Не берусь утверждать, что тот самый, но внешне от него не отличимый. – По её словам, ты приходила три дня назад, а после того, как ушла, на шее у него обнаружилось вот это.
Наверное, именно таким взглядом смотрит баран на пресловутые новые ворота, которым я таращилась на блудный крест.
- Слушай, это уже балаган какой-то получается… Не буду врать, первый раз меня это испугало, а сейчас уже перебор.
В руки я его всё-таки взяла и даже перед глазами повертела. Нет, крест очень похож, а вот цепь – нет. Длина правильная, плетение похожее, тоже потемневшее серебро, но я слишком часто работаю с металлом, хотя и предпочитаю медь, чтобы не заметить, что звенья чуть тоньше.
- Согласен, пережали. – Антон забрал из моих рук цепь и раскачал крест перед собой, как маятник. – Персоналу внушение сделал, теперь не удивляйся, что будут требовать паспорт, пусть даже и знают в лицо. Скорее всего, нашли девицу твоих параметров, под шапку рыжий парик и отвод глаз, чтобы никто не удивился, если походка не та или ещё что-то. Крест интересный, но это заводская работа, может быть сколько угодно копий. Конечно, можно заморочиться и попробовать выяснить, где и когда произвели…
- И выяснить, что выпустили их несколько тысяч на каком-нибудь Костромском ювелирном заводе. Тебе больше делать нечего? Иди к Наде, она там, наверное, уже решила, что я тебя сожрала и теперь не знаю, как показаться ей на глаза. – Я решительно выбросила из головы этот замороченный детектив. Если с медперсоналом Антон поговорил, мне туда ехать смысла нет. Не думаю, что придавил даром, он и без него бывает крайне убедительным. Камеры в палате точно нет, а в коридорах, если и есть, то через сутки идет перезапись, значит, дохлый номер. Но старшую сиделку я все-таки навещу на днях…
Такой дозы концентрированного презрения по видовому признаку я не получала никогда. Оно неприкрыто плескалось в чуть вытянутых зрачках, каждом движении чутких ушей и подрагивании усов. Даже мерно постукивающий кончик хвоста выражал превосходство и уверенность, что мохнатая попа смотрится на столешнице намного уместнее, чем мой планшет, сдвинутый на самый край и опасно балансирующий на грани падения.
- А ну, кыш отсюда, - я махнула рукой в сторону наглой кошки, неизвестно откуда взявшейся в опустевшем по причине предигровой суеты кабинете. Большая, с длинной ухоженной шерстью, но самой что ни на есть пролетарской сероватой в коричневую полосочку окраски, она сидела копилкой, обернув массивные лапы не менее внушительным хвостом, и смотрела взглядом потомственной аристократки, в присутствии которой высморкались в скатерть. – Откуда ты взялась вообще?
Подходить ближе я не рискнула, кошка вдруг широко зевнула, обнажив такие клыки, что у меня закралось сомнение – а не с неё ли рисовали логотип клуба? На груди наших ребят красовалась картинка не менее роскошной и хищной на вид твари, оскал которой не сулил ничего хорошего.
- О, Марысь, ты тут, - Наталья, как раз вернувшаяся с партийного задания, высунулась обратно в коридор и проорала: - Идите сюда, она здесь!
От её вопля вздрогнули мы обе, при этом кошка тут же спрыгнула и попыталась спрятаться за ножкой стола. Я её примеру следовать не стала, но на всякий случай отошла от двери. Как оказалось, правильно сделала, потому что спустя несколько секунд в кабинет ввалилось сразу трое мужиков. Не столько по лицам, сколько по габаритам и запаху честного трудового пота, я узнала в них игроков. У них сейчас как раз была «сухая» разминка перед матчем, и чтобы они всё бросили и вот так вломились в административную часть, должна быть очень веская причина. Один из них быстрым плавным движением перетек к нам поближе, два других предусмотрительно затаились у выхода.
Причина, заметив входящих, занервничала, гневно взвыла и юркнула ближе ко мне, решив искать поддержки у прежде презираемого существа.
- Чего ты ноешь, иди сюда. – К моему ужасу, первый из вошедших бухнулся мне в ноги. Хорошо хоть не на колени, а просто опустился на корточки. Я попыталась вжаться в стену, а дюжий парень, начавший бесцеремонно шарить в районе моих щиколоток, вдруг поднял голову: - Вы не могли бы отойти? А то я её так не поймаю.
Улыбка у него была очень располагающей, так и тянуло на неё ответить, хотя сам парень был довольно некрасивым. Носатый, узколицый, к тому же не так давно зашитая верхняя губа, с которой ещё не до конца сошел синяк, желтизной разлившийся аж до скулы, прелести ему тоже не добавляла. Ну, хоть зубы на месте, можно сказать, легко отделался.
- Ага…
Просочившись мимо парня, дальше за процессом отлова кошки я наблюдала со стороны. Зверюга, конечно, отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны. На то, чтобы загнать её в угол и накинуть сверху стащенную олимпийку, много времени не потребовалось.
А фактура и в самом деле хороша…
- Что вы с ней будете делать? – Я опасливо покосилась на сверток в руках котолова. Не то, чтобы прониклась к пойманной таким уж сочувствием, да и доносящийся из глубин кокона утробный вой, скорее, вызывал оторопь, чем желание грудью броситься на защиту истязаемой кисоньке, но не уточнить я не могла. Не иначе как Надино тлетворное влияние.
- Новенькая? – Парень смерил меня внимательным взглядом, в котором проскользнула нотка оценки, но хотя бы не стал подмигивать. Уже приятно. Но плечами, плотно обтянутыми футболкой, чуть поиграл. Тоже приятно. Я кивнула. – Понятно. На лёд выпустим, а потом пусть бежит, куда хочет.
В чем смысл этого сакрального действа, я уточнить не успела, потому что из коридора донеслось зычное:
- ***, чё вы там возитесь?
Меня подобное не смутило, о том, что в мире хоккея нет более интернационального языка, чем русский мат, предупредили сразу. Даже впервые приехавшие в нашу лигу иностранцы буквально через неделю могли свободно изъясняться узкоспециальными терминами сугубо нецензурной направленности. Поздороваться по-русски не умели, зато по матушке посылали практически без акцента. Что самое удивительное, при этом они прекрасно понимали, что им хочет донести собеседник. Короче, никак не «Нокия» коннектинг пипл, а совсееем другое.
После заданного суровым тоном вопроса этих вивисекторов как ветром сдуло. Если правильно угадала по голосу, это тренер по физподготовке, спорить с которым себе дороже. Суров до легкой оторопи, а всем провинившимся может без предупреждения устроить внеплановое прохождение теста Купера (3). Я даже нашла в сети, что это такое, впечатлилась и поскорее закрыла вкладку. От греха.
В кабинете мы остались с временно позабытой Натальей, которая за происходящим наблюдала с интересом и удовольствием, а теперь, лишившись заманчивого зрелища, направилась к своему столу:
- Не переживай, ничего они ей не сделают. Хоккеисты суеверные, как дети, а с этой кошкой связана одна история…
История оказалась действительно занимательной.
Года три назад на арене завелась кошка. Вернее, они тут и раньше водились, как ни широко шагал прогресс, но окончательно вывести грызунов даже самой современной отравой не получалось, поэтому усатых блюстителей порядка держали. Тем более, что клуб тоже с кошачьими корнями, тут уж сам бог велел не гонять мышеловов.
Откуда взялась эта Марыся, никто не знал, просто в один прекрасный день обнаружилась нагло дрыхнущей прямо на сетке хоккейных ворот за пару часов до начала матча. Ясное дело, такого хамства не потерпели, кошку шуганули, та, испугавшись дружного хохота в три десятка мужских голосов, немного пометалась по льду, а потом сиганула через бортик и унеслась в сторону подсобных помещений. Через пару недель это повторилось, кошку снова заставили наматывать круги, а потом кто-то, особо верящий в приметы, провел такую параллель – в те дни, когда кошка бегала по площадке, команда не просто выигрывала, а устраивала натуральный разгром сопернику.
Надо ли говорить, что суеверные хоккеисты теперь пытались перед каждой игрой заставить Марысю галопом пробежаться по арене? Кстати, однажды, года полтора назад, она пропала аж на целых три недели. По этой ли причине или потому что настал вполне обоснованный спад через несколько недель после начала чемпионата, команда продула шесть игр подряд, причем четыре из них на собственном льду. Руководство сделало втык тренерскому штабу, а потом и вовсе сменило главного коуча, а кошка нашлась, причем, увеличившись в численности сразу в четыре раза. Её, мирно дремлющую с выводком таких же серо-полосатых котят, нашли в уже обследованном мной подвале. Торжественно переселили обалдевшую от таких поворотов судьбы Марысю с потомством ближе к раздевалке и присвоили почетное звание талисмана, вменив в обязанность бегать по льду перед матчами. Кошка новой должностью не прониклась и пыталась всячески саботировать это дело. Иногда ей даже удавалось, каким-то неведомым чутьем она угадывала дни игр и растворялась на просторах арены. Кстати, перед прошлым матчем её так и не нашли. Так вот кто виноват, что пять-два продули, а я уж на хоккеистов грешила…
- А куда дели котят? – Я старательно пыталась не заржать от этого рассказа, потому что Наталья говорила совершенно серьезно, остается надеяться, что суеверность воздушно-капельным путем не передается.
- Игроки разобрали. Они там, вроде, даже какой-то аукцион устраивали, кому какой котенок достанется.
И это суровые мужики, которые не прочь с размаху потрогать лицо соперника… Ладно, за это можно даже простить пристрастие к пластмассовым девицам, в конце концов, по музеям и библиотекам хоккеисты вряд ли ходят, а высшее образование у профессиональных спортсменов это нечто, о чем можно говорить только хорошо или ничего. Да-да, как о мертвом. Общественным транспортом тоже не пользуются, где им с человеческими девушками-то знакомиться?! Вот и пользуются тем, что есть.
Наталья отвлеклась на звонок телефона и с жаром с кем-то заспорила насчет поставки командного мерча, которая должна была быть ещё вчера, но не предвидится и завтра. Я не стала ей мешать, выскользнув за дверь, в конце концов, от собственных обязанностей никто не освобождал, причем, как официальных, так и побочных. Но посмотреть, как мужики будут запускать Марысю на лёд, это святое, поэтому с максимально озабоченным лицом и целеустремленным видом направилась к панорамному стеклу возле вип-лож, откуда открывался лучший вид на площадку.
Успела вовремя – кошку как раз со всеми почестями вынесли из подтрибунки. Судя по истерично хлещущему по бокам серому хвосту, невесть как выпутавшемуся из олимпийки, она предстоящим была глубоко оскорблена. За процессом торжественного выноса тела с интересом наблюдали и работники арены – вон, в проходе между рядами кресел замерли две уборщицы в ярко-оранжевом.
Марыся всеобщего ожидания не обманула, взвилась, стоило только слегка ослабить хватку, поскальзываясь и уходя в неуправляемый занос, пробежала вдоль красной линии, сиганула через борт на скамейку штрафников, а уже с неё длинными красивыми прыжками, выдававшими отдаленное родство с гепардами, исчезла между креслами. Думаю, попутно она костерила нас всех последними словами, и неудивительно, что перед играми её приходилось разыскивать по всей арене.
- Хорошо пошла… - Задумчиво протянул Сальников, незаметно подкравшийся со спины. Ну, это он считал, что незаметно, я его засекла ещё метров за пятнадцать, просто виду не подала.
- И они действительно верят, что кошка принесет им удачу? – Я чуть посторонилась, чтобы собеседник встал рядом, и продолжала смотреть на лёд. Игроки ушли почти сразу следом за кошкой, уборщицы продолжили раскладывать на каждое кресло по хлопалке, работники арены проверяли подключение камер. Да и верхний свет пока погасили, всё равно лёд пуст, а электроэнергии софиты жрут нехило.
- Да, - он серьезно кивнул. – И это не самые дикие суеверия. Есть те, кто за сутки до игры молоко не пьет. И огурцы не ест.
- Если одно сразу с другим, то неудивительно, я бы тоже не рискнула.
- Нет, это вообще два разных человека. Вот у вас, Алеся Михайловна, есть личные приметы?
Генменеджер таки сумел задать настолько неожиданный вопрос, что я перестала созерцать лёд и повернулась к нему.
- Есть. Например, когда руководитель вашего ранга начинает говорить на отвлеченные темы с мелкой сошкой вроде меня, это не к добру.
Тревоги я не испытывала, потому что от Сальникова не исходило угрозы, скорее, умеренная заинтересованность. Надеюсь, что заинтересованность эта сугубо делового свойства, только обострения личной жизни мне и не хватает.
- Это не примета, это интуиция, - Сергей Викторович кивнул в сторону двери. – Идемте?
Я пожала плечами и молча пошла. После нашего знакомства в первый день работы руководство клуба ко мне интереса не проявляло, и меня это более, чем устраивало. Поэтому стало любопытно, с чем он пришел сейчас. Сам! Для человека его уровня поступок если не выдающийся, то и не совсем рядовой. Хотя бы потому, что день расписан по минутам, и вряд ли найдется в нём запись вроде «мило пофлиртовать с девицей, которую на кой-то черт прислали из администрации».
Вип-ложа своё название оправдала, во всяком случае, кресла тут были разве что без функции массажа. И то наверняка не скажу, может, просто нужный пульт не нашла, но стоило присесть на самый краешек, следуя примеру Сальникова, как сиденье само подстроилось под моё тело. И удержаться, чтобы не откинуться на спинку, вытянув ноги и прикрыв от удовольствия глаза, было не так и просто. Свет здесь тоже не горел, так что, если кто и смотрел в окна нашего убежища, что происходит внутри, разглядеть не мог. И я не могла решить, хорошо это или плохо.
Сергей Викторович начинать разговор не спешил, устроившись по соседству, мне лезть с вопросами было не по чину, сейчас он официально мой работодатель, если хочется помолчать в моей компании, пожалуйста. Может, у человека день тяжелый, задолбало всё, а тут уединился с девушкой, подчиненные тоже люди, не полезут же напролом к закрывшейся парочке.
И я бы продолжала убивать рабочее время, если бы не собиралась потихоньку обследовать бортики площадки до начала игры, поэтому всё-таки посмотрела в сторону Сальникова. И бровь вопросительно приподняла, если не дурак, намек поймет.
Дураком он не был.
- Алеся Михална, есть у меня к вам деловое предложение.
Пришлось сесть ровнее, потому что некрасиво разваливаться в кресле, когда тебе делают предложение. Даже если оно сугубо деловое.
- Я вас внимательно слушаю.
- Начнем с того, что я о вас навел справки. – Сальников сделал паузу, испытующе глядя мне в глаза. Они у него были светлыми и до того холодными, что меня потянуло внутренне передернуться. Если бы не узнала, что он волчьего племени, решила бы, что в животной ипостаси становится змеей. – Вас не любят.
- Для меня это не секрет.
- Но признают, что своё дело вы знаете, умеете держать язык за зубами и вообще стараетесь не вмешиваться в разборки, если дело не касается ваших близких.
Чем дольше он говорил, тем выше у меня поднимались брови, вот уж не ожидала, что удостоюсь таких слов от нашего не самого терпимого общества. Даже почувствовала бы себя польщенной, если бы не тот факт, что ему от меня что-то нужно.
- Приятно слышать. И в чем ваше деловое предложение?
Наверное, именно таким взглядом смотрит баран на пресловутые новые ворота, которым я таращилась на блудный крест.
- Слушай, это уже балаган какой-то получается… Не буду врать, первый раз меня это испугало, а сейчас уже перебор.
В руки я его всё-таки взяла и даже перед глазами повертела. Нет, крест очень похож, а вот цепь – нет. Длина правильная, плетение похожее, тоже потемневшее серебро, но я слишком часто работаю с металлом, хотя и предпочитаю медь, чтобы не заметить, что звенья чуть тоньше.
- Согласен, пережали. – Антон забрал из моих рук цепь и раскачал крест перед собой, как маятник. – Персоналу внушение сделал, теперь не удивляйся, что будут требовать паспорт, пусть даже и знают в лицо. Скорее всего, нашли девицу твоих параметров, под шапку рыжий парик и отвод глаз, чтобы никто не удивился, если походка не та или ещё что-то. Крест интересный, но это заводская работа, может быть сколько угодно копий. Конечно, можно заморочиться и попробовать выяснить, где и когда произвели…
- И выяснить, что выпустили их несколько тысяч на каком-нибудь Костромском ювелирном заводе. Тебе больше делать нечего? Иди к Наде, она там, наверное, уже решила, что я тебя сожрала и теперь не знаю, как показаться ей на глаза. – Я решительно выбросила из головы этот замороченный детектив. Если с медперсоналом Антон поговорил, мне туда ехать смысла нет. Не думаю, что придавил даром, он и без него бывает крайне убедительным. Камеры в палате точно нет, а в коридорах, если и есть, то через сутки идет перезапись, значит, дохлый номер. Но старшую сиделку я все-таки навещу на днях…
Глава 5
Такой дозы концентрированного презрения по видовому признаку я не получала никогда. Оно неприкрыто плескалось в чуть вытянутых зрачках, каждом движении чутких ушей и подрагивании усов. Даже мерно постукивающий кончик хвоста выражал превосходство и уверенность, что мохнатая попа смотрится на столешнице намного уместнее, чем мой планшет, сдвинутый на самый край и опасно балансирующий на грани падения.
- А ну, кыш отсюда, - я махнула рукой в сторону наглой кошки, неизвестно откуда взявшейся в опустевшем по причине предигровой суеты кабинете. Большая, с длинной ухоженной шерстью, но самой что ни на есть пролетарской сероватой в коричневую полосочку окраски, она сидела копилкой, обернув массивные лапы не менее внушительным хвостом, и смотрела взглядом потомственной аристократки, в присутствии которой высморкались в скатерть. – Откуда ты взялась вообще?
Подходить ближе я не рискнула, кошка вдруг широко зевнула, обнажив такие клыки, что у меня закралось сомнение – а не с неё ли рисовали логотип клуба? На груди наших ребят красовалась картинка не менее роскошной и хищной на вид твари, оскал которой не сулил ничего хорошего.
- О, Марысь, ты тут, - Наталья, как раз вернувшаяся с партийного задания, высунулась обратно в коридор и проорала: - Идите сюда, она здесь!
От её вопля вздрогнули мы обе, при этом кошка тут же спрыгнула и попыталась спрятаться за ножкой стола. Я её примеру следовать не стала, но на всякий случай отошла от двери. Как оказалось, правильно сделала, потому что спустя несколько секунд в кабинет ввалилось сразу трое мужиков. Не столько по лицам, сколько по габаритам и запаху честного трудового пота, я узнала в них игроков. У них сейчас как раз была «сухая» разминка перед матчем, и чтобы они всё бросили и вот так вломились в административную часть, должна быть очень веская причина. Один из них быстрым плавным движением перетек к нам поближе, два других предусмотрительно затаились у выхода.
Причина, заметив входящих, занервничала, гневно взвыла и юркнула ближе ко мне, решив искать поддержки у прежде презираемого существа.
- Чего ты ноешь, иди сюда. – К моему ужасу, первый из вошедших бухнулся мне в ноги. Хорошо хоть не на колени, а просто опустился на корточки. Я попыталась вжаться в стену, а дюжий парень, начавший бесцеремонно шарить в районе моих щиколоток, вдруг поднял голову: - Вы не могли бы отойти? А то я её так не поймаю.
Улыбка у него была очень располагающей, так и тянуло на неё ответить, хотя сам парень был довольно некрасивым. Носатый, узколицый, к тому же не так давно зашитая верхняя губа, с которой ещё не до конца сошел синяк, желтизной разлившийся аж до скулы, прелести ему тоже не добавляла. Ну, хоть зубы на месте, можно сказать, легко отделался.
- Ага…
Просочившись мимо парня, дальше за процессом отлова кошки я наблюдала со стороны. Зверюга, конечно, отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны. На то, чтобы загнать её в угол и накинуть сверху стащенную олимпийку, много времени не потребовалось.
А фактура и в самом деле хороша…
- Что вы с ней будете делать? – Я опасливо покосилась на сверток в руках котолова. Не то, чтобы прониклась к пойманной таким уж сочувствием, да и доносящийся из глубин кокона утробный вой, скорее, вызывал оторопь, чем желание грудью броситься на защиту истязаемой кисоньке, но не уточнить я не могла. Не иначе как Надино тлетворное влияние.
- Новенькая? – Парень смерил меня внимательным взглядом, в котором проскользнула нотка оценки, но хотя бы не стал подмигивать. Уже приятно. Но плечами, плотно обтянутыми футболкой, чуть поиграл. Тоже приятно. Я кивнула. – Понятно. На лёд выпустим, а потом пусть бежит, куда хочет.
В чем смысл этого сакрального действа, я уточнить не успела, потому что из коридора донеслось зычное:
- ***, чё вы там возитесь?
Меня подобное не смутило, о том, что в мире хоккея нет более интернационального языка, чем русский мат, предупредили сразу. Даже впервые приехавшие в нашу лигу иностранцы буквально через неделю могли свободно изъясняться узкоспециальными терминами сугубо нецензурной направленности. Поздороваться по-русски не умели, зато по матушке посылали практически без акцента. Что самое удивительное, при этом они прекрасно понимали, что им хочет донести собеседник. Короче, никак не «Нокия» коннектинг пипл, а совсееем другое.
После заданного суровым тоном вопроса этих вивисекторов как ветром сдуло. Если правильно угадала по голосу, это тренер по физподготовке, спорить с которым себе дороже. Суров до легкой оторопи, а всем провинившимся может без предупреждения устроить внеплановое прохождение теста Купера (3). Я даже нашла в сети, что это такое, впечатлилась и поскорее закрыла вкладку. От греха.
В кабинете мы остались с временно позабытой Натальей, которая за происходящим наблюдала с интересом и удовольствием, а теперь, лишившись заманчивого зрелища, направилась к своему столу:
- Не переживай, ничего они ей не сделают. Хоккеисты суеверные, как дети, а с этой кошкой связана одна история…
История оказалась действительно занимательной.
Года три назад на арене завелась кошка. Вернее, они тут и раньше водились, как ни широко шагал прогресс, но окончательно вывести грызунов даже самой современной отравой не получалось, поэтому усатых блюстителей порядка держали. Тем более, что клуб тоже с кошачьими корнями, тут уж сам бог велел не гонять мышеловов.
Откуда взялась эта Марыся, никто не знал, просто в один прекрасный день обнаружилась нагло дрыхнущей прямо на сетке хоккейных ворот за пару часов до начала матча. Ясное дело, такого хамства не потерпели, кошку шуганули, та, испугавшись дружного хохота в три десятка мужских голосов, немного пометалась по льду, а потом сиганула через бортик и унеслась в сторону подсобных помещений. Через пару недель это повторилось, кошку снова заставили наматывать круги, а потом кто-то, особо верящий в приметы, провел такую параллель – в те дни, когда кошка бегала по площадке, команда не просто выигрывала, а устраивала натуральный разгром сопернику.
Надо ли говорить, что суеверные хоккеисты теперь пытались перед каждой игрой заставить Марысю галопом пробежаться по арене? Кстати, однажды, года полтора назад, она пропала аж на целых три недели. По этой ли причине или потому что настал вполне обоснованный спад через несколько недель после начала чемпионата, команда продула шесть игр подряд, причем четыре из них на собственном льду. Руководство сделало втык тренерскому штабу, а потом и вовсе сменило главного коуча, а кошка нашлась, причем, увеличившись в численности сразу в четыре раза. Её, мирно дремлющую с выводком таких же серо-полосатых котят, нашли в уже обследованном мной подвале. Торжественно переселили обалдевшую от таких поворотов судьбы Марысю с потомством ближе к раздевалке и присвоили почетное звание талисмана, вменив в обязанность бегать по льду перед матчами. Кошка новой должностью не прониклась и пыталась всячески саботировать это дело. Иногда ей даже удавалось, каким-то неведомым чутьем она угадывала дни игр и растворялась на просторах арены. Кстати, перед прошлым матчем её так и не нашли. Так вот кто виноват, что пять-два продули, а я уж на хоккеистов грешила…
- А куда дели котят? – Я старательно пыталась не заржать от этого рассказа, потому что Наталья говорила совершенно серьезно, остается надеяться, что суеверность воздушно-капельным путем не передается.
- Игроки разобрали. Они там, вроде, даже какой-то аукцион устраивали, кому какой котенок достанется.
И это суровые мужики, которые не прочь с размаху потрогать лицо соперника… Ладно, за это можно даже простить пристрастие к пластмассовым девицам, в конце концов, по музеям и библиотекам хоккеисты вряд ли ходят, а высшее образование у профессиональных спортсменов это нечто, о чем можно говорить только хорошо или ничего. Да-да, как о мертвом. Общественным транспортом тоже не пользуются, где им с человеческими девушками-то знакомиться?! Вот и пользуются тем, что есть.
Наталья отвлеклась на звонок телефона и с жаром с кем-то заспорила насчет поставки командного мерча, которая должна была быть ещё вчера, но не предвидится и завтра. Я не стала ей мешать, выскользнув за дверь, в конце концов, от собственных обязанностей никто не освобождал, причем, как официальных, так и побочных. Но посмотреть, как мужики будут запускать Марысю на лёд, это святое, поэтому с максимально озабоченным лицом и целеустремленным видом направилась к панорамному стеклу возле вип-лож, откуда открывался лучший вид на площадку.
Успела вовремя – кошку как раз со всеми почестями вынесли из подтрибунки. Судя по истерично хлещущему по бокам серому хвосту, невесть как выпутавшемуся из олимпийки, она предстоящим была глубоко оскорблена. За процессом торжественного выноса тела с интересом наблюдали и работники арены – вон, в проходе между рядами кресел замерли две уборщицы в ярко-оранжевом.
Марыся всеобщего ожидания не обманула, взвилась, стоило только слегка ослабить хватку, поскальзываясь и уходя в неуправляемый занос, пробежала вдоль красной линии, сиганула через борт на скамейку штрафников, а уже с неё длинными красивыми прыжками, выдававшими отдаленное родство с гепардами, исчезла между креслами. Думаю, попутно она костерила нас всех последними словами, и неудивительно, что перед играми её приходилось разыскивать по всей арене.
- Хорошо пошла… - Задумчиво протянул Сальников, незаметно подкравшийся со спины. Ну, это он считал, что незаметно, я его засекла ещё метров за пятнадцать, просто виду не подала.
- И они действительно верят, что кошка принесет им удачу? – Я чуть посторонилась, чтобы собеседник встал рядом, и продолжала смотреть на лёд. Игроки ушли почти сразу следом за кошкой, уборщицы продолжили раскладывать на каждое кресло по хлопалке, работники арены проверяли подключение камер. Да и верхний свет пока погасили, всё равно лёд пуст, а электроэнергии софиты жрут нехило.
- Да, - он серьезно кивнул. – И это не самые дикие суеверия. Есть те, кто за сутки до игры молоко не пьет. И огурцы не ест.
- Если одно сразу с другим, то неудивительно, я бы тоже не рискнула.
- Нет, это вообще два разных человека. Вот у вас, Алеся Михайловна, есть личные приметы?
Генменеджер таки сумел задать настолько неожиданный вопрос, что я перестала созерцать лёд и повернулась к нему.
- Есть. Например, когда руководитель вашего ранга начинает говорить на отвлеченные темы с мелкой сошкой вроде меня, это не к добру.
Тревоги я не испытывала, потому что от Сальникова не исходило угрозы, скорее, умеренная заинтересованность. Надеюсь, что заинтересованность эта сугубо делового свойства, только обострения личной жизни мне и не хватает.
- Это не примета, это интуиция, - Сергей Викторович кивнул в сторону двери. – Идемте?
Я пожала плечами и молча пошла. После нашего знакомства в первый день работы руководство клуба ко мне интереса не проявляло, и меня это более, чем устраивало. Поэтому стало любопытно, с чем он пришел сейчас. Сам! Для человека его уровня поступок если не выдающийся, то и не совсем рядовой. Хотя бы потому, что день расписан по минутам, и вряд ли найдется в нём запись вроде «мило пофлиртовать с девицей, которую на кой-то черт прислали из администрации».
Вип-ложа своё название оправдала, во всяком случае, кресла тут были разве что без функции массажа. И то наверняка не скажу, может, просто нужный пульт не нашла, но стоило присесть на самый краешек, следуя примеру Сальникова, как сиденье само подстроилось под моё тело. И удержаться, чтобы не откинуться на спинку, вытянув ноги и прикрыв от удовольствия глаза, было не так и просто. Свет здесь тоже не горел, так что, если кто и смотрел в окна нашего убежища, что происходит внутри, разглядеть не мог. И я не могла решить, хорошо это или плохо.
Сергей Викторович начинать разговор не спешил, устроившись по соседству, мне лезть с вопросами было не по чину, сейчас он официально мой работодатель, если хочется помолчать в моей компании, пожалуйста. Может, у человека день тяжелый, задолбало всё, а тут уединился с девушкой, подчиненные тоже люди, не полезут же напролом к закрывшейся парочке.
И я бы продолжала убивать рабочее время, если бы не собиралась потихоньку обследовать бортики площадки до начала игры, поэтому всё-таки посмотрела в сторону Сальникова. И бровь вопросительно приподняла, если не дурак, намек поймет.
Дураком он не был.
- Алеся Михална, есть у меня к вам деловое предложение.
Пришлось сесть ровнее, потому что некрасиво разваливаться в кресле, когда тебе делают предложение. Даже если оно сугубо деловое.
- Я вас внимательно слушаю.
- Начнем с того, что я о вас навел справки. – Сальников сделал паузу, испытующе глядя мне в глаза. Они у него были светлыми и до того холодными, что меня потянуло внутренне передернуться. Если бы не узнала, что он волчьего племени, решила бы, что в животной ипостаси становится змеей. – Вас не любят.
- Для меня это не секрет.
- Но признают, что своё дело вы знаете, умеете держать язык за зубами и вообще стараетесь не вмешиваться в разборки, если дело не касается ваших близких.
Чем дольше он говорил, тем выше у меня поднимались брови, вот уж не ожидала, что удостоюсь таких слов от нашего не самого терпимого общества. Даже почувствовала бы себя польщенной, если бы не тот факт, что ему от меня что-то нужно.
- Приятно слышать. И в чем ваше деловое предложение?
