Сам не подозревая, что он задержал дыхание, маг выдохнул.
— Расскажу. Вернее, ты сама вспомнишь. Я нарочно убрал воспоминания, пока меня не было рядом, — он коснулся ее лба и шепнул что-то на незнакомом ведьме языке.
И она вспомнила. Память возвращалась постепенно в обратном порядке. Веренир внимательно следил за выражением ее лица на расстоянии локтя. Эмоции сменяли друг друга, она двигала глазами, будто перед ней прямо сейчас разворачивалась какое-то действие. По щекам стекли две крупные слезинки, оставив светлые полосы на грязной коже.
— А что Григ?
— Жрец жив.
— А можно… — Исха не успела закончить вопрос, как мужчина ее опередил.
— Даже не думай. Во-первых, он еще спит. Во-вторых, пока я не поговорю с каждым из вас по отдельности, общаться вам не дам. Да и после того… Я уже вызвал сюда верховных жрецов, пусть сами решают его судьбу.
Она опустила глаза и медленно кивнула.
— Мой дом… мои книги… они полностью… все?..
Он вдруг расхохотался.
— Женщина! Ты серьезно?! Ты только что в буквальном смысле вернулась с того света — и все, что тебя волнует — это книги?
Исха еще больше смутилась и ничего не ответила. Она вдруг поняла, насколько сильно хочет снять с себя грязную одежду и вымыться.
— Спасибо за ванну.
— Ну, если ты только за это хочешь меня поблагодарить… — обиженно протянул маг, — то… пользуйся на здоровье.
Исха вновь смутилась и покраснела до самых корней волос.
— Прости, господин десница, я… конечно, я благодарю тебя за спасение моей жизни, я в неоплатном долгу перед тобой, — начала оправдываться она, но взглянула в его глаза и увидела там лишь искорки смеха, губы кривились в тщательно сдерживаемой улыбке. В первое мгновение она не знала, как реагировать на это, но все же улыбнулась. Робко, самыми уголками губ. Однако Верениру пока и этого было достаточно.
— Оставлю тебя, приводи себя в порядок, а если понадобится что-то — дерни за веревку у кровати, кто-то из слуг обязательно услышит. За ужином я хочу, чтобы ты мне рассказала все, что произошло, — его тон снова принял серезный вид. Перед уходом он мимолетно коснулся воды кончиками пальцев, снова шепнув что-то — над ванной стал подниматься густой пар. — Это чтобы не было холодно.
В некоторых местах платье пришлось сдирать чуть ли не с кожей. Теперь оно годилось разве что на половые тряпки. И то неизвестно, обрадуется ли кто-то такому подарку. Впрочем, пусть Эйла сама разбирается, куда эти лохмотья девать. Даже если бы Исхе пришлось ходить в простыне, она ни за что не надела бы это снова.
К счастью, таких крайностей удалось избежать. Служанка вскоре принесла все необходимое: нижнюю рубаху и чулки, шерстяное платье, очень похожее на то, в котором была сама: серое и закрытое, а также несколько пар мягких кожаных башмаков, из которых удалось выбрать самые подходящие по размеру. Теперь осталось решить вопрос с волосами.
— Не могла бы ты принести мне зеркало?
Эйла смутилась:
— Но господин десница сказал…
— Не нужно меня жалеть, — перебила Исха. — Просто принеси это окаянное зеркало!
Темнело. Вместе с зеркалом размером с ладонь Исха получила и лампу. Она тщательно расчесала еще влажные волосы, которые теперь сладко пахли цветами шиповника. Местами огонь настолько испортил локоны, что их пришлось обрезать почти на локоть, на три четверти длины.
Что ж, по крайней мере, теперь от нее не несет гарью. Исха задумчиво оглядела совсем не радующий глаз результат. Волосы теперь едва доставали до плеч, этого не хватало даже на короткую косу. Она решила оставить их как есть — распущенными. Но была еще одна трудность: как теперь спрятать шрамы? Снова помогла Эйла, которая быстро куда-то сбегала и принесла длинный и широкий шерстяной шарф насыщенного темно-зеленого цвета. В него Исха укуталась почти до самых глаз. В каменном замке гуляли сквозняки, здесь даже в самую сильную жару оставалось прохладно, так что шарф решал вопрос не только эстетический. Она приготовилась к ужину, насколько это вообще возможно.
Они молчали. Веренир внимательно рассматривал гостью, не забывая при этом отрезать внушительные куски мяса и отправлять их в рот, запивая вином и заедая хлебом. Такие колоссальные потери силы, как вчера, нужно чем-то восполнять. Обычная пища, хоть и не полностью, но тоже помогала. Исха сидела над полной тарелкой, не притрагиваясь к еде.
— Если ты не размотаешь это… — маг покрутил указательным пальцем около шеи, намекая на шарф, который наполовину закрывал лицо женщины. — То, весьма вероятно, останешься голодной.
Исха юмора не оценила. Она уставилась на стол, боясь смотреть на собеседника. Когда немного пришла в себя, ее обуяло чувство ужасной неловкости. Она в замке. Ее угощает сам десница. К тому же он спас ее от смерти. Вернее, буквально вытащил с того света. А теперь, как ни в чем не бывало, жует. Она уже и не помнила, когда в последний раз ела, но желудок даже не давал о себе знать. Наоборот, при виде еды мутило.
— Исха, послушай, — он отложил двузубую вилку и нож, оперся на локти и положил подбородок на скрещенные в замок пальцы. — Я не для того тратил столько сил, чтобы ты умерла от голода.
Ведьма недоверчиво на него посмотрела. Но не пошевелилась.
— А для чего?
— Что?
— Для чего ты тратил столько сил на меня?
Веренир не ответил, только пожал плечами, а потом добавил:
— Прошу тебя: поешь хотя бы немного. Иначе я сейчас встану и буду сам кормить тебя.
Угроза подействовала. Исха не поняла, шутит он или говорит серьезно, но на всякий случай взяла в руки приборы и немного сдвинула с лица шарф. В нем было не только невозможно есть, но и довольно трудно дышать. Конечно, так стали видны ее шрамы, но, кажется, деснице до них не было никакого дела.
— Умница. А теперь скушай кусочек за доброго дядю десницу.
Она кашлянула, маскируя смешок. Отрезала и наколола на вилку немного мяса и кусочек репы и, отправив в рот, начала старательно пережевывать. Да, приготовлено выше всяких похвал. Блюдо оказалось приправлено чем-то незнакомым, но очень вкусным. Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Только сейчас она поняла, насколько проголодалась. Дело пошло на лад. Веренир удовлетворенно ухмыльнулся и сам продолжил трапезу.
— Как Григ? — робко поинтересовалась гостья.
Ей показалось, что в глазах собеседника вспыхнули недобрые огоньки, но это длилось лишь миг.
— Жрец пришел в себя, не волнуйся, его жизни ничто не угрожает.
— А ты с ним уже говорил?
— Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? Это я должен спрашивать, а ты — отвечать, — теперь взгляд десницы точно не отличался дружелюбием.
Исха опустила глаза:
— Прошу прощения, господин десница...
— Давай так: ты расскажешь то, что интересует меня, а потом я постараюсь удовлетворить твое любопытство, — смягчился он.
Ведунья чуть заметно кивнула.
— Расскажи, что произошло, пожалуйста. В деталях. Я, конечно, в общих чертах уже в курсе событий, но хочу услышать твою версию.
— А ты разве не можешь просто прочесть мои мысли? — удивилась ведьма.
— Нет, — без обиняков ответил Веренир. — Это невероятно редкий дар. К тому же все чтецы рано или поздно лишаются рассудка. Не хотел бы я в своей голове слышать чужие голоса. А ты разве можешь?
Она отрицательно покачала головой. Тарелки были уже пусты. Веренир поднялся и подал руку Исхе. Та безропотно приняла приглашение и вместе с хозяином покоев подошла ближе к камину, в котором язычки пламени лениво облизывали единственное полено. При взгляде на огонь Исха почувствовала, как сердце пропустило удар и забилось быстрее. Но она сделала несколько глубоких вдохов и успокоилась. Здесь безопасно. Пока что. Десница кивнул Исхе на одно из двух кресел, стоявших в нескольких шагах от очага. Ведьма присела. Хозяин покоев подкинул дров и последовал ее примеру.
Шло время. Исха молчала, мужчина ждал.
— Я могу задать только один еще вопрос? — как-то вдруг напряглась она.
Он без тени улыбки кивнул.
— Я под стражей? Или свободна?
Веренир задумчиво погладил пальцами короткую бороду.
— А это будет зависеть от того, что ты скажешь. Но не советую мне врать. Мысли, может, я и не читаю, а вот ложь чувствую.
Ведьма тяжело вздохнула и принялась рассказывать о событиях злополучного дня.
— Так что, если ты хочешь знать, я ли убила ту девицу, ничем не помогу, потому что сама этого не знаю, — заключила она через некоторое время. — Могу лишь с уверенностью сказать, что нарочно ничего для этого не делала.
Она устало откинулась на спинку мягкого кресла, обитого все тем же пурпурным бархатом, что и в ее спальне. Молчание затягивалось. В какой-то момент Исхе показалось, что десница вот-вот позовет стражу, и ее уведут в темницу. Она начала покусывать губы, не замечая того.
— Что ж. Я тебе верю, — спустя вечность, как показалось ведьме, вынес вердикт Веренир. — Ты хочешь уйти?
— Я... — Исха запнулась. — Я не знаю...
Маг повернулся к собеседнице и внимательно посмотрел ей в глаза.
— И куда ты пойдешь? Твоего дома уже нет, забыла? А даже если что-то осталось, неужели ты вернулась бы к этим людям? — лицо его сейчас выражало крайнюю степень отвращения.
Ведунья покачала головой:
— Я была бы рада все забыть, но, боюсь, эти воспоминания будут преследовать меня до конца дней.
— Будь моей гостьей, пока не решишь, что делать дальше.
— Это очень неудобно... — замялась Исха.
Веренир снова смотрел на огонь.
— Я настаиваю, — твердо добавил он, не глядя на нее.
— А Григ? Что будет с ним?
Веренир на мгновение поджал губы.
— А что будет с ним — решать не мне. С точки зрения закона он не сделал ничего дурного. Наоборот — пытался спасти женщину из огня.
— Ведьму, — поправила его Исха. — Пытался спасти ведьму.
— Пусть так, — согласился Веренир. — Это ничего не меняет. Формально перед великим князем, который олицетворяет правосудие, мы все равны.
Исха издала звук, похожий на короткий смешок.
— Его судьбу решит жречество. А мне больше ничего от него не нужно, я узнал все, что хотел.
Исха всем корпусом повернулась в Верениру. Он это заметил, однако упрямо не поворачивал головы к своей собеседнице, смотря на последний догорающий язычок пламени.
— Господин десница...
— Веренир, — перебил он. — Называй меня Верениром. Тошнит от этой официальности.
Исха набрала в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду.
— Хорошо. Веренир, я могу увидеть Грига? — она продолжала сверлить его взглядом. Непонятно почему, но мужчина этого не хотел, хотя причин тому быть не могло.
— Да, — он встал с кресла резче, чем хотел. — Да. Можешь увидеть своего жреца, если это так необходимо.
Исха сглотнула. Какая странная реакция на вполне закономерную просьбу.
— Спасибо.
— Можешь идти, — сказал он, уже отвернувшись к окну.
Исха так разволновалась, что совсем забыла расспросить Веренира о куче важных вещей. Что с ее амулетом? Как удалось вернуть ее? И главное: зачем? Он ведь так и не ответил. Она лишь знала, что обязана этим двум мужчинам в равной степени. Один вытащил ее из огня, другой вернул к жизни. И если поступок жреца она еще могла понять, ведь они успели сблизиться за то время, пока тот жил в Логе, то действия мага оставались загадкой. Она знала, каково это: разжигать почти потухшую искру жизни, и как много это отнимало сил. Но воскресить уже мертвого? Непостижимо! На это никто не способен! Нет, конечно, ведьма читала о некромантах, которые могли управлять мертвыми телами, но она вовсе не чувствовала себя мертвецом. Вернее, ощущала себя в общем и целом как обычно.
Да. Задачка. Ничего, раз она согласилась быть его гостьей, у них еще выдастся возможность все обсудить. Тем более десница в конце разговора оказался явно не в духе, и лезть к нему с остальными вопросами было по крайней мере неразумно, если не сказать — опасно. Она же не знает, какой он. А вдруг разозлится — и передумает с ней возиться. В Логе ходили байки про узников, которых «забывают» на десятки зим в подземельях. Тогда уж лучше смерть. По крайней мере, там, за чертой, ничего не было. Она будто исчезла. Или просто ни о чем не помнила. В любом случае сейчас самое главное — увидеть Грига. Женщина шла по узкому каменному коридору за служанкой, которая вела ее к жрецу. Ведьма тщательно закуталась в шарф, остались видны только глаза.
Он пошел за ней в огонь! Как человек в здравом уме может на такое решиться? В здравом ли? А что если все эти люди, которые шептались за ее спиной, правы? Что если она действительно его околдовала?
Размышлять дальше оказалось некогда — перед ней распахнулась дверь, ведущая к покоям, в которых сейчас находился жрец. Она робко заглянула внутрь. Григ дремал, откинувшись на высокую подушку. Но, услышав звук открываемой двери, сразу распахнул веки.
— Исха! — воскликнул он и дернулся к ней, но сразу же охнул и упал обратно.
— Лежи, пожалуйста, не двигайся! — подбежала к нему ведьма.
Может, он и рад был бы ее не послушать, но любые движения отзывались острой болью в области сердца.
— Ты жива…
— Тебе разве не сказали? — нахмурилась она.
— Сказали, конечно, только я не мог поверить, — каждое слово давалось ему с трудом.
— Молчи, нужно беречь силы.
Со стороны выхода раздалось негромкое покашливание.
— Госпожа Исха, я пойду, если что-то понадобится, дергай за шнур у кровати, — промолвила служанка, которая привела ведьму сюда.
Исха кивнула. Они остались наедине. Женщина присела на краешек кровати и взяла мужчину за руку.
— Теплая, — блаженно улыбнулся тот.
От нелепости ситуации Исха прыснула со смеху.
— Да живая я, живая! И теплая, и сердце бьется.
— Все еще не могу поверить, — он с трудом поднял руку и потянулся к шарфу.
— Не надо, — мягко отстранила она его, качая головой. — Не надо. Это кто-то из местных?.. — спросила ведьма, указывая на рану.
— Да, — соврал жрец.
Они долго молчали, держась за руки. Исха положила свободную руку на грудь Грига, одновременно мысленно потянувшись к ране, чтобы привычными действиями заживить плоть. И ничего не почувствовала. То есть, конечно, от его тела веяло теплом, а вокруг перевязанной и резко пахнущей травами раны вообще было горячо, но это все не то. Она не могла позвать силу, будто внутри ничего не осталось.
— Что такое? — Григ заметил, как напряглась гостья.
Исха покачала головой.
— Все в порядке. Просто… Ты из-за менять чуть не погиб. Дважды. Я виновата перед тобой, прости меня.
Он через боль улыбнулся.
— Я могу сам решить, что мне делать.
— И к чему привели эти решения? Теперь за тебя все решат верховные жрецы. И кто знает, что им в голову может прийти?
— Самое худшее, что мне грозит — это лишение возможности служить. Не чета тому, что сделали с тобой. А грамотный муж всегда найдет работу в городе.
Он снова приподнял руку, намереваясь снять с нее шарф. Ведунья отстранилась.
— Почему ты от меня прячешься? — в его голосе слышалась обида. — Разве я не доказал свою преданность? Разве не заслуживаю немного доверия с твоей стороны?
Ведьма шумно сглотнула слюну и молча начала разматывать накидку. Когда лицо открылось, она взяла лампу с прикроватного столика и поднесла ее ближе к себе, чтобы жрец рассмотрел все рубцы и шрамы. Он долго ее разглядывал. В уголках его глаз заблестели слезы. Они медленно заполняли глаза, а потом потекли вниз по щекам.
— Расскажу. Вернее, ты сама вспомнишь. Я нарочно убрал воспоминания, пока меня не было рядом, — он коснулся ее лба и шепнул что-то на незнакомом ведьме языке.
И она вспомнила. Память возвращалась постепенно в обратном порядке. Веренир внимательно следил за выражением ее лица на расстоянии локтя. Эмоции сменяли друг друга, она двигала глазами, будто перед ней прямо сейчас разворачивалась какое-то действие. По щекам стекли две крупные слезинки, оставив светлые полосы на грязной коже.
— А что Григ?
— Жрец жив.
— А можно… — Исха не успела закончить вопрос, как мужчина ее опередил.
— Даже не думай. Во-первых, он еще спит. Во-вторых, пока я не поговорю с каждым из вас по отдельности, общаться вам не дам. Да и после того… Я уже вызвал сюда верховных жрецов, пусть сами решают его судьбу.
Она опустила глаза и медленно кивнула.
— Мой дом… мои книги… они полностью… все?..
Он вдруг расхохотался.
— Женщина! Ты серьезно?! Ты только что в буквальном смысле вернулась с того света — и все, что тебя волнует — это книги?
Исха еще больше смутилась и ничего не ответила. Она вдруг поняла, насколько сильно хочет снять с себя грязную одежду и вымыться.
— Спасибо за ванну.
— Ну, если ты только за это хочешь меня поблагодарить… — обиженно протянул маг, — то… пользуйся на здоровье.
Исха вновь смутилась и покраснела до самых корней волос.
— Прости, господин десница, я… конечно, я благодарю тебя за спасение моей жизни, я в неоплатном долгу перед тобой, — начала оправдываться она, но взглянула в его глаза и увидела там лишь искорки смеха, губы кривились в тщательно сдерживаемой улыбке. В первое мгновение она не знала, как реагировать на это, но все же улыбнулась. Робко, самыми уголками губ. Однако Верениру пока и этого было достаточно.
— Оставлю тебя, приводи себя в порядок, а если понадобится что-то — дерни за веревку у кровати, кто-то из слуг обязательно услышит. За ужином я хочу, чтобы ты мне рассказала все, что произошло, — его тон снова принял серезный вид. Перед уходом он мимолетно коснулся воды кончиками пальцев, снова шепнув что-то — над ванной стал подниматься густой пар. — Это чтобы не было холодно.
***
В некоторых местах платье пришлось сдирать чуть ли не с кожей. Теперь оно годилось разве что на половые тряпки. И то неизвестно, обрадуется ли кто-то такому подарку. Впрочем, пусть Эйла сама разбирается, куда эти лохмотья девать. Даже если бы Исхе пришлось ходить в простыне, она ни за что не надела бы это снова.
К счастью, таких крайностей удалось избежать. Служанка вскоре принесла все необходимое: нижнюю рубаху и чулки, шерстяное платье, очень похожее на то, в котором была сама: серое и закрытое, а также несколько пар мягких кожаных башмаков, из которых удалось выбрать самые подходящие по размеру. Теперь осталось решить вопрос с волосами.
— Не могла бы ты принести мне зеркало?
Эйла смутилась:
— Но господин десница сказал…
— Не нужно меня жалеть, — перебила Исха. — Просто принеси это окаянное зеркало!
Темнело. Вместе с зеркалом размером с ладонь Исха получила и лампу. Она тщательно расчесала еще влажные волосы, которые теперь сладко пахли цветами шиповника. Местами огонь настолько испортил локоны, что их пришлось обрезать почти на локоть, на три четверти длины.
Что ж, по крайней мере, теперь от нее не несет гарью. Исха задумчиво оглядела совсем не радующий глаз результат. Волосы теперь едва доставали до плеч, этого не хватало даже на короткую косу. Она решила оставить их как есть — распущенными. Но была еще одна трудность: как теперь спрятать шрамы? Снова помогла Эйла, которая быстро куда-то сбегала и принесла длинный и широкий шерстяной шарф насыщенного темно-зеленого цвета. В него Исха укуталась почти до самых глаз. В каменном замке гуляли сквозняки, здесь даже в самую сильную жару оставалось прохладно, так что шарф решал вопрос не только эстетический. Она приготовилась к ужину, насколько это вообще возможно.
Глава 7
Они молчали. Веренир внимательно рассматривал гостью, не забывая при этом отрезать внушительные куски мяса и отправлять их в рот, запивая вином и заедая хлебом. Такие колоссальные потери силы, как вчера, нужно чем-то восполнять. Обычная пища, хоть и не полностью, но тоже помогала. Исха сидела над полной тарелкой, не притрагиваясь к еде.
— Если ты не размотаешь это… — маг покрутил указательным пальцем около шеи, намекая на шарф, который наполовину закрывал лицо женщины. — То, весьма вероятно, останешься голодной.
Исха юмора не оценила. Она уставилась на стол, боясь смотреть на собеседника. Когда немного пришла в себя, ее обуяло чувство ужасной неловкости. Она в замке. Ее угощает сам десница. К тому же он спас ее от смерти. Вернее, буквально вытащил с того света. А теперь, как ни в чем не бывало, жует. Она уже и не помнила, когда в последний раз ела, но желудок даже не давал о себе знать. Наоборот, при виде еды мутило.
— Исха, послушай, — он отложил двузубую вилку и нож, оперся на локти и положил подбородок на скрещенные в замок пальцы. — Я не для того тратил столько сил, чтобы ты умерла от голода.
Ведьма недоверчиво на него посмотрела. Но не пошевелилась.
— А для чего?
— Что?
— Для чего ты тратил столько сил на меня?
Веренир не ответил, только пожал плечами, а потом добавил:
— Прошу тебя: поешь хотя бы немного. Иначе я сейчас встану и буду сам кормить тебя.
Угроза подействовала. Исха не поняла, шутит он или говорит серьезно, но на всякий случай взяла в руки приборы и немного сдвинула с лица шарф. В нем было не только невозможно есть, но и довольно трудно дышать. Конечно, так стали видны ее шрамы, но, кажется, деснице до них не было никакого дела.
— Умница. А теперь скушай кусочек за доброго дядю десницу.
Она кашлянула, маскируя смешок. Отрезала и наколола на вилку немного мяса и кусочек репы и, отправив в рот, начала старательно пережевывать. Да, приготовлено выше всяких похвал. Блюдо оказалось приправлено чем-то незнакомым, но очень вкусным. Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Только сейчас она поняла, насколько проголодалась. Дело пошло на лад. Веренир удовлетворенно ухмыльнулся и сам продолжил трапезу.
— Как Григ? — робко поинтересовалась гостья.
Ей показалось, что в глазах собеседника вспыхнули недобрые огоньки, но это длилось лишь миг.
— Жрец пришел в себя, не волнуйся, его жизни ничто не угрожает.
— А ты с ним уже говорил?
— Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? Это я должен спрашивать, а ты — отвечать, — теперь взгляд десницы точно не отличался дружелюбием.
Исха опустила глаза:
— Прошу прощения, господин десница...
— Давай так: ты расскажешь то, что интересует меня, а потом я постараюсь удовлетворить твое любопытство, — смягчился он.
Ведунья чуть заметно кивнула.
— Расскажи, что произошло, пожалуйста. В деталях. Я, конечно, в общих чертах уже в курсе событий, но хочу услышать твою версию.
— А ты разве не можешь просто прочесть мои мысли? — удивилась ведьма.
— Нет, — без обиняков ответил Веренир. — Это невероятно редкий дар. К тому же все чтецы рано или поздно лишаются рассудка. Не хотел бы я в своей голове слышать чужие голоса. А ты разве можешь?
Она отрицательно покачала головой. Тарелки были уже пусты. Веренир поднялся и подал руку Исхе. Та безропотно приняла приглашение и вместе с хозяином покоев подошла ближе к камину, в котором язычки пламени лениво облизывали единственное полено. При взгляде на огонь Исха почувствовала, как сердце пропустило удар и забилось быстрее. Но она сделала несколько глубоких вдохов и успокоилась. Здесь безопасно. Пока что. Десница кивнул Исхе на одно из двух кресел, стоявших в нескольких шагах от очага. Ведьма присела. Хозяин покоев подкинул дров и последовал ее примеру.
Шло время. Исха молчала, мужчина ждал.
— Я могу задать только один еще вопрос? — как-то вдруг напряглась она.
Он без тени улыбки кивнул.
— Я под стражей? Или свободна?
Веренир задумчиво погладил пальцами короткую бороду.
— А это будет зависеть от того, что ты скажешь. Но не советую мне врать. Мысли, может, я и не читаю, а вот ложь чувствую.
Ведьма тяжело вздохнула и принялась рассказывать о событиях злополучного дня.
— Так что, если ты хочешь знать, я ли убила ту девицу, ничем не помогу, потому что сама этого не знаю, — заключила она через некоторое время. — Могу лишь с уверенностью сказать, что нарочно ничего для этого не делала.
Она устало откинулась на спинку мягкого кресла, обитого все тем же пурпурным бархатом, что и в ее спальне. Молчание затягивалось. В какой-то момент Исхе показалось, что десница вот-вот позовет стражу, и ее уведут в темницу. Она начала покусывать губы, не замечая того.
— Что ж. Я тебе верю, — спустя вечность, как показалось ведьме, вынес вердикт Веренир. — Ты хочешь уйти?
— Я... — Исха запнулась. — Я не знаю...
Маг повернулся к собеседнице и внимательно посмотрел ей в глаза.
— И куда ты пойдешь? Твоего дома уже нет, забыла? А даже если что-то осталось, неужели ты вернулась бы к этим людям? — лицо его сейчас выражало крайнюю степень отвращения.
Ведунья покачала головой:
— Я была бы рада все забыть, но, боюсь, эти воспоминания будут преследовать меня до конца дней.
— Будь моей гостьей, пока не решишь, что делать дальше.
— Это очень неудобно... — замялась Исха.
Веренир снова смотрел на огонь.
— Я настаиваю, — твердо добавил он, не глядя на нее.
— А Григ? Что будет с ним?
Веренир на мгновение поджал губы.
— А что будет с ним — решать не мне. С точки зрения закона он не сделал ничего дурного. Наоборот — пытался спасти женщину из огня.
— Ведьму, — поправила его Исха. — Пытался спасти ведьму.
— Пусть так, — согласился Веренир. — Это ничего не меняет. Формально перед великим князем, который олицетворяет правосудие, мы все равны.
Исха издала звук, похожий на короткий смешок.
— Его судьбу решит жречество. А мне больше ничего от него не нужно, я узнал все, что хотел.
Исха всем корпусом повернулась в Верениру. Он это заметил, однако упрямо не поворачивал головы к своей собеседнице, смотря на последний догорающий язычок пламени.
— Господин десница...
— Веренир, — перебил он. — Называй меня Верениром. Тошнит от этой официальности.
Исха набрала в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду.
— Хорошо. Веренир, я могу увидеть Грига? — она продолжала сверлить его взглядом. Непонятно почему, но мужчина этого не хотел, хотя причин тому быть не могло.
— Да, — он встал с кресла резче, чем хотел. — Да. Можешь увидеть своего жреца, если это так необходимо.
Исха сглотнула. Какая странная реакция на вполне закономерную просьбу.
— Спасибо.
— Можешь идти, — сказал он, уже отвернувшись к окну.
***
Исха так разволновалась, что совсем забыла расспросить Веренира о куче важных вещей. Что с ее амулетом? Как удалось вернуть ее? И главное: зачем? Он ведь так и не ответил. Она лишь знала, что обязана этим двум мужчинам в равной степени. Один вытащил ее из огня, другой вернул к жизни. И если поступок жреца она еще могла понять, ведь они успели сблизиться за то время, пока тот жил в Логе, то действия мага оставались загадкой. Она знала, каково это: разжигать почти потухшую искру жизни, и как много это отнимало сил. Но воскресить уже мертвого? Непостижимо! На это никто не способен! Нет, конечно, ведьма читала о некромантах, которые могли управлять мертвыми телами, но она вовсе не чувствовала себя мертвецом. Вернее, ощущала себя в общем и целом как обычно.
Да. Задачка. Ничего, раз она согласилась быть его гостьей, у них еще выдастся возможность все обсудить. Тем более десница в конце разговора оказался явно не в духе, и лезть к нему с остальными вопросами было по крайней мере неразумно, если не сказать — опасно. Она же не знает, какой он. А вдруг разозлится — и передумает с ней возиться. В Логе ходили байки про узников, которых «забывают» на десятки зим в подземельях. Тогда уж лучше смерть. По крайней мере, там, за чертой, ничего не было. Она будто исчезла. Или просто ни о чем не помнила. В любом случае сейчас самое главное — увидеть Грига. Женщина шла по узкому каменному коридору за служанкой, которая вела ее к жрецу. Ведьма тщательно закуталась в шарф, остались видны только глаза.
Он пошел за ней в огонь! Как человек в здравом уме может на такое решиться? В здравом ли? А что если все эти люди, которые шептались за ее спиной, правы? Что если она действительно его околдовала?
Размышлять дальше оказалось некогда — перед ней распахнулась дверь, ведущая к покоям, в которых сейчас находился жрец. Она робко заглянула внутрь. Григ дремал, откинувшись на высокую подушку. Но, услышав звук открываемой двери, сразу распахнул веки.
— Исха! — воскликнул он и дернулся к ней, но сразу же охнул и упал обратно.
— Лежи, пожалуйста, не двигайся! — подбежала к нему ведьма.
Может, он и рад был бы ее не послушать, но любые движения отзывались острой болью в области сердца.
— Ты жива…
— Тебе разве не сказали? — нахмурилась она.
— Сказали, конечно, только я не мог поверить, — каждое слово давалось ему с трудом.
— Молчи, нужно беречь силы.
Со стороны выхода раздалось негромкое покашливание.
— Госпожа Исха, я пойду, если что-то понадобится, дергай за шнур у кровати, — промолвила служанка, которая привела ведьму сюда.
Исха кивнула. Они остались наедине. Женщина присела на краешек кровати и взяла мужчину за руку.
— Теплая, — блаженно улыбнулся тот.
От нелепости ситуации Исха прыснула со смеху.
— Да живая я, живая! И теплая, и сердце бьется.
— Все еще не могу поверить, — он с трудом поднял руку и потянулся к шарфу.
— Не надо, — мягко отстранила она его, качая головой. — Не надо. Это кто-то из местных?.. — спросила ведьма, указывая на рану.
— Да, — соврал жрец.
Они долго молчали, держась за руки. Исха положила свободную руку на грудь Грига, одновременно мысленно потянувшись к ране, чтобы привычными действиями заживить плоть. И ничего не почувствовала. То есть, конечно, от его тела веяло теплом, а вокруг перевязанной и резко пахнущей травами раны вообще было горячо, но это все не то. Она не могла позвать силу, будто внутри ничего не осталось.
— Что такое? — Григ заметил, как напряглась гостья.
Исха покачала головой.
— Все в порядке. Просто… Ты из-за менять чуть не погиб. Дважды. Я виновата перед тобой, прости меня.
Он через боль улыбнулся.
— Я могу сам решить, что мне делать.
— И к чему привели эти решения? Теперь за тебя все решат верховные жрецы. И кто знает, что им в голову может прийти?
— Самое худшее, что мне грозит — это лишение возможности служить. Не чета тому, что сделали с тобой. А грамотный муж всегда найдет работу в городе.
Он снова приподнял руку, намереваясь снять с нее шарф. Ведунья отстранилась.
— Почему ты от меня прячешься? — в его голосе слышалась обида. — Разве я не доказал свою преданность? Разве не заслуживаю немного доверия с твоей стороны?
Ведьма шумно сглотнула слюну и молча начала разматывать накидку. Когда лицо открылось, она взяла лампу с прикроватного столика и поднесла ее ближе к себе, чтобы жрец рассмотрел все рубцы и шрамы. Он долго ее разглядывал. В уголках его глаз заблестели слезы. Они медленно заполняли глаза, а потом потекли вниз по щекам.
