– Может, нашли похожий крест и решили нервы тебе помотать?
- А тот, который у меня лежал, растворился сам собой? Для простого мотания нервов тоже как-то круто. На этого мотальщика теперь точит зубы несколько кланов ведьм, если ты не забыла.
- Забудешь тут. Да, я про этого твоего Орла поспрашивала.
- Какого орла? – Резкая смена темы застала меня врасплох.
- Ну, не орла, Сокола, - Альбина отмахнулась, не видя особой разницы. Птица и есть птица. – Так вот, везде его прогнала, родители и бабки-дедки точно люди, так что просто вот такой он тихий уродился. Даже немного жаль, там такая фактура, что ой-ой-ой.
- А где ты видела эту фактуру? – Примолкшая было Надя, с кем-то переписывающаяся по телефону, повернулась к ведьме и приподняла брови.
- В сети этого добра полно, в основном, конечно, в форме, там хрен поймешь, где у него спина, а где грудь, но встречаются и неформальные.
- Где кошачья морда, так грудь, а спина там, где номер, - зачем-то вставила я. Не зря же столько дней мельтешат перед глазами, вот, пригодилось.
- Буду знать. И даже в одних плавках есть. Очень, скажу тебе, многообещающие фотки, на что я не падка на тупых и мускулистых, а тут аж проняло…
Я не сдержалась и всё-таки хихикнула, произнесла она это таким тоном, что тоже захотелось полезть в сеть. Но не буду! Во всяком случае, прямо сейчас.
- А кроме рассматривания богатого внутреннего мира его плавок, что-нибудь полезное узнала?
- Того, что может нам пригодиться, нет. Так что, если решишь употребить его по назначению, одобряю, но к нашим делам он никаким боком. Теперь ты, - она повернулась к Наде, отчего та чуть вздрогнула, но не отпрянула. И правильно, она тут хозяйка, со временем привыкнет.
- Что?
- Мы с тобой не подружки, но знай, если не расскажешь, как прошло знакомство Антона с твоей родней, я помру от неудовлетворенного любопытства.
Мне осталось только хмыкнуть в чашку, прячась за ободком. Чай в меня уже не лез, но это избавляло от необходимости что-то говорить. Надя на секунду бросила взгляд в мою сторону, будто в поисках поддержки, не откликнуться стоило определенных усилий. Ей предстоит жить среди нас, и тут слабости не терпят. Если уж решила, что потянет семейную жизнь с Антоном, иные её чувства особо щадить не станут, и Альбина в качестве подопытной ведьмы подходит идеально. Она не желает ей вреда, более того, уверена, хоть будет фыркать и язвить, но случись снова какая-то беда, как тогда, когда Надю украли, молча бросится на помощь. Не потому что прикипела душой к новой девушке Антона, отнюдь. Насколько знаю, Алька вообще не особо её одобряет, и дело не в личной неприязни. Надежда - человек, она слабая, легко подвержена внушению, к ней липнут чары, но… Я видела его отношения с третьей и четвертой женой, и того, что сейчас между ним и Надей, там и близко не наблюдалось.
Наверное, мы с Алькой уставились, как две кошки на мышь, потому что Надя неожиданно смутилась до румянца на щеках.
- Ну… Нормально всё прошло, я думала, будет хуже. С отцом общий язык быстро нашел, маму обаял. С бабушкой, правда, долго о чем-то на веранде шушукались, но в целом меня благословили, хоть и призвали не спешить, присмотреться и так далее. Мама потом, конечно, уточнила, не слишком ли «моя подружка с личными проблемами» для меня взрослый.
Произнесла она это с таким выражением, что я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Наивное дитя всерьез верило, что родители проглотили сказочку про экстренный переезд, ну-ну.
- А ты?
- А что я? Сказала, что мне из него суп не варить, а в остальном возраст Антона не проблема. – Н-да, похоже, тесное общение с иными повлияло на Надю сильнее, чем нам казалось.
- Если бы было совсем плохо, он бы их немного успокоил. – Не видящая ничего плохого в таком повороте Альбина пожала плечами.
- Ещё чего! Я строго запретила применять внушение ко мне или моим родным. Без острой нужды.
- Но он применил, поэтому брокколи? – Я оглянулась на плиту. Вонь практически ушла, но забыть такое трудно.
- Нет, я похудеть хочу, - насупилась Надя, не заметив, как мы с ведьмой переглянулись. Зачем ей худеть, не знаю, как по мне, так совершенно не нужно, но это уже личные заморочки, в которые лучше не лезть. Судя по тому, как вытянулось лицо Альбины, ей тоже отчаянно не хотелось ступать на территорию женских комплексов. Хотя бы потому, что каждой из нас тут же припомнилось, что надо бы по паре-тройке сантиметров с попы убрать… Но выбор из постройневшей попы и капусты это как выбор между целлюлитом и проживанием в однокомнатной квартире со свекровью. Кстати…
- Ладно, с твоими понятно, наша дражайшая бывшая вторая мама не являлась?
Альбина от моего вопроса встрепенулась и даже чуть приподняла руку, будто желая перекреститься. Но потом передумала и символически поплевала через левое плечо.
- Нет, тишина. Да ну, мне кажется, я ей совершенно не интересна. В этом плане у Антона была такая насыщенная жизнь, что…
Блажен, кто верует. До момента, когда меня ввели в дом в ранге невесты, я маму Антона не знала. И дальше бы так, но увы. Ладно, будем надеяться, что старой гарпии не до клевания Надиной печени. Но поговорить на эту тему с братом надо, иллюзий относительно матери у него нет, но… Это всё-таки мама, которую он воспринимает, как привычное, неизбежное, и всё равно любимое зло.
Мы бы ещё выпытали что-нибудь у Нади, но тут явился тот, кому так усердно мыли кости. Пока Антон снимал верхнюю одежду, Алька сунула ему какие-то бумажки и отбыла. Мне бы последовать её примеру, но, во-первых, ещё ответ держать по поводу всех странностей арены, во-вторых, он днем позвонил и попросил обязательно дождаться, что-то там такое узнал, что мне будет интересно.
Я делала вид, что рассматриваю шторы и окно, за которым ничего не было видно, старательно не прислушиваясь к шепоткам и воркованию. Булька протопал ко мне, уселся возле ноги и тяжело, почти по-человечески вздохнул. Похоже, он так и не простил упущенного бутерброда, затаив на хозяйку обиду. Теплый бок грел ступню, я неподвижным взглядом смотрела на штору и пыталась понять, что меня напрягает. Получается, что бредовость происходящего. Сама по себе я, конечно, интересна в качестве объекта исследования, но химер слишком мало, чтобы можно было внаглую кого-то из нас запереть в лаборатории незаметно для окружающих. Если только я не начну вести себя так, будто съезжаю с катушек. Способен ли довести до этого старый крест? Точно нет. И надо будет ещё раз переворошить весь дом, чтобы потом не оказалось, что на месте преступления вдруг нашелся хлебный нож с отпечатками моих пальцев.
От прикосновения к плечу я с трудом сдержалась, чтобы не подпрыгнуть, даже локоть отвела, собираясь звездануть агрессору, но вовремя поняла, что это всего лишь Надя. И ведь не обвинишь в подкрадывании, надо меньше витать в облаках.
- Идешь?
Она смотрела с долей удивления, явно пытаясь приглушить дурной блеск в глазах и поджимая чуть покрасневшие губы. Меня же окатило волной чего-то похожего на смесь радости, волнения, предвкушения… Короче, все признаки влюбленности налицо. И на гормональную систему. Как когда-то предположил Никита, я реагирую не на сами эмоции, а на микродозы гормонов, которыми эти эмоции вызываются. Более того, моё воздействие на существо это и есть влияние на эндокринные железы, я заставляю их работать так, как мне нужно. Вот только механику этого процесса определить не удалось, поэтому гипотеза осталась недоказанной. Неромантично, но такая версия лично мне нравится куда больше, чем предположение, что я могу перепрограммировать мозг.
- Иду. А куда?
- В кабинет, - Надя отступила, давая пройти, и строго уточнила. – Ты меня точно не читаешь?
- Я тебя настолько не читаю, что даже не поняла, что Антон куда-то делся, а ты ко мне вплотную подошла. – Интонация получилась под стать старой ворчливой бабке, Булька покосился с укоризной, мол, разбухтелась тут! Мне стало стыдно перед собакой, ну, и перед её хозяйкой тоже, поэтому, милостиво стерпев поцелуй в щеку от Нади, я пошла на личную голгофу.
Антон сосредоточенно копошился в довольно объемной коробке, при одном взгляде на которую едва не свело челюсти.
- Что, опять?! – Получилось у меня почти как у знаменитого волка из мультика.
- Не опять, а снова, - брат закончил перебирать содержимое и вывалил на стол беспорядочной кучей несколько амулетов, баночек и пару одноразовых шпицев. Набор наркомана во всем великолепии. – Надо обновить, а то мало ли.
Обновить чары и в самом деле не повредит, вот только я на машине, а после того, как закончу, лучше за руль не садиться. Ладно, вызову такси. И выклянчу у Нади таблетку от головной боли, не факт, что поможет, но хоть попробую.
Антон молча кивнул на диван и закатал рукава рубашки. Выглядело это движение несколько зловеще.
- Кто начнет, ты или я? – Ватка в его пальцах остро воняла спиртом, и чтобы отвлечься от не самой приятной процедуры, решила выступить первым рассказчиком:
- Давай я. Кроме тех рун, ничего подозрительного нет. Чаруют, конечно, не без этого, но особых нарушений не увидела. – Жгут лег удавкой чуть выше локтя, и я отвернулась. А потом для надежности даже зажмурилась. Нет, вида крови не боюсь, а то вышло бы совсем смешно, но и наблюдать, как втыкают иглу, удовольствия мало. – Порылась в истории строительства арены, это было почти тридцать лет назад… - и прервалась, чтобы еле слышно зашипеть. – Хватит копаться, у меня вены сверху!
- Они у тебя сверху, но тонкие. Не отвлекайся. – Зажим жгута негромко щелкнул, и давление пропало. Ну, и хорошо, значит, все-таки нашел сосуд.
- Надю бы позвал, она с закрытыми глазами должна попадать. – Огрызнулась я, но больше для порядка, больно уже не было. – Так о чем я? А, про арену. Строили давно, если тогда и приглашали кого из магов, вряд ли найдем, кто это.
- Точно приглашали, и я даже знаю, кто работал. - Мокрая ватка легла на кожу. – Зажми.
Я послушно придавила ранку, особого смысла в этом нет, как и на всех представителях иных, такие царапины заживут за несколько часов, но привычки въелись намертво.
- Контакты дашь? Или сам поговоришь? – Из всех наших почему-то именно маги легче всего относятся к химерам, но кто знает, может, там непримиримый классовый борец за чистоту крови, и тогда ой.
- Очень надеюсь, что в ближайшее время я с ним не встречусь, и тебе не желаю. - Проверив, что кровь остановилась, Антон прилепил мне на локтевой сгиб пластырь. - Но если хочешь навестить, то это на кладбище в Первомайке. Могу даже ряд и место сказать.
- Не юродствуй. Давно умер?
Я поднялась, чтобы пройтись по комнате, обновлять чары на его амулете придется часа полтора, и для лучшей сосредоточенности хорошо бы в процессе не двигаться. Наверное, существуют ведьмы, которые такое чуть не на бегу делают, но чего нет, того нет.
- Семь лет назад. Мог он эти руны оставить? – Антон вытащил из кучки барахла невзрачный камешек на простом черном шнурке. Небольшой, размером с пятирублевую монетку, он был похож на кусок плоской гальки коричнево-серого цвета, ближе к сглаженным краям переходящего в почти черный.
Я повертела амулет в руках, раздумывая над ответом. Подушечки пальцев легонько пощипывало от чар, признавших хозяйку. Камешек оказался неожиданно увесистым, и я привычным движением спрятала его в кулаке, обволакивая своей аурой.
Параноик, тут заряда чар хватит ещё на полгода точно.
- Нет, думаю, им не больше двух-трех лет. С очень большой натяжкой пять. Маг умер в каком возрасте?
- В преклонном. Очень.
Ага, а чтобы закрепить руны на основании, нужен физический контакт. Это, конечно, не гвоздем сакральное слово из трех букв на заборе царапать, но суть та же – можно сколько угодно махать руками и строить из себя Кашпировского, вот только, если не прижимать разрезанную ладонь к потолку, ничего не выйдет. Говорят, не обязательно использовать собственную кровь, но такая привязка чар самая сильная, поэтому и сама предпочитаю её.
Я представила, как дряхлый старец, оседлав перегородку и высунув язык от усердия, тянется к потолку… А ведь высота там приличная. И значит, либо он использовал какие-то подпорки, либо просто высокого роста. Если встану я, не дотянусь сантиметров тридцать. То есть, ростом маг должен быть хотя бы метр девяносто.
Почему-то мне сразу вспомнился ненормально тихий Соколов. В этом и поболе будет, рулеткой я его, конечно, не измеряла, но там под все два. И если припомнить клубные фотографии, он точно был в команде последние пару сезонов… Но Алька утверждает, что он человек, и не верить ей повода у меня нет. Вот только Альбина выгорела напрочь, пусть способность видеть ауры не пострадала, но вдруг маги нашли хитрый способ становиться незаметными?
- Я могу отправить туда кого-то другого, - Антон с интересом наблюдал за моими метаниями по кабинету, подтягивая повыше манжет рубашки.
- Нет уж, я начала, мне и заканчивать. И убери второй шприц, он не нужен. – Бесцеремонно оттолкнув брата, я уселась в кресло и приготовилась чаровать. Кстати, кресло у него очень удобное, надо себе такое заказать.
- Нужен или нет, увидим в процессе. Мне, знаешь ли, тоже мало радости тебя откачивать. – Но рукав расправил. – Подожди, ещё разговор есть. Ты давно была у отца?
Интонация у него была такая, что я отвлеклась от рассматривания камешка. И даже брови в удивлении приподняла. Как-то так получается, что тема моего родителя у нас была не то, чтобы запретной… Но по негласному правилу мы её избегали.
- Дней десять назад, а что? Тебе звонили из клиники?
- Нет, сам заехал. – Антон уселся напротив и уставился на меня таким взглядом, что я невольно подобралась. – Ты странного ничего не замечала?
В нынешних условиях я даже затрудняюсь сказать, что можно назвать странным. Но честно задумалась, а потом пожала плечами.
Папа был таким же, как и всегда. Молчаливый, безучастный, без признака мысли во взгляде. Несмотря на хороший уход, последние несколько лет отец выглядел больным, и я, как и всегда во время таких посещений, старалась не смотреть на него. Трусливо отводила глаза в сторону, но чаще всего цеплялась взглядом за картину над кроватью. Берег лесного озера, на маслянистой темной пленке воды отражаются ветки ивы…
Речь к отцу так и не вернулась, разве что невнятное мычание, но и его я в последнее время не слышала. Так и сидела, как на иголках, считая минуты, когда можно будет уйти, и стыдясь этого. Пыталась что-то рассказывать, но запала обычно хватало минут на пять, а потом сидели и молчали. Потому что последние десять лет я не ощущала отклика. Вообще никакого. Поначалу даже во время самых тяжелых месяцев он был, но постепенно затухал, как затухало его сознание. Нет, отец живет, но…
- Нет, он вел себя, как обычно. Ты можешь сказать, в чем дело?
- Могу. Крест, который эта девочка передала, ты куда дела?
- Дома лежит, а что?
Антон сел напротив, даже не попытавшись согнать со своего законного места, и устало потер затылок, отчего светлые пряди на макушке встали дыбом.
- Я заехал узнать, как дела, ну и просто проконтролировать персонал, и старшая сиделка попросила передать, что украшения постояльцам не положены из соображений безопасности. – Он сунул руку в карман брюк, а потом положил передо мной крестик.
- А тот, который у меня лежал, растворился сам собой? Для простого мотания нервов тоже как-то круто. На этого мотальщика теперь точит зубы несколько кланов ведьм, если ты не забыла.
- Забудешь тут. Да, я про этого твоего Орла поспрашивала.
- Какого орла? – Резкая смена темы застала меня врасплох.
- Ну, не орла, Сокола, - Альбина отмахнулась, не видя особой разницы. Птица и есть птица. – Так вот, везде его прогнала, родители и бабки-дедки точно люди, так что просто вот такой он тихий уродился. Даже немного жаль, там такая фактура, что ой-ой-ой.
- А где ты видела эту фактуру? – Примолкшая было Надя, с кем-то переписывающаяся по телефону, повернулась к ведьме и приподняла брови.
- В сети этого добра полно, в основном, конечно, в форме, там хрен поймешь, где у него спина, а где грудь, но встречаются и неформальные.
- Где кошачья морда, так грудь, а спина там, где номер, - зачем-то вставила я. Не зря же столько дней мельтешат перед глазами, вот, пригодилось.
- Буду знать. И даже в одних плавках есть. Очень, скажу тебе, многообещающие фотки, на что я не падка на тупых и мускулистых, а тут аж проняло…
Я не сдержалась и всё-таки хихикнула, произнесла она это таким тоном, что тоже захотелось полезть в сеть. Но не буду! Во всяком случае, прямо сейчас.
- А кроме рассматривания богатого внутреннего мира его плавок, что-нибудь полезное узнала?
- Того, что может нам пригодиться, нет. Так что, если решишь употребить его по назначению, одобряю, но к нашим делам он никаким боком. Теперь ты, - она повернулась к Наде, отчего та чуть вздрогнула, но не отпрянула. И правильно, она тут хозяйка, со временем привыкнет.
- Что?
- Мы с тобой не подружки, но знай, если не расскажешь, как прошло знакомство Антона с твоей родней, я помру от неудовлетворенного любопытства.
Мне осталось только хмыкнуть в чашку, прячась за ободком. Чай в меня уже не лез, но это избавляло от необходимости что-то говорить. Надя на секунду бросила взгляд в мою сторону, будто в поисках поддержки, не откликнуться стоило определенных усилий. Ей предстоит жить среди нас, и тут слабости не терпят. Если уж решила, что потянет семейную жизнь с Антоном, иные её чувства особо щадить не станут, и Альбина в качестве подопытной ведьмы подходит идеально. Она не желает ей вреда, более того, уверена, хоть будет фыркать и язвить, но случись снова какая-то беда, как тогда, когда Надю украли, молча бросится на помощь. Не потому что прикипела душой к новой девушке Антона, отнюдь. Насколько знаю, Алька вообще не особо её одобряет, и дело не в личной неприязни. Надежда - человек, она слабая, легко подвержена внушению, к ней липнут чары, но… Я видела его отношения с третьей и четвертой женой, и того, что сейчас между ним и Надей, там и близко не наблюдалось.
Наверное, мы с Алькой уставились, как две кошки на мышь, потому что Надя неожиданно смутилась до румянца на щеках.
- Ну… Нормально всё прошло, я думала, будет хуже. С отцом общий язык быстро нашел, маму обаял. С бабушкой, правда, долго о чем-то на веранде шушукались, но в целом меня благословили, хоть и призвали не спешить, присмотреться и так далее. Мама потом, конечно, уточнила, не слишком ли «моя подружка с личными проблемами» для меня взрослый.
Произнесла она это с таким выражением, что я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Наивное дитя всерьез верило, что родители проглотили сказочку про экстренный переезд, ну-ну.
- А ты?
- А что я? Сказала, что мне из него суп не варить, а в остальном возраст Антона не проблема. – Н-да, похоже, тесное общение с иными повлияло на Надю сильнее, чем нам казалось.
- Если бы было совсем плохо, он бы их немного успокоил. – Не видящая ничего плохого в таком повороте Альбина пожала плечами.
- Ещё чего! Я строго запретила применять внушение ко мне или моим родным. Без острой нужды.
- Но он применил, поэтому брокколи? – Я оглянулась на плиту. Вонь практически ушла, но забыть такое трудно.
- Нет, я похудеть хочу, - насупилась Надя, не заметив, как мы с ведьмой переглянулись. Зачем ей худеть, не знаю, как по мне, так совершенно не нужно, но это уже личные заморочки, в которые лучше не лезть. Судя по тому, как вытянулось лицо Альбины, ей тоже отчаянно не хотелось ступать на территорию женских комплексов. Хотя бы потому, что каждой из нас тут же припомнилось, что надо бы по паре-тройке сантиметров с попы убрать… Но выбор из постройневшей попы и капусты это как выбор между целлюлитом и проживанием в однокомнатной квартире со свекровью. Кстати…
- Ладно, с твоими понятно, наша дражайшая бывшая вторая мама не являлась?
Альбина от моего вопроса встрепенулась и даже чуть приподняла руку, будто желая перекреститься. Но потом передумала и символически поплевала через левое плечо.
- Нет, тишина. Да ну, мне кажется, я ей совершенно не интересна. В этом плане у Антона была такая насыщенная жизнь, что…
Блажен, кто верует. До момента, когда меня ввели в дом в ранге невесты, я маму Антона не знала. И дальше бы так, но увы. Ладно, будем надеяться, что старой гарпии не до клевания Надиной печени. Но поговорить на эту тему с братом надо, иллюзий относительно матери у него нет, но… Это всё-таки мама, которую он воспринимает, как привычное, неизбежное, и всё равно любимое зло.
Мы бы ещё выпытали что-нибудь у Нади, но тут явился тот, кому так усердно мыли кости. Пока Антон снимал верхнюю одежду, Алька сунула ему какие-то бумажки и отбыла. Мне бы последовать её примеру, но, во-первых, ещё ответ держать по поводу всех странностей арены, во-вторых, он днем позвонил и попросил обязательно дождаться, что-то там такое узнал, что мне будет интересно.
Я делала вид, что рассматриваю шторы и окно, за которым ничего не было видно, старательно не прислушиваясь к шепоткам и воркованию. Булька протопал ко мне, уселся возле ноги и тяжело, почти по-человечески вздохнул. Похоже, он так и не простил упущенного бутерброда, затаив на хозяйку обиду. Теплый бок грел ступню, я неподвижным взглядом смотрела на штору и пыталась понять, что меня напрягает. Получается, что бредовость происходящего. Сама по себе я, конечно, интересна в качестве объекта исследования, но химер слишком мало, чтобы можно было внаглую кого-то из нас запереть в лаборатории незаметно для окружающих. Если только я не начну вести себя так, будто съезжаю с катушек. Способен ли довести до этого старый крест? Точно нет. И надо будет ещё раз переворошить весь дом, чтобы потом не оказалось, что на месте преступления вдруг нашелся хлебный нож с отпечатками моих пальцев.
От прикосновения к плечу я с трудом сдержалась, чтобы не подпрыгнуть, даже локоть отвела, собираясь звездануть агрессору, но вовремя поняла, что это всего лишь Надя. И ведь не обвинишь в подкрадывании, надо меньше витать в облаках.
- Идешь?
Она смотрела с долей удивления, явно пытаясь приглушить дурной блеск в глазах и поджимая чуть покрасневшие губы. Меня же окатило волной чего-то похожего на смесь радости, волнения, предвкушения… Короче, все признаки влюбленности налицо. И на гормональную систему. Как когда-то предположил Никита, я реагирую не на сами эмоции, а на микродозы гормонов, которыми эти эмоции вызываются. Более того, моё воздействие на существо это и есть влияние на эндокринные железы, я заставляю их работать так, как мне нужно. Вот только механику этого процесса определить не удалось, поэтому гипотеза осталась недоказанной. Неромантично, но такая версия лично мне нравится куда больше, чем предположение, что я могу перепрограммировать мозг.
- Иду. А куда?
- В кабинет, - Надя отступила, давая пройти, и строго уточнила. – Ты меня точно не читаешь?
- Я тебя настолько не читаю, что даже не поняла, что Антон куда-то делся, а ты ко мне вплотную подошла. – Интонация получилась под стать старой ворчливой бабке, Булька покосился с укоризной, мол, разбухтелась тут! Мне стало стыдно перед собакой, ну, и перед её хозяйкой тоже, поэтому, милостиво стерпев поцелуй в щеку от Нади, я пошла на личную голгофу.
Антон сосредоточенно копошился в довольно объемной коробке, при одном взгляде на которую едва не свело челюсти.
- Что, опять?! – Получилось у меня почти как у знаменитого волка из мультика.
- Не опять, а снова, - брат закончил перебирать содержимое и вывалил на стол беспорядочной кучей несколько амулетов, баночек и пару одноразовых шпицев. Набор наркомана во всем великолепии. – Надо обновить, а то мало ли.
Обновить чары и в самом деле не повредит, вот только я на машине, а после того, как закончу, лучше за руль не садиться. Ладно, вызову такси. И выклянчу у Нади таблетку от головной боли, не факт, что поможет, но хоть попробую.
Антон молча кивнул на диван и закатал рукава рубашки. Выглядело это движение несколько зловеще.
- Кто начнет, ты или я? – Ватка в его пальцах остро воняла спиртом, и чтобы отвлечься от не самой приятной процедуры, решила выступить первым рассказчиком:
- Давай я. Кроме тех рун, ничего подозрительного нет. Чаруют, конечно, не без этого, но особых нарушений не увидела. – Жгут лег удавкой чуть выше локтя, и я отвернулась. А потом для надежности даже зажмурилась. Нет, вида крови не боюсь, а то вышло бы совсем смешно, но и наблюдать, как втыкают иглу, удовольствия мало. – Порылась в истории строительства арены, это было почти тридцать лет назад… - и прервалась, чтобы еле слышно зашипеть. – Хватит копаться, у меня вены сверху!
- Они у тебя сверху, но тонкие. Не отвлекайся. – Зажим жгута негромко щелкнул, и давление пропало. Ну, и хорошо, значит, все-таки нашел сосуд.
- Надю бы позвал, она с закрытыми глазами должна попадать. – Огрызнулась я, но больше для порядка, больно уже не было. – Так о чем я? А, про арену. Строили давно, если тогда и приглашали кого из магов, вряд ли найдем, кто это.
- Точно приглашали, и я даже знаю, кто работал. - Мокрая ватка легла на кожу. – Зажми.
Я послушно придавила ранку, особого смысла в этом нет, как и на всех представителях иных, такие царапины заживут за несколько часов, но привычки въелись намертво.
- Контакты дашь? Или сам поговоришь? – Из всех наших почему-то именно маги легче всего относятся к химерам, но кто знает, может, там непримиримый классовый борец за чистоту крови, и тогда ой.
- Очень надеюсь, что в ближайшее время я с ним не встречусь, и тебе не желаю. - Проверив, что кровь остановилась, Антон прилепил мне на локтевой сгиб пластырь. - Но если хочешь навестить, то это на кладбище в Первомайке. Могу даже ряд и место сказать.
- Не юродствуй. Давно умер?
Я поднялась, чтобы пройтись по комнате, обновлять чары на его амулете придется часа полтора, и для лучшей сосредоточенности хорошо бы в процессе не двигаться. Наверное, существуют ведьмы, которые такое чуть не на бегу делают, но чего нет, того нет.
- Семь лет назад. Мог он эти руны оставить? – Антон вытащил из кучки барахла невзрачный камешек на простом черном шнурке. Небольшой, размером с пятирублевую монетку, он был похож на кусок плоской гальки коричнево-серого цвета, ближе к сглаженным краям переходящего в почти черный.
Я повертела амулет в руках, раздумывая над ответом. Подушечки пальцев легонько пощипывало от чар, признавших хозяйку. Камешек оказался неожиданно увесистым, и я привычным движением спрятала его в кулаке, обволакивая своей аурой.
Параноик, тут заряда чар хватит ещё на полгода точно.
- Нет, думаю, им не больше двух-трех лет. С очень большой натяжкой пять. Маг умер в каком возрасте?
- В преклонном. Очень.
Ага, а чтобы закрепить руны на основании, нужен физический контакт. Это, конечно, не гвоздем сакральное слово из трех букв на заборе царапать, но суть та же – можно сколько угодно махать руками и строить из себя Кашпировского, вот только, если не прижимать разрезанную ладонь к потолку, ничего не выйдет. Говорят, не обязательно использовать собственную кровь, но такая привязка чар самая сильная, поэтому и сама предпочитаю её.
Я представила, как дряхлый старец, оседлав перегородку и высунув язык от усердия, тянется к потолку… А ведь высота там приличная. И значит, либо он использовал какие-то подпорки, либо просто высокого роста. Если встану я, не дотянусь сантиметров тридцать. То есть, ростом маг должен быть хотя бы метр девяносто.
Почему-то мне сразу вспомнился ненормально тихий Соколов. В этом и поболе будет, рулеткой я его, конечно, не измеряла, но там под все два. И если припомнить клубные фотографии, он точно был в команде последние пару сезонов… Но Алька утверждает, что он человек, и не верить ей повода у меня нет. Вот только Альбина выгорела напрочь, пусть способность видеть ауры не пострадала, но вдруг маги нашли хитрый способ становиться незаметными?
- Я могу отправить туда кого-то другого, - Антон с интересом наблюдал за моими метаниями по кабинету, подтягивая повыше манжет рубашки.
- Нет уж, я начала, мне и заканчивать. И убери второй шприц, он не нужен. – Бесцеремонно оттолкнув брата, я уселась в кресло и приготовилась чаровать. Кстати, кресло у него очень удобное, надо себе такое заказать.
- Нужен или нет, увидим в процессе. Мне, знаешь ли, тоже мало радости тебя откачивать. – Но рукав расправил. – Подожди, ещё разговор есть. Ты давно была у отца?
Интонация у него была такая, что я отвлеклась от рассматривания камешка. И даже брови в удивлении приподняла. Как-то так получается, что тема моего родителя у нас была не то, чтобы запретной… Но по негласному правилу мы её избегали.
- Дней десять назад, а что? Тебе звонили из клиники?
- Нет, сам заехал. – Антон уселся напротив и уставился на меня таким взглядом, что я невольно подобралась. – Ты странного ничего не замечала?
В нынешних условиях я даже затрудняюсь сказать, что можно назвать странным. Но честно задумалась, а потом пожала плечами.
Папа был таким же, как и всегда. Молчаливый, безучастный, без признака мысли во взгляде. Несмотря на хороший уход, последние несколько лет отец выглядел больным, и я, как и всегда во время таких посещений, старалась не смотреть на него. Трусливо отводила глаза в сторону, но чаще всего цеплялась взглядом за картину над кроватью. Берег лесного озера, на маслянистой темной пленке воды отражаются ветки ивы…
Речь к отцу так и не вернулась, разве что невнятное мычание, но и его я в последнее время не слышала. Так и сидела, как на иголках, считая минуты, когда можно будет уйти, и стыдясь этого. Пыталась что-то рассказывать, но запала обычно хватало минут на пять, а потом сидели и молчали. Потому что последние десять лет я не ощущала отклика. Вообще никакого. Поначалу даже во время самых тяжелых месяцев он был, но постепенно затухал, как затухало его сознание. Нет, отец живет, но…
- Нет, он вел себя, как обычно. Ты можешь сказать, в чем дело?
- Могу. Крест, который эта девочка передала, ты куда дела?
- Дома лежит, а что?
Антон сел напротив, даже не попытавшись согнать со своего законного места, и устало потер затылок, отчего светлые пряди на макушке встали дыбом.
- Я заехал узнать, как дела, ну и просто проконтролировать персонал, и старшая сиделка попросила передать, что украшения постояльцам не положены из соображений безопасности. – Он сунул руку в карман брюк, а потом положил передо мной крестик.
