- Молчит. Давай вечером попробуем прикинуть, что к чему? Заодно наших молодоженов проведаем, ну, или их куда-нибудь вытащим.
- Что ты над ними трясешься, как наседка, - я не смогла сдержать смешок. – Как будто сына женишь…
- Ну, знаешь ли, я - ответственная женщина, и хочу, чтобы мои бывшие мужья попали в хорошие руки! Антон, конечно, не пряник в глазури, но мужик неплохой. Да и Надя, вроде, ничего…
- Вот-вот, он временами натуральный кобель, она ветеринар, паззл сошелся… - Я пропустила старенький автобус, источающий едкую солярочную вонь, и осторожно выехала на дорогу.
- Злая ты сегодня. С недосыпа, что ли?
– И с него тоже. Сегодня не могу, вечером дела. – Говорить по телефону мне было не особо удобно, а гарнитура, как назло, осталась дома, пришлось закругляться. – Давай встретимся завтра, заодно попробуй узнать одну вещь – можно ли на чары привесить поводок, чтобы отслеживать ответную реакцию?
- Конечно, - она презрительно фыркнула. – Это несложно, особенно, если чары усыпляющие или седативного свойства. Нужно же как-то оценить эффект.
- А если ментальные? - В трубке повисло молчание. Длилось оно не так, чтобы долго, но звучало так красноречиво, что я сбросила скорость и, к неудовольствию прочих водителей, прижалась к обочине. – Тогда, с внучкой Катерины… Короче, у меня ощущение, что кто-то наблюдал за тем, что я делала.
Альбина медленно, со свистом вдохнула. И заговорила негромко, но прямо чувствовалось, что хочет заорать:
- Вопрос первый. Почему я узнаю об этом только сейчас? И вопрос второй – ты куда, бестолочь, умудрилась влезть?! – В конце она всё-таки добавила стали и децибел в голос.
- Потому что к слову не пришлось. И тогда я ещё не была уверена, уже потом в голове всё прокрутила, и поняла, что не показалось. А ответ на второй вопрос я и сама бы хотела знать. И не ори на меня!
- Господи, дай мне терпения… - Проговорила она это таким голосом, что мне окончательно стало неуютно. – Ты сейчас где?
- Еду домой.
- Ага. Значит, дуй туда и жди нас, буду часа через полтора.
Задать вопрос касательно состава этих «нас» я не успела, потому что эта нехорошая женщина успела бросить трубку. Как, впрочем, и нагнать жути. Поэтому, подозрительно косясь по сторонам, я двинула в сторону квартиры.
Судя по реакции, мне и в самом деле стоило заикнуться об этом раньше, но с клубными делами и прочей ерундой, которой с каждым днём становилось только больше, нормально поразмышлять о том взгляде, что жёг спину, не получалось. И нужно будет всё-таки сходить на поклон к магу, ну, хотя бы по телефону. Тем более что время очередного рандеву не за горами, совмещу неприятное с полезным.
Дома я только успела пробежаться с тряпкой, смахнув пыль, которая мифическим образом появилась, хотя и убиралась позавчера, да заварить чай. Устраивать неведомым «нас» пир горой в планы не входило – а ну как понравится и зачастят с визитами? – но минимальную норму гостеприимности выдать нужно.
Уж не знаю, на каком помеле добиралась Альбина, потому что заявленные полтора часа ещё и близко не закончились, когда она позвонила:
- Открывай, это мы.
Я успела в окно заметить, помимо самой Журавлевой, неизвестную мне тетку. Рядом с Алькой, вернувшейся к машине за каким-то свертком, стояла высокая худая женщина в шубке из стриженой норки. Лица я рассмотреть на смогла, только уважительно покачала головой, глядя на высоту её каблуков – я и летом по асфальту на таких ходулях не рискну пройти, а тут зимой, да по гололёду… Точно ведьма.
Так что, хочешь или нет, а открывать придется. Если ситуация в самом деле серьезная, с Альбины станется поднять всю королевскую рать, но таки выкурить меня из дома. Да и гадостей я от неё не ждала. Во всяком случае, совсем уж без причины.
- Знакомься, это моя мама Нина, - Журавлева сбросила капюшон с головы, явив себя во всей красе – брови нахмурены, губы поджаты, волосы воинственно встопорщились. В пуховике и джинсах на фоне роскошно одетой матери она была похожа на нелюбимого ребенка, который донашивает за старшими десятью детьми.
- Приятно, - со вздохом поражения соврала я. – Разрешаю войти в мой дом.
Обе ведьмы по очереди перешагнули порог. Вообще-то они бы могли и так войти, чай, не книжные вампиры. Но защита у меня имеется, а лезть напролом в присутствии хозяйки это наглость и вообще плохой тон. И есть первое не такой уж грех, то второе порицается.
- Взаимно, - старшая ведьма кивнула, рассматривая меня пристально и с изрядной долей любопытства. С Ниной Журавлевой я лично знакома не была. Слышала, конечно, куда ж без этого, но раньше пересекаться нам не приходилось.
Не красавица, не молода, не выглядит душкой. Сплошное «не». Вот только силой от неё веяло крепко. А щиты на сознании она держала ещё крепче, и ломиться через них я не стала. Когда понадобиться, тогда и поднапрягусь, а пока чего зря дар дергать.
- Проходите, сейчас чаем напою. Ванная за второй дверью по правой стороне.
И хотя внутри всё противилось этому, повернулась к гостям спиной.
Как ни странно, если бы Алька притащила Катерину, я была бы чуть спокойнее. Хотя бы потому, что немного её знала. Доверять, естественно, не доверяла, но и откровенных причин вредить мне у Камышиной нет. У старшей Журавлевой, вроде, тоже, но тут бы лучше знать наверняка. Потому, хоть и хозяйничала на кухне, к происходящему в ванной прислушивалась. Впрочем, ничего интересного там и не было. Алька была встревожена и немного зла, её мать ощущалась, скорее заинтересованной, но без негатива.
- Расскажи с начала.
Голос у Нины, отчества которой мне сказать никто не удосужился, был негромким и таким же холодным, как вся она. Прям ледяная баба какая-то.
Поскольку секрета в этом не было, я поставила чашки на стол и села напротив непривычно молчаливой Альбины:
- Когда привезли девочку…
- Нет, не это, давай с первой жертвы, - как будто подслушав мои мысли, подала голос Алька. – Если уж пытаться понять, что происходит, то с самого начала, а то запутаемся.
Мне идея показалась здравой, потому начала с первой уснувшей ведьмы. Которую я лично в летаргии не видела, потому что Никита заинтересовался уже повторным случаем, и только тогда пригласил меня. Собственно, про первую он и сам узнал с опозданием, потому что тогда был в отпуске, потому судил по словам коллег.
То, что сон был наведенным, он понял сразу, всё же не первый день работает, а вот тот факт, что снять эти чары оказалось весьма непросто, стали неприятным сюрпризом. Как и то, что с огромным трудом разбуженная ведьма не смогла сказать, как и где так глупо попала. Будто из памяти выдрали кусок, такое не редкость при воздействии вампира, вот только ни малейших признаков этого не было. Как и следов средств, влияющих на сознание. Уж казалось бы, идеальное решение – вмазалась и забыла, но снова мимо.
- Копии медицинских карт есть? – Нина не притронулась к чашке, внимательно меня слушала и казалось даже расслабленной. Хотя морщинка между бровей так и не разглаживалась.
- Да, секунду. – Бумаги я отдала без сомнений – уж кому, как не старшей Журавлевой, которая сама врач, разбираться в анализах жертв.
Альбина тоже было сунулась в документы, но, судя по кислому выражению лица, поняла не намного больше меня.
- В принципе, все случаи, кроме последнего, как под копирку. Следов снотворного нет, признаков, что им подправил память кто-то из вампиров – тоже. Они просто спали, очень глубоко и спокойно, так глубоко, что разбудить их не могли несколько суток.
- Вижу, - Нина, перелистнув последнюю страницу, подняла на меня ледяные серые глаза. – А с девочкой не так?
- Нет. Совсем не так. – Пришлось прикрыть глаза, чтобы вспомнить свои ощущения. – Во-первых, она не просто спала, это как закольцованный кошмар. Как будто кто-то пытался подвести её к пределу выносливости сердца.
Я с трудом сдержалась, чтобы не передернуть плечами от воспоминаний. И попыталась смыть чаем вновь появившийся на кончике языка вкус пепла.
- Это похоже на то, что может сделать Антон? – Альбина перестала вращать чашку, будто на её дне пыталась что-то увидеть, и в упор посмотрела мне в глаза.
- Это не он.
- Никто и не пытается повесить это на вашего Васильева. – Суди по тому, с каким выражением Нина произнесла фамилию бывшего зятя, любви она к нему не испытала. Причем, совершенно.
- Нет, это не он, и я уверена, что не вампир вовсе. Не знаю, как описать, но… Эмоциональный след совсем другой. Вернее, его просто не было.
Я даже не пыталась объяснить, в чем разница, потому что не была уверена, что смогу подобрать слова. Невозможно творить чары, не испытывая эмоций. И если тот, кто сделал это с девочкой, на самом деле мог как-то наблюдать, то он этого не выдавал. Должно же быть хоть что-то – злорадство, удовлетворение или жажда причинения боли, но…
Пустота.
Вакуум.
Я ощущала только страх Лизы, и больше ничего. Если бы работал вампир, не заметить этого было бы невозможно. От того, как Антон давил в полиции на Аркадия, у меня аж в ушах звенело, а тут тишина.
- На что это вообще похоже? – Пока Нина, положив подбородок на переплетенные пальцы, раздумывала, Алька перехватила инициативу в разговоре.
И можно было бы промолчать, но я всё-таки ответила:
- На меня. Единственный, кого я знаю с такими способностями, и кто мог бы запереть ведьму в её кошмаре, не оставив ментальных следов, это я сама.
- Это ты, мать, себе льстишь, - Альбина откинулась на спинку стула и недоверчиво покачала головой.
- Не думаю, - отозвалась как раз мать, хоть говорила ведьма и не с ней. Нина продолжала смотреть таким взглядом, что мне захотелось скрестить руки на груди, окончательно закрываясь. Делать я этого не стала, но щиты усилила, мало ли… – Твой отец много о тебе рассказывал.
Она немного подалась вперед, будто пытаясь высмотреть что-то у меня в зрачках. Я же мысленно чертыхнулась. Потому что не уверена, что он откровенничал с Журавлевой – не сказать, чтобы папа был снобом и презирал ведьм, но определенная доза высокомерия ощущалась. А если действительно рассказывал, то неплохо бы узнать, что именно.
- Он и сам не знал, что я могу. – Я перевела взгляд на свои пальцы, будто критически рассматривая маникюр. – А если учесть, когда это было… Но вы правы, при желании я смогу сначала загнать ведьму в её собственное подсознание, а потом заставить напугать саму себя до инфаркта.
Теперь чертыхнулась Альбина. Только уже, для разнообразия, вслух.
- Ты бы молчала об этом, что ли… - вздохнула она, укоризненно поджав губы. – Ну, или хотя бы не при мне, как-никак, я из полиции.
- Вы спросили, я ответила. Почему ты так отреагировала, когда я спросила про поводок на ментальных чарах?
Нина поднялась, заставив меня насторожиться:
- Потому что такое возможно. И ничем хорошим для того, к кому такая дрянь прилипнет, оно не заканчивается. Посиди тихо, я попробую посмотреть.
В её голосе не было ни приказа, ни, если ж на то пошло, вопроса. Поэтому, секунду подумав, я кивнула. Пусть, смотрит, мне не жалко. Вот только вряд ли что-то разберет через щиты, опускать которые я не стану.
Вместо того, чтобы просто подойти ближе – ну, мало ли, вдруг у неё близорукость, - эта нехорошая женщина положила ладони мне на скулы. Пальцы у неё были холодными и цепкими. Они едва не впились на виски, сжимая кожу, и ведьма приблизилась к моему лицу, будто хотела поцеловать. Если честно, меня это напрягло даже больше, чем, собственно, попытка так близко просмотреть следы на ауре.
Глаза у неё были серо-голубые, как ноздреватый мартовский лёд. Да и тепло в них было ровно столько же. И тонкая морщинка между бровей казалась старым шрамом, который ни стереть, ни разгладить. При всем желании я не могла представить её веселой и беззаботной, да и даже просто от души улыбающейся.
Ответственность за клан, острая тревога за кого-то близкого, кто очень дорог. Горе… Старое, въевшееся, как вовремя не застиранное пятно на белом наряде. Сжигающее изнутри, вымораживающее чувства. И стыд. Яркий, но тоже не вчерашний. Давняя вина за что-то, чего можно было избежать, горькая до ощущения дурноты на языке… Неуверенность, помноженная на желание власти. Она была не то, чтобы яркой, думаю, по головам ради должности главы клана она бы не пошла, но и отсутствием честолюбия не страдала…
- Прекрати! – Нина с усилием оторвалась от моих висков и отпрянула, глядя с ненавистью. И к этой ненависти примешивалась толика страха, от которой задрожали пальцы, которые она поспешили стиснуть в кулаки.
- Извини, не специально, - я с трудом сглотнула, потратив несколько секунд, чтобы унять вдруг развернувшийся дар. Как будто он был зверем, которому пришлись по вкусу эмоции старшей ведьмы. Он тянулся к ней, желая окунуться в эти манящие эмоции, выпить их. Или усилить, чтобы накатило волной… Нет, всё. Никаких недосыпов, а то это плохо закончится. Мне-то что, а вот окружающим может и не поздоровиться. – Ты меня коснулась голой кожей, в таком случае я не всегда могу это контролировать.
Не знаю, поверила она или нет, но напряжение в её теле стало только сильнее. И судя по тому, как в комнате начала сгущаться сила, прощать мне вмешательство в её сознание Журавлева не собиралась.
В принципе, я успею полностью сомкнуть щиты, усилив их до предела. Первые пару атак удержу, а там посмотрим. Если что, двину стулом, говорят, это неплохо отвлекает атакующую ведьму. Заодно будет веская причина никуда сегодня не идти…
Браслеты на левой руке поддавались с трудом, надо было сделать более удобную застежку, только кто ж знал, что придется экстренно их стаскивать в попытке защититься от осатаневшей ведьмы. Широкое медное кольцо звонко упало на керамическую плитку и откатилось чуть в сторону. И остановилось, подхваченное пальцами Альбины:
- Так что там со следами ментального поводка? – Спросила она, будто и не замечая того, что её маменька собирается меня прибить, разве что обошла и Нину, и стол, подходя ко мне сбоку и опуская ладонь на моё плечо. И браслет протянула. Да и ладонь сжала довольно сильно, плечо отдалось глухой нудной болью.
Нина передернулась, будто встряхнулась всем телом и, бросив на меня предупреждающий взгляд, села на свой стул. Даже попыталась сделать вид, что ничего не произошло. Мы с её дочерью дружно сделали вид, что этому поверили.
- Не знаю, я её почти не вижу. Вернее, вижу только внешний слой, обманку, к ауре и близко не подобраться, - говорила она, опустив глаза в чай и так пристально его разглядывая, будто оттуда на неё кто-то смотрел. – Наверное, если уберешь щиты и раскроешься, смогу сказать точно.
- Не стоит, - чуть осипшим голосом отозвалась я, снимая с плеча руку Альбины.
- Не стоит, - согласилась старшая Журавлева. – Если в тот момент, когда ты бродила по сознанию девочки, поводок был активен, его могли перекинуть на тебя. Пока держишь щиты, ничего не сделать, но как только их уберешь… В общем, не советую.
Я медленно кивнула, понимая, что ситуация-то патовая. Если ведьма говорит правду, а я пока не знаю, с чего бы ей мне врать, подумаешь, подставилась под воздействие эмпата, так умнее надо быть, и за что ни попадя руками не хвататься, то…
С одной стороны, пробить силой вряд ли смогут. Не для того меня годами дрессировал отец, потом доводил до бешенства Антон, а позже всячески испытывал Совет.
- Что ты над ними трясешься, как наседка, - я не смогла сдержать смешок. – Как будто сына женишь…
- Ну, знаешь ли, я - ответственная женщина, и хочу, чтобы мои бывшие мужья попали в хорошие руки! Антон, конечно, не пряник в глазури, но мужик неплохой. Да и Надя, вроде, ничего…
- Вот-вот, он временами натуральный кобель, она ветеринар, паззл сошелся… - Я пропустила старенький автобус, источающий едкую солярочную вонь, и осторожно выехала на дорогу.
- Злая ты сегодня. С недосыпа, что ли?
– И с него тоже. Сегодня не могу, вечером дела. – Говорить по телефону мне было не особо удобно, а гарнитура, как назло, осталась дома, пришлось закругляться. – Давай встретимся завтра, заодно попробуй узнать одну вещь – можно ли на чары привесить поводок, чтобы отслеживать ответную реакцию?
- Конечно, - она презрительно фыркнула. – Это несложно, особенно, если чары усыпляющие или седативного свойства. Нужно же как-то оценить эффект.
- А если ментальные? - В трубке повисло молчание. Длилось оно не так, чтобы долго, но звучало так красноречиво, что я сбросила скорость и, к неудовольствию прочих водителей, прижалась к обочине. – Тогда, с внучкой Катерины… Короче, у меня ощущение, что кто-то наблюдал за тем, что я делала.
Альбина медленно, со свистом вдохнула. И заговорила негромко, но прямо чувствовалось, что хочет заорать:
- Вопрос первый. Почему я узнаю об этом только сейчас? И вопрос второй – ты куда, бестолочь, умудрилась влезть?! – В конце она всё-таки добавила стали и децибел в голос.
- Потому что к слову не пришлось. И тогда я ещё не была уверена, уже потом в голове всё прокрутила, и поняла, что не показалось. А ответ на второй вопрос я и сама бы хотела знать. И не ори на меня!
- Господи, дай мне терпения… - Проговорила она это таким голосом, что мне окончательно стало неуютно. – Ты сейчас где?
- Еду домой.
- Ага. Значит, дуй туда и жди нас, буду часа через полтора.
Задать вопрос касательно состава этих «нас» я не успела, потому что эта нехорошая женщина успела бросить трубку. Как, впрочем, и нагнать жути. Поэтому, подозрительно косясь по сторонам, я двинула в сторону квартиры.
Судя по реакции, мне и в самом деле стоило заикнуться об этом раньше, но с клубными делами и прочей ерундой, которой с каждым днём становилось только больше, нормально поразмышлять о том взгляде, что жёг спину, не получалось. И нужно будет всё-таки сходить на поклон к магу, ну, хотя бы по телефону. Тем более что время очередного рандеву не за горами, совмещу неприятное с полезным.
Дома я только успела пробежаться с тряпкой, смахнув пыль, которая мифическим образом появилась, хотя и убиралась позавчера, да заварить чай. Устраивать неведомым «нас» пир горой в планы не входило – а ну как понравится и зачастят с визитами? – но минимальную норму гостеприимности выдать нужно.
Уж не знаю, на каком помеле добиралась Альбина, потому что заявленные полтора часа ещё и близко не закончились, когда она позвонила:
- Открывай, это мы.
Я успела в окно заметить, помимо самой Журавлевой, неизвестную мне тетку. Рядом с Алькой, вернувшейся к машине за каким-то свертком, стояла высокая худая женщина в шубке из стриженой норки. Лица я рассмотреть на смогла, только уважительно покачала головой, глядя на высоту её каблуков – я и летом по асфальту на таких ходулях не рискну пройти, а тут зимой, да по гололёду… Точно ведьма.
Так что, хочешь или нет, а открывать придется. Если ситуация в самом деле серьезная, с Альбины станется поднять всю королевскую рать, но таки выкурить меня из дома. Да и гадостей я от неё не ждала. Во всяком случае, совсем уж без причины.
- Знакомься, это моя мама Нина, - Журавлева сбросила капюшон с головы, явив себя во всей красе – брови нахмурены, губы поджаты, волосы воинственно встопорщились. В пуховике и джинсах на фоне роскошно одетой матери она была похожа на нелюбимого ребенка, который донашивает за старшими десятью детьми.
- Приятно, - со вздохом поражения соврала я. – Разрешаю войти в мой дом.
Обе ведьмы по очереди перешагнули порог. Вообще-то они бы могли и так войти, чай, не книжные вампиры. Но защита у меня имеется, а лезть напролом в присутствии хозяйки это наглость и вообще плохой тон. И есть первое не такой уж грех, то второе порицается.
- Взаимно, - старшая ведьма кивнула, рассматривая меня пристально и с изрядной долей любопытства. С Ниной Журавлевой я лично знакома не была. Слышала, конечно, куда ж без этого, но раньше пересекаться нам не приходилось.
Не красавица, не молода, не выглядит душкой. Сплошное «не». Вот только силой от неё веяло крепко. А щиты на сознании она держала ещё крепче, и ломиться через них я не стала. Когда понадобиться, тогда и поднапрягусь, а пока чего зря дар дергать.
- Проходите, сейчас чаем напою. Ванная за второй дверью по правой стороне.
И хотя внутри всё противилось этому, повернулась к гостям спиной.
Как ни странно, если бы Алька притащила Катерину, я была бы чуть спокойнее. Хотя бы потому, что немного её знала. Доверять, естественно, не доверяла, но и откровенных причин вредить мне у Камышиной нет. У старшей Журавлевой, вроде, тоже, но тут бы лучше знать наверняка. Потому, хоть и хозяйничала на кухне, к происходящему в ванной прислушивалась. Впрочем, ничего интересного там и не было. Алька была встревожена и немного зла, её мать ощущалась, скорее заинтересованной, но без негатива.
- Расскажи с начала.
Голос у Нины, отчества которой мне сказать никто не удосужился, был негромким и таким же холодным, как вся она. Прям ледяная баба какая-то.
Поскольку секрета в этом не было, я поставила чашки на стол и села напротив непривычно молчаливой Альбины:
- Когда привезли девочку…
- Нет, не это, давай с первой жертвы, - как будто подслушав мои мысли, подала голос Алька. – Если уж пытаться понять, что происходит, то с самого начала, а то запутаемся.
Мне идея показалась здравой, потому начала с первой уснувшей ведьмы. Которую я лично в летаргии не видела, потому что Никита заинтересовался уже повторным случаем, и только тогда пригласил меня. Собственно, про первую он и сам узнал с опозданием, потому что тогда был в отпуске, потому судил по словам коллег.
То, что сон был наведенным, он понял сразу, всё же не первый день работает, а вот тот факт, что снять эти чары оказалось весьма непросто, стали неприятным сюрпризом. Как и то, что с огромным трудом разбуженная ведьма не смогла сказать, как и где так глупо попала. Будто из памяти выдрали кусок, такое не редкость при воздействии вампира, вот только ни малейших признаков этого не было. Как и следов средств, влияющих на сознание. Уж казалось бы, идеальное решение – вмазалась и забыла, но снова мимо.
- Копии медицинских карт есть? – Нина не притронулась к чашке, внимательно меня слушала и казалось даже расслабленной. Хотя морщинка между бровей так и не разглаживалась.
- Да, секунду. – Бумаги я отдала без сомнений – уж кому, как не старшей Журавлевой, которая сама врач, разбираться в анализах жертв.
Альбина тоже было сунулась в документы, но, судя по кислому выражению лица, поняла не намного больше меня.
- В принципе, все случаи, кроме последнего, как под копирку. Следов снотворного нет, признаков, что им подправил память кто-то из вампиров – тоже. Они просто спали, очень глубоко и спокойно, так глубоко, что разбудить их не могли несколько суток.
- Вижу, - Нина, перелистнув последнюю страницу, подняла на меня ледяные серые глаза. – А с девочкой не так?
- Нет. Совсем не так. – Пришлось прикрыть глаза, чтобы вспомнить свои ощущения. – Во-первых, она не просто спала, это как закольцованный кошмар. Как будто кто-то пытался подвести её к пределу выносливости сердца.
Я с трудом сдержалась, чтобы не передернуть плечами от воспоминаний. И попыталась смыть чаем вновь появившийся на кончике языка вкус пепла.
- Это похоже на то, что может сделать Антон? – Альбина перестала вращать чашку, будто на её дне пыталась что-то увидеть, и в упор посмотрела мне в глаза.
- Это не он.
- Никто и не пытается повесить это на вашего Васильева. – Суди по тому, с каким выражением Нина произнесла фамилию бывшего зятя, любви она к нему не испытала. Причем, совершенно.
- Нет, это не он, и я уверена, что не вампир вовсе. Не знаю, как описать, но… Эмоциональный след совсем другой. Вернее, его просто не было.
Я даже не пыталась объяснить, в чем разница, потому что не была уверена, что смогу подобрать слова. Невозможно творить чары, не испытывая эмоций. И если тот, кто сделал это с девочкой, на самом деле мог как-то наблюдать, то он этого не выдавал. Должно же быть хоть что-то – злорадство, удовлетворение или жажда причинения боли, но…
Пустота.
Вакуум.
Я ощущала только страх Лизы, и больше ничего. Если бы работал вампир, не заметить этого было бы невозможно. От того, как Антон давил в полиции на Аркадия, у меня аж в ушах звенело, а тут тишина.
- На что это вообще похоже? – Пока Нина, положив подбородок на переплетенные пальцы, раздумывала, Алька перехватила инициативу в разговоре.
И можно было бы промолчать, но я всё-таки ответила:
- На меня. Единственный, кого я знаю с такими способностями, и кто мог бы запереть ведьму в её кошмаре, не оставив ментальных следов, это я сама.
- Это ты, мать, себе льстишь, - Альбина откинулась на спинку стула и недоверчиво покачала головой.
- Не думаю, - отозвалась как раз мать, хоть говорила ведьма и не с ней. Нина продолжала смотреть таким взглядом, что мне захотелось скрестить руки на груди, окончательно закрываясь. Делать я этого не стала, но щиты усилила, мало ли… – Твой отец много о тебе рассказывал.
Она немного подалась вперед, будто пытаясь высмотреть что-то у меня в зрачках. Я же мысленно чертыхнулась. Потому что не уверена, что он откровенничал с Журавлевой – не сказать, чтобы папа был снобом и презирал ведьм, но определенная доза высокомерия ощущалась. А если действительно рассказывал, то неплохо бы узнать, что именно.
- Он и сам не знал, что я могу. – Я перевела взгляд на свои пальцы, будто критически рассматривая маникюр. – А если учесть, когда это было… Но вы правы, при желании я смогу сначала загнать ведьму в её собственное подсознание, а потом заставить напугать саму себя до инфаркта.
Теперь чертыхнулась Альбина. Только уже, для разнообразия, вслух.
- Ты бы молчала об этом, что ли… - вздохнула она, укоризненно поджав губы. – Ну, или хотя бы не при мне, как-никак, я из полиции.
- Вы спросили, я ответила. Почему ты так отреагировала, когда я спросила про поводок на ментальных чарах?
Нина поднялась, заставив меня насторожиться:
- Потому что такое возможно. И ничем хорошим для того, к кому такая дрянь прилипнет, оно не заканчивается. Посиди тихо, я попробую посмотреть.
В её голосе не было ни приказа, ни, если ж на то пошло, вопроса. Поэтому, секунду подумав, я кивнула. Пусть, смотрит, мне не жалко. Вот только вряд ли что-то разберет через щиты, опускать которые я не стану.
Вместо того, чтобы просто подойти ближе – ну, мало ли, вдруг у неё близорукость, - эта нехорошая женщина положила ладони мне на скулы. Пальцы у неё были холодными и цепкими. Они едва не впились на виски, сжимая кожу, и ведьма приблизилась к моему лицу, будто хотела поцеловать. Если честно, меня это напрягло даже больше, чем, собственно, попытка так близко просмотреть следы на ауре.
Глаза у неё были серо-голубые, как ноздреватый мартовский лёд. Да и тепло в них было ровно столько же. И тонкая морщинка между бровей казалась старым шрамом, который ни стереть, ни разгладить. При всем желании я не могла представить её веселой и беззаботной, да и даже просто от души улыбающейся.
Ответственность за клан, острая тревога за кого-то близкого, кто очень дорог. Горе… Старое, въевшееся, как вовремя не застиранное пятно на белом наряде. Сжигающее изнутри, вымораживающее чувства. И стыд. Яркий, но тоже не вчерашний. Давняя вина за что-то, чего можно было избежать, горькая до ощущения дурноты на языке… Неуверенность, помноженная на желание власти. Она была не то, чтобы яркой, думаю, по головам ради должности главы клана она бы не пошла, но и отсутствием честолюбия не страдала…
- Прекрати! – Нина с усилием оторвалась от моих висков и отпрянула, глядя с ненавистью. И к этой ненависти примешивалась толика страха, от которой задрожали пальцы, которые она поспешили стиснуть в кулаки.
- Извини, не специально, - я с трудом сглотнула, потратив несколько секунд, чтобы унять вдруг развернувшийся дар. Как будто он был зверем, которому пришлись по вкусу эмоции старшей ведьмы. Он тянулся к ней, желая окунуться в эти манящие эмоции, выпить их. Или усилить, чтобы накатило волной… Нет, всё. Никаких недосыпов, а то это плохо закончится. Мне-то что, а вот окружающим может и не поздоровиться. – Ты меня коснулась голой кожей, в таком случае я не всегда могу это контролировать.
Не знаю, поверила она или нет, но напряжение в её теле стало только сильнее. И судя по тому, как в комнате начала сгущаться сила, прощать мне вмешательство в её сознание Журавлева не собиралась.
В принципе, я успею полностью сомкнуть щиты, усилив их до предела. Первые пару атак удержу, а там посмотрим. Если что, двину стулом, говорят, это неплохо отвлекает атакующую ведьму. Заодно будет веская причина никуда сегодня не идти…
Браслеты на левой руке поддавались с трудом, надо было сделать более удобную застежку, только кто ж знал, что придется экстренно их стаскивать в попытке защититься от осатаневшей ведьмы. Широкое медное кольцо звонко упало на керамическую плитку и откатилось чуть в сторону. И остановилось, подхваченное пальцами Альбины:
- Так что там со следами ментального поводка? – Спросила она, будто и не замечая того, что её маменька собирается меня прибить, разве что обошла и Нину, и стол, подходя ко мне сбоку и опуская ладонь на моё плечо. И браслет протянула. Да и ладонь сжала довольно сильно, плечо отдалось глухой нудной болью.
Нина передернулась, будто встряхнулась всем телом и, бросив на меня предупреждающий взгляд, села на свой стул. Даже попыталась сделать вид, что ничего не произошло. Мы с её дочерью дружно сделали вид, что этому поверили.
- Не знаю, я её почти не вижу. Вернее, вижу только внешний слой, обманку, к ауре и близко не подобраться, - говорила она, опустив глаза в чай и так пристально его разглядывая, будто оттуда на неё кто-то смотрел. – Наверное, если уберешь щиты и раскроешься, смогу сказать точно.
- Не стоит, - чуть осипшим голосом отозвалась я, снимая с плеча руку Альбины.
- Не стоит, - согласилась старшая Журавлева. – Если в тот момент, когда ты бродила по сознанию девочки, поводок был активен, его могли перекинуть на тебя. Пока держишь щиты, ничего не сделать, но как только их уберешь… В общем, не советую.
Я медленно кивнула, понимая, что ситуация-то патовая. Если ведьма говорит правду, а я пока не знаю, с чего бы ей мне врать, подумаешь, подставилась под воздействие эмпата, так умнее надо быть, и за что ни попадя руками не хвататься, то…
С одной стороны, пробить силой вряд ли смогут. Не для того меня годами дрессировал отец, потом доводил до бешенства Антон, а позже всячески испытывал Совет.
