Музыка стихла. Я присела в книксене, но мистер Портер не ответил поклоном.
– Мисс Маклейн, не хотели бы вы освежиться?
Я напряглась. Нет уж, наедине с ним оставаться я не собираюсь. В то, что он хочет загладить вину, верилось, но очень слабо, а воспоминания о прошлом вечере оставались слишком яркими.
– Мы можем выйти на террасу, сегодня теплый вечер, – сказал он. Стеклянные двери были распахнуты и почти вся терраса просматривалась из бальной залы. Летом мэр приказывал снять стеклянные двери совсем, расширяя бальную залу и разрешая гостям выходить на свежий воздух. Там не было укромных закутков, так что предложение казалось явно безопаснее, чем прогулка в саду. Но идти туда с ним, оставаться наедине, говорить о том, какая я хорошая девушка или о заглаживании вины совсем не хотелось. Я выдохнула и уже собиралась отказать, как снова заметила лорда Ингмара, ведущего уже другую девушку в танец. Он посмотрел на меня и прошел мимо, так, словно я пустое место, а потом улыбнулся своей партнерше так же тепло и мягко, как недавно мне. Я сжала зубы, всеми силами заставляя держать лицо. Видеть этого лорда сил у меня больше не осталось. Я кивнула мистеру Портеру и направилась к балкону, но он не пошел за мной. Я удивленно обернулась.
– Сейчас, только возьму напитки, – он улыбнулся так открыто и весело, словно ребенок. Я невольно улыбнулась в ответ и расслабилась. Может быть, он не такой плохой человек? Он извинился, и сейчас ведет себя достойно. Наверняка, в прошлый раз был слишком пьян и теперь раскаивается.
Вечер и правда оказался теплым для такой поздней осени. Шелест листьев доносился из сада, в желтеющих кустах все еще пели ночные птицы. Я облокотилась на мраморные перила в нескольких шагах от дверей в бальную залу и прекрасно слышала звуки музыки, смех и голоса. Мистер Портер не заставил долго ждать и вскоре уже вручал мне бокал игристого вина.
– За вас, – с гордостью отсалютовал он. Я смутилась, отпила глоток. Он тоже. Я оперлась рукой на холодный гладкий мрамор перил. Мы помолчали. Я смотрела в темноту сада, и в голове не было ни одной мысли. Хотелось побыть одной или оказаться рядом с Ви.
Вдруг я почувствовала, как ладонь мистера Портера касается моей. Я отдернула руку, а мистер Портер снова оказался слишком близко.
– Мисс, ну что вы, позвольте, я покажу вам, как мне важна ваша репутация, как я ценю ее.
– Мистер Портер! – воскликнула я, почти отпрыгивая от него. – Прекратите!
– Да что же такое?! Сколько можно кокетничать? Или это не кокетство, а? Я действительно противен тебе, заносчивая ты девка! Высокомерная зазнайка! – гаркнул он.
Я застыла, оторопев от его злых оскорблений.
– Не думал, что буду отвергнут такой, как ты, – он многозначительно окинул взором мою фигуру. Я невольно смутилась, не понимая, что со мной могло быть не так. Раз я не в его вкусе, почему он так злится? А он продолжил пламенную речь. – И только потому, что я не благородный лорд, а простой честный человек!
Меня бросило в жар, словно мне дали пощечину.
– Мистер Портер, это вовсе не так! Дело не в вашем происхождении…
Он перебил меня:
– Не стоит, я все понял о тебе, – выдал он. Помолчал, шагая взад и вперед, явно обдумывая что-то. И мыслительный процесс происходил ровно между мной и дверьми в бальную залу.
– Ах, ну конечно, как я сразу не понял. -– Он наконец остановился. – Сколько?
– Что? – глухо спросила я, задыхаясь от возмущения. Да как он смеет!
– Сколько денег ты хочешь? Или нужно в подарках? Что тебе надо? Я готов на многое, у меня достаточное состояние, не меньше, чем у белобрысого лорда, – высказал он.
Я вскипела. Что он сейчас предложил мне? Мне! Элионор Маклейн, будущей леди, дочери лорда Маклейн, достойного и воспитанного человека!
– Мистер Портер, – выплюнула я сквозь зубы. – Я не проститутка!
– Ха! Вы, пансионные девицы, всегда так говорите, и ты не исключение! Я делаю тебе одолжение, учитывая твою субтильность и ничтожное приданое. Так сколько?
Я чувствовала, как мои щеки пылают. Бокал с игристым вином дрожал в ладони, позвякивая о мраморные перила балконной террасы.
– У всех своя цена, милочка, – ухмыльнулся он и уставился на мое декольте.
И я не выдержала, и выплеснула остатки шампанского в его противное лицо.
– Ах ты тварь!.. – он выкрикнул что-то еще, но я уже со всех ног бежала с балкона. И не важно, как на меня посмотрит мадам директриса, не важно, с кем танцует лорд Ингмар. Я больше не вернусь в этот дом! Гори оно огнем!
Всю субботу я старательно избегала мадам Де Клире: ее осуждающий взгляд на балу не сулил ничего хорошего, а насмешливые комментарии и перешептывания пансионерок к концу дня вовсе загнали меня в комнату, где я закрылась и не намеревалась выходить в ближайшие лет десять. Я взяла книгу, устроилась с ногами на кровати, но не понимала ни строчки. Мысли то и дело возвращались ко вчерашнему балу, и к лорду Ингмару, которому я, вероятно, безразлична, в отличие от мистера Портера. Воспоминания о его недвусмысленных намеках и оскорблениях вызывали дрожь. Как я пойду на следующий бал? Что, если он и дальше будет приставать ко мне и скомпрометирует? Если я потеряю репутацию из-за этого недостойного человека, как найду подходящего мужа? Мамочка, как же мне быть?
Я отбросила книгу, закрыла лицо руками. Если бы мама была рядом, она бы подсказала. Она всегда находила нужные слова. Но ее нет, зато ее просьбу я помню очень хорошо – беречь свою репутацию и оставаться леди в любой ситуации. И я старалась. Я держала данное маме слово и оставалась леди. И даже когда мачеха заставила отца отправить меня в пансион, я вела себя как леди. Но как теперь сохранить репутацию и оставаться леди, если рядом человек, всеми силами этому препятствующий?
Я рухнула на подушки, накрылась покрывалом с головой и зажмурилась. Как вести себя с мистером Портером, чтобы он оставил меня в покое, и при этом сохранить свою честь? И как перестать думать о лорде Ингмаре, учитывая, что он не думает обо мне вовсе? Нужно вытравить из сердца образ лорда, иначе оно разобьется. И следует избегать обоих настолько, насколько получится, даже если это значит, что я не пойду на следующий бал.
Все эти сложные мысли, видимо, утомили меня, потому что проснулась я от духоты. Сбросила покрывало и поняла, что уже утро, а значит, пора на воскресную мессу. А я в мятом платье и на голове воронье гнездо!
Наскоро переодевшись и причесавшись, я рванула в часовню. Почти все уже собрались, большинство скамеек было занято. В поисках места я наткнулась на жесткий взгляд зеленых глаз моей соседки. Но вместо того чтобы как обычно отвернуться с гримасой презрения, она вдруг улыбнулась и помахала мне. Я выдавила из себя улыбку и продолжила искать место, но соседка махала обеими руками, призывая сесть вместе с ней. На меня уже начали оглядываться матроны и пансионерки, и я решилась. Подошла, улыбнулась, села. Соседка не сказала ни слова за все время мессы, и я была этому рада.
– Милые девушки! – громогласно объявила мадам Де Клире, когда жрица отпела последние молитвы и удалилась в свои покои. – Не расходитесь, у меня есть несколько объявлений.
Пансионерки зашушукались, но мадам строго прокашлялась, и в часовне воцарилась гробовая тишина.
– Мисс Флинн, зайдите в мой кабинет после, заберите красное платье на следующий бал.
Пансионерки загудели, а пухленькая улыбчивая Джемма Флинн раскраснелась, как то платье.
– Что это значит? – прошептала моя соседка.
– Ты не знаешь? – удивилась я.
Мисс Мингем покачала головой.
– В красном платье на бал приходят девушки, которые получили предложение о браке.
– В любом красном платье? У нее нет своего?
– Нет конечно, в форменном, как все здесь. – Я пожала плечами. Неужели мисс Изабелла не прошла инструктаж?
– Господи, как это уныло. Отвратительные традиции, – громко высказалась она, вздохнула и откинулась на спинку скамьи, сложив руки на груди. Я почувствовала, как мои щеки пылают. На нас озирались матроны, пансионерки хихикали за спиной, а мадам директриса устремила на нас свирепый, прожигающий взгляд. Я сжалась от страха. О богиня, что сейчас будет?
– И я напоминаю еще раз, комендантский час создан не просто так и правила касаются всех без исключения! – сквозь зубы процедила мадам директриса, не сводя с нас взгляда. Кажется, этот комментарий относился именно к моей соседке, но Изабелла показательно зевнула, прикрыв рот ладошкой в кружевной перчатке. Я перестала что-либо понимать. Она может позволить вести себя так нагло и уверенно перед мадам директрисой и не бояться наказания? Кто она такая? Изабелла посмотрела на меня и игриво улыбнулась, а вот на лице мадам Де Клире появилось кислое выражение, не обещающее ничего хорошего.
– Для особенных леди нашего пансиона хочу напомнить, насколько важно стараться! – Она смотрела на меня неотрывно. – Мы все: и я, и уважаемые матроны, и господин мэр Стеффилд – столько делаем для вас, мы учим вас этикету, искусству, манерам, мы следим за вашим внешним видом, устраиваем балы, приглашаем туда всех возможных кавалеров не для того, чтобы вы задирали носы! Особенно, когда у вас нет выбора!
Я сглотнула. Понятно, о чем она говорит. И все остальные тоже догадались. Кто-то хихикал, кто-то шептался. Я ощутила, что снова краснею, но на этот раз мне не было стыдно. Грудь жгла горечь обиды. Мадам директриса, удовлетворившись эффектом, наконец отвела взгляд и прошлась до другого ряда скамей.
– Запомните изменения в расписании занятий на следующую неделю… – продолжила она, но я не могла больше слушать. Какая разница, ведь мне четко дали понять мое место. Снова. И мадам директриса будет делать все, чтобы я не могла избегать мистера Портера, даже если его внимание мне отвратительно. Ведь я должна выйти замуж, тогда за меня пансион и мачеха получат хороший гонорар, оправдавший все затраты на форменные мешки с голубой каемочкой, на напитки и закуски в бальной зале, на тетрадки и перья в наших кельях, на старые пыльные кружева на окнах.
Когда мадам закончила со своими объявлениями, девушки повскакивали со скамей – все спешили по своим делам. Воскресенье – единственный день, когда нет занятий, и можно посвятить день чему угодно: прогулкам, чтению, походу по магазинам, играм на свежем воздухе. Я думала пройтись до книжной лавки в городе, но после горьких слов мадам сил не осталось. Я сидела на скамье часовни и ждала, когда все разойдутся.
– Элионор? – позвала Изабелла.
Я посмотрела на нее и невольно улыбнулась в ответ на ее сочувствующее личико.
– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила она.
– Никаких, – бесцветно ответила я.
– Я еще не была в местном саду. Ты не могла бы составить мне компанию?
Я вздохнула. Этого я точно не хотела бы.
– Боюсь, что если я пойду одна, то заблужусь и снова нарушу комендантский час. И как бы мне этого ни хотелось, к ужину опаздывать не так приятно. – Она задумчиво провела пальцем по спинке деревянной скамьи.
А у меня в голове возник миллион вопросов. С кем она гуляла? Ее не наказали за нарушение комендантского часа? Но все эти вопросы показались неуместными. Создавалось ощущение, что Изабелла притворяется, как будто она не испытывает ни капли раскаяния или смущения по поводу того, что нарушила комендантский час.
– Давай прогуляемся, – вежливо согласилась я, улыбнулась и поднялась со скамьи.
Изабелла радостно хлопнула в ладоши и первая выбежала из часовни.
День выдался солнечным, так что мы зашли за кружевными зонтиками – не хватало еще к пятничному балу загореть и выглядеть крестьянкой или дикаркой.
Зонтики не позволяли нам с мисс Изабеллой идти слишком близко друг к другу, заставляли держаться на достаточном расстоянии, и я окунулась в свои мысли. Снова и снова я обдумывала, как избегать мистера Портера и как не позволить себе страдать из-за лорда Ингмара.
Но моя соседка выдернула меня из размышлений.
– Как давно ты в пансионе?
– Четыре года, – ответила я. Это мой последний год, больше пяти лет никого не держат. И потом моя судьба – или монастырь, или работа гувернанткой у какого-нибудь состоятельного отпрыска.
– Ого! – коротко удивилась леди Изабелла. Разговор снова не клеился, и мне стало неловко, словно я сказала что-то постыдное, и теперь нам всем неудобно. Да, я давно не могу найти супруга. И да, с каждым днем, проведенном в этом захолустном пансионе, счастливый исход для меня становится все менее вероятным. Но другие варианты просто не существуют: денег и желания выводить меня в свет у отца нет, а то минимальное пособие, что он выделяет, неспособно покрыть даже услуги швеи, чтобы мои платья шились по фигуре. Изабелла молчала, и я решила перевести тему.
– А как ты тут оказалась?
– Родители отправили, решили наказать. Но пансион я сама выбрала, казалось, что тут более расслабленная атмосфера.
Расслабленная? Я оступилась. Ничего себе. Ну, с другой стороны, Изабелла действительно приходит позже комендантского часа…
– Если бы только директриса не была такой занудой! – пробормотала моя соседка.
Я улыбнулась. Изабелла тоже.
– А за что они тебя наказали, если не секрет? – уточнила я.
– Ох, с чего начать? – Изабелла вздохнула и повертела в руках зонтик. – Вообще это все несправедливо! Я отказалась выходить замуж из солидарности, но теперь замуж не пойду вовсе. Мою лучшую подругу мой же брат бросил буквально за три дня до свадьбы. И понимаешь, бросил он, а наказали почему-то меня! В итоге я очень сержусь на родителей, а с братом вообще говорить не стану ни за что! Для всех нас моя ссылка в пансион стала лучшим решением, потому что дома находиться было невозможно.
– Как сложно и запутанно… — вздохнула я.
– А почему ты здесь? – помолчав, спросила Изабелла.
– Отцу дешевле держать меня в пансионе, нежели выходить со мной в свет. – Я решила не развивать тему и сразу перевела разговор: – А почему ты не хочешь замуж?
– А ты хочешь? – резко ответила соседка. Я пожала плечами. – Я не могу представить, что выйду замуж за человека, который не будет разделять моих взглядов, убеждений, который не будет уважать моего мнения. Это будет страшнейшей пыткой!
Я про себя удивилась тому, как сильно отличается наше с ней понимание страшнейшей пытки, но решила промолчать.
– Так ты хочешь замуж, Элионор?
Я взглянула на леди Изабеллу: она разрумянилась, то ли от прогулки, то ли от эмоциональности беседы, и выглядела очень милой, но смотрела серьезно.
– В какой-то степени. – Под цепким взглядом Изабеллы я чувствовала себя словно на экзамене. – Если я не выйду замуж, у меня мало вариантов, которые не заканчиваются за чертой бедности. Я могу стать гувернанткой или няней, при условии, что моя репутация устроит нанимателя. Так что не хочу, скорее нуждаюсь в замужестве. – Я вымученно улыбнулась, но столкнулась с удивленным взглядом Изабеллы.
– А если бы ты не нуждалась, хотела бы? – тихо спросила она.
Почему-то вспомнился бал в столице. Тогда я очень хотела замуж. Тогда я уже думала, какое кружево хочу на подвенечное платье. Я мечтала, как с будущим супругом приеду в его родовое поместье, как войду в его дом, как буду счастлива проводить с ним каждый день, гулять, обедать, читать, рисовать, собирать цветы, устраивать балы и вечера… Но этим мечтам не суждено было сбыться, на месте этих наивных мечтаний осталось только разбитое на мелкие кусочки сердце.
– Мисс Маклейн, не хотели бы вы освежиться?
Я напряглась. Нет уж, наедине с ним оставаться я не собираюсь. В то, что он хочет загладить вину, верилось, но очень слабо, а воспоминания о прошлом вечере оставались слишком яркими.
– Мы можем выйти на террасу, сегодня теплый вечер, – сказал он. Стеклянные двери были распахнуты и почти вся терраса просматривалась из бальной залы. Летом мэр приказывал снять стеклянные двери совсем, расширяя бальную залу и разрешая гостям выходить на свежий воздух. Там не было укромных закутков, так что предложение казалось явно безопаснее, чем прогулка в саду. Но идти туда с ним, оставаться наедине, говорить о том, какая я хорошая девушка или о заглаживании вины совсем не хотелось. Я выдохнула и уже собиралась отказать, как снова заметила лорда Ингмара, ведущего уже другую девушку в танец. Он посмотрел на меня и прошел мимо, так, словно я пустое место, а потом улыбнулся своей партнерше так же тепло и мягко, как недавно мне. Я сжала зубы, всеми силами заставляя держать лицо. Видеть этого лорда сил у меня больше не осталось. Я кивнула мистеру Портеру и направилась к балкону, но он не пошел за мной. Я удивленно обернулась.
– Сейчас, только возьму напитки, – он улыбнулся так открыто и весело, словно ребенок. Я невольно улыбнулась в ответ и расслабилась. Может быть, он не такой плохой человек? Он извинился, и сейчас ведет себя достойно. Наверняка, в прошлый раз был слишком пьян и теперь раскаивается.
Вечер и правда оказался теплым для такой поздней осени. Шелест листьев доносился из сада, в желтеющих кустах все еще пели ночные птицы. Я облокотилась на мраморные перила в нескольких шагах от дверей в бальную залу и прекрасно слышала звуки музыки, смех и голоса. Мистер Портер не заставил долго ждать и вскоре уже вручал мне бокал игристого вина.
– За вас, – с гордостью отсалютовал он. Я смутилась, отпила глоток. Он тоже. Я оперлась рукой на холодный гладкий мрамор перил. Мы помолчали. Я смотрела в темноту сада, и в голове не было ни одной мысли. Хотелось побыть одной или оказаться рядом с Ви.
Вдруг я почувствовала, как ладонь мистера Портера касается моей. Я отдернула руку, а мистер Портер снова оказался слишком близко.
– Мисс, ну что вы, позвольте, я покажу вам, как мне важна ваша репутация, как я ценю ее.
– Мистер Портер! – воскликнула я, почти отпрыгивая от него. – Прекратите!
– Да что же такое?! Сколько можно кокетничать? Или это не кокетство, а? Я действительно противен тебе, заносчивая ты девка! Высокомерная зазнайка! – гаркнул он.
Я застыла, оторопев от его злых оскорблений.
– Не думал, что буду отвергнут такой, как ты, – он многозначительно окинул взором мою фигуру. Я невольно смутилась, не понимая, что со мной могло быть не так. Раз я не в его вкусе, почему он так злится? А он продолжил пламенную речь. – И только потому, что я не благородный лорд, а простой честный человек!
Меня бросило в жар, словно мне дали пощечину.
– Мистер Портер, это вовсе не так! Дело не в вашем происхождении…
Он перебил меня:
– Не стоит, я все понял о тебе, – выдал он. Помолчал, шагая взад и вперед, явно обдумывая что-то. И мыслительный процесс происходил ровно между мной и дверьми в бальную залу.
– Ах, ну конечно, как я сразу не понял. -– Он наконец остановился. – Сколько?
– Что? – глухо спросила я, задыхаясь от возмущения. Да как он смеет!
– Сколько денег ты хочешь? Или нужно в подарках? Что тебе надо? Я готов на многое, у меня достаточное состояние, не меньше, чем у белобрысого лорда, – высказал он.
Я вскипела. Что он сейчас предложил мне? Мне! Элионор Маклейн, будущей леди, дочери лорда Маклейн, достойного и воспитанного человека!
– Мистер Портер, – выплюнула я сквозь зубы. – Я не проститутка!
– Ха! Вы, пансионные девицы, всегда так говорите, и ты не исключение! Я делаю тебе одолжение, учитывая твою субтильность и ничтожное приданое. Так сколько?
Я чувствовала, как мои щеки пылают. Бокал с игристым вином дрожал в ладони, позвякивая о мраморные перила балконной террасы.
– У всех своя цена, милочка, – ухмыльнулся он и уставился на мое декольте.
И я не выдержала, и выплеснула остатки шампанского в его противное лицо.
– Ах ты тварь!.. – он выкрикнул что-то еще, но я уже со всех ног бежала с балкона. И не важно, как на меня посмотрит мадам директриса, не важно, с кем танцует лорд Ингмар. Я больше не вернусь в этот дом! Гори оно огнем!
Глава 7
Всю субботу я старательно избегала мадам Де Клире: ее осуждающий взгляд на балу не сулил ничего хорошего, а насмешливые комментарии и перешептывания пансионерок к концу дня вовсе загнали меня в комнату, где я закрылась и не намеревалась выходить в ближайшие лет десять. Я взяла книгу, устроилась с ногами на кровати, но не понимала ни строчки. Мысли то и дело возвращались ко вчерашнему балу, и к лорду Ингмару, которому я, вероятно, безразлична, в отличие от мистера Портера. Воспоминания о его недвусмысленных намеках и оскорблениях вызывали дрожь. Как я пойду на следующий бал? Что, если он и дальше будет приставать ко мне и скомпрометирует? Если я потеряю репутацию из-за этого недостойного человека, как найду подходящего мужа? Мамочка, как же мне быть?
Я отбросила книгу, закрыла лицо руками. Если бы мама была рядом, она бы подсказала. Она всегда находила нужные слова. Но ее нет, зато ее просьбу я помню очень хорошо – беречь свою репутацию и оставаться леди в любой ситуации. И я старалась. Я держала данное маме слово и оставалась леди. И даже когда мачеха заставила отца отправить меня в пансион, я вела себя как леди. Но как теперь сохранить репутацию и оставаться леди, если рядом человек, всеми силами этому препятствующий?
Я рухнула на подушки, накрылась покрывалом с головой и зажмурилась. Как вести себя с мистером Портером, чтобы он оставил меня в покое, и при этом сохранить свою честь? И как перестать думать о лорде Ингмаре, учитывая, что он не думает обо мне вовсе? Нужно вытравить из сердца образ лорда, иначе оно разобьется. И следует избегать обоих настолько, насколько получится, даже если это значит, что я не пойду на следующий бал.
Все эти сложные мысли, видимо, утомили меня, потому что проснулась я от духоты. Сбросила покрывало и поняла, что уже утро, а значит, пора на воскресную мессу. А я в мятом платье и на голове воронье гнездо!
Наскоро переодевшись и причесавшись, я рванула в часовню. Почти все уже собрались, большинство скамеек было занято. В поисках места я наткнулась на жесткий взгляд зеленых глаз моей соседки. Но вместо того чтобы как обычно отвернуться с гримасой презрения, она вдруг улыбнулась и помахала мне. Я выдавила из себя улыбку и продолжила искать место, но соседка махала обеими руками, призывая сесть вместе с ней. На меня уже начали оглядываться матроны и пансионерки, и я решилась. Подошла, улыбнулась, села. Соседка не сказала ни слова за все время мессы, и я была этому рада.
– Милые девушки! – громогласно объявила мадам Де Клире, когда жрица отпела последние молитвы и удалилась в свои покои. – Не расходитесь, у меня есть несколько объявлений.
Пансионерки зашушукались, но мадам строго прокашлялась, и в часовне воцарилась гробовая тишина.
– Мисс Флинн, зайдите в мой кабинет после, заберите красное платье на следующий бал.
Пансионерки загудели, а пухленькая улыбчивая Джемма Флинн раскраснелась, как то платье.
– Что это значит? – прошептала моя соседка.
– Ты не знаешь? – удивилась я.
Мисс Мингем покачала головой.
– В красном платье на бал приходят девушки, которые получили предложение о браке.
– В любом красном платье? У нее нет своего?
– Нет конечно, в форменном, как все здесь. – Я пожала плечами. Неужели мисс Изабелла не прошла инструктаж?
– Господи, как это уныло. Отвратительные традиции, – громко высказалась она, вздохнула и откинулась на спинку скамьи, сложив руки на груди. Я почувствовала, как мои щеки пылают. На нас озирались матроны, пансионерки хихикали за спиной, а мадам директриса устремила на нас свирепый, прожигающий взгляд. Я сжалась от страха. О богиня, что сейчас будет?
– И я напоминаю еще раз, комендантский час создан не просто так и правила касаются всех без исключения! – сквозь зубы процедила мадам директриса, не сводя с нас взгляда. Кажется, этот комментарий относился именно к моей соседке, но Изабелла показательно зевнула, прикрыв рот ладошкой в кружевной перчатке. Я перестала что-либо понимать. Она может позволить вести себя так нагло и уверенно перед мадам директрисой и не бояться наказания? Кто она такая? Изабелла посмотрела на меня и игриво улыбнулась, а вот на лице мадам Де Клире появилось кислое выражение, не обещающее ничего хорошего.
– Для особенных леди нашего пансиона хочу напомнить, насколько важно стараться! – Она смотрела на меня неотрывно. – Мы все: и я, и уважаемые матроны, и господин мэр Стеффилд – столько делаем для вас, мы учим вас этикету, искусству, манерам, мы следим за вашим внешним видом, устраиваем балы, приглашаем туда всех возможных кавалеров не для того, чтобы вы задирали носы! Особенно, когда у вас нет выбора!
Я сглотнула. Понятно, о чем она говорит. И все остальные тоже догадались. Кто-то хихикал, кто-то шептался. Я ощутила, что снова краснею, но на этот раз мне не было стыдно. Грудь жгла горечь обиды. Мадам директриса, удовлетворившись эффектом, наконец отвела взгляд и прошлась до другого ряда скамей.
– Запомните изменения в расписании занятий на следующую неделю… – продолжила она, но я не могла больше слушать. Какая разница, ведь мне четко дали понять мое место. Снова. И мадам директриса будет делать все, чтобы я не могла избегать мистера Портера, даже если его внимание мне отвратительно. Ведь я должна выйти замуж, тогда за меня пансион и мачеха получат хороший гонорар, оправдавший все затраты на форменные мешки с голубой каемочкой, на напитки и закуски в бальной зале, на тетрадки и перья в наших кельях, на старые пыльные кружева на окнах.
Когда мадам закончила со своими объявлениями, девушки повскакивали со скамей – все спешили по своим делам. Воскресенье – единственный день, когда нет занятий, и можно посвятить день чему угодно: прогулкам, чтению, походу по магазинам, играм на свежем воздухе. Я думала пройтись до книжной лавки в городе, но после горьких слов мадам сил не осталось. Я сидела на скамье часовни и ждала, когда все разойдутся.
– Элионор? – позвала Изабелла.
Я посмотрела на нее и невольно улыбнулась в ответ на ее сочувствующее личико.
– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила она.
– Никаких, – бесцветно ответила я.
– Я еще не была в местном саду. Ты не могла бы составить мне компанию?
Я вздохнула. Этого я точно не хотела бы.
– Боюсь, что если я пойду одна, то заблужусь и снова нарушу комендантский час. И как бы мне этого ни хотелось, к ужину опаздывать не так приятно. – Она задумчиво провела пальцем по спинке деревянной скамьи.
А у меня в голове возник миллион вопросов. С кем она гуляла? Ее не наказали за нарушение комендантского часа? Но все эти вопросы показались неуместными. Создавалось ощущение, что Изабелла притворяется, как будто она не испытывает ни капли раскаяния или смущения по поводу того, что нарушила комендантский час.
– Давай прогуляемся, – вежливо согласилась я, улыбнулась и поднялась со скамьи.
Изабелла радостно хлопнула в ладоши и первая выбежала из часовни.
Глава 8
День выдался солнечным, так что мы зашли за кружевными зонтиками – не хватало еще к пятничному балу загореть и выглядеть крестьянкой или дикаркой.
Зонтики не позволяли нам с мисс Изабеллой идти слишком близко друг к другу, заставляли держаться на достаточном расстоянии, и я окунулась в свои мысли. Снова и снова я обдумывала, как избегать мистера Портера и как не позволить себе страдать из-за лорда Ингмара.
Но моя соседка выдернула меня из размышлений.
– Как давно ты в пансионе?
– Четыре года, – ответила я. Это мой последний год, больше пяти лет никого не держат. И потом моя судьба – или монастырь, или работа гувернанткой у какого-нибудь состоятельного отпрыска.
– Ого! – коротко удивилась леди Изабелла. Разговор снова не клеился, и мне стало неловко, словно я сказала что-то постыдное, и теперь нам всем неудобно. Да, я давно не могу найти супруга. И да, с каждым днем, проведенном в этом захолустном пансионе, счастливый исход для меня становится все менее вероятным. Но другие варианты просто не существуют: денег и желания выводить меня в свет у отца нет, а то минимальное пособие, что он выделяет, неспособно покрыть даже услуги швеи, чтобы мои платья шились по фигуре. Изабелла молчала, и я решила перевести тему.
– А как ты тут оказалась?
– Родители отправили, решили наказать. Но пансион я сама выбрала, казалось, что тут более расслабленная атмосфера.
Расслабленная? Я оступилась. Ничего себе. Ну, с другой стороны, Изабелла действительно приходит позже комендантского часа…
– Если бы только директриса не была такой занудой! – пробормотала моя соседка.
Я улыбнулась. Изабелла тоже.
– А за что они тебя наказали, если не секрет? – уточнила я.
– Ох, с чего начать? – Изабелла вздохнула и повертела в руках зонтик. – Вообще это все несправедливо! Я отказалась выходить замуж из солидарности, но теперь замуж не пойду вовсе. Мою лучшую подругу мой же брат бросил буквально за три дня до свадьбы. И понимаешь, бросил он, а наказали почему-то меня! В итоге я очень сержусь на родителей, а с братом вообще говорить не стану ни за что! Для всех нас моя ссылка в пансион стала лучшим решением, потому что дома находиться было невозможно.
– Как сложно и запутанно… — вздохнула я.
– А почему ты здесь? – помолчав, спросила Изабелла.
– Отцу дешевле держать меня в пансионе, нежели выходить со мной в свет. – Я решила не развивать тему и сразу перевела разговор: – А почему ты не хочешь замуж?
– А ты хочешь? – резко ответила соседка. Я пожала плечами. – Я не могу представить, что выйду замуж за человека, который не будет разделять моих взглядов, убеждений, который не будет уважать моего мнения. Это будет страшнейшей пыткой!
Я про себя удивилась тому, как сильно отличается наше с ней понимание страшнейшей пытки, но решила промолчать.
– Так ты хочешь замуж, Элионор?
Я взглянула на леди Изабеллу: она разрумянилась, то ли от прогулки, то ли от эмоциональности беседы, и выглядела очень милой, но смотрела серьезно.
– В какой-то степени. – Под цепким взглядом Изабеллы я чувствовала себя словно на экзамене. – Если я не выйду замуж, у меня мало вариантов, которые не заканчиваются за чертой бедности. Я могу стать гувернанткой или няней, при условии, что моя репутация устроит нанимателя. Так что не хочу, скорее нуждаюсь в замужестве. – Я вымученно улыбнулась, но столкнулась с удивленным взглядом Изабеллы.
– А если бы ты не нуждалась, хотела бы? – тихо спросила она.
Почему-то вспомнился бал в столице. Тогда я очень хотела замуж. Тогда я уже думала, какое кружево хочу на подвенечное платье. Я мечтала, как с будущим супругом приеду в его родовое поместье, как войду в его дом, как буду счастлива проводить с ним каждый день, гулять, обедать, читать, рисовать, собирать цветы, устраивать балы и вечера… Но этим мечтам не суждено было сбыться, на месте этих наивных мечтаний осталось только разбитое на мелкие кусочки сердце.
