«То-то меня к воде постоянно тянет», - мысленно задумчиво буркнул Захарка.
- Вообще невесты самые разные будут, - продолжал Владислав Альбертович. - Сударыня Зоя Птицина, да-да та самая оперная дива, пожелала быть. С цветочной горы приедет Любава Медная. Питерградская Соня Топорова прибудет, правда, к концу ближе — изволит сейчас на морях отдыхать. Алена Снежная явится, она, правда, желает тебя в свой гарем восьмым мужем, так что ее я тоже совсем напоследок позвал. Даже Клара от клана ассасинов из дальнего заморского града прибудет. Красивая, ух. Сам бы женился. Будет и Василиса из Соловьёвых, но тут даже не знаю, поговаривают, дальний прадед ее разбоями промышлял.
Последних двух невест барин считал самыми выгодными, а потому и подал информацию о них в разном виде — ведь неизвестно, что Захара отпугнет, а что притянет. Взыграет ли в нем ревность — и он сам захочет, чтобы Клара стала его. Или же, напротив, захочет пойти наперекор барину, и тогда выберет Василису.
- Кого не выберешь — тем мы уже самоцветов да тканей приготовили. Так что, выбирай — не хочу. А будет желание — и двойной пир закатим: тебе и другу твоему…
На последней фразе барин искоса глянул на Захара. Лицо того, казалось непроницаемым, мол: как скажете, дядя. Вот только наблюдательный Владислав Альбертович увидел, как на секунды Захарка сжал губы, сдерживая то ли смех, то ли нервный «ик». Что еще больше убедило барина — отношения племянника с Дианой не так просты, однако сейчас он не стал акцентировать на этом внимание.
- И Русса, конечно, тоже будет, - завершил он, кивая головой на болотную жижу впереди.
Подойдя к самой кромке воды, Владислав Альбертович достал из поясной сумки блестящий, украшенным маленькими разноцветными камешками гребешок, один раз провел им по волосам, аккуратно снял оставшиеся на гребне и кинул в болото, затем начал водить гребнем над водой, как бы показывая его и бормоча:
«Краса болотная, краса зеленая, тина сладкая, не соленая, любуюсь тобой, как чистой водой, приди-покажись, на глаза мне явись».
Кинул гребень и отошел к Захару.
Над тиной же воспарила полупропрозрачная женская фигура, точнее верх был женский, даже миловидный, насколько это только можно оценить, а вот низ рыбий.
«Как он такой брак представляет?» - повторил раз в сотый себе вопрос Захарка, но его больная фантазия предпочла махнуть рукой и забиться в подполье.
Меж тем, русалка заскользила по воздуху, едва касаясь воды, к берегу. У самой же кромки болота ее хвост разделился на ноги, и минуту спустя бледная, но вполне осязаемая и вполне девушка в длинном светлом платье ступила на землю и сделала реверанс перед барином.
- Здоровья вам, Владислав Альбертович, - улыбнулась она, закалывая гребешок в зеленые волосы, - здравствуй, Захарушка, - кокетливо кивнула парню.
«Вежливость — главное оружие журналиста и верный помощник в трудных делах» - было еще одним из его жизненных постулатов, так что Захар ответил также улыбкой и кивком.
- Как вам местная погода? - поинтересовался он, просто реально интересно было, есть ли для «нечисти» различия между под и над водой.
- Прекрасная, - русалка Русса явно была обрадована, что он завел с ней беседу, да и барин одобрительно привздернул подбородок. - Обожаю день, вечерами и ночами у меня вечно скверное настроение. Надеюсь, что скоро таким же погожим деньком мы с вами пообщаемся у пруда у усадьбы достопочтенного Владислава Альбертовича.
- Всенепременно, - ответил барин за Захарку и вновь с учтивым поклоном вложил в руку русалки бледно-голубой кварц и письмо. - В самом пруду водолазы нынче устанавливают кровати да кресла из красного дерева. Как вы и просили, выстраивают статуи из камней, чтобы вы их на досуге украшать смогли… Второй кварц также вас на дне уже дожидается.
- А граммофон у пруда? - с надеждой уточнила Русса. - Я жду не дождусь, когда смогу станцевать с Захаром.
- Обязательно, и лучшие усилители будут, - заверил барин и повернулся к Захару. - Захарушка, ты побудь немного здесь, с Руссой словечком перемолвитесь еще, а меня нужда зовет, - попросил он.
…
Оставив парня, Владислав Альбертович поспешил но по иной нужде. Он вышел на небольшую полянку, усыпанную самыми разнообразными грибами: здесь были и крепкие плотненькие белые грибы, и тоненькие бледные поганки, и игривые рыжики, и красношляпые мухоморы.
- Грибник! - позвал барин. - Откликнись, не добрый дух, будь любезен.
- Ну чего тебе? - один из грибов — опенок — подскочил на месте, перекрутился по своей оси, увеличился в размерах и спрыгнув на пухлые короткие ножки хмуро глянул на барина из-под шляпы.
- А ты, как всегда, приветлив с гостями, - покачал головой Владислав Альбертович.
- Эти гости съесть нас пытаются, - хмыкнул гриб.
- Но разве не я выделил собратьям твоим заповедную зону в своем саду? - приподняв бровь напомнил барин.
- Говори, зачем пришел!
- В моей усадьбе девчушка дюже странная поселилась, с племянником приехала, пусть твои братья последят за ней. Трогать не трогайте. Узнайте, не замыслила ль чего она. Не помышляет ли Захарку моего захомутать. И обо всем мне докладывайте.
- Мы, Владислав Альбертович, ваших смотрин сами ждем, - примирительным тоном произнес гриб, - сорвать их не дадим. Если надобно, ты скажи, мы мухомор с дождевиком и панеолусом высушим, на вине настоим, такое приворотное зелье будет.
Но барин кротко махнул поднятой ладонью — только галлюцинаций Захару не хватало. Поблагодарил вредного гриба и поспешил обратно.
- Джо, какие птицы тебе больше нравятся?
Вопрос всемогущей джиннии не застал мужчину врасплох, хоть она немного и надеялась на это.
- Синички, - ухмыльнулся он, - у них еще грудки такие красивые, золотистые, - беззастенчиво коснулся он светлых волос Джины, и та довольно улыбнулась: всё-таки ей нравились заигрывания Джорджа.
- Синичка, так синичка, - благодушно согласилась она и по щелчку пальцев остановила карету.
До усадьбы предстоял еще приличный путь пешком, однако они решили выйти заранее — Джине было проще колдовать невидимость на «живых объектов», чем на всю машину, а обозначать своё присутствие, конечно, не рационально и не логично.
Джордж взял ее под руку, и абсолютно невидимые для чужих глаз они направились пешком по мощеной дороге. Путь к усадьбе загадочного барина был хорош, благоустроен, средств при строительстве явно не жалели и делали всё качественно, по совести. Справа и слева красовались деревья — не сказать, что прям густой лес, через них все просматривалось, но и не совсем редкие. Идти было одним удовольствием. Да еще и погода приятная: несмотря на темноватые облачка вдали, тепло, безветренно. Солнышко к закату потихоньку идет. Говорить во время такой прогулки о делах Джина сочла кощунственным, а потому беззаботно рассказывала Джо о визите к своей хорошей приятельнице.
- Собственно, ее прапрабабушка когда-то меня и освободила. Первым же желанием. Она из Наблюдателей была, как понимаешь. Проникла с заданием в гарем султана, его в темной магии подозревали. Правда, после моего освобождения всё не гладко пошло. Султан, действительно, темным магом оказался, народ бунт поднял. Меня чуть не казнили, а я ж не совсем бессмертная. Но ничего, выкрутились. И я, даже не думая, в Наблюдатели подалась. А вот подруга моя в той стране осталась — в визиря влюбилась. Они потом вместе править начали. До сих пор собственно их династия и царствует — никто не жалуется. А я в гости захожу.
Джина говорила с теплом в голосе и спокойной, мягкой улыбкой, беззаботно, словно рассказывала о студенческих временах, но сердце Джо невольно сжималось: оттого, что он до сих пор не знает всего, что этой женщине пришлось пережить. Но от этого только сильнее хотелось быть с ней всегда рядом. Джина, несмотря на долголетие, почти бессмертие, легко привязывалась к людям, становилась частью их семей. А Джо всё больше хотелось стать семьей для нее. Ее собственной семьей. А ведь совсем недавно он считал себя одиноким волком-трудоголиком.
– … в итоге я всё-таки купила розовое платье, - когда именно Джина перевела тему и зачем всемогущей вообще делать покупки, Джо несколько прослушал, впрочем, учитывая, что секунду спустя джинния восторженно указала на усадьбу впереди, оно не удивительно.
- Синичка, значит, - Джина щелкнула пальцами и в тот же миг маленькой желтой птичкой опустилась ему на плечо. - Невидимость на тебе остаётся, - прощебетала она, - так что, давай подходи, я пока Захарку поищу, в окошко ему постучусь.
- Но помни, приоритет твоей безопасности, - строго заявил Джо.
- Обожаю, когда ты проявляешь столь милую заботу, - вспорхнув, улетела она.
Игнат постучал кварцем по подоконнику, понюхал, облизнул минерал, даже об шерсть потер — ничего не происходило.
- Непонятная штуковина — никаких кнопок, - ворчал оборотень.
- Неужели ты с техникой разбираешься лучше, чем с магией? - недоверчиво спросила Диана.
- Техника проще, - спокойно пояснил оборотень, - там всё работает по определенным принципам, а с магией — как повезет.
- Чирик! - раздалось позади них, и Диана с Игнатом чуть не подскочили от неожиданности. - Чирик-чирик, - опустившаяся на карниз синичка, постучала в окно. - Чирик-чирик-чирик, блин, - не сдержалась она.
Ди взвизгнула и отскочила, Игнат стукнул себя лапой по лбу и открыл форточку.
- Это Джина, - представил он залетевшую птицу. - Джина, это Диана.
- Я бы перевоплотилась, - прощебетала птица, подчищая перышки, - да смысла нет, не смогу телепортнуть вас. Могу заклинание невидимости…
- Не надо. Так выйдем, - Игнат протянул лапу. Проскакав по ней, синичка устроилась на его плече. - Захара дождаться надо, - скупо информировал волк птицу.
Игнат осторожно высунул нос в коридор, убедился, что на втором этаже никого.
- Сейчас в сад выйдем, отдам тебе кварц — судя по всему, перемещения здесь осуществляются посредством этих минералов.
Однако, спустившись в гостиную, он напрягся и замер. Уши встали торчком, быстрыми отрывистыми движениями оборотень оглядел помещение и остановил взгляд у одной из комнат — той, где у барина стояли музыкальные инструменты: рояль, арфа, гусли с балалайкой.
- У тебя хороший нюх, - выплыла оттуда Альма. Без сопровождения. - Я хотела извиниться, - волчица виновато посмотрела на тут же заскочившую за оборотня Диану. - Мне не стоило так рычать на тебя. Ты ведь не виновата. Я не на тебя тогда заругалась. Просто не сдержалась, как учуяла отголосок запаха от твоего минерала.
- Ничем этот минерал не пахнет, - бросил Игнат, сводя глаза на переносице, стараясь выглядеть как можно суровее и брутальнее.
- Потому что там не запах, а его отголосок, - терпеливо повторила Альма, - то, что может почувствовать только родной по крови.
Голос волчицы был настолько печален, а вид — подавлен, что Игнат не мог не смягчить взгляд. Да и Ди осторожно высунулась из-за волка. Только Джина, соблюдая конспирацию, помалкивала и прикидывалась самой обычной пичужкой.
- Этот кварц принадлежал кому-то из твоих родных? - с осторожностью уточнила Диана.
- Се-с-тре. - Такое простое слово Альма произнесла с трудом, словно выдавливая его из себе, словно каждая буква, каждый слог причинял дикую боль. Диане стало жалко волчицу. Девушка не умела читать мысли и даже настроение собеседника не всегда могла уловить, но в этот раз ей было понятно: Альма потеряла эту самую сестру.
- Но в моём мире нет таких волков, как ты или Игнат, - мягко проговорила девушка.
- Если ты чего-то не видела, это не значит, что такого не существует, - фыркнула Альма, а на улице заржали лошади. - Потом поговорим.
Волчица сразу приосанилась, с абсолютно равнодушным, даже высокомерным видом, уселась на диван, достав оттуда тонкую книгу в мягкой обложке и с нарисованным на ней полуобнаженным юношей, сделала вид, что погружена в чтение. И лишь, когда двери распахнулись, лениво, не торопясь отвела взгляд от книги и вежливо кивнула.
- И вновь приветствую всех! - зашел в гостиную Владислав Альбертович и Захар за ним, а Ди не без труда сдержала порыв, чтобы не броситься и не обнять последнего. - Пронька! - прокричал барин, - а ну пошевели поваров с ужином.
Судя по раздавшемуся где-то в глубине дома грохоту, Пронька приказ услыхал.
Барин меж тем окинул взором присутствующих. То ли к радости, то ли к сожалению, но расстановка сил оставалась прежней. Краем глаза заметил в самом дальнем углу маленький белый грибок.
- Пойду попарюсь пока в первой баньке, грязь дорожную смою, - огласил барин, решив оставить всю эту компанию, и пусть ему потом гриб весь их разговор доложит. - Захарка, ты коль желаешь, займи третью купель. Хочешь распоряжусь, чтобы ее приготовили? - для отвода глаз предложил Владислав Альбертович, уверенный, что парень откажется, хоть весь и пропах тиной.
- Я попозже, - подтвердил его догадки Захар.
Правда, посматривал племянник то и дело не на девчонку, и не на волчицу, а на птицу, сидевшую на плече оборотня. В общем, моральное состояние Захара всё больше и больше беспокоило Владислава Альбертовича.
Сам же Захарка с нетерпением ожидал, когда барин наконец уйдет. Ведь за время проведенное с русалкой тет-а-тет он узнал о принципе работы кварца. Кокетливо похихикивая и считая столь наивные вопросы наивным милым флиртом, Русса рассказала, что при перемещении нужно вложить кварц в ладони, сосредоточиться на нем и месте, куда хочешь попасть, и вежливо-вежливо искренне-искренне попросить переместить к его собрату туда.
Барин уже почти дошел до входа в один из коридоров, как раз ведущего в небольшую банную пристройку. Та была сконструирована по последнему слову техники: так, чтобы не нужно на улицу выходить, вентиляции всякие, особая система обогрева — Владислав Альбертович не сильно вдавался в суть, работает и ладно. Но с улицы вновь раздалось лошадиное ржание. Как будто лошади здесь вместо дверного звонка были.
- Владислав Альбертович! - вышколено зашел старший лакей, вообще их уже несколько лет как дворецкими величали, но Владиславу Альбертовичу сие наименование не по слуху было, а потому употреблялось только на бумагах. - К вам путник изволил явиться — бродячий летописец Фёдор Каретов.
Бродячие летописцы, как позже узнал Захарка, являлись особой кастой — избранные путешественники по миру, обвешанные последними изобретениями ученых умов, они путешествовали в повозках, запряженных лучшими механическими лошадьми и на лучших кораблях, записывали житье -бытье на разных континентах в специальное устройство, именуемое занятным названием «портативнатетрадка» или просто «портка» с ударением на последнюю букву. Снимали видео и делали фото. И пользовались особым уважением — любой добропорядочный, ответственный гражданин не мог отказать им в приюте.
- Так что стоишь! - возмущенно прикрикнул барин, - сейчас же дорогого гостя сюда проводи и проконтролируй, дабы ему лучшую горницу подготовили. И Проньке скажи, что еще гость за ужином будет, - распорядился хозяин усадьбы.
Захар тем временем как можно незаметнее переглянулся непонимающими взглядами с Игнатом, вопросительно кивнул Альме. Волк сам был не в курсах что и как, но глазки на синицу скосил — как бы говоря: Джина. А волчица тихо рыкнула, мол потом что-то объясню.
- Вообще невесты самые разные будут, - продолжал Владислав Альбертович. - Сударыня Зоя Птицина, да-да та самая оперная дива, пожелала быть. С цветочной горы приедет Любава Медная. Питерградская Соня Топорова прибудет, правда, к концу ближе — изволит сейчас на морях отдыхать. Алена Снежная явится, она, правда, желает тебя в свой гарем восьмым мужем, так что ее я тоже совсем напоследок позвал. Даже Клара от клана ассасинов из дальнего заморского града прибудет. Красивая, ух. Сам бы женился. Будет и Василиса из Соловьёвых, но тут даже не знаю, поговаривают, дальний прадед ее разбоями промышлял.
Последних двух невест барин считал самыми выгодными, а потому и подал информацию о них в разном виде — ведь неизвестно, что Захара отпугнет, а что притянет. Взыграет ли в нем ревность — и он сам захочет, чтобы Клара стала его. Или же, напротив, захочет пойти наперекор барину, и тогда выберет Василису.
- Кого не выберешь — тем мы уже самоцветов да тканей приготовили. Так что, выбирай — не хочу. А будет желание — и двойной пир закатим: тебе и другу твоему…
На последней фразе барин искоса глянул на Захара. Лицо того, казалось непроницаемым, мол: как скажете, дядя. Вот только наблюдательный Владислав Альбертович увидел, как на секунды Захарка сжал губы, сдерживая то ли смех, то ли нервный «ик». Что еще больше убедило барина — отношения племянника с Дианой не так просты, однако сейчас он не стал акцентировать на этом внимание.
- И Русса, конечно, тоже будет, - завершил он, кивая головой на болотную жижу впереди.
Подойдя к самой кромке воды, Владислав Альбертович достал из поясной сумки блестящий, украшенным маленькими разноцветными камешками гребешок, один раз провел им по волосам, аккуратно снял оставшиеся на гребне и кинул в болото, затем начал водить гребнем над водой, как бы показывая его и бормоча:
«Краса болотная, краса зеленая, тина сладкая, не соленая, любуюсь тобой, как чистой водой, приди-покажись, на глаза мне явись».
Кинул гребень и отошел к Захару.
Над тиной же воспарила полупропрозрачная женская фигура, точнее верх был женский, даже миловидный, насколько это только можно оценить, а вот низ рыбий.
«Как он такой брак представляет?» - повторил раз в сотый себе вопрос Захарка, но его больная фантазия предпочла махнуть рукой и забиться в подполье.
Меж тем, русалка заскользила по воздуху, едва касаясь воды, к берегу. У самой же кромки болота ее хвост разделился на ноги, и минуту спустя бледная, но вполне осязаемая и вполне девушка в длинном светлом платье ступила на землю и сделала реверанс перед барином.
- Здоровья вам, Владислав Альбертович, - улыбнулась она, закалывая гребешок в зеленые волосы, - здравствуй, Захарушка, - кокетливо кивнула парню.
«Вежливость — главное оружие журналиста и верный помощник в трудных делах» - было еще одним из его жизненных постулатов, так что Захар ответил также улыбкой и кивком.
- Как вам местная погода? - поинтересовался он, просто реально интересно было, есть ли для «нечисти» различия между под и над водой.
- Прекрасная, - русалка Русса явно была обрадована, что он завел с ней беседу, да и барин одобрительно привздернул подбородок. - Обожаю день, вечерами и ночами у меня вечно скверное настроение. Надеюсь, что скоро таким же погожим деньком мы с вами пообщаемся у пруда у усадьбы достопочтенного Владислава Альбертовича.
- Всенепременно, - ответил барин за Захарку и вновь с учтивым поклоном вложил в руку русалки бледно-голубой кварц и письмо. - В самом пруду водолазы нынче устанавливают кровати да кресла из красного дерева. Как вы и просили, выстраивают статуи из камней, чтобы вы их на досуге украшать смогли… Второй кварц также вас на дне уже дожидается.
- А граммофон у пруда? - с надеждой уточнила Русса. - Я жду не дождусь, когда смогу станцевать с Захаром.
- Обязательно, и лучшие усилители будут, - заверил барин и повернулся к Захару. - Захарушка, ты побудь немного здесь, с Руссой словечком перемолвитесь еще, а меня нужда зовет, - попросил он.
…
Оставив парня, Владислав Альбертович поспешил но по иной нужде. Он вышел на небольшую полянку, усыпанную самыми разнообразными грибами: здесь были и крепкие плотненькие белые грибы, и тоненькие бледные поганки, и игривые рыжики, и красношляпые мухоморы.
- Грибник! - позвал барин. - Откликнись, не добрый дух, будь любезен.
- Ну чего тебе? - один из грибов — опенок — подскочил на месте, перекрутился по своей оси, увеличился в размерах и спрыгнув на пухлые короткие ножки хмуро глянул на барина из-под шляпы.
- А ты, как всегда, приветлив с гостями, - покачал головой Владислав Альбертович.
- Эти гости съесть нас пытаются, - хмыкнул гриб.
- Но разве не я выделил собратьям твоим заповедную зону в своем саду? - приподняв бровь напомнил барин.
- Говори, зачем пришел!
- В моей усадьбе девчушка дюже странная поселилась, с племянником приехала, пусть твои братья последят за ней. Трогать не трогайте. Узнайте, не замыслила ль чего она. Не помышляет ли Захарку моего захомутать. И обо всем мне докладывайте.
- Мы, Владислав Альбертович, ваших смотрин сами ждем, - примирительным тоном произнес гриб, - сорвать их не дадим. Если надобно, ты скажи, мы мухомор с дождевиком и панеолусом высушим, на вине настоим, такое приворотное зелье будет.
Но барин кротко махнул поднятой ладонью — только галлюцинаций Захару не хватало. Поблагодарил вредного гриба и поспешил обратно.
ГЛАВА 13. Внезапные гости
- Джо, какие птицы тебе больше нравятся?
Вопрос всемогущей джиннии не застал мужчину врасплох, хоть она немного и надеялась на это.
- Синички, - ухмыльнулся он, - у них еще грудки такие красивые, золотистые, - беззастенчиво коснулся он светлых волос Джины, и та довольно улыбнулась: всё-таки ей нравились заигрывания Джорджа.
- Синичка, так синичка, - благодушно согласилась она и по щелчку пальцев остановила карету.
До усадьбы предстоял еще приличный путь пешком, однако они решили выйти заранее — Джине было проще колдовать невидимость на «живых объектов», чем на всю машину, а обозначать своё присутствие, конечно, не рационально и не логично.
Джордж взял ее под руку, и абсолютно невидимые для чужих глаз они направились пешком по мощеной дороге. Путь к усадьбе загадочного барина был хорош, благоустроен, средств при строительстве явно не жалели и делали всё качественно, по совести. Справа и слева красовались деревья — не сказать, что прям густой лес, через них все просматривалось, но и не совсем редкие. Идти было одним удовольствием. Да еще и погода приятная: несмотря на темноватые облачка вдали, тепло, безветренно. Солнышко к закату потихоньку идет. Говорить во время такой прогулки о делах Джина сочла кощунственным, а потому беззаботно рассказывала Джо о визите к своей хорошей приятельнице.
- Собственно, ее прапрабабушка когда-то меня и освободила. Первым же желанием. Она из Наблюдателей была, как понимаешь. Проникла с заданием в гарем султана, его в темной магии подозревали. Правда, после моего освобождения всё не гладко пошло. Султан, действительно, темным магом оказался, народ бунт поднял. Меня чуть не казнили, а я ж не совсем бессмертная. Но ничего, выкрутились. И я, даже не думая, в Наблюдатели подалась. А вот подруга моя в той стране осталась — в визиря влюбилась. Они потом вместе править начали. До сих пор собственно их династия и царствует — никто не жалуется. А я в гости захожу.
Джина говорила с теплом в голосе и спокойной, мягкой улыбкой, беззаботно, словно рассказывала о студенческих временах, но сердце Джо невольно сжималось: оттого, что он до сих пор не знает всего, что этой женщине пришлось пережить. Но от этого только сильнее хотелось быть с ней всегда рядом. Джина, несмотря на долголетие, почти бессмертие, легко привязывалась к людям, становилась частью их семей. А Джо всё больше хотелось стать семьей для нее. Ее собственной семьей. А ведь совсем недавно он считал себя одиноким волком-трудоголиком.
– … в итоге я всё-таки купила розовое платье, - когда именно Джина перевела тему и зачем всемогущей вообще делать покупки, Джо несколько прослушал, впрочем, учитывая, что секунду спустя джинния восторженно указала на усадьбу впереди, оно не удивительно.
- Синичка, значит, - Джина щелкнула пальцами и в тот же миг маленькой желтой птичкой опустилась ему на плечо. - Невидимость на тебе остаётся, - прощебетала она, - так что, давай подходи, я пока Захарку поищу, в окошко ему постучусь.
- Но помни, приоритет твоей безопасности, - строго заявил Джо.
- Обожаю, когда ты проявляешь столь милую заботу, - вспорхнув, улетела она.
***
Игнат постучал кварцем по подоконнику, понюхал, облизнул минерал, даже об шерсть потер — ничего не происходило.
- Непонятная штуковина — никаких кнопок, - ворчал оборотень.
- Неужели ты с техникой разбираешься лучше, чем с магией? - недоверчиво спросила Диана.
- Техника проще, - спокойно пояснил оборотень, - там всё работает по определенным принципам, а с магией — как повезет.
- Чирик! - раздалось позади них, и Диана с Игнатом чуть не подскочили от неожиданности. - Чирик-чирик, - опустившаяся на карниз синичка, постучала в окно. - Чирик-чирик-чирик, блин, - не сдержалась она.
Ди взвизгнула и отскочила, Игнат стукнул себя лапой по лбу и открыл форточку.
- Это Джина, - представил он залетевшую птицу. - Джина, это Диана.
- Я бы перевоплотилась, - прощебетала птица, подчищая перышки, - да смысла нет, не смогу телепортнуть вас. Могу заклинание невидимости…
- Не надо. Так выйдем, - Игнат протянул лапу. Проскакав по ней, синичка устроилась на его плече. - Захара дождаться надо, - скупо информировал волк птицу.
Игнат осторожно высунул нос в коридор, убедился, что на втором этаже никого.
- Сейчас в сад выйдем, отдам тебе кварц — судя по всему, перемещения здесь осуществляются посредством этих минералов.
Однако, спустившись в гостиную, он напрягся и замер. Уши встали торчком, быстрыми отрывистыми движениями оборотень оглядел помещение и остановил взгляд у одной из комнат — той, где у барина стояли музыкальные инструменты: рояль, арфа, гусли с балалайкой.
- У тебя хороший нюх, - выплыла оттуда Альма. Без сопровождения. - Я хотела извиниться, - волчица виновато посмотрела на тут же заскочившую за оборотня Диану. - Мне не стоило так рычать на тебя. Ты ведь не виновата. Я не на тебя тогда заругалась. Просто не сдержалась, как учуяла отголосок запаха от твоего минерала.
- Ничем этот минерал не пахнет, - бросил Игнат, сводя глаза на переносице, стараясь выглядеть как можно суровее и брутальнее.
- Потому что там не запах, а его отголосок, - терпеливо повторила Альма, - то, что может почувствовать только родной по крови.
Голос волчицы был настолько печален, а вид — подавлен, что Игнат не мог не смягчить взгляд. Да и Ди осторожно высунулась из-за волка. Только Джина, соблюдая конспирацию, помалкивала и прикидывалась самой обычной пичужкой.
- Этот кварц принадлежал кому-то из твоих родных? - с осторожностью уточнила Диана.
- Се-с-тре. - Такое простое слово Альма произнесла с трудом, словно выдавливая его из себе, словно каждая буква, каждый слог причинял дикую боль. Диане стало жалко волчицу. Девушка не умела читать мысли и даже настроение собеседника не всегда могла уловить, но в этот раз ей было понятно: Альма потеряла эту самую сестру.
- Но в моём мире нет таких волков, как ты или Игнат, - мягко проговорила девушка.
- Если ты чего-то не видела, это не значит, что такого не существует, - фыркнула Альма, а на улице заржали лошади. - Потом поговорим.
Волчица сразу приосанилась, с абсолютно равнодушным, даже высокомерным видом, уселась на диван, достав оттуда тонкую книгу в мягкой обложке и с нарисованным на ней полуобнаженным юношей, сделала вид, что погружена в чтение. И лишь, когда двери распахнулись, лениво, не торопясь отвела взгляд от книги и вежливо кивнула.
- И вновь приветствую всех! - зашел в гостиную Владислав Альбертович и Захар за ним, а Ди не без труда сдержала порыв, чтобы не броситься и не обнять последнего. - Пронька! - прокричал барин, - а ну пошевели поваров с ужином.
Судя по раздавшемуся где-то в глубине дома грохоту, Пронька приказ услыхал.
Барин меж тем окинул взором присутствующих. То ли к радости, то ли к сожалению, но расстановка сил оставалась прежней. Краем глаза заметил в самом дальнем углу маленький белый грибок.
- Пойду попарюсь пока в первой баньке, грязь дорожную смою, - огласил барин, решив оставить всю эту компанию, и пусть ему потом гриб весь их разговор доложит. - Захарка, ты коль желаешь, займи третью купель. Хочешь распоряжусь, чтобы ее приготовили? - для отвода глаз предложил Владислав Альбертович, уверенный, что парень откажется, хоть весь и пропах тиной.
- Я попозже, - подтвердил его догадки Захар.
Правда, посматривал племянник то и дело не на девчонку, и не на волчицу, а на птицу, сидевшую на плече оборотня. В общем, моральное состояние Захара всё больше и больше беспокоило Владислава Альбертовича.
Сам же Захарка с нетерпением ожидал, когда барин наконец уйдет. Ведь за время проведенное с русалкой тет-а-тет он узнал о принципе работы кварца. Кокетливо похихикивая и считая столь наивные вопросы наивным милым флиртом, Русса рассказала, что при перемещении нужно вложить кварц в ладони, сосредоточиться на нем и месте, куда хочешь попасть, и вежливо-вежливо искренне-искренне попросить переместить к его собрату туда.
Барин уже почти дошел до входа в один из коридоров, как раз ведущего в небольшую банную пристройку. Та была сконструирована по последнему слову техники: так, чтобы не нужно на улицу выходить, вентиляции всякие, особая система обогрева — Владислав Альбертович не сильно вдавался в суть, работает и ладно. Но с улицы вновь раздалось лошадиное ржание. Как будто лошади здесь вместо дверного звонка были.
- Владислав Альбертович! - вышколено зашел старший лакей, вообще их уже несколько лет как дворецкими величали, но Владиславу Альбертовичу сие наименование не по слуху было, а потому употреблялось только на бумагах. - К вам путник изволил явиться — бродячий летописец Фёдор Каретов.
Бродячие летописцы, как позже узнал Захарка, являлись особой кастой — избранные путешественники по миру, обвешанные последними изобретениями ученых умов, они путешествовали в повозках, запряженных лучшими механическими лошадьми и на лучших кораблях, записывали житье -бытье на разных континентах в специальное устройство, именуемое занятным названием «портативнатетрадка» или просто «портка» с ударением на последнюю букву. Снимали видео и делали фото. И пользовались особым уважением — любой добропорядочный, ответственный гражданин не мог отказать им в приюте.
- Так что стоишь! - возмущенно прикрикнул барин, - сейчас же дорогого гостя сюда проводи и проконтролируй, дабы ему лучшую горницу подготовили. И Проньке скажи, что еще гость за ужином будет, - распорядился хозяин усадьбы.
Захар тем временем как можно незаметнее переглянулся непонимающими взглядами с Игнатом, вопросительно кивнул Альме. Волк сам был не в курсах что и как, но глазки на синицу скосил — как бы говоря: Джина. А волчица тихо рыкнула, мол потом что-то объясню.
