- Мадам Гертруда еще та грымза, - шептала мне на ухо Бетси, - не вздумай ей перечить или нарушить хоть одно из ее правил. Вышвырнет на улицу без оплаты и рекомендаций, потом ни за что не найдешь приличного места в столице.
- А были такие случаи? - спросила я.
- Были, как не быть. В прошлом месяце одну горничную — мою напарницу — поймали на воровстве. Она накануне сказала старшей, что у нее болит спина и она не может двигать тяжелую мебель, чтобы, как следует, вымыть полы. Так, на следующий день Гертруда обвинила ее в краже украшений у хозяйки поместья. Что было-о-о! Катарину без лишних разбирательств заперли в тюрьме. Кстати, украшения, которые она якобы украла, так и не нашли.
- Какой кошмар. И что, никто не пожаловался на Гертруду хозяйке агентства?
- Какой там, - махнула рукой Бетси. - Они же лучшие подруги. Разве станет Агата слушать кого-то из нас? Конечно, нет.
За день мы вдвоем привели малую гостиную к идеальной чистоте. Перед ужином начальница внимательно осмотрела плоды нашего труда. Не найдя к чему бы придраться, она довольно хмыкнула, но ничего не сказала. Мы с Бетси украдкой перевели дух. Быстро поев на кухне, напарница провела меня по еле заметной тропинке вглубь сада. В маленьком флигеле было всего две комнаты и умывальня. Каждую комнату дели по три-четыре девушки из прислуги. Я так устала за день, что мне было все равно, с кем я буду спать в одном помещении.
За неделю мы с Бетси успели помыть почти весь первый этаж особняка. Я получила свою первую зарплату и откровенно радовалась, что смогла заработать себе на хлеб пусть тяжелым, но честным трудом.
Новая неделя началась с распределения обязанностей. Хозяева дома должны были приехать через три дня и нам предстояло освежить, как выразилась Гертруда, сердце особняка — хозяйские спальни, библиотеку и кабинет.
- Леона и Бетси убирают спальню хозяйки, Жизель и Роза — кабинет, Натали и Кэти — покои хозяина. После все вместе возьметесь за библиотеку. Все ясно?
Все молча поклонились и разошлись по местам. Мы с Бетси споро принялись за дело. За работой время летело быстро. Я не заметила, что напарница замолчала, и вздрогнула от резкого оклика:
- Леона, что ты делаешь? - в дверях комнаты, уперев руки в бока, стояла старшая горничная.
Я недоуменно смотрела на мадам Гертруду, не понимая причины ее недовольства.
- Кто распорядился трогать хозяйские вещи на туалетном столике?
- Но мадам Гертруда, как же мне вытереть пыль, не прикасаясь к предметам? - удивилась я.
- Для этого есть специальная метелка! Ты оштрафована на один золотой! Еще раз увижу подобное, и останешься без оплаты! - припечатала меня начальница.
- Но я же не знала! - возмутилась я.
- Будешь пререкаться, окажешься на улице, - прошипела Гертруда сквозь зубы и захлопнула дверь.
- Ты что творишь? - громким шепотом возмутилась Бетси. - Я же тебе говорила, что нельзя с ней спорить. Хочешь оказаться в тюрьме?
- Нет, конечно, я не ожидала, что она так на меня накинется.
К концу дня инцидент почти забылся, и я с чистой совестью после ужина отправилась спать. Зато на следующий день мне обо всем напомнили.
Утром нас подняли раньше обычного и, не дав толком позавтракать, отправили наводить чистоту в библиотеке. Оказалось, ночью прибыла хозяйка особняка с сыном, и пока они отдыхали с дороги, мы должны были срочно завершить уборку. Все горничные энергично принялись за работу, и к обеду библиотека искрилась свежестью. Мадам Гертруда придирчиво осмотрела результат и, как мне показалось, осталась довольна.
На кухне царила суета. Кухарка бранилась на своих помощников за нерасторопность. В котлах что-то булькало, на сковородах шипело и брызгалось горячим жиром мясо. Поварята шинковали свежие овощи, торопясь украсить уже готовые блюда. Я тихо сидела в уголке, наблюдая за происходящим, и доедала свой обед, когда двери распахнулись, и вошла мадам Гертруда.
- Леона, пошли со мной. Тебя желает видеть хозяйка — графиня де Куарон.
Я едва не подавилась, услышав знакомое имя. Вот ведь какова ирония судьбы — я работаю прислугой в доме своего бывшего поклонника. Быстро промокнув рот салфеткой, поднялась и пошла за старшей горничной. Гертруда привела меня на второй этаж в спальню графини. Немолодая грузная женщина с круглым, как луна, лицом сидела у зеркала и расчесывала светлые длинные волосы. Она обернулась на стук и посмотрела на нас маленькими голубыми глазами.
- Это вы, юная барышня, убирали в моей спальне? - без предисловий спросила графиня.
- Да, это была я, госпожа.
- Ты трогала эту шкатулку? - женщина указала на небольшой деревянный ящичек, украшенный тонкой резьбой.
- Возможно. Я вытирала пыль на вашем столике и могла коснуться ее, - все еще не понимая причины такого допроса, ответила я.
- Я буду вынуждена обратиться в Магконтроль, поскольку у меня пропали некоторые драгоценности из этой шкатулки. И кроме тебя, по словам твоей начальницы, этого сделать никто не мог.
В глазах у меня помутилось. Все, о чем предупреждала меня Бетси, происходило теперь со мной. Невероятно, этого просто не может быть! Я молчала, не в силах вымолвить хоть слово.
- Пойди вон, негодяйка, - прозвучал голос графини, словно пощечина.
Гертруда вывела меня из хозяйской спальни, подхватив за локоть. Меня трясло от шока и творящейся несправедливости. За что она так со мной? Старшая горничная заперла меня в кладовой, в которой я переодевалась в первый день работы.
Через некоторое время мое заточение прервали двое мужчин. Как преступницу, меня вывели из каморки и проводили в хозяйский кабинет. За столом сидел незнакомец в форме Магконтроля и что-то записывал в небольшую толстую книжицу. В кресле у низкого столика с царским видом расположилась графиня, напротив нее, явно скучая, сидел Эдмон.
- Меня зовут мэтр Этьен. Я веду дело о пропаже драгоценностей уважаемой графини де Куарон. Как ваше имя? - обратился ко мне мужчина за столом
- Леона Валески, - еле слышно прошептала я, молясь Всеотцу, чтобы Эдмон меня не узнал.
- Дорогая Леона, не расскажите ли нам, что вы делали вчера в спальне графини?
- Я убирала эту комнату вместе с напарницей.
- По словам старшей горничной, вы вытирали пыль на туалетном столике и прикасались к личным вещам хозяйки особняка. Это так?
- Да, мэтр Этьен, это так.
- Вы взяли брошь и браслет с драгоценными камнями из шкатулки? - резко спросил сыскарь.
- Нет, я ничего не брала, - прошептала я, - Вероятно их взяла мадам Гертруда. Больше некому. Ключи были только у нее. Мне говорили, что раньше подобное уже случалось. Поверьте мне.
- Мы уже проверили эту версию, и она не подтвердилась. Так что, кроме вас винить некого, милая барышня. Мы обыщем ваши вещи и постараемся во всем разобраться, а пока ведется следствие, вы, как главная подозреваемая, отправитесь в тюрьму, - почти ласково произнес сотрудник Магконтроля.
30 мая 1872 года от возрождения магии.
Дарлиж - столица Объединенной Империи
Совсем недавно я думала, что в моей жизни ничего не может быть хуже, чем работать прислугой. Как же я заблуждалась. Самое ужасное, что может произойти — это попасть в имперскую тюрьму Дарлижа. Но как это могло случиться именно со мной?
Как только прозвучали слова о том, что меня отправят в тюрьму, меня охватило оцепенение. Очевидно, мэтр Этьен наложил чары немоты. Я не могла произнести ни слова, будто из меня вынули все мысли и лишили голоса. Беззвучно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег.
Ни графиня, ни Эдмон не выступили в мою защиту. Хозяйка особняка довольно щурилась и кивала, молча соглашаясь с решением представителя Магконтроля, а мой бывший поклонник даже не посмотрел в мою сторону. Кто я для него была? Обыкновенная прислуга нечистая на руку, безликая тень человека, чье существование большая ошибка мироздания, грязь под ногами — неприятная, но неизбежная вещь? Да, и что бы он сделал, если бы узнал меня в образе горничной? Боюсь, что ничего.
Запястья обожгло холодным металлом браслетов. Мэтр Этьен подал знак стражникам, они тут же подхватили меня под руки и вывели из кабинета. У черного хода стояла карета с наглухо закрытыми окнами. Без лишних слов, меня запихнули в экипаж. Один из магов сел со мной и захлопнул дверь.
- Прошу вас... Это какая-то нелепая ошибка. Мое имя баронесса Франческа фон Зауберг. Прошу, отпустите, - взмолилась я, когда поняла, что снова могу говорить.
Мой конвоир молчал, неподвижно уставившись в стену кареты у меня над головой, словно не слышал. Ни слезы, ни крики, ни мольбы на него не действовали. А когда я попыталась дотронуться до него, мужчина вскинул руку, и меня парализовало. Все тело онемело и налилось свинцовой тяжестью. Я не могла ни двигаться, ни говорить до самой тюрьмы.
Ехали мы довольно долго и прибыли на место уже в сумерках. Едва карета остановилась, услышала металлический лязг, скрип и грохот отворяемых ворот. Через некоторое время дверь экипажа открылась, и я снова смогла шевелить ногами и руками, но по-прежнему оставалась нема. Сопровождающий маг бесцеремонно вытолкнул меня на землю и вышел сам. Нас встречали двое тюремщиков.
- И кого нам привезли сегодня? Юная барышня, с чем к нам пожаловали? - ехидно скривил губы один из них, обнажив желтые зубы.
- Приказано поместить подозреваемую в камеру предварительного заключения, - холодно отозвался мой конвоир и передал второму стражнику какой-то лист бумаги.
- Так, так, посмотрим, - сказал тот, подслеповато щурясь в документ, - Леона Валески, горничная, подозревается в воровстве.
- Ну, что же ты, цыпленок, как можно брать чужое? - первый тюремщик довольно оскалился, осматривая меня липким взглядом. - Ну ничего, здесь быстро вспоминают хорошие манеры.
- Довольно, Роч. Веди ее к дежурному, - прервал напарника второй стражник.
Пока тюремщики выясняли, кто я и почему меня к ним привезли, успела осмотреться. Темница для приговоренных и тех, кто еще ожидает суда, находилась за пределами столицы, у подножия горы Хавьер — самой высокой из Дарлижской гряды. Крупнейшее узилище Империи буквально вырастало из каменной породы, открывая миру свою малую часть. Сложенное из необработанного темно-серого камня, оно было похоже на огромный яр, весь изрытый маленькими оконцами, точно ласточкиными гнездами. Тюремное нутро уходило глубоко в гору, изрытую извилистыми коридорами с сотнями камер.
- Ну, что пойдемте, барышня, определим вам новые апартаменты, - не прекращал потешаться надо мной Роч.
Его напарник и мой конвоир двинулись за нами следом. Мы пересекли широкую мощеную площадку и, миновав еще одни ворота, оказались во внутреннем дворе. Дежурный не задавал мне вопросов, молча снял блокирующие браслеты и передал их сопровождающему магу.
- Это здесь не понадобится. Вот распишитесь и удачной дороги обратно. - Тюремщик сунул конвоиру журнал, где стояло мое имя и номер.
Сотрудник Магконтроля молча поставил свою подпись и ушел, сняв заклинание, и я, наконец, смогла говорить.
- Прошу вас, выслушайте меня. Мое имя Франческа фон Зауберг, я дочь баронессы Зауберг из Терьи. Это какая-то ошибка. Я ничего не крала. Прошу, поверьте мне. - я с надеждой смотрела на дежурного стражника.
- Ты слышал, Роч? Баронесса? Серьезно? Ну, тогда я герцог, не иначе. Ох, насмешила! - заржал второй тюремщик, который встречал меня у ворот.
- Птичка моя, здесь все сидят по ошибке. И бароны с графьями, и маркизы с виконтами. У тебя будет самая лучшая компания, я тебе обещаю, - не сдерживая издевательского смеха, сказал Роч.
- Так, завязывайте балаган. Отведите ее к Дорис, пусть осмотрит новую постоялицу. А дальше - камера десять двадцать три. Ведите девушку, хохмачи. - покачал головой дежурный.
Я вцепилась в стол руками, умоляя освободить, но тщетно. Стражники легко подхватили меня под руки и волоком потащили вглубь темницы. Откровенно говоря, я плохо соображала, что делаю и говорю. Слезы тюремщиков не волновали, как и угрозы. Я пыталась вырваться, но сильные руки лишь крепче сжимались на предплечьях, причиняя боль.
Каменные коридоры тюрьмы, освященные лишь слабыми, дрожащими огнями факелов, заглатывали меня, как гигантский удав свою добычу. Вонь от множества давно немытых тел, испражнений, скисшей похлебки, дешевого табака забивалась в нос, цеплялась за волосы и одежду. С каждым вздохом смрадный воздух заполнял меня, вызывая тошноту. Сил сопротивляться не осталось, я обмякла в руках стражников и едва переставляла ноги.
Тюремщики дотащили меня до двери сколоченной из грубых досок, потемневших от времени. Роч стукнул пару раз кулаком о деревянную поверхность, и нам открыла темноволосая моложавая женщина в форме стражницы.
- Кого вы мне привели, господа?
- Дорис, детка, к нам новенькая пожаловала. Посмотри, нет ли чего лишнего у нее, а мы тут подождем, - ответил безымянный тюремщик, подталкивая меня к двери.
Дорис посторонилась, пропуская меня внутрь.
- Проходи, милая, не стесняйся. Здесь только девочки, - мягко промурлыкала стражница и крепко стиснула мое плечо, направляя к центру комнаты.
Помещение освещал лишь огонь в большом камине, у стены стояла провисшая кровать и обшарпанный стул. У крошечного оконца располагался широкий стол, угол огораживала серая тряпка, которая висела на натянутой веревке.
- Проходи за ширму и раздевайся, полностью. Мне надо осмотреть тебя, - довольно дружелюбно сказала женщина.
- Послушайте меня, это ошибка. Я баронесса фон Зауберг. Я ничего не крала, - повторяла я, как заведенная. - Сообщите обо мне графу Оржени, молю вас.
- Да, да, да. Но сначала, мы тебя осмотрим, - Дорис развернула меня лицом к углу и подтолкнула. - Раздевайся и побыстрее. Я не бессмертная, чтобы сидеть тут с тобой вечность. Шевелись!
От ее окрика я вздрогнула. Настроение стражницы разительно переменилось за мгновение. Теперь передо мной стояла жестокая тюремщица, неподчинение которой грозило расправой на месте. Неприкрытую угрозу я почувствовала всей кожей. Продолжая всхлипывать, обреченно зашла за тряпичную перегородку и начала стягивать с себя платье, потом чулки и нижнее белье.
На душе было гадко и противно, будто меня окунули в бочку с помоями. Я дрожала от холода и унижения. Дорис, не обращая внимания на мою наготу, уверенными движениями тщательно осмотрела вещи, прощупала каждый шов. Особенно внимательно исследовала туфли, косынку и передник. Затем изучила мое тело: ощупала руки, ноги, спину, стиснула ладонями грудь, раздвинула ягодицы и грубо пошарила рукой в промежности, вызвав у меня судорожный всхлип. Только после этого унизительного осмотра, утерев руки грязной тряпицей и удовлетворенно хмыкнув, стражница приказала одеться и вывела из своей комнаты.
- Все. Она чиста, можете забирать.
Продолжая подшучивать над моим незавидным положением, охранники повели меня вглубь тюремного брюха. Бесконечные, извилистые, как кишки гигантского монстра, коридоры сменяли друг друга, а небрежно выдолбленные в камне ступени вели то вверх, то вниз. Мне казалось, мы ходим по кругу, вероятно, специально, чтобы я не могла запомнить дорогу обратно.
Наконец, меня довели до камеры с толстыми прутьями, частоколом вырастающими из пола до потолка. Со скрипом открыв узкую дверцу, тюремщики втолкнули меня внутрь. С грохотом задвинутый засов и щелчок замка отрезали путь к свободе.
- А были такие случаи? - спросила я.
- Были, как не быть. В прошлом месяце одну горничную — мою напарницу — поймали на воровстве. Она накануне сказала старшей, что у нее болит спина и она не может двигать тяжелую мебель, чтобы, как следует, вымыть полы. Так, на следующий день Гертруда обвинила ее в краже украшений у хозяйки поместья. Что было-о-о! Катарину без лишних разбирательств заперли в тюрьме. Кстати, украшения, которые она якобы украла, так и не нашли.
- Какой кошмар. И что, никто не пожаловался на Гертруду хозяйке агентства?
- Какой там, - махнула рукой Бетси. - Они же лучшие подруги. Разве станет Агата слушать кого-то из нас? Конечно, нет.
За день мы вдвоем привели малую гостиную к идеальной чистоте. Перед ужином начальница внимательно осмотрела плоды нашего труда. Не найдя к чему бы придраться, она довольно хмыкнула, но ничего не сказала. Мы с Бетси украдкой перевели дух. Быстро поев на кухне, напарница провела меня по еле заметной тропинке вглубь сада. В маленьком флигеле было всего две комнаты и умывальня. Каждую комнату дели по три-четыре девушки из прислуги. Я так устала за день, что мне было все равно, с кем я буду спать в одном помещении.
За неделю мы с Бетси успели помыть почти весь первый этаж особняка. Я получила свою первую зарплату и откровенно радовалась, что смогла заработать себе на хлеб пусть тяжелым, но честным трудом.
Новая неделя началась с распределения обязанностей. Хозяева дома должны были приехать через три дня и нам предстояло освежить, как выразилась Гертруда, сердце особняка — хозяйские спальни, библиотеку и кабинет.
- Леона и Бетси убирают спальню хозяйки, Жизель и Роза — кабинет, Натали и Кэти — покои хозяина. После все вместе возьметесь за библиотеку. Все ясно?
Все молча поклонились и разошлись по местам. Мы с Бетси споро принялись за дело. За работой время летело быстро. Я не заметила, что напарница замолчала, и вздрогнула от резкого оклика:
- Леона, что ты делаешь? - в дверях комнаты, уперев руки в бока, стояла старшая горничная.
Я недоуменно смотрела на мадам Гертруду, не понимая причины ее недовольства.
- Кто распорядился трогать хозяйские вещи на туалетном столике?
- Но мадам Гертруда, как же мне вытереть пыль, не прикасаясь к предметам? - удивилась я.
- Для этого есть специальная метелка! Ты оштрафована на один золотой! Еще раз увижу подобное, и останешься без оплаты! - припечатала меня начальница.
- Но я же не знала! - возмутилась я.
- Будешь пререкаться, окажешься на улице, - прошипела Гертруда сквозь зубы и захлопнула дверь.
- Ты что творишь? - громким шепотом возмутилась Бетси. - Я же тебе говорила, что нельзя с ней спорить. Хочешь оказаться в тюрьме?
- Нет, конечно, я не ожидала, что она так на меня накинется.
К концу дня инцидент почти забылся, и я с чистой совестью после ужина отправилась спать. Зато на следующий день мне обо всем напомнили.
Утром нас подняли раньше обычного и, не дав толком позавтракать, отправили наводить чистоту в библиотеке. Оказалось, ночью прибыла хозяйка особняка с сыном, и пока они отдыхали с дороги, мы должны были срочно завершить уборку. Все горничные энергично принялись за работу, и к обеду библиотека искрилась свежестью. Мадам Гертруда придирчиво осмотрела результат и, как мне показалось, осталась довольна.
На кухне царила суета. Кухарка бранилась на своих помощников за нерасторопность. В котлах что-то булькало, на сковородах шипело и брызгалось горячим жиром мясо. Поварята шинковали свежие овощи, торопясь украсить уже готовые блюда. Я тихо сидела в уголке, наблюдая за происходящим, и доедала свой обед, когда двери распахнулись, и вошла мадам Гертруда.
- Леона, пошли со мной. Тебя желает видеть хозяйка — графиня де Куарон.
Я едва не подавилась, услышав знакомое имя. Вот ведь какова ирония судьбы — я работаю прислугой в доме своего бывшего поклонника. Быстро промокнув рот салфеткой, поднялась и пошла за старшей горничной. Гертруда привела меня на второй этаж в спальню графини. Немолодая грузная женщина с круглым, как луна, лицом сидела у зеркала и расчесывала светлые длинные волосы. Она обернулась на стук и посмотрела на нас маленькими голубыми глазами.
- Это вы, юная барышня, убирали в моей спальне? - без предисловий спросила графиня.
- Да, это была я, госпожа.
- Ты трогала эту шкатулку? - женщина указала на небольшой деревянный ящичек, украшенный тонкой резьбой.
- Возможно. Я вытирала пыль на вашем столике и могла коснуться ее, - все еще не понимая причины такого допроса, ответила я.
- Я буду вынуждена обратиться в Магконтроль, поскольку у меня пропали некоторые драгоценности из этой шкатулки. И кроме тебя, по словам твоей начальницы, этого сделать никто не мог.
В глазах у меня помутилось. Все, о чем предупреждала меня Бетси, происходило теперь со мной. Невероятно, этого просто не может быть! Я молчала, не в силах вымолвить хоть слово.
- Пойди вон, негодяйка, - прозвучал голос графини, словно пощечина.
Гертруда вывела меня из хозяйской спальни, подхватив за локоть. Меня трясло от шока и творящейся несправедливости. За что она так со мной? Старшая горничная заперла меня в кладовой, в которой я переодевалась в первый день работы.
Через некоторое время мое заточение прервали двое мужчин. Как преступницу, меня вывели из каморки и проводили в хозяйский кабинет. За столом сидел незнакомец в форме Магконтроля и что-то записывал в небольшую толстую книжицу. В кресле у низкого столика с царским видом расположилась графиня, напротив нее, явно скучая, сидел Эдмон.
- Меня зовут мэтр Этьен. Я веду дело о пропаже драгоценностей уважаемой графини де Куарон. Как ваше имя? - обратился ко мне мужчина за столом
- Леона Валески, - еле слышно прошептала я, молясь Всеотцу, чтобы Эдмон меня не узнал.
- Дорогая Леона, не расскажите ли нам, что вы делали вчера в спальне графини?
- Я убирала эту комнату вместе с напарницей.
- По словам старшей горничной, вы вытирали пыль на туалетном столике и прикасались к личным вещам хозяйки особняка. Это так?
- Да, мэтр Этьен, это так.
- Вы взяли брошь и браслет с драгоценными камнями из шкатулки? - резко спросил сыскарь.
- Нет, я ничего не брала, - прошептала я, - Вероятно их взяла мадам Гертруда. Больше некому. Ключи были только у нее. Мне говорили, что раньше подобное уже случалось. Поверьте мне.
- Мы уже проверили эту версию, и она не подтвердилась. Так что, кроме вас винить некого, милая барышня. Мы обыщем ваши вещи и постараемся во всем разобраться, а пока ведется следствие, вы, как главная подозреваемая, отправитесь в тюрьму, - почти ласково произнес сотрудник Магконтроля.
Глава 6 — Когда надежды больше нет
30 мая 1872 года от возрождения магии.
Дарлиж - столица Объединенной Империи
Совсем недавно я думала, что в моей жизни ничего не может быть хуже, чем работать прислугой. Как же я заблуждалась. Самое ужасное, что может произойти — это попасть в имперскую тюрьму Дарлижа. Но как это могло случиться именно со мной?
Как только прозвучали слова о том, что меня отправят в тюрьму, меня охватило оцепенение. Очевидно, мэтр Этьен наложил чары немоты. Я не могла произнести ни слова, будто из меня вынули все мысли и лишили голоса. Беззвучно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег.
Ни графиня, ни Эдмон не выступили в мою защиту. Хозяйка особняка довольно щурилась и кивала, молча соглашаясь с решением представителя Магконтроля, а мой бывший поклонник даже не посмотрел в мою сторону. Кто я для него была? Обыкновенная прислуга нечистая на руку, безликая тень человека, чье существование большая ошибка мироздания, грязь под ногами — неприятная, но неизбежная вещь? Да, и что бы он сделал, если бы узнал меня в образе горничной? Боюсь, что ничего.
Запястья обожгло холодным металлом браслетов. Мэтр Этьен подал знак стражникам, они тут же подхватили меня под руки и вывели из кабинета. У черного хода стояла карета с наглухо закрытыми окнами. Без лишних слов, меня запихнули в экипаж. Один из магов сел со мной и захлопнул дверь.
- Прошу вас... Это какая-то нелепая ошибка. Мое имя баронесса Франческа фон Зауберг. Прошу, отпустите, - взмолилась я, когда поняла, что снова могу говорить.
Мой конвоир молчал, неподвижно уставившись в стену кареты у меня над головой, словно не слышал. Ни слезы, ни крики, ни мольбы на него не действовали. А когда я попыталась дотронуться до него, мужчина вскинул руку, и меня парализовало. Все тело онемело и налилось свинцовой тяжестью. Я не могла ни двигаться, ни говорить до самой тюрьмы.
Ехали мы довольно долго и прибыли на место уже в сумерках. Едва карета остановилась, услышала металлический лязг, скрип и грохот отворяемых ворот. Через некоторое время дверь экипажа открылась, и я снова смогла шевелить ногами и руками, но по-прежнему оставалась нема. Сопровождающий маг бесцеремонно вытолкнул меня на землю и вышел сам. Нас встречали двое тюремщиков.
- И кого нам привезли сегодня? Юная барышня, с чем к нам пожаловали? - ехидно скривил губы один из них, обнажив желтые зубы.
- Приказано поместить подозреваемую в камеру предварительного заключения, - холодно отозвался мой конвоир и передал второму стражнику какой-то лист бумаги.
- Так, так, посмотрим, - сказал тот, подслеповато щурясь в документ, - Леона Валески, горничная, подозревается в воровстве.
- Ну, что же ты, цыпленок, как можно брать чужое? - первый тюремщик довольно оскалился, осматривая меня липким взглядом. - Ну ничего, здесь быстро вспоминают хорошие манеры.
- Довольно, Роч. Веди ее к дежурному, - прервал напарника второй стражник.
Пока тюремщики выясняли, кто я и почему меня к ним привезли, успела осмотреться. Темница для приговоренных и тех, кто еще ожидает суда, находилась за пределами столицы, у подножия горы Хавьер — самой высокой из Дарлижской гряды. Крупнейшее узилище Империи буквально вырастало из каменной породы, открывая миру свою малую часть. Сложенное из необработанного темно-серого камня, оно было похоже на огромный яр, весь изрытый маленькими оконцами, точно ласточкиными гнездами. Тюремное нутро уходило глубоко в гору, изрытую извилистыми коридорами с сотнями камер.
- Ну, что пойдемте, барышня, определим вам новые апартаменты, - не прекращал потешаться надо мной Роч.
Его напарник и мой конвоир двинулись за нами следом. Мы пересекли широкую мощеную площадку и, миновав еще одни ворота, оказались во внутреннем дворе. Дежурный не задавал мне вопросов, молча снял блокирующие браслеты и передал их сопровождающему магу.
- Это здесь не понадобится. Вот распишитесь и удачной дороги обратно. - Тюремщик сунул конвоиру журнал, где стояло мое имя и номер.
Сотрудник Магконтроля молча поставил свою подпись и ушел, сняв заклинание, и я, наконец, смогла говорить.
- Прошу вас, выслушайте меня. Мое имя Франческа фон Зауберг, я дочь баронессы Зауберг из Терьи. Это какая-то ошибка. Я ничего не крала. Прошу, поверьте мне. - я с надеждой смотрела на дежурного стражника.
- Ты слышал, Роч? Баронесса? Серьезно? Ну, тогда я герцог, не иначе. Ох, насмешила! - заржал второй тюремщик, который встречал меня у ворот.
- Птичка моя, здесь все сидят по ошибке. И бароны с графьями, и маркизы с виконтами. У тебя будет самая лучшая компания, я тебе обещаю, - не сдерживая издевательского смеха, сказал Роч.
- Так, завязывайте балаган. Отведите ее к Дорис, пусть осмотрит новую постоялицу. А дальше - камера десять двадцать три. Ведите девушку, хохмачи. - покачал головой дежурный.
Я вцепилась в стол руками, умоляя освободить, но тщетно. Стражники легко подхватили меня под руки и волоком потащили вглубь темницы. Откровенно говоря, я плохо соображала, что делаю и говорю. Слезы тюремщиков не волновали, как и угрозы. Я пыталась вырваться, но сильные руки лишь крепче сжимались на предплечьях, причиняя боль.
Каменные коридоры тюрьмы, освященные лишь слабыми, дрожащими огнями факелов, заглатывали меня, как гигантский удав свою добычу. Вонь от множества давно немытых тел, испражнений, скисшей похлебки, дешевого табака забивалась в нос, цеплялась за волосы и одежду. С каждым вздохом смрадный воздух заполнял меня, вызывая тошноту. Сил сопротивляться не осталось, я обмякла в руках стражников и едва переставляла ноги.
Тюремщики дотащили меня до двери сколоченной из грубых досок, потемневших от времени. Роч стукнул пару раз кулаком о деревянную поверхность, и нам открыла темноволосая моложавая женщина в форме стражницы.
- Кого вы мне привели, господа?
- Дорис, детка, к нам новенькая пожаловала. Посмотри, нет ли чего лишнего у нее, а мы тут подождем, - ответил безымянный тюремщик, подталкивая меня к двери.
Дорис посторонилась, пропуская меня внутрь.
- Проходи, милая, не стесняйся. Здесь только девочки, - мягко промурлыкала стражница и крепко стиснула мое плечо, направляя к центру комнаты.
Помещение освещал лишь огонь в большом камине, у стены стояла провисшая кровать и обшарпанный стул. У крошечного оконца располагался широкий стол, угол огораживала серая тряпка, которая висела на натянутой веревке.
- Проходи за ширму и раздевайся, полностью. Мне надо осмотреть тебя, - довольно дружелюбно сказала женщина.
- Послушайте меня, это ошибка. Я баронесса фон Зауберг. Я ничего не крала, - повторяла я, как заведенная. - Сообщите обо мне графу Оржени, молю вас.
- Да, да, да. Но сначала, мы тебя осмотрим, - Дорис развернула меня лицом к углу и подтолкнула. - Раздевайся и побыстрее. Я не бессмертная, чтобы сидеть тут с тобой вечность. Шевелись!
От ее окрика я вздрогнула. Настроение стражницы разительно переменилось за мгновение. Теперь передо мной стояла жестокая тюремщица, неподчинение которой грозило расправой на месте. Неприкрытую угрозу я почувствовала всей кожей. Продолжая всхлипывать, обреченно зашла за тряпичную перегородку и начала стягивать с себя платье, потом чулки и нижнее белье.
На душе было гадко и противно, будто меня окунули в бочку с помоями. Я дрожала от холода и унижения. Дорис, не обращая внимания на мою наготу, уверенными движениями тщательно осмотрела вещи, прощупала каждый шов. Особенно внимательно исследовала туфли, косынку и передник. Затем изучила мое тело: ощупала руки, ноги, спину, стиснула ладонями грудь, раздвинула ягодицы и грубо пошарила рукой в промежности, вызвав у меня судорожный всхлип. Только после этого унизительного осмотра, утерев руки грязной тряпицей и удовлетворенно хмыкнув, стражница приказала одеться и вывела из своей комнаты.
- Все. Она чиста, можете забирать.
Продолжая подшучивать над моим незавидным положением, охранники повели меня вглубь тюремного брюха. Бесконечные, извилистые, как кишки гигантского монстра, коридоры сменяли друг друга, а небрежно выдолбленные в камне ступени вели то вверх, то вниз. Мне казалось, мы ходим по кругу, вероятно, специально, чтобы я не могла запомнить дорогу обратно.
Наконец, меня довели до камеры с толстыми прутьями, частоколом вырастающими из пола до потолка. Со скрипом открыв узкую дверцу, тюремщики втолкнули меня внутрь. С грохотом задвинутый засов и щелчок замка отрезали путь к свободе.
