– Да так, есть один тайничок. – уклончиво ответил пастух.
«А пастух-то не так и прост…»
– Кстати, мы даже не познакомились. Меня зовут Кристиан, а тебя?
– Мечислав.
– О, да ты должен быть воином, а не пастухом! К тому же так метко стреляешь.
– У каждого свой путь. И я никому ничего не должен. – резко сказал Мечислав.
– Ладно, извини, если чем-то задел. – миролюбиво сказал Кристиан. – Идем, я волнуюсь за Элизабет.
– Идем. – глухо ответил Мечислав.
***
Неподалеку от горы, среди обломков каменных плит, находился заброшенный храм. Это было монументальное сооружение с высокими каменными колоннами и острой крышей. Основание храма было серого цвета, крыша светло-голубой. Высокие темно-серые колонны были бы довольно мрачноватыми, если бы их не украшали золотистые узоры в виде бабочек. Бабочки на стенах придавали этому месту какой-то особый, можно даже сказать, романтический флер.
Приоткрыв тяжелую каменную дверь, Кристиан первым вошел в храм. Оглядевшись, он увидел Элизабет, которая сидела на деревянной скамье в дальнем углу храма с закрытыми глазами и что-то тихо шептала.
Забыв о собственной боли, Кристиан бросился к ней.
– Элизабет, как же я волновался за тебя! – воскликнул он.
Приоткрыв глаза, Элизабет едва слышно сказала:
– Пожалуйста, не кричи, у меня жутко болит голова и перед глазами сейчас все вертится. Огоньки какие-то…
– О, черт! Значит, вода из источника тебе не помогла? – спросил Кристиан, присев рядом с ней.
– Помогла, но ненадолго…
– У этой воды недолговременный эффект. Нужно что-то более сильное. – сказал Мечислав.
– Что же можно найти более сильное, и где? – спросил Кристиан.
– Да хотя бы в этой часовне. – сказал Мечислав. – Это ведь самая старинная постройка в нашем районе. Часовня была построена…
– Да неважно когда была построена эта часовня, чем она нам поможет? – нетерпеливо сказал Кристиан.
– Здесь есть хранилище с бутылями, наполненными лекарственными сборами. Их здесь просто огромное множество! Что-нибудь наверняка найдем.
– Ну так чего мы ждем, давай быстрей веди в это хранилище!
Как-то странно усмехнувшись, Мечислав дал им знак следовать за ним.
Они направились вперед и вскоре увидели мраморную статую, а за ней была дверь.
Открыв дверь, они увидели комнату.
В соседней комнате за мраморной статуей находился подземный ход, куда можно было спуститься по каменным ступеням.
Снизу на них глядела жгучая чернота.
– Что же мы там найдем в такой темноте? – спросила Элизабет.
– Не беспокойтесь, там дальше светлее. – сказал Мечислав.
Увы, дальше светлее не было. Наоборот, чем глубже они спускались, тем мрачнее и холоднее становилась атмосфера.
Зябко поежившись, Кристиан взял Элизабет за руку.
Это не укрылось от взгляда Мечислава. Хмыкнув, он ускорил шаг.
Пройдя еще немного, они уперлись в каменную стену.
– Помоги мне ее подвинуть. – сказал Мечислав.
Стена, хоть и с большим трудом, но была отодвинута. Сквозь образовавшийся проход пробился тусклый голубой свет.
Вздохнув с облегчением, они вошли в хранилище, и увидели в полумраке целую гору грязных зеленоватых бутылок.
– Ты хочешь сказать, что среди этой грязи мы найдем лекарство для Элизабет? – с возмущением сказал Кристиан.
Ответом ему было молчание.
– Мечислав!
Обернувшись, он увидел лишь растерянную Элизабет.
– Куда он делся? – с удивлением спросил Кристиан.
– Не знаю, когда мы подвинули стену, ты прошел первым, а потом Мечислав галантно пропустил меня вперед… – сказала Элизабет. – Я думала, он идет за нами.
– Вот чертов…
– Тише-тише, Кристиан, возможно это какое-то недоразумение…
– Недоразумение – это все наше путешествие! – сердито сказал Кристиан. – Так, ладно, черт с этим пастухом, давай сами поищем лекарство.
Все следующие пол часа они разгребали гору бутылок, читая наклеенные на них этикетки с полустертыми надписями.
– Все незнакомые названия, еще на латинском… – расстроено сказала Элизабет.
– Что же делать?
– Не знаю… Может, тогда не будем искать? Кажется, мне немного лучше.
– Что же, мы зря сюда шли? – спросил Кристиан.
– Нет, совсем не зря. Мне кажется, именно эта атмосфера улучшила мое самочувствие. Здесь царит нечто особенное и такая приятная прохлада… Мне совсем не хочется отсюда уходить.
– Что же здесь такого особенного? – с удивлением спросил Кристиан. – Лично я кроме грязных бутылок здесь ничего не вижу.
– Не знаю… Может быть все дело в свете. Он хоть и не яркий, но такой нежный и теплый…Очень красивый.
Действительно, в тусклом голубом свете, исходящем от висящей на стене лампы в форме восьмерки, было нечто особенное, заставляющее закрыть глаза на всю остальную нелицеприятную атмосферу комнаты в виде паутины на полотке и свалки грязных бутылок на полу.
Элизабет, как более наблюдательная, сумела разглядеть в голубом свете скрытую красоту и теперь чувствовала себя в помещении довольно уютно.
А вот у Кристиана, напротив, началась паника. Он, хоть и отметил особенность света, но, тем не менее, не сумел в полной мере оценить его красоты и, как следствие, забыть о грязи и духоте самого помещения. Более того, чем дольше он находился в комнате, тем сильнее чувствовал некую угрозу, витающую в воздухе, и спустя несколько мгновений, окончательно удостоверившись в своих ощущениях, Кристиан шепотом прокричал:
– Лиз! Нам нужно срочно выбираться отсюда! Уходить, понимаешь?!
Схватив ее за локти, он заглянул ей прямо в глаза и продолжил:
– Это место нас уничтожит…. Задушит! Как пещера! Я чувствую это… Ты ведь помнишь, что было в пещере… Помнишь ведь, да?! – проговорил он, перейдя на последней фразе на крик.
– Что за глупости ты говоришь? – с раздражением сказала Элизабет. – Это место вовсе не похоже на ту ужасную пещеру. Это место чудесно. Мне даже стало легче, я уже не чувствую того недомогания, что было, когда я сидела на скамье. Голова совсем не болит, да и в глазах появилась ясность.
– Это самовнушение! – сердито сказал Кристиан. – Тебе не могло стать лучше.
– Почему это? – нахмурив брови, спросила Элизабет.
– Потому что ты еще не выпила необходимого лекарства!
– Лекарства?! Ха-ха, лекарства! – Элизабет зашлась в гомерическом хохоте. – Мне не нужно никакого лекарства, мне и так хорошо!
«Действительно, уже не нужно никакого лекарства. Как только мы вошли сюда, Элизабет стало лучше. Но что на нее так благотворно подействовало? Неужели этот странный свет? Но почему он действует только на нее, а на меня никак не влияет?» – промелькнуло в голове у Кристиана.
Видя, что Элизабет чувствует себя уже просто превосходно, Кристиан конечно не мог не радоваться, но в то же время он сильно переживал, потому как ощущение скрытой угрозы никак не хотело его покидать.
«Что же это за место? Выходит, нам теперь и лекарство совсем не нужно, сама атмосфера комнаты исцелила Элизабет. Знал ли об этом пастух?» – размышлял Кристиан.
А в следующую секунду его постигла ужасная догадка.
«Быть может, пастух привел нас сюда вовсе не за лекарством для Элизабет, а для какой-то другой цели? И возможно, в этих бутылях вовсе нет никакого лекарства, а совсем другая жидкость. Осталось только выяснить, какая, и понять, зачем он нас сюда завел». – подумал принц.
Подскочив к бутылям, он схватил одну из них, имеющую легкий налет плесени на крышке и пропитанную слоем столетней пыли. Едва он взял бутыль, она засветилась серебристым светом. Это засветилась жидкость в бутылке.
Смахнув пыль, Кристиан попытался откупорить стеклянную бутыль, плотно заткнутую серебристой пробкой.
Как и следовало ожидать, бутылка долго не поддавалась, дразня Кристиана своей светящейся в полумраке жидкостью.
Но Кристиан не был бы принцем великого в их стране правителя, если бы в который раз не добился своего. В конце-концов, бутыль была откупорена, а ее содержимое изучено.
Собственно, изучать долго ничего не пришлось. Принц просто вдохнул запах серебристой жидкости, находящейся в бутылке, и, обнаружив, что она не имеет никаких ядовитых газов и прочих примесей (собственно жидкость вообще не имела запаха), решил рискнуть, и сделал глоток прямо из горлышка бутыля.
В ту же минуту Кристиан почувствовал ни с чем ни сравнимое наслаждение. Напиток оказался превосходным по вкусу. Сладкий и мятный одновременно, он приятно защекотал ноздри и горло принца, после чего по всему телу разлилось приятное, расслабляющее тепло.
На мгновение Кристиану показалось, что он снова оказался в замке отца, в уютном зале с камином, где задорно потрескивая, горели деревяшки, играя языками пламени.
А затем эта картинка сменилось уже другой, столь же радужной и приятной. Видение это показало принцу его самого и Элизабет, держащимися за руки и кормящими уточек в зеркальном пруду.
Сам того не замечая, Кристиан расплылся в блаженной улыбке.
– Элизабет, попробуй, это чудесный напиток. – сказал Кристиан, протягивая своей спутнице бутылку.
– Ох, я смотрю, этот чудесный напиток на тебя очень хорошо повлиял. – с иронией проговорила Элизабет.
Да, глоток «чудесного» напитка лихо подействовал на принца.
– Попробуй же, это получше твоего голубого света. – сказал принц.
– Нет, не хочу. И лучше этого света ничего не может быть! – улыбнулась Элизабет. – Хотя… давай!
Она взяла из рук принца бутыль, который продолжал светится в ее руках и отпила немного воды.
И тут же испуганно вскрикнула:
– Ой, смотри, рысь!
– Где? – ошарашено спросил Кристиан.
– Там, у стены, где лампа… – прошептала Элизабет, прячась за спину принца.
Взглянув на стену, принц только усмехнулся:
– Да какая же это рысь? Это бабочка… Миллион бабочек. Ой, какая красотища!
Перед глазами принца кружили яркие, разноцветные бабочки с нежнейшими крыльями, на которых блестели капли свежей росы.
Оба они сейчас видели разные картины. Причем, Кристиан видел уже третью, а Элизабет постигло еще только первое видение.
Эта жидкость в бутылке обладала свойствами, вызывающими галлюцинации. Однако это пока была не самая главная опасность, постигшая наших героев.
Пока комната притупляла их здравый смысл и заставляла забыть об их путешествии, третий посетитель часовни в это время проделывал свои темные делишки.
Да, пастух был хитрец еще тот. Зная об этой часовне много легенд и преданий, он два года назад выяснил ее главную тайну.
Именно в этой часовне, в третьей по счету комнате, хранился стеклянный куб с золотыми монетами. Комната была не заперта, а потому каждый желающий мог прийти в эту комнату и полюбоваться на куб со сверкающими монетами.
Конечно же, каждый хотел забрать это неслыханное богатство, но, увы, сделать это было не так-то просто. А все потому, что куб был надежно защищен заклятием. Согласно легенде заклятие наложил древний старец, живший в этой часовне пол века назад. Однажды он отправился в далекое странствие. Двадцать лет путешествовал он по свету, нашел клад (монеты) в одном ему известном месте, и, возвратившись домой, спрятал его в часовне, в этой комнате, предварительно наложив заклятие. Спустя три дня старец неожиданно умер, успев, однако, черкнуть записку: «Все, кто придет в эту часовню после моей кончины и увидит эти монеты, пусть знает, что невозможно будет разбить куб и забрать его содержимое, не пожертвовав жизнью своего спутника или спутницы, близкого или постороннего человека. Если же примет решение охотник за сокровищами пожертвовать жизнью своего спутника, пусть отведет его в хранилище и заставит войти, а сам не входит. И тогда заперт окажется тот человек в хранилище и не сможет оттуда выйти. Так и сгинет. А охотник зато заберет беспрепятственно сокровища сколько сможет унести и беспрепятственно же выйдет из часовни, и жить будет счастливо всю оставшуюся жизнь, и лишь после смерти придет к нему расплата».
Вот такой была тайна часовни, о которой прознал пастух. Интересуясь легендами родного края, услышал случайно пастух из уст одного аристократа и это предание о часовне. Только услышал он про сокровища, как решил, во что бы то ни стало завладеть им. Долго пришлось ему собирать по крупицам информацию об этом, перерыл он ни один десяток архивов, переговорил ни с одним десятком старцев и безумных старух, которые смотрели на него своими водянистыми глазами, и протягивали крючковатые пальцы.
Бедный, бедный пастух! Он так хотел стать богатым, так хотел иной жизни, что не остановило его даже предупреждение хозяина сокровищ.
«Это все же легче, чем сражаться с персидскими кошками». – думал пастух.
Трусоват он был, что есть, то есть.
Решив искать жертву, долго он высматривал ее среди своих знакомых и людей, кто просто жил по соседству.
Однако все никак не выходило у него заманить, кого бы то ни было в часовню. И вот неожиданно пастуху представилась возможность воплотить свою мечту в жизнь. Встретился ему на пути Кристиан, который ничего не подозревал о часовне. Конечно, в первые минуты, завидев Кристиана, идущего по лугу, он, в самом деле, принял его за вора, и еще не думал о том, чтобы использовать его в своих целях. Но затем, узнав, что у Кристиана есть еще и спутница, которую похитил хищник, он вдруг подумал: «А почему бы не помочь Кристиану, а после завести его самого и его подругу в часовню, где и оставить… Их здесь никто не знает, куда они направились, тоже наверняка никто не знает, так что хватятся их нескоро. К тому же и о часовне они ничего не знают, так что я смогу завести их туда без проблем и оставить».
В голове пастуха созревал все более коварный план. Зная, что вода из источника имеет недолговременный эффект, он и это использовал в своих интересах. Приведя ее, а затем и Кристиана в храм, он обманул их, сказав, что в часовне имеются лекарства и отвел в хранилище с бутылками, наполненными галлюциногенными жидкостями, а сам скрылся. Убедившись, что его спутники заперты и не смогут выбраться, отправился пастух в комнату с сокровищами, где беспрепятственно забрал сокровища, как и было сказано в записке…
Ничего не подозревающие об этом Кристиан и Элизабет тем временем продолжали находиться во власти видений.
Порхающие бабочки и рысь с огненными глазами медленно приближались к нашим героям, что, разумеется, отражалась на их настроении. Так, Кристиан расплывался в довольной улыбке, наблюдая за своей картинкой, а Элизабет, напротив, с широко раскрытыми от ужаса глазами следила за рысью и, не смея шевельнуться, ожидала самого худшего…
Впрочем, самого худшего не случилось. Рысь, остановившись в паре шагов от девочки, посмотрела на нее своими огненными глазами и, царапнув когтями по полу, начала также медленно пятится назад, что, несомненно, весьма порадовало Элизабет.
Кристиан же, который уже было протянул руки к волшебным бабочкам, напротив, не смог сдержать разочарованного вздоха, когда бабочки, повисев в воздухе рядом с ним еще пару мгновений, громко хлопнули крыльями на прощание и полетели назад.
Как только рысь и бабочки скрылись в стене, галлюциногенное действие напитка и света прекратилось.
Свет на лампе погас. Кристиан посмотрел на бутыль, что стояла рядом с ним. Из нее он пил. Она тоже больше не светилась.
