В общем, проще попросить Сальникова, тем более что это в его собственных интересах.
Как и накануне, Соколов молча проводил меня до машины, хотя время было не такое позднее, но отказываться я не стала, да и есть подозрение, что человек он основательный, если что решил, то фиг переубедишь. И если ему так необходимо лично усадить меня за руль, то и пусть. Тем более, что не мешает и не болтает попусту. Если бы я ещё саму себя не ловила на смутном, но таки ощутимом интересе в его адрес, было бы вообще замечательно.
А поскольку я тоже умею целенаправленно лезть не в своё дело, вместо того чтобы ехать домой, направила колеса в совсем другой район. Мне он был знаком не так, чтобы хорошо, но и не заплутала, минут через двадцать притормаживая во дворе вполне обычного дома. «Сталинка» в довольно тихом районе, что примечательно, напротив высилась громада недавно отстроенного собора. От такого соседства я только хмыкнула. И набрала номер, раздобыть который было не так уж трудно:
- Я во дворе, спускайся. Нужно поговорить.
На том конце провода помолчали, потом тяжело вздохнули, а потом и вовсе отключились.
Ждать пришлось минут пятнадцать, за которые я успела пару раз раскаяться в визите сюда, но уехать мешало врожденное упрямство. И понимание того, что пообщаться всё равно нужно, причем, без свидетелей.
Она вышла из углового подъезда, повертела головой, высматривая меня. Пришлось помигать фарами и опустить стекло.
Ведьма остановилась в метре от водительской дверцы, высокомерно поджав губы:
- Я тебе не шавка и не девица по вызову, чтобы по одному слову выбегать.
- Но ведь пришла же, - я кивком показала на пассажирское сиденье. – Садись.
- Зачем?
- Сама знаешь. Ничего, что на «ты»? Просто мне кажется, что говорить на «вы» с человеком, которому я… как бы помягче… поимела мозги, немного чересчур.
Нина Журавлева смерила меня задумчивым взглядом и обошла машину. Хлопнула дверца, меня обдало запахом её духов. Я же подняла стекло, свидетели нашего общения ни к чему. Да и холодно.
- Почему не стала спрашивать сразу? – В полумраке её голос звучал недовольно, даже раздраженно. И испуганно.
- Альбина же не знает. Думаю, у тебя есть причины не рассказывать ей о всех особенностях ваших с почившей бабкой отношений.
В кино при таких разговорах героиня цедит слова, равнодушно поглядывая через лобовое стекло. Я же внимательно смотрела на Нину, потому что только идиот будет упускать из виду раздосадованную ведьму. А то, что она сейчас зла, как собака, я не только чувствую, но и знаю.
- Отстань от неё. Сама скоро на дно пойдешь, не смей тащить следом и мою дочь. – Говорила она ровно, вот только на уровне эмоций… Как ни старается казаться железной бабой, которой чужды родственные чувства, а сердечко за ребенка неспокойно.
- Я никого никуда не тащу, более того, ни разу ни о чем не просила Альбину. – Тут я слегка покривила душой, но ведь свежий взгляд на Соколова во время игры не совсем, чтобы просьба, да? – Где и когда ты раньше видела такую летаргию у ведьм?
Нина одарила меня оценивающим взглядом, в котором сквозила насмешка:
- С чего ты вообще взяла, что я такое раньше видела? – Она, покопавшись в сумке, вытащила тонкую коричневую сигарету. Так, ещё одна на мою голову!
- В моей машине не курят. - Будто не слыша меня, ведьма клацнула зажигалкой. Заплясал маленький оранжевый огонёк… Нина вдруг побледнела, выронила тут же погасшую зажигалку. Следом за ней под ноги упала и сигарета. Ведьма же схватилась за горло, силясь вдохнуть, но только синела, молча хватая воздух открытым ртом. Короткие ногти оставили на шее несколько царапин, тут же набухших алыми бусинками. – Дыши, разрешаю.
Она тяжело, страшно всхлипнула, раскашлявшись едва не до рвотных позывов. На припудренных щеках блестели мокрые дорожки, чуть размывшие идеальный макияж.
- Вот ты тварь… - Просипела Нина, кое-как продышавшись и оттерев влажное лицо. Голос у неё звучал хрипло, будто для разговора приходилось прикладывать определенные усилия. – И не боишься?
- Чего? Попытаешься напасть на меня, тебя скрутит снова, и в этот раз так легко не отделаешься. На тебе нет следов чар, даже если прямо сейчас бросишься в ноги любой из сильнейших, они ничего не увидят. – Дразнить её и дальше я не планировала, только проблем с кланом Журавлевых мне для полного счастья и не хватает, ага. – И это не я, это ты сама.
Нина вдруг похабно выругалась. Горынова она не обошла, с ним вообще крайне сложно соревноваться, там чувствуется большой опыт применения мата в повседневной жизни, но удивить сумела. Прежде всего потому, что я никак не ожидала от рафинированной аристократки от ведьмовства таких выражений.
- Если останешься сама по себе, сожрут за пару лет, и вампир тебя не спасет, - Нина откинула солнцезащитный козырек и, недовольно глядя в зеркало, повертела головой, рассматривая царапины. – Наверху что-то затевается, наверное, опять власть делят.
А то наши «верхи» испокон века чем-то другим занимаются… Но с тем, что в последнее время слишком много странностей, трудно не согласиться.
- И что ты предлагаешь?
Она закончила вытирать шею вынутым из сумки платком и уставилась на меня ледяными глазами.
- Нашей крови в тебе не больше половины, зато сучьей натуры на полноценную ведьму. Войдешь в мой клан, у тебя за спиной встанут все Журавлевы.
- А когда припрет, меня можно в эту спину толкнуть, а самим что-нибудь выторговать за редкую тварюшку… Нет, спасибо, мне и так неплохо. А если и сожрут, так все мы там будем.
- Ну, и зря. – Хоть Нина и пыталась выразить неодобрение голосом и лицом, я-то знаю, что она и не надеялась на согласие. Но предложить предложила, мало ли…
Наде я тогда рассказала несколько упрощенную версию событий четырнадцатилетней давности. Нет, на немедленном уничтожении химеры не настаивали. Поначалу. Потому что сразу несколько сильных кланов ведьм предложили взять неведому зверушку под опеку. Научить тому, что посчитают нужным, добиться лояльности новой семье, на благо которой мне до конца дней и пахать бы потом, не имея права голоса и перспектив свободы. Отвечать за мои прегрешения, которых бы не было, промывать мозги эта сестрия умеет мастерски…
А когда стало понятно, что желающих на одну-единственную химеру многовато, и как бы не передрались от жажды пригреть сиротинушку, появилась мысль, что «так не доставайся же ты никому!» не такой плохой выход из ситуации. И Антону до сих пор многие не могут простить не тот факт, что на малолетке женился – и хрен бы с ним, тоже мне грех, невесте не пять же лет, в конце концов, - а того, что влез в планы уважаемых представителей нашего вида. Представители были крайне недовольны, но и откровенное принуждение не наш метод, потому сквозь зубы согласились, уверенные, что ему просто не хватит сил и терпения сделать из меня неопасное для общества и, в первую очередь самой себя, существо.
Потому Антон и учил не только ставить щиты. Точнее, поначалу как раз этому, чтобы не решила вопрос со своим уничтожением, так сказать, собственными силами, а вот позже… Хоть он управлял только одной эмоцией, зато делать это мог виртуозно, у такого грех не поучиться. Так что, когда через некоторое время до Совета дошло, кому они отдали под присмотр неразумное дитя, дитя уже было вполне способно защищаться. А если до окружающих не доходит, что лезть не надо, то и нападать так, чтобы не схватили за руку…
- Так что с ведьмой, которую ты видела?
- Пять лет назад одна из наших после общения с Марьяной впала в такой сон.
- Молоденькая? Жива осталась? – Я, не опуская усиленных щитов, потому что от Нины веяло чем-то, мягко говоря, нехорошим, чуть наклонилась к ней. Если ведьма и врала, то… Во всяком случае, сама она в то, что говорит, верила.
- Тогда было около тридцати, жива, но выгорела.
Тут я едва не присвистнула. В принципе, выгореть не так уж сложно. Достаточно попробовать сделать то, что явно превышает твои силы, причем, не просто попробовать. А чувствовать, как тебя буквально выкручивает, разрушая силовые линии твоей ауры, и не прекращать чаровать. Говорят, это мучительно больно. Как будто заживо сгораешь. Я так и не решилась спросить у Альбины, как она это пережила, но то, что её тогда чудом откачали, само по себе весомый аргумент подобных геройств не совершать.
От молоденькой ведьмы, только-только вошедшей в силу, такого можно ожидать. Потому и стерегут их, стараясь вообще глаз не спускать, а то мозги от чувства собственного могущества набекрень, а ума нет. Да и много ли там мозгов в тринадцать-четырнадцать лет? То-то и оно… И, если бы в летаргию впала такая заготовка будущей ведьмы, было бы всё равно странно, но объяснимо. Но чтобы та, кто уже не первый год в силе… Сомнительно.
- Но в себя пришла?
- Пришла. Про то, что с ней было, не помнит. Марьяна, само собой это никак не объясняла. – Ну, это как раз понятно. Не скажешь же, что немного тут поэкспериментировала, поэтому у одной из вас, мои милые крошки, теперь нет дара. Кто ещё хочет поворожить с милой бабулей? – Я её видела и спящей, и сразу после – ничего похожего на то, что ты видела у Катерининой девочки, там не было. И следов не было, как и на мне сейчас.
Я с сомнением покачала головой:
- Не думаю, что это химера. Нас осталось всего-ничего, и за каждой смотрят так, что не забалуешь. В городе я и вовсе одна, и это не гастроль, если продолжается уже пять лет.
- Если не больше, - нехотя согласилась Нина. Похоже, легкое удушение чуть сбило спесь с главы клана. Во всяком случае, бросать на меня уничижительные взгляды прекратила. – Это немного похоже на наши ментальные чары, но не они. Не чистые. Что-то там намешано, но что именно, я так и не поняла. Если увижу ещё раз, сразу узнаю, но лезть в это не рискну.
Очень хотелось сжать голову руками, от души выругаться, а потом напиться. Или просто поорать и ногами потопать, отводя душеньку. Ну, или хотя бы шоколадку съесть, раз уж два предыдущих способа мне не подходят.
Видно мне было плохо, а если быть честной, то и вовсе могла созерцать только обтянутую темной футболкой спину, потому попыталась высунуться. Меня, не оглядываясь, одним движением руки задвинули обратно.
Ну, и ладно. Ну, и пожалуйста. Ну, и не очень-то и хотелось!
К тому же, пока отсиживаюсь здесь, есть немного времени придумать, как отовраться.
Собственно, ничего особо преступного я и не совершила. Насколько знаю, доступ ограничен только в ту часть арены, где базируется команда, и что-то я не видела, чтобы игроков гуськом гоняли в подвал. Потому вдвойне обидно сейчас было слышать, как администратор распекает меня на все лады. Вернее, пытается, потому что начатый пассаж оборвался негромким Игоревым:
- Это я привел её на экскурсию.
Гнев администратора расцвел недоумением и неверием, которые распространились душной волной. И если бы мне было его видно, то, уверена, мы с ним оба таращились бы в немом обалдении. Но мне и за спиной Соколова было вполне неплохо, поэтому приходилось довольствоваться эмоциями.
И спиной. Она была особенно хороша.
- В подвал?! – Хотя администратор выглядел, как вышедший на пенсию боксер, на этом вопросе почти дал «петуха», едва не сорвавшись на дискант. И его можно было понять – за каким чертом вести туда девушку?! Нет, надобность сообразить не трудно, но буквально через переулок от арены вполне неплохой отель, который решил бы эту проблему.
Спина пришла в движение, ткань заманчиво обрисовала развитые мышцы, когда Соколов молча пожал плечами. Типа, а чё такого? Может, разнообразия захотелось.
Эх, таки быть мне главной падшей женщиной «ирбисов», после этого уже не отмоешься и невинной овечкой не прикинешься.
Оправдываться я не спешила, потому как уже поняла, что тут немного иные правила. И лезть в разговор двух мужчин, пусть он даже напрямую касался меня, не стоит. Тестостероновое царство, чтоб его…
Потому я покорно ждала, оттесненная в угол и почти зажатая между стеной и Соколовым, пока он меня отмажет в глазах руководства.
А ведь меня кто-то заложил. Я тут уже почти три недели, постоянно шатаюсь по арене, присматриваюсь и прислушиваюсь, и раньше никаких рейдов по подвалу не было. Мне кажется, высшее административное звено вообще было не в курсе его существования. Ну, может, теоретически и знало, но что бы им там делать? Потому вдвойне интересно, кто и с какой целью наябедничал?
- Да, я понимаю, что это нарушение. – Сокол продолжал демонстрировать глубочайшее спокойствие, как будто не он только что признался, что таскает девиц на арену, что, вообще-то, строго запрещено. – И готов заплатить штраф, но это моя вина, девушка ни при чём.
Девушка была очень даже при чём, но ей хватало благоразумия промолчать. Хотя бы для того, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Идея изначально провальная, потому что администратор знал, что меня не просто так взяли на работу, а по категоричной просьбе сверху, и теперь маялся, как намекнуть игроку, что бабу он себе подобрал неподходящую, а потом ещё и со всех деликатностью отнести на тот самый «верх» скорбную весть, что меня тут соблазнили, а я и поддалась.
От интенсивности его переживаний и направленного в мою сторону нецензурного неодобрения у меня аж скулы сводило. Умеет дядька думать громко и настойчиво… Его б умение да смешать с тишиной Сокола, а потом разделить надвое, и мне жилось бы немного легче.
Так ничего и не решив, администратор выругался сквозь зубы, рявкнул:
- Разбежались по рабочим местам! – И ушел, бормоча в сердцах: - Развели тут дом свиданий…
Игорь отодвинулся только тогда, когда его шаги стихли за поворотом. Обвел меня непроницаемым взглядом темных, как спелые маслины, глаз и тихо спросил:
- Что ты там делала?
Врать человеку, который только что нарвался на выговор, а то и штраф, прикрывая меня, было немного совестно, но и правды ж не скажешь, поэтому я в тон ему ответила:
- Ходила на экскурсию. И спасибо за всё.
Он хмыкнул и улыбнулся одним углом губ, отчего пришлось нехотя признать себе, что сердечко от таких его жестов ёкает. Или не сердечко…
- Васильич мужик нормальный, из-за ерунды цепляться не станет, но больше на такие экскурсии не ходи.
- Не буду, - я поспешно закивала, чувствуя, как ноет ушибленный локоть. – Спасибо ещё раз.
Он отмахнулся и вроде уже собирался уходить, как вдруг передумал, чуть наклонившись ко мне:
- Если нужно что-то там посмотреть, я могу отвести. Но только часов после трех, до этого здесь слишком людно.
Ох, заманчиво-то как…
Потому что ещё раз, уже внимательнее, осмотреть руны я не смогла. Мало того, что какая-то подлюка настучала администратору, что меня прям тянет прогуляться по подвалу, так ещё и заходить пришлось не через склад, а с другого входа. Он был не так далеко от первого, но всё же в более доступном месте, где шанс попасться на глаза чуть ниже. Там тоже было что-то вроде склада, уж не знаю, что за рухлядь хранили, но явно не хоккейную амуницию. Пробираясь между ящиками и пыльными коробками, я умудрилась ссадить локоть и наделать шуму, по которому меня и нашли. Хорошо хоть не успела взгромоздиться на перегородку, объяснить, что я делаю в такой позе, было бы вдвойне тяжело.
Собственно, я уже приготовилась каяться и хватать за руки, чтобы смягчить гнев начальства, как появился Сокол.
Как и накануне, Соколов молча проводил меня до машины, хотя время было не такое позднее, но отказываться я не стала, да и есть подозрение, что человек он основательный, если что решил, то фиг переубедишь. И если ему так необходимо лично усадить меня за руль, то и пусть. Тем более, что не мешает и не болтает попусту. Если бы я ещё саму себя не ловила на смутном, но таки ощутимом интересе в его адрес, было бы вообще замечательно.
А поскольку я тоже умею целенаправленно лезть не в своё дело, вместо того чтобы ехать домой, направила колеса в совсем другой район. Мне он был знаком не так, чтобы хорошо, но и не заплутала, минут через двадцать притормаживая во дворе вполне обычного дома. «Сталинка» в довольно тихом районе, что примечательно, напротив высилась громада недавно отстроенного собора. От такого соседства я только хмыкнула. И набрала номер, раздобыть который было не так уж трудно:
- Я во дворе, спускайся. Нужно поговорить.
На том конце провода помолчали, потом тяжело вздохнули, а потом и вовсе отключились.
Ждать пришлось минут пятнадцать, за которые я успела пару раз раскаяться в визите сюда, но уехать мешало врожденное упрямство. И понимание того, что пообщаться всё равно нужно, причем, без свидетелей.
Она вышла из углового подъезда, повертела головой, высматривая меня. Пришлось помигать фарами и опустить стекло.
Ведьма остановилась в метре от водительской дверцы, высокомерно поджав губы:
- Я тебе не шавка и не девица по вызову, чтобы по одному слову выбегать.
- Но ведь пришла же, - я кивком показала на пассажирское сиденье. – Садись.
- Зачем?
- Сама знаешь. Ничего, что на «ты»? Просто мне кажется, что говорить на «вы» с человеком, которому я… как бы помягче… поимела мозги, немного чересчур.
Нина Журавлева смерила меня задумчивым взглядом и обошла машину. Хлопнула дверца, меня обдало запахом её духов. Я же подняла стекло, свидетели нашего общения ни к чему. Да и холодно.
- Почему не стала спрашивать сразу? – В полумраке её голос звучал недовольно, даже раздраженно. И испуганно.
- Альбина же не знает. Думаю, у тебя есть причины не рассказывать ей о всех особенностях ваших с почившей бабкой отношений.
В кино при таких разговорах героиня цедит слова, равнодушно поглядывая через лобовое стекло. Я же внимательно смотрела на Нину, потому что только идиот будет упускать из виду раздосадованную ведьму. А то, что она сейчас зла, как собака, я не только чувствую, но и знаю.
- Отстань от неё. Сама скоро на дно пойдешь, не смей тащить следом и мою дочь. – Говорила она ровно, вот только на уровне эмоций… Как ни старается казаться железной бабой, которой чужды родственные чувства, а сердечко за ребенка неспокойно.
- Я никого никуда не тащу, более того, ни разу ни о чем не просила Альбину. – Тут я слегка покривила душой, но ведь свежий взгляд на Соколова во время игры не совсем, чтобы просьба, да? – Где и когда ты раньше видела такую летаргию у ведьм?
Нина одарила меня оценивающим взглядом, в котором сквозила насмешка:
- С чего ты вообще взяла, что я такое раньше видела? – Она, покопавшись в сумке, вытащила тонкую коричневую сигарету. Так, ещё одна на мою голову!
- В моей машине не курят. - Будто не слыша меня, ведьма клацнула зажигалкой. Заплясал маленький оранжевый огонёк… Нина вдруг побледнела, выронила тут же погасшую зажигалку. Следом за ней под ноги упала и сигарета. Ведьма же схватилась за горло, силясь вдохнуть, но только синела, молча хватая воздух открытым ртом. Короткие ногти оставили на шее несколько царапин, тут же набухших алыми бусинками. – Дыши, разрешаю.
Она тяжело, страшно всхлипнула, раскашлявшись едва не до рвотных позывов. На припудренных щеках блестели мокрые дорожки, чуть размывшие идеальный макияж.
- Вот ты тварь… - Просипела Нина, кое-как продышавшись и оттерев влажное лицо. Голос у неё звучал хрипло, будто для разговора приходилось прикладывать определенные усилия. – И не боишься?
- Чего? Попытаешься напасть на меня, тебя скрутит снова, и в этот раз так легко не отделаешься. На тебе нет следов чар, даже если прямо сейчас бросишься в ноги любой из сильнейших, они ничего не увидят. – Дразнить её и дальше я не планировала, только проблем с кланом Журавлевых мне для полного счастья и не хватает, ага. – И это не я, это ты сама.
Нина вдруг похабно выругалась. Горынова она не обошла, с ним вообще крайне сложно соревноваться, там чувствуется большой опыт применения мата в повседневной жизни, но удивить сумела. Прежде всего потому, что я никак не ожидала от рафинированной аристократки от ведьмовства таких выражений.
- Если останешься сама по себе, сожрут за пару лет, и вампир тебя не спасет, - Нина откинула солнцезащитный козырек и, недовольно глядя в зеркало, повертела головой, рассматривая царапины. – Наверху что-то затевается, наверное, опять власть делят.
А то наши «верхи» испокон века чем-то другим занимаются… Но с тем, что в последнее время слишком много странностей, трудно не согласиться.
- И что ты предлагаешь?
Она закончила вытирать шею вынутым из сумки платком и уставилась на меня ледяными глазами.
- Нашей крови в тебе не больше половины, зато сучьей натуры на полноценную ведьму. Войдешь в мой клан, у тебя за спиной встанут все Журавлевы.
- А когда припрет, меня можно в эту спину толкнуть, а самим что-нибудь выторговать за редкую тварюшку… Нет, спасибо, мне и так неплохо. А если и сожрут, так все мы там будем.
- Ну, и зря. – Хоть Нина и пыталась выразить неодобрение голосом и лицом, я-то знаю, что она и не надеялась на согласие. Но предложить предложила, мало ли…
Наде я тогда рассказала несколько упрощенную версию событий четырнадцатилетней давности. Нет, на немедленном уничтожении химеры не настаивали. Поначалу. Потому что сразу несколько сильных кланов ведьм предложили взять неведому зверушку под опеку. Научить тому, что посчитают нужным, добиться лояльности новой семье, на благо которой мне до конца дней и пахать бы потом, не имея права голоса и перспектив свободы. Отвечать за мои прегрешения, которых бы не было, промывать мозги эта сестрия умеет мастерски…
А когда стало понятно, что желающих на одну-единственную химеру многовато, и как бы не передрались от жажды пригреть сиротинушку, появилась мысль, что «так не доставайся же ты никому!» не такой плохой выход из ситуации. И Антону до сих пор многие не могут простить не тот факт, что на малолетке женился – и хрен бы с ним, тоже мне грех, невесте не пять же лет, в конце концов, - а того, что влез в планы уважаемых представителей нашего вида. Представители были крайне недовольны, но и откровенное принуждение не наш метод, потому сквозь зубы согласились, уверенные, что ему просто не хватит сил и терпения сделать из меня неопасное для общества и, в первую очередь самой себя, существо.
Потому Антон и учил не только ставить щиты. Точнее, поначалу как раз этому, чтобы не решила вопрос со своим уничтожением, так сказать, собственными силами, а вот позже… Хоть он управлял только одной эмоцией, зато делать это мог виртуозно, у такого грех не поучиться. Так что, когда через некоторое время до Совета дошло, кому они отдали под присмотр неразумное дитя, дитя уже было вполне способно защищаться. А если до окружающих не доходит, что лезть не надо, то и нападать так, чтобы не схватили за руку…
- Так что с ведьмой, которую ты видела?
- Пять лет назад одна из наших после общения с Марьяной впала в такой сон.
- Молоденькая? Жива осталась? – Я, не опуская усиленных щитов, потому что от Нины веяло чем-то, мягко говоря, нехорошим, чуть наклонилась к ней. Если ведьма и врала, то… Во всяком случае, сама она в то, что говорит, верила.
- Тогда было около тридцати, жива, но выгорела.
Тут я едва не присвистнула. В принципе, выгореть не так уж сложно. Достаточно попробовать сделать то, что явно превышает твои силы, причем, не просто попробовать. А чувствовать, как тебя буквально выкручивает, разрушая силовые линии твоей ауры, и не прекращать чаровать. Говорят, это мучительно больно. Как будто заживо сгораешь. Я так и не решилась спросить у Альбины, как она это пережила, но то, что её тогда чудом откачали, само по себе весомый аргумент подобных геройств не совершать.
От молоденькой ведьмы, только-только вошедшей в силу, такого можно ожидать. Потому и стерегут их, стараясь вообще глаз не спускать, а то мозги от чувства собственного могущества набекрень, а ума нет. Да и много ли там мозгов в тринадцать-четырнадцать лет? То-то и оно… И, если бы в летаргию впала такая заготовка будущей ведьмы, было бы всё равно странно, но объяснимо. Но чтобы та, кто уже не первый год в силе… Сомнительно.
- Но в себя пришла?
- Пришла. Про то, что с ней было, не помнит. Марьяна, само собой это никак не объясняла. – Ну, это как раз понятно. Не скажешь же, что немного тут поэкспериментировала, поэтому у одной из вас, мои милые крошки, теперь нет дара. Кто ещё хочет поворожить с милой бабулей? – Я её видела и спящей, и сразу после – ничего похожего на то, что ты видела у Катерининой девочки, там не было. И следов не было, как и на мне сейчас.
Я с сомнением покачала головой:
- Не думаю, что это химера. Нас осталось всего-ничего, и за каждой смотрят так, что не забалуешь. В городе я и вовсе одна, и это не гастроль, если продолжается уже пять лет.
- Если не больше, - нехотя согласилась Нина. Похоже, легкое удушение чуть сбило спесь с главы клана. Во всяком случае, бросать на меня уничижительные взгляды прекратила. – Это немного похоже на наши ментальные чары, но не они. Не чистые. Что-то там намешано, но что именно, я так и не поняла. Если увижу ещё раз, сразу узнаю, но лезть в это не рискну.
Очень хотелось сжать голову руками, от души выругаться, а потом напиться. Или просто поорать и ногами потопать, отводя душеньку. Ну, или хотя бы шоколадку съесть, раз уж два предыдущих способа мне не подходят.
Глава 11
Видно мне было плохо, а если быть честной, то и вовсе могла созерцать только обтянутую темной футболкой спину, потому попыталась высунуться. Меня, не оглядываясь, одним движением руки задвинули обратно.
Ну, и ладно. Ну, и пожалуйста. Ну, и не очень-то и хотелось!
К тому же, пока отсиживаюсь здесь, есть немного времени придумать, как отовраться.
Собственно, ничего особо преступного я и не совершила. Насколько знаю, доступ ограничен только в ту часть арены, где базируется команда, и что-то я не видела, чтобы игроков гуськом гоняли в подвал. Потому вдвойне обидно сейчас было слышать, как администратор распекает меня на все лады. Вернее, пытается, потому что начатый пассаж оборвался негромким Игоревым:
- Это я привел её на экскурсию.
Гнев администратора расцвел недоумением и неверием, которые распространились душной волной. И если бы мне было его видно, то, уверена, мы с ним оба таращились бы в немом обалдении. Но мне и за спиной Соколова было вполне неплохо, поэтому приходилось довольствоваться эмоциями.
И спиной. Она была особенно хороша.
- В подвал?! – Хотя администратор выглядел, как вышедший на пенсию боксер, на этом вопросе почти дал «петуха», едва не сорвавшись на дискант. И его можно было понять – за каким чертом вести туда девушку?! Нет, надобность сообразить не трудно, но буквально через переулок от арены вполне неплохой отель, который решил бы эту проблему.
Спина пришла в движение, ткань заманчиво обрисовала развитые мышцы, когда Соколов молча пожал плечами. Типа, а чё такого? Может, разнообразия захотелось.
Эх, таки быть мне главной падшей женщиной «ирбисов», после этого уже не отмоешься и невинной овечкой не прикинешься.
Оправдываться я не спешила, потому как уже поняла, что тут немного иные правила. И лезть в разговор двух мужчин, пусть он даже напрямую касался меня, не стоит. Тестостероновое царство, чтоб его…
Потому я покорно ждала, оттесненная в угол и почти зажатая между стеной и Соколовым, пока он меня отмажет в глазах руководства.
А ведь меня кто-то заложил. Я тут уже почти три недели, постоянно шатаюсь по арене, присматриваюсь и прислушиваюсь, и раньше никаких рейдов по подвалу не было. Мне кажется, высшее административное звено вообще было не в курсе его существования. Ну, может, теоретически и знало, но что бы им там делать? Потому вдвойне интересно, кто и с какой целью наябедничал?
- Да, я понимаю, что это нарушение. – Сокол продолжал демонстрировать глубочайшее спокойствие, как будто не он только что признался, что таскает девиц на арену, что, вообще-то, строго запрещено. – И готов заплатить штраф, но это моя вина, девушка ни при чём.
Девушка была очень даже при чём, но ей хватало благоразумия промолчать. Хотя бы для того, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Идея изначально провальная, потому что администратор знал, что меня не просто так взяли на работу, а по категоричной просьбе сверху, и теперь маялся, как намекнуть игроку, что бабу он себе подобрал неподходящую, а потом ещё и со всех деликатностью отнести на тот самый «верх» скорбную весть, что меня тут соблазнили, а я и поддалась.
От интенсивности его переживаний и направленного в мою сторону нецензурного неодобрения у меня аж скулы сводило. Умеет дядька думать громко и настойчиво… Его б умение да смешать с тишиной Сокола, а потом разделить надвое, и мне жилось бы немного легче.
Так ничего и не решив, администратор выругался сквозь зубы, рявкнул:
- Разбежались по рабочим местам! – И ушел, бормоча в сердцах: - Развели тут дом свиданий…
Игорь отодвинулся только тогда, когда его шаги стихли за поворотом. Обвел меня непроницаемым взглядом темных, как спелые маслины, глаз и тихо спросил:
- Что ты там делала?
Врать человеку, который только что нарвался на выговор, а то и штраф, прикрывая меня, было немного совестно, но и правды ж не скажешь, поэтому я в тон ему ответила:
- Ходила на экскурсию. И спасибо за всё.
Он хмыкнул и улыбнулся одним углом губ, отчего пришлось нехотя признать себе, что сердечко от таких его жестов ёкает. Или не сердечко…
- Васильич мужик нормальный, из-за ерунды цепляться не станет, но больше на такие экскурсии не ходи.
- Не буду, - я поспешно закивала, чувствуя, как ноет ушибленный локоть. – Спасибо ещё раз.
Он отмахнулся и вроде уже собирался уходить, как вдруг передумал, чуть наклонившись ко мне:
- Если нужно что-то там посмотреть, я могу отвести. Но только часов после трех, до этого здесь слишком людно.
Ох, заманчиво-то как…
Потому что ещё раз, уже внимательнее, осмотреть руны я не смогла. Мало того, что какая-то подлюка настучала администратору, что меня прям тянет прогуляться по подвалу, так ещё и заходить пришлось не через склад, а с другого входа. Он был не так далеко от первого, но всё же в более доступном месте, где шанс попасться на глаза чуть ниже. Там тоже было что-то вроде склада, уж не знаю, что за рухлядь хранили, но явно не хоккейную амуницию. Пробираясь между ящиками и пыльными коробками, я умудрилась ссадить локоть и наделать шуму, по которому меня и нашли. Хорошо хоть не успела взгромоздиться на перегородку, объяснить, что я делаю в такой позе, было бы вдвойне тяжело.
Собственно, я уже приготовилась каяться и хватать за руки, чтобы смягчить гнев начальства, как появился Сокол.
