Редко, но все же бывало, что после подобных развлечений некоторые деревенские девушки вынуждены были прятаться от людских глаз тщетно пытаясь избавиться от плодов своих прегрешений.
Сейчас у мельницы было пусто, Ида вздохнула с облегчением: деревенские парни не упустят возможность повеселиться, не пропустят ни одну девушку, не отвесив парочки острот или неприличный комплимент в спину. Девушка каждый раз краснела как маков цвет, чем вызывала ещё большее веселье.
Онашла по каменистой тропинке идущей вверх вдоль русла реки. Тропинка заканчиваясь зеленой полянкой с вросшими в землю то тут, то там камнями. Валуны напоминали серых древних троллей, которые приняли вид камней в незапамятные времена, тщетно пытаясь спастись от заставшего врасплох солнца. С тех пор недвижимые, застывшие в вечности, они успели обрасти желто-зелеными лишайниками.
Ещё издали Ида заметила силуэт склонившийся над травами и тень беспрестанно снующую по поляне. Девушка издалека узнала свою подружку Анну-Марию и её верного пса Ветерка. Подруги часто встречались на этой полянке, можно сказать это было место их тайной встречи, где они могли спокойно обсудить новости и полюбоваться никогда неутихающим бегом речной воды.
Ветерок встретил Иду задолго до того как она подошла к поляне, обнюхал пахнущую хлебом ладонь. Девушка ласково погладила его по загривку, чувствуя угрызения совести за то, что не приготовила для пса никакого лакомства.
– Сегодня день особенно хорош! Вот бы купаться, только вода студёная! – Анна-Мария мечтательно потянулась.
– Да. Сразу ноги сведет судорогой – Ида невольно улыбнулась воспоминанию о прошлой весне, когда расхрабрившиеся мальчишки с криком плюхались в ледяную воду и так же с криком выбегали из реки, отчаянно стуча зубами. – Ты давно здесь?
В глазах Анны-Марии проскользнула хитринка:
– Только сбежала от Мирре. Мы ходили собирать одуванчики. Мирре убежден, что коровы, питающиеся высушенными одуванчиками дают сладкое молоко. Ему это бабка Бригитта сказала, что в старину так делали. Он ей конечно поверил ? Мирре ведь всему верит. Этот простофиля вырвал все одуванчики у неё во дворе и рядом с изгородью. Сдается мне, что бабка так придумала бороться с сорняками, но ведь Мирре не переубедишь.
Ида тихо рассмеялась:
– Да уж, бабка на редкость ушлая, несмотря на свои восемьдесят семь лет! Помню, как она с хворостиной гналась за Свеном и его дружками, когда они пробрались к ней в сад. Им тогда хорошо досталось по пяткам. А потом ещё и мама Грета лишила сладкого и гуляний.
От души насмеявшись и наговорившись, девушки спустились вниз.
Когда они оказались на узкой проселочной дороге, Анна-Мария не скрывая любопытства, спросила:
– Я видела возле церкви черный экипаж. Довольно дорогой. У вас гости? Должно быть, знатные?
Ида недоуменно повела плечами:
– Насколько мне известно, к нам никто не собирался. Впрочем, к Отцу Мартинусу довольно часто приезжают гости. Я никого не видела когда уходила из дома.
Анна-Мария тут же забыла о своем вопросе. Она была девушкой с легким характером.
– Давай сходим к Большому Троллю? Я хочу найти зелёных камней для поделок. Мирре делает из них замечательные бусы.
Назад Ида бежала по темноте. Кожу ласкала вечерняя прохлада. Всё вокруг затихло, птицы смолкли до утра. Где-то в траве слышалось стрекотание сверчков.
В доме светились почти все окна. Незнакомый экипаж, о котором упоминала Анна-Мария, все еще стоял во дворе. Ида удивилась ? поздние визиты в деревне большая редкость. С ощущением необыкновенности происходящего девушка вошла в дом. Мама Грета встретила её в передней комнате.
– Где ты ходишь? – слова звучали упрёком – У нас важный гость…
– Да? – Ида удивленно приподняла брови, – так поздно гостей у нас ещё не бывало!
Мама Грета коснулась волос девушки:
– Приведи себя в порядок и спускайся в гостиную. Где ты нашла столько грязи? И подол весь мокрый!
Ида решила умолчать о походе к гряде Большого Тролля.
В гостиной собрались все кроме младших детей которым давно уже полагалось спать. Разумеется, они не спали, а прятались на лестнице, тайно подглядывая за происходящим в гостиной в зазоры между балясинами.
За столом сидел незнакомец. Сколько ему было лет, Ида не смогла бы сказать. Он был не стар, и не молод. В конце концов, Ида решила, что его возраст ближе к сорока годам. Одет по последней моде, насколько девушка могла судить исходя из своих скромных познаний. Темные брови над голубыми глазами придавали взгляду строгость и мрачность. Лицо незнакомца казалось Иде смутно знакомым. Девушке внезапно стало не по себе.
Мама Грета суетливо подвела Иду к столу и приобняла её одной рукой за плечи:
– Ида? старшая дочь. Лэрт Андре Блэкстоун.
Незнакомец с суровым взглядом улыбнулся, если можно назвать улыбкой слегка поднятый уголок рта. Может он усмехнулся? Ида не решалась судить об этом.
Внезапно у нее испортилось настроение. Сев за стол, девушка тихо пододвинула к себе тарелку и попыталась быть незаметной. Но все словно назло смотрели только на неё.
Отец Мартинус тяжело вздохнул и обратился к девушке:
– Ида, ты не догадываешься кто этот господин?
«Конечно, не догадываюсь. Я его ни разу не видела» – Ида заметила, что начала раздражаться.
– Нет, – повернувшись к незнакомцу, она тирадой выдала – Извините, лэрт, но я вас совершенно не узнаю.
Незнакомец усмехнулся:
– Если бы ты меня помнила, это было бы сродни чуду. Последний раз я держал тебя на руках двухлетней крошкой. Ингела была так счастлива, не понимаю, как подобное могло произойти…
Мама Грета, чуть смущаясь, произнесла:
– Ида, это брат твоей матери.
Ида от неожиданности уронила ложку. Находясь вне себя от изумления, она нырнула под стол, пытаясь достать утраченный прибор, что было верхом неприличия. Мама Грета густо покраснела.
– Эмм… – растрепанная девушка оставила бесполезные попытки найти ложку села обратно на стул, – но мама никогда не говорила о брате.
Лэрт Блэкстоун наблюдал недоразумение с ложкой с вежливой невозмутимостью, а затем, когда Ида от нее отвлеклась, решил внести ясность:
– Я уехал в Арлисс вскоре после того как Асбёрн и Ингела переехали в его маленькое поместье. Я ничего не знал, о том, что случилось. Моя мать неизменно писала о том, что всё хорошо. Я прожил в Арлиссе тринадцать лет, я и подумать не мог… Отец Мартинус, конечно я обязан взять на себя заботу о детях. Это мой долг перед сестрой.
Тяжело было принять такой поток известий. Ида сидела и вымученно улыбалась, чувствуя, что с этого момента жизнь её безвозвратно перевернулась.
Отец Мартинус засуетился:
– Лэрт Блэкстоун, я думаю, Вы сочтете разумным, если мы продолжим наш разговор без Иды, время уже к полуночи.
Ида простилась с присутствующими и отправилась в свою светелку. Ночью она долго не могла уснуть, думая о завтрашнем дне. Ей казалась пугающей одна только мысль о том, что ей и брату предстоит в чужой город.
В ненастное утро всё кажется более печальным, чем есть на самом деле. Счастливые люди в такие моменты чувствуют защищенность и уют домашнего очага, несчастные рассуждают о бренности бытия.
В гостиной, уютно пристроившись у затепленного камина, спал кот. В доме стояла непривычная тишина. Ида застыла в недоумении посреди комнаты в наспех накинутом на ночную рубашку повседневном платье.
Свен показался на лестнице второго этажа. Увидев сестру, он сел на верхнюю ступеньку лестницы. Взгляд темных глаз был испуганным и недоверчивым.
– Они заберут нас теперь? – Ида поежилась от слова «они». Голос брата звучал требовательно, – я слышал об этом на кухне.
– Не знаю, Свен. Я ничего не знаю.
– Но этот господин – наш дядя! Говорят, у него большое поместье под Эренхельмом и дом в Вестдалене.
Ида не смогла ничего сказать брату. Вместо ответа она отряхнула юбку и немного грубовато спросила:
– Куда все подевались?
Впрочем, вопрос был излишним. Все были в церкви.
– Все на проповеди, а лэрт ушёл в сторону кладбища.
Церковь располагалась на краю деревни, недалеко от подворья священника на небольшом круглом холме. В сущности, вся церковь представляла собой деревянный дом без излишеств. Около церкви заботливые прихожане разбили несколько небольших цветников. Теперь, когда природа вступила в пору цветения, лавочки у входа утопали в цветах и благоухании.
Кладбище находилось за церковью, в небольшом отдалении. Ещё с холма Ида заметила одинокую фигуру стоящую среди могильных камней. Шаг девушки бредущей по каменистой дороге стал нерешительным. Человек повернулся в сторону церкви, казалось, он смотрит прямо на неё. Захотелось съежиться и исчезнуть.
Нервно сглотнув, Ида направилась к простой деревянной изгороди деревенского погоста. Проходя под порталом резных ворот, девушка всегда испытывала благоговейное чувство. Какой-то мастер много лет назад любовно вырезал на них небесных детей. Со временем резьба стерлась и потемнела, местами кусочки древесины позеленели и крошились под пальцами.
Человек у дальних могил стоял неподвижно. Ида робко прошла между надгробных плит и встала рядом.
На губах господина Блэкстоуна блуждала легкая, печальная улыбка. Мысли его летали далеко.
– Доброе утро, лэри Хольмсварт!
Ида почувствовала, что щеки заливает краской.
Лэрт Блэкстоун явно заметил её смущение и поспешил добавить:
– Тебе придется привыкнуть к такому обращению. Твоя мать была графиней, а отец бароном. Аристократическое положение обязывает принимать любезности с достоинством и улыбкой.
Ида, насмелившись открыть рот, выпалила скороговоркой целую тираду:
– Лэрт Блэкстоун, вы хотите забрать нас? Свена и меня? Мы будем жить с вами? Свен собирался поступать в семинарию…
Лэрт Блэкстоун разражено поморщился.
– Разумеется. Я не могу позволить, чтобы дети моей семьи росли сиротами. Вы получите блестящее образование, ни в чем не будете нуждаться.
Его голос звучал требовательно и уверенно. Ида чувствовала, что этот человек не привык слышать возражений.
С гор подул холодный ветер. Девушка, не зная чем заполнить возникшую в разговоре неловкую тишину, упрямо уставилась на серое надгробие матери. Она изучила каждую щербинку и каждый скол на камне. Со временем скорбь утраты поднималась в душе все реже. О матери осталось несколько четких воспоминаний. Её последние дни, когда она уже не приходила в себя. Бледное худое лицо, отрешенно расправившееся перед кончиной. Влажные волосы, прилипшие к подушке. Запах ладана, мирры и уставшего бороться со смертью тела. А еще воспоминания, в которых мать играет на арфе, счастливая и влюбленная в отца.
Надгробие из самых дешевых, заказанное на средства прихода. Гравировка имени почти стерлась. Иду вдруг пронзила мысль: кто принесёт сюда цветы следующей весной, когда Иды здесь уже здесь не будет?
– Извините лэрт Блэкстоун, мне пора на службу. Отец Мартинус весьма огорчится, если я не приду.
Лэрт неохотно кивнул и раскурил подожженную трубку. Ида поспешила присесть в книксене и быстрым шагом направилась к церкви.
Служба шла уже давно. Когда дверь тихонько скрипнула, люди начали неодобрительно оглядываться. Ида мышкой проскользнула к заднему ряду, не решаясь идти к Свену и другим детям прихода. В отличие от неё, брат никогда не опаздывал, кроме сегодняшнего дня.
«Как он успел прийти быстрее меня? Видимо прошёл по дороге, пока я была на кладбище».
Девушка тщетно пыталась сосредоточиться на молитве, но мысли постоянно ускользали, блуждая по далям никак не связанным с Белым Богом.
Долго собирать вещи не пришлось. Лэрт Блэкстоун пожелал, чтобы дети ехали налегке, взяв с собой лишь вещи которые пригодятся в дороге. Ида положила к своим вещам пару платьев оставшихся от матери. Вышивка была совсем не похожа на те, что создавали деревенские мастерицы. Маленькую изящную шкатулку из дерева подаренную отцом, спрятала в глубине своих небогатых вещей.
Свен порывался взять все свои мальчишечьи сокровища, но был безжалостно остановлен мамой Гретой. Набор непонятных жуков, бутылочное стекло, перья голубей и рогатка с великим сожалением и пиететом были вручены Свеном в знак вечной дружбы младшему брату Марку.
На следующий день, с рассветом, экипаж тронулся со двора. Ида и Свен попрощались со своей приемной семьей. Мама Грета плакала, Отец Мартинус выглядел непривычно суровым. С сестренками и братишками простились накануне.
Ида смотрела на две одинокие фигуры у ворот, пока они не скрылись за поворотом. В горле стоял комок. Девушка обняла покрепче сжавшегося на сиденье брата и отвернулась от окна.
Вестдален был крупным городом на западном побережье Нордланда. Дворяне и дельцы обосновавшиеся здесь не жаловались на бедность. Море давало нескончаемый запас богатств. Да и судоходные компании, торговавшие с другими странами, приносили баснословный доход. Наставало время семейных кланов буржуазного происхождения начинавших своё дело с лоточной торговли. Родовитое дворянство, имеющее в родословной по пятьдесят и более благородных предков морщило аристократические носы, видя на приёмах у короля толстосумов из бывших трущоб, но открыто выступать против не смело: король благоволил укреплению позиций зарождающегося класса новой эпохи.
Улицы города дельцов отличались широтой. Дома выкрашены в светлые тона. А этажи! Какие высокие дома – три, четыре этажа. Иде казалось, если она встанет к ним вплотную и посмотрит вверх, голова непременно закружится.
Даже переулки в Вестдалене были вымощены камнем, никакой пыли и грязи. Самой себе среди этого великолепия она казалась серой и никчемной. Наряды дам ошеломляли сложностью кроя и красотой тканей.
Лэрт Блэкстоун выпрямился, выражение его лица стало надменным. Свен, большую часть дороги выглядевший притихшим и немного испуганным, оживился при виде современных экипажей. Его интересовало в них всё: начиная рессорами и заканчивая откидной крышей. Лэрт Блэкстоун отвечал на вопросы племянника с большой охотой.
Дом лэрта располагался в центре города, в некотором отдалении от набережной. Этот факт Ида находила приятным, поскольку не знала моря и побаивалась его.
Молочно-белый, в три этажа дом, потрясал своей статью и легкостью. Большие чистые стекла окон бликовали в закатном солнце. У парадного входа не было ни сада, ни дворика: прямо у крыльца начиналась мощеная улица ? очень современно и модно, в духе бурлящего портового города.
Лэрт Блэкстоун сошел первым и подал Иде руку. Девушку смутил этот жест светского обхождения, манеры и этикет знатного общества ей были чужды и непонятны, несмотря на то, что мать в свое время сочла необходимым научить дочь правилам поведения в высшем свете.
Дверь особняка за спинами брата и сестры захлопнулась. Новый дом. Сердце птичкой-маричкой трепыхалось в груди. Передняя комната была огромной, богатой и пустой.
– Амалия! – лэрт Блэкстоун тронул стоящий на столике с цветами колокольчик. Откуда-то сбоку выпорхнула румяная девушка с горящими глазами. На ней было надето простое платье голубого цвета, белый передник и чепец. Иде она показалась очаровательной. Свен смотрел на незнакомку с обожанием и готов был ловить каждое её слово.
Сейчас у мельницы было пусто, Ида вздохнула с облегчением: деревенские парни не упустят возможность повеселиться, не пропустят ни одну девушку, не отвесив парочки острот или неприличный комплимент в спину. Девушка каждый раз краснела как маков цвет, чем вызывала ещё большее веселье.
Онашла по каменистой тропинке идущей вверх вдоль русла реки. Тропинка заканчиваясь зеленой полянкой с вросшими в землю то тут, то там камнями. Валуны напоминали серых древних троллей, которые приняли вид камней в незапамятные времена, тщетно пытаясь спастись от заставшего врасплох солнца. С тех пор недвижимые, застывшие в вечности, они успели обрасти желто-зелеными лишайниками.
Ещё издали Ида заметила силуэт склонившийся над травами и тень беспрестанно снующую по поляне. Девушка издалека узнала свою подружку Анну-Марию и её верного пса Ветерка. Подруги часто встречались на этой полянке, можно сказать это было место их тайной встречи, где они могли спокойно обсудить новости и полюбоваться никогда неутихающим бегом речной воды.
Ветерок встретил Иду задолго до того как она подошла к поляне, обнюхал пахнущую хлебом ладонь. Девушка ласково погладила его по загривку, чувствуя угрызения совести за то, что не приготовила для пса никакого лакомства.
– Сегодня день особенно хорош! Вот бы купаться, только вода студёная! – Анна-Мария мечтательно потянулась.
– Да. Сразу ноги сведет судорогой – Ида невольно улыбнулась воспоминанию о прошлой весне, когда расхрабрившиеся мальчишки с криком плюхались в ледяную воду и так же с криком выбегали из реки, отчаянно стуча зубами. – Ты давно здесь?
В глазах Анны-Марии проскользнула хитринка:
– Только сбежала от Мирре. Мы ходили собирать одуванчики. Мирре убежден, что коровы, питающиеся высушенными одуванчиками дают сладкое молоко. Ему это бабка Бригитта сказала, что в старину так делали. Он ей конечно поверил ? Мирре ведь всему верит. Этот простофиля вырвал все одуванчики у неё во дворе и рядом с изгородью. Сдается мне, что бабка так придумала бороться с сорняками, но ведь Мирре не переубедишь.
Ида тихо рассмеялась:
– Да уж, бабка на редкость ушлая, несмотря на свои восемьдесят семь лет! Помню, как она с хворостиной гналась за Свеном и его дружками, когда они пробрались к ней в сад. Им тогда хорошо досталось по пяткам. А потом ещё и мама Грета лишила сладкого и гуляний.
От души насмеявшись и наговорившись, девушки спустились вниз.
Когда они оказались на узкой проселочной дороге, Анна-Мария не скрывая любопытства, спросила:
– Я видела возле церкви черный экипаж. Довольно дорогой. У вас гости? Должно быть, знатные?
Ида недоуменно повела плечами:
– Насколько мне известно, к нам никто не собирался. Впрочем, к Отцу Мартинусу довольно часто приезжают гости. Я никого не видела когда уходила из дома.
Анна-Мария тут же забыла о своем вопросе. Она была девушкой с легким характером.
– Давай сходим к Большому Троллю? Я хочу найти зелёных камней для поделок. Мирре делает из них замечательные бусы.
***
Назад Ида бежала по темноте. Кожу ласкала вечерняя прохлада. Всё вокруг затихло, птицы смолкли до утра. Где-то в траве слышалось стрекотание сверчков.
В доме светились почти все окна. Незнакомый экипаж, о котором упоминала Анна-Мария, все еще стоял во дворе. Ида удивилась ? поздние визиты в деревне большая редкость. С ощущением необыкновенности происходящего девушка вошла в дом. Мама Грета встретила её в передней комнате.
– Где ты ходишь? – слова звучали упрёком – У нас важный гость…
– Да? – Ида удивленно приподняла брови, – так поздно гостей у нас ещё не бывало!
Мама Грета коснулась волос девушки:
– Приведи себя в порядок и спускайся в гостиную. Где ты нашла столько грязи? И подол весь мокрый!
Ида решила умолчать о походе к гряде Большого Тролля.
В гостиной собрались все кроме младших детей которым давно уже полагалось спать. Разумеется, они не спали, а прятались на лестнице, тайно подглядывая за происходящим в гостиной в зазоры между балясинами.
За столом сидел незнакомец. Сколько ему было лет, Ида не смогла бы сказать. Он был не стар, и не молод. В конце концов, Ида решила, что его возраст ближе к сорока годам. Одет по последней моде, насколько девушка могла судить исходя из своих скромных познаний. Темные брови над голубыми глазами придавали взгляду строгость и мрачность. Лицо незнакомца казалось Иде смутно знакомым. Девушке внезапно стало не по себе.
Мама Грета суетливо подвела Иду к столу и приобняла её одной рукой за плечи:
– Ида? старшая дочь. Лэрт Андре Блэкстоун.
Незнакомец с суровым взглядом улыбнулся, если можно назвать улыбкой слегка поднятый уголок рта. Может он усмехнулся? Ида не решалась судить об этом.
Внезапно у нее испортилось настроение. Сев за стол, девушка тихо пододвинула к себе тарелку и попыталась быть незаметной. Но все словно назло смотрели только на неё.
Отец Мартинус тяжело вздохнул и обратился к девушке:
– Ида, ты не догадываешься кто этот господин?
«Конечно, не догадываюсь. Я его ни разу не видела» – Ида заметила, что начала раздражаться.
– Нет, – повернувшись к незнакомцу, она тирадой выдала – Извините, лэрт, но я вас совершенно не узнаю.
Незнакомец усмехнулся:
– Если бы ты меня помнила, это было бы сродни чуду. Последний раз я держал тебя на руках двухлетней крошкой. Ингела была так счастлива, не понимаю, как подобное могло произойти…
Мама Грета, чуть смущаясь, произнесла:
– Ида, это брат твоей матери.
Ида от неожиданности уронила ложку. Находясь вне себя от изумления, она нырнула под стол, пытаясь достать утраченный прибор, что было верхом неприличия. Мама Грета густо покраснела.
– Эмм… – растрепанная девушка оставила бесполезные попытки найти ложку села обратно на стул, – но мама никогда не говорила о брате.
Лэрт Блэкстоун наблюдал недоразумение с ложкой с вежливой невозмутимостью, а затем, когда Ида от нее отвлеклась, решил внести ясность:
– Я уехал в Арлисс вскоре после того как Асбёрн и Ингела переехали в его маленькое поместье. Я ничего не знал, о том, что случилось. Моя мать неизменно писала о том, что всё хорошо. Я прожил в Арлиссе тринадцать лет, я и подумать не мог… Отец Мартинус, конечно я обязан взять на себя заботу о детях. Это мой долг перед сестрой.
Тяжело было принять такой поток известий. Ида сидела и вымученно улыбалась, чувствуя, что с этого момента жизнь её безвозвратно перевернулась.
Отец Мартинус засуетился:
– Лэрт Блэкстоун, я думаю, Вы сочтете разумным, если мы продолжим наш разговор без Иды, время уже к полуночи.
Ида простилась с присутствующими и отправилась в свою светелку. Ночью она долго не могла уснуть, думая о завтрашнем дне. Ей казалась пугающей одна только мысль о том, что ей и брату предстоит в чужой город.
***
В ненастное утро всё кажется более печальным, чем есть на самом деле. Счастливые люди в такие моменты чувствуют защищенность и уют домашнего очага, несчастные рассуждают о бренности бытия.
В гостиной, уютно пристроившись у затепленного камина, спал кот. В доме стояла непривычная тишина. Ида застыла в недоумении посреди комнаты в наспех накинутом на ночную рубашку повседневном платье.
Свен показался на лестнице второго этажа. Увидев сестру, он сел на верхнюю ступеньку лестницы. Взгляд темных глаз был испуганным и недоверчивым.
– Они заберут нас теперь? – Ида поежилась от слова «они». Голос брата звучал требовательно, – я слышал об этом на кухне.
– Не знаю, Свен. Я ничего не знаю.
– Но этот господин – наш дядя! Говорят, у него большое поместье под Эренхельмом и дом в Вестдалене.
Ида не смогла ничего сказать брату. Вместо ответа она отряхнула юбку и немного грубовато спросила:
– Куда все подевались?
Впрочем, вопрос был излишним. Все были в церкви.
– Все на проповеди, а лэрт ушёл в сторону кладбища.
***
Церковь располагалась на краю деревни, недалеко от подворья священника на небольшом круглом холме. В сущности, вся церковь представляла собой деревянный дом без излишеств. Около церкви заботливые прихожане разбили несколько небольших цветников. Теперь, когда природа вступила в пору цветения, лавочки у входа утопали в цветах и благоухании.
Кладбище находилось за церковью, в небольшом отдалении. Ещё с холма Ида заметила одинокую фигуру стоящую среди могильных камней. Шаг девушки бредущей по каменистой дороге стал нерешительным. Человек повернулся в сторону церкви, казалось, он смотрит прямо на неё. Захотелось съежиться и исчезнуть.
Нервно сглотнув, Ида направилась к простой деревянной изгороди деревенского погоста. Проходя под порталом резных ворот, девушка всегда испытывала благоговейное чувство. Какой-то мастер много лет назад любовно вырезал на них небесных детей. Со временем резьба стерлась и потемнела, местами кусочки древесины позеленели и крошились под пальцами.
Человек у дальних могил стоял неподвижно. Ида робко прошла между надгробных плит и встала рядом.
На губах господина Блэкстоуна блуждала легкая, печальная улыбка. Мысли его летали далеко.
– Доброе утро, лэри Хольмсварт!
Ида почувствовала, что щеки заливает краской.
Лэрт Блэкстоун явно заметил её смущение и поспешил добавить:
– Тебе придется привыкнуть к такому обращению. Твоя мать была графиней, а отец бароном. Аристократическое положение обязывает принимать любезности с достоинством и улыбкой.
Ида, насмелившись открыть рот, выпалила скороговоркой целую тираду:
– Лэрт Блэкстоун, вы хотите забрать нас? Свена и меня? Мы будем жить с вами? Свен собирался поступать в семинарию…
Лэрт Блэкстоун разражено поморщился.
– Разумеется. Я не могу позволить, чтобы дети моей семьи росли сиротами. Вы получите блестящее образование, ни в чем не будете нуждаться.
Его голос звучал требовательно и уверенно. Ида чувствовала, что этот человек не привык слышать возражений.
С гор подул холодный ветер. Девушка, не зная чем заполнить возникшую в разговоре неловкую тишину, упрямо уставилась на серое надгробие матери. Она изучила каждую щербинку и каждый скол на камне. Со временем скорбь утраты поднималась в душе все реже. О матери осталось несколько четких воспоминаний. Её последние дни, когда она уже не приходила в себя. Бледное худое лицо, отрешенно расправившееся перед кончиной. Влажные волосы, прилипшие к подушке. Запах ладана, мирры и уставшего бороться со смертью тела. А еще воспоминания, в которых мать играет на арфе, счастливая и влюбленная в отца.
Надгробие из самых дешевых, заказанное на средства прихода. Гравировка имени почти стерлась. Иду вдруг пронзила мысль: кто принесёт сюда цветы следующей весной, когда Иды здесь уже здесь не будет?
– Извините лэрт Блэкстоун, мне пора на службу. Отец Мартинус весьма огорчится, если я не приду.
Лэрт неохотно кивнул и раскурил подожженную трубку. Ида поспешила присесть в книксене и быстрым шагом направилась к церкви.
Служба шла уже давно. Когда дверь тихонько скрипнула, люди начали неодобрительно оглядываться. Ида мышкой проскользнула к заднему ряду, не решаясь идти к Свену и другим детям прихода. В отличие от неё, брат никогда не опаздывал, кроме сегодняшнего дня.
«Как он успел прийти быстрее меня? Видимо прошёл по дороге, пока я была на кладбище».
Девушка тщетно пыталась сосредоточиться на молитве, но мысли постоянно ускользали, блуждая по далям никак не связанным с Белым Богом.
***
Долго собирать вещи не пришлось. Лэрт Блэкстоун пожелал, чтобы дети ехали налегке, взяв с собой лишь вещи которые пригодятся в дороге. Ида положила к своим вещам пару платьев оставшихся от матери. Вышивка была совсем не похожа на те, что создавали деревенские мастерицы. Маленькую изящную шкатулку из дерева подаренную отцом, спрятала в глубине своих небогатых вещей.
Свен порывался взять все свои мальчишечьи сокровища, но был безжалостно остановлен мамой Гретой. Набор непонятных жуков, бутылочное стекло, перья голубей и рогатка с великим сожалением и пиететом были вручены Свеном в знак вечной дружбы младшему брату Марку.
На следующий день, с рассветом, экипаж тронулся со двора. Ида и Свен попрощались со своей приемной семьей. Мама Грета плакала, Отец Мартинус выглядел непривычно суровым. С сестренками и братишками простились накануне.
Ида смотрела на две одинокие фигуры у ворот, пока они не скрылись за поворотом. В горле стоял комок. Девушка обняла покрепче сжавшегося на сиденье брата и отвернулась от окна.
Глава 3
Вестдален был крупным городом на западном побережье Нордланда. Дворяне и дельцы обосновавшиеся здесь не жаловались на бедность. Море давало нескончаемый запас богатств. Да и судоходные компании, торговавшие с другими странами, приносили баснословный доход. Наставало время семейных кланов буржуазного происхождения начинавших своё дело с лоточной торговли. Родовитое дворянство, имеющее в родословной по пятьдесят и более благородных предков морщило аристократические носы, видя на приёмах у короля толстосумов из бывших трущоб, но открыто выступать против не смело: король благоволил укреплению позиций зарождающегося класса новой эпохи.
Улицы города дельцов отличались широтой. Дома выкрашены в светлые тона. А этажи! Какие высокие дома – три, четыре этажа. Иде казалось, если она встанет к ним вплотную и посмотрит вверх, голова непременно закружится.
Даже переулки в Вестдалене были вымощены камнем, никакой пыли и грязи. Самой себе среди этого великолепия она казалась серой и никчемной. Наряды дам ошеломляли сложностью кроя и красотой тканей.
Лэрт Блэкстоун выпрямился, выражение его лица стало надменным. Свен, большую часть дороги выглядевший притихшим и немного испуганным, оживился при виде современных экипажей. Его интересовало в них всё: начиная рессорами и заканчивая откидной крышей. Лэрт Блэкстоун отвечал на вопросы племянника с большой охотой.
Дом лэрта располагался в центре города, в некотором отдалении от набережной. Этот факт Ида находила приятным, поскольку не знала моря и побаивалась его.
Молочно-белый, в три этажа дом, потрясал своей статью и легкостью. Большие чистые стекла окон бликовали в закатном солнце. У парадного входа не было ни сада, ни дворика: прямо у крыльца начиналась мощеная улица ? очень современно и модно, в духе бурлящего портового города.
Лэрт Блэкстоун сошел первым и подал Иде руку. Девушку смутил этот жест светского обхождения, манеры и этикет знатного общества ей были чужды и непонятны, несмотря на то, что мать в свое время сочла необходимым научить дочь правилам поведения в высшем свете.
Дверь особняка за спинами брата и сестры захлопнулась. Новый дом. Сердце птичкой-маричкой трепыхалось в груди. Передняя комната была огромной, богатой и пустой.
– Амалия! – лэрт Блэкстоун тронул стоящий на столике с цветами колокольчик. Откуда-то сбоку выпорхнула румяная девушка с горящими глазами. На ней было надето простое платье голубого цвета, белый передник и чепец. Иде она показалась очаровательной. Свен смотрел на незнакомку с обожанием и готов был ловить каждое её слово.
