Я смотрела на него и не понимала, как это ничтожество может иметь хоть какую-то власть над другим человеком.
«Разорвать?» - радостный, веселый шепот вспыхнул черным в голове.
- А? Что? Кого разорвать? – переспросила я, и хозяин затрясся, как под током.
- Ты слышал? – недоуменно обратилась я к нему.
Он помотал головой, а потом, булькнув от страха, попятился задом, вышел в коридор и со всей силы захлопнул дверь. Щелкнул замок.
«Давай разорвем?» - снова спросил голос. И я сообразила, что он – в моей голове. Здравствуй, шизофрения! Заходи, будь как дома! Тебя-то мне не хватало еще для полного комплекта! Кожу продрал сверхъестественный жуткий мороз.
- Не надо никого разрывать, - осторожно ответила я. – Лучше как-нибудь потом.
«Не хочешшшь», - разочарованно прошептало в голове. И исчезло.
Б….! Да лучше бы я тюрьме сейчас сидела за своего козла-генерального!
Я со стоном поднялась на колени, охнула от боли в груди, которая, впрочем, тут же исчезла. С силой растерла лицо руками. Что они там кричали? Темная? Что это значит?
Я напрягла память, но – ничего. Тишина и темнота, какая-то даже неестественная. Жуткая. Может, прикрылась лавочка, и я больше не имею доступа к памяти Йолы?
Но нет. Стоило об этом подумать, как в голове возникли образы незнакомых мне людей, мест. Пронеслись чувства, эмоции, всплыли воспоминания. Значит, все в порядке.
Но что же это значит? И что говорит в моей голове?
Я осторожно подошла к столу, посмотрела в зеркало над креслом моего «хозяина». Дернулась от него, едва не заорав.
Еще бы.
Вокруг моего лица вилась темная дымка, которая спешно впитывалась под кожу. Ну и жуть же! Я коснулась щек, но ничего не ощутила – лицо как лицо. Набравшись смелости, снова взглянула в зеркало, и оно послушно отразило лицо Йолы – миленькое, испуганное. Никаких спецэффектов.
Да что, черт возьми, происходит?!
Во дворе послышался шум, и я выглянула в окно.
С десяток мужчин в строгой форме ловко и быстро высыпали из чего-то, напоминающего здоровенный раритетный автомобиль, профессионально рассредоточились вокруг дома. Один из них – высокий, черноволосый, с серьезным лицом – подцепил под руку хозяина и что-то строго спрашивал.
Тот, трясясь, отвечал.
По мою душу пришли. Не знаю, чем это мне грозит, но, судя по испугу обитателей дома, ничем хорошим.
Высокий мужчина, наконец, отпустил хозяина и безошибочно поднял взгляд прямо на меня. Я юркнула за занавеску – видимо, на рефлексах, затаилась. Обвела взглядом кабинет хозяина: не спрятаться. Нет, ну надо же было так встрять!
Придется ждать. Я все равно не знаю, что все это значит.
Спустя бесконечно долгую минуту щелкнул замок.
Магическая птица ткнула латунным клювом в окно. В ее железной груди лежала записочка с всего одним словом: «Темная!»
И пара линий адреса.
- Чего?! – изумленно пробормотал Сав, пробежавшись взглядом по кривым буквам. - Глупости! Не может быть!
Железная птица-почтовик клюнула палец до крови, а потом забила медными крыльями по стеклу.
- Опять поломалась, - меланхолично сказал Сав, залечивая ранку дыханием и дернув птицу магической петлей за шею. Посыпался ни на что не годный уже металл, зазвенели гайки и шурупчики.
- Поди взбесилась какая-нибудь идиотка! Мало ли дур на свете, – буркнул Сав, уже спускаясь по ступеням Главного Управления Соблюдения законов. Попросту, ГУСа.
Ему хотелось выпить кофе и умыться – ночью поспать не довелось. Два дня назад рванул магазинчик тканей на центральной площади. Погибли люди. Эксперты сказали, что тут без умыслов не обошлось. Зачем, кто и почему это сделал – этот вопрос спешно решался на всех уровнях империи. Саву тоже приходилось работать с населением, принимать отчеты свидетелей, разбираться.
Ему бы поспать пару часов и ехать в Высокий шпиль, замок-кабинет императора, а не спешно грохотать по ступеням тяжелыми ботинками. Темная… Ага, как бы не так. Но все же на такие заявления нужно выезжать лично. И проверять такое тоже надо лично.
У входа уже ждал мобиль с бойцами.
А хорошо среагировали. Быстро. Надо будет премии выписать ребятам. И тем, кто их взбаламутил, за ложный вызов выписать пару крупных штрафов. Нет, ну как это понимать? «Темная!» Да их уже сто лет не было!
Сав зевнул, садясь в машину. Заурчало железное сердце мобиля, напитанное магией. Пара минут – и на месте.
Ворота дома, из которого поступила информация, были распахнуты настежь. Вокруг них сгрудились, видимо, все обитатели дома. Кто в чем – в ночных рубашках, в наброшенных на плечи одеялах, кто-то вообще босиком. Напуганные, дрожащие. И хозяин. Сав знал его – человек как человек, в королевском архиве состоит. Ходил всегда важный, толстый. Теперь он словно бы сдулся, весь белее извести, стоит, трясется. В пижаме, на одной ноге тапочек, на другой – модный кожаный ботинок.
- Что?! – спросил Сав, теряя на ходу уверенность в том, что дело плевое.
Хозяин дома, размазывая по лицу сопли и слезы, пытался что-то выговорить. Саву пришлось хорошенько его встряхнуть, схватить за мягкий дряблый локоть. Его прикосновение могло подчинить часть сознания на несколько секунд, и Сав этим воспользовался.
- Темная, - зашептал хозяин дома, мгновенно придя в себя, - везде темнота, вокруг нее. И гла… Глаза – все черные.
- Кто она?
- Ра..быня.
- Цепочка есть?
- Пов.. Порва..лась.
Сав выругался, отпуская локоть писаря, и тут же ощутил на себе чужой взгляд со стороны дома. В окне второго этажа маячила тонкая женская фигурка. С растрепанными волосами, испуганная, она сразу же спряталась.
- Ничего не говорила? Не желала тебе ничего? – рыкнул Сав, понимая, что дело дрянь.
- Спрашивала, разо..рвать. Хотела меня разорвать, - всхлипнул хозяин дома.
Сав ругнулся снова. А потом быстро направился к крыльцу, не давая себе времени подумать.
Человеком Сав был очень одаренным, притом разными магическими талантами. Правда, в этом была одна загвоздка – ни один его многочисленных даров не был развит так, как положено, все они работали на жалкую четверть от теоретических возможностей. Но зато – такое разнообразие! Убеждение? Есть. Подчинение? Есть. Уничтожение, магические петли, бытовые мелочи, самоисцеление… Всего и не перечислить.
Одна из причин, по которой Сав возглавлял ведомство ГУСа и делал это много лет весьма успешно – универсальность. В тонком деле нарушения закона и выявления нарушителей нужно быть и швецом, и жнецом.
Сав поднялся на второй этаж, подошел к запертой двери. Тишина.
- Эй, - позвал он мягко, - эй…
Ему никто не ответил.
Сав мягко дернул задвижку, ступил в хозяйский кабинет, доверительно поднял руки вверх, показывая пустые ладони. Кожу покалывало от волнения. Еще бы! Если это действительно темная, то он, можно сказать, зашел в комнату с подожженной пороховой бочкой. Рвануть - рванет обязательно. А уж выживет или нет - тут вопрос посложнее.
Она стояла у письменного стола, опершись на него маленькой рукой. Напряженно, внимательно на него смотрела – так не смотрят пугливые девушки, так не смотрят рабыни, о нет. Так смотрят волчицы на охотника, который медленно направляется к капкану. Смотрят спокойно, оскалившись, выжидая. Умные, хитрые, сильные волчицы, которым есть, что терять. Подойдешь так близко, чтобы можно было дотянуться до горла, и она рванется вперед, выламывая себе лапы.
- Я не сделаю ничего плохого, - мягко сказал Сав.
- Ага, - серьезно сказала она, не делая попыток шевельнутся.
Миленькая. Миниатюрная, тоненькая – куколка. Только вот кто она такая? Неужели и правда…
- Вышло какое-то недоразумение, - продолжил Сав, мягко двигаясь вперед. Она смотрела на него внимательно, но без угрозы, спокойно. И Сав, особо даже не думая о последствиях, применил капельку убеждения. И тут же едва не заорал. Его магия, не знавшая осечек с людьми без особых оберегов, должна была зацепиться за девчонку, впитаться в голову и грудь, но темная мгла на мгновение вытянулась из кожи девушки, окутала ее тело и исчезла снова, с аппетитом втягивая его магию в себя.
Так. Только не паниковать. Только не сорваться.
Сав застыл, ощущая, как между лопаток медленно катится капля холодного пота.
Темная! Реально темная! Вот …!
- Я не понимаю, что случилось, - сказала она, даже не замечая темной дымки перед своим лицом.
- Ничего особенного не произошло, - собирая в кулак всю свою смелость, ответил Сав, - но надо разобраться. Твоя цепочка разорвалась, а такое бывает только с магами. Если ты поедешь со мной, то мы быстро со всем разберемся.
Она кивнула, и Сав выдохнул. Значит, диалог возможен.
Осталось только посадить ее в мобиль – увезти как можно скорее в относительно безопасное место и ни в коем случае не провоцировать. Только бы ребята догадались убрать хозяина дома и его слуг и отвезти в управление! Ведь явно из-за них произошла инициация. Козлы! За такое убить мало!
Девушка тем временем осторожно двинулась вперед, и Сав открыл двери нараспашку, пропуская ее.
Он шел позади нее, едва дыша.
Слава богам, боевой отряд среагировал как надо – на площадке перед домом никого не было.
- Мне бы одеться, - вдруг нерешительно сказала девушка, замерев на крыльце.
- Я привезу все, что нужно, но чуть позже. А пока – вот.
Сав стянул с себя пиджак и накинул девушке на плечи, мимолетно прикоснувшись к ней. И сразу же отдернул руку – туманное щупальце тьмы вырвалось из ее тела и угрожающе качнулось.
- Спасибо, - вдруг улыбнулась она, стягивая ворот пиджака у груди.
Сав нервно кивнул, усадил ее в мобиль, отметив, как она удивленно оглядывается, сам скользнул вперед и прерывающимся шепотом приказал водителю гнать как можно быстрее. В его личном кабинете, укрытом от вмешательств всех видов и типов магии, будет надежнее и спокойнее светски беседовать с темной. Ну, насколько это вообще возможно в таких обстоятельствах.
Сразу же, пользуясь тем, что девушка сидела сзади и не видела его, черкнул пару условных знаков и передал водителю – это должно дойти до императора и его служб как можно быстрее, а сейчас главное – не сводить с нее взгляда и молиться, чтобы ее ничего не разозлило.
Ему нужно будет продержаться четверть часа, самое большее – полчаса.
Нужно быть с ней предупредительным, ласковым, вежливым. В ином случае все может закончиться очень и очень плохо.
Я понимала, что этот мужчина меня боится, как только он начал со мной говорить. Притом изо всех старается этого не показать. М-да…
Он явно непрост. Бухгалтер, особенно главбух, через пару-тройку лет практики видит «государевых слуг» за версту. А хороший главбух еще и умеет с ними правильно себя вести. Попробуй, отбей атаку налоговиков, когда их не звали. А за ней еще парочку. И еще с десяток примазавшихся.
Этот персонаж явно был из «государевых». Выправка такая… военная. Уверенность в себе, несмотря на испуг, и особое, несколько высокомерное отношение ко всем остальным людям. Когда пользуешься властью, пусть только и на работе, это оставляет отпечаток и на лице, и на характере. И ничего тут уже не сделаешь.
Но этот не «шакал налоговый командный, стайный». Этот – птица повыше. И явно не с финансами работает – у тех глазки, как кнопочки калькулятора.
Транспорт, в который меня погрузили, отдаленно напоминал смесь «Чайки» и «Уазика», которую гении инженерной мысли довели до совершенства. Хром, много меди, длинные кожаные сидения, несколько ламп. Симпатично и необычно.
Я села у окошка, растерянно глядя на проносящийся мимо нас город. Правда, долго наслаждаться не пришлось – машина остановилась.
Открылась дверь.
Мужчина не предложил мне руки, хотя тут, может, так и не принято.
Здание перед нами было явно казенным – серым, в несколько этажей, с выбитым гербом с какими-то рисунками. «Герб империи Тирой», - догнала меня память Йолы. А казенное здание, слава богу, оказалось не тюрьмой. По крайней мере, ничего негативного я не ощутила.
- Идем, - кивнул он мне, и мы вошли в здание. Просторные коридоры, двери кабинетов, раскрытые нараспашку, суетящиеся люди с какими-то бумажками в руках – им до нас не было никакого дела. Обычный рабочий день в обычном казенном здании. Только пару раз моему спутнику приветственно кивнули, но он никак не отреагировал. Шел, как деревянный.
- Проходи, - вдруг с видимым облегчением сказал он, распахивая дверь еще одного кабинета. Запер за нами дверь, как мне показалось, особенно тщательно. – Присаживайся. Кофе?
- Кофе, - согласилась я. С такими событиями без кофе никак.
- Меня зовут Сав, я шеф главного управления соблюдения законов. А ты?
- Ве… Йола, - быстренько исправилась я. Ляпну чего не того – и прощай, внеплановая реинкарнация.
- Ты совсем не знаешь, что с тобой случилось?
Он протянул мне чашку с кофе, сам уселся напротив и выжидательно на меня посмотрел. В его взгляде не было участия, был испуг и, пожалуй, любопытство. Меня это неожиданно задело, и я, не подумав, резко ответила:
- Я не рабыня. Почему?
- Так бывает, когда в человеке открывается дар, - осторожно ответил он.
Ага, дар. Такой, что все вокруг дрожат, убегают, а в голове сами собой возникает шизофренический собеседник.
- И что у меня за дар? Что-то неприятное, верно? Что-то страшное?
Нервы сдавали.
- Тшш, не нервничай, пожалуйста, ничего страшного не случилось. Все в порядке.
Он улыбнулся, а у меня в груди вдруг вспыхнула боль. Ничего страшного? Ничего не случилось?!
- Хозяин хотел меня изнасиловать в четыреста семнадцатый раз. Я считала их все, - вдруг обиженно сказала я, совершенно этого не желая. Глаза само собой защипало от слез.
Я сказала и замерла - на меня снова обрушился шквал чужих эмоций. Невероятный, жуткий, разрушающий. Откат в этот раз был настолько сильным, что потемнело в глазах, зазвенела кофейная чашечка у меня в руках, и я резким движением поставила ее на стол, расплескав половину напитка. А в голове все вставали сцены насилия, одна за другой, одна за другой… Они менялись, но неизменным оставалось чувство чудовищного омерзения, ненависти к себе и ко всему, что было вокруг.
Дрожь пробежала по позвоночнику, опустилась к ногам. Из глаз сами собой хлынули слезы.
- Эй, эй, успокойся… - испуганно пробормотал Сав, но я не могла.
- Эй, тшш, тише… Спокойно, ну, спокойно… Все прошло, все будет хорошо, - бормотал он, - тебя больше никто не обидит, только успокойся. Успокойся, ну…
Я же просто физически не могла сосредоточиться, успокоится, взять себя под контроль. Вокруг меня полыхнуло черным – от кожи, волос, даже ногтей.
Я взвыла еще отчаяннее, испугавшись, и тьма, будто подчиняясь моему настроению, тоже взвилась вверх, распространяясь все дальше. Она росла, как плесень, заполоняя все вокруг.
«Отомстим?» - снова шепнуло в голове, но я была слишком испугана, чтобы хоть что-то соображать.
«Уничтожим их всех? Давай?»
Голос спрашивал с такой простой интонацией, как будто подбивал меня сорвать в чужом саду вишенку. Снова заболело сердце.
- Не надо, - испуганно всхлипнула я, хватаясь за грудь. Руки затряслись. Тьма сочилась из пальцев все обильнее.
Истерика была на подходе.
«Разорвать?» - радостный, веселый шепот вспыхнул черным в голове.
- А? Что? Кого разорвать? – переспросила я, и хозяин затрясся, как под током.
- Ты слышал? – недоуменно обратилась я к нему.
Он помотал головой, а потом, булькнув от страха, попятился задом, вышел в коридор и со всей силы захлопнул дверь. Щелкнул замок.
«Давай разорвем?» - снова спросил голос. И я сообразила, что он – в моей голове. Здравствуй, шизофрения! Заходи, будь как дома! Тебя-то мне не хватало еще для полного комплекта! Кожу продрал сверхъестественный жуткий мороз.
- Не надо никого разрывать, - осторожно ответила я. – Лучше как-нибудь потом.
«Не хочешшшь», - разочарованно прошептало в голове. И исчезло.
Б….! Да лучше бы я тюрьме сейчас сидела за своего козла-генерального!
Я со стоном поднялась на колени, охнула от боли в груди, которая, впрочем, тут же исчезла. С силой растерла лицо руками. Что они там кричали? Темная? Что это значит?
Я напрягла память, но – ничего. Тишина и темнота, какая-то даже неестественная. Жуткая. Может, прикрылась лавочка, и я больше не имею доступа к памяти Йолы?
Но нет. Стоило об этом подумать, как в голове возникли образы незнакомых мне людей, мест. Пронеслись чувства, эмоции, всплыли воспоминания. Значит, все в порядке.
Но что же это значит? И что говорит в моей голове?
Я осторожно подошла к столу, посмотрела в зеркало над креслом моего «хозяина». Дернулась от него, едва не заорав.
Еще бы.
Вокруг моего лица вилась темная дымка, которая спешно впитывалась под кожу. Ну и жуть же! Я коснулась щек, но ничего не ощутила – лицо как лицо. Набравшись смелости, снова взглянула в зеркало, и оно послушно отразило лицо Йолы – миленькое, испуганное. Никаких спецэффектов.
Да что, черт возьми, происходит?!
Во дворе послышался шум, и я выглянула в окно.
С десяток мужчин в строгой форме ловко и быстро высыпали из чего-то, напоминающего здоровенный раритетный автомобиль, профессионально рассредоточились вокруг дома. Один из них – высокий, черноволосый, с серьезным лицом – подцепил под руку хозяина и что-то строго спрашивал.
Тот, трясясь, отвечал.
По мою душу пришли. Не знаю, чем это мне грозит, но, судя по испугу обитателей дома, ничем хорошим.
Высокий мужчина, наконец, отпустил хозяина и безошибочно поднял взгляд прямо на меня. Я юркнула за занавеску – видимо, на рефлексах, затаилась. Обвела взглядом кабинет хозяина: не спрятаться. Нет, ну надо же было так встрять!
Придется ждать. Я все равно не знаю, что все это значит.
Спустя бесконечно долгую минуту щелкнул замок.
***
Магическая птица ткнула латунным клювом в окно. В ее железной груди лежала записочка с всего одним словом: «Темная!»
И пара линий адреса.
- Чего?! – изумленно пробормотал Сав, пробежавшись взглядом по кривым буквам. - Глупости! Не может быть!
Железная птица-почтовик клюнула палец до крови, а потом забила медными крыльями по стеклу.
- Опять поломалась, - меланхолично сказал Сав, залечивая ранку дыханием и дернув птицу магической петлей за шею. Посыпался ни на что не годный уже металл, зазвенели гайки и шурупчики.
- Поди взбесилась какая-нибудь идиотка! Мало ли дур на свете, – буркнул Сав, уже спускаясь по ступеням Главного Управления Соблюдения законов. Попросту, ГУСа.
Ему хотелось выпить кофе и умыться – ночью поспать не довелось. Два дня назад рванул магазинчик тканей на центральной площади. Погибли люди. Эксперты сказали, что тут без умыслов не обошлось. Зачем, кто и почему это сделал – этот вопрос спешно решался на всех уровнях империи. Саву тоже приходилось работать с населением, принимать отчеты свидетелей, разбираться.
Ему бы поспать пару часов и ехать в Высокий шпиль, замок-кабинет императора, а не спешно грохотать по ступеням тяжелыми ботинками. Темная… Ага, как бы не так. Но все же на такие заявления нужно выезжать лично. И проверять такое тоже надо лично.
У входа уже ждал мобиль с бойцами.
А хорошо среагировали. Быстро. Надо будет премии выписать ребятам. И тем, кто их взбаламутил, за ложный вызов выписать пару крупных штрафов. Нет, ну как это понимать? «Темная!» Да их уже сто лет не было!
Сав зевнул, садясь в машину. Заурчало железное сердце мобиля, напитанное магией. Пара минут – и на месте.
Ворота дома, из которого поступила информация, были распахнуты настежь. Вокруг них сгрудились, видимо, все обитатели дома. Кто в чем – в ночных рубашках, в наброшенных на плечи одеялах, кто-то вообще босиком. Напуганные, дрожащие. И хозяин. Сав знал его – человек как человек, в королевском архиве состоит. Ходил всегда важный, толстый. Теперь он словно бы сдулся, весь белее извести, стоит, трясется. В пижаме, на одной ноге тапочек, на другой – модный кожаный ботинок.
- Что?! – спросил Сав, теряя на ходу уверенность в том, что дело плевое.
Хозяин дома, размазывая по лицу сопли и слезы, пытался что-то выговорить. Саву пришлось хорошенько его встряхнуть, схватить за мягкий дряблый локоть. Его прикосновение могло подчинить часть сознания на несколько секунд, и Сав этим воспользовался.
- Темная, - зашептал хозяин дома, мгновенно придя в себя, - везде темнота, вокруг нее. И гла… Глаза – все черные.
- Кто она?
- Ра..быня.
- Цепочка есть?
- Пов.. Порва..лась.
Сав выругался, отпуская локоть писаря, и тут же ощутил на себе чужой взгляд со стороны дома. В окне второго этажа маячила тонкая женская фигурка. С растрепанными волосами, испуганная, она сразу же спряталась.
- Ничего не говорила? Не желала тебе ничего? – рыкнул Сав, понимая, что дело дрянь.
- Спрашивала, разо..рвать. Хотела меня разорвать, - всхлипнул хозяин дома.
Сав ругнулся снова. А потом быстро направился к крыльцу, не давая себе времени подумать.
Человеком Сав был очень одаренным, притом разными магическими талантами. Правда, в этом была одна загвоздка – ни один его многочисленных даров не был развит так, как положено, все они работали на жалкую четверть от теоретических возможностей. Но зато – такое разнообразие! Убеждение? Есть. Подчинение? Есть. Уничтожение, магические петли, бытовые мелочи, самоисцеление… Всего и не перечислить.
Одна из причин, по которой Сав возглавлял ведомство ГУСа и делал это много лет весьма успешно – универсальность. В тонком деле нарушения закона и выявления нарушителей нужно быть и швецом, и жнецом.
Сав поднялся на второй этаж, подошел к запертой двери. Тишина.
- Эй, - позвал он мягко, - эй…
Ему никто не ответил.
Сав мягко дернул задвижку, ступил в хозяйский кабинет, доверительно поднял руки вверх, показывая пустые ладони. Кожу покалывало от волнения. Еще бы! Если это действительно темная, то он, можно сказать, зашел в комнату с подожженной пороховой бочкой. Рвануть - рванет обязательно. А уж выживет или нет - тут вопрос посложнее.
Она стояла у письменного стола, опершись на него маленькой рукой. Напряженно, внимательно на него смотрела – так не смотрят пугливые девушки, так не смотрят рабыни, о нет. Так смотрят волчицы на охотника, который медленно направляется к капкану. Смотрят спокойно, оскалившись, выжидая. Умные, хитрые, сильные волчицы, которым есть, что терять. Подойдешь так близко, чтобы можно было дотянуться до горла, и она рванется вперед, выламывая себе лапы.
- Я не сделаю ничего плохого, - мягко сказал Сав.
- Ага, - серьезно сказала она, не делая попыток шевельнутся.
Миленькая. Миниатюрная, тоненькая – куколка. Только вот кто она такая? Неужели и правда…
- Вышло какое-то недоразумение, - продолжил Сав, мягко двигаясь вперед. Она смотрела на него внимательно, но без угрозы, спокойно. И Сав, особо даже не думая о последствиях, применил капельку убеждения. И тут же едва не заорал. Его магия, не знавшая осечек с людьми без особых оберегов, должна была зацепиться за девчонку, впитаться в голову и грудь, но темная мгла на мгновение вытянулась из кожи девушки, окутала ее тело и исчезла снова, с аппетитом втягивая его магию в себя.
Так. Только не паниковать. Только не сорваться.
Сав застыл, ощущая, как между лопаток медленно катится капля холодного пота.
Темная! Реально темная! Вот …!
- Я не понимаю, что случилось, - сказала она, даже не замечая темной дымки перед своим лицом.
- Ничего особенного не произошло, - собирая в кулак всю свою смелость, ответил Сав, - но надо разобраться. Твоя цепочка разорвалась, а такое бывает только с магами. Если ты поедешь со мной, то мы быстро со всем разберемся.
Она кивнула, и Сав выдохнул. Значит, диалог возможен.
Осталось только посадить ее в мобиль – увезти как можно скорее в относительно безопасное место и ни в коем случае не провоцировать. Только бы ребята догадались убрать хозяина дома и его слуг и отвезти в управление! Ведь явно из-за них произошла инициация. Козлы! За такое убить мало!
Девушка тем временем осторожно двинулась вперед, и Сав открыл двери нараспашку, пропуская ее.
Он шел позади нее, едва дыша.
Слава богам, боевой отряд среагировал как надо – на площадке перед домом никого не было.
- Мне бы одеться, - вдруг нерешительно сказала девушка, замерев на крыльце.
- Я привезу все, что нужно, но чуть позже. А пока – вот.
Сав стянул с себя пиджак и накинул девушке на плечи, мимолетно прикоснувшись к ней. И сразу же отдернул руку – туманное щупальце тьмы вырвалось из ее тела и угрожающе качнулось.
- Спасибо, - вдруг улыбнулась она, стягивая ворот пиджака у груди.
Сав нервно кивнул, усадил ее в мобиль, отметив, как она удивленно оглядывается, сам скользнул вперед и прерывающимся шепотом приказал водителю гнать как можно быстрее. В его личном кабинете, укрытом от вмешательств всех видов и типов магии, будет надежнее и спокойнее светски беседовать с темной. Ну, насколько это вообще возможно в таких обстоятельствах.
Сразу же, пользуясь тем, что девушка сидела сзади и не видела его, черкнул пару условных знаков и передал водителю – это должно дойти до императора и его служб как можно быстрее, а сейчас главное – не сводить с нее взгляда и молиться, чтобы ее ничего не разозлило.
Ему нужно будет продержаться четверть часа, самое большее – полчаса.
Нужно быть с ней предупредительным, ласковым, вежливым. В ином случае все может закончиться очень и очень плохо.
***
Я понимала, что этот мужчина меня боится, как только он начал со мной говорить. Притом изо всех старается этого не показать. М-да…
Он явно непрост. Бухгалтер, особенно главбух, через пару-тройку лет практики видит «государевых слуг» за версту. А хороший главбух еще и умеет с ними правильно себя вести. Попробуй, отбей атаку налоговиков, когда их не звали. А за ней еще парочку. И еще с десяток примазавшихся.
Этот персонаж явно был из «государевых». Выправка такая… военная. Уверенность в себе, несмотря на испуг, и особое, несколько высокомерное отношение ко всем остальным людям. Когда пользуешься властью, пусть только и на работе, это оставляет отпечаток и на лице, и на характере. И ничего тут уже не сделаешь.
Но этот не «шакал налоговый командный, стайный». Этот – птица повыше. И явно не с финансами работает – у тех глазки, как кнопочки калькулятора.
Транспорт, в который меня погрузили, отдаленно напоминал смесь «Чайки» и «Уазика», которую гении инженерной мысли довели до совершенства. Хром, много меди, длинные кожаные сидения, несколько ламп. Симпатично и необычно.
Я села у окошка, растерянно глядя на проносящийся мимо нас город. Правда, долго наслаждаться не пришлось – машина остановилась.
Открылась дверь.
Мужчина не предложил мне руки, хотя тут, может, так и не принято.
Здание перед нами было явно казенным – серым, в несколько этажей, с выбитым гербом с какими-то рисунками. «Герб империи Тирой», - догнала меня память Йолы. А казенное здание, слава богу, оказалось не тюрьмой. По крайней мере, ничего негативного я не ощутила.
- Идем, - кивнул он мне, и мы вошли в здание. Просторные коридоры, двери кабинетов, раскрытые нараспашку, суетящиеся люди с какими-то бумажками в руках – им до нас не было никакого дела. Обычный рабочий день в обычном казенном здании. Только пару раз моему спутнику приветственно кивнули, но он никак не отреагировал. Шел, как деревянный.
- Проходи, - вдруг с видимым облегчением сказал он, распахивая дверь еще одного кабинета. Запер за нами дверь, как мне показалось, особенно тщательно. – Присаживайся. Кофе?
- Кофе, - согласилась я. С такими событиями без кофе никак.
- Меня зовут Сав, я шеф главного управления соблюдения законов. А ты?
- Ве… Йола, - быстренько исправилась я. Ляпну чего не того – и прощай, внеплановая реинкарнация.
- Ты совсем не знаешь, что с тобой случилось?
Он протянул мне чашку с кофе, сам уселся напротив и выжидательно на меня посмотрел. В его взгляде не было участия, был испуг и, пожалуй, любопытство. Меня это неожиданно задело, и я, не подумав, резко ответила:
- Я не рабыня. Почему?
- Так бывает, когда в человеке открывается дар, - осторожно ответил он.
Ага, дар. Такой, что все вокруг дрожат, убегают, а в голове сами собой возникает шизофренический собеседник.
- И что у меня за дар? Что-то неприятное, верно? Что-то страшное?
Нервы сдавали.
- Тшш, не нервничай, пожалуйста, ничего страшного не случилось. Все в порядке.
Он улыбнулся, а у меня в груди вдруг вспыхнула боль. Ничего страшного? Ничего не случилось?!
- Хозяин хотел меня изнасиловать в четыреста семнадцатый раз. Я считала их все, - вдруг обиженно сказала я, совершенно этого не желая. Глаза само собой защипало от слез.
Я сказала и замерла - на меня снова обрушился шквал чужих эмоций. Невероятный, жуткий, разрушающий. Откат в этот раз был настолько сильным, что потемнело в глазах, зазвенела кофейная чашечка у меня в руках, и я резким движением поставила ее на стол, расплескав половину напитка. А в голове все вставали сцены насилия, одна за другой, одна за другой… Они менялись, но неизменным оставалось чувство чудовищного омерзения, ненависти к себе и ко всему, что было вокруг.
Дрожь пробежала по позвоночнику, опустилась к ногам. Из глаз сами собой хлынули слезы.
- Эй, эй, успокойся… - испуганно пробормотал Сав, но я не могла.
- Эй, тшш, тише… Спокойно, ну, спокойно… Все прошло, все будет хорошо, - бормотал он, - тебя больше никто не обидит, только успокойся. Успокойся, ну…
Я же просто физически не могла сосредоточиться, успокоится, взять себя под контроль. Вокруг меня полыхнуло черным – от кожи, волос, даже ногтей.
Я взвыла еще отчаяннее, испугавшись, и тьма, будто подчиняясь моему настроению, тоже взвилась вверх, распространяясь все дальше. Она росла, как плесень, заполоняя все вокруг.
«Отомстим?» - снова шепнуло в голове, но я была слишком испугана, чтобы хоть что-то соображать.
«Уничтожим их всех? Давай?»
Голос спрашивал с такой простой интонацией, как будто подбивал меня сорвать в чужом саду вишенку. Снова заболело сердце.
- Не надо, - испуганно всхлипнула я, хватаясь за грудь. Руки затряслись. Тьма сочилась из пальцев все обильнее.
Истерика была на подходе.
