- Не скучай, баронесса. У тебя здесь отличная компания. Правда девочки? - бросил на прощание Роч, подмигнув темноте у меня за спиной.
Я вцепилась в прутья решетки, тихо поскуливая и все еще не веря, что все вокруг происходит на самом деле. Только не со мной! Почему? В чем я провинилась перед Всеотцом?
Легкий шорох заставил вздрогнуть и обернуться. В камере царила непроглядная тьма, только узкое отверстие под потолком слабо мерцало серебристым лунным светом. Я щелкнула пальцами, призывая светляк, но ничего не произошло. Магия тоже была отрезана глухой стеной, как и свобода.
- Зря стараешься. Здесь твоя сила бесполезна, - раздался грубый женский голос.
- Как тебя зовут, новенькая? - второй голос казался моложе.
- Ле-Леона. А в-вы кто? - заикаясь спросила я, таращась в темноту.
- Я Мадина, а рядом со мной старушка Кло, - ответили мне.
- Какая я старушка, вобла тощая? Я тебя всего на три года старше!
- Да, ладно, не пыхти, я же любя. Значит ты баронесса, - вновь обратились ко мне. - И что же ты стащила?
- Я ничего не крала! Я не воровка!
- Я верю тебе, верю. Все мы здесь не виновны. Ну или почти все. Верно, Кло.
- А то! - хохотнула женщина. - Меня, например, обвинили в краже антикварной вазы в лавке старьевщика. А я даже слово «ан-ти-кварная» не знаю. И этого старого хрыча Магнуса, хозяина лавки, терпеть не могу, чтобы в его клоповник ходить. Зачем мне у него что-то красть? У меня и своего барахла навалом.
- Верно, Кло. А тебя, Леона, в чем обвинили?
- В краже украшений у хозяйки особняка, где я горничной работала, - призналась я.
- Оу! Обычное дело. Эти гусыни сами куда-нибудь свои цацки засунут, а прислуга потом отдувается. Не переживай, найдут и выпустят тебя, - попыталась меня успокоить Кло.
- Не выпустят. Украшения и вправду украли, но не я. Думаю, это сделала старшая горничная, а на меня все свалила, - всхлипнула я.
- Не переживай, все образуется. Вот увидишь. - Моего плеча мягко коснулась чья-то рука. - Иди сюда, садись на лежак.
Я сделала несколько неуверенных шагов, уперлась в каменный выступ, накрытый жестким тюфяком, и села. Рядом опустилась одна из моих сокамерниц. Только лишь когда она подала голос, я поняла, что это была Мадина.
- У меня на родине говорят: «За ночью всегда следует день». Это значит, что вскоре твои беды закончатся, и все будет хорошо, - тихо сказала она.
- А откуда ты? - спросила я, пытаясь хоть как-то бороться с нахлынувшим отчаянием.
- Я родилась в Ханаате. Знаешь где это? Меня выдали замуж за богатого человека, когда мне было четырнадцать. Я стала его шестой женой. Не дожидаясь брачной ночи, сбежала. Долго скиталась по миру, пока не осела здесь в Дарлиже ...
Мадина рассказывала о своей жизни так откровенно, будто мы были знакомы всю жизнь. Слушая ее спокойный, мягкий, как шерсть котенка, голос, я постепенно успокаивалась, и мои собственные беды уже не казались такими ужасными. Кло не перебивала рассказчицу, и я без помех представляла те места, где побывала девушка, людей, с которыми она встречалась, и незаметно, прислонившись спиной к холодной стене, задремала.
Меня разбудили громкие крики. Из коридора доносился зычный мужской голос.
- Так, девочки! Быстро одернули свои подолы! Мы несем завтрак!
Я села на своем жестком ложе и огляделась. Камера была узкой, вытянутой. Слева от решетки, огороженное низкой стенкой, находилось отхожее место, в которое по стене непрерывным ручьем еле слышным журчанием стекала вода. В двух шагах из стены выступали такие же каменные лежаки, как и мой.
- Доброе утро!
На меня смотрели две пары глаз. Молодая смуглая девушка в кожаных штанах, высоких сапогах и свободной грязно-серой рубахе широко улыбалась. Я удивленно разглядывала ее наряд, который ни за что не оденет порядочная женщина. Видя мое замешательство, в карих глазах зажглись смешинки.
- Как спалось, баронесса? - спросила она, откидывая темные густые волосы за плечо.
- Спасибо. Не скажу, что хорошо. Вы - Мадина, верно?
- Да, это я, а та пышечка — Кло, - махнула рукой смуглянка в сторону другого лежака.
Вторая сокамерница была полной противоположностью Мадины. Богатые объемы тела она скрывала в мешковатом платье. Волосы цвета прелой соломы были стянуты в тугой пучок на затылке. Блеклые глаза смотрели пронзительно, изучая мое лицо. Пухлые щеки, мясистый нос и тонкие губы делали облик Кло отталкивающим.
- Пришла в себя, красавица? А то вчера Мадди пришлось тебя сказками убаюкивать, - женщина засмеялась низким хриплым смехом, отчего ее тело заколыхалось.
- Так, мадамы, принимайте завтрак, - внезапно брякнул большой поварешкой по прутьям стражник, который докатил тележку с дымящимся котлом до нашей камеры. - Чего смотрим? Забирай паек.
Мужчина ловко наполнял глубокие глиняные миски серой жидкой массой и протягивал Мадине, которая аккуратно протаскивала посудины, чтобы не разлить варево, и передавала Кло.
- Приятного аппетита, барышни, - буркнул в густые усы стражник и двинулся дальше.
Кло вручила мне мой паек и споро принялась поглощать свою порцию. От мерзкой на вид жижи воняло старой тряпкой и кислой капустой. Меня передернуло от отвращения и я отставила свою миску в сторону.
- Что, не нравиться местная кухня? - хмыкнула Кло, облизывая ложку.
- Что-то есть не очень хочется, - ответила я.
- Это пройдет через пару дней. Если не будешь есть, то отдай мне. Чего добру пропадать, правда Мадди?
- Правда, ненасытная душа. - Мадина аккуратно вылавливала какие-то кусочки из миски и медленно их пережевывала. - Леона, если это варево есть медленно и маленькими порциями, то не так и противно. Я тоже первое время кривилась, а потом ничего — привыкла.
- Да, наверное, - рассеяно сказала я.
Я думала о том, как вышло, что я упала на самое дно. Неужели мое необдуманное решение сбежать от мачехи заслуживает такого наказания? Я никогда ей не перечила, старалась быть послушной дочерью, беспрекословно выполняла все, что она велела. Прилежно училась незаметно проникать туда, где аристократы хранили все самое ценное. Как бы не противилось все внутри, подчинилась приказу и взяла чужое на своем первом балу. Возможно, теперь я отвечаю за тот поступок перед Всевышним, сидя в каменном мешке главной имперской тюрьмы. Но как же не хочется провести годы в заточении. Сколько же лет мне придется здесь томиться?
Я смотрела на соседок по камере и удивлялась их беззаботности. Кло рассказывала Мадине о своей лавке, где она торговала краденым, какие редкие вещицы порой попадали ей в руки. И я невольно прислушалась.
- Недавно один парнишка принес удивительной красоты карманное зеркальце. Вся рамка усыпана кристаллами, ручка в завиточках, ажурная. Вещица достойная императрицы. Представляешь, дурачина отдал ее за десять золотых. Зеркало, правда, было слегка закопченное, и кристаллы немного повреждены, но после чистки и полировки оно бы стоило в десятки раз дороже. Жаль не успела отнести к ювелиру. Сцапали меня с этой проклятой вазой. Кто-бы мог подумать, что ее стащили из лавки Магнуса.
- А что стало с зеркалом? - с затаенной надеждой спросила я, надеясь, что это был подарок Бертрана, который исчез при пожаре.
- Так все ж забрали в Магконтроль, жадные ублюдки. Теперь не видать мне лавки, как своей задницы, - тяжело вздохнула скупщица краденого.
- Вы так спокойно об этом говорите.
- А чего переживать? Вот, выйду отсюда, поеду к морю, открою лавку. У праздно живущих там богатеев всегда есть, чем поживиться. От клиентов отбоя не будет.
Я посмотрела на Мадину, которая загадочно улыбалась уголками губ.
- А вы за что здесь? - спросила я девушку.
- Кинжальчик хотела продать одному коллекционеру. Подловил меня, зараза, сходу определил, что подделка. Вот, теперь жду суда, как мошенница.
- Как вы думаете, сколько времени мне придется провести здесь за воровство? - немного помолчав, спросила я.
Совершенно не представляла, какое наказание мне может грозить. Об этом учителя мне не рассказывали, а сама я не интересовалась. Зачем? Хватало и других дисциплин, с которыми еле справлялась.
Кло задумчиво пожевала губы, изучая потолок, и, наконец, изрекла:
- Думаю, не меньше пяти лет, если хозяйка, которую ты обокрала не заявит, что потеряла самое ценное, то могут и к десяти приговорить.
Я в ужасе ахнула. Десять лет жизни — это все равно, что умереть. Сейчас я молодая девушка, а выйду никому не нужной старой девой. Можно сказать, что меня похоронили заживо. Стало безразлично, что со мной будет дальше, хотелось лечь и умереть. Мне казалось, что жизнь закончилась.
Мадина, заметив мое состояние, пересела ко мне ближе.
- Леона, не переживай ты так. Может все образуется, и те украшения отыщут, или настоящего вора найдут. Хочешь, я расскажу тебе о Нордгейте?
Голос Мадины на меня странно действовал: убаюкивал, успокаивал, дарил иллюзию уюта, будто я лежала не на каменном ложе, а в теплой мягкой кровати в своей комнате в Терьи.
Я забылась сном до самого вечера, пропустив обед и ужин. Проснулась, когда в камере уже было темно. У решетки кто-то стоял и, едва слышно постукивал по прутьям.
- Тише ты, разбудишь новенькую, - раздался шепот Мадины.
- Будь готова. Сегодня. Во время смены караула тебя выведут, - едва слышно произнес неизвестный.
- Поняла. Будь осторожен. - Послышался легкий звук поцелуя.
Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Вот он — мой шанс выбраться из этого ада. Я поняла, что готовится побег и должна сделать все, чтобы меня взяли с собой.
- Кто это был? - спросила я спустя пару минут.
- Ты все слышала?
- Да, я уже не спала.
- Ну что ж,- немного помолчав сказала Мадина, - Кло, как думаешь, девчонка нам не помешает?
- Не знаю, но оставлять ее здесь нельзя, - ответила та.
- Хорошо. Пойдешь с нами, баронесса, но с условием — слушаться и не задавать лишних вопросов.
Трудно было понять о чем, думали мои сокамерницы — темнота скрывала лица. Оставалось надеяться, что меня не бросят на полпути и не убьют, едва окажемся на свободе.
Ожидание растянулось на долгие часы. Голода совсем не ощущала, еще свежи были воспоминания о завтраке. А вот жажда мучила неимоверно. Натыкаясь на выступы, кое-как добралась до отхожего места и набрала в ладони немного воды, прислонив руки вплотную к стене. Всего пара глотков придали сил и уверенности, что я справлюсь с очередным испытанием, которое подкинула мне судьба.
Наконец, в коридоре раздался шорох, и дверца в нашу камеру начала медленно открываться. Мадина нашарила мою руку и потянула за собой. Стараясь не издавать шума, мы выскользнули в коридор, который был погружен во тьму. Лишь у переходов на другие уровни горели факелы. Друг за другом молча двинулись к выходу. Остановились, немного не доходя до островка света, и я смогла рассмотреть нашего спасителя. Им оказался высокий мужчина в форме стражника. Он быстро выдал моим новым знакомым длинные куртки и удивленно уставился на меня.
- Это еще, что за … хм. Кто такая? - прошипел здоровяк.
- Спокойно, Хельг. Она со мной, - ответила Мадина.
- Ладно. - Хельг задумался на мгновение и продолжил, - План меняется. Девочки, натянули капюшоны, а ты, красавица, идешь, опустив голову и молчишь, словно глухонемая. Ясно?
- Ясно, - кивнула я.
Кло с Мадиной выполнили приказ в точности и встали по бокам от меня. Хельг пошел впереди, указывая дорогу. До самого выхода мы никого не встретили, а вот у первых ворот стояла стража. Двое охранников, подпирая спинами створки, непринужденно болтали, изредка над чем-то похохатывая.
- Здорово, парни. - Хельг поднял в приветствии руку. - Как жизнь?
- И тебе не хворать, - удивленно ответил один из стражников. - Куда это вы на ночь глядя ведете заключенную?
- А, лучше не спрашивайте, - сокрушенно покачал головой наш сопровождающий. - Приказано доставить в столицу. Сыскари вконец обленились, теперь им на допросы подозреваемых возить надо. Хорошо, что хоть карету прислали.
- А бумаги у тебя есть на нее? - спросил второй тюремщик.
- А как же? Все как надо, по форме. — Хельг потянулся к поясу и выудил из-за него помятый лист.
Один из стражей принялся внимательно читать документ, беззвучно шевеля губами. Его напарник, все еще недоверчиво на нас посматривая, тоже попытался заглянуть в бумагу через плечо приятеля.
Я не заметила, как Хельг резко дернулся и двумя точными движениями ударил охранников по шеям ребром ладони. Неверное, они даже не поняли, что произошло — рухнули на пол, как перезрелые груши.
- Быстро уходим, девочки, пока этих олухов не пришли менять.
Хельг ловко подхватил стражников за шиворот и оттащил в угол. Кло с Мадиной кинулись отодвигать тяжелые засовы, а я в растерянности стояла, стараясь сдержать крик ужаса, крепко прижимая руки к губам.
- Они умерли? - пролепетала я.
- Нет, просто без сознания. Скоро придут в себя, не бойся, - улыбнулся Хельг.
Улыбка у него была светлой, как солнечный луч. Его белые, будто седые, пряди волос выбились из низкого хвоста и свободно лежали на широких плечах. Прямой крупный нос с небольшой горбинкой, будто выточенный из гранита подбородок, высокие скулы, глубоко посаженые светло-голубые глаза — все это выдавало в нем жителя Нордгейта. Северяне отличались хладнокровием, отражая в своих характерах суровые условия, в которых жили. Но, глядя на Хельга, я не представляла, что обладатель такой улыбки мог легко лишить кого-нибудь жизни.
Мы успешно выбрались из тюрьмы и быстро пересекли внутренний двор. У вторых ворот дремал только один страж, его напарника видно не было. Хельг уверенным шагом приблизился к охраннику и потребовал открыть. Тюремщик встрепенулся и спросонок кинулся исполнять приказ.
Нам осталось преодолеть последний рубеж. На высокой стене, опоясывающей тюремные владения, всегда находился караул. С башен хорошо просматривалась вся территория. Прорваться через такую оборону было, на мой взгляд, невозможно.
Хельг остановился посреди площадки и повернулся к нам.
- Мадина, сможешь чем-нибудь отвлечь охрану? Нам надо всего пару минут, чтобы выбраться наружу, - прошептал наш спаситель.
- Без проблем, Хельг. Кло, подстрахуй, если что.
Мошенница отошла от нас на несколько шагов и вскинула руки. Вдруг одна из башен вспыхнула, как гигантский костер. Тут же раздались крики и сигнал тревоги. Все вокруг пришло в движение. Стражники выскакивали из караульной один за другим, неся ведра и лопаты. Со стороны тюрьмы бежал отряд боевых магов в черной форме Магконтроля.
- Проклятье, быстро бежим к воротам, - прошипел Хельг и рванул вперед.
У стены началось столпотворение: маги поливали горящую башню водой, стражники таскали в ведрах песок и засыпали им пламя, не давая двигаться дальше. Никому до нас не было дела.
- Давайте быстрее, я не смогу долго отводить им глаза, - просипела Кло, по ее лицу катились крупные капли пота.
Хельг отодвинул засов, приоткрыл створку. Как только мы проскочили наружу, сразу последовал за нами. Мы побежали по дороге в сторону Дарлижа.
Мои силы были на исходе: ноги дрожали от перенапряжения, воздуха не хватало, из горла вырывался хрип, как у загнанной лошади. Тело молило об отдыхе. К счастью, за поворотом нас ждала карета. Дверца распахнулась, и к нам навстречу вышел элегантно одетый незнакомец.
Я вцепилась в прутья решетки, тихо поскуливая и все еще не веря, что все вокруг происходит на самом деле. Только не со мной! Почему? В чем я провинилась перед Всеотцом?
Легкий шорох заставил вздрогнуть и обернуться. В камере царила непроглядная тьма, только узкое отверстие под потолком слабо мерцало серебристым лунным светом. Я щелкнула пальцами, призывая светляк, но ничего не произошло. Магия тоже была отрезана глухой стеной, как и свобода.
- Зря стараешься. Здесь твоя сила бесполезна, - раздался грубый женский голос.
- Как тебя зовут, новенькая? - второй голос казался моложе.
- Ле-Леона. А в-вы кто? - заикаясь спросила я, таращась в темноту.
- Я Мадина, а рядом со мной старушка Кло, - ответили мне.
- Какая я старушка, вобла тощая? Я тебя всего на три года старше!
- Да, ладно, не пыхти, я же любя. Значит ты баронесса, - вновь обратились ко мне. - И что же ты стащила?
- Я ничего не крала! Я не воровка!
- Я верю тебе, верю. Все мы здесь не виновны. Ну или почти все. Верно, Кло.
- А то! - хохотнула женщина. - Меня, например, обвинили в краже антикварной вазы в лавке старьевщика. А я даже слово «ан-ти-кварная» не знаю. И этого старого хрыча Магнуса, хозяина лавки, терпеть не могу, чтобы в его клоповник ходить. Зачем мне у него что-то красть? У меня и своего барахла навалом.
- Верно, Кло. А тебя, Леона, в чем обвинили?
- В краже украшений у хозяйки особняка, где я горничной работала, - призналась я.
- Оу! Обычное дело. Эти гусыни сами куда-нибудь свои цацки засунут, а прислуга потом отдувается. Не переживай, найдут и выпустят тебя, - попыталась меня успокоить Кло.
- Не выпустят. Украшения и вправду украли, но не я. Думаю, это сделала старшая горничная, а на меня все свалила, - всхлипнула я.
- Не переживай, все образуется. Вот увидишь. - Моего плеча мягко коснулась чья-то рука. - Иди сюда, садись на лежак.
Я сделала несколько неуверенных шагов, уперлась в каменный выступ, накрытый жестким тюфяком, и села. Рядом опустилась одна из моих сокамерниц. Только лишь когда она подала голос, я поняла, что это была Мадина.
- У меня на родине говорят: «За ночью всегда следует день». Это значит, что вскоре твои беды закончатся, и все будет хорошо, - тихо сказала она.
- А откуда ты? - спросила я, пытаясь хоть как-то бороться с нахлынувшим отчаянием.
- Я родилась в Ханаате. Знаешь где это? Меня выдали замуж за богатого человека, когда мне было четырнадцать. Я стала его шестой женой. Не дожидаясь брачной ночи, сбежала. Долго скиталась по миру, пока не осела здесь в Дарлиже ...
Мадина рассказывала о своей жизни так откровенно, будто мы были знакомы всю жизнь. Слушая ее спокойный, мягкий, как шерсть котенка, голос, я постепенно успокаивалась, и мои собственные беды уже не казались такими ужасными. Кло не перебивала рассказчицу, и я без помех представляла те места, где побывала девушка, людей, с которыми она встречалась, и незаметно, прислонившись спиной к холодной стене, задремала.
Меня разбудили громкие крики. Из коридора доносился зычный мужской голос.
- Так, девочки! Быстро одернули свои подолы! Мы несем завтрак!
Я села на своем жестком ложе и огляделась. Камера была узкой, вытянутой. Слева от решетки, огороженное низкой стенкой, находилось отхожее место, в которое по стене непрерывным ручьем еле слышным журчанием стекала вода. В двух шагах из стены выступали такие же каменные лежаки, как и мой.
- Доброе утро!
На меня смотрели две пары глаз. Молодая смуглая девушка в кожаных штанах, высоких сапогах и свободной грязно-серой рубахе широко улыбалась. Я удивленно разглядывала ее наряд, который ни за что не оденет порядочная женщина. Видя мое замешательство, в карих глазах зажглись смешинки.
- Как спалось, баронесса? - спросила она, откидывая темные густые волосы за плечо.
- Спасибо. Не скажу, что хорошо. Вы - Мадина, верно?
- Да, это я, а та пышечка — Кло, - махнула рукой смуглянка в сторону другого лежака.
Вторая сокамерница была полной противоположностью Мадины. Богатые объемы тела она скрывала в мешковатом платье. Волосы цвета прелой соломы были стянуты в тугой пучок на затылке. Блеклые глаза смотрели пронзительно, изучая мое лицо. Пухлые щеки, мясистый нос и тонкие губы делали облик Кло отталкивающим.
- Пришла в себя, красавица? А то вчера Мадди пришлось тебя сказками убаюкивать, - женщина засмеялась низким хриплым смехом, отчего ее тело заколыхалось.
- Так, мадамы, принимайте завтрак, - внезапно брякнул большой поварешкой по прутьям стражник, который докатил тележку с дымящимся котлом до нашей камеры. - Чего смотрим? Забирай паек.
Мужчина ловко наполнял глубокие глиняные миски серой жидкой массой и протягивал Мадине, которая аккуратно протаскивала посудины, чтобы не разлить варево, и передавала Кло.
- Приятного аппетита, барышни, - буркнул в густые усы стражник и двинулся дальше.
Кло вручила мне мой паек и споро принялась поглощать свою порцию. От мерзкой на вид жижи воняло старой тряпкой и кислой капустой. Меня передернуло от отвращения и я отставила свою миску в сторону.
- Что, не нравиться местная кухня? - хмыкнула Кло, облизывая ложку.
- Что-то есть не очень хочется, - ответила я.
- Это пройдет через пару дней. Если не будешь есть, то отдай мне. Чего добру пропадать, правда Мадди?
- Правда, ненасытная душа. - Мадина аккуратно вылавливала какие-то кусочки из миски и медленно их пережевывала. - Леона, если это варево есть медленно и маленькими порциями, то не так и противно. Я тоже первое время кривилась, а потом ничего — привыкла.
- Да, наверное, - рассеяно сказала я.
Я думала о том, как вышло, что я упала на самое дно. Неужели мое необдуманное решение сбежать от мачехи заслуживает такого наказания? Я никогда ей не перечила, старалась быть послушной дочерью, беспрекословно выполняла все, что она велела. Прилежно училась незаметно проникать туда, где аристократы хранили все самое ценное. Как бы не противилось все внутри, подчинилась приказу и взяла чужое на своем первом балу. Возможно, теперь я отвечаю за тот поступок перед Всевышним, сидя в каменном мешке главной имперской тюрьмы. Но как же не хочется провести годы в заточении. Сколько же лет мне придется здесь томиться?
Я смотрела на соседок по камере и удивлялась их беззаботности. Кло рассказывала Мадине о своей лавке, где она торговала краденым, какие редкие вещицы порой попадали ей в руки. И я невольно прислушалась.
- Недавно один парнишка принес удивительной красоты карманное зеркальце. Вся рамка усыпана кристаллами, ручка в завиточках, ажурная. Вещица достойная императрицы. Представляешь, дурачина отдал ее за десять золотых. Зеркало, правда, было слегка закопченное, и кристаллы немного повреждены, но после чистки и полировки оно бы стоило в десятки раз дороже. Жаль не успела отнести к ювелиру. Сцапали меня с этой проклятой вазой. Кто-бы мог подумать, что ее стащили из лавки Магнуса.
- А что стало с зеркалом? - с затаенной надеждой спросила я, надеясь, что это был подарок Бертрана, который исчез при пожаре.
- Так все ж забрали в Магконтроль, жадные ублюдки. Теперь не видать мне лавки, как своей задницы, - тяжело вздохнула скупщица краденого.
- Вы так спокойно об этом говорите.
- А чего переживать? Вот, выйду отсюда, поеду к морю, открою лавку. У праздно живущих там богатеев всегда есть, чем поживиться. От клиентов отбоя не будет.
Я посмотрела на Мадину, которая загадочно улыбалась уголками губ.
- А вы за что здесь? - спросила я девушку.
- Кинжальчик хотела продать одному коллекционеру. Подловил меня, зараза, сходу определил, что подделка. Вот, теперь жду суда, как мошенница.
- Как вы думаете, сколько времени мне придется провести здесь за воровство? - немного помолчав, спросила я.
Совершенно не представляла, какое наказание мне может грозить. Об этом учителя мне не рассказывали, а сама я не интересовалась. Зачем? Хватало и других дисциплин, с которыми еле справлялась.
Кло задумчиво пожевала губы, изучая потолок, и, наконец, изрекла:
- Думаю, не меньше пяти лет, если хозяйка, которую ты обокрала не заявит, что потеряла самое ценное, то могут и к десяти приговорить.
Я в ужасе ахнула. Десять лет жизни — это все равно, что умереть. Сейчас я молодая девушка, а выйду никому не нужной старой девой. Можно сказать, что меня похоронили заживо. Стало безразлично, что со мной будет дальше, хотелось лечь и умереть. Мне казалось, что жизнь закончилась.
Мадина, заметив мое состояние, пересела ко мне ближе.
- Леона, не переживай ты так. Может все образуется, и те украшения отыщут, или настоящего вора найдут. Хочешь, я расскажу тебе о Нордгейте?
Голос Мадины на меня странно действовал: убаюкивал, успокаивал, дарил иллюзию уюта, будто я лежала не на каменном ложе, а в теплой мягкой кровати в своей комнате в Терьи.
Я забылась сном до самого вечера, пропустив обед и ужин. Проснулась, когда в камере уже было темно. У решетки кто-то стоял и, едва слышно постукивал по прутьям.
- Тише ты, разбудишь новенькую, - раздался шепот Мадины.
- Будь готова. Сегодня. Во время смены караула тебя выведут, - едва слышно произнес неизвестный.
- Поняла. Будь осторожен. - Послышался легкий звук поцелуя.
Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Вот он — мой шанс выбраться из этого ада. Я поняла, что готовится побег и должна сделать все, чтобы меня взяли с собой.
- Кто это был? - спросила я спустя пару минут.
- Ты все слышала?
- Да, я уже не спала.
- Ну что ж,- немного помолчав сказала Мадина, - Кло, как думаешь, девчонка нам не помешает?
- Не знаю, но оставлять ее здесь нельзя, - ответила та.
- Хорошо. Пойдешь с нами, баронесса, но с условием — слушаться и не задавать лишних вопросов.
Трудно было понять о чем, думали мои сокамерницы — темнота скрывала лица. Оставалось надеяться, что меня не бросят на полпути и не убьют, едва окажемся на свободе.
Ожидание растянулось на долгие часы. Голода совсем не ощущала, еще свежи были воспоминания о завтраке. А вот жажда мучила неимоверно. Натыкаясь на выступы, кое-как добралась до отхожего места и набрала в ладони немного воды, прислонив руки вплотную к стене. Всего пара глотков придали сил и уверенности, что я справлюсь с очередным испытанием, которое подкинула мне судьба.
Наконец, в коридоре раздался шорох, и дверца в нашу камеру начала медленно открываться. Мадина нашарила мою руку и потянула за собой. Стараясь не издавать шума, мы выскользнули в коридор, который был погружен во тьму. Лишь у переходов на другие уровни горели факелы. Друг за другом молча двинулись к выходу. Остановились, немного не доходя до островка света, и я смогла рассмотреть нашего спасителя. Им оказался высокий мужчина в форме стражника. Он быстро выдал моим новым знакомым длинные куртки и удивленно уставился на меня.
- Это еще, что за … хм. Кто такая? - прошипел здоровяк.
- Спокойно, Хельг. Она со мной, - ответила Мадина.
- Ладно. - Хельг задумался на мгновение и продолжил, - План меняется. Девочки, натянули капюшоны, а ты, красавица, идешь, опустив голову и молчишь, словно глухонемая. Ясно?
- Ясно, - кивнула я.
Кло с Мадиной выполнили приказ в точности и встали по бокам от меня. Хельг пошел впереди, указывая дорогу. До самого выхода мы никого не встретили, а вот у первых ворот стояла стража. Двое охранников, подпирая спинами створки, непринужденно болтали, изредка над чем-то похохатывая.
- Здорово, парни. - Хельг поднял в приветствии руку. - Как жизнь?
- И тебе не хворать, - удивленно ответил один из стражников. - Куда это вы на ночь глядя ведете заключенную?
- А, лучше не спрашивайте, - сокрушенно покачал головой наш сопровождающий. - Приказано доставить в столицу. Сыскари вконец обленились, теперь им на допросы подозреваемых возить надо. Хорошо, что хоть карету прислали.
- А бумаги у тебя есть на нее? - спросил второй тюремщик.
- А как же? Все как надо, по форме. — Хельг потянулся к поясу и выудил из-за него помятый лист.
Один из стражей принялся внимательно читать документ, беззвучно шевеля губами. Его напарник, все еще недоверчиво на нас посматривая, тоже попытался заглянуть в бумагу через плечо приятеля.
Я не заметила, как Хельг резко дернулся и двумя точными движениями ударил охранников по шеям ребром ладони. Неверное, они даже не поняли, что произошло — рухнули на пол, как перезрелые груши.
- Быстро уходим, девочки, пока этих олухов не пришли менять.
Хельг ловко подхватил стражников за шиворот и оттащил в угол. Кло с Мадиной кинулись отодвигать тяжелые засовы, а я в растерянности стояла, стараясь сдержать крик ужаса, крепко прижимая руки к губам.
- Они умерли? - пролепетала я.
- Нет, просто без сознания. Скоро придут в себя, не бойся, - улыбнулся Хельг.
Улыбка у него была светлой, как солнечный луч. Его белые, будто седые, пряди волос выбились из низкого хвоста и свободно лежали на широких плечах. Прямой крупный нос с небольшой горбинкой, будто выточенный из гранита подбородок, высокие скулы, глубоко посаженые светло-голубые глаза — все это выдавало в нем жителя Нордгейта. Северяне отличались хладнокровием, отражая в своих характерах суровые условия, в которых жили. Но, глядя на Хельга, я не представляла, что обладатель такой улыбки мог легко лишить кого-нибудь жизни.
Мы успешно выбрались из тюрьмы и быстро пересекли внутренний двор. У вторых ворот дремал только один страж, его напарника видно не было. Хельг уверенным шагом приблизился к охраннику и потребовал открыть. Тюремщик встрепенулся и спросонок кинулся исполнять приказ.
Нам осталось преодолеть последний рубеж. На высокой стене, опоясывающей тюремные владения, всегда находился караул. С башен хорошо просматривалась вся территория. Прорваться через такую оборону было, на мой взгляд, невозможно.
Хельг остановился посреди площадки и повернулся к нам.
- Мадина, сможешь чем-нибудь отвлечь охрану? Нам надо всего пару минут, чтобы выбраться наружу, - прошептал наш спаситель.
- Без проблем, Хельг. Кло, подстрахуй, если что.
Мошенница отошла от нас на несколько шагов и вскинула руки. Вдруг одна из башен вспыхнула, как гигантский костер. Тут же раздались крики и сигнал тревоги. Все вокруг пришло в движение. Стражники выскакивали из караульной один за другим, неся ведра и лопаты. Со стороны тюрьмы бежал отряд боевых магов в черной форме Магконтроля.
- Проклятье, быстро бежим к воротам, - прошипел Хельг и рванул вперед.
У стены началось столпотворение: маги поливали горящую башню водой, стражники таскали в ведрах песок и засыпали им пламя, не давая двигаться дальше. Никому до нас не было дела.
- Давайте быстрее, я не смогу долго отводить им глаза, - просипела Кло, по ее лицу катились крупные капли пота.
Хельг отодвинул засов, приоткрыл створку. Как только мы проскочили наружу, сразу последовал за нами. Мы побежали по дороге в сторону Дарлижа.
Мои силы были на исходе: ноги дрожали от перенапряжения, воздуха не хватало, из горла вырывался хрип, как у загнанной лошади. Тело молило об отдыхе. К счастью, за поворотом нас ждала карета. Дверца распахнулась, и к нам навстречу вышел элегантно одетый незнакомец.
