Да кто он такой? Пустота!
Патрокл.
Не кричи, Ахиллес! К чему?
Я слышал ясно, да.
Ахиллес (никак не успокаивается).
Нет, какие слова!
Ведь это я! а он что значит?
Он никто! Весь путь его ничто!
Он умрёт – небо о нём не заплачет,
И ноги моей не будет в войске его!
Ахиллес подуспокаивается, довольный своим решением.
Сцена 2.8
Патрокл, видя относительно спокойствие Ахиллеса, возвращает его к серьёзности вопроса и ответственности.
Патрокл.
А солдаты? Как они?
Ахиллес вздрагивает – о них он не подумал, как и о своей ответственности.
Они ждут тебя завтра в строю,
Как с ними? В чём их винить?
Прости, если не то говорю,
Но долг друга – другом быть,
Мысли свои не скрывать.
Солдаты ждут…как Ахиллеса простить,
Он покидает, забыв слово сказать?
Ахиллес сползает на пол. Он растерян. Как гордец он уже обещал Агамемнону не быть среди солдат, но ответственность, о ней Патрокл напоминает очень правильно.
Они ждут что завтра в бой
Их ты поведёшь и они осмелеют.
Ты для них бог, не просто герой,
А завтра пустыня – они онемеют.
Патрокл садится рядом с Ахиллесом. Пленница, немного подумав, садится в своём углу, устав от страха. Теперь сочувствие уже в её глазах.
Я не верю что ты так легко
Их оставишь пред битвой лихой.
Неужто тебе они лишь ничто?
А ты для них бог, не просто герой…
Сцена 2.9
Ахиллес закрывает лицо руками. Он несчастен и слаб. Да, слав в эту минуту и случайная пленница да ещё давний друг Патрокл – единственные свидетели этой его слабости.
Ахиллес.
Солдаты не должны страдать,
А я не должен нарушить слово.
Я обещал царю не воевать,
Обещание – оковы!
Патрокл (но решение, кажется, есть у Патрокла).
Если кто-то придёт,
Наденет доспехи твои,
Кто под шлемом разберёт…
Ахиллес в ужасе. Он резко встаёт. Ему не нравится вся эта затея.
Ахиллес.
Патрокл, ты не глупи!
Патрокл (поднимаясь следом).
Это лучший выход – сам смотри,
Я воин умелый, ты знаешь!
Я надену доспехи твои.
Ахиллес.
Всё не о том ты предлагаешь!
Патрокл.
Солдаты утратят дух и волю,
Если завтра не будет тебя!
Я знаю – это того не стоит,
Но им пострадать из-за царя?!
Ахиллес снова вступает в своё метание, но на этот раз он серьёзно задумывается: в словах Патрокла есть смысл.
Он оскорбил, деву твою возжелав,
Но неужели их оставишь теперь?
Если на дело –у меня больше прав,
Вести их вперёд, Ахиллес, мне поверь!
Ахиллес.
Мне не нравится эта затее,
Но, как и ты, я другой не имею…
Патрокл.
Значит сомнение ложно твоё!
Я готов: я бился опять и ещё,
Как и ты – войне готов отдать я дни…
Ахиллес (примиряясь с правотой Патрокла и его воодушевлением).
Завтра наденешь доспехи мои.
Ахиллес неловко похлопывает Патрокла по плечу, благодаря его за снятие ответственности и уходит в глубину шатра. Патрокл остаётся с Пленницей. Пленница не плачет, но бледна и явно сбита с толку.
Сцена 2.10
Патрокл чувствует перед Пленницей вину и желает её хоть немного успокоит, предполагая как ужасно её состояние.
Патрокл (как можно более дружелюбно, садясь рядом с нею, отчего она вздрагивает).
Успокойся, ни он, ни я
Не желаем обидеть тебя.
Вражды не имеем к тебе.
Ты лучше молись или спи,
Ты можешь позволить себе
И пищу, и сон, и вино…
Патрокл указывает на блюда с фруктами, холодным мясом и сластями, на золоченые кувшины. Один из них он берёт и даже наполняет кубок вином.
Пленница.
Прошу, отпусти…
Патрокл.
Не всё ли равно
Сейчас тебе в плен или к утру?
Впрочем, о тебе я решить не могу,
Ведь даже наш царь не смеет…
Усмехается, вспомнив лицо Агамемнона, протягивает Пленнице кубок.
Может Ахиллес тебя пожалеет,
Но пока…ты не бойся – есть жизнь,
И ты проживёшь её сполна.
Успокойся и богам своим молись.
Пленница.
Почему вы добры ко мне?
Я ведь только…никто.
Патрокл.
Ты женщина прежде всего,
Ты пей – покой в вине.
Патрокл поднимается, идёт прочь из шатра Ахиллеса. Пленница выпивает кубок единым порывом и ей, кажется, становится легче.
Конец второго действия.
Действие третье.
Сцена 3.1
Напряжённое молчание. Ахиллес стоит у своего шатра – он уже знает о том, что случилось, но всё ещё не желает в это верит. И всё же – верно и неумолимо приближается процессия солдат, во главе с Агамемноном, которые несут на свои плечах ношу.
Они приближаются и можно видеть, что это за ноша. Это Патрокл. Мёртвый Патрокл в золотых доспехах Ахиллеса.
Ахиллес цепенеет, когда тело Патрокла опускают на землю. Он падает на колени перед мёртвым другом, рядом с ним, признавая его горе и разделяя скорбь, опускается на колени и Агамемнон (а следом за ним, немного подумав, и Одиссей), хотя Агамемнону выгодна смерть Патрокла – очевидно, что встретив смерть друга, Ахиллес не станет мириться с нею и будет мстить, мстить троянцу, эту жизнь забравшую, и всей Трое.
Солдаты.
Скорби, Ахиллес, скорби…
Пал он, мы думали – ты.
Он шёл, как ты, впереди,
Сражён! Мечи их остры.
Скорби, Ахиллес, скорбь чиста,
Ведь она проводит лишь свет,
Скорби, Ахиллес…
Ахиллес (даже слёз своих не замечая).
Все слова – пустота,
Если Патрокла нет!
Как он посмел оставить меня?
Как посмели его не сберечь?
Он там – за порогом ночи и дня,
Навечно! А где моей мести меч?
Агамемнон доволен, но не выдаёт этого.
Солдаты.
Скорби, Ахиллес, и мы с тобой плачем,
Мы жалеем угасшей жизни свет.
Ахиллес.
Ваша скорбь ничего мне не значит,
Ничего не значит, когда Патрокла нет!
Ахиллес пытается нащупать хотя бы дыхание Патрокла, хотя бы тен дыхания, но тщетно. Патрокл мёртв. Ахиллес подавлен.
Сцена 3.2
Подавленность не длится долго, мгновение-другое и Ахиллес приходит в бешенство. Он обводит взглядом всех – и солдат, и Агамемнона, как бы с каждого требуя ответ. Ярость клокочет в нём и требует выхода.
Ахиллес.
Но кто? Чья поднялась рука?
Чья рука меч держала?
Как зовут того врага…
Осекается, увидев мёртвое лицо Патрокла.
Агамемнон.
Гнев – скорбное начало!
Ахиллес.
Имя! Дайте имя его!
Ия убью – это долг мой!
Я обращу в Ничто того…
Агамемнон (с ложной неохотой).
Он Трои известный герой,
Их царевич, Гектор – он
Убил Патрокла! Подлец!
Вот им наш Патрокл сражён.
Ахиллес ничего не слышит в гневе, кроме имени. Его больше не волнует война, но Гектор, царевич Трои, и сама Троя становятся ему личным врагом.
Ахиллес.
И Гектор найдёт конец!
Гектор! Именами богов,
Что несут лишь гнев и месть,
Что плодят три тысячи слов,
Объясняя, что их легенды есть,
Гектор, тебе не сбежать!
Гектор, я в этом клянусь!
Стены не смогут меня удержать,
Я отыщу тебя… и я сражусь.
И жди, Гектор, последнего дня,
Гектор, поверь, я убью тебя!
Солдатам по нраву речи Ахиллеса, Агамемнону тоже, он подмигивает Одиссею, мол, как его, а? одиссей потрясённо разводит руками. Но роль Агамемнона ещё не сыграна, и он с нарочитой скорбью обращается к Ахиллесу, напоминая ему о том, что Ахиллес рвался из его войска.
Сцена 3.3
Агамемнон (касаясь плеча Ахиллеса).
Скорблю с тобой,
Увы, скорблю!
Такой бедой…
Захочешь – иди, пойму…
Ахиллес теряется – едва ли он уже помнит, что собирался уходить от своего царя.
Знаю: Ты так хотел
Быть не у дел
Этой борьбы,
Надоевшей войны,
И опротивел предлог,
А тут ещё скорбный рок…
Сцена 3.4
Ахиллес вспоминает своё намерение и приходит в ещё большее бешенство. Он смотрит на царя с вызовом и гневом, не подозревая даже, что именно этот гнев Агамемнону и был нужен.
Ахиллес.
Мне плевать на предлог!
Мне плевать на тебя –
На любого царя,
Любую из дорог!
Есть лишь мой гнев,
Есть расплата!
Она падёт за грех,
За смерть того, кто ближе брата!
О да, она придёт,
На другое плевать!
Мой меч взойдёт –
Кровью нужно его напитать.
Я отомщу, Гектору не жить!
Буду мстить, пока идти смогу.
Стены не смогут его укрыть,
Если надо, я и их сожгу!
Сообщив так, Ахиллес затихает, как будто ждёт возражений от царя, но Агамемнон и добивался этого гнева и только разводит руками. Ахиллес, довольный тем, что никто, даже царь, не может остановить его, идёт прочь, расталкивая солдат. Патрокла бережно поднимают и уносят дальше для последнего обряда, а Ахиллесу надо побыть одному, чтобы хоть немного стихла боль.
Сцена 3.5
Одиссей, разгадав замысел своего царя, всё-таки терзается вопросом. Решившись, желает уточнить – правильно ли он всё понял.
Одиссей.
Мой царь!
Ахиллес в гневе и злобе,
И жаль,
И стоит ли быть ему на свободе?
Не лучше ли
Пока печали полны дни
Остановить его?
Агамемнон (с довольной улыбкой, на лице нет и тени скорби).
Да ни за что!
Сцена 3.6
Агамемнон даже не пытается скрыть своего торжества – его герой – его Ахиллес теперь никуда не уйдет и станет лютым воителем, теперь его ведёт месть.
Агамемнон.
Нет, Одиссей,
Пусть он идёт
В царство людей –
И кровь врага прольёт.
Ни в коем случае мы
Не помешаем ему
Затеять свою войну,
Не покажем что мы слабы.
Ни в коем случае мы
Не будем держать его,
Пусть зажжёт он огонь войны,
Оставив от Трои ничто!
Одиссей тихонько усмехается. Агамемнон удаляется от солдат к своему шатру, Одиссей привычно спешит за ним.
Сцена 3.7
Агамемнон идёт к шатру, он всё ещё размышляет сам с собой – слова Ахиллеса о том, что он значимее своего царя, произнесённые до смерти Патрокла, видимо, задели Агамемнона. Одиссей просто следует за ним тенью, не вмешиваясь.
Агамемнон.
Да будь ты хоть трижды любимец богов!
Тебя забудут люди.
Ибо тот останется в сетях веков,
Кто править ими будет.
Тебя забудут, Ахиллес!
Ведь не царь ты, а глупец,
Что страсть и гнев лишь знает,
А смиренье отвергает…
Агамемнон даже улыбается от своих мыслей.
В вечной славе не быть тебе,
Подвластен гордыне своей.
И это лишь тень на земле –
Пройдёт, когда станет светлей.
Будь ты хоть трижды любимец богов,
Трижды герой небес…
Не останешься ты в оковах веков,
Ты глупец, Ахиллес!
Конец третьего действия.
Действие четвёртое.
Сцена 4.1
Ещё одна скорбная процессия. На этот раз уже по Трое. Белые стены величественны и мрачны, но их белизна как будто траур. На улице народ – все хотят убедиться в слухе. По улице медленно шествуют солдаты, на их плечах тяжёлая ноша – мёртвое тело царевича Гектора.
Солдаты движутся через толпу, прямо к царственной семье – среди всех членов семи царевич Парис бледнее всех. Красавица, стоящая рядом с ним, пытается утешить его, прикоснуться, но он не замечает её прикосновения, не сводя взгляда с тела брата.
Троянцы.
Гектора нет! пал наш герой,
Защитник Трои и сын царя,
Что будет завтра со мной и тобой,
Что звёзды грозные нам возвестят?
Парис (падая на колени, когда процессия неумолимо приближается).
Брат! Всё это из-за меня,
И на месте твоём
Верно быт должен я,
Что же про город…
Закрывает лицо руками, не в силах смотреть.
За стенами Три торжествует меж тем Агамемнон. Всё идёт так, как ему нужно – Ахиллес упал в чувство мести и забыл про своё желание покинуть войско своего царя. Троя лишилась героя, Ахиллес не успокаивается, и значит, близка победа Агамемнона.
Агамемнон.
Он обречён!
Ахиллес знает месть,
Его это верное средство.
Троя его, а я жду здесь –
Плох герой с яростью в сердце!
Снова Троя. Скорбь на улицах.
Троянцы.
Гектор! Нет! замерли люди,
Что же днём грядущим будет?
Солдаты Агамемнона в это время радостно и лихо встречают Ахиллеса, но тот не реагирует на дружественные приветствия и похвалу. Он погружён в свои мысли, необыкновенно мрачен и даже не замечает крови своих врагов на себе, своих доспехах и своём мече.
Солдаты.
Наш Ахиллес! Ахиллесу слава!
Вся слава ему – герою!
Он сделал то, что нам надо,
А следующей погибнет Троя!
Ахиллес (словно бы сам с собою, не то в первой для себя усталости, не то в обречении и тоске).
Судьбе угодно чтобы мы
Встали в войне с разных сторон,
Чтобы бились и нами гордились отцы,
Но впереди один нам сон.
И кто знает не на одном ли берегу
Мы будем, когда угаснет весь свет?
Я не знаю, я судить не могу,
Знаю только: Гектора нет!
Смерть Патрокла наводит и Ахиллеса на неведомые прежде мысли.
Сцена 4.2
Агамемнон – уже не проситель, а великий царь, приближается к Ахиллесу. Ахиллес вздрагивает, не сразу узнав его, так глубоко погружён он в свои мысли.
Агамемнон.
Ахиллес, поведи солдат
На штурм проклятой Трои!
Хватит войны и утрат,
Эта честь дорого стоит.
По праву скорби твоей,
По праву всех страданий,
Ахиллес, веди людей
На завоевание!
Они следуют к шатру Агамемнона. Ахиллесу дают умыться, но не дают обдумать слова. Агамемнон уговаривает Ахиллеса, понимая, что конец войны как никогда близок.
Пора закончить с войной,
Солдаты хотят домой,
Солдаты хотят назад,
Хватит войны и утрат,
Каждый потерял кого-то,
И дальше будет жестоко
В этой войне тонуть.
Ахиллес, дай им путь.
Агамемнон знает, что теперь нужно сменить влияние на Ахиллеса, надо дать ему иллюзию власти над другими жизнями, показать, что только он может всех спасти и так стать героем…
По праву славы твоей,
По праву твоего горя…
Ахиллес, веди людей
На сожжение Трои.
Сцена 4.3
Ахиллес задумчив и непривычно тих. Слова Агамемнона ему вроде бы и нравятся, но есть в нём сомнение…
Ахиллес.
Честь твою я, мой царь, ценю,
И желание твоё понимаю.
может даже ему внемлю,
Но одного не постигаю…
Агамемнон доволен тем, что он снова «мой царь».
Стены, прочные стены,
Трою века окружают.
Это и есть проблема,
Каждый солдат о том знает.
Стены, прочные стены,
Всей защиты хитрей.
Это и ест проблема:
Куда вести людей?
Агамемнон улыбается – это не проблема, уже всё обдумано.
Стены окружают град,
Не подступиться и с морей.
Сколько выдержат они осад?..
Агамемнон.
Подойди к нам ближе, Одиссей!
Незамеченный прежде Одиссей покорно выныривает из тени шатра. В его руках несколько плотных свитков.
Сцена 4.4
Одиссей разворачивает один из свитков – там чертёж большой деревянной скульптуры – Коня. Множество линий рассекают рисунок, подробно прописано и показано, сколько солдат может уместиться в голове и в туловище Коня, и как следует его перемещать…
Одиссей (весьма довольный вниманием Ахиллеса и Агамемнона).
Мы тоже о том рассуждали,
Долго спорили – разрешали,
Но всё же пришли к идее одной,
Оцени и ты её, герой!
Они впустят нас сами,
И тем разрушат себя!
Ахиллес склоняется над рисунками. Агамемнон доволен – он уже видел чертёж и одобрил его. Одиссей водит пальцами по рисункам, показывая Ахиллесу, на что нужно обратить внимание.
Мы притворимся что ушли морями,
Вернёмся, когда исчезнут тени дня!
Они нас сами приведут
В свой город – и мы им кара.
Мы им месть и справедливый суд,
Мы так минуем стены града!
Ахиллес поражён – он бы сам не догадался до чего-то подобного.
Пусть всё сделают сами,
Решив, что нас сломали,
Что мы уплыли, оставив дар –
А в нём величайшая из кар!
Воины, что схоронятся,
В нужный час врата откроют.
Солдаты, что затаятся,
В тот миг нападут на Трою!
Одиссей торжествует, Агамемнон не смотрит на него – он ждёт ответа Ахиллеса.
Они всё сделают сами,
Без нашего участья!
Решат, что побеждают,
И гордыня им в несчастье!
Сделают всё, что нужно нам,
Мы затаимся как дар,
Патрокл.
Не кричи, Ахиллес! К чему?
Я слышал ясно, да.
Ахиллес (никак не успокаивается).
Нет, какие слова!
Ведь это я! а он что значит?
Он никто! Весь путь его ничто!
Он умрёт – небо о нём не заплачет,
И ноги моей не будет в войске его!
Ахиллес подуспокаивается, довольный своим решением.
Сцена 2.8
Патрокл, видя относительно спокойствие Ахиллеса, возвращает его к серьёзности вопроса и ответственности.
Патрокл.
А солдаты? Как они?
Ахиллес вздрагивает – о них он не подумал, как и о своей ответственности.
Они ждут тебя завтра в строю,
Как с ними? В чём их винить?
Прости, если не то говорю,
Но долг друга – другом быть,
Мысли свои не скрывать.
Солдаты ждут…как Ахиллеса простить,
Он покидает, забыв слово сказать?
Ахиллес сползает на пол. Он растерян. Как гордец он уже обещал Агамемнону не быть среди солдат, но ответственность, о ней Патрокл напоминает очень правильно.
Они ждут что завтра в бой
Их ты поведёшь и они осмелеют.
Ты для них бог, не просто герой,
А завтра пустыня – они онемеют.
Патрокл садится рядом с Ахиллесом. Пленница, немного подумав, садится в своём углу, устав от страха. Теперь сочувствие уже в её глазах.
Я не верю что ты так легко
Их оставишь пред битвой лихой.
Неужто тебе они лишь ничто?
А ты для них бог, не просто герой…
Сцена 2.9
Ахиллес закрывает лицо руками. Он несчастен и слаб. Да, слав в эту минуту и случайная пленница да ещё давний друг Патрокл – единственные свидетели этой его слабости.
Ахиллес.
Солдаты не должны страдать,
А я не должен нарушить слово.
Я обещал царю не воевать,
Обещание – оковы!
Патрокл (но решение, кажется, есть у Патрокла).
Если кто-то придёт,
Наденет доспехи твои,
Кто под шлемом разберёт…
Ахиллес в ужасе. Он резко встаёт. Ему не нравится вся эта затея.
Ахиллес.
Патрокл, ты не глупи!
Патрокл (поднимаясь следом).
Это лучший выход – сам смотри,
Я воин умелый, ты знаешь!
Я надену доспехи твои.
Ахиллес.
Всё не о том ты предлагаешь!
Патрокл.
Солдаты утратят дух и волю,
Если завтра не будет тебя!
Я знаю – это того не стоит,
Но им пострадать из-за царя?!
Ахиллес снова вступает в своё метание, но на этот раз он серьёзно задумывается: в словах Патрокла есть смысл.
Он оскорбил, деву твою возжелав,
Но неужели их оставишь теперь?
Если на дело –у меня больше прав,
Вести их вперёд, Ахиллес, мне поверь!
Ахиллес.
Мне не нравится эта затее,
Но, как и ты, я другой не имею…
Патрокл.
Значит сомнение ложно твоё!
Я готов: я бился опять и ещё,
Как и ты – войне готов отдать я дни…
Ахиллес (примиряясь с правотой Патрокла и его воодушевлением).
Завтра наденешь доспехи мои.
Ахиллес неловко похлопывает Патрокла по плечу, благодаря его за снятие ответственности и уходит в глубину шатра. Патрокл остаётся с Пленницей. Пленница не плачет, но бледна и явно сбита с толку.
Сцена 2.10
Патрокл чувствует перед Пленницей вину и желает её хоть немного успокоит, предполагая как ужасно её состояние.
Патрокл (как можно более дружелюбно, садясь рядом с нею, отчего она вздрагивает).
Успокойся, ни он, ни я
Не желаем обидеть тебя.
Вражды не имеем к тебе.
Ты лучше молись или спи,
Ты можешь позволить себе
И пищу, и сон, и вино…
Патрокл указывает на блюда с фруктами, холодным мясом и сластями, на золоченые кувшины. Один из них он берёт и даже наполняет кубок вином.
Пленница.
Прошу, отпусти…
Патрокл.
Не всё ли равно
Сейчас тебе в плен или к утру?
Впрочем, о тебе я решить не могу,
Ведь даже наш царь не смеет…
Усмехается, вспомнив лицо Агамемнона, протягивает Пленнице кубок.
Может Ахиллес тебя пожалеет,
Но пока…ты не бойся – есть жизнь,
И ты проживёшь её сполна.
Успокойся и богам своим молись.
Пленница.
Почему вы добры ко мне?
Я ведь только…никто.
Патрокл.
Ты женщина прежде всего,
Ты пей – покой в вине.
Патрокл поднимается, идёт прочь из шатра Ахиллеса. Пленница выпивает кубок единым порывом и ей, кажется, становится легче.
Конец второго действия.
Действие третье.
Сцена 3.1
Напряжённое молчание. Ахиллес стоит у своего шатра – он уже знает о том, что случилось, но всё ещё не желает в это верит. И всё же – верно и неумолимо приближается процессия солдат, во главе с Агамемноном, которые несут на свои плечах ношу.
Они приближаются и можно видеть, что это за ноша. Это Патрокл. Мёртвый Патрокл в золотых доспехах Ахиллеса.
Ахиллес цепенеет, когда тело Патрокла опускают на землю. Он падает на колени перед мёртвым другом, рядом с ним, признавая его горе и разделяя скорбь, опускается на колени и Агамемнон (а следом за ним, немного подумав, и Одиссей), хотя Агамемнону выгодна смерть Патрокла – очевидно, что встретив смерть друга, Ахиллес не станет мириться с нею и будет мстить, мстить троянцу, эту жизнь забравшую, и всей Трое.
Солдаты.
Скорби, Ахиллес, скорби…
Пал он, мы думали – ты.
Он шёл, как ты, впереди,
Сражён! Мечи их остры.
Скорби, Ахиллес, скорбь чиста,
Ведь она проводит лишь свет,
Скорби, Ахиллес…
Ахиллес (даже слёз своих не замечая).
Все слова – пустота,
Если Патрокла нет!
Как он посмел оставить меня?
Как посмели его не сберечь?
Он там – за порогом ночи и дня,
Навечно! А где моей мести меч?
Агамемнон доволен, но не выдаёт этого.
Солдаты.
Скорби, Ахиллес, и мы с тобой плачем,
Мы жалеем угасшей жизни свет.
Ахиллес.
Ваша скорбь ничего мне не значит,
Ничего не значит, когда Патрокла нет!
Ахиллес пытается нащупать хотя бы дыхание Патрокла, хотя бы тен дыхания, но тщетно. Патрокл мёртв. Ахиллес подавлен.
Сцена 3.2
Подавленность не длится долго, мгновение-другое и Ахиллес приходит в бешенство. Он обводит взглядом всех – и солдат, и Агамемнона, как бы с каждого требуя ответ. Ярость клокочет в нём и требует выхода.
Ахиллес.
Но кто? Чья поднялась рука?
Чья рука меч держала?
Как зовут того врага…
Осекается, увидев мёртвое лицо Патрокла.
Агамемнон.
Гнев – скорбное начало!
Ахиллес.
Имя! Дайте имя его!
Ия убью – это долг мой!
Я обращу в Ничто того…
Агамемнон (с ложной неохотой).
Он Трои известный герой,
Их царевич, Гектор – он
Убил Патрокла! Подлец!
Вот им наш Патрокл сражён.
Ахиллес ничего не слышит в гневе, кроме имени. Его больше не волнует война, но Гектор, царевич Трои, и сама Троя становятся ему личным врагом.
Ахиллес.
И Гектор найдёт конец!
Гектор! Именами богов,
Что несут лишь гнев и месть,
Что плодят три тысячи слов,
Объясняя, что их легенды есть,
Гектор, тебе не сбежать!
Гектор, я в этом клянусь!
Стены не смогут меня удержать,
Я отыщу тебя… и я сражусь.
И жди, Гектор, последнего дня,
Гектор, поверь, я убью тебя!
Солдатам по нраву речи Ахиллеса, Агамемнону тоже, он подмигивает Одиссею, мол, как его, а? одиссей потрясённо разводит руками. Но роль Агамемнона ещё не сыграна, и он с нарочитой скорбью обращается к Ахиллесу, напоминая ему о том, что Ахиллес рвался из его войска.
Сцена 3.3
Агамемнон (касаясь плеча Ахиллеса).
Скорблю с тобой,
Увы, скорблю!
Такой бедой…
Захочешь – иди, пойму…
Ахиллес теряется – едва ли он уже помнит, что собирался уходить от своего царя.
Знаю: Ты так хотел
Быть не у дел
Этой борьбы,
Надоевшей войны,
И опротивел предлог,
А тут ещё скорбный рок…
Сцена 3.4
Ахиллес вспоминает своё намерение и приходит в ещё большее бешенство. Он смотрит на царя с вызовом и гневом, не подозревая даже, что именно этот гнев Агамемнону и был нужен.
Ахиллес.
Мне плевать на предлог!
Мне плевать на тебя –
На любого царя,
Любую из дорог!
Есть лишь мой гнев,
Есть расплата!
Она падёт за грех,
За смерть того, кто ближе брата!
О да, она придёт,
На другое плевать!
Мой меч взойдёт –
Кровью нужно его напитать.
Я отомщу, Гектору не жить!
Буду мстить, пока идти смогу.
Стены не смогут его укрыть,
Если надо, я и их сожгу!
Сообщив так, Ахиллес затихает, как будто ждёт возражений от царя, но Агамемнон и добивался этого гнева и только разводит руками. Ахиллес, довольный тем, что никто, даже царь, не может остановить его, идёт прочь, расталкивая солдат. Патрокла бережно поднимают и уносят дальше для последнего обряда, а Ахиллесу надо побыть одному, чтобы хоть немного стихла боль.
Сцена 3.5
Одиссей, разгадав замысел своего царя, всё-таки терзается вопросом. Решившись, желает уточнить – правильно ли он всё понял.
Одиссей.
Мой царь!
Ахиллес в гневе и злобе,
И жаль,
И стоит ли быть ему на свободе?
Не лучше ли
Пока печали полны дни
Остановить его?
Агамемнон (с довольной улыбкой, на лице нет и тени скорби).
Да ни за что!
Сцена 3.6
Агамемнон даже не пытается скрыть своего торжества – его герой – его Ахиллес теперь никуда не уйдет и станет лютым воителем, теперь его ведёт месть.
Агамемнон.
Нет, Одиссей,
Пусть он идёт
В царство людей –
И кровь врага прольёт.
Ни в коем случае мы
Не помешаем ему
Затеять свою войну,
Не покажем что мы слабы.
Ни в коем случае мы
Не будем держать его,
Пусть зажжёт он огонь войны,
Оставив от Трои ничто!
Одиссей тихонько усмехается. Агамемнон удаляется от солдат к своему шатру, Одиссей привычно спешит за ним.
Сцена 3.7
Агамемнон идёт к шатру, он всё ещё размышляет сам с собой – слова Ахиллеса о том, что он значимее своего царя, произнесённые до смерти Патрокла, видимо, задели Агамемнона. Одиссей просто следует за ним тенью, не вмешиваясь.
Агамемнон.
Да будь ты хоть трижды любимец богов!
Тебя забудут люди.
Ибо тот останется в сетях веков,
Кто править ими будет.
Тебя забудут, Ахиллес!
Ведь не царь ты, а глупец,
Что страсть и гнев лишь знает,
А смиренье отвергает…
Агамемнон даже улыбается от своих мыслей.
В вечной славе не быть тебе,
Подвластен гордыне своей.
И это лишь тень на земле –
Пройдёт, когда станет светлей.
Будь ты хоть трижды любимец богов,
Трижды герой небес…
Не останешься ты в оковах веков,
Ты глупец, Ахиллес!
Конец третьего действия.
Действие четвёртое.
Сцена 4.1
Ещё одна скорбная процессия. На этот раз уже по Трое. Белые стены величественны и мрачны, но их белизна как будто траур. На улице народ – все хотят убедиться в слухе. По улице медленно шествуют солдаты, на их плечах тяжёлая ноша – мёртвое тело царевича Гектора.
Солдаты движутся через толпу, прямо к царственной семье – среди всех членов семи царевич Парис бледнее всех. Красавица, стоящая рядом с ним, пытается утешить его, прикоснуться, но он не замечает её прикосновения, не сводя взгляда с тела брата.
Троянцы.
Гектора нет! пал наш герой,
Защитник Трои и сын царя,
Что будет завтра со мной и тобой,
Что звёзды грозные нам возвестят?
Парис (падая на колени, когда процессия неумолимо приближается).
Брат! Всё это из-за меня,
И на месте твоём
Верно быт должен я,
Что же про город…
Закрывает лицо руками, не в силах смотреть.
За стенами Три торжествует меж тем Агамемнон. Всё идёт так, как ему нужно – Ахиллес упал в чувство мести и забыл про своё желание покинуть войско своего царя. Троя лишилась героя, Ахиллес не успокаивается, и значит, близка победа Агамемнона.
Агамемнон.
Он обречён!
Ахиллес знает месть,
Его это верное средство.
Троя его, а я жду здесь –
Плох герой с яростью в сердце!
Снова Троя. Скорбь на улицах.
Троянцы.
Гектор! Нет! замерли люди,
Что же днём грядущим будет?
Солдаты Агамемнона в это время радостно и лихо встречают Ахиллеса, но тот не реагирует на дружественные приветствия и похвалу. Он погружён в свои мысли, необыкновенно мрачен и даже не замечает крови своих врагов на себе, своих доспехах и своём мече.
Солдаты.
Наш Ахиллес! Ахиллесу слава!
Вся слава ему – герою!
Он сделал то, что нам надо,
А следующей погибнет Троя!
Ахиллес (словно бы сам с собою, не то в первой для себя усталости, не то в обречении и тоске).
Судьбе угодно чтобы мы
Встали в войне с разных сторон,
Чтобы бились и нами гордились отцы,
Но впереди один нам сон.
И кто знает не на одном ли берегу
Мы будем, когда угаснет весь свет?
Я не знаю, я судить не могу,
Знаю только: Гектора нет!
Смерть Патрокла наводит и Ахиллеса на неведомые прежде мысли.
Сцена 4.2
Агамемнон – уже не проситель, а великий царь, приближается к Ахиллесу. Ахиллес вздрагивает, не сразу узнав его, так глубоко погружён он в свои мысли.
Агамемнон.
Ахиллес, поведи солдат
На штурм проклятой Трои!
Хватит войны и утрат,
Эта честь дорого стоит.
По праву скорби твоей,
По праву всех страданий,
Ахиллес, веди людей
На завоевание!
Они следуют к шатру Агамемнона. Ахиллесу дают умыться, но не дают обдумать слова. Агамемнон уговаривает Ахиллеса, понимая, что конец войны как никогда близок.
Пора закончить с войной,
Солдаты хотят домой,
Солдаты хотят назад,
Хватит войны и утрат,
Каждый потерял кого-то,
И дальше будет жестоко
В этой войне тонуть.
Ахиллес, дай им путь.
Агамемнон знает, что теперь нужно сменить влияние на Ахиллеса, надо дать ему иллюзию власти над другими жизнями, показать, что только он может всех спасти и так стать героем…
По праву славы твоей,
По праву твоего горя…
Ахиллес, веди людей
На сожжение Трои.
Сцена 4.3
Ахиллес задумчив и непривычно тих. Слова Агамемнона ему вроде бы и нравятся, но есть в нём сомнение…
Ахиллес.
Честь твою я, мой царь, ценю,
И желание твоё понимаю.
может даже ему внемлю,
Но одного не постигаю…
Агамемнон доволен тем, что он снова «мой царь».
Стены, прочные стены,
Трою века окружают.
Это и есть проблема,
Каждый солдат о том знает.
Стены, прочные стены,
Всей защиты хитрей.
Это и ест проблема:
Куда вести людей?
Агамемнон улыбается – это не проблема, уже всё обдумано.
Стены окружают град,
Не подступиться и с морей.
Сколько выдержат они осад?..
Агамемнон.
Подойди к нам ближе, Одиссей!
Незамеченный прежде Одиссей покорно выныривает из тени шатра. В его руках несколько плотных свитков.
Сцена 4.4
Одиссей разворачивает один из свитков – там чертёж большой деревянной скульптуры – Коня. Множество линий рассекают рисунок, подробно прописано и показано, сколько солдат может уместиться в голове и в туловище Коня, и как следует его перемещать…
Одиссей (весьма довольный вниманием Ахиллеса и Агамемнона).
Мы тоже о том рассуждали,
Долго спорили – разрешали,
Но всё же пришли к идее одной,
Оцени и ты её, герой!
Они впустят нас сами,
И тем разрушат себя!
Ахиллес склоняется над рисунками. Агамемнон доволен – он уже видел чертёж и одобрил его. Одиссей водит пальцами по рисункам, показывая Ахиллесу, на что нужно обратить внимание.
Мы притворимся что ушли морями,
Вернёмся, когда исчезнут тени дня!
Они нас сами приведут
В свой город – и мы им кара.
Мы им месть и справедливый суд,
Мы так минуем стены града!
Ахиллес поражён – он бы сам не догадался до чего-то подобного.
Пусть всё сделают сами,
Решив, что нас сломали,
Что мы уплыли, оставив дар –
А в нём величайшая из кар!
Воины, что схоронятся,
В нужный час врата откроют.
Солдаты, что затаятся,
В тот миг нападут на Трою!
Одиссей торжествует, Агамемнон не смотрит на него – он ждёт ответа Ахиллеса.
Они всё сделают сами,
Без нашего участья!
Решат, что побеждают,
И гордыня им в несчастье!
Сделают всё, что нужно нам,
Мы затаимся как дар,
