Пролог.
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами…
Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной, —
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною:
«Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.
Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре:
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское Море.
Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой».
Эти крики заслышав, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро,
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура.
Глава 1. Дорога.
Жизнь штука переменчивая: то дарит радость, то бьёт исподтишка, а иногда и прямо в лоб! В общем, испытывает нас на прочность самыми извращёнными способами. Вот и мой маленький мирок в одночасье разбился о суровую правду: перед очередным утренником я застукала Деда Мороза в тёмном углу с бутылочкой коньяка. Приспущенная борода и жадное бульканье «напитка для взрослых» говорили сами за себя. С тех пор я не поцеловала ни одной лягушки, даже самой распрекрасной! Наверное, зря. Возможно, кто-нибудь из них всё-таки превратился бы в прекрасного прынца, и кривая дорожка обошла стороной...
Но дело, конечно, было не только в отсутствии заколдованных жаб, коней (или иных транспортных средств) с прилагаемыми всадниками и прочих представителей чудесной любви, что так трепетно ждёт каждая уважающая себя девушка. Я тоже хотела чего-то в этом роде, но, видимо, недостаточно ретиво, предпочитая тратить время на милое сердцу дело, нежели на эксперименты в области лобзания земноводных. Кто же знал, что невинное увлечение приведёт к более чем тернистому пути!
Любовь к старинным песням случилась внезапно и насовсем: случайная задержка в институте по делам подруги, неосознанно выбранный маршрут мимо фольклорной лаборатории, вскользь уловленная между пустой болтовней удивительной красоты песня… и всё, я пропала. Сама не знаю почему, но древнее славянское наследие безумно привлекало, хотя раньше я не отличалась особой страстью к данной теме. Возможно, всему виной наши популярные исполнители «народной» песни, у которых от истоков остались в лучшем случае слова, а в худшем кокошник со стразами. То, что я узнала, в корне отличалось от всего этого, оно поражало своей красотой, сложностью и вызывало удивительный трепет в районе желудка. Не знаю как у других, но у меня почему-то за сильные эмоции отвечает именно он. Случилось даже то, что я, которая плевалась ядом на уроках вышивки в школе, сшила себе костюм. О, эти бесконечные часы за ткацким станком, слезящиеся глаза и отваливающаяся поясница! Но чего не сделаешь ради себя любимой.
Проигнорировав все советы досточтимого папы относительно максимально полезного использования времени (пение в число серьёзных дел не входило), я стала пропадать на репетициях и дополнительных занятиях. Чем глубже погружалась в мир древней культуры, тем меньше хотелось из него выплывать. Поэтому, получив диплом о высшем образовании, я не поехала с сокурсниками на базу отдыха с большой долей риска утопления в нетрезвом виде, а, очертя голову, рванула в Сибирь на фестиваль Солнцестояния.
На самом деле, это была та еще авантюра, ведь я ни разу не была ни в Омске, ни тем более где-то в его области, никого там не знала и не подозревала чего можно ожидать. На сайте говорилось что-то про чудесную природу и древние традиции. Как назло, все мои соратники по фольклору разбрелись кто в декрет, кто на Канары, а кому оказалось банально некогда. Закадычная подружка, которая, собственно, нашла это место и подбила наивную меня на поездку, за пару дней до часа икс подвернула ногу. Причём настолько качественно, что даже с собакой пришлось гулять её брату, благо, жил он в соседней квартире с подобным же прицепом. Псинкам сей факт только сыграл на лапу, и они отрывались, как могли, чего нельзя было сказать про нас. Страдальческое лицо Ольги служило слабым утешением: ощутимо маячила отмена зрелищ. Взвесив все «за» и «против», я пришла к выводу, что безопаснее сдать билеты и прокутить деньги на каруселях. Видимо, благополучно защитив диплом, мои мозги сказали: «Чао!» и ушли в отпуск первыми. Тело пошло за ними…
***
Папа долго и громко высказывался относительно моих умственных способностей и инстинкта самосохранения, точнее их отсутствия. Мама переживала немногословно и вместо бесполезных излияний мудро купила десяток консервов и перцовый баллончик, дав на прощанье лишь один совет: «Это твоя жизнь, она у тебя одна, просто будь осторожна!» Частично проникнувшись её беспокойством, я решила взять всю имеющуюся в моём распоряжении наличность, отодвинув покупку осенних сапог на неопределенное время. Как выяснилось, не зря, ибо добираться пришлось долго и с препятствиями.
Приключения начались, не успела я вступить под гулкую сень сводчатого потолка железнодорожного вокзала, где жгучий брюнет предложил донести сумки до поезда. Я, было, уже возрадовалась, поскольку не была особо избалованна пристальным мужским вниманием, но тут вспомнила, что не только без макияжа, но и с гигантским прыщом на лбу. Как назло, он соскочил накануне поездки и переливался всеми оттенками красного. Надежда не сдавалась и уверяла, что он сойдет до того, как начнется фестиваль, благо, проверенная годами мазь лежала в косметичке. На всякий случай тональный крем обретался там же. Использовать его по июньской жаре казалось полным бредом, но мы, девушки, готовы и не на такие жертвы! Сомнения заскреблись, пытаясь разуверить, что жертвой именно моего неотразимого вида стал этот парень. Всё ещё надеясь на лучшее, я протянула ему одну из ручек большой сумки. Он мило улыбнулся и предложил не мелочиться и отдать вторую.
- Красавицы не должны носить тяжести, - со значением произнес парень и потянул на себя сумку.
Возможно, я бы отдала ее, пропустив откровенное преувеличение своих внешних данных, но там лежал великий труд, на который вряд ли когда-нибудь вновь найдется мужество – костюм, результат нечеловеческого терпения длиною в целый год, с несколькими видами ткачества. Дёрнув сумку обратно, я предложила взять пакет с едой. Его, конечно, тоже было жалко, но не настолько. Обаятельный незнакомец удивился и попытался настоять на более веском грузе. Я занервничала еще больше и, возмущенно эйкнув, рванула на себя багаж. Тот либо не ожидал от хрупкой девушки такой прыти, либо просто решил отойти от припадочной и отпустил ручку, вынудив крутануться вокруг своей оси. Каким образом обошлось без жертв, известно только несчастным мышцам и богу удачи. Поспешный уход несостоявшегося помощника принёс облегчение и досаду.
- С такими замашками ты еще долго в девках ходить будешь, - ехидно уведомил меня один из тараканов .
- Зато сумку не увели, вдруг это был бандит? – тут же отозвался второй .
- Как ни крути, но на поезд теперь надо бежать, причем желательно галопом! – напомнил третий , тем самым наведя относительный порядок в голове и определив приоритетность действий.
- Спасибо, Бро! – рванула я на четвертый путь.
Наличие столь активной живности в собственной черепушке порой раздражало, но, с другой стороны, делало меня завидной невестой. А что, пусть и мелкая, но всё же скотина в хозяйстве! В конце концов, китайцы их жареными только так трескают, и ничего, живые. Вот только сообщать о своей зажиточности я не спешила, вдруг не так поймут…
Пыхтя и обливаясь потом, моё давно не тренированное тело усиленно старалось не опоздать на поезд. Оно неслось, как ржавый трактор, гремя консервами в сумке, то поскальзываясь на гладком полу, то цепляясь пакетом за ступеньки. Очень не хотелось опоздать и тащить потом всю эту тяжесть домой. А потом выслушивать ехидные комментарии о разгильдяйстве от брата, который, к слову сказать, был тем еще фруктом. Мои старания были вознаграждены: я определенно успела! И теперь, стоя на ветру и холодея во вспотевших местах, костерила еле движущуюся очередь из выползавших пассажиров. Когда, наконец, все, кто хотел, вышли, начался квест по проникновению внутрь. Тут мои мысли приняли нецензурную форму, потому что впихивание людей с баулами происходило ещё медленнее. Как ни печально это признавать, но мой заход был самым долгим. Я прокляла всё: и неудобные ступеньки, и узкий проход, и торчащие с верхних полок ноги, прикоснуться к которым было бы весьма сомнительным удовольствием. Высокий рост и худощавое телосложение ничуть не упрощали малоприятную задачу. Найдя своё место, я облегченно вздохнула, избавилась, наконец, от ценной, но от этого не менее громоздкой сумки и присела.
Вагон постепенно наполнялся соседями по несчастью, когда обнаружилось, что в ближайшем окружении несчастье предстояло мне одной, остальные чувствовали себя вполне комфортно. Напротив моего места вальяжно расположился цыганский барон с гигантской золотой печаткой на тощей руке. Верхняя полка досталась очень тучной цыганке с непередаваемым амбре немытого тела и тоннами золота на всех возможных для его размещения местах.
Я с удивлением наблюдала, с каким трудом она взбирается на свой Эверест при абсолютном равнодушии мужчины-с-перстнем. Не испытывая особого желания, поддержала её за руку, иначе ощутимо маячило падение всей этой массы на мои стройные ножки. Не знаю, есть ли такой диагноз «перелом коленей», но он, определенно, угрожал! Удивленно зыркнув, женщина улеглась на отчаянно скрипевшую полку, мало вписываясь в её размеры.
- Эй, какая красивая девушка скучает! Рамир, иди сюда, тут такой цветок сидит! – практически выкрикнул мой сосед, призывно махнув кому-то рукой. Я только открыла рот, чтобы возмутиться, как подошел третий сокупейник, отчего захотелось спрятаться под полку и не вылезать оттуда до конца поездки.
Нет, и почему мои глаза сразу не определили в нём цыгана? Возможно, потому что он был совсем уж обычно одет, и, надо отдать должное, выглядел действительно симпатичным. И говорил без акцента. И вовсе не походил на этого цыганского златозубого Дракулу.
Обаятельная улыбка Рамира от вида моего далеко не радостного лица медленно сползла вниз. Но профессионализм не пропьешь: он взял себя в руки и снова её поднял. Я не стала скрывать свой скептицизм относительно его мимических упражнений и фыркнула.
- Что такое, Рамир? Ты её знаешь?
- Я пытался ей помочь донести сумку, но девушка показала характер.
- Девушка сама прекрасно справилась! – возразила я. В ответ раздался смех, причем далеко не двух людей. Да, сегодня многие развлеклись, глядя на мое восхождение. Что ж, зато со всеми сумками, без недостач!
- Значит красивая и гордая? – спросил перстень.
- Значит умная и осторожная, - парировала новый выпад.
- Тоже хорошо, - высказался мужчина, хотя его мнение по этому вопросу волновало меньше всего.
- Я барон Забар, а это мой табор. Все они подчиняются мне. Я только слово скажу, а он уже делает, – кивнул он в сторону Рамира.
- Рада за вас, - не удержалась я от ехидцы. Однако тот лишь удовлетворенно кивнул и еще больше развалился.
- Как тебя зовут? – спросил Забар.
- Светлана, - поколебавшись, я не узрела в вопросе ничего криминального и ответила честно.
- Светлая… хорошее имя. Хотя ты не очень-то и светлая, - кивнул он на мои русые волосы.
- Её свет внутри, - неожиданно вмешалась в разговор женщина с верхней полки. – Посмотри в глаза.
Забар внимательно заглянул в мои синие и, надо сказать, весьма выразительные очи, обрамлённые густыми ресницами и изящной линией черных бровей, и пожал плечами. Не знаю, увидел он там что-нибудь или нет, но мне стало неловко от взгляда соседки, хотя от кого, а от нее особой угрозы не ожидалось.
- Ты отправилась в долгий путь, настолько долгий, что даже я не вижу так далеко, - дурным голосом начала цыганка, - тебе предстоит много пережить, нужно немало терпения и ещё больше храбрости. Не бойся необычного, оно не причинит тебе вреда, бойся известного – косности, жадности, трусости. Твой свет поможет тебе и твоим спутникам. Вместе вы сила: сила не сложенная, сила помноженная! – торжественно закончила она и, как ни в чем не бывало, развернула конфетку.
Я не знала что ответить, дабы никого не обидеть, поэтому для разнообразия промолчала. Не сказать, что это легко далось, особенно про очевидность долгого пути, учитывая место встречи. Много пережить я и без предсказаний собиралась, в конце концов, двадцать один год – не девяносто. Терпение и храбрость, как показал жизненный опыт, нужно даже при варке борща, так что всё это лишь общие слова. Про остальное комментарии отсутствовали, даже у моих тараканов. Воцарившуюся напряженную тишину так и не нарушило обычное цыганское требование «позолотить ручку». Возможно, моя помощь оказалась достаточной платой за предсказание, или же просто, в отличие от уличных сестёр по цеху, данная разновидность цыганки считала вымогательство мзды за «услуги» ниже своего достоинства. В общем, обошлось без продолжения, что меня несказанно порадовало.
То ли впечатлённые тирадой женщины, то ли просто утратив интерес, мужчины начали обсуждать что-то на своём языке и, наконец-то, отстали от меня, чем я незамедлительно воспользовалась и тоже зашуршала «Алёнкой».
Весь оставшийся путь ко мне особо не лезли, но всё равно было неприятно наблюдать, как молодые парни нагло заговаривали с одинокими девушками или щёлкали раскладными ножами возле парочек, прозрачно намекая на готовность заменить кавалера. К счастью, последних границ они не переходили. Как ужасно орал на свою жену Забар, хотя она, судя по всему, относилась к этому, как к досадной мошкаре, которая полетает, пожужжит, но к осени всё равно сдохнет. Единственный, кто меня приятно удивил, так это Рамир: он принёс пару раз чаю, восхитился очаровательным, слегка курносым органом обоняния и ничего более.
Приехав в Омск, парень всё-таки помог донести пресловутую сумку до остановки. В ожидании автобуса мы с интересом разглядывали старое здание вокзала, явно требовавшего капитального ремонта, но неуловимо обаятельного. То ли причудливые арки окон, то ли нежно-бирюзовый цвет, оттенённый белыми фрагментами, создавали ощущение пряничного домика. Впрочем, запах не давал обмануться: до хлебобулочных ему было ой как далеко. Прощаясь, он достал из кармана видавший виды мешочек.
- Роза просила передать тебе.
- Роза? Какая Роза?
- Чёваханя. Ведунья. Ты ей понравилась, держи.
- Спасибо, - удивилась я и протянула руку. Вспоминая эксцентричное поведение и зачастую недовольное выражение лица цыганки, стало интересно: что происходит, когда ей что-то не нравится. Преодолевая любопытство сразу развернуть подарок, я положила свёрток в карман и улыбнулась.
