— Не надо врача, - отмахнулась она. – Если позволишь, я лягу пораньше и завтра буду в порядке. Прости, я даже ужин не приготовила.
— Я не голоден. Иди, ложись. Болеть тебе нельзя, мне понадобится твоя помощь по дому.
Так он переживает о том, что прислуга вышла из строя! А Инга уже успела себе нафантазировать черт знает что!
Так даже лучше.
Теперь ей будет проще оправдать себя, когда она сбежит и отнесет конверт Рудому. Иного выхода все равно нет и если там не то, что от нее требуется, хотя бы появится определенность.
— Уже выздоровела?
От неожиданности Инга вздрогнула и пнула ногой под диван раскрытый чемодан. Обернувшись, увидела облокотившегося о дверной косяк Тимура. Мужчина стоял, скрестив руки на груди, почти полностью обнаженный, если не считать полотенца, обернутого вокруг бедер. Только оно было настолько коротким, что от критической отметки его отделяло всего пара сантиметров.
Инга слышала, как Тимур уходил в душ и надеялась успеть собрать вещи и сбежать.
Не вышло.
И вот он стоит и смотрит на нее так, будто все понял, но все равно ждет объяснений. Сама же Инга наверняка уже была похожа на закипающий чайник, вот-вот пар из ушей повалит.
— Да, мне лучше. – Она на всякий случай кашлянула в кулак и положила ладонь на горло. – Я не слышала, как ты вошел.
— А я не слышал, чтобы ты просила у меня выходной. Далеко собралась? – Мужчина перевел взгляд на торчащий из-под кровати чемодан.
— Хочу навестить маму, - пискнула Инга. Ответ появился сам собой, она даже порадовалась внутренне, что не ляпнула какую-то глупость. – Я ведь не пленница? – А это уже прозвучало с вызовом, хотя на самом деле было последним желанием приговоренного к казни. Если Тимур увидит конверт, который она положила на самое дно чемодана, оправдаться вряд ли получится.
К счастью, он не стал рыться в ее вещах, но успел заставить Ингу судорожно искать варианты пока очень медленно, будто хищник из засады, приближался к ней. Полотенце слегка приподнялось спереди, Инга отвела взгляд. Хотела еще и зажмуриться, словно такое решение могло спасти ее от того, что должно было произойти.
Она была готова к некоторым трудностям и жертвам, в короткий список которых входил и секс со стоящим в опасной близости мужчиной. Правда, не думала, что случится он так скоро. Разгоряченное после душа тело мужчины пахло ментоловым гелем для душа и чем-то отдаленно сладким. Вопреки инстинкту самосохранения Инга подалась вперед, втягивая носом смесь запахов, к которым прибавились едва уловимые нотки мускуса, превращающие аромат в колдовское зелье мешающее нормально соображать.
Когда ее рука легла на бугорок полотенца, не Тимур, не тем более сама Инга, не удивились. Все происходило естественно, без давления и ненужного сопротивления.
Мужчина несколько раз порывисто вздохнул, мышцы на его животе напряглись, образуя четкий рисунок из аккуратных кубиков и уже ненужное полотенце упало на пол.
Готовая к продолжению Инга вдруг замерла.
— Что-то не так? – с пробивающимся в голосе хрипом, спросил Тимур, поймав ее руки в свои. – Почему ты остановилась?
Он сам положил ее ладони себе на грудь, Инга почувствовала стальную твердость. Ладони поползли вверх к широким плечам, когда ее талию обхватили будто тисками, настойчиво притягивая к себе. Она видела, как Тимур склоняется к ней, его лицо оказалось совсем близко. Она ждала продолжения, но его не последовало. Инга растерялась, оказавшись в легком замешательстве, как внезапно из легких выбило весь воздух, стоило только губам мужчины сомкнуться на ее шее, покрывая протестующую мурашками кожу настойчивыми, отделенными тонкой гранью от грубости, поцелуями.
Ни сил, ни желания на сопротивление больше не оставалось, Инга выгнулась навстречу мужской страсти выдав вместе со стоном протяжное: «Да!»
В следующий момент она оказалась придавленной тяжестью его тела, ненавидя все еще остававшуюся на ней одежду. Тимур все понял правильно. Он не стал церемониться с пуговицами и застежками, одним резким движением разорвав блузку, отбросил уже ненужную тряпку в сторону. Туда же отправилась юбка и последним предметом, отделявшим их обоих от исполнения единственного на тот момент желания, оставались трусики. Их Инга попыталась снять сама, не потому что не хотела, чтобы мужчина их порвал, скорее пыталась показать, что он не заставляет ее и она сама хочет этого.
Тимур будто услышал ее невысказанный манифест, позволил сделать задуманное и лишь потом одним движением перевернул Ингу и, перехватив ее под животом, подтянул к себе.
Не к месту вспомнились слова девушки Яны, называющей Тимура импотентом, а в следующую секунду все мысли исчезли, уступая место блаженной наполненности.
В чем-то та девушка все же оказалась права…
Тимуру пришлось второй раз за утро идти в душ. Инга сидела в постели, завернувшись в простыню и думала. Она почти решилась отказаться от своего решения, отдать конверт Тимуру, но перед внутренним взором выплыло ухмыляющееся лицо Рудого.
Сразу стало страшно и холодно.
Времени на размышления не оставалось. Наспех побросав в чемодан вещи, она в последний раз осмотрела комнату, признавая, что будет скучать. Наверное, она полнейшая дура, если думала еще и о том, что станет с Тимуром и какие воспоминания останутся у него после ее исчезновения. Ведь он просто использует ее для удовлетворения собственных потребностей.
Да, ей почти начала приносить удовольствие близость с ним, вот только Инга все равно оставалась убеждена, что настоящее блаженство можно испытать исключительно с любимым мужчиной. Не просто с любимым, а с тем, кто и тебя тоже полюбит.
Неожиданная мысль пронзила молнией. А ведь ей хотелось бы, чтобы Тимур стал таким мужчиной.
Да что с ней? Неужели пала жертвой Стокгольмского синдрома? Так ее вроде никто и не удерживал особо. У нее всегда оставалась возможность уйти. Она ведь не пленница, а наемный персонал. Ее не должна мучить совесть, потому как работала Инга добросовестно. Можно считать, что ее контракт закончился досрочно.
Нет, не работала – шпионила. Подло, исподтишка.
Тут ей сделалось совсем горько. Почему нельзя все исправить? Забыть бы случившееся за последние пару месяцев как страшный сон и никогда не вспоминать. Но как? Память ведь не сотрешь!
— Гляжу, ты уже собралась? – Тимур застегивал пуговицу на рукаве рубашки и смотрел на Ингу с плохо скрываемым интересом. Она опять не услышала, как он подошел. – Если поторопишься, есть шанс, что успеем до пробок.
— К-куда успеем? – начав заикаться от неожиданности Инга ощутила, как в груди что-то оборвалось и упало вниз живота.
— Уже забыла? Мы едем к твоей маме.
— Почему мы? – способность соображать возвращалась слишком медленно. – Я не приглашала тебя.
Вышло грубо, но, если она попытается начать извиняться, может получиться только хуже.
— Во-первых, я сам себя пригласил. – Он легко подхватил ее чемодан, взвесил в руке, даже не поморщившись. Сама Инга рассчитывала тащить бандуру за собой на колесиках. – Во-вторых, в электричку с таким багажом тебя не пустят, ты же половину вагона займешь, придется ехать в тамбуре, а это не слишком удобно. Ну и в-третьих, заканчивай сборы и выходи, жду у машины.
Выстроенный план оказался под угрозой. Вряд ли она исправит ситуацию, если выпрыгнет по дороге.
Когда Инга вышла из дома, Тимур как раз запихивал ее чемодан в багажник, бросив туда же легкую дорожную сумку. Он не догадывался, что она собрала все свои вещи вовсе не для отдыха на пару дней.
Все что ей оставалось в сложившейся ситуации – расслабиться и плыть по течению.
— Я не голоден. Иди, ложись. Болеть тебе нельзя, мне понадобится твоя помощь по дому.
Так он переживает о том, что прислуга вышла из строя! А Инга уже успела себе нафантазировать черт знает что!
Так даже лучше.
Теперь ей будет проще оправдать себя, когда она сбежит и отнесет конверт Рудому. Иного выхода все равно нет и если там не то, что от нее требуется, хотя бы появится определенность.
***
— Уже выздоровела?
От неожиданности Инга вздрогнула и пнула ногой под диван раскрытый чемодан. Обернувшись, увидела облокотившегося о дверной косяк Тимура. Мужчина стоял, скрестив руки на груди, почти полностью обнаженный, если не считать полотенца, обернутого вокруг бедер. Только оно было настолько коротким, что от критической отметки его отделяло всего пара сантиметров.
Инга слышала, как Тимур уходил в душ и надеялась успеть собрать вещи и сбежать.
Не вышло.
И вот он стоит и смотрит на нее так, будто все понял, но все равно ждет объяснений. Сама же Инга наверняка уже была похожа на закипающий чайник, вот-вот пар из ушей повалит.
— Да, мне лучше. – Она на всякий случай кашлянула в кулак и положила ладонь на горло. – Я не слышала, как ты вошел.
— А я не слышал, чтобы ты просила у меня выходной. Далеко собралась? – Мужчина перевел взгляд на торчащий из-под кровати чемодан.
— Хочу навестить маму, - пискнула Инга. Ответ появился сам собой, она даже порадовалась внутренне, что не ляпнула какую-то глупость. – Я ведь не пленница? – А это уже прозвучало с вызовом, хотя на самом деле было последним желанием приговоренного к казни. Если Тимур увидит конверт, который она положила на самое дно чемодана, оправдаться вряд ли получится.
К счастью, он не стал рыться в ее вещах, но успел заставить Ингу судорожно искать варианты пока очень медленно, будто хищник из засады, приближался к ней. Полотенце слегка приподнялось спереди, Инга отвела взгляд. Хотела еще и зажмуриться, словно такое решение могло спасти ее от того, что должно было произойти.
Она была готова к некоторым трудностям и жертвам, в короткий список которых входил и секс со стоящим в опасной близости мужчиной. Правда, не думала, что случится он так скоро. Разгоряченное после душа тело мужчины пахло ментоловым гелем для душа и чем-то отдаленно сладким. Вопреки инстинкту самосохранения Инга подалась вперед, втягивая носом смесь запахов, к которым прибавились едва уловимые нотки мускуса, превращающие аромат в колдовское зелье мешающее нормально соображать.
Когда ее рука легла на бугорок полотенца, не Тимур, не тем более сама Инга, не удивились. Все происходило естественно, без давления и ненужного сопротивления.
Мужчина несколько раз порывисто вздохнул, мышцы на его животе напряглись, образуя четкий рисунок из аккуратных кубиков и уже ненужное полотенце упало на пол.
Готовая к продолжению Инга вдруг замерла.
— Что-то не так? – с пробивающимся в голосе хрипом, спросил Тимур, поймав ее руки в свои. – Почему ты остановилась?
Он сам положил ее ладони себе на грудь, Инга почувствовала стальную твердость. Ладони поползли вверх к широким плечам, когда ее талию обхватили будто тисками, настойчиво притягивая к себе. Она видела, как Тимур склоняется к ней, его лицо оказалось совсем близко. Она ждала продолжения, но его не последовало. Инга растерялась, оказавшись в легком замешательстве, как внезапно из легких выбило весь воздух, стоило только губам мужчины сомкнуться на ее шее, покрывая протестующую мурашками кожу настойчивыми, отделенными тонкой гранью от грубости, поцелуями.
Ни сил, ни желания на сопротивление больше не оставалось, Инга выгнулась навстречу мужской страсти выдав вместе со стоном протяжное: «Да!»
В следующий момент она оказалась придавленной тяжестью его тела, ненавидя все еще остававшуюся на ней одежду. Тимур все понял правильно. Он не стал церемониться с пуговицами и застежками, одним резким движением разорвав блузку, отбросил уже ненужную тряпку в сторону. Туда же отправилась юбка и последним предметом, отделявшим их обоих от исполнения единственного на тот момент желания, оставались трусики. Их Инга попыталась снять сама, не потому что не хотела, чтобы мужчина их порвал, скорее пыталась показать, что он не заставляет ее и она сама хочет этого.
Тимур будто услышал ее невысказанный манифест, позволил сделать задуманное и лишь потом одним движением перевернул Ингу и, перехватив ее под животом, подтянул к себе.
Не к месту вспомнились слова девушки Яны, называющей Тимура импотентом, а в следующую секунду все мысли исчезли, уступая место блаженной наполненности.
В чем-то та девушка все же оказалась права…
Тимуру пришлось второй раз за утро идти в душ. Инга сидела в постели, завернувшись в простыню и думала. Она почти решилась отказаться от своего решения, отдать конверт Тимуру, но перед внутренним взором выплыло ухмыляющееся лицо Рудого.
Сразу стало страшно и холодно.
Времени на размышления не оставалось. Наспех побросав в чемодан вещи, она в последний раз осмотрела комнату, признавая, что будет скучать. Наверное, она полнейшая дура, если думала еще и о том, что станет с Тимуром и какие воспоминания останутся у него после ее исчезновения. Ведь он просто использует ее для удовлетворения собственных потребностей.
Да, ей почти начала приносить удовольствие близость с ним, вот только Инга все равно оставалась убеждена, что настоящее блаженство можно испытать исключительно с любимым мужчиной. Не просто с любимым, а с тем, кто и тебя тоже полюбит.
Неожиданная мысль пронзила молнией. А ведь ей хотелось бы, чтобы Тимур стал таким мужчиной.
Да что с ней? Неужели пала жертвой Стокгольмского синдрома? Так ее вроде никто и не удерживал особо. У нее всегда оставалась возможность уйти. Она ведь не пленница, а наемный персонал. Ее не должна мучить совесть, потому как работала Инга добросовестно. Можно считать, что ее контракт закончился досрочно.
Нет, не работала – шпионила. Подло, исподтишка.
Тут ей сделалось совсем горько. Почему нельзя все исправить? Забыть бы случившееся за последние пару месяцев как страшный сон и никогда не вспоминать. Но как? Память ведь не сотрешь!
— Гляжу, ты уже собралась? – Тимур застегивал пуговицу на рукаве рубашки и смотрел на Ингу с плохо скрываемым интересом. Она опять не услышала, как он подошел. – Если поторопишься, есть шанс, что успеем до пробок.
— К-куда успеем? – начав заикаться от неожиданности Инга ощутила, как в груди что-то оборвалось и упало вниз живота.
— Уже забыла? Мы едем к твоей маме.
— Почему мы? – способность соображать возвращалась слишком медленно. – Я не приглашала тебя.
Вышло грубо, но, если она попытается начать извиняться, может получиться только хуже.
— Во-первых, я сам себя пригласил. – Он легко подхватил ее чемодан, взвесил в руке, даже не поморщившись. Сама Инга рассчитывала тащить бандуру за собой на колесиках. – Во-вторых, в электричку с таким багажом тебя не пустят, ты же половину вагона займешь, придется ехать в тамбуре, а это не слишком удобно. Ну и в-третьих, заканчивай сборы и выходи, жду у машины.
Выстроенный план оказался под угрозой. Вряд ли она исправит ситуацию, если выпрыгнет по дороге.
Когда Инга вышла из дома, Тимур как раз запихивал ее чемодан в багажник, бросив туда же легкую дорожную сумку. Он не догадывался, что она собрала все свои вещи вовсе не для отдыха на пару дней.
Все что ей оставалось в сложившейся ситуации – расслабиться и плыть по течению.
