Алина молчит. Чувствую её сочувствующий взгляд, но это сейчас не то, что мне нужно. Мне нужно одиночество, чтобы переварить всё, что произошло.
– Расскажи мне, Ира, что тебя тревожит. Может быть, мы вместе сможем найти выход из этой ситуации, – говорит она каким-то заботливым голосом. – Скажи, ты же знаешь, что я готова тебе во всем помочь.
– Лина, прошу тебя. Позже я скажу, хорошо? Я не могу, не могу. Я виновата, – сквозь слезы выговариваю. – Просто, я так устала. Это так больно, Лина. Скажи мне, когда в моей жизни будет счастье? Я больше не могу. Я так больше не могу.
– Давай, я сегодня с тобой поеду домой.
– Не сегодня, Алин, мне нужно побыть одной. Позже, прошу.
– Хорошо, я подожду. Но знай, я всегда с тобой. Пойдем, мы тебя подвезем.
Лифт медленно полз вниз, а я смотрела на свое отражение в зеркальной поверхности. Уставшее лицо, покрасневшие глаза, растрепанные волосы… Неужели это я? Та самая Ира, которая всегда излучала оптимизм и веру в лучшее? Где все это делось? Куда улетучилась моя уверенность в себе.
На парковке вижу машину Руслана и его самого, он долго смотрит на меня, но молчит. Также молча открывает нам дверь и садится сам, а я всё пытаюсь сдержать слёзы. Сделав вздох, но так чертовски больно. Из горла вырывается первый всхлип, а потом я всё-таки не справляюсь, и из глаз срываются слёзы.
Домой вернулась разбитая. Но всю эту мёртвую ненависть нужно оставить на работе. Таскать домой не нужно, потому что там меня ждёт мой сыночек.
А его папаша – козлина. Гадский.
Вот где он сейчас?
Дома приготовила лёгкий ужин и провела, как ни странно, прекрасный вечер с сыном, и даже удалось избавиться от ненужных мыслей.
Сын видит десятый сон, только я почему-то хожу туда-сюда. После ванной ложусь на кровать и чувствую, как низ живота тянет. Делаю вдох и пытаюсь успокоиться, пожалуй, на сегодня хватит. Закрываю глаза и, ни о чём не думая, стараюсь заснуть. Но живот всё равно тянет, а я не могу избавиться от переживания.
Всё будет хорошо. Обязательно.
Андрей… Мысли возвращаются к нему. Страх, обида, отчаяние. Как же так? Как он мог? Вспоминаю его слова, его прикосновения. Смогу я снова поверить в него?
Встаю, иду в ванную. Холодная вода немного приводит в чувство. Смотрю на свое отражение в зеркале. Уставшее, заплаканное лицо.
Даже та незримая стена, что между нами, со временем сломается.
Кое-как заснула.
Проснулась с мыслью, что мне как-то нужно из этого выбраться. Так дольше не могло длиться. Но сначала нужно заставить себя встать, приготовить завтрак и отвести ребёнка в садик. А это ой как не просто было, просто сил ни на что не хватало. И всё равно спешить некуда, вяло взглянув на часы, я решила ещё полежать.
Андрей просто расплющит.
Ирина
Из тела словно выбили душу. Не ощущая ни времени, ни пространства, ни звука, я смотрела в чёрные и такие родные глаза, в глаза самого любимого мужчины.
Только он не мой. Как приходящий папа на выходных. И сейчас, наверно, пришёл к сыну. Андрей, не отрывая взгляда от нас, смотрел изучающе.
Мы с Антоном не спеша подходим к нему, сын тоже смотрит на него, но не решается, как раньше, броситься к нему в объятия. И это заметила не только я. Андрей поднимает взгляд на меня и смотрит с обидой, передавая мне упрёки. Я отвожу взгляд, не в силах выдержать его пристальный взгляд. Всё, что было между нами, кажется далёким и нереальным.
Хм, с места мы не двинулись.
– Привет, – сухо выдавливает он. Выглядит Андрей не очень. Бледный, под глазами тёмные круги. Всё в нём говорит, что он давно хорошо не высыпался. Андрей не подходит к нам, он настороженно ждёт моего ответа.
– Привет, – еле слышно отвечаю ему. Он ещё минуту смотрит на нас и в следующий миг подходит к нам и присаживается напротив Антона, он тянет к нему руку.
– Привет, мой герой, – Андрей говорил немного хрипло, протягивает руку и с замиранием сердца ждёт ответа от сына. Я сама забываю, как дышать, как будто это что-то изменит. Неловкое молчание повисает в воздухе. И следующая картина как во сне: Антон просто выливается в объятия отца.
Боже!
Как сейчас я ещё никогда не чувствовала себя виноватой. Сколько ошибок нужно ещё вытворять, чтобы учиться и идти по жизни правильно?
Андрей притягивает лицо сына и целует его в щеку, в лоб. Словно они не виделись годами и сейчас наконец случилась долгожданная встреча.
Поднимает глаза и долго смотрит на меня. Его близость путает мысли.
–Можно я побуду немного с вами?
Вместо того чтобы отправить его куда подальше, я несколько раз киваю и указываю на двери подъезда.
В квартире заходим молча. Андрей раздевает сына, а я быстро бросаю пуховик на крючок и спешу в ванную. Закрыв дверь, я прислоняюсь к стене и пытаюсь глубоко дышать. То ли от переживания, то ли из-за моей беременности, но мой желудок хочет выпустить всё наружу. Дверь открывается, и на пороге я вижу Андрея. Он медленно подходит ко мне.
–Что с тобой?
–Всё нормально, – неохотно отвечаю я.
–Я вижу, тебе плохо.
–Не обращай внимания, токсикоз.
–Ты должна мне говорить.
–Ничего я не должна.В горле ком, и я с трудом сглатываю.
–Ира, я с тобой…
–Сын с тобой, не я, так что не жди от меня ничего.
– Ира… — глухой рык, его ноздри вздрагивают, а лицо приближается так близко, что мне лишний вздох тяжело сделать. Мои глаза сами сползают на его рот. Руки Андрея зарываются в волосы на моем затылке. Успеваю сделать глубокий вдох, прежде чем Андрей впивается в меня поцелуем. Он целует яростно, больно. Будто наказывает меня за что-то.
Его губы грубо сминали мои, не давая ни малейшего шанса на сопротивление. Я чувствовала привкус крови – то ли моей, то ли его, но сейчас это не имело никакого значения. В голове пульсировала лишь одна мысль: оттолкнуть, вырваться, убежать. Но ноги словно приросли к полу, а тело предательски отзывалось на каждый его жест.
Я попыталась ответить, неосознанно, робко приоткрыв губы. В ответ Андрей лишь усилил напор, его пальцы сжали мои волосы сильнее, причиняя легкую боль. Его язык проник в мой рот, исследуя каждый уголок, лишая остатков воли.
Воздуха катастрофически не хватало. Я начала задыхаться, слабо ударив его в плечо. Андрей не отреагировал. Поцелуй продолжался, словно вечность. Мир сузился до его губ на моих, до бешеного стука моего сердца.
Сердце колотится в бешеном ритме, отзываясь на каждое его прикосновение. Холодный пот покрывает кожу, а в голове – хаос из противоречивых желаний. Я хочу оттолкнуть его, убежать, скрыться. Но одновременно с этим – жажду его прикосновений, его поцелуев, его тепла. Это безумие. Настоящее безумие, которое пожирает меня изнутри.
Я чувствую, как слабеют мои руки, как сопротивление становится все более вялым. Его губы перемещаются с моей шеи на плечо, оставляя за собой дорожку горячих поцелуев. Голова кружится, и я уже не понимаю, где заканчиваюсь я и начинается он. Мы словно два магнита, притягивающиеся друг к другу с непреодолимой силой.
Наконец, Андрей отстранился, тяжело дыша. Наши взгляды встретились. В его глазах я увидела бурю – страсть, гнев, тоску и еще что-то, чего не могла понять. Он смотрел на меня так, словно хотел проглотить целиком.
Я молчала, не в силах произнести ни слова. Губы горели, а в груди зияла пустота. Что это было? Наказание? Признание? Или просто вспышка ярости, не имеющая ничего общего с чувствами? Я не знала ответа. И, возможно, боялась его узнать.
Боже, да что со мной?
За что мне все это?
Зачем, черт возьми, все это?
Он снова притягивает к себе, одной рукой держит за талию, другой хватает за волосы и впивается в поцелуй, только я не разрешаю. Грудь в его руках, как птица в клетке, мечется, ищет свободы, но ее нет.
– Не могу, блядь, без тебя, – хрипит в шею, прихватывая кожу зубами.
Его слова вибрируют во мне, звенят в каждой клетке, отзываются глухим эхом в самой душе. Я чувствую его отчаяние, его боль, смешанную с безумной, собственнической страстью.
– Сможешь, пусти меня.– яростно отвечаю.
– Никогда! Сколько лет я думал, что ты предала, сколько ненавидел, сколько ярости… Но ты все глубже и глубже в моем сердце. Заноза, которую невозможно вырвать.
– Не хочу этого слышать, не хочу.– наконец выдавливаю из себя
Его рука дотрагивается до моего живота, медленно и нежно гладит. Ира… Мое имя на его губах – проклятие и молитва одновременно.
– Ты только моя, навсегда, – шепчет он, и его голос звучит как обещание и угроза одновременно. Он словно зверь, загнанный в угол, готовый на все, лишь бы не потерять свою добычу. Андрей усмехается горько.
– Ты лжешь, – шепчу я, почти беззвучно.Слова застревают в горле, комком обиды и невыплаканных слез. Я отворачиваю лицо, пытаясь избежать его взгляда, но тщетно. Он крепко держит меня в своих объятиях, не давая ни малейшего шанса на побег. – Ты потерял это право. Право решать за меня, право касаться меня, право называть меня своей. Ты сам от него отказался, когда поверил лжи. Когда выбрал ненависть вместо любви. И теперь я не твоя, и никогда ею не буду.
Когда я глянула ему в глаза, у меня сразу остановилось дыхание и пересохло во рту. В его ястребином взоре читалась такая ярость, что трудно было не прийти в ужас.
Все смешалось в один большой клубок.
Его дыхание опаляет мою шею. Я чувствую, как по телу пробегает дрожь. Не от страха, нет. От чего-то гораздо более сильного, более опасного. От чего-то, что я так долго пыталась подавить в себе. От желания. Желания быть с ним, несмотря ни на что.
– Зачем ты это говоришь? – шепчу я, отворачивая лицо. – Зачем мучаешь меня?
Ирина
Я сидела на подоконнике и смотрела, как снежинки ложатся на землю одна за другой. Чувствовала себя одной из них. Такая же одинокая, качусь в неизвестном направлении, пытаюсь слиться с общей массой, но в итоге безжалостно отброшена ветром в сторону. Знаю, что сама себя наказала, и вот теперь расхлебываю. С самого начала любовь к нему была столь безумна, безоглядна, столь всепоглощающа, что и помыслить не могла ставить себя вровень с ним.
Каждый вечер он приезжает к сыну, проводит время с ним до поздней ночи. А я потом всю ночь мечтаю оказаться рядом в его объятиях, почувствовать его запах, обнять его и уснуть на его груди. От всех этих мыслей, от тоски по нему я как будто медленно падала в пропасть. Видеть его каждый день и не иметь возможности прикоснуться… Пытка! Обида внутри меня не оставляет. Моя жизнь превратилась в тягостные минуты ожидания.Сердце готово было выпрыгнуть из груди от этой сказочной близости.
Так, Стоп! Хватит!
Пора что-то изменить в своей жизни!
Украдкой бросив на Андрея неуверенный взгляд, я в который раз задумалась над тем, сколько еще продлится вся эта непонятная ситуация… Смотрела на него, а сердце колотилось где-то в горле, как бешеное. Вот он стоит в нескольких шагах от меня, притягательный и сексуальный, как никогда.
— Ира, — нетерпеливо позвал он. Я поднимаю глаза на него. И… Как же я соскучилась!
Мне почему-то стало очень неловко, как будто он мог прочитать мои мысли. И вообще, не лучше ли сейчас подумать о более насущном?
Лицо у него было мрачное, хмурое. Андрей поднял глаза, и я словно утонула в них. Ему тоже плохо! Я вдруг так остро почувствовала, что его тоже съедают тоска и одиночество. И от этого мне стало еще хуже.
Я понимала, что нужно что-то сказать, как-то разрядить эту гнетущую тишину, но слова застревали в горле, словно кость.На столе остывал недопитый чай, а в воздухе витал запах его одеколона, терпкий и горький.
— Андрей… — тихо произнесла я, нарушив звенящую пустоту. Голос дрогнул, выдавая мое волнение. — Ты уже уходишь?
— А тебе этого так хочется? Не терпится? — Его взгляд прожигал насквозь, заставляя мое сердце биться еще быстрее. Я видела, как напряжены его плечи, как плотно сжаты губы.
Не терпится? Боже, если бы он только знал, как....
Всеми фибрами чувствовала напряжение вокруг нас.
— Не начинай, — я постаралась ответить ему как можно беспечнее, но в голосе все равно проскользнула дрожь.
Андрей усмехнулся, горько и безнадежно.
Он сделал шаг ко мне, и я невольно отступила. Расстояние между нами сокращалось, но пропасть, казалось, только увеличивалась. Я чувствовала себя загнанной в угол, как маленькая птичка перед хищником.
— Нам надо поговорить, — спокойно произнес он, подойдя ко мне вплотную.
Никаких разговоров сейчас мне не нужно было. Но отвертеться не получится: сын спокойно спит в своей комнате, и мы с Андреем одни на поле боя.
Страх сковал меня, лишая возможности двигаться и дышать. Я боялась услышать то, что он собирался сказать. Боялась, что его слова станут последней точкой в нашей и без того непростой истории.
— Я прошу тебя отпускать Антона ко мне с ночевкой.
— Зачем тебе это? — сдавленно прошептала я.
— Чтобы провести с ним время. И также он у нас очень активный, мы могли бы его записать в детский спортклуб, бассейн. Я бы с ним занимался. Алекса дала контакты хорошего тренера. Что скажешь? — Он вопросительно изогнул бровь, ожидая ответа.
Я буквально задохнулась, когда до моего сознания долетел смысл вопроса.
— Алекса, везде она! — выпалила я в отчаянии.
— Причем она тут? Я тебе совсем о другом, — холодно произнес он и наклонил голову набок, не отводя взгляда.
Считает, что я не имею права предъявлять какие-либо претензии. Черт! Он абсолютно прав. Не имею.
— Да при том, что везде и всегда она… Алекса то, Алекса сё… Тошнит уже.
Он просто стоял и молчал.
— Сделай одолжение, в моем доме не произноси это имя.
— А вот как? А я, блин, сколько раз слышал про Сашеньку? Тогда всё за*бись у нас, да? — мрачно усмехнулся он, а у меня дрожь пробежала по телу от этого его «у нас».
— Нет, Андрей, не я поверила в слова первого встречного, — я тяжело вздохнула и потупила взгляд.
— Если бы это было неправдой, может быть… да, может быть, я смог бы тебе поверить, потому что тогда я любил тебя безумно. Но это! Ты выскочила замуж через пять месяцев! — он резко развел руки. — Этого я вообще не могу понять! Ты дважды пыталась скрыть беременность от меня. И снова картина передо мной. Скажи, как мне доверять тебе, если ты всё скрываешь от меня? Я не снимаю с себя ответственность за недоверие, но не думаешь ты, милая, что во всем, что происходит сейчас, виноваты двое?
— Успокойся…
— Успокоиться? Я узнаю, что у меня есть почти семилетний уже сын, о котором я ни сном ни духом не подозревал, и ты предлагаешь мне успокоиться? Я смотрю на него и до сих пор не могу поверить, что он наш сын. Все эти годы я ненавидел тебя, — яростно выкрикнул он.
— Перестань кричать…
— Почему ты не сказала мне об этом восемь лет назад? — повторил он свой вопрос.
— Я хотела… я пыталась… только ты решил бросить меня.
— Не помню, чтобы ты хоть раз попыталась, — безжалостно оборвал он. — Я помню, блин, как твой дружок пытался объяснять, что у вас великая любовь. Да и похер уже, только я должен был знать, что стану отцом.
Я судорожно втянула воздух. Внутри меня бушует такая ярость, что хочется сбежать отсюда. Прошлое всегда с нами будет.
— Я боялась тебе об этом сказать. И зачем нам снова возвращаться к этой теме? Пусть все уже останется в прошлом.
— А найдя тебя спустя столько лет, я закрыл глаза на прошлое. Я всему подыскал оправдания.
– Расскажи мне, Ира, что тебя тревожит. Может быть, мы вместе сможем найти выход из этой ситуации, – говорит она каким-то заботливым голосом. – Скажи, ты же знаешь, что я готова тебе во всем помочь.
– Лина, прошу тебя. Позже я скажу, хорошо? Я не могу, не могу. Я виновата, – сквозь слезы выговариваю. – Просто, я так устала. Это так больно, Лина. Скажи мне, когда в моей жизни будет счастье? Я больше не могу. Я так больше не могу.
– Давай, я сегодня с тобой поеду домой.
– Не сегодня, Алин, мне нужно побыть одной. Позже, прошу.
– Хорошо, я подожду. Но знай, я всегда с тобой. Пойдем, мы тебя подвезем.
Лифт медленно полз вниз, а я смотрела на свое отражение в зеркальной поверхности. Уставшее лицо, покрасневшие глаза, растрепанные волосы… Неужели это я? Та самая Ира, которая всегда излучала оптимизм и веру в лучшее? Где все это делось? Куда улетучилась моя уверенность в себе.
На парковке вижу машину Руслана и его самого, он долго смотрит на меня, но молчит. Также молча открывает нам дверь и садится сам, а я всё пытаюсь сдержать слёзы. Сделав вздох, но так чертовски больно. Из горла вырывается первый всхлип, а потом я всё-таки не справляюсь, и из глаз срываются слёзы.
Домой вернулась разбитая. Но всю эту мёртвую ненависть нужно оставить на работе. Таскать домой не нужно, потому что там меня ждёт мой сыночек.
А его папаша – козлина. Гадский.
Вот где он сейчас?
Дома приготовила лёгкий ужин и провела, как ни странно, прекрасный вечер с сыном, и даже удалось избавиться от ненужных мыслей.
Сын видит десятый сон, только я почему-то хожу туда-сюда. После ванной ложусь на кровать и чувствую, как низ живота тянет. Делаю вдох и пытаюсь успокоиться, пожалуй, на сегодня хватит. Закрываю глаза и, ни о чём не думая, стараюсь заснуть. Но живот всё равно тянет, а я не могу избавиться от переживания.
Всё будет хорошо. Обязательно.
Андрей… Мысли возвращаются к нему. Страх, обида, отчаяние. Как же так? Как он мог? Вспоминаю его слова, его прикосновения. Смогу я снова поверить в него?
Встаю, иду в ванную. Холодная вода немного приводит в чувство. Смотрю на свое отражение в зеркале. Уставшее, заплаканное лицо.
Даже та незримая стена, что между нами, со временем сломается.
Кое-как заснула.
Проснулась с мыслью, что мне как-то нужно из этого выбраться. Так дольше не могло длиться. Но сначала нужно заставить себя встать, приготовить завтрак и отвести ребёнка в садик. А это ой как не просто было, просто сил ни на что не хватало. И всё равно спешить некуда, вяло взглянув на часы, я решила ещё полежать.
Андрей просто расплющит.
Глава 25
Ирина
Из тела словно выбили душу. Не ощущая ни времени, ни пространства, ни звука, я смотрела в чёрные и такие родные глаза, в глаза самого любимого мужчины.
Только он не мой. Как приходящий папа на выходных. И сейчас, наверно, пришёл к сыну. Андрей, не отрывая взгляда от нас, смотрел изучающе.
Мы с Антоном не спеша подходим к нему, сын тоже смотрит на него, но не решается, как раньше, броситься к нему в объятия. И это заметила не только я. Андрей поднимает взгляд на меня и смотрит с обидой, передавая мне упрёки. Я отвожу взгляд, не в силах выдержать его пристальный взгляд. Всё, что было между нами, кажется далёким и нереальным.
Хм, с места мы не двинулись.
– Привет, – сухо выдавливает он. Выглядит Андрей не очень. Бледный, под глазами тёмные круги. Всё в нём говорит, что он давно хорошо не высыпался. Андрей не подходит к нам, он настороженно ждёт моего ответа.
– Привет, – еле слышно отвечаю ему. Он ещё минуту смотрит на нас и в следующий миг подходит к нам и присаживается напротив Антона, он тянет к нему руку.
– Привет, мой герой, – Андрей говорил немного хрипло, протягивает руку и с замиранием сердца ждёт ответа от сына. Я сама забываю, как дышать, как будто это что-то изменит. Неловкое молчание повисает в воздухе. И следующая картина как во сне: Антон просто выливается в объятия отца.
Боже!
Как сейчас я ещё никогда не чувствовала себя виноватой. Сколько ошибок нужно ещё вытворять, чтобы учиться и идти по жизни правильно?
Андрей притягивает лицо сына и целует его в щеку, в лоб. Словно они не виделись годами и сейчас наконец случилась долгожданная встреча.
Поднимает глаза и долго смотрит на меня. Его близость путает мысли.
–Можно я побуду немного с вами?
Вместо того чтобы отправить его куда подальше, я несколько раз киваю и указываю на двери подъезда.
В квартире заходим молча. Андрей раздевает сына, а я быстро бросаю пуховик на крючок и спешу в ванную. Закрыв дверь, я прислоняюсь к стене и пытаюсь глубоко дышать. То ли от переживания, то ли из-за моей беременности, но мой желудок хочет выпустить всё наружу. Дверь открывается, и на пороге я вижу Андрея. Он медленно подходит ко мне.
–Что с тобой?
–Всё нормально, – неохотно отвечаю я.
–Я вижу, тебе плохо.
–Не обращай внимания, токсикоз.
–Ты должна мне говорить.
–Ничего я не должна.В горле ком, и я с трудом сглатываю.
–Ира, я с тобой…
–Сын с тобой, не я, так что не жди от меня ничего.
– Ира… — глухой рык, его ноздри вздрагивают, а лицо приближается так близко, что мне лишний вздох тяжело сделать. Мои глаза сами сползают на его рот. Руки Андрея зарываются в волосы на моем затылке. Успеваю сделать глубокий вдох, прежде чем Андрей впивается в меня поцелуем. Он целует яростно, больно. Будто наказывает меня за что-то.
Его губы грубо сминали мои, не давая ни малейшего шанса на сопротивление. Я чувствовала привкус крови – то ли моей, то ли его, но сейчас это не имело никакого значения. В голове пульсировала лишь одна мысль: оттолкнуть, вырваться, убежать. Но ноги словно приросли к полу, а тело предательски отзывалось на каждый его жест.
Я попыталась ответить, неосознанно, робко приоткрыв губы. В ответ Андрей лишь усилил напор, его пальцы сжали мои волосы сильнее, причиняя легкую боль. Его язык проник в мой рот, исследуя каждый уголок, лишая остатков воли.
Воздуха катастрофически не хватало. Я начала задыхаться, слабо ударив его в плечо. Андрей не отреагировал. Поцелуй продолжался, словно вечность. Мир сузился до его губ на моих, до бешеного стука моего сердца.
Сердце колотится в бешеном ритме, отзываясь на каждое его прикосновение. Холодный пот покрывает кожу, а в голове – хаос из противоречивых желаний. Я хочу оттолкнуть его, убежать, скрыться. Но одновременно с этим – жажду его прикосновений, его поцелуев, его тепла. Это безумие. Настоящее безумие, которое пожирает меня изнутри.
Я чувствую, как слабеют мои руки, как сопротивление становится все более вялым. Его губы перемещаются с моей шеи на плечо, оставляя за собой дорожку горячих поцелуев. Голова кружится, и я уже не понимаю, где заканчиваюсь я и начинается он. Мы словно два магнита, притягивающиеся друг к другу с непреодолимой силой.
Наконец, Андрей отстранился, тяжело дыша. Наши взгляды встретились. В его глазах я увидела бурю – страсть, гнев, тоску и еще что-то, чего не могла понять. Он смотрел на меня так, словно хотел проглотить целиком.
Я молчала, не в силах произнести ни слова. Губы горели, а в груди зияла пустота. Что это было? Наказание? Признание? Или просто вспышка ярости, не имеющая ничего общего с чувствами? Я не знала ответа. И, возможно, боялась его узнать.
Боже, да что со мной?
За что мне все это?
Зачем, черт возьми, все это?
Он снова притягивает к себе, одной рукой держит за талию, другой хватает за волосы и впивается в поцелуй, только я не разрешаю. Грудь в его руках, как птица в клетке, мечется, ищет свободы, но ее нет.
– Не могу, блядь, без тебя, – хрипит в шею, прихватывая кожу зубами.
Его слова вибрируют во мне, звенят в каждой клетке, отзываются глухим эхом в самой душе. Я чувствую его отчаяние, его боль, смешанную с безумной, собственнической страстью.
– Сможешь, пусти меня.– яростно отвечаю.
– Никогда! Сколько лет я думал, что ты предала, сколько ненавидел, сколько ярости… Но ты все глубже и глубже в моем сердце. Заноза, которую невозможно вырвать.
– Не хочу этого слышать, не хочу.– наконец выдавливаю из себя
Его рука дотрагивается до моего живота, медленно и нежно гладит. Ира… Мое имя на его губах – проклятие и молитва одновременно.
– Ты только моя, навсегда, – шепчет он, и его голос звучит как обещание и угроза одновременно. Он словно зверь, загнанный в угол, готовый на все, лишь бы не потерять свою добычу. Андрей усмехается горько.
– Ты лжешь, – шепчу я, почти беззвучно.Слова застревают в горле, комком обиды и невыплаканных слез. Я отворачиваю лицо, пытаясь избежать его взгляда, но тщетно. Он крепко держит меня в своих объятиях, не давая ни малейшего шанса на побег. – Ты потерял это право. Право решать за меня, право касаться меня, право называть меня своей. Ты сам от него отказался, когда поверил лжи. Когда выбрал ненависть вместо любви. И теперь я не твоя, и никогда ею не буду.
Когда я глянула ему в глаза, у меня сразу остановилось дыхание и пересохло во рту. В его ястребином взоре читалась такая ярость, что трудно было не прийти в ужас.
Все смешалось в один большой клубок.
Его дыхание опаляет мою шею. Я чувствую, как по телу пробегает дрожь. Не от страха, нет. От чего-то гораздо более сильного, более опасного. От чего-то, что я так долго пыталась подавить в себе. От желания. Желания быть с ним, несмотря ни на что.
– Зачем ты это говоришь? – шепчу я, отворачивая лицо. – Зачем мучаешь меня?
Глава 26
Ирина
Я сидела на подоконнике и смотрела, как снежинки ложатся на землю одна за другой. Чувствовала себя одной из них. Такая же одинокая, качусь в неизвестном направлении, пытаюсь слиться с общей массой, но в итоге безжалостно отброшена ветром в сторону. Знаю, что сама себя наказала, и вот теперь расхлебываю. С самого начала любовь к нему была столь безумна, безоглядна, столь всепоглощающа, что и помыслить не могла ставить себя вровень с ним.
Каждый вечер он приезжает к сыну, проводит время с ним до поздней ночи. А я потом всю ночь мечтаю оказаться рядом в его объятиях, почувствовать его запах, обнять его и уснуть на его груди. От всех этих мыслей, от тоски по нему я как будто медленно падала в пропасть. Видеть его каждый день и не иметь возможности прикоснуться… Пытка! Обида внутри меня не оставляет. Моя жизнь превратилась в тягостные минуты ожидания.Сердце готово было выпрыгнуть из груди от этой сказочной близости.
Так, Стоп! Хватит!
Пора что-то изменить в своей жизни!
Украдкой бросив на Андрея неуверенный взгляд, я в который раз задумалась над тем, сколько еще продлится вся эта непонятная ситуация… Смотрела на него, а сердце колотилось где-то в горле, как бешеное. Вот он стоит в нескольких шагах от меня, притягательный и сексуальный, как никогда.
— Ира, — нетерпеливо позвал он. Я поднимаю глаза на него. И… Как же я соскучилась!
Мне почему-то стало очень неловко, как будто он мог прочитать мои мысли. И вообще, не лучше ли сейчас подумать о более насущном?
Лицо у него было мрачное, хмурое. Андрей поднял глаза, и я словно утонула в них. Ему тоже плохо! Я вдруг так остро почувствовала, что его тоже съедают тоска и одиночество. И от этого мне стало еще хуже.
Я понимала, что нужно что-то сказать, как-то разрядить эту гнетущую тишину, но слова застревали в горле, словно кость.На столе остывал недопитый чай, а в воздухе витал запах его одеколона, терпкий и горький.
— Андрей… — тихо произнесла я, нарушив звенящую пустоту. Голос дрогнул, выдавая мое волнение. — Ты уже уходишь?
— А тебе этого так хочется? Не терпится? — Его взгляд прожигал насквозь, заставляя мое сердце биться еще быстрее. Я видела, как напряжены его плечи, как плотно сжаты губы.
Не терпится? Боже, если бы он только знал, как....
Всеми фибрами чувствовала напряжение вокруг нас.
— Не начинай, — я постаралась ответить ему как можно беспечнее, но в голосе все равно проскользнула дрожь.
Андрей усмехнулся, горько и безнадежно.
Он сделал шаг ко мне, и я невольно отступила. Расстояние между нами сокращалось, но пропасть, казалось, только увеличивалась. Я чувствовала себя загнанной в угол, как маленькая птичка перед хищником.
— Нам надо поговорить, — спокойно произнес он, подойдя ко мне вплотную.
Никаких разговоров сейчас мне не нужно было. Но отвертеться не получится: сын спокойно спит в своей комнате, и мы с Андреем одни на поле боя.
Страх сковал меня, лишая возможности двигаться и дышать. Я боялась услышать то, что он собирался сказать. Боялась, что его слова станут последней точкой в нашей и без того непростой истории.
— Я прошу тебя отпускать Антона ко мне с ночевкой.
— Зачем тебе это? — сдавленно прошептала я.
— Чтобы провести с ним время. И также он у нас очень активный, мы могли бы его записать в детский спортклуб, бассейн. Я бы с ним занимался. Алекса дала контакты хорошего тренера. Что скажешь? — Он вопросительно изогнул бровь, ожидая ответа.
Я буквально задохнулась, когда до моего сознания долетел смысл вопроса.
— Алекса, везде она! — выпалила я в отчаянии.
— Причем она тут? Я тебе совсем о другом, — холодно произнес он и наклонил голову набок, не отводя взгляда.
Считает, что я не имею права предъявлять какие-либо претензии. Черт! Он абсолютно прав. Не имею.
— Да при том, что везде и всегда она… Алекса то, Алекса сё… Тошнит уже.
Он просто стоял и молчал.
— Сделай одолжение, в моем доме не произноси это имя.
— А вот как? А я, блин, сколько раз слышал про Сашеньку? Тогда всё за*бись у нас, да? — мрачно усмехнулся он, а у меня дрожь пробежала по телу от этого его «у нас».
— Нет, Андрей, не я поверила в слова первого встречного, — я тяжело вздохнула и потупила взгляд.
— Если бы это было неправдой, может быть… да, может быть, я смог бы тебе поверить, потому что тогда я любил тебя безумно. Но это! Ты выскочила замуж через пять месяцев! — он резко развел руки. — Этого я вообще не могу понять! Ты дважды пыталась скрыть беременность от меня. И снова картина передо мной. Скажи, как мне доверять тебе, если ты всё скрываешь от меня? Я не снимаю с себя ответственность за недоверие, но не думаешь ты, милая, что во всем, что происходит сейчас, виноваты двое?
— Успокойся…
— Успокоиться? Я узнаю, что у меня есть почти семилетний уже сын, о котором я ни сном ни духом не подозревал, и ты предлагаешь мне успокоиться? Я смотрю на него и до сих пор не могу поверить, что он наш сын. Все эти годы я ненавидел тебя, — яростно выкрикнул он.
— Перестань кричать…
— Почему ты не сказала мне об этом восемь лет назад? — повторил он свой вопрос.
— Я хотела… я пыталась… только ты решил бросить меня.
— Не помню, чтобы ты хоть раз попыталась, — безжалостно оборвал он. — Я помню, блин, как твой дружок пытался объяснять, что у вас великая любовь. Да и похер уже, только я должен был знать, что стану отцом.
Я судорожно втянула воздух. Внутри меня бушует такая ярость, что хочется сбежать отсюда. Прошлое всегда с нами будет.
— Я боялась тебе об этом сказать. И зачем нам снова возвращаться к этой теме? Пусть все уже останется в прошлом.
— А найдя тебя спустя столько лет, я закрыл глаза на прошлое. Я всему подыскал оправдания.
