***
Голова раскалывалась, а во рту мало того что пересохло, так еще и горло садило. И сон слишком беспокойным был. Кажется, он видел в нем Тину — девушка то гладила его по волосам, то приносила воды или смоченное прохладное полотенце на лоб.
«Запал, – в очередной раз констатировал он для себя. – А почему собственно и нет. Умная. Приодену ее, причешу, глядишь, получше станет, асимметрию подправим, да и лицо у нее — ничего такое, если подумать». Вначале он заигрывал с ней, потому что мог. Потом — потому что хотел. Теперь же парень четко вознамерился сделать эту девушку своей.
Потянувшись, Адриан силой воли стащил свое тело с кровати, с недовольством отмечая, что спал в одежде. И потащил себя на умывание. Умная технология незамедлительно обдала лицо прохладной водой и подала теплое полотенце. Стало чуть лучше.
– Кофе, – скомандовал он и тут же раздался бурлящий шумящий звук кофемашины.
***
Хоть Адриан и жил один, квартиру снимал просторную: в одной комнате он спал, там же держал разную технику и спортивные тренажеры, другую — совместил со столовой, оставив впрочем от последней только несколько панелей, чтобы подогреть еду или сделать напитки. Там же он поставил два гостевых дивана, на которых то и дело ночевали разные его приятели. Вот только теперь там мирно дремала Тина. Покрывал и прочего девушка не нашла, да и не искала, постеснявшись. И даже температуру в комнате не стала регулировать под себя, хотя нужная панель была на видном месте. А потом лежала, поджав ноги и обхватив себя руками, явно немного подмерзая во сне. Ресницы подрагивали – звук кофемашины явно разбудил, но и сон еще не желал отпускать просто так.
– Привет, – Адриан коснулся ее щеки.
Девушка встрепенулась и тут же смущенно улыбнулась.
– Рад, что ты осталась, с тобой утро уже не кажется таким мерзким.
– Я просто, – начала было Тина, но Адриан жестом прервал ее.
– Не надо, – качнул он головой, – говорю же, я рад. Был бы рад еще больше, если бы остались тут, – он поймал тут ставший суровым взгляд девушки, – но тебя ведь не заставить прогулять.
– За прогулы могут снизить стипендию, – напомнила Тина и тихо вздохнула, прекрасно осознавая, что Адриана такое вряд ли волнует.
– Не занудствуй, – притворно заулыбался парень, – какая-то ты приторможенная с утра: я доставлю тебя на твои лекции, даже вовремя.
– Все поймут, что мы пришли вместе, что мы ночевали… – засмущалась Тина
– И что? С каких пор это вновь стало чем-то неприличным?
Тина отвела взгляд: почему-то именно таких слухов ей не хотелось.
– Все равно кто захочет посудачить — посудачит, – словно прочел ее мысли Адриан. – Да и какая разница, мы же встречаемся, – сделал он акцент на последнем слове.
Тина нахмурилась, но не ответила, да и все равно деваться было особо некуда. Меж тем кофейный аромат уже окутал все вокруг. Адриан взял с панели две чашки и поставил одну перед девушкой.
– Ладно, – пробормотала Тина, медленно делая глоток: наслаждаясь терпким, чуть горьковатым вкусом. – Но Адриан, всё, тест ты сдал. И пожалуй, хватит на этом.
– Нет, – непреклонно оборвал он ее. – Мне еще нужна помощь с докладом и перед экзаменом не помешает, а еще Доу всякие практики обещает. Так что, Тина, – провел он пальцами по ее скулам, – ты все еще моя.
Глава 6
В целом день прошел на удивление спокойно. Адриан пару раз поцеловал ее в щеку, но в основном общался со своими приятелями, лишь изредка бросая взгляды на девушку, а Тина не могла понять что же это все-таки: настоящий интерес, симпатия или игра.
Со своими подругами ей обсуждать отношения не хотелось: Мисса и Лайла еще раньше, как только узнали про это «общение», предупредили, что лучше от фон Крейна держаться подальше, а Тина заверила, что и сама знает, что не позволит этому парню…Вот только уже позволила лишнего. Можно было бы связаться с сестрами, вот только у них и своих проблем хватает: у Нины — самой старшей – давно уже своя семья, не хотелось ее беспокоить, Кэсси — тоже отдалилась от них, предпочитая жить своей жизнью; Лорн - точно отпросится со службы и ринется разговаривать с Адрианом по-мужски: несмотря на вечные шутки и разногласия, обижать Тину брат никому не давал. Оставалась Бела – их средняя сестра.
Тина коснулась было браслета на руке, чтобы отправить сообщение, но в аудиторию уже зашел декан Доу — вид у мужчины был довольно хмурым, и лекцию он провел довольно сухо, но Тина этому не придала значения, мало ли что могло случиться, а может, не в настроении просто.
После этой лекции Адриан шепнул, что устал и пойдет развеяться, а на «я не с тобой» - примирительно развел руками и уверил:
– Еще встретимся.
Вздохнув, Тина собиралась было присесть на один из пуфов в общем холле и наконец отправить сообщение Беле. Но тут скалой нависла фигура декана Доу.
– Тина, загляните в мой кабинет, будьте добры, – сухо попросил он и, чеканя шаг, ушел к себе. Вздохнув, Тина выждала несколько минут — больше, для того, чтобы собраться с мыслями – и пошла к декану: предчувствие было не очень хорошим.
…
В кабинете, от и до оборудованном голографическими экранами с планами занятий и изображениями древних замков, витал приятный аромат кофе.
Декан, чуть откинувшись, сидел и постукивал двумя пальцами по резному столу, сделанном под дерево. Из вещей там лежали только три планшета, в специальном углублении стояла белая фарфоровая чашка, а по краям тянулась лента светодиодных лампочек.
– Да, декан Доу? – Тина расправила плечи, почему-то крайне неуютно чувствуя себя по его взглядом, ставшим колючим, оценивающим.
– Вы ведь помогаете Адриану фон Крейну? – сразу, без лишних «прелюдий» спросил декан.
– Что? Мы встречаемся, как пара, – отвела взгляд Тина, краснея и мысленно ругая, что у нее неволей вырвалась эта «легенда». Если ее еще можно считать легендой.
– Одно другому не мешает, – сухо заметил Доу. – Вы делаете определенные успехи, и талантливы — это я вижу. Вашему докладу хочу уделить особое внимание, уверен, он будет отличаться по стилю, изложению и размышлениям. Как и докладу вашего юноши, но там скорее со знаком минус. И поверьте, Тина, ваши доклады я мысленно буду сверять, волей неволей. Не хочу обижать вас недоверием. А вот вашему юноше оно не помешает. А еще работа лектором так или иначе заставляет быть немного параноиком. Учеба нужна не мне, а вам, но моя задача все же выпустить специалистов, за которых потом не пришлось краснеть.
Тина опустила взгляд, ей стало дико неудобно, особенно, учитывая, что декан Доу был прав.
– Я уже наблюдал подобное Тина, – внезапно понизил голос Доу, – парень из богатой семьи обращает внимание на главную умницу курса, возможно, она ему действительно нравится, влечение еще никто не отменял. Но затем либо он сам выберет ровню, либо его заставят.
Будь Тина стихийным магом, то вспыхнула бы и обдала декана ярким всесжигающим пламенем.
– Браки по расчету – пережиток прошлого, анахронизм! – выпалила она, но тут же осеклась и продолжила как можно спокойнее, напоминая себе, что говорит со старшим. – Даже в монархиях, таких как Лилия или Адонис. А что уж говорить про Орхидею. И уже не первое столетие здесь правит совет из разных сословий, из магов и немагов, – не удержалась она от небольшой «шпильки».
– Именно этим Орхидея мне и приглянулась, – вполголоса заметил декан. – Пожалуй, разговор уходит не туда, – тут же принял он вновь строгий вид, – я лишь хочу сказать, что не хочу, чтобы у вас из-за Адриана возникли проблемы в учебе. Меньше всего хочется терять талантливых студентов. Понимаете, Тина. Ему-то все равно, а вам нет. – Доу вздохнул и махнул рукой. – Вы свободны.
Тина сжала губы, сухо кивнула и покинула кабинет.
«И что на тебя нашло сегодня? – спросил сам себя декан Доу, – лезешь в отношения молодняка, как будто сами не разберутся, а уж к работам можешь и не придираться. – Доу подошел к окну: порыв ветра покачнул кроны тонких деревьев, высаженных у Академии в рамках программы заботы об экологии, но как резко дунул, также и затих. – Вот какое тебе дело до девочки? – вновь обратился к себе Доу. – Старые раны вдруг заболели? Так у нее, у них обоих дела сейчас неплохо, местами даже лучше чем у тебя».
А Тина шла, с трудом пытаясь не показывать гнева. На кого именно сердилась, сама затруднялась ответить: на декана, невесть зачем поднявшего такую тему; на Адриана, который слишком обаятелен и может быть трогательно ранимым; на себя — последнее, пожалуй, было ближе всего к истине.
«Нет, нельзя так, – девушка остановилась и прислонилась спиной к стене, находя там опору от резко накатившей усталости. – Поговорю еще раз с Адрианом. На этот раз не дам себя перебивать».
***
Тина спешила так сильно, что приходилось рукой прикрываться от бьющего в лицо холодного ветра — погода под вечер совсем разбушевалась, и это вместо обещанного потепления. В какой-то момент Тине даже подумалось: уж не дело ли рук это стихийника-нарушителя, но страж правопорядка поблизости не было видно. «Просто непогода, – успокоила себя девушка, – а ты просто волнуешься, вот и придумываешь себе всякое».
Встретиться они договорились в ближайшем парке. Тине нравилось это место, как и все скверы и парки, – как можно меньше искусственного и как можно больше настоящего. Основные дорожки были ровно уложены специальным камнем, но вглубь уходили «протоптаные» и «утоптанные» спецтехникой тропы.
– Привет, крошка, высокая и статная крошка, – расплылся Адриан в улыбке, уже ожидая ее на скамье под дубами вдоль одной из троп.
– Адриан, хватит этих игр, – Тина присела рядом и отвела взгляд, так ей казалось проще. – Я не нарушу своего обещания: помогу с докладом так же как с тестом. Но прошу хватит этих заигрываний, это уже переходит границы.
– Неужели я настолько плохо целуюсь! – делано возмутился парень и дразня приблизил свое лицо к ней. – Но, Тина, это жестоко, ты дала мне попробовать такую сладость, а теперь хочешь забрать ее?
– Когда ты сдашь доклад и сдашь экзамен, то сам откажешься от этой сладости, – заметила девушка.
– Почему ты так в этом уверена? – Адриан бережно, с нежностью провел указательным пальцем по ореолу ее губ. – Да, я обратился к тебе за помощью. Да, из корыстных интересов. Но еще ни с кем я не был так откровенен. Никому так не доверял.
Тина смотрела на него, заглядывала в глаза, пытаясь понять: правда это или лишь красивые слова, ведь общались они не так уж и много. Но Адриан, порывисто подавшись вперед, уже накрыл ее губы своими.
– Да, хватит игр, – прошептал он, на мгновения прерывая поцелуй. – Я хочу, чтобы ты стала моей, Тина. По-настоящему. Поверь, никто и никогда не будет относиться к тебе, как я. Я готов подождать перед переходом на следующую фазу. Видишь, что ты для меня значишь. Видишь, что ты со мной делаешь.
***
Всю следующую неделю Адриан честно ухаживал за девушкой. Не слушая слабые протесты, повел Тину по лучшим бутикам, окуная в их блестящую роскошь. И даже сводил к проверенному стилисту, который не первый год стриг саму мама. Теперь пышный, обычно наспех расчесанный хвостик преобразился в волнистые темные локоны, а старое, хоть и аккуратное платье, сменилось широкими светлыми брюками и приталенным жакетом.
В какой-то момент Адриану даже пришла мысль — свозить девушку на выходные в загородную резиденцию, но не сейчас: досточтимые родители как раз отбыли туда, и вряд ли отбудут до конца сезона огня. А зачем ему с Тиной лишние глаза и уши, да и зная свою маман, представлял ее реакцию: она обязательно забросает девушку лишними и нетактичными вопросами о родословной и достатке.
Впрочем один вопрос о прошлом Тины Адриана волновал, и разглядывая девушку, красовавшуюся перед зеркалом в его квартире, он не мог его не задать.
– Ты не думала исправить косоглазие?
Тина замерла, бросила в него быстрый взгляд и тут же отвела его.
– Оно так заметно? – погрустнев, опустив плечи, прошептала она.
– Не то что бы очень, – Адриан решил быть честным, – но если можно улучшить. Почему тебя не лечили? Это ведь так легко исправляется! – не сдержался он.
– У мамы вечно не было времени: подработки и прочее, – Тина подошла и присела к нему рядом на кровать, прислоняясь плечом к плечу, – в школе ей говорили, а врачи даже как-то дали для меня бесплатные специальные очки, но … отец поставил их, он был уверен, что Грог Огненный победит. А когда он проиграл, мама, боясь, что тогда соцработники заинтересуются нами более обычного, настрого запретила кому бы то ни было об этом рассказывать. И велела говорить всем, что я сама не хочу носить их.
– Так! А почему вами не интересовались? – от возмущения Адриан дернул рукой, и Тине пришлось сесть поровнее.
– Внешне мы всегда выглядели опрятно, да и учились неплохо. В голодные обмороки не падали. Помощь, как многодетные, получали. А что там за закрытыми дверями — сам понимаешь, частная неприкосновенная жизнь.
– Да уж, – невесело хмыкнул Адриан, – «повезло» нам с родителями, так «повезло», но ничего, зато теперь мы есть друг у друга, моя Ти, – поцеловал он девушку.
***
Досточтимый Герман фон Крейн наслаждался видами из своего загородного дома. В саду паслись настоящие лошадь и корова – экзотика, услаждающая взгляд. А не те «синтетические» гибриды, что выводятся для молока и мяса.
Герман фон Крейн аккуратно взял кофейную чашечку с невысокого столика, вдохнул бодрящий чуть пряный аромат, сделал глоток.
– Это просто уму непостижимо! – вихрем ворвалась на застекленную теплую террасу дородная супруга, а он чуть не обжегся кофе.
– Что именно, Кейти? – устало поинтересовался лорд фон Крейн, прекрасно зная, что его суженая, может сделать трагедию из всего что угодно.
– Наш сын! Треклятая академия! Как в воду глядела, что не место ему там, – театрально начала заламывать руки Кейтлин фон Крейн. – Знаешь, что рассказал мне сегодня добрый сэр Роджер?
Герман фон Крейн устало вздохнул: этот стилист был вечным источником будоражащих жену сплетен, которые она была готова пересказывать неделями.
– И что?
– Наш сын привел к нему девицу! Одежка на той была только купленная, едва успели чек пробить, к слову недавно с моей карты была списана приличная сумма. Но волосы — о, поверь, Роджер умеет отличить такие: плохой шампунь, а то и вовсе мыло, неправильный уход – все в этой девице говорило: приехавшая из глубинки, без монеты за душой.
– Монеты уже две сотни лет, как вышли из обихода, их сейчас ни у кого нет, – пробормотал Герман фон Крейн и громче добавил: – и что? Поиграет наш сын в благородного спонсора, нам такое по карману не сильно ударит.
– Девица без роду и магии, как и он, мало нам того, что у сына дар так и не пробудился! Так у нее еще наверняка с десяток бедных родственников, не отказавшихся бы от помощи, – выпаливая каждый пришедший на ум недостаток, кривилась Кейтлин, – нет уж, нет уж. Надо ему эту игру убыстрить.
– Что предлагаешь? – спорить с женой Герман не любил: она была упряма и не прошибаема, да проще было снести весь это загородный дом и отстроить заново, чем переубедить ее.
– Найму юношу: широкоплечего, высокого и черноглазого, менталиста, от чьего обаяния юные девы и досточтимые матроны готовы потерять голову. Он ее очарует.
