мной, – сказала спокойно и улыбнулась. Про себя отметила, что Тану не понравилась эта улыбка. Она насторожила его. Нет, не вызвала подозрений, всего лишь встревожила.
Но Чернокнижник беспечно проигнорировал единственную мою оплошность.
Он выпрямился и обвел взглядом прижавшихся к стенам атли. Торжествуя. Показывая, кто отныне тут хозяин.
Я выдохнула. Все правильно. Все так и должно быть.
Атли боялись. Нет, они были в ужасе. Битва проиграна, а жизнь... жизнь стремительно летит под откос.
Но таковы правила поединка – они должны принять нового вождя.
Я посмотрела на Глеба. Он один, кроме меня, понимал, что вскоре произойдет. И он первый из атли, не раздумывая, преклонил колени. Гордо вскинул голову и произнес слова присяги. Синие глаза друга при этом улыбались, словно говоря: «Подавишься, Чернокнижник!».
Я снова сосредоточилась на себе, наблюдая за атли краем глаза.
Колдун отвернулся, колдун не давит, значит, можно собрать кен.
Я – спрут, а мои руки – щупальца.
Крепко, до боли, сжала кулаки – чтоб не выплеснуть ни капли. Нельзя. Еще не время.
Едва сдерживая слезы, на колени встала Рита. Затем Филипп, Оля.
Голова кружится, сила дурманит, подчиняет...
Алина, Ксения, Лара...
Ладони горят огнем, в груди так тесно, что не продохнуть...
Кирилл, Алишер, Каролина...
Только Ира, натянутая, как струна, стояла и смотрела прямо в лицо Чернокнижнику. Королева – ни дать, ни взять! Только сейчас эта горделивость не к месту совсем.
- Что же ты молчишь, дитя? – спросил Тан, и его голос прозвучал зловеще.
Впрочем, наверное, только для меня. Во всяком случае, Ира и глазом не моргнула.
– Пошел ты!
– Ира, пожалуйста, – прошептала я, но она даже не взглянула в мою сторону.
- Смотри на меня, женщина! – прохрипел Влад, сплюнув сгусток крови. Я поморщилась – почти физически ощущала его боль. – Смотри и слушай. Ты поклонишься ему и примешь его власть, потому что так говорю я – твой муж и господин.
Прозвучало комично и пафосно, будь ситуация другой, я, наверное, рассмеялась бы. Но к моему удивлению, это подействовало – Ира покорно опустилась на колени и сказала, сцепив зубы:
– Я принимаю твою власть надо мной.
Свершилось. Атли переступили черту, сожгли мосты, и назад дороги нет...
– Что теперь скажешь, Влад? Кто был прав в тот день? – Тан повернулся в нашу сторону и усмехнулся. – И прочее тоже сбудется.
Чернокнижник, сын хранительницы очага и жестокого вождя племени атли только что сам стал вождем.
Я поднялась с колен – не собиралась больше пресмыкаться. Кен переполнял меня через край, казалось, еще чуть-чуть, и живот разорвет от напряжения.
– Возможно, мы с тобой подружимся, – улыбнулся Тан и протянул мне руку.
– Бесспорно. Прямо сейчас.
И я ударила. Стремительно. Резко. Колдун не успел укрыться, и левая половина его лица тут же покраснела и покрылась волдырями.
Я ударила еще раз. И еще.
– Неплохо, – прошептал Чернокнижник, уклоняясь от следующих атак. Казалось, Тан не замечал боли. Просто удивился. – Весьма неплохо...
Следующий удар попал ему в грудь, и колдун отступил на шаг.
А потом ударил он.
Мне не было больно. Его сила была другой. Вязкая, тягучая – она проникала сквозь мою защиту, наполняя вены, пробираясь к жиле.
Когда я успела поставить защиту?
Атли почти все поднялись, но я заметила Лару – слева. Она стояла на коленях и шептала, глядя прямо на меня. Что она делает? Да она же... она... Лара защищает меня! На расстоянии.
Но Тан был сильнее Лары. Он быстро подошел, надавил на плечи, и я вновь стояла на коленях и смотрела на него с ненавистью.
– Тебя будут судить, пророчица, – спокойно сказал он и дотронулся пальцами до искореженного лица.
Секунда – на то, чтобы отвлечься. Секунда, чтобы я оценила перспективы.
– Не будут, – ответила я, выхватывая у него из-за пояса нож.
Он вошел мягко, с каким-то булькающим звуком, и я едва сдержала тошноту. Мои ладони окропила теплая и вязкая жидкость.
Кровь. Кровь колдуна.
– Ты – вождь, а я пророчица. Первозданные оставили нам право... Проклятие... Символично, не находишь? Твоя мать наложила его, а ты разрушишь.
Мне не было жаль Чернокнжника. Только откуда-то издалека, словно из параллельной реальности послышалось, что всхлипнула Кира.
Я поднялась на ноги. Тан шумно выдохнул и улыбнулся. Агония? Предсмертные судороги?
Не похоже было. Колдун посмотрел на нож, а потом на меня, и взгляд по-прежнему оставался ясным и умным. Тан качнулся, но не упал. У него еще были силы.
– Ты все придумала.
– Когда у тебя появляется серьезный противник, начинаешь размышлять, как он, – сказала я.
– Ты всегда мне нравилась, пророчица...
Тан уже не мог оставаться на ногах, поэтому упал на колени. Теперь он стоял передо мной – раненый, почти мертвый. И все равно улыбался.
Окровавленная ладонь крепко обхватила мое запястье, и Чернокнижник прохрипел:
Мы стояли у стен – друг напротив друга – хищные с бледными, испуганными лицами. Холодный, яркий свет больших ламп лился сверху, превращая эти лица в покореженные ужасом маски.
Я не боялась. Заставила сердце биться ровнее, а в голове разложила по полочкам будущие действия. Странное спокойствие, даже умиротворение заполнило душу. Я бросила короткий взгляд на Глеба и слегка кивнула.
Началось.
Тан, как всегда, был одет в черное. Двигался легко и грациозно, зажимая в правой руке отливающий сталью меч. Я не разбиралась в видах оружия, тем более такого, но меч Чернокнижника не показался мне тяжелым. Да и зачем – доспехов соревнующиеся не носили, а легкий клинок гораздо удобнее и маневреннее.
Колдун вошел, поздоровался и поклонился атли в своей излюбленной пафосной манере. Затем как-то странно посмотрел на меня – словно я что-то должна была понять из его взгляда. Но я, конечно же, не поняла. А потом он направился в дальний угол, уступая место противнику.
Влад следовал за ним, держа свое оружие на плече. Двигался расслабленно, словно шел на пикник, а не на смертельный поединок. А мне почему-то вспомнились его слова о том, что никто не прогнется. Страшные слова.
В зале воцарилась гробовая тишина.
Только Филипп вышел вперед и срывающимся голосом произнес:
– Да свершится поединок, и пусть боги решат ваш спор.
И снова отступил к стене.
Что же ты трусишь, жрец? Боги тут ни при чем. Все решает сила. Кен. И отвага.
Чернокнижник смотрел прямо на вождя атли, и я была уверена, что видела в его глазах торжество. Тот день, к которому он так долго готовился, наступил.
Влад недобро улыбнулся и легким движением опустил меч.
Поединок – своего рода танец. Зажигательный, страстный, пугающий. Танго клинков.
Лязг стали, тяжелое дыхание, выпады, блоки... И ты, призванный наблюдать за неистовой борьбой жизни со смертью, заворожено смотришь, не в силах оторвать взгляда.
Поединок прекрасен, если на нем не дерется тот, кто тебе дорог.
Выпад, и тонкое лезвие скользит по коже, оставляя на ней кровавую борозду. Удар – и меч замирает у самого лица, и ты почти ликуешь, так как это лицо твоего врага.
А потом танец продолжается, двое кружатся по залу, и напряжение становится невыносимым, зловещим.
Неопределенность всегда хуже самого плохого известия. Потому что она давит, угнетает, съедает уверенность и оставляет тебя – растерянного – смотреть, как разрушаются остатки иллюзий.
Я отрешилась. В сознании отчетливо всплыла картинка будущности – я знала итог поединка, о котором спрашивала Ирина в кабинете. Каждое движение, каждый шаг соревнующихся, каждое слово, которое будет сказано.
Казалось, время застыло. Остановилось и тоже наблюдало за сражающимися.
Влад гораздо лучше дрался. Я даже засмотрелась. Как плавно скользил он по полу, как резко наносил удары, как вовремя отступал.
Ах, если бы это был всего лишь показательный бой! Если бы воздух не пропитался смертью.
И если бы колдун не был колдуном...
Новая атака дала Владу преимущество – Тан замешкался, оступился, не сдержал следующий удар и грузно рухнул на пол. Кира рядом со мной шумно выдохнула и сжала кулаки. Я перевела взгляд на лежащего Чернокнижника...
Чернокнижники не играют честно. Нужно было мне запомнить, но я забыла. Влад тоже забыл.
Тан откатился в сторону, хитро улыбнулся, схватил выскользнувший из ладони меч и полоснул по запястью.
Он предполагал, что так будет. Он готовился.
– Кровь от крови моей, – произнес колдун очень серьезно и поднял глаза на Влада.
Древняя магия, замешанная на родственных связях. Страшная, подчиняющая волю, дурманящая сила. Я вспомнила глаза Риты несколько лет назад. Вялые, скованные движения. И полную подвластность колдуну.
Влад зажмурился, отступил на шаг. Расслабил руку, что зажимала меч...
А потом поднял голову и не менее хитро улыбнулся. Дразнится. Даже здесь не может без ехидства.
– Глупо было думать, что я не подготовился.
Тан резко спружинил и отбежал в сторону, а клинок Влад рассек воздух в том месте, где он стоял.
Чернокнижник строго посмотрел на Киру и покачал головой.
– Плохая девочка. Ты зачем разорвала связь?
– Разве не ты хотел честно драться? – спокойно спросила она.
Оружие снова заплясало, отбрасывая причудливые тени на пол. Удар. Атака. Шаг назад. Выпад.
Тан оттолкнул Влада и снова полоснул по запястью.
Пара слов, хитрая улыбка. На этот раз он заговаривал меч. Сталь на миг засветилась золотом и тут же погасла, превратившись в обычный металл. Но это лишь на первый взгляд.
Мечи вновь соприкоснулись, клинок Влада треснул, разломился, и в руке у него остался лишь огрызок некогда опасного лезвия.
– Нужно тщательнее выбирать себе оружие, – насмешливо произнес Тан и бросился в атаку.
Выпад, и Влад уклонился в сторону. Подножка – и он уже на полу.
А потом Тан ударил. Сильно. Ногой по ребрам. Затем по лицу. И еще. Удары посыпались градом, и я зажмурилась. Мысленно ненавидя колдуна, ощущая каждый новый удар на себе.
Когда я открыла глаза, поединок был окончен. Тан приставил лезвие меча к горлу Влада, и спокойно спросил:
– Готов ли ты добровольно отказаться от племени и отдать мне принадлежащее по праву?
– Иди к черту! – прохрипел Влад, стирая кровь с лица.
И только тогда я заметила рукоять того самого кинжала, спрятанного под майкой у Влада. Заметила ровно за секунду, как он выхватил его – молниеносно, стремительно...
Недостаточно стремительно, чтобы Тан не успел увернуться.
Я вздохнула. Боль, страх, обида, ненависть – все перемешалось, слилось в голове, путая мысли. Лара у противоположной стены почти плакала. Ирина побледнела, но стояла, выпрямившись, как струна. Ни один мускул не дрогнул на ее величественном лице, и я даже позавидовала. Всегда восхищали люди с такой выдержкой.
Тан точным ударом выбил нож из руки Влада, потом грубо пихнул его ногой и поднял пресловутое оружие.
– Интересненький артефакт, – удивленно пробормотал колдун, внимательно рассматривая нож. – Как ты достал его?
Влад молчал, и Чернокнижник продолжил:
– Неужели старина Ирвин мертв? Какая жалость. Бесспорно, потеря для мира. – Он цокнул языком и покачал головой, словно ему было очень жаль погибшего Чернокнижника.
– Но я отвлекся. – Тан сунул клинок за пояс и улыбнулся. – Наверное, ты не расслышал, поэтому повторю вопрос. Отдаешь ли ты добровольно племя атли? Принимаешь ли мою власть как власть нового вождя? Присягнешь мне на верность или умрешь, Влад Вермунд?
Вот оно – то, что я ждала. Чего боялась больше всего и что свершилось. Но я поняла одно: чем сильнее боишься, тем большую власть имеет над тобой страх.
И я решительно шагнула вперед. Туда, где было место лишь двоим. Нарушая негласные законы поединка.
Но жизнь редко подчиняется законам, кроме одного – закона выживания. А уж его-то я изучила досконально.
На полу, рядом с Владом не было страшно. Твердо было – отполированное дерево больно давило колени. Воздух вокруг сгустился, превратился в вязкий кисель и наседал со всех сторон.
Наверное, так всегда себя чувствуешь, когда от тебя многое зависит... Ненавижу ответственность!
Я решительно приказала себе не жалеть Влада – избитого, почти сломленного, но до ужаса упрямого и несговорчивого. У меня есть цель – моя цель, и я сделаю все, чтобы добиться своего.
– Пожалуйста, не умирай...
Когда опасность близко – осязаемая, холодная, неумолимая – становится плевать на гордость. Когда понимаешь, что секунда решает будущее, будешь использовать каждую из них.
– Прими его власть, потому что она его погубит. Я говорю это как пророчица.
– Нет, – сквозь зубы ответил Влад, и на меня даже не взглянул. Словно от его пристального взгляда колдун должен был испепелиться и умереть.
– Влад, пожалуйста... Он выиграл нечестно.
– Отойди, Полина. Ты нарушаешь правила.
– А если я нарушу одно свое?
Гулкий стук сердца в застывшей тишине. Недоверчивый взгляд, смятение.
И надежда.
Моя?
– Я люблю тебя, – прошептала я и закрыла глаза.
Только бы не расплакаться!
Странно, но плакать совсем не хотелось.
– Я, конечно, знал, что будет весело, но даже подумать не мог, что настолько, – с насмешкой произнес Тан.
Провоцирует. Ненавижу!
«Не слушай его, – шептала я, мысленно обращаясь к Владу. – Не слушай...»
– Я всерьез подумаю над тем, о чем ты просил, Влад, – произнесла, не обращая внимания на реплику колдуна. – Но и ты вспомни наш разговор о доверии.
Я сказала это и отрешилась. Больше не могла ждать. Ярость поднялась во мне, жила натянулась, встревоженный кен кружил голову.
Кен.
Как много он значил для окружающих, и как мало – для меня.
Зря. Я чувствовала, как дышит каждая клеточка моего тела. Как сжимается и расслабляется сердце, как расширяются легкие, когда впускают воздух.
Ладони зачесались. Предвкушение было сильным, практически непреодолимым, и, тем не менее, что-то останавливало меня, будто говоря: «Еще не время!».
Я не должна помогать Владу – он сильный, сам для себя решит. Я должна помочь себе.
Даже представить не могла, сколько во мне кена. Казалось, дам слабину – и он поглотит меня, подчинит волю. Станет мной. И я растворюсь в этом свете, растаю...
«Доверяй», – прошептала мысленно.
– Я принимаю твою власть надо мной, – через секунду услышала злой, скрипящий голос.
Он сказал это. Сказал. Невероятно!
Я открыла глаза. Мир вокруг не изменился – не разрушились стены, потолок не свалился на голову. Из щелей не полезли демоны, даже рак на горе не свистнул.
Только Тан улыбался – восторженно, счастливо. И я поняла, что услышать слова присяги от Влада ему было приятнее, чем убить его. Колдун склонился ниже и перевел на меня взгляд.
– Пусть она скажет. – И с сарказмом спросил: – Ну что, моя маленькая пророчица, теперь разрешишь себя так называть?
Моя голова тут же стала тяжелой, словно в нее залили расплавленный свинец. Перед глазами поплыло, жила натянулась до предела, реагируя на проникающий взгляд колдуна. И я поняла: он влияет на меня. Как тогда, у очага, когда пал скосил его.
И почему я об этом вспомнила?
Конечно же, тогда его кен был во мне. А сейчас – нет.
Я – сольвейг, и Чернокнижник не подчинит меня никогда.
– Я принимаю твою власть надо мной, – сказала спокойно и улыбнулась. Про себя отметила, что Тану не понравилась эта улыбка. Она насторожила его. Нет, не вызвала подозрений, всего лишь встревожила.
Но Чернокнижник беспечно проигнорировал единственную мою оплошность.
Он выпрямился и обвел взглядом прижавшихся к стенам атли. Торжествуя. Показывая, кто отныне тут хозяин.
Я выдохнула. Все правильно. Все так и должно быть.
Атли боялись. Нет, они были в ужасе. Битва проиграна, а жизнь... жизнь стремительно летит под откос.
Но таковы правила поединка – они должны принять нового вождя.
Я посмотрела на Глеба. Он один, кроме меня, понимал, что вскоре произойдет. И он первый из атли, не раздумывая, преклонил колени. Гордо вскинул голову и произнес слова присяги. Синие глаза друга при этом улыбались, словно говоря: «Подавишься, Чернокнижник!».
Я снова сосредоточилась на себе, наблюдая за атли краем глаза.
Колдун отвернулся, колдун не давит, значит, можно собрать кен.
Я – спрут, а мои руки – щупальца.
Крепко, до боли, сжала кулаки – чтоб не выплеснуть ни капли. Нельзя. Еще не время.
Едва сдерживая слезы, на колени встала Рита. Затем Филипп, Оля.
Голова кружится, сила дурманит, подчиняет...
Алина, Ксения, Лара...
Ладони горят огнем, в груди так тесно, что не продохнуть...
Кирилл, Алишер, Каролина...
Только Ира, натянутая, как струна, стояла и смотрела прямо в лицо Чернокнижнику. Королева – ни дать, ни взять! Только сейчас эта горделивость не к месту совсем.
- Что же ты молчишь, дитя? – спросил Тан, и его голос прозвучал зловеще.
Впрочем, наверное, только для меня. Во всяком случае, Ира и глазом не моргнула.
– Пошел ты!
– Ира, пожалуйста, – прошептала я, но она даже не взглянула в мою сторону.
- Смотри на меня, женщина! – прохрипел Влад, сплюнув сгусток крови. Я поморщилась – почти физически ощущала его боль. – Смотри и слушай. Ты поклонишься ему и примешь его власть, потому что так говорю я – твой муж и господин.
Прозвучало комично и пафосно, будь ситуация другой, я, наверное, рассмеялась бы. Но к моему удивлению, это подействовало – Ира покорно опустилась на колени и сказала, сцепив зубы:
– Я принимаю твою власть надо мной.
Свершилось. Атли переступили черту, сожгли мосты, и назад дороги нет...
– Что теперь скажешь, Влад? Кто был прав в тот день? – Тан повернулся в нашу сторону и усмехнулся. – И прочее тоже сбудется.
Чернокнижник, сын хранительницы очага и жестокого вождя племени атли только что сам стал вождем.
Я поднялась с колен – не собиралась больше пресмыкаться. Кен переполнял меня через край, казалось, еще чуть-чуть, и живот разорвет от напряжения.
– Возможно, мы с тобой подружимся, – улыбнулся Тан и протянул мне руку.
– Бесспорно. Прямо сейчас.
И я ударила. Стремительно. Резко. Колдун не успел укрыться, и левая половина его лица тут же покраснела и покрылась волдырями.
Я ударила еще раз. И еще.
– Неплохо, – прошептал Чернокнижник, уклоняясь от следующих атак. Казалось, Тан не замечал боли. Просто удивился. – Весьма неплохо...
Следующий удар попал ему в грудь, и колдун отступил на шаг.
А потом ударил он.
Мне не было больно. Его сила была другой. Вязкая, тягучая – она проникала сквозь мою защиту, наполняя вены, пробираясь к жиле.
Когда я успела поставить защиту?
Атли почти все поднялись, но я заметила Лару – слева. Она стояла на коленях и шептала, глядя прямо на меня. Что она делает? Да она же... она... Лара защищает меня! На расстоянии.
Но Тан был сильнее Лары. Он быстро подошел, надавил на плечи, и я вновь стояла на коленях и смотрела на него с ненавистью.
– Тебя будут судить, пророчица, – спокойно сказал он и дотронулся пальцами до искореженного лица.
Секунда – на то, чтобы отвлечься. Секунда, чтобы я оценила перспективы.
– Не будут, – ответила я, выхватывая у него из-за пояса нож.
Он вошел мягко, с каким-то булькающим звуком, и я едва сдержала тошноту. Мои ладони окропила теплая и вязкая жидкость.
Кровь. Кровь колдуна.
– Ты – вождь, а я пророчица. Первозданные оставили нам право... Проклятие... Символично, не находишь? Твоя мать наложила его, а ты разрушишь.
Мне не было жаль Чернокнжника. Только откуда-то издалека, словно из параллельной реальности послышалось, что всхлипнула Кира.
Я поднялась на ноги. Тан шумно выдохнул и улыбнулся. Агония? Предсмертные судороги?
Не похоже было. Колдун посмотрел на нож, а потом на меня, и взгляд по-прежнему оставался ясным и умным. Тан качнулся, но не упал. У него еще были силы.
– Ты все придумала.
– Когда у тебя появляется серьезный противник, начинаешь размышлять, как он, – сказала я.
– Ты всегда мне нравилась, пророчица...
Тан уже не мог оставаться на ногах, поэтому упал на колени. Теперь он стоял передо мной – раненый, почти мертвый. И все равно улыбался.
Окровавленная ладонь крепко обхватила мое запястье, и Чернокнижник прохрипел:
