А ночью мы выйдем к врагам,
И явим в Трое пожар!
Одиссей в одно движение сворачивает свитки и отступает в привычную ему тень подле своего царя.
Сцена 4.5
Агамемнон теряет терпение.
Агамемнон.
Теперь ты видишь затею нашу,
Мы не безумцы, ты ведь видишь, нет!
И хитрую нальём мы чашу,
Они примут: так кончится свет.
Теперь ты верно видишь: их стены
Нам не страшны и развязка близка.
Чуешь: в воздухе вкус перемены,
Слава, отвага…к итогу война!
Троя – память, её не вернуть назад,
Нам помогали советы небес.
Ну что, ты ведёшь солдат?
Дай же ответ, Ахиллес!
Сцена 4.6
Ахиллес понимает, наконец-то понимает, что Агамемнон по-прежнему не считается с ним как с равным, а лишь желает использовать его. Удивления в нём нет. может быть, он всегда знал это? а может быть, вспомнил мать?
Ахиллес (серьёзно и тихо).
Царь, ты хочешь услышать: нет или да?
но я много оставил в этой войне,
Милее всего была мне она,
Но чем прошла по мне?
Царь, ты хочешь услышать: нет или да?
И я обещаю ответ тебе дать,
Но дам его я тебе лишь тогда,
Когда увижу мать!
Ахиллес круто поворачивается и уходит из шатра своего царя. Одиссей и Агамемнон переглядываются – они довольны.
Конец четвертого действия.
Действие пятое.
Сцена 5.1
Берег озера. Реален ли он? Всё в нём безмятежно, но слишком уж идеально – и травинки (одна к одной) и песок – мягкий, но безжизненный, и солнце – вроде бы яркое, а вроде бы и не жжёт, и нет тепла от его лучей. На берегу стоит Фетида, она задумчиво смотрит на озеро и при появлении своего сына даже головой не поводит в его сторону. Она знала что он придёт.
Фетида.
Ты пришёл, и с сомнением, знаю!
Вижу: тебе надоела война.
Ты герой, жизнь твоя неслучайна,
Случайны слабость и тоска.
Всё-таки поворачивается к замершему Ахиллесу.
Ты герой, так меч свой возьми,
Иди в бой, жги проклятую Трою!
Ступай, верных солдат веди,
Ты символ им – их вера дорого стоит.
Именно она плетёт людскую память,
Запечатляет суть твою.
Память не сжечь, её не исправить,
Иди и заслужи её в бою!
Ахиллес хочет что-то сказать, но Фетида качает головой, показывая, что все слова его ей уже известны.
Ты герой! К чему тебе терзанья?
Они для тех кто только прах.
А всё твоё страдание
Ничто! Оно вселяет только страх.
Фетида приближается к сыну. Несколько шагов и она уже может коснуться его рукой.
Но бояться не должен ты,
Как и не должен ты страдать.
У тебя путь героя, лик судьбы,
Его начертила я – твоя мать!
Ахиллес склоняет голову не то в почтении, не то в задумчивости. Он смотрит на кусочек озера, вспоминает свою беззаботность, которая длилась недолгие мгновения…
Смертного я в тебе выжигала,
И неужели не выжгла совсем?
В бой! Чтобы слава твоя обжигала,
Важна она! А остальное – тлен!
Ахиллес не удивлён. Он отводит взгляд от озера, смотрит на мать.
Смертного я в тебе выжигала,
В реку Смерти тебя окунала,
Ты был никем, ты был дитя –
Но я всегда вела тебя.
Одно слабое место, да,
Задумано было – всего! Пята.
И неужто в душе осталось пустое?
Все эти тревоги, страхи, вина?
Фетиде самой кажутся абсурдными её предположения.
Это от смертного, так что шёл бы ты в Трою,
Чтобы слава навеки тебя приняла!
Сцена 5.2
Ахиллес задумчиво смотрит на мать, обдумывая её слова. В какой-то момент, кажется, он готов уже уйти, но…
Слова, которые он так долго таил от самого себя даже, прорываются.
Ахиллес.
Слава, слава… сколько её?!
Позади, впереди, опять и ещё?
Сколько раз кровь рядом текла,
Умирала и поднималась война?
Сколько раз стрелы скрывали свет,
И каждый раз как в последний бой!
Фетида пожимает плечами, ей непонятны истерики Ахиллеса.
Прошу, дай мне простой ответ:
Мама, ты гордишься мной?
Ахиллес замирает, этот ответ ему важнее всего.
Сцена 5.3
Фетида даже удивляется такому вопросу и не скрывает своего изумления.
Фетида.
Мне гордиться? Чем? Ответь!
Может слава твоя победила смерть?
Ты стал подобен богам?
Демонстративно оглядывает сына.
Вроде нет – идёшь по солдатским рядам!
Или ты сделал великое дело,
Которое время потомков воспело?
Или ты сверг горы, что касались небес?
Что же ты сделал, мой сын, Ахиллес?
Она протягивает к нему руки, но Ахиллес отшатывается от её ласки как от огня.
Чем же гордиться я должна?
Что тебя не взяла война?
Что дана тебе богами сила?
Разве захватил ты славу мира?
Ахиллес молчит и Фетида тоже умолкает. Она не делает попытки приблизиться и отступает от сына на шаг.
Сцена 5.4
Ахиллес поднимает голову и смотрит на мать так, будто бы впервые её видит. В его глазах ненависть.
Ахиллес.
Нет, Стиксу не дано так жечь,
Ему не дано отравить!
Твои слова, что ядом покрытый меч,
Они могут ранить и даже убить!
Фетида усмехается.
Ты всегда лишь одного желала,
Чтоб имя моё сплели со славой!
Но чего я хотел? Чего я желал?
Я так никогда о себе не узнал!
Нет, Стиксу не выжечь смертных чувств,
Нет, Стиксу такой яд не по силам.
Я дошёл до кровавых безумств,
Ими мать меня напоила!
Фетида пожимает плечами, но не возражает, позволяет Ахиллесу закончить свои мысли.
Я скоро умру – я знаю,
Я ненавижу тебя и себя.
За Стикс и славу что отвращает,
За то, что я не то дитя…
В Ахиллесе нет больше гнева, есть только усталость.
Сцена 5.5
Фетида не делает попытки приблизиться к сыну, лишь взывает к нему в своей манере.
Фетида.
К чему рыдания твои?
К чему? Ты разве раб?
Разве так ты кончишь дни?
Или в руках ослаб?
Ты сын мне – так не смей
Отступать от пути.
Ты выше всех смертных людей,
Надо лишь до конца дойти.
Ахиллес поворачивается и идёт прочь. Фетида кричит ему в спину.
Так ступай же в Трою!
Там враг – забвение!
Ступай, твоя слава дорого стоит,
К чему сомнение?
Ахиллес не оглядывается на неё.
Так в Трою! Она впереди,
Этот путь ты должен пройти!
Сцена 5.6
Ахиллес возвращается в реальность, идёт среди солдат, которые почтительно замирают и расступаются перед ним. Агамемнон и Одиссей довольны – они и не ждали иного исхода.
Ахиллес.
Мне не дано дороги иной,
Мне не дано хранить мечтаний.
Я смиряюсь с своею судьбой,
Я отвергаю скитания…
Лязг оружия и доспехов за его спиной. Солдаты готовятся к бою.
Был бы Патрокл, я был бы живей,
Был бы у озера – счастливым бы стал.
Но нет: я выше смертных людей,
Хоть не помню когда того пожелал.
Солдаты с восхищением оглядываются на Ахиллеса, но Ахиллеса это не тревожит более.
Я иду – поглощён пустотой,
Я иду, отвергая скитания.
Я иду в Трою, я иду в этот бой,
Чтобы прийти в напевы сказаний.
Вокруг суета.
Куда мне идти и чего я хочу
Если и слава меня утопляет?
В ней задохнусь, в ней промолчу,
Люди дорог не выбирают.
Белые стены Трои тревожно освещаются огнями, но всё будет по плану – и лже-отступление Агамемнона, и придумка Одиссея – Троянский конь. Для этого готовятся солдаты.
Я иду – поглощён дорогой,
Иду, как показано судьбой.
В Трою! До неё мне немного,
Я иду в бой, в последний свой бой…
Ахиллес делает солдатам знак отступления. Война переходит в последнюю хитрость.
Конец пятого действия.
Действие шестое.
Сцена 6.1
Страшное произошло и Троя пылает. Выломаны городские ворота, на улицах бушует где скорбь, где пламя, где кровь. Ночь, но от огня светло. Звенит сталь, крики повсюду и грохот. Троя умирает.
Троянцы (смешиваясь, путаясь, пробуждаясь, плача, в суете и в огне).
Горе пришло и кара уж здесь,
Так проливается гнев богов.
Древние стены – древняя честь,
Город, не переживший сынов…
Троянцев теснят солдаты, тут и там происходят небольшие стычки – последняя попытка получить защиту.
Солдаты.
Великая Троя, гори!
Так боги вам гнев являют!
Тот, кто в пожаре устоит,
Меч сильнейшего познает!
Троянцы.
Стены чернеют, дрожат,
Прощай, Великая Троя.
Стены…вас враги окружат
И позором покроют!
Агамемнон (он в лагере, получает донесения от своих солдат, очень доволен собой, Одиссей при нём верная тень).
Горит, горит гордый город!
Где будет теперь ваша слава?
Вас ждёт лишь забвения холод,
Упрямство вам стало отравой!
Троянцы.
Что ж, прощай, Великая Троя,
Прощай навек, дом родной!
Мы умираем с тобой,
Без тебя жизнь малого стоит!
Парис (его оттаскивают от улицы, но он вырывается, обезумел от пламени и ничего не видит).
Это всё из-за меня!
Любовь и страсть моя…
Я с ней не совладал.
Я сотворил предлог войне,
Я сам Трою поджигал,
Позор и стыд!
Вырывается из рук верных людей и бросается в темноту чужого уже, умирающего города.
Сгорю в огне!
Троянцы.
Предлог всегда лишь предлог,
Он был бы один иль другой.
У войны жестокий бог,
Жесточей, чем его герой.
Тот, что ещё не выбирал
Пути и не знал покоя…
Агамемнон (у себя, в нетерпении потирает руки).
Древний город запылал,
Горит Великая Троя!
Сцена 6.2
А что же Ахиллес? Где великий герой, где его слава? Где доспехи его золотые? Ахиллес сам на себя не похож, он держится в стороне ото всех, петляет садами, прячется за статуями и домами, попадётся враг – он выхватит меч, но сам…
Где его безумство?
Ахиллес.
Пожар…страшно горят стены Трои,
И слова о славе где-то в сердце.
Но чего слова все эти стоят,
Если от памяти мне не деться?
Сражает троянца, выскочившего на него, даже не глядя, не обращая внимания, снова выбирает тень.
Горят стены Трои и меч в руке,
Но вдруг и со мною что-то стало.
Много огня и он уже во мне,
Бешенства нет! а воздуха мало…
Закашливается, держится за стену, чтобы не упасть, стена чернеет от огня.
Бешенства нет! что ж, герой не герой,
А я ведь так много раз представлял:
Один иду я на город войной,
Но город горит, а я в нём устал!
Мне чудится трон, что взят был мною,
И тот царь, на коленях стоящий,
Но вот – горит Великая Троя,
А я так и не стал настоящим!
По пути попадаются ему две девушки, он отталкивает их, чтобы не задели и те, кто идёт за ним следом.
Бешенства нет, рука лучше может,
Но не желает рубить сгоряча.
Бешенства нет, досада лишь гложет,
Я хотел бы не знать в руках меча!
Но вот пожар! Горят стены Трои,
И это всё как будто не со мной.
Бешенства нет! а тоска не стоит
Я не я…думал – великий герой!
Соратники настигают Ахиллеса, встречают его радостными возгласами, но он едва ли обращает на них хоть какое-то внимание. Он сражается с врагом, но без азарта, лениво, в нём нет прежнего изящества и прежнего же безумства.
Меч в руке, война, дым, крики, пожар!
Кажется здесь моей славы рассвет.
Удар привычный и слабый удар:
В Ахиллесе бешенства больше нет.
Сцена 6.3
Солдаты, встретившие Ахиллеса радостно, переглядываются, замечают, что их герой, любимец богов, уже не такой как раньше. Удивление и ропот.
Солдаты.
Разве это тот герой,
Что вёл ряды на Трою?
Это он ли вёл на бой,
Что всей славы мира стоит?
Это ли тот, кого мы
Как Ахиллеса знали?
Он ли тот, кто славой покрыл
Битвы, где мы устояли?
Солдаты всё больше обращают внимание на Ахиллеса, который как будто бы даже уклоняется от боёв и врагов!
Это ли он наш герой?
Что ныне мягок и ленив?
Где ярость его в этот бой?
Где и сам он среди битв?
Отчего так скромен он?
Отчего так слаб, спокоен?
Это лишь тень его,
Пришедшая в Трою!
Ахиллес удаляется от своих же солдат, его несёт куда-то в сторону. Он петляет опять и ещё и забивается в какой-то нетронутый стычками и пожарищем угол. Там он прикрывает глаза…
Сцена 6.4
Ахиллес нашёл уединение и возвращается к мыслям. Ему не хочется в бой и он ушёл от него.
Ахиллес.
Какой тяжёлый день,
Какая дурная ночь.
Я поднимаю в памяти тень,
Но и там мне не в силах помочь.
Но Ахиллес не прав. В ночи среди крови, пожарища, боёв поднимается тень. Хирон. Его призвал разум Ахиллеса и его измученное сердце. Призвало воображение – перед самим Ахиллесом пустота, но в ней он видит тень Хирона.
Хирон (печально).
Ты так много свершил,
Но пройдено мало.
И слава твоя зальёт мир,
Но в воздухе тянет алым.
Ахиллес вздрагивает. На его лице улыбка. Он рад видеть своего наставника.
Ахиллес.
Хирон! Наставник и друг!
Я знал, ты придёшь ко мне
В город проклятий и мук,
В город, гибнущий в огне.
Ахиллесу видится и вторая тень – Патрокл. Патрокл грустно улыбается другу детства.
Патрокл.
Там, вдали, на том берегу,
Есть лишь пустота ожиданий.
За ними озеро – я проведу
В край бесконечных скитаний.
Ахиллес (поднимается, ему отрадно находиться среди близких, пусть те лишь тени).
Нет, ничего не пугает меня,
Как в путь собраться без тебя.
Я пойду за тобой, пойду с тобой,
Дорогой одной навсегда.
Патрокл.
Там озеро есть, там покой,
Там тихи страстей всех ветра…
Ещё одну тень призывает душа Ахиллеса. На этот раз является Гектор – царевич Трои, убитый самим Ахиллесом. В Гекторе нет гнева, в Ахиллесе тоже. Они похожи на старых друзей, которые встретились после долгой разлуки.
Гектор.
Там нет врагов,
Там нет мечей,
Там нет богов,
Там нет теней.
Там есть лишь тишина
Сожжённых городов.
Там есть лишь немота
Неконченных веков.
Хирон.
Как много всего,
Но пройдено так мало.
От дыма темно
И воздух тянет алым…
Я пойду в покой,
Я пойду за вами,
Стану одной судьбой
С вашими шагами!
Ахиллес хочет коснуться Хирона, но того уже нет – пустота разбуженной ночи. Пытается коснуться Патрокла, но и тот уже истаял, словно его и не было. Идёт к Гектору…
Пусто, пусто. Кругом сражение. Но Ахиллес уже далёк от этого.
Сцена 6.5
Ахиллес один.
Ахиллес.
Я больше не хочу огня,
Больше биться не желаю.
Отпустите же меня,
Куда?.. не постигаю.
Пламя гудит, кто-то совсем близко, но Ахиллесу даже сложно понять – враг это или друг. Он незамечен.
Без войны я ничто,
Но в войне я погиб.
Отпустите – вокруг темно,
Так бывает когда нет битв.
Я где-то был счастлив, но где?
Не помню, не вижу, не знаю.
Это было давно, но было во мне,
Большего не вспоминаю.
Недавний герой больше похож на безумца-отшельника. Он даже не разбирает дороги. Просто идёт сквозь гибнущий город.
Отпустите же меня туда,
Пусть без меня идёт война.
Отпустите, я хочу уйти,
И блеск озера того найти.
Отпустите, там что-то осталось,
Что может ещё отнять усталость.
Я больше не хочу меча, огня,
Я прошу – отпустите меня.
Ахиллес даже не знает, кого и о чём он просит.
Сцена 6.6
Троя уже повержена. Последние попытки спастись провалены и остаётся либо бежать, либо сдаться на милость победителю.
Троянцы.
Кара! Настигло нас пламя,
По улицам горе и кровь.
Скорбь оплетает, идёт за нами,
И спрячешься только – находит вновь.
Троя! Троя родная,
Дом мой и твой,
Горит, пылает,
Кровь стала её судьбой.
Гибнет, враг уже здесь,
О горе нам, горе,
Горит всё что есть
В ночь падения Трои!
Агамемнон, наконец, входит в поверженный город. Он победитель и не скрывает своего триумфа.
Гибнет, гибнет гордый город,
Ведь за гордыню плата есть:
Обречение в цепи и голод,
Пожар и смерть уже ждут здесь!
Они идут и скорбь за ними,
Был город, а теперь – пустыня!
Парис – окровавленный, с чьим-то луком и стрелами в руках, едва не бросается на Агамемнона, но его отталкивают, заслоняют и он скрывается в догорающей ночи.
Парис.
Так гибнет дом.
Из-за меня!
И явим в Трое пожар!
Одиссей в одно движение сворачивает свитки и отступает в привычную ему тень подле своего царя.
Сцена 4.5
Агамемнон теряет терпение.
Агамемнон.
Теперь ты видишь затею нашу,
Мы не безумцы, ты ведь видишь, нет!
И хитрую нальём мы чашу,
Они примут: так кончится свет.
Теперь ты верно видишь: их стены
Нам не страшны и развязка близка.
Чуешь: в воздухе вкус перемены,
Слава, отвага…к итогу война!
Троя – память, её не вернуть назад,
Нам помогали советы небес.
Ну что, ты ведёшь солдат?
Дай же ответ, Ахиллес!
Сцена 4.6
Ахиллес понимает, наконец-то понимает, что Агамемнон по-прежнему не считается с ним как с равным, а лишь желает использовать его. Удивления в нём нет. может быть, он всегда знал это? а может быть, вспомнил мать?
Ахиллес (серьёзно и тихо).
Царь, ты хочешь услышать: нет или да?
но я много оставил в этой войне,
Милее всего была мне она,
Но чем прошла по мне?
Царь, ты хочешь услышать: нет или да?
И я обещаю ответ тебе дать,
Но дам его я тебе лишь тогда,
Когда увижу мать!
Ахиллес круто поворачивается и уходит из шатра своего царя. Одиссей и Агамемнон переглядываются – они довольны.
Конец четвертого действия.
Действие пятое.
Сцена 5.1
Берег озера. Реален ли он? Всё в нём безмятежно, но слишком уж идеально – и травинки (одна к одной) и песок – мягкий, но безжизненный, и солнце – вроде бы яркое, а вроде бы и не жжёт, и нет тепла от его лучей. На берегу стоит Фетида, она задумчиво смотрит на озеро и при появлении своего сына даже головой не поводит в его сторону. Она знала что он придёт.
Фетида.
Ты пришёл, и с сомнением, знаю!
Вижу: тебе надоела война.
Ты герой, жизнь твоя неслучайна,
Случайны слабость и тоска.
Всё-таки поворачивается к замершему Ахиллесу.
Ты герой, так меч свой возьми,
Иди в бой, жги проклятую Трою!
Ступай, верных солдат веди,
Ты символ им – их вера дорого стоит.
Именно она плетёт людскую память,
Запечатляет суть твою.
Память не сжечь, её не исправить,
Иди и заслужи её в бою!
Ахиллес хочет что-то сказать, но Фетида качает головой, показывая, что все слова его ей уже известны.
Ты герой! К чему тебе терзанья?
Они для тех кто только прах.
А всё твоё страдание
Ничто! Оно вселяет только страх.
Фетида приближается к сыну. Несколько шагов и она уже может коснуться его рукой.
Но бояться не должен ты,
Как и не должен ты страдать.
У тебя путь героя, лик судьбы,
Его начертила я – твоя мать!
Ахиллес склоняет голову не то в почтении, не то в задумчивости. Он смотрит на кусочек озера, вспоминает свою беззаботность, которая длилась недолгие мгновения…
Смертного я в тебе выжигала,
И неужели не выжгла совсем?
В бой! Чтобы слава твоя обжигала,
Важна она! А остальное – тлен!
Ахиллес не удивлён. Он отводит взгляд от озера, смотрит на мать.
Смертного я в тебе выжигала,
В реку Смерти тебя окунала,
Ты был никем, ты был дитя –
Но я всегда вела тебя.
Одно слабое место, да,
Задумано было – всего! Пята.
И неужто в душе осталось пустое?
Все эти тревоги, страхи, вина?
Фетиде самой кажутся абсурдными её предположения.
Это от смертного, так что шёл бы ты в Трою,
Чтобы слава навеки тебя приняла!
Сцена 5.2
Ахиллес задумчиво смотрит на мать, обдумывая её слова. В какой-то момент, кажется, он готов уже уйти, но…
Слова, которые он так долго таил от самого себя даже, прорываются.
Ахиллес.
Слава, слава… сколько её?!
Позади, впереди, опять и ещё?
Сколько раз кровь рядом текла,
Умирала и поднималась война?
Сколько раз стрелы скрывали свет,
И каждый раз как в последний бой!
Фетида пожимает плечами, ей непонятны истерики Ахиллеса.
Прошу, дай мне простой ответ:
Мама, ты гордишься мной?
Ахиллес замирает, этот ответ ему важнее всего.
Сцена 5.3
Фетида даже удивляется такому вопросу и не скрывает своего изумления.
Фетида.
Мне гордиться? Чем? Ответь!
Может слава твоя победила смерть?
Ты стал подобен богам?
Демонстративно оглядывает сына.
Вроде нет – идёшь по солдатским рядам!
Или ты сделал великое дело,
Которое время потомков воспело?
Или ты сверг горы, что касались небес?
Что же ты сделал, мой сын, Ахиллес?
Она протягивает к нему руки, но Ахиллес отшатывается от её ласки как от огня.
Чем же гордиться я должна?
Что тебя не взяла война?
Что дана тебе богами сила?
Разве захватил ты славу мира?
Ахиллес молчит и Фетида тоже умолкает. Она не делает попытки приблизиться и отступает от сына на шаг.
Сцена 5.4
Ахиллес поднимает голову и смотрит на мать так, будто бы впервые её видит. В его глазах ненависть.
Ахиллес.
Нет, Стиксу не дано так жечь,
Ему не дано отравить!
Твои слова, что ядом покрытый меч,
Они могут ранить и даже убить!
Фетида усмехается.
Ты всегда лишь одного желала,
Чтоб имя моё сплели со славой!
Но чего я хотел? Чего я желал?
Я так никогда о себе не узнал!
Нет, Стиксу не выжечь смертных чувств,
Нет, Стиксу такой яд не по силам.
Я дошёл до кровавых безумств,
Ими мать меня напоила!
Фетида пожимает плечами, но не возражает, позволяет Ахиллесу закончить свои мысли.
Я скоро умру – я знаю,
Я ненавижу тебя и себя.
За Стикс и славу что отвращает,
За то, что я не то дитя…
В Ахиллесе нет больше гнева, есть только усталость.
Сцена 5.5
Фетида не делает попытки приблизиться к сыну, лишь взывает к нему в своей манере.
Фетида.
К чему рыдания твои?
К чему? Ты разве раб?
Разве так ты кончишь дни?
Или в руках ослаб?
Ты сын мне – так не смей
Отступать от пути.
Ты выше всех смертных людей,
Надо лишь до конца дойти.
Ахиллес поворачивается и идёт прочь. Фетида кричит ему в спину.
Так ступай же в Трою!
Там враг – забвение!
Ступай, твоя слава дорого стоит,
К чему сомнение?
Ахиллес не оглядывается на неё.
Так в Трою! Она впереди,
Этот путь ты должен пройти!
Сцена 5.6
Ахиллес возвращается в реальность, идёт среди солдат, которые почтительно замирают и расступаются перед ним. Агамемнон и Одиссей довольны – они и не ждали иного исхода.
Ахиллес.
Мне не дано дороги иной,
Мне не дано хранить мечтаний.
Я смиряюсь с своею судьбой,
Я отвергаю скитания…
Лязг оружия и доспехов за его спиной. Солдаты готовятся к бою.
Был бы Патрокл, я был бы живей,
Был бы у озера – счастливым бы стал.
Но нет: я выше смертных людей,
Хоть не помню когда того пожелал.
Солдаты с восхищением оглядываются на Ахиллеса, но Ахиллеса это не тревожит более.
Я иду – поглощён пустотой,
Я иду, отвергая скитания.
Я иду в Трою, я иду в этот бой,
Чтобы прийти в напевы сказаний.
Вокруг суета.
Куда мне идти и чего я хочу
Если и слава меня утопляет?
В ней задохнусь, в ней промолчу,
Люди дорог не выбирают.
Белые стены Трои тревожно освещаются огнями, но всё будет по плану – и лже-отступление Агамемнона, и придумка Одиссея – Троянский конь. Для этого готовятся солдаты.
Я иду – поглощён дорогой,
Иду, как показано судьбой.
В Трою! До неё мне немного,
Я иду в бой, в последний свой бой…
Ахиллес делает солдатам знак отступления. Война переходит в последнюю хитрость.
Конец пятого действия.
Действие шестое.
Сцена 6.1
Страшное произошло и Троя пылает. Выломаны городские ворота, на улицах бушует где скорбь, где пламя, где кровь. Ночь, но от огня светло. Звенит сталь, крики повсюду и грохот. Троя умирает.
Троянцы (смешиваясь, путаясь, пробуждаясь, плача, в суете и в огне).
Горе пришло и кара уж здесь,
Так проливается гнев богов.
Древние стены – древняя честь,
Город, не переживший сынов…
Троянцев теснят солдаты, тут и там происходят небольшие стычки – последняя попытка получить защиту.
Солдаты.
Великая Троя, гори!
Так боги вам гнев являют!
Тот, кто в пожаре устоит,
Меч сильнейшего познает!
Троянцы.
Стены чернеют, дрожат,
Прощай, Великая Троя.
Стены…вас враги окружат
И позором покроют!
Агамемнон (он в лагере, получает донесения от своих солдат, очень доволен собой, Одиссей при нём верная тень).
Горит, горит гордый город!
Где будет теперь ваша слава?
Вас ждёт лишь забвения холод,
Упрямство вам стало отравой!
Троянцы.
Что ж, прощай, Великая Троя,
Прощай навек, дом родной!
Мы умираем с тобой,
Без тебя жизнь малого стоит!
Парис (его оттаскивают от улицы, но он вырывается, обезумел от пламени и ничего не видит).
Это всё из-за меня!
Любовь и страсть моя…
Я с ней не совладал.
Я сотворил предлог войне,
Я сам Трою поджигал,
Позор и стыд!
Вырывается из рук верных людей и бросается в темноту чужого уже, умирающего города.
Сгорю в огне!
Троянцы.
Предлог всегда лишь предлог,
Он был бы один иль другой.
У войны жестокий бог,
Жесточей, чем его герой.
Тот, что ещё не выбирал
Пути и не знал покоя…
Агамемнон (у себя, в нетерпении потирает руки).
Древний город запылал,
Горит Великая Троя!
Сцена 6.2
А что же Ахиллес? Где великий герой, где его слава? Где доспехи его золотые? Ахиллес сам на себя не похож, он держится в стороне ото всех, петляет садами, прячется за статуями и домами, попадётся враг – он выхватит меч, но сам…
Где его безумство?
Ахиллес.
Пожар…страшно горят стены Трои,
И слова о славе где-то в сердце.
Но чего слова все эти стоят,
Если от памяти мне не деться?
Сражает троянца, выскочившего на него, даже не глядя, не обращая внимания, снова выбирает тень.
Горят стены Трои и меч в руке,
Но вдруг и со мною что-то стало.
Много огня и он уже во мне,
Бешенства нет! а воздуха мало…
Закашливается, держится за стену, чтобы не упасть, стена чернеет от огня.
Бешенства нет! что ж, герой не герой,
А я ведь так много раз представлял:
Один иду я на город войной,
Но город горит, а я в нём устал!
Мне чудится трон, что взят был мною,
И тот царь, на коленях стоящий,
Но вот – горит Великая Троя,
А я так и не стал настоящим!
По пути попадаются ему две девушки, он отталкивает их, чтобы не задели и те, кто идёт за ним следом.
Бешенства нет, рука лучше может,
Но не желает рубить сгоряча.
Бешенства нет, досада лишь гложет,
Я хотел бы не знать в руках меча!
Но вот пожар! Горят стены Трои,
И это всё как будто не со мной.
Бешенства нет! а тоска не стоит
Я не я…думал – великий герой!
Соратники настигают Ахиллеса, встречают его радостными возгласами, но он едва ли обращает на них хоть какое-то внимание. Он сражается с врагом, но без азарта, лениво, в нём нет прежнего изящества и прежнего же безумства.
Меч в руке, война, дым, крики, пожар!
Кажется здесь моей славы рассвет.
Удар привычный и слабый удар:
В Ахиллесе бешенства больше нет.
Сцена 6.3
Солдаты, встретившие Ахиллеса радостно, переглядываются, замечают, что их герой, любимец богов, уже не такой как раньше. Удивление и ропот.
Солдаты.
Разве это тот герой,
Что вёл ряды на Трою?
Это он ли вёл на бой,
Что всей славы мира стоит?
Это ли тот, кого мы
Как Ахиллеса знали?
Он ли тот, кто славой покрыл
Битвы, где мы устояли?
Солдаты всё больше обращают внимание на Ахиллеса, который как будто бы даже уклоняется от боёв и врагов!
Это ли он наш герой?
Что ныне мягок и ленив?
Где ярость его в этот бой?
Где и сам он среди битв?
Отчего так скромен он?
Отчего так слаб, спокоен?
Это лишь тень его,
Пришедшая в Трою!
Ахиллес удаляется от своих же солдат, его несёт куда-то в сторону. Он петляет опять и ещё и забивается в какой-то нетронутый стычками и пожарищем угол. Там он прикрывает глаза…
Сцена 6.4
Ахиллес нашёл уединение и возвращается к мыслям. Ему не хочется в бой и он ушёл от него.
Ахиллес.
Какой тяжёлый день,
Какая дурная ночь.
Я поднимаю в памяти тень,
Но и там мне не в силах помочь.
Но Ахиллес не прав. В ночи среди крови, пожарища, боёв поднимается тень. Хирон. Его призвал разум Ахиллеса и его измученное сердце. Призвало воображение – перед самим Ахиллесом пустота, но в ней он видит тень Хирона.
Хирон (печально).
Ты так много свершил,
Но пройдено мало.
И слава твоя зальёт мир,
Но в воздухе тянет алым.
Ахиллес вздрагивает. На его лице улыбка. Он рад видеть своего наставника.
Ахиллес.
Хирон! Наставник и друг!
Я знал, ты придёшь ко мне
В город проклятий и мук,
В город, гибнущий в огне.
Ахиллесу видится и вторая тень – Патрокл. Патрокл грустно улыбается другу детства.
Патрокл.
Там, вдали, на том берегу,
Есть лишь пустота ожиданий.
За ними озеро – я проведу
В край бесконечных скитаний.
Ахиллес (поднимается, ему отрадно находиться среди близких, пусть те лишь тени).
Нет, ничего не пугает меня,
Как в путь собраться без тебя.
Я пойду за тобой, пойду с тобой,
Дорогой одной навсегда.
Патрокл.
Там озеро есть, там покой,
Там тихи страстей всех ветра…
Ещё одну тень призывает душа Ахиллеса. На этот раз является Гектор – царевич Трои, убитый самим Ахиллесом. В Гекторе нет гнева, в Ахиллесе тоже. Они похожи на старых друзей, которые встретились после долгой разлуки.
Гектор.
Там нет врагов,
Там нет мечей,
Там нет богов,
Там нет теней.
Там есть лишь тишина
Сожжённых городов.
Там есть лишь немота
Неконченных веков.
Хирон.
Как много всего,
Но пройдено так мало.
От дыма темно
И воздух тянет алым…
Я пойду в покой,
Я пойду за вами,
Стану одной судьбой
С вашими шагами!
Ахиллес хочет коснуться Хирона, но того уже нет – пустота разбуженной ночи. Пытается коснуться Патрокла, но и тот уже истаял, словно его и не было. Идёт к Гектору…
Пусто, пусто. Кругом сражение. Но Ахиллес уже далёк от этого.
Сцена 6.5
Ахиллес один.
Ахиллес.
Я больше не хочу огня,
Больше биться не желаю.
Отпустите же меня,
Куда?.. не постигаю.
Пламя гудит, кто-то совсем близко, но Ахиллесу даже сложно понять – враг это или друг. Он незамечен.
Без войны я ничто,
Но в войне я погиб.
Отпустите – вокруг темно,
Так бывает когда нет битв.
Я где-то был счастлив, но где?
Не помню, не вижу, не знаю.
Это было давно, но было во мне,
Большего не вспоминаю.
Недавний герой больше похож на безумца-отшельника. Он даже не разбирает дороги. Просто идёт сквозь гибнущий город.
Отпустите же меня туда,
Пусть без меня идёт война.
Отпустите, я хочу уйти,
И блеск озера того найти.
Отпустите, там что-то осталось,
Что может ещё отнять усталость.
Я больше не хочу меча, огня,
Я прошу – отпустите меня.
Ахиллес даже не знает, кого и о чём он просит.
Сцена 6.6
Троя уже повержена. Последние попытки спастись провалены и остаётся либо бежать, либо сдаться на милость победителю.
Троянцы.
Кара! Настигло нас пламя,
По улицам горе и кровь.
Скорбь оплетает, идёт за нами,
И спрячешься только – находит вновь.
Троя! Троя родная,
Дом мой и твой,
Горит, пылает,
Кровь стала её судьбой.
Гибнет, враг уже здесь,
О горе нам, горе,
Горит всё что есть
В ночь падения Трои!
Агамемнон, наконец, входит в поверженный город. Он победитель и не скрывает своего триумфа.
Гибнет, гибнет гордый город,
Ведь за гордыню плата есть:
Обречение в цепи и голод,
Пожар и смерть уже ждут здесь!
Они идут и скорбь за ними,
Был город, а теперь – пустыня!
Парис – окровавленный, с чьим-то луком и стрелами в руках, едва не бросается на Агамемнона, но его отталкивают, заслоняют и он скрывается в догорающей ночи.
Парис.
Так гибнет дом.
Из-за меня!
