- Я не поучаю!
- Значит, тупо ноешь. – Он вздохнул, провёл ладонью по коротким светло-русым волосам. - Уже сил никаких нет слушать твой бубнёж! Бу-бу-бу, бу-бу-бу, ей-богу, как бабка! Кончай всем портить настроение!
- Может, мне вообще ни с кем ни о чём не разговаривать? – выпалила я, уверенная, что Витя начнёт извиняться и говорить, что я неправильно его поняла.
А он с воодушевлением выдохнул:
- Сделай одолжение! – Приостановился, словно задумался, не сболтнул ли лишнего. Но сомнение в его больших серых глазах читалось одну-единственную секунду, затем появилась решимость. – Закрой рот покрепче! Потому что я больше слушать тебя не могу! Всё-то у тебя не так, всё-то у тебя плохо! Хоть бы раз чему-нибудь просто порадовалась или хотя бы другим не мешала радоваться! Но нет же, надо до каждого докопаться, каждому испортить настроение! Бу-бу-бу, бу-бу-бу! Марин, ты всех допекла, ещё немного - и Джейк велит тебя в открытый космос выкинуть! – Он выдохнул, снова провёл рукой по волосам. – Но хорошо, что получилось так. Я теперь точно знаю, что мы друг другу не подходим. На Нове совсем этого не понимал, а сейчас чётко вижу.
Ответить я ничего не смогла, меня хватило только на то, чтоб не расплакаться.
Витя любезно передал мне каюту в единоличное пользование, сам попросился на постой к Омару. Так что даже если другим астронавтам ничего не рассказал, они по одному только факту переезда наверняка догадались о нашем разрыве.
Сама виновата, ругала я себя. Зачем согласилась на Витину затею? Отдыхала бы сейчас в отпуске нормально, со всеми удобствами и без драм в личной жизни!
Знай я заранее, чем обернётся дело, естественно, отказалась бы от затеи. Но малюсенькая часть меня радовалась, что что появился шанс увидеть Землю. Земля – нечто жуткое и противное, чем пугают детей и предостерегают взрослых. Однако какое-то тёмное, грязное любопытство заставляло меня хотеть увидеть, во что превратилась планета моих предков. Это должно напоминать фильм-катастрофу, а то и ужастик с полным эффектом присутствия. Это возможность лично заглянуть в тёмное прошлое и порадоваться своему светлому настоящему. Мне очень страшно, потому что наверняка на планете много такого, что способно убить или покалечить. И я обрадуюсь, если остальные запретят мне покидать корабль. Но крошечная долька моего разума огорчится. И эта же долька будет в восторге, если мне разрешат ступить на Землю.
(Марина)
К моему удивлению, в иллюминаторе Земля не выглядела отталкивающе. Океаны синие, облака белые.
- Может, с воздухом и водой всё в порядке, - понадеялась Диана.
- А что насчёт людей? – поинтересовалась я. – Там они остались? Это можно обнаружить заранее, до приземления?
Вы когда-нибудь видели, как люди вздыхают, не вздыхая? Дышат обыкновенно, но чувствуется, насколько сильно им хочется вдохнуть поглубже и выдохнуть порезче, с присвистом. Такие несуществующие вздохи я ощутила от всей команды, включая Витю.
- Приземлимся и выясним, - подчёркнуто прохладно сказал Джейк.
По-моему, логичнее добыть максимум возможной информации до высадки на планету, потенциально полную неприятных сюрпризов. Но я побоялась, что если продолжу «нудить», буду оставлена на Земле насовсем – они улетят обратно без меня.
Приземление прошло гладко. Так сказали остальные. На мой взгляд, нас слишком сильно трясло, но, наверное, это нормально.
Не знаю, как другие, а я не почувствовала ни хорошего, ни дурного трепета, сделав первый шаг на Землю. Я ожидала от себя бОльших эмоций.
Светило солнце, но его часто перекрывали гонимые сильным ветром облака. Кругом громоздились скалы, лишь в некоторых местах их серость разбавлялась хилой зеленью травы. Мы все были в скафандрах, потому не чувствовали температуру окружающего воздуха, на помощь пришли приборы.
- Плюс двенадцать по Цельсию, - сообщила Диана, глядя на монитор своего датчика. – Состав воздуха стандартный, но на всякий случай рекомендую шлемы пока не снимать. Судя по атмосферному давлению, мы на высоте более двух тысяч километров над уровнем моря.
- Километров? – в один голос изумились мы с Джейком.
- Ой, метров, - исправилась Диана.
А если она и другие данные считала так же «внимательно»? Я и раньше не собиралась снимать скафандр, а теперь точно ни за что из него не вылезу, пока не вернусь на «Блистательный» и не пройду дезинфекцию.
- Проще говоря, мы в горах, - ухмыльнулся Витя.
- В каких? – спросила я, как будто ответ дал бы мне что-то. В земной географии я полный ноль.
- Кавказские горы, - авторитетно изрекла Диана и ещё авторитетнее добавила: - Другое название – Тибет, также в некоторых источниках их называют Альпами.
Я уважительно покивала и ещё раз вгляделась в пейзаж, а потом в силуэты своих «попутчиков». Подумалось вдруг, что, если б не прозрачные визоры на шлемах, я бы никого не распознала. Ну, конечно, я узнала бы Диану, женская фигура отличается от мужской, тем более такая точёная. А фигуры трёх высоких мужчин из-за костюмов стали поразительно похожими. Не видь я встрёпанную чёлку и весёлые глаза Вити, широкую переносицу и густые брови Джейка, большие тёмные глаза и крутой лоб Омара, я бы не угадала, кто есть кто. Кстати, по возрасту парни тоже близки – всем около тридцати лет; а Диана чуть моложе.
- Что нам теперь делать? – снова проявила я любопытство, без которого остальные предпочли бы обойтись.
- Ты стой здесь и наблюдай, - велел Джейк. Иными словами, не приставай и не мешай. – Если увидишь что-то странное, сразу сообщи по передатчику. А мы осмотрим местность и возьмём образцы.
- Никуда не уходи, - сказал Витя напоследок.
- Будьте осторожны, - отплатила я заботой на заботу.
Едва все они разошлись, на меня нахлынул страх. Я осталась одна, а мало ли что может случиться! Вдруг нападут дикие звери? Или дикие люди? Не знаю, что хуже. Наверное, я успею позвать на помощь, но если Витя, Омар, Диана и Джейк уйдут далеко, я буду трупом задолго до их возвращения. Надо было вернуться внутрь корабля и засесть там. Но теперь ничего не поделаешь, «ключей» от «Блистательного» у меня нет.
Минут десять я стояла, не шевелясь, потом решила, что не случится ничего плохого, если я обойду корабль кругом. Обошла, и действительно - никакой трагедии. По другую сторону корабля открывался чудесный вид на горную долину. Там, внизу, зелени было гораздо больше, чем здесь, наверху. В нескольких местах блестели изгибы реки, ещё в двух или трёх - пятна маленьких озёр. Правда очень красиво. Между сим шикарным пейзажем и мной расстилалась ещё одна плоская площадка, покрупнее; невзрачная, усеянная мелкими белыми камнями, к ней вёл почти пологий склон от природной площадки, на которую приземлился «Блистающий».
Вроде бы «моя» площадка была плоской. И вроде бы там, где я остановилась, не было крутого обрыва. В конце концов, вроде бы я твёрдо стояла на ногах. Но каким-то образом я умудрилась запнуться на ровном месте, и выяснилось, что склон, который видится пологим, когда ты подле него стоишь, весьма крут, когда ты по нему катишься. По моим прикидкам, от малой площадки до крупной было метров двадцать по склону. Но когда я кубарем катилась вниз, мне показалось, что тут наберутся все двести метров, если не триста.
Когда вращаешься будто мячик, невозможно отчётливо прокричать призыв о помощи. Я лишь надеялась, что ребята благодаря передатчику услышат невнятные звуки в моём исполнении и сообразят, что что-то не так. Это будет очень кстати, если я потеряю сознание и не смогу позвать на помощь.
Как в воду глядела: под конец своих кувырканий я действительно отключилась. То, что скафандр защищает от космических опасностей, совершенно не значит, что он спасёт от всех земных повреждений.
(Марина)
Тело болело неравномерно, видимо, в тех местах, куда пришлись самые жёсткие удары. Голова гудела. Ещё не открыв глаз, я сообразила, что скафандр с меня снят, и что я лежу на чём-то мягком, а на мне лежит что-то нетяжёлое и тёплое. Наверное, ребята нашли меня, вернули внутрь «Блистательного», уложили на постель и накрыли одеялом.
Медленно, осторожно я разомкнула веки и ужаснулась. Я была не на своей койке и не в медицинском отсеке, я вообще была не на корабле, а в настоящей пещере! Неровный серо-чёрный свод, полутьма, пляшущие тени… Пляшущие тени? Такие бывают, если… Ага, вот и огонь – небольшой костёр шагах в десяти от меня. Огонь, пещеры, мрак… Я умерла и попала в ад? За что?
Я спешно прокрутила в уме свою биографию, от чего голова загудела сильнее. Ничего непростительно ужасного я не совершала - святой не была, но всегда старалась вести себя порядочно, не убивала, не воровала, не мучила, не участвовала в изменах … А может, занудство тоже считается грехом? Тогда у меня серьёзные проблемы.
Уже готовая захныкать от отчаяния, я заметила силуэт недалеко от костра. Между мной и пламенем – не по прямой траектории, а как бы сбоку, - обнаружился мужчина. Или очень мужеподобная стриженая женщина. Человек сидел к огню лицом, ко мне спиной. Спина была широкая и голая, но ниже спины одежда имелась – я разглядела в полутьме штаны. Из четырёх астронавтов «Блистательного» полуголым, да и голым тоже, я видела лишь Витю, но сейчас сразу поняла, что передо мной не только не Витя, но и не Джейк, и не Омар, и, разумеется, не Дина. Может, один из адских демонов, которым положено пытать своих жертв? Однако мой разум уже прояснился достаточно, чтобы отбросить подобную чушь. Это не ад, это укрытие. Возможно, жилище земного человека – наверное, того самого, что сидит у огня. Должно быть, он нашёл меня и принёс сюда. Но с какой целью? Я вспомнила рассказы об оставшихся на Земле людях, и ад показался неплохой альтернативой.
Я вздрогнула. Не знаю, это ли движение привлекло внимание земного человека, или он и так собирался посмотреть на меня. Он обернулся, я закрыла глаза, но сразу поняла, что неестественно жмурюсь, поэтому вздохнула и снова открыла их. И вздрогнула сильнее прежнего, потому что мужчина – определённо, мужчина - был гораздо ближе, чем две секунды назад: он уже встал на ноги и подбирался ко мне. Я вскрикнула. Он остановился. Внимательно посмотрел на меня и спросил:
- Ты чего орёшь?
- А ты чего лезешь? – Я кое-как села, откинув странное шерстистое покрывало.
Брови мужчины приподнялись, почти не изогнувшись.
- Я не лезу, я иду к тебе.
- Зачем?
- Чтоб посмотреть, как ты.
- Я в порядке, не надо ничего смотреть.
Он пожал не бодибилдерскими, но внушительными плечами.
- Не надо так не надо. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо.
Он прищурился. При таком освещении нельзя определить цвет глаз, но можно понять, что глаза по размеру средние; ещё - что волосы то ли чёрные, то ли каштановые, а кожа, похоже, смуглая – или от природы, или от загара, или от того и другого разом. Черты лица у него были широкие, само лицо круглое, правда, с резковатым подбородком; а тело - здоровенное. Ладно, может, здоровенным оно мне показалось с перепугу; если землянин и был выше парней с «Блистательного», то ненамного, хотя Витю – за отличную физическую форму которого я могу лично поручиться, - по спортивности телосложения, пожалуй, немного обгонял.
- А если честно?
- А если честно, то голова болит, - созналась я и тут же пискнула: - Но не надо меня трогать, пожалуйста! – Логика подсказывала: если б ему нужно было что-нибудь насильственно-интимное, он бы, скорее всего, раздел меня догола, а не снял только скафандр, оставив штаны и футболку нетронутыми. Но разве можно полагаться на логику, когда речь о землянах? Это же социальный, да и, наверное, генетический мусор - потомки убийц, насильников, воров, содомитов!
- Дай хоть проверю температуру.
- Нет.
Он покачал головой, но подход ко мне не возобновил.
- Как тебя зовут?
- Марина. – Я не видела смысла лгать. – А тебя?..
- Руслан. Есть хочешь?
- Не хочу.
- А если честно?
- Хочу, но не буду.
- Почему?
- Я не беру еду у незнакомых людей.
- Мы ж только что познакомились.
- Всё равно.
- Ладно. Передумаешь – свистни, - он повернулся к огню, собираясь вернуться.
- Я не умею свистеть.
Руслан опять посмотрел на меня.
- Ну, тогда крякни. Или гавкни, что там у тебя лучше получается.
Я невольно улыбнулась, а в следующую секунду испугалась пуще прежнего – вдруг Руслан решит, что если мне весело, то и со мной можно повеселиться?
Хотя весело мне не было, я лишь автоматически отреагировала на юмор. Основной эмоцией оставался страх, а второе место делили между собой лингвистическое удивление и лингвистическое же удовлетворение. Мы с Русланом говорили свободно, а ведь между нами четыреста лет раздельного развития языка. Надо полагать, «Блистательный» приземлился в зоне, где обитают русскоговорящие. А я с той части Новы, где живут потомки русскоговорящих землян. За четыреста лет языки переселенцев несколько ассимилировались, если хотите – перемешались, но основы пока остаются не задетыми. (Правда, языков на Нове значительно меньше, чем на Земле, и большинство новичан неплохо знают если не все, то многие из неродных языков.) Плюс мысленно я автоматически переводила некоторые из выражений Руслана в более привычную для меня форму. Ему, наверное, в моей речи тоже не всё казалось гладким, но в целом мы хорошо понимали друг друга – как представители разных, но близко живущих родственных народов.
От сего лингвистического - или филологического? – достижения я испытывала мало радости. Руслан говорил доброжелательно и даже беспечно, однако его будто закрывала стена из прозрачного, но пуленепробиваемого и жаростойкого стекла, и я понятия не имела, какая температура и в целом обстановка за этим стеклом. Мне показалось, что он меня ненавидит. Не знаю, как обосновать, Руслан не дал ни единого повода – ни жестом, ни взглядом, ни интонацией. И всё же мне чудилось, что я вызываю у него нетёплые чувства. Единственная эмоция, которую он позволил себе проявить, - любопытство.
- Откуда ты взялась? – осведомился Руслан, и я застопорилась.
Мне катастрофически не хватало данных, чтобы подобрать правильный ответ. Руслан в этих краях один или поблизости есть поселение? Если есть поселение, то цивилизованное ли оно? Если цивилизованное, то на каком уровне находится цивилизация? Вдруг земные люди откатились обратно к инквизиции и сжиганию на кострах людей, отрицающих, что Земля плоская; а я им начну рассказывать про космические полёты.
- Издалека, - уклончиво протянула я.
- С неба упала? – усмехнулся он.
Я вскинулась и пристально посмотрела ему в глаза, стараясь понять, шутит он или действительно что-то знает. Глаза у него были серьёзные. Что ответить? Неожиданно Руслан сам помог мне определиться:
- Я видел небесную колесницу. Ты прибыла на ней?
Не представляю, как должно изогнуться воображение, чтобы уподобить космический корабль колеснице, но наверняка Руслан говорил о «Блистательном».
- Да. Ты прав, в каком-то я смысле упала с неба.
- Ты богиня? – спросил он на полном серьёзе.
Мне страстно захотелось ответить: «Да». Во-первых, богине вряд ли осмелятся причинить вред, во-вторых, статус льстит самолюбию. Но я удержалась – а ну как от меня потребуют чудес, быстро раскусят обман и сразу побегут за хворостом и спичками.
- Значит, тупо ноешь. – Он вздохнул, провёл ладонью по коротким светло-русым волосам. - Уже сил никаких нет слушать твой бубнёж! Бу-бу-бу, бу-бу-бу, ей-богу, как бабка! Кончай всем портить настроение!
- Может, мне вообще ни с кем ни о чём не разговаривать? – выпалила я, уверенная, что Витя начнёт извиняться и говорить, что я неправильно его поняла.
А он с воодушевлением выдохнул:
- Сделай одолжение! – Приостановился, словно задумался, не сболтнул ли лишнего. Но сомнение в его больших серых глазах читалось одну-единственную секунду, затем появилась решимость. – Закрой рот покрепче! Потому что я больше слушать тебя не могу! Всё-то у тебя не так, всё-то у тебя плохо! Хоть бы раз чему-нибудь просто порадовалась или хотя бы другим не мешала радоваться! Но нет же, надо до каждого докопаться, каждому испортить настроение! Бу-бу-бу, бу-бу-бу! Марин, ты всех допекла, ещё немного - и Джейк велит тебя в открытый космос выкинуть! – Он выдохнул, снова провёл рукой по волосам. – Но хорошо, что получилось так. Я теперь точно знаю, что мы друг другу не подходим. На Нове совсем этого не понимал, а сейчас чётко вижу.
Ответить я ничего не смогла, меня хватило только на то, чтоб не расплакаться.
Витя любезно передал мне каюту в единоличное пользование, сам попросился на постой к Омару. Так что даже если другим астронавтам ничего не рассказал, они по одному только факту переезда наверняка догадались о нашем разрыве.
Сама виновата, ругала я себя. Зачем согласилась на Витину затею? Отдыхала бы сейчас в отпуске нормально, со всеми удобствами и без драм в личной жизни!
Знай я заранее, чем обернётся дело, естественно, отказалась бы от затеи. Но малюсенькая часть меня радовалась, что что появился шанс увидеть Землю. Земля – нечто жуткое и противное, чем пугают детей и предостерегают взрослых. Однако какое-то тёмное, грязное любопытство заставляло меня хотеть увидеть, во что превратилась планета моих предков. Это должно напоминать фильм-катастрофу, а то и ужастик с полным эффектом присутствия. Это возможность лично заглянуть в тёмное прошлое и порадоваться своему светлому настоящему. Мне очень страшно, потому что наверняка на планете много такого, что способно убить или покалечить. И я обрадуюсь, если остальные запретят мне покидать корабль. Но крошечная долька моего разума огорчится. И эта же долька будет в восторге, если мне разрешат ступить на Землю.
Глава 3
(Марина)
К моему удивлению, в иллюминаторе Земля не выглядела отталкивающе. Океаны синие, облака белые.
- Может, с воздухом и водой всё в порядке, - понадеялась Диана.
- А что насчёт людей? – поинтересовалась я. – Там они остались? Это можно обнаружить заранее, до приземления?
Вы когда-нибудь видели, как люди вздыхают, не вздыхая? Дышат обыкновенно, но чувствуется, насколько сильно им хочется вдохнуть поглубже и выдохнуть порезче, с присвистом. Такие несуществующие вздохи я ощутила от всей команды, включая Витю.
- Приземлимся и выясним, - подчёркнуто прохладно сказал Джейк.
По-моему, логичнее добыть максимум возможной информации до высадки на планету, потенциально полную неприятных сюрпризов. Но я побоялась, что если продолжу «нудить», буду оставлена на Земле насовсем – они улетят обратно без меня.
Приземление прошло гладко. Так сказали остальные. На мой взгляд, нас слишком сильно трясло, но, наверное, это нормально.
Не знаю, как другие, а я не почувствовала ни хорошего, ни дурного трепета, сделав первый шаг на Землю. Я ожидала от себя бОльших эмоций.
Светило солнце, но его часто перекрывали гонимые сильным ветром облака. Кругом громоздились скалы, лишь в некоторых местах их серость разбавлялась хилой зеленью травы. Мы все были в скафандрах, потому не чувствовали температуру окружающего воздуха, на помощь пришли приборы.
- Плюс двенадцать по Цельсию, - сообщила Диана, глядя на монитор своего датчика. – Состав воздуха стандартный, но на всякий случай рекомендую шлемы пока не снимать. Судя по атмосферному давлению, мы на высоте более двух тысяч километров над уровнем моря.
- Километров? – в один голос изумились мы с Джейком.
- Ой, метров, - исправилась Диана.
А если она и другие данные считала так же «внимательно»? Я и раньше не собиралась снимать скафандр, а теперь точно ни за что из него не вылезу, пока не вернусь на «Блистательный» и не пройду дезинфекцию.
- Проще говоря, мы в горах, - ухмыльнулся Витя.
- В каких? – спросила я, как будто ответ дал бы мне что-то. В земной географии я полный ноль.
- Кавказские горы, - авторитетно изрекла Диана и ещё авторитетнее добавила: - Другое название – Тибет, также в некоторых источниках их называют Альпами.
Я уважительно покивала и ещё раз вгляделась в пейзаж, а потом в силуэты своих «попутчиков». Подумалось вдруг, что, если б не прозрачные визоры на шлемах, я бы никого не распознала. Ну, конечно, я узнала бы Диану, женская фигура отличается от мужской, тем более такая точёная. А фигуры трёх высоких мужчин из-за костюмов стали поразительно похожими. Не видь я встрёпанную чёлку и весёлые глаза Вити, широкую переносицу и густые брови Джейка, большие тёмные глаза и крутой лоб Омара, я бы не угадала, кто есть кто. Кстати, по возрасту парни тоже близки – всем около тридцати лет; а Диана чуть моложе.
- Что нам теперь делать? – снова проявила я любопытство, без которого остальные предпочли бы обойтись.
- Ты стой здесь и наблюдай, - велел Джейк. Иными словами, не приставай и не мешай. – Если увидишь что-то странное, сразу сообщи по передатчику. А мы осмотрим местность и возьмём образцы.
- Никуда не уходи, - сказал Витя напоследок.
- Будьте осторожны, - отплатила я заботой на заботу.
Едва все они разошлись, на меня нахлынул страх. Я осталась одна, а мало ли что может случиться! Вдруг нападут дикие звери? Или дикие люди? Не знаю, что хуже. Наверное, я успею позвать на помощь, но если Витя, Омар, Диана и Джейк уйдут далеко, я буду трупом задолго до их возвращения. Надо было вернуться внутрь корабля и засесть там. Но теперь ничего не поделаешь, «ключей» от «Блистательного» у меня нет.
Минут десять я стояла, не шевелясь, потом решила, что не случится ничего плохого, если я обойду корабль кругом. Обошла, и действительно - никакой трагедии. По другую сторону корабля открывался чудесный вид на горную долину. Там, внизу, зелени было гораздо больше, чем здесь, наверху. В нескольких местах блестели изгибы реки, ещё в двух или трёх - пятна маленьких озёр. Правда очень красиво. Между сим шикарным пейзажем и мной расстилалась ещё одна плоская площадка, покрупнее; невзрачная, усеянная мелкими белыми камнями, к ней вёл почти пологий склон от природной площадки, на которую приземлился «Блистающий».
Вроде бы «моя» площадка была плоской. И вроде бы там, где я остановилась, не было крутого обрыва. В конце концов, вроде бы я твёрдо стояла на ногах. Но каким-то образом я умудрилась запнуться на ровном месте, и выяснилось, что склон, который видится пологим, когда ты подле него стоишь, весьма крут, когда ты по нему катишься. По моим прикидкам, от малой площадки до крупной было метров двадцать по склону. Но когда я кубарем катилась вниз, мне показалось, что тут наберутся все двести метров, если не триста.
Когда вращаешься будто мячик, невозможно отчётливо прокричать призыв о помощи. Я лишь надеялась, что ребята благодаря передатчику услышат невнятные звуки в моём исполнении и сообразят, что что-то не так. Это будет очень кстати, если я потеряю сознание и не смогу позвать на помощь.
Как в воду глядела: под конец своих кувырканий я действительно отключилась. То, что скафандр защищает от космических опасностей, совершенно не значит, что он спасёт от всех земных повреждений.
Глава 4
(Марина)
Тело болело неравномерно, видимо, в тех местах, куда пришлись самые жёсткие удары. Голова гудела. Ещё не открыв глаз, я сообразила, что скафандр с меня снят, и что я лежу на чём-то мягком, а на мне лежит что-то нетяжёлое и тёплое. Наверное, ребята нашли меня, вернули внутрь «Блистательного», уложили на постель и накрыли одеялом.
Медленно, осторожно я разомкнула веки и ужаснулась. Я была не на своей койке и не в медицинском отсеке, я вообще была не на корабле, а в настоящей пещере! Неровный серо-чёрный свод, полутьма, пляшущие тени… Пляшущие тени? Такие бывают, если… Ага, вот и огонь – небольшой костёр шагах в десяти от меня. Огонь, пещеры, мрак… Я умерла и попала в ад? За что?
Я спешно прокрутила в уме свою биографию, от чего голова загудела сильнее. Ничего непростительно ужасного я не совершала - святой не была, но всегда старалась вести себя порядочно, не убивала, не воровала, не мучила, не участвовала в изменах … А может, занудство тоже считается грехом? Тогда у меня серьёзные проблемы.
Уже готовая захныкать от отчаяния, я заметила силуэт недалеко от костра. Между мной и пламенем – не по прямой траектории, а как бы сбоку, - обнаружился мужчина. Или очень мужеподобная стриженая женщина. Человек сидел к огню лицом, ко мне спиной. Спина была широкая и голая, но ниже спины одежда имелась – я разглядела в полутьме штаны. Из четырёх астронавтов «Блистательного» полуголым, да и голым тоже, я видела лишь Витю, но сейчас сразу поняла, что передо мной не только не Витя, но и не Джейк, и не Омар, и, разумеется, не Дина. Может, один из адских демонов, которым положено пытать своих жертв? Однако мой разум уже прояснился достаточно, чтобы отбросить подобную чушь. Это не ад, это укрытие. Возможно, жилище земного человека – наверное, того самого, что сидит у огня. Должно быть, он нашёл меня и принёс сюда. Но с какой целью? Я вспомнила рассказы об оставшихся на Земле людях, и ад показался неплохой альтернативой.
Я вздрогнула. Не знаю, это ли движение привлекло внимание земного человека, или он и так собирался посмотреть на меня. Он обернулся, я закрыла глаза, но сразу поняла, что неестественно жмурюсь, поэтому вздохнула и снова открыла их. И вздрогнула сильнее прежнего, потому что мужчина – определённо, мужчина - был гораздо ближе, чем две секунды назад: он уже встал на ноги и подбирался ко мне. Я вскрикнула. Он остановился. Внимательно посмотрел на меня и спросил:
- Ты чего орёшь?
- А ты чего лезешь? – Я кое-как села, откинув странное шерстистое покрывало.
Брови мужчины приподнялись, почти не изогнувшись.
- Я не лезу, я иду к тебе.
- Зачем?
- Чтоб посмотреть, как ты.
- Я в порядке, не надо ничего смотреть.
Он пожал не бодибилдерскими, но внушительными плечами.
- Не надо так не надо. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо.
Он прищурился. При таком освещении нельзя определить цвет глаз, но можно понять, что глаза по размеру средние; ещё - что волосы то ли чёрные, то ли каштановые, а кожа, похоже, смуглая – или от природы, или от загара, или от того и другого разом. Черты лица у него были широкие, само лицо круглое, правда, с резковатым подбородком; а тело - здоровенное. Ладно, может, здоровенным оно мне показалось с перепугу; если землянин и был выше парней с «Блистательного», то ненамного, хотя Витю – за отличную физическую форму которого я могу лично поручиться, - по спортивности телосложения, пожалуй, немного обгонял.
- А если честно?
- А если честно, то голова болит, - созналась я и тут же пискнула: - Но не надо меня трогать, пожалуйста! – Логика подсказывала: если б ему нужно было что-нибудь насильственно-интимное, он бы, скорее всего, раздел меня догола, а не снял только скафандр, оставив штаны и футболку нетронутыми. Но разве можно полагаться на логику, когда речь о землянах? Это же социальный, да и, наверное, генетический мусор - потомки убийц, насильников, воров, содомитов!
- Дай хоть проверю температуру.
- Нет.
Он покачал головой, но подход ко мне не возобновил.
- Как тебя зовут?
- Марина. – Я не видела смысла лгать. – А тебя?..
- Руслан. Есть хочешь?
- Не хочу.
- А если честно?
- Хочу, но не буду.
- Почему?
- Я не беру еду у незнакомых людей.
- Мы ж только что познакомились.
- Всё равно.
- Ладно. Передумаешь – свистни, - он повернулся к огню, собираясь вернуться.
- Я не умею свистеть.
Руслан опять посмотрел на меня.
- Ну, тогда крякни. Или гавкни, что там у тебя лучше получается.
Я невольно улыбнулась, а в следующую секунду испугалась пуще прежнего – вдруг Руслан решит, что если мне весело, то и со мной можно повеселиться?
Хотя весело мне не было, я лишь автоматически отреагировала на юмор. Основной эмоцией оставался страх, а второе место делили между собой лингвистическое удивление и лингвистическое же удовлетворение. Мы с Русланом говорили свободно, а ведь между нами четыреста лет раздельного развития языка. Надо полагать, «Блистательный» приземлился в зоне, где обитают русскоговорящие. А я с той части Новы, где живут потомки русскоговорящих землян. За четыреста лет языки переселенцев несколько ассимилировались, если хотите – перемешались, но основы пока остаются не задетыми. (Правда, языков на Нове значительно меньше, чем на Земле, и большинство новичан неплохо знают если не все, то многие из неродных языков.) Плюс мысленно я автоматически переводила некоторые из выражений Руслана в более привычную для меня форму. Ему, наверное, в моей речи тоже не всё казалось гладким, но в целом мы хорошо понимали друг друга – как представители разных, но близко живущих родственных народов.
От сего лингвистического - или филологического? – достижения я испытывала мало радости. Руслан говорил доброжелательно и даже беспечно, однако его будто закрывала стена из прозрачного, но пуленепробиваемого и жаростойкого стекла, и я понятия не имела, какая температура и в целом обстановка за этим стеклом. Мне показалось, что он меня ненавидит. Не знаю, как обосновать, Руслан не дал ни единого повода – ни жестом, ни взглядом, ни интонацией. И всё же мне чудилось, что я вызываю у него нетёплые чувства. Единственная эмоция, которую он позволил себе проявить, - любопытство.
- Откуда ты взялась? – осведомился Руслан, и я застопорилась.
Мне катастрофически не хватало данных, чтобы подобрать правильный ответ. Руслан в этих краях один или поблизости есть поселение? Если есть поселение, то цивилизованное ли оно? Если цивилизованное, то на каком уровне находится цивилизация? Вдруг земные люди откатились обратно к инквизиции и сжиганию на кострах людей, отрицающих, что Земля плоская; а я им начну рассказывать про космические полёты.
- Издалека, - уклончиво протянула я.
- С неба упала? – усмехнулся он.
Я вскинулась и пристально посмотрела ему в глаза, стараясь понять, шутит он или действительно что-то знает. Глаза у него были серьёзные. Что ответить? Неожиданно Руслан сам помог мне определиться:
- Я видел небесную колесницу. Ты прибыла на ней?
Не представляю, как должно изогнуться воображение, чтобы уподобить космический корабль колеснице, но наверняка Руслан говорил о «Блистательном».
- Да. Ты прав, в каком-то я смысле упала с неба.
- Ты богиня? – спросил он на полном серьёзе.
Мне страстно захотелось ответить: «Да». Во-первых, богине вряд ли осмелятся причинить вред, во-вторых, статус льстит самолюбию. Но я удержалась – а ну как от меня потребуют чудес, быстро раскусят обман и сразу побегут за хворостом и спичками.
