Леруа вновь открыл шкатулку и события злополучного вечера предстали перед глазами супругов.
- Вот, взгляни, - Габриелла указала на свое изображение в момент, когда она покраснела и присела у двери, в растерянности обводя глазами помещение, - Что могло вызвать у меня такой красноречивый румянец? Я давно не девочка, Людвиг, меня очень сложно смутить.
- А что вызвало такую реакцию у этой леди? - герцог насмешливо посмотрел на жену.
- Кто угодно мог там находиться. Те же слуги могли подняться к нам на этаж, зная, что мы находимся среди гостей. Возможно кто-нибудь из приглашенных на бал заблудился и решил приятно провести время в пустынном коридоре.
Действительно, прямых доказательств у Советника не было, лишь догадки, ну и запись, где герцогиня предается плотским удовольствиям с лже-бароном Дуэйном. Но кто тогда находился в его кабинете в тот момент? Похоже, супруга умудрилась выкрутиться из щекотливой ситуации.
- Хорошо, Габриелла. Можешь закончить свой завтрак, я более тебя не задерживаю, - Леруа отвернулся к окну, заложив руки за спину.
Положение герцога, мягко говоря, было затруднительным. За украденными документами гонялись все магические разведки мира. Долгие годы бумаги считались утраченными, а несколько месяцев назад — всплыли в городском архиве имперского города Лемар. Лишь случайность позволила Советнику вовремя перехватить пакет, и начать строить грандиозные планы. Многие недооценивали значение открытия, которое было изложено в бумагах. Просмотрев лишь мельком их содержание, герцог понял - обладая этими документами, он получил невероятную силу, способную перекроить карту мира. А теперь Его светлость вспоминал — остались ли свидетели, которые хотя бы косвенно могли привести ищеек к нему. И думал, думал, думал — как же вернуть украденный конверт.
Не все тайны должны быть раскрыты. Некоторые настолько переворачивают твой мир, что становиться страшно. Все, во что ты верила, о чем мечтала, чем жила - в один миг покрывается тленом, становиться призрачным дымом, рассеиваясь в воздухе без следа. Так и случилось со мной 19 апреля 1872 года.
Тот злополучный день навсегда врезался мне в память до мельчайших подробностей. Я помню, что ела на завтрак, и даже то, как Корнелия отчитала свою служанку за перчатки не того оттенка, который ей был нужен.
Утром, едва я спустилась к столу, принесли конверт от графа де Куарона. Помню, как приятно холодила пальцы шелковистая бумага, и как бешено стучало сердце пока я читала послание, выведенное четким убористым почерком:
«Прекрасная Франческа! Молю о встрече сегодня в полдень на главной площади у фонтана. Считаю минуты до того, как увижу Вас. Своим отказом Вы окончательно разобьете мне сердце. Эдмон.»
Я твердо решила с ним встретиться. Если маман мне не позволит — убегу украдкой. В предвкушении я невольно улыбнулась. И конечно, Корнелия тут же ядовито прокомментировала:
- Оу! Поклонник на свидание позвал?
- Когда же ты повзрослеешь, Корнелия? Да, меня приглашают на свидание.
- Какое еще свидание, Франческа? - маман удивленно на меня взглянула, раздраженно звякнув чайной ложечкой по блюдцу. - Даже не думай об этом. Я запрещаю тебе!
- Что вы, матушка, я даже не думала соглашаться, - я постаралась изобразить праведное возмущение.
- Мы с Корнелией собираемся сейчас пройтись по магазинам, ты — едешь с нами.
- Я только прихвачу сумочку и зонт, - охотно согласилась я.
Небо в этот день хмурилось, в раздражении посылая на землю пригоршни моросящего дождя. Низкие серые тучи, казалось соревновались друг с другом в скорости, легко скользя по небу. Ветер морщил образовавшиеся кое-где лужи и норовил забраться под пальто, злобно теребя его подол. К пешим прогулкам погода не располагала, и пройдя по дороге до конца улицы, маман решила нанять экипаж.
Наш дом стоял почти на окраине Терьи, там, где через квартал начинались трущобы. Нет, наш район был вполне презентабельным, но близкое соседство с бедняками существенно снижало цену на недвижимость. Это и стало веским аргументом при покупке дома.
Маман всегда придерживалась жесткой экономии, сколько я себя помню. Мы никогда не устраивали балы или приемы, даже в честь дня рождения Корнелии, я уж промолчу про себя. Прислуги в доме было мало, карету мы не держали, на отдых к морю выезжали редко и только за счет поклонников маман. Единственное на чем баронесса фон Зауберг не экономила — это наряды. Она считала, что первоначальное мнение о человеке зависит от его внешнего вида. Если ты хорошо и со вкусом одет, то для тебя могут открыться многие двери. Это правило она соблюдала беспрекословно.
Башенные часы били полдень, когда мы прибыли на Торговую улицу, которая упиралась в главную городскую площадь. Я старалась никак не выдавать своего волнения, но украдкой оглядывалась в надежде увидеть Эдмона. Надеялась подать ему какой-нибудь знак, что готова встретиться, как только освобожусь от своих спутниц.
На улице было полно народа. В выходной день прогулка по торговым рядам знатными горожанами почиталась и приветствовалась. Пока женщины с упоением примеряли новые платья, шляпки, перчатки или обувь, мужчины с не меньшим удовольствием дожидались своих благоверных в уличных кафе при теплой погоде, либо в ресторациях, потягивая свежий пуаре, которым Терьи славился на всю империю.
В провинции Балантайн росли великолепные грушевые сады. Напоенные щедрым солнцем и свежими дождями плоды были невероятно ароматными и сладкими. Благодаря магам земли сады плодоносили два раза в год. Урожай выдавался всегда богатым, поэтому хмельной грушевый напиток не переводился круглый год, его подавали почти в каждом уважающем себя питейном заведении Терьи.
Я заметила высокую фигуру Эдмона, когда он пересекал Торговую улицу и направлялся в строну от площади. Быстро оглянувшись на маман с сестрой и убедившись, что они увлечены обсуждением самых модных цветов сезона, я вскинула руку вверх в попытке привлечь внимание графа. К моему облегчению, он меня заметил. Широкая улыбка осветила его лицо, но мой встревоженный вид его озадачил. Жестами я попыталась дать понять, что жду его в кафе через час. Юноша кивнул и быстрым шагом направился в ресторацию, которая находилась через дорогу.
Весь этот час я провела как на иголках. Маман удивленно на меня посматривала, когда я отвечала невпопад или не слышала ее вопросов. В конце концов, ее нервы сдали, когда мы зашли выбрать для Корнелии очередную шляпку.
- Франческа, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь? - строго спросила баронесса.
Я ухватилась за эту возможность скрыться, как утопающий за соломинку:
- Немного кружиться голова, матушка. Может я дождусь вас в кафе, здесь неподалеку.
- Ладно, будь по-твоему. Закажи себе успокаивающий отвар. Думаю, мы с Корнелией долго не задержимся.
Я вежливо попрощалась с хозяйкой шляпного салона, которая решила обслужить нас лично, и медленно пошла в сторону кафе.
Это было уютное заведение, в котором витали аппетитные ароматы свежей сдобы, корицы и шоколада. Я выбрала столик подальше от входа и заказала улыбчивой служанке травяной отвар и пирожное.
Посетителей было немного. Две молодые дамы сидели у окна и о чем-то тихо разговаривали, украдкой поглядывая на седовласого господина за соседним столиком. Мужчина шумно прихлебывал горячий напиток, утирая пышные усы крупной пухлой ладонью. Вероятно он был торговцем средней руки, об этом говорил его слегка потертый, но добротный камзол с серебристой вышивкой знака гильдии на правом рукаве. Через столик от меня восседала тучная дама с девочкой лет семи. Малышка изо всех сил старалась казаться взрослой леди. Она сидела ровно выпрямив спину и положив одну руку на колено, но при этом так смешно хмурила брови, аккуратно поднося чашку к губам, что я невольно улыбнулась. За столиком в противоположном от меня углу лицом к входу сидел мужчина. Лица его я так и не смогла разглядеть - там было слишком темно, да и неприлично таращиться на незнакомых людей.
Эдмон появился через несколько минут.
- Здравствуй, Франческа. Я очень рад нашей встрече.
Эдмон почтительно поцеловал мне руку, но так ее и не отпустил. Я смутилась от его взгляда.
- Добрый день, Эдмон.
- Простите мне мою назойливость. Я знаю, что не должен так поступать, но поверьте — это очень важно.
- О чем вы говорите? У вас что-то случилось?
- Со мной все в порядке. С вами хотел встретиться мой друг. Простите, я не мог ему отказать — дело касается вашей семьи.
Я похолодела, в груди что-то кольнуло от плохого предчувствия.
- Моей семьи? - все что я могла прошептать.
- Да, Франческа. А вот и Бертран, - Эдмон повернулся к подходящему к нашему столику мужчине, которого ранее я пыталась рассмотреть.
- Граф Бертран Оржени к вашим услугам, - представился этот господин, опередив Эдмона и склонившись в учтивом полупоклоне, - Госпожа Франческа, вы позволите присесть за ваш столик?
- Да, конечно, - пробормотала я, все еще не в силах справиться с охватившим волнением.
- Эдмон, будь добр, оставь нас с леди ненадолго.
В обманчиво мягком обволакивающем голосе графа Оржени звенела сталь, а в синих, как вечернее небо, глазах сквозил холод. Эдмон без возражений быстро встал и извинившись покинул кафе, не сказав мне более ни слова.
Я осталась наедине с этим пугающим человеком, не зная чего ожидать. На меня напало какое-то оцепенение. Я смотрела на графа Оржени и не могла отвести взгляд от его глаз, которые затягивали словно в омут. На мгновение мне почудилось, что мы знаем друг друга всю жизнь, и постепенно страх перед мужчиной уступил место какому-то теплому, уютному чувству. Казалось, что мне знакомо его лицо, каждая черточка: изгиб темных широких бровей; густота ресниц; мелкие морщинки в уголках глаз, когда он улыбается; прямой благородный нос; удивительно мягкие на вид четко очерченные губы; крепкий подбородок, на котором начала пробиваться легкой синевой щетина, слегка растрепавшиеся удивительного цвета темно-медные волосы, зачесанные в низкий хвост. Мне до дрожи захотелось его коснуться, почувствовать кончиками пальцев тепло его кожи, ощутить его ладони на своих плечах, вдохнуть его запах с легким ароматом цитруса и хвои.
Наваждение разрушала служанка, которая принесла горячий напиток и десерт.
- Господин желает чего-нибудь? - девушка мило улыбнулась, глядя на аристократа.
- Нет, благодарю, - Бертран отвел от меня взгляд и посмотрел на служанку, у которой тут же заалели щеки и она быстро скрылась на кухне.
Я наконец выдохнула, все это время я почти не дышала.
- Эдмон сказал, что Вы хотели со мной поговорить о моей семье.
- Речь идет о вашем отце, госпожа фон Зауберг. Что вы о нем знаете?
- Моем отце? - растерялась я, - В сущности, я ничего не могу о нем сказать. Его не стало, когда я была совсем маленькой.
- А ваша мать? Вы знаете, кем она была?
Этот вопрос меня окончательно ошарашил:
- Что значит была? С матушкой что-то случилось? Я же ее видела всего несколько ...
- Нет, нет, - перебил меня граф, - я имею в виду вашу настоящую мать — баронессу Марию фон Зауберг.
Я подозревала, что с Изабеллой фон Зауберг меня не связывает кровное родство. Но это было лишь что-то похожее на предчувствие, домыслы, в которые не веришь. Услышав из уст незнакомого человека, что эти подозрения чистая правда, мне показалось, что я соскальзываю в пропасть.
- Вы не знали? - почему-то ошарашено прошептал граф, - Простите, я не думал...
Оржени смущенно отвел глаза, пытаясь подобрать нужные на его взгляд слова, а я просто молчала. Мир вокруг меня замер. Я погрузилась в калейдоскоп из моего прошлого. Перед глазами проносились картины из детства, отрочества, юности. Все кусочки старой головоломки вставали на свои места — стали понятными и холодное отношение матушки, и ее колкие обидные замечания и придирки, и беспочвенные наказания, иногда и побои, отсутствие любых напоминаний о моем отце. Она просто вычеркнула из моей жизни самых близких мне людей. Зачем? И это мне тоже стало понятно — всему виной мой дар управления иллюзией. Баронесса воспитывала послушную безмолвную гусыню, которая по ее приказу будет нести золотые яйца. Меня охватила злость — я не позволю себя использовать! С меня хватит! Не важно, что меня ждет в будущем, я не смогу находиться рядом с этой женщиной ни мгновения.
Не знаю, сколько времени я сидела без движения. Граф не пытался со мной заговорить, он молча ждал, когда я приду в себя.
- Простите, граф. Для меня ваши слова стали полной неожиданностью, - мой голос звучал хрипло, будто я кричала несколько часов кряду.
- Я был уверен, что вы знаете.
- Нет, мне ничего не известно о своих родителях. От вас я впервые услышала имя своей настоящей матери. Это для меня стало шоком, хотя я подозревала, что Изабелла фон Зауберг мне не мать.
Слегка дрожащими руками я взяла чашку с уже остывшим отваром и поднесла к губам. Напиток расплескался мне на юбку, но я не обратила внимания. Сделала несколько глотков, чтобы успокоиться, но не почувствовала вкуса. Что же мне теперь делать? Первым был порыв бежать куда глаза глядят, а затем пришла мысль, что бежать некуда — у меня нет ни денег, ни друзей, ни родни. Мне нужно время подумать.
- Граф Оржени, вы хотите еще что-нибудь у меня узнать?
- Пожалуй, нет. Простите, мне неловко,что именно я сообщил столь шокирующие для вас новости. Могу ли я что-нибудь для вас сделать?
Идея пришла внезапно, оглушающе безумная и нелепая, но в том момент она показалась мне самой подходящей в моем положении.
- Если вас не затруднит, помогите мне бежать из Терьи.
Бертран чувствовал себя отвратительно. Всегда сдержанный и рассудительный, сейчас, сидя перед оцепеневшей девушкой, он испытывал непривычное смущение и растерянность, будто изгадил белоснежную скатерть праздничного стола, пройдясь по ней грязными сапогами.
Под утро он связался с мэтром Матье и пересказал историю барона фон Зауберга и его семьи, которая ему стала известна от Мадам Коллет, а также из архива Магконтроля.
Берт еще на заре своей карьеры, когда работал в архиве магического ведомства, сортируя старые нераскрытые дела, наткнулся на любопытные сведения о расследовании убийства Георга фон Зауберга.
Тело барона было обнаружено в тупике одного их бедных районов городка Лемар. На лицо были признаки магической дуэли — грудь жертвы была раскурочена локальной огненной вспышкой, пальцы рук почернели, как после очень продолжительного применения замораживающего заклятия, аура мага была выжжена до дыр, поэтому определить виды воздействия в последние минуты его жизни было не возможно. В отчете особо подчеркивалось, что на месте преступления никаких следов сражения не было. Как там оказалось тело, где барон встретил свою смерть и, самое главное, что послужило для убийцы мотивом - сыщики Магконтроля так и не выяснили. Единственной ниточкой, способной распутать это дело, были показания супруги покойного Изабеллы фон Зауберг.
Женщина сообщила сыщикам, что накануне ее муж должен был встретиться со старым другом, с которым его связывали долгие годы совместной службы в исследовательском отделе Императорской академии магнаук. Барон фон Зауберг был археологом и занимался изучением древних артефактов домагических времен.
- Вот, взгляни, - Габриелла указала на свое изображение в момент, когда она покраснела и присела у двери, в растерянности обводя глазами помещение, - Что могло вызвать у меня такой красноречивый румянец? Я давно не девочка, Людвиг, меня очень сложно смутить.
- А что вызвало такую реакцию у этой леди? - герцог насмешливо посмотрел на жену.
- Кто угодно мог там находиться. Те же слуги могли подняться к нам на этаж, зная, что мы находимся среди гостей. Возможно кто-нибудь из приглашенных на бал заблудился и решил приятно провести время в пустынном коридоре.
Действительно, прямых доказательств у Советника не было, лишь догадки, ну и запись, где герцогиня предается плотским удовольствиям с лже-бароном Дуэйном. Но кто тогда находился в его кабинете в тот момент? Похоже, супруга умудрилась выкрутиться из щекотливой ситуации.
- Хорошо, Габриелла. Можешь закончить свой завтрак, я более тебя не задерживаю, - Леруа отвернулся к окну, заложив руки за спину.
Положение герцога, мягко говоря, было затруднительным. За украденными документами гонялись все магические разведки мира. Долгие годы бумаги считались утраченными, а несколько месяцев назад — всплыли в городском архиве имперского города Лемар. Лишь случайность позволила Советнику вовремя перехватить пакет, и начать строить грандиозные планы. Многие недооценивали значение открытия, которое было изложено в бумагах. Просмотрев лишь мельком их содержание, герцог понял - обладая этими документами, он получил невероятную силу, способную перекроить карту мира. А теперь Его светлость вспоминал — остались ли свидетели, которые хотя бы косвенно могли привести ищеек к нему. И думал, думал, думал — как же вернуть украденный конверт.
***
Не все тайны должны быть раскрыты. Некоторые настолько переворачивают твой мир, что становиться страшно. Все, во что ты верила, о чем мечтала, чем жила - в один миг покрывается тленом, становиться призрачным дымом, рассеиваясь в воздухе без следа. Так и случилось со мной 19 апреля 1872 года.
Тот злополучный день навсегда врезался мне в память до мельчайших подробностей. Я помню, что ела на завтрак, и даже то, как Корнелия отчитала свою служанку за перчатки не того оттенка, который ей был нужен.
Утром, едва я спустилась к столу, принесли конверт от графа де Куарона. Помню, как приятно холодила пальцы шелковистая бумага, и как бешено стучало сердце пока я читала послание, выведенное четким убористым почерком:
«Прекрасная Франческа! Молю о встрече сегодня в полдень на главной площади у фонтана. Считаю минуты до того, как увижу Вас. Своим отказом Вы окончательно разобьете мне сердце. Эдмон.»
Я твердо решила с ним встретиться. Если маман мне не позволит — убегу украдкой. В предвкушении я невольно улыбнулась. И конечно, Корнелия тут же ядовито прокомментировала:
- Оу! Поклонник на свидание позвал?
- Когда же ты повзрослеешь, Корнелия? Да, меня приглашают на свидание.
- Какое еще свидание, Франческа? - маман удивленно на меня взглянула, раздраженно звякнув чайной ложечкой по блюдцу. - Даже не думай об этом. Я запрещаю тебе!
- Что вы, матушка, я даже не думала соглашаться, - я постаралась изобразить праведное возмущение.
- Мы с Корнелией собираемся сейчас пройтись по магазинам, ты — едешь с нами.
- Я только прихвачу сумочку и зонт, - охотно согласилась я.
Небо в этот день хмурилось, в раздражении посылая на землю пригоршни моросящего дождя. Низкие серые тучи, казалось соревновались друг с другом в скорости, легко скользя по небу. Ветер морщил образовавшиеся кое-где лужи и норовил забраться под пальто, злобно теребя его подол. К пешим прогулкам погода не располагала, и пройдя по дороге до конца улицы, маман решила нанять экипаж.
Наш дом стоял почти на окраине Терьи, там, где через квартал начинались трущобы. Нет, наш район был вполне презентабельным, но близкое соседство с бедняками существенно снижало цену на недвижимость. Это и стало веским аргументом при покупке дома.
Маман всегда придерживалась жесткой экономии, сколько я себя помню. Мы никогда не устраивали балы или приемы, даже в честь дня рождения Корнелии, я уж промолчу про себя. Прислуги в доме было мало, карету мы не держали, на отдых к морю выезжали редко и только за счет поклонников маман. Единственное на чем баронесса фон Зауберг не экономила — это наряды. Она считала, что первоначальное мнение о человеке зависит от его внешнего вида. Если ты хорошо и со вкусом одет, то для тебя могут открыться многие двери. Это правило она соблюдала беспрекословно.
Башенные часы били полдень, когда мы прибыли на Торговую улицу, которая упиралась в главную городскую площадь. Я старалась никак не выдавать своего волнения, но украдкой оглядывалась в надежде увидеть Эдмона. Надеялась подать ему какой-нибудь знак, что готова встретиться, как только освобожусь от своих спутниц.
На улице было полно народа. В выходной день прогулка по торговым рядам знатными горожанами почиталась и приветствовалась. Пока женщины с упоением примеряли новые платья, шляпки, перчатки или обувь, мужчины с не меньшим удовольствием дожидались своих благоверных в уличных кафе при теплой погоде, либо в ресторациях, потягивая свежий пуаре, которым Терьи славился на всю империю.
В провинции Балантайн росли великолепные грушевые сады. Напоенные щедрым солнцем и свежими дождями плоды были невероятно ароматными и сладкими. Благодаря магам земли сады плодоносили два раза в год. Урожай выдавался всегда богатым, поэтому хмельной грушевый напиток не переводился круглый год, его подавали почти в каждом уважающем себя питейном заведении Терьи.
Я заметила высокую фигуру Эдмона, когда он пересекал Торговую улицу и направлялся в строну от площади. Быстро оглянувшись на маман с сестрой и убедившись, что они увлечены обсуждением самых модных цветов сезона, я вскинула руку вверх в попытке привлечь внимание графа. К моему облегчению, он меня заметил. Широкая улыбка осветила его лицо, но мой встревоженный вид его озадачил. Жестами я попыталась дать понять, что жду его в кафе через час. Юноша кивнул и быстрым шагом направился в ресторацию, которая находилась через дорогу.
Весь этот час я провела как на иголках. Маман удивленно на меня посматривала, когда я отвечала невпопад или не слышала ее вопросов. В конце концов, ее нервы сдали, когда мы зашли выбрать для Корнелии очередную шляпку.
- Франческа, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь? - строго спросила баронесса.
Я ухватилась за эту возможность скрыться, как утопающий за соломинку:
- Немного кружиться голова, матушка. Может я дождусь вас в кафе, здесь неподалеку.
- Ладно, будь по-твоему. Закажи себе успокаивающий отвар. Думаю, мы с Корнелией долго не задержимся.
Я вежливо попрощалась с хозяйкой шляпного салона, которая решила обслужить нас лично, и медленно пошла в сторону кафе.
Это было уютное заведение, в котором витали аппетитные ароматы свежей сдобы, корицы и шоколада. Я выбрала столик подальше от входа и заказала улыбчивой служанке травяной отвар и пирожное.
Посетителей было немного. Две молодые дамы сидели у окна и о чем-то тихо разговаривали, украдкой поглядывая на седовласого господина за соседним столиком. Мужчина шумно прихлебывал горячий напиток, утирая пышные усы крупной пухлой ладонью. Вероятно он был торговцем средней руки, об этом говорил его слегка потертый, но добротный камзол с серебристой вышивкой знака гильдии на правом рукаве. Через столик от меня восседала тучная дама с девочкой лет семи. Малышка изо всех сил старалась казаться взрослой леди. Она сидела ровно выпрямив спину и положив одну руку на колено, но при этом так смешно хмурила брови, аккуратно поднося чашку к губам, что я невольно улыбнулась. За столиком в противоположном от меня углу лицом к входу сидел мужчина. Лица его я так и не смогла разглядеть - там было слишком темно, да и неприлично таращиться на незнакомых людей.
Эдмон появился через несколько минут.
- Здравствуй, Франческа. Я очень рад нашей встрече.
Эдмон почтительно поцеловал мне руку, но так ее и не отпустил. Я смутилась от его взгляда.
- Добрый день, Эдмон.
- Простите мне мою назойливость. Я знаю, что не должен так поступать, но поверьте — это очень важно.
- О чем вы говорите? У вас что-то случилось?
- Со мной все в порядке. С вами хотел встретиться мой друг. Простите, я не мог ему отказать — дело касается вашей семьи.
Я похолодела, в груди что-то кольнуло от плохого предчувствия.
- Моей семьи? - все что я могла прошептать.
- Да, Франческа. А вот и Бертран, - Эдмон повернулся к подходящему к нашему столику мужчине, которого ранее я пыталась рассмотреть.
- Граф Бертран Оржени к вашим услугам, - представился этот господин, опередив Эдмона и склонившись в учтивом полупоклоне, - Госпожа Франческа, вы позволите присесть за ваш столик?
- Да, конечно, - пробормотала я, все еще не в силах справиться с охватившим волнением.
- Эдмон, будь добр, оставь нас с леди ненадолго.
В обманчиво мягком обволакивающем голосе графа Оржени звенела сталь, а в синих, как вечернее небо, глазах сквозил холод. Эдмон без возражений быстро встал и извинившись покинул кафе, не сказав мне более ни слова.
Я осталась наедине с этим пугающим человеком, не зная чего ожидать. На меня напало какое-то оцепенение. Я смотрела на графа Оржени и не могла отвести взгляд от его глаз, которые затягивали словно в омут. На мгновение мне почудилось, что мы знаем друг друга всю жизнь, и постепенно страх перед мужчиной уступил место какому-то теплому, уютному чувству. Казалось, что мне знакомо его лицо, каждая черточка: изгиб темных широких бровей; густота ресниц; мелкие морщинки в уголках глаз, когда он улыбается; прямой благородный нос; удивительно мягкие на вид четко очерченные губы; крепкий подбородок, на котором начала пробиваться легкой синевой щетина, слегка растрепавшиеся удивительного цвета темно-медные волосы, зачесанные в низкий хвост. Мне до дрожи захотелось его коснуться, почувствовать кончиками пальцев тепло его кожи, ощутить его ладони на своих плечах, вдохнуть его запах с легким ароматом цитруса и хвои.
Наваждение разрушала служанка, которая принесла горячий напиток и десерт.
- Господин желает чего-нибудь? - девушка мило улыбнулась, глядя на аристократа.
- Нет, благодарю, - Бертран отвел от меня взгляд и посмотрел на служанку, у которой тут же заалели щеки и она быстро скрылась на кухне.
Я наконец выдохнула, все это время я почти не дышала.
- Эдмон сказал, что Вы хотели со мной поговорить о моей семье.
- Речь идет о вашем отце, госпожа фон Зауберг. Что вы о нем знаете?
- Моем отце? - растерялась я, - В сущности, я ничего не могу о нем сказать. Его не стало, когда я была совсем маленькой.
- А ваша мать? Вы знаете, кем она была?
Этот вопрос меня окончательно ошарашил:
- Что значит была? С матушкой что-то случилось? Я же ее видела всего несколько ...
- Нет, нет, - перебил меня граф, - я имею в виду вашу настоящую мать — баронессу Марию фон Зауберг.
Я подозревала, что с Изабеллой фон Зауберг меня не связывает кровное родство. Но это было лишь что-то похожее на предчувствие, домыслы, в которые не веришь. Услышав из уст незнакомого человека, что эти подозрения чистая правда, мне показалось, что я соскальзываю в пропасть.
- Вы не знали? - почему-то ошарашено прошептал граф, - Простите, я не думал...
Оржени смущенно отвел глаза, пытаясь подобрать нужные на его взгляд слова, а я просто молчала. Мир вокруг меня замер. Я погрузилась в калейдоскоп из моего прошлого. Перед глазами проносились картины из детства, отрочества, юности. Все кусочки старой головоломки вставали на свои места — стали понятными и холодное отношение матушки, и ее колкие обидные замечания и придирки, и беспочвенные наказания, иногда и побои, отсутствие любых напоминаний о моем отце. Она просто вычеркнула из моей жизни самых близких мне людей. Зачем? И это мне тоже стало понятно — всему виной мой дар управления иллюзией. Баронесса воспитывала послушную безмолвную гусыню, которая по ее приказу будет нести золотые яйца. Меня охватила злость — я не позволю себя использовать! С меня хватит! Не важно, что меня ждет в будущем, я не смогу находиться рядом с этой женщиной ни мгновения.
Не знаю, сколько времени я сидела без движения. Граф не пытался со мной заговорить, он молча ждал, когда я приду в себя.
- Простите, граф. Для меня ваши слова стали полной неожиданностью, - мой голос звучал хрипло, будто я кричала несколько часов кряду.
- Я был уверен, что вы знаете.
- Нет, мне ничего не известно о своих родителях. От вас я впервые услышала имя своей настоящей матери. Это для меня стало шоком, хотя я подозревала, что Изабелла фон Зауберг мне не мать.
Слегка дрожащими руками я взяла чашку с уже остывшим отваром и поднесла к губам. Напиток расплескался мне на юбку, но я не обратила внимания. Сделала несколько глотков, чтобы успокоиться, но не почувствовала вкуса. Что же мне теперь делать? Первым был порыв бежать куда глаза глядят, а затем пришла мысль, что бежать некуда — у меня нет ни денег, ни друзей, ни родни. Мне нужно время подумать.
- Граф Оржени, вы хотите еще что-нибудь у меня узнать?
- Пожалуй, нет. Простите, мне неловко,что именно я сообщил столь шокирующие для вас новости. Могу ли я что-нибудь для вас сделать?
Идея пришла внезапно, оглушающе безумная и нелепая, но в том момент она показалась мне самой подходящей в моем положении.
- Если вас не затруднит, помогите мне бежать из Терьи.
***
Бертран чувствовал себя отвратительно. Всегда сдержанный и рассудительный, сейчас, сидя перед оцепеневшей девушкой, он испытывал непривычное смущение и растерянность, будто изгадил белоснежную скатерть праздничного стола, пройдясь по ней грязными сапогами.
Под утро он связался с мэтром Матье и пересказал историю барона фон Зауберга и его семьи, которая ему стала известна от Мадам Коллет, а также из архива Магконтроля.
Берт еще на заре своей карьеры, когда работал в архиве магического ведомства, сортируя старые нераскрытые дела, наткнулся на любопытные сведения о расследовании убийства Георга фон Зауберга.
Тело барона было обнаружено в тупике одного их бедных районов городка Лемар. На лицо были признаки магической дуэли — грудь жертвы была раскурочена локальной огненной вспышкой, пальцы рук почернели, как после очень продолжительного применения замораживающего заклятия, аура мага была выжжена до дыр, поэтому определить виды воздействия в последние минуты его жизни было не возможно. В отчете особо подчеркивалось, что на месте преступления никаких следов сражения не было. Как там оказалось тело, где барон встретил свою смерть и, самое главное, что послужило для убийцы мотивом - сыщики Магконтроля так и не выяснили. Единственной ниточкой, способной распутать это дело, были показания супруги покойного Изабеллы фон Зауберг.
Женщина сообщила сыщикам, что накануне ее муж должен был встретиться со старым другом, с которым его связывали долгие годы совместной службы в исследовательском отделе Императорской академии магнаук. Барон фон Зауберг был археологом и занимался изучением древних артефактов домагических времен.
