Наплевав на инстинкт самосохранения (ибо сохранения не предвиделось), Халкон резко оттолкнулся ногами от пола и рухнул вместе со стулом, по горячке так и не поняв, что хрустнуло: дерево или кости.
- А ты говоришь, омлет, - ехидный комментарий подстегнул решительность.
Мощным звериным скачком тот бросился в окно. Точнее, он себе представлял это мощным и звериным, на деле запутавшись в противной коже бычьего желудка.
- Добить, чтобы не портил генофонд, - язвительно прокомментировала сие действо бывшая возлюбленная.
Больше она ничего не успела сказать, впрочем, как и её сообщница, мельком заметившая, как сносит дом гигантская волна жара, пожирая некогда прекрасную плоть, оставляя лишь обугленные кости, негодные даже для стервятников.
- Всё в этой жизни приходится делать самой, - ворчливо произнесла бронзовая дракониха, осторожно выколупывая непутёвого сыночка из-под тлеющих головёшек. К счастью, амулет опознания также сгинул в пожаре, вернув, наконец, способность к трансформации дитяти.
Рассказ Риз заставил многих задуматься, молчание повисло в воздухе.
- Хорошая идея, - воодушевлённо воскликнул совершенно невероятный мужчина, по совместительству муж Рубианы.
Ничего удивительного, по сути, в нём не было, разве только внутренняя сила, настолько мощная, что даже нас порой цепляло.
- Ну-ну, - уныло выдавил Тирз.
Удивлённые взгляды вынудили пояснить странное отсутствие энтузиазма.
- Терпеть не могу двор! А теперь мало того, что придётся туда лететь, да по такому морозу, так ещё и изображать из себя чокнутого фаната.
- Да ладно тебе, - я одобряюще похлопала его по руке, - тут главное на мелочах не проколоться. Я же как-то притворялась дракононенавистницей, чтобы побольше материала собрать! Правда, без особого успеха…
- Тебе, кстати, и врать особо не придётся, - добавила Риз, - расскажи про ранение из-за ведьмы и всё, тот сразу поведётся!
- Ага, только как начать разговор, когда у Халкона место за столом старейшин, а сам он тот ещё сыч.
- Когда-то он прислушивался к Кехиру, своему племяннику, а тот, вроде, с Мавером в детстве дружил.
- Так получается, что Халкон ровесник Сардиона, какой тогда он старейшина? – изумилась я, припоминая довольно моложавого отца Тирза. Если учесть, что старшему, Маверу около пятисот, тому не больше тысячи. Во сколько там Ризола его родила?
Бабуля искренне расхохоталась.
- Из старейшин он действительно один из самых молодых, но когда тебе в районе тысячи пара сотен лет особой роли не играет. И да, Халк всё-таки постарше Сарда, тот ещё щеглом был, когда произошла та история.
- Папа с ним, конечно, общается. И Мавер с Кехиром тоже, вот только я ещё лет десять назад поймал его на горячем, - последние два слова он буквально выплюнул, скривившись, будто хлебнул уксуса, - вряд ли он захочет составить мне протекцию после того происшествия.
Последовавшие за столь интригующе завуалированным высказыванием просьбы поведать подробности привели лишь к нервной игре желвак и вытягивании губ в жёсткую побелевшую линию. Любопытство сменилось тревогой и навязчивым желанием обнять прямо здесь, за столом, без особых околичностей. Я сжала его пальцы и предложила вина, надо сказать, очень вкусного и пьянящего.
Задумавшись, как бы сменить щекотливую тему, я провела рукой по волосам. Точно, гребень – прекрасный, давно волновавший и вполне себе безопасный вопрос!
- Риз, а что это за таинственный амулет, который мне Тирз подарил – пара преподавателей просто сбилась с ног, изучая его феномен.
- Хмм, чувствую, сегодня прям вечер воспоминаний… - проворчала дракониха.
- В отличие от Халкона, мой роман был куда счастливее, - мечтательно закатила глаза среброволосая женщина. Всего сотня лет до Большого Раскола, я тогда щеголяла молодостью и безрассудством, а Борислав умом и обаянием… Эх, было время!
Вот уже добрых десять минут молодая любопытная драконица наблюдала за упорно лезущим в гору странником, тяжело опиравшимся на полированный посох. Серебристая чешуя отблёскивала на солнце и могла выдать место засады, но её позиция была слишком высока, а путник порядком устал для того, чтобы задирать натруженную шею. Наконец, тот решил сделать привал и опустился на прогретый жарким солнцем валун.
Ризола, обладательница хризолитово-зелёных глаз и независимого характера, обратила внимание на странный, ни с чем не сравнимый запах, исходивший от мужчины: то была смесь терпкого дуба и свежего лимона. Странно, учитывая человеческую физиологию и долгий путь.
Он неспешно развернул припасы и начал смачно уплетать самое любимое лакомство подглядывавшей – копчёную рыбу, так одуряюще пахнувшую, что слюна скопилась во рту, а желудок требовательно заурчал.
«Спокойно, Риз», - постаралась взять себя в руки, - «не высовывайся»!
Но ноги сами понеслись вперёд, игнорируя способность летать. На середине пути камни посыпались из-под лап, привлекая внимание к очаровательному источнику шума. Как ни странно, но ни испуга, ни даже удивления не отразилось на лице неизвестного гурмана. Возможно, борода и спутанные волосы скрадывали мимику, но глаза смотрели спокойно и уверенно, как будто встреча с драконами была самым обычным делом.
- Приветствую тебя, прекрасная незнакомка, - приятным звучным голосом поздоровалась борода.
Изящно замерев, гибкая фигурка вновь тронулась с места, проигнорировав словесную форму приветствия. Вместо этого она наклонила голову набок и текучим молниеносным движением выхватила манившее лакомство.
- И где твои манеры? – посетовал мужчина.
Риз аж поперхнулась от удивления. С трудом проглотив вставшую поперёк горла рыбу, она смущённо ответила:
- А ты разве не боишься меня?
- С чего бы вдруг? – невозмутимо ответствовал странный субъект, - такой красавицей можно лишь восхищаться!
- Ты-то откуда знаешь, я же не в человеческом облике.
- Какая разница, сияние глаз и грацию не скрыть! – неприкрытое восхищение блеснуло в очах цвета горной горечавки.
Опешившая от такого напора девушка задумалась.
- Я не поняла, ты что, заигрываешь со мной?
- Просто констатирую очевидное, - выкрутился человек.
- Ну и наглый же ты, - протянула Риз, невольно восхищаясь самообладанием волосатика.
- На себя посмотри, даже не соизволила поздороваться, не говоря уже о том, чтобы нормально попросить еды.
«Уел так уел», - подумала нахалка. С одной стороны, в последнее время стало модным среди высокородных драконов презирать людей, с другой, они были так поглощены делёжкой территорий, что никто не обращал внимания на какую-то девчонку, только-только прошедшую вторую линьку. А она так скучала, сидя одна в долине, не считая пары слуг, да ещё и этот интригующий запах… Эх, была не была!
- Прошу прощения за моё некорректное поведение и приглашаю в гости, - выдала, наконец, драконица.
- С удовольствием, - деловито вскинул торбу странник.
- Но с одним условием…
Вскинутая бровь вопрошала без слов.
- Ты побреешься!
Семья Ризолы лишь недавно, каких-то триста лет назад освоила долину, в которой они могли жить в человеческой ипостаси. Периодически приходилось отстаивать своё право на неё, так как с некоторых пор мест для комфортного проживания драконов осталось очень мало…
Всё началось пару поколений назад, когда драконы загорелись идеей создания сверхрасы: сильной, выносливой, мощной. Вообще, сразу после зачатия драконица временно теряет способность к трансформации: тело остаётся в неизменной форме, чтобы не повредить плод. Чаще всего дело происходит в человеческой ипостаси, разве что особо пресытившиеся пары для получения новых ощущений порой развлекались в ином облике. Иногда возникала приятная неожиданность, и процесс проходил по другой линии физиологии, в результате чего откладывалось яйцо. После весьма длительного специфического ухода: тёплый температурный режим, периодические купания, регулярное рычание для стимуляции, из него вылуплялся дракон в своём крылатом варианте, обладавший большой огневой мощью и силой, однако не способный к самостоятельной трансформации. В отличии от тех, что были рождены по-иному. Последние могли преображаться силой собственной мысли в любое время в любом месте, однако, утрата этой способности мало кого остановила – слишком велико оказалось желание иметь сверхсилу. Странно, и почему древние отказались когда-то от подобного преимущества? Зачем столь высоко ценили свободу трансформации? Подумаешь, магия, которая недоступна ящерам! Всё равно от неё никакого толку: ни убить, ни покорить, только и годна для строительства и прочей созидающей чуши.
Но подросшее поколение не особо возрадовалось возникшим ограничениям, а некоторые и вовсе не испытали, что значит быть человеком, ибо драконов много, а долин с нужными свойствами гораздо меньше. Схватившись за голову, целые гнёзда меняли место жительства, прочёсывая горы вдоль и поперёк в поисках особых долин, аналогичных тем, что уже занимали некоторые кланы совершенно случайным образом. В процессе поисков пострадало немало, поскольку проводились они совершенно банальным способом «на живца»: раз трансформировался, значит, оно самое. А то, что ты упал и не факт, что не покалечился – дело десятое, зато нашёл! Везло далеко не всем, началась грызня. Единственное, что спасало от массового смертоубийства, так это та самая пресловутая вынужденная смена ипостаси, так как драться в ней никто особо не умел, оттачивая воинское мастерство в небесах. Дружеские потасовки не в счёт, ибо редки и бессистемны. Жизнь серьёзно менялась, пока лишь ради молодёжи.
Помимо прочего, далеко не все яйца дозревали, долгожданное дитятко сидело внутри, ни в какую не желая доходить до нужной кондиции. Это привело к значительному сокращению генофонда, ведь драконы зачинают редко, а к тому времени, как увлёкшиеся селекционеры приходили к мысли, что глупо терять время попусту, биологические часы тикали уже в другом режиме.
Когда агрессивное в большинстве своём поколение окрепло и начало междоусобную вражду, усугублённую теперь территориальными ограничениями, среди здравомыслящей части мода на особое потомство сошла на нет, но способность к произвольной трансформации успели утратить. Те, кто размножался по старинке, очень радовались своей прозорливости и стояли в стороне от земельной делёжки, живя по соседству с людьми. В случае с горе - экспериментаторами дело разрешилось бы смешиванием с человеческими генами, но агрессия коснулась не только внутривидового соперничества, но и вылилась в конфликт с людьми, особенно, когда выяснилось, что один милый островок на Средиземноморье годен для размещения королевского двора... У его жителей не было ни единого шанса, зато имелась мстительная родня с немалыми магическими способностями. Она, в смысле родня, неплохо потрепала крылатых ящеров, впоследствии образовав клан Драконоборцев. Тех драконов, кто оказался не согласен с новой политикой межвидовых отношений, и, следовательно, главным постулатом нового королевского двора, нейтрализовали. Умные успели скрыться.
Так что теперь, если кто и умеет принимать двуногую ипостась вне долин, так это либо полукровки, либо беглые отщепенцы, избежавшие всеобщей панацеи.
Как ни странно, но образ жизни без второго облика не прижился: всё же, как ни крути, а в человеческой форме и места меньше занимается, и жить красивее получается. Тех же, кому не удалось ни найти, ни отбить нужное место жительства, тоже чурались. Не особо переживая по этому поводу, ибо считали своё состояние самодостаточным, они улетели навстречу рассветному солнцу, и с тех пор от них ни слуху ни духу. Постепенно последствия Большого Раскола поутихли, чему немало способствовала работа тайной службы короля, ограничения стали нормой, количество драконов и долин уравновесилось. Почти.
- Что же такого особенного в этих долинах? – полюбопытствовал Данила.
- В основании всех есть металл и производные от него камни, которые выделяют особое излучение, - Ризола с тоской вспоминала, как они с уже гладко выбритым Бориславом излазили горы и пещеры вдоль и поперёк. Позже он опять оброс, но это уже никому не мешало. - Оно и влияет на структуру нашего тела, активизируя человеческую ипостась. Большое скопление данного минерала даёт возможность жить в его пределах в человеческом облике.
- Вот это да, - потрясённо прошептала Пеланья.
- Да, такого в учебниках не найдёшь – задумчиво теребил подбородок парень.
- Технических подробностей я не знаю, Борислав долго и досконально изучал сначала нашу долину, потом мы летали в дальние страны к дружественно настроенным кланам. Он много писал, сделал три амулета, надев которые я могла ходить, где захочу неузнанной: гребень, кольцо и эту подвеску.
Риз достала из резной шкатулки третий, последний амулет: тонкая, но удивительно крепкая цепочка из того же светло-серебристого металла и воистину огромный камень редкого василькового оттенка.
- К сожалению, после его смерти сила в них стала угасать. Когда-то хватало одного из них, потом пришлось носить все сразу, но это продолжалось недолго, всего пять сотен лет, - грусть прорезала морщинками высокий лоб.
- То есть я, как последний дурак, искал таинственный артефакт преобразования, а он уже не действует, более того, ты в курсе дела! - недоумение забавно приподняло прямые брови, подбородок выпятился, уморительно сочетая обиду и мужественность.
- Кто ж знал, что ты сунешься его искать, предварительно не посоветовавшись со мной, - усмехнулась Риз, - а рассказывать тебе подробности про амулеты было слишком опасно, мало ли что. Кстати, где ты умудрился узнать о кольце и той, кому он достался?
- Мы гостили на побережье у папиных друзей, один из сыновей случайно узнал и рассказал мне, что есть волшебная вещь, благодаря которой можно преобразовываться в любом месте… Если бы я знал, что одна из них лежала в моей комнате, давно утратившая свои свойства... – Самоирония ему безумно шла.
- В этом ты весь в меня, - тепло отозвалась бабушка, - сначала делаешь, потом думаешь.
- Ни единой минуты я не хочу изменить из того, что со мной произошло, - наши пальцы переплелись, - даже той, когда я думал, что конец близок – тем больше начинаешь ценить жизнь и то, что она тебе преподносит.
Многозначительный взгляд окутал меня, вгоняя в краску. Ей-богу, если бы не зрители, зацеловала бы до потери пульса!
- Интересно, а тот мальчик откуда всё узнал? – загасила летавшие между нами искры Риз, - дело-то довольно старое.
- Его дядя служит в тайной разведке, устал, как собака, вот и расслабился на отдыхе: ходил всё время в подпитии, болтал по секрету с любимым племянником, готовил его на своё место.
- Хорош сыщик, - хохотнул Истер, - сразу всё и выболтал.
Дружный смех наполнил комнату, сгладив печальные нотки.
- Не сразу, - ради справедливости уточнил Тирз, - я сначала накачал его пивом.
Смех перерос в коллективный хохот.
- С чего ты вообще решил с ним пить? – удивилась Риз. – Ты же терпеть не можешь терять контроль в присутствии чужих?
- Ты не поверишь, но мне тоже было дико скучно, а этот парень оказался самым непротивным из всех присутствовавших.
В таком темпе дому грозило разрушение от чрезмерных вибраций веселящихся.
- А ты говоришь, омлет, - ехидный комментарий подстегнул решительность.
Мощным звериным скачком тот бросился в окно. Точнее, он себе представлял это мощным и звериным, на деле запутавшись в противной коже бычьего желудка.
- Добить, чтобы не портил генофонд, - язвительно прокомментировала сие действо бывшая возлюбленная.
Больше она ничего не успела сказать, впрочем, как и её сообщница, мельком заметившая, как сносит дом гигантская волна жара, пожирая некогда прекрасную плоть, оставляя лишь обугленные кости, негодные даже для стервятников.
- Всё в этой жизни приходится делать самой, - ворчливо произнесла бронзовая дракониха, осторожно выколупывая непутёвого сыночка из-под тлеющих головёшек. К счастью, амулет опознания также сгинул в пожаре, вернув, наконец, способность к трансформации дитяти.
Глава 29. Бериллий и его производные.
Рассказ Риз заставил многих задуматься, молчание повисло в воздухе.
- Хорошая идея, - воодушевлённо воскликнул совершенно невероятный мужчина, по совместительству муж Рубианы.
Ничего удивительного, по сути, в нём не было, разве только внутренняя сила, настолько мощная, что даже нас порой цепляло.
- Ну-ну, - уныло выдавил Тирз.
Удивлённые взгляды вынудили пояснить странное отсутствие энтузиазма.
- Терпеть не могу двор! А теперь мало того, что придётся туда лететь, да по такому морозу, так ещё и изображать из себя чокнутого фаната.
- Да ладно тебе, - я одобряюще похлопала его по руке, - тут главное на мелочах не проколоться. Я же как-то притворялась дракононенавистницей, чтобы побольше материала собрать! Правда, без особого успеха…
- Тебе, кстати, и врать особо не придётся, - добавила Риз, - расскажи про ранение из-за ведьмы и всё, тот сразу поведётся!
- Ага, только как начать разговор, когда у Халкона место за столом старейшин, а сам он тот ещё сыч.
- Когда-то он прислушивался к Кехиру, своему племяннику, а тот, вроде, с Мавером в детстве дружил.
- Так получается, что Халкон ровесник Сардиона, какой тогда он старейшина? – изумилась я, припоминая довольно моложавого отца Тирза. Если учесть, что старшему, Маверу около пятисот, тому не больше тысячи. Во сколько там Ризола его родила?
Бабуля искренне расхохоталась.
- Из старейшин он действительно один из самых молодых, но когда тебе в районе тысячи пара сотен лет особой роли не играет. И да, Халк всё-таки постарше Сарда, тот ещё щеглом был, когда произошла та история.
- Папа с ним, конечно, общается. И Мавер с Кехиром тоже, вот только я ещё лет десять назад поймал его на горячем, - последние два слова он буквально выплюнул, скривившись, будто хлебнул уксуса, - вряд ли он захочет составить мне протекцию после того происшествия.
Последовавшие за столь интригующе завуалированным высказыванием просьбы поведать подробности привели лишь к нервной игре желвак и вытягивании губ в жёсткую побелевшую линию. Любопытство сменилось тревогой и навязчивым желанием обнять прямо здесь, за столом, без особых околичностей. Я сжала его пальцы и предложила вина, надо сказать, очень вкусного и пьянящего.
Задумавшись, как бы сменить щекотливую тему, я провела рукой по волосам. Точно, гребень – прекрасный, давно волновавший и вполне себе безопасный вопрос!
- Риз, а что это за таинственный амулет, который мне Тирз подарил – пара преподавателей просто сбилась с ног, изучая его феномен.
- Хмм, чувствую, сегодня прям вечер воспоминаний… - проворчала дракониха.
***
- В отличие от Халкона, мой роман был куда счастливее, - мечтательно закатила глаза среброволосая женщина. Всего сотня лет до Большого Раскола, я тогда щеголяла молодостью и безрассудством, а Борислав умом и обаянием… Эх, было время!
Вот уже добрых десять минут молодая любопытная драконица наблюдала за упорно лезущим в гору странником, тяжело опиравшимся на полированный посох. Серебристая чешуя отблёскивала на солнце и могла выдать место засады, но её позиция была слишком высока, а путник порядком устал для того, чтобы задирать натруженную шею. Наконец, тот решил сделать привал и опустился на прогретый жарким солнцем валун.
Ризола, обладательница хризолитово-зелёных глаз и независимого характера, обратила внимание на странный, ни с чем не сравнимый запах, исходивший от мужчины: то была смесь терпкого дуба и свежего лимона. Странно, учитывая человеческую физиологию и долгий путь.
Он неспешно развернул припасы и начал смачно уплетать самое любимое лакомство подглядывавшей – копчёную рыбу, так одуряюще пахнувшую, что слюна скопилась во рту, а желудок требовательно заурчал.
«Спокойно, Риз», - постаралась взять себя в руки, - «не высовывайся»!
Но ноги сами понеслись вперёд, игнорируя способность летать. На середине пути камни посыпались из-под лап, привлекая внимание к очаровательному источнику шума. Как ни странно, но ни испуга, ни даже удивления не отразилось на лице неизвестного гурмана. Возможно, борода и спутанные волосы скрадывали мимику, но глаза смотрели спокойно и уверенно, как будто встреча с драконами была самым обычным делом.
- Приветствую тебя, прекрасная незнакомка, - приятным звучным голосом поздоровалась борода.
Изящно замерев, гибкая фигурка вновь тронулась с места, проигнорировав словесную форму приветствия. Вместо этого она наклонила голову набок и текучим молниеносным движением выхватила манившее лакомство.
- И где твои манеры? – посетовал мужчина.
Риз аж поперхнулась от удивления. С трудом проглотив вставшую поперёк горла рыбу, она смущённо ответила:
- А ты разве не боишься меня?
- С чего бы вдруг? – невозмутимо ответствовал странный субъект, - такой красавицей можно лишь восхищаться!
- Ты-то откуда знаешь, я же не в человеческом облике.
- Какая разница, сияние глаз и грацию не скрыть! – неприкрытое восхищение блеснуло в очах цвета горной горечавки.
Опешившая от такого напора девушка задумалась.
- Я не поняла, ты что, заигрываешь со мной?
- Просто констатирую очевидное, - выкрутился человек.
- Ну и наглый же ты, - протянула Риз, невольно восхищаясь самообладанием волосатика.
- На себя посмотри, даже не соизволила поздороваться, не говоря уже о том, чтобы нормально попросить еды.
«Уел так уел», - подумала нахалка. С одной стороны, в последнее время стало модным среди высокородных драконов презирать людей, с другой, они были так поглощены делёжкой территорий, что никто не обращал внимания на какую-то девчонку, только-только прошедшую вторую линьку. А она так скучала, сидя одна в долине, не считая пары слуг, да ещё и этот интригующий запах… Эх, была не была!
- Прошу прощения за моё некорректное поведение и приглашаю в гости, - выдала, наконец, драконица.
- С удовольствием, - деловито вскинул торбу странник.
- Но с одним условием…
Вскинутая бровь вопрошала без слов.
- Ты побреешься!
***
Семья Ризолы лишь недавно, каких-то триста лет назад освоила долину, в которой они могли жить в человеческой ипостаси. Периодически приходилось отстаивать своё право на неё, так как с некоторых пор мест для комфортного проживания драконов осталось очень мало…
Всё началось пару поколений назад, когда драконы загорелись идеей создания сверхрасы: сильной, выносливой, мощной. Вообще, сразу после зачатия драконица временно теряет способность к трансформации: тело остаётся в неизменной форме, чтобы не повредить плод. Чаще всего дело происходит в человеческой ипостаси, разве что особо пресытившиеся пары для получения новых ощущений порой развлекались в ином облике. Иногда возникала приятная неожиданность, и процесс проходил по другой линии физиологии, в результате чего откладывалось яйцо. После весьма длительного специфического ухода: тёплый температурный режим, периодические купания, регулярное рычание для стимуляции, из него вылуплялся дракон в своём крылатом варианте, обладавший большой огневой мощью и силой, однако не способный к самостоятельной трансформации. В отличии от тех, что были рождены по-иному. Последние могли преображаться силой собственной мысли в любое время в любом месте, однако, утрата этой способности мало кого остановила – слишком велико оказалось желание иметь сверхсилу. Странно, и почему древние отказались когда-то от подобного преимущества? Зачем столь высоко ценили свободу трансформации? Подумаешь, магия, которая недоступна ящерам! Всё равно от неё никакого толку: ни убить, ни покорить, только и годна для строительства и прочей созидающей чуши.
Но подросшее поколение не особо возрадовалось возникшим ограничениям, а некоторые и вовсе не испытали, что значит быть человеком, ибо драконов много, а долин с нужными свойствами гораздо меньше. Схватившись за голову, целые гнёзда меняли место жительства, прочёсывая горы вдоль и поперёк в поисках особых долин, аналогичных тем, что уже занимали некоторые кланы совершенно случайным образом. В процессе поисков пострадало немало, поскольку проводились они совершенно банальным способом «на живца»: раз трансформировался, значит, оно самое. А то, что ты упал и не факт, что не покалечился – дело десятое, зато нашёл! Везло далеко не всем, началась грызня. Единственное, что спасало от массового смертоубийства, так это та самая пресловутая вынужденная смена ипостаси, так как драться в ней никто особо не умел, оттачивая воинское мастерство в небесах. Дружеские потасовки не в счёт, ибо редки и бессистемны. Жизнь серьёзно менялась, пока лишь ради молодёжи.
Помимо прочего, далеко не все яйца дозревали, долгожданное дитятко сидело внутри, ни в какую не желая доходить до нужной кондиции. Это привело к значительному сокращению генофонда, ведь драконы зачинают редко, а к тому времени, как увлёкшиеся селекционеры приходили к мысли, что глупо терять время попусту, биологические часы тикали уже в другом режиме.
Когда агрессивное в большинстве своём поколение окрепло и начало междоусобную вражду, усугублённую теперь территориальными ограничениями, среди здравомыслящей части мода на особое потомство сошла на нет, но способность к произвольной трансформации успели утратить. Те, кто размножался по старинке, очень радовались своей прозорливости и стояли в стороне от земельной делёжки, живя по соседству с людьми. В случае с горе - экспериментаторами дело разрешилось бы смешиванием с человеческими генами, но агрессия коснулась не только внутривидового соперничества, но и вылилась в конфликт с людьми, особенно, когда выяснилось, что один милый островок на Средиземноморье годен для размещения королевского двора... У его жителей не было ни единого шанса, зато имелась мстительная родня с немалыми магическими способностями. Она, в смысле родня, неплохо потрепала крылатых ящеров, впоследствии образовав клан Драконоборцев. Тех драконов, кто оказался не согласен с новой политикой межвидовых отношений, и, следовательно, главным постулатом нового королевского двора, нейтрализовали. Умные успели скрыться.
Так что теперь, если кто и умеет принимать двуногую ипостась вне долин, так это либо полукровки, либо беглые отщепенцы, избежавшие всеобщей панацеи.
Как ни странно, но образ жизни без второго облика не прижился: всё же, как ни крути, а в человеческой форме и места меньше занимается, и жить красивее получается. Тех же, кому не удалось ни найти, ни отбить нужное место жительства, тоже чурались. Не особо переживая по этому поводу, ибо считали своё состояние самодостаточным, они улетели навстречу рассветному солнцу, и с тех пор от них ни слуху ни духу. Постепенно последствия Большого Раскола поутихли, чему немало способствовала работа тайной службы короля, ограничения стали нормой, количество драконов и долин уравновесилось. Почти.
***
- Что же такого особенного в этих долинах? – полюбопытствовал Данила.
- В основании всех есть металл и производные от него камни, которые выделяют особое излучение, - Ризола с тоской вспоминала, как они с уже гладко выбритым Бориславом излазили горы и пещеры вдоль и поперёк. Позже он опять оброс, но это уже никому не мешало. - Оно и влияет на структуру нашего тела, активизируя человеческую ипостась. Большое скопление данного минерала даёт возможность жить в его пределах в человеческом облике.
- Вот это да, - потрясённо прошептала Пеланья.
- Да, такого в учебниках не найдёшь – задумчиво теребил подбородок парень.
- Технических подробностей я не знаю, Борислав долго и досконально изучал сначала нашу долину, потом мы летали в дальние страны к дружественно настроенным кланам. Он много писал, сделал три амулета, надев которые я могла ходить, где захочу неузнанной: гребень, кольцо и эту подвеску.
Риз достала из резной шкатулки третий, последний амулет: тонкая, но удивительно крепкая цепочка из того же светло-серебристого металла и воистину огромный камень редкого василькового оттенка.
- К сожалению, после его смерти сила в них стала угасать. Когда-то хватало одного из них, потом пришлось носить все сразу, но это продолжалось недолго, всего пять сотен лет, - грусть прорезала морщинками высокий лоб.
- То есть я, как последний дурак, искал таинственный артефакт преобразования, а он уже не действует, более того, ты в курсе дела! - недоумение забавно приподняло прямые брови, подбородок выпятился, уморительно сочетая обиду и мужественность.
- Кто ж знал, что ты сунешься его искать, предварительно не посоветовавшись со мной, - усмехнулась Риз, - а рассказывать тебе подробности про амулеты было слишком опасно, мало ли что. Кстати, где ты умудрился узнать о кольце и той, кому он достался?
- Мы гостили на побережье у папиных друзей, один из сыновей случайно узнал и рассказал мне, что есть волшебная вещь, благодаря которой можно преобразовываться в любом месте… Если бы я знал, что одна из них лежала в моей комнате, давно утратившая свои свойства... – Самоирония ему безумно шла.
- В этом ты весь в меня, - тепло отозвалась бабушка, - сначала делаешь, потом думаешь.
- Ни единой минуты я не хочу изменить из того, что со мной произошло, - наши пальцы переплелись, - даже той, когда я думал, что конец близок – тем больше начинаешь ценить жизнь и то, что она тебе преподносит.
Многозначительный взгляд окутал меня, вгоняя в краску. Ей-богу, если бы не зрители, зацеловала бы до потери пульса!
- Интересно, а тот мальчик откуда всё узнал? – загасила летавшие между нами искры Риз, - дело-то довольно старое.
- Его дядя служит в тайной разведке, устал, как собака, вот и расслабился на отдыхе: ходил всё время в подпитии, болтал по секрету с любимым племянником, готовил его на своё место.
- Хорош сыщик, - хохотнул Истер, - сразу всё и выболтал.
Дружный смех наполнил комнату, сгладив печальные нотки.
- Не сразу, - ради справедливости уточнил Тирз, - я сначала накачал его пивом.
Смех перерос в коллективный хохот.
- С чего ты вообще решил с ним пить? – удивилась Риз. – Ты же терпеть не можешь терять контроль в присутствии чужих?
- Ты не поверишь, но мне тоже было дико скучно, а этот парень оказался самым непротивным из всех присутствовавших.
В таком темпе дому грозило разрушение от чрезмерных вибраций веселящихся.
