Но пока они думают, нам, военным, приходится решать практические задачи. Зомби-эпидемия вспыхнула по всему миру два года назад, и большими усилиями удалось ее подавить. Осталось в живых одна четвертая часть человечества, но полностью устранить угрозу не удалось. То там, то сям проявляются признаки очередной эпидемии, но мы, живые, уже наученные горьким опытом, умеем бороться с ней. Пускай жестко и однобоко, но правильно. Ибо иной способ пока нам неизвестен. Наши группы расположены везде – в зданиях, в поселках, на вокзале, аэропортах. Пускай небольшие, но мы все хорошо вооружены. И мы быстро гасим очаг заражения.
Чаще всего заражения происходят на транспорте. Обычно в метрополитене. Возможно, это из-за крыс, которые являются источниками распространения зомби-вируса. Уничтожить всех крыс – задача непосильная, хотя определенных успехов добились. И все же стоит одной серой твари куснуть кого-то, как процесс заражения начинается в геометрической прогрессии и с огромной скоростью. В вагоне электропоезда все происходит в течение трех минут: люди находятся в закрытом помещении, зажаты, бежать некуда. Один получает укус, трансформируется, кусает другого, тот – третьего – и пошло-поехало. Крики ужаса, толкотня, мольба, звуки рвущейся плоти – и нет спасения. Когда вагон прибывает на станцию, то в нем полно зомби – ни одного живого.
Вот и сейчас мы бежали ко второму вагону. Платформы ярко освещались плафонами и декоративными лампами, поэтому каждый человек оказывался на виду нашей службы. Между тем, милиционеры – трясущиеся сами от страха! - выводили живых пассажиров из первого, третьего и четвертого вагонов, пока мы, окружив зараженный, держали мертвецов под прицелами своего оружия. Впереди всех бежал машинист поезда, который и сообщил нам об опасности. К счастью, эвакуация произошла четко и быстро. Через две минуты на станции остались только боевая группа и зомби.
Я видел их, находящихся внутри вагона. Плафоны освещали всех, а окна не давали бликов, поэтому видимость была прекрасной. Ужасные зелено-желтые лица, страшные и непонятные звуки. Из вентиляционных желобов вагона вырвался тошнотворный запах гнили – вирус быстро разлагал плоть. Я быстро натянул маску, чтобы не надышаться гадостью. Мои коллеги сделали тоже самое. Судя по всему, зараженными оказались семьдесят человек разных возрастов и полов. Кто они – выяснить уже невозможно. Потому что к ним уже не подойти и даже документов не извлечь. Впрочем, милиция сама позже выяснит через райисполкомы, кто исчез, не вернулся домой. Мы же должны сейчас взять их в кольцо и ждать разрешения – обычной формальной процедуры.
Министр здравоохранения обязан получить от нас сведения и принять решение, что делать дальше. Но решение всегда было одно – уничтожить. Но в любом случае, все законные формальности следует выдержать, иначе нашу акцию назовут фашизмом или геноцидом, и тогда нам светит уголовный трибунал.
- Держать всем кольцо! – приказал я. Мои коллеги выстроились в полукольцо. Зомби не делали попыток выйти из вагона, и это нас смущало. Обычно они стремились вырваться откуда-либо к живым, а тут копошились внутри вагона как пауки в банке, словно чего-то выжидали. Неужели знали, что против них будет предпринято? Хотя, что такое понятие «знали» для мертвецов, чей мозг не функционирует. Я быстро позвонил в Минздрав и сделал сообщение, заодно отправив по мобильнику фотографии. Ответ должен был прийти минуты через три, когда первый врач республики поставит подпись на документ.
Но телефон прозвенел раньше, чем я ожидал. Вначале подумал, что это сообщение от министра.
- Я слушаю, Михал Сергеич, - отчеканил я.
- Милый, это ты? – неожиданно раздался женский голос.
Это была моя супруга. Не вовремя, блин! У меня тут операция. Чего ей надо?
- Дорогая, позвони попозже, я занят! – крикнул я и хотел было отключить, но жена опередила:
- Постой, я не могу попозже!
- Почему?
- Потому что ты наставил на нас оружие!
Я ничего не понял:
- О чем ты, дорогая? Где ты?
- Я в вагоне! В том самом, в который ты целишься.
У меня под каской волосы дыбом встали, сразу взмокла спина. Слабость охватила члены, ноги стали подкашиваться, и я чуть не свалился, к счастью, товарищ успел удержать. Такого «сюрприза» никак не ожидал.
- Как ты? Неужели ты... там?
Я стал всматриваться в вагон. Там было шевеление тел, но никого знакомого.
- Дорогая, не шути, - еле выдавил из себя я. Не хотелось верить в эту ужасную весть. В нашей родне итак много людей обратились в ходячих мертвецов, а тут самый близкий человек...
Тут в окне показалась фигура. Несмотря на то, что человек омертвел и находился в стадии разложения, я не мог не узнать свою вторую половину. Да, это была моя жена. Человек, с которой я прожил почти двадцать лет. Почти, потому что в июне собирались мы отмечать юбилей... Теперь этому не суждено быть.
- Бог ты мой! Как ты туда попала? – выдохнул я, показывая знаками коллегам, чтобы те не начали стрелять. Они слышали разговор и все поняли.
- Ехала на поезде в сторону Озерков...
- Зачем? Ты же собиралась отдохнуть сегодня дома!
- Неважно зачем... Важно, что я теперь одна из них...
Я не верил своим ушам и глазам. Потому что зомби никогда не разговаривали с живыми. Мы считали, что в процессе трансформации они утрачивают человеческую речь и не могут оперировать человеческими символами. Но самое страшное, что со мной из мира мертвых разговаривала супруга, которую я очень любил.
- Ты что собираешься делать? – спросил я.
- Все зависит от тебя, - последовал ответ, и супруга в вагоне мне помахала рукой.
- Я не могу вас выпустить!
- Почему? Ты меня убьешь?
Ответить я не мог. Как я могу убить свою жену? Пускай мертвую!
- Если я это не сделаю, то это сделают мои соратники, - с трудом выдавил я из себя. Мои мысли путались, я плохо соображал. Пот лился по всему телу. Сердце колотилось как пневмомолоток. Из этого положения не было выхода... положительного. Это знал я, и это понимала она.
Естественно, мой ответ не понравился супруге. И она выкрикнула:
- Ха-ха-ха! Тогда знай! Я ехала к Борису!
- К кому?
- К Борису Бабаеву, твоему однокласснику и моему старому любовнику!
- Чего-чего?
- То, что слышишь! Пока ты занят своей дурацкой службой, я занимаюсь любовными утехами с ним! Нам очень хорошо! Ха-ха-ха!
Это был жестокий удар. Сильнее, чем тот, который я получил, увидев мертвую жену.
- И как давно?
- Давно, давно!
Мне было противно это слышать. Я, задыхаясь от гнева, закинул автомат за спину и поднял трубу, откинув крышки.
- Но разрешение еще не поступило! – пытался остановить меня мой товарищ. – Министр ведь не позвонил!
- Я сам принял решение – и за него отвечу! – и утопил рычаг до упора.
У меня был переносной реактивный огнемет «Шмель». Один заряд способен пробить бетонную или металлическую стену и сжечь все внутри. Эта техника никогда не подводила. И сейчас она бабахнула так, что у всех заложило в ушах. Зато огненный смерч поднял на дыбы вагон, опрокинул весь состав на перрон. Все зомби сгорели в течение нескольких секунд. Другого способа уничтожить их не существовало.
Огонь перекинулся на другой вагон, и к нему бежали пожарники, растягивая шланги.
- Стойте! Иначе я пристрелю всех! – приказал я, наведя автомат на них.
Те в нерешительности затоптали на месте.
А я повернулся к вагону и смотрел, как пылали зомби-человеческие тела, и вместе с ними в моей груди горело сердце…
Чаще всего заражения происходят на транспорте. Обычно в метрополитене. Возможно, это из-за крыс, которые являются источниками распространения зомби-вируса. Уничтожить всех крыс – задача непосильная, хотя определенных успехов добились. И все же стоит одной серой твари куснуть кого-то, как процесс заражения начинается в геометрической прогрессии и с огромной скоростью. В вагоне электропоезда все происходит в течение трех минут: люди находятся в закрытом помещении, зажаты, бежать некуда. Один получает укус, трансформируется, кусает другого, тот – третьего – и пошло-поехало. Крики ужаса, толкотня, мольба, звуки рвущейся плоти – и нет спасения. Когда вагон прибывает на станцию, то в нем полно зомби – ни одного живого.
Вот и сейчас мы бежали ко второму вагону. Платформы ярко освещались плафонами и декоративными лампами, поэтому каждый человек оказывался на виду нашей службы. Между тем, милиционеры – трясущиеся сами от страха! - выводили живых пассажиров из первого, третьего и четвертого вагонов, пока мы, окружив зараженный, держали мертвецов под прицелами своего оружия. Впереди всех бежал машинист поезда, который и сообщил нам об опасности. К счастью, эвакуация произошла четко и быстро. Через две минуты на станции остались только боевая группа и зомби.
Я видел их, находящихся внутри вагона. Плафоны освещали всех, а окна не давали бликов, поэтому видимость была прекрасной. Ужасные зелено-желтые лица, страшные и непонятные звуки. Из вентиляционных желобов вагона вырвался тошнотворный запах гнили – вирус быстро разлагал плоть. Я быстро натянул маску, чтобы не надышаться гадостью. Мои коллеги сделали тоже самое. Судя по всему, зараженными оказались семьдесят человек разных возрастов и полов. Кто они – выяснить уже невозможно. Потому что к ним уже не подойти и даже документов не извлечь. Впрочем, милиция сама позже выяснит через райисполкомы, кто исчез, не вернулся домой. Мы же должны сейчас взять их в кольцо и ждать разрешения – обычной формальной процедуры.
Министр здравоохранения обязан получить от нас сведения и принять решение, что делать дальше. Но решение всегда было одно – уничтожить. Но в любом случае, все законные формальности следует выдержать, иначе нашу акцию назовут фашизмом или геноцидом, и тогда нам светит уголовный трибунал.
- Держать всем кольцо! – приказал я. Мои коллеги выстроились в полукольцо. Зомби не делали попыток выйти из вагона, и это нас смущало. Обычно они стремились вырваться откуда-либо к живым, а тут копошились внутри вагона как пауки в банке, словно чего-то выжидали. Неужели знали, что против них будет предпринято? Хотя, что такое понятие «знали» для мертвецов, чей мозг не функционирует. Я быстро позвонил в Минздрав и сделал сообщение, заодно отправив по мобильнику фотографии. Ответ должен был прийти минуты через три, когда первый врач республики поставит подпись на документ.
Но телефон прозвенел раньше, чем я ожидал. Вначале подумал, что это сообщение от министра.
- Я слушаю, Михал Сергеич, - отчеканил я.
- Милый, это ты? – неожиданно раздался женский голос.
Это была моя супруга. Не вовремя, блин! У меня тут операция. Чего ей надо?
- Дорогая, позвони попозже, я занят! – крикнул я и хотел было отключить, но жена опередила:
- Постой, я не могу попозже!
- Почему?
- Потому что ты наставил на нас оружие!
Я ничего не понял:
- О чем ты, дорогая? Где ты?
- Я в вагоне! В том самом, в который ты целишься.
У меня под каской волосы дыбом встали, сразу взмокла спина. Слабость охватила члены, ноги стали подкашиваться, и я чуть не свалился, к счастью, товарищ успел удержать. Такого «сюрприза» никак не ожидал.
- Как ты? Неужели ты... там?
Я стал всматриваться в вагон. Там было шевеление тел, но никого знакомого.
- Дорогая, не шути, - еле выдавил из себя я. Не хотелось верить в эту ужасную весть. В нашей родне итак много людей обратились в ходячих мертвецов, а тут самый близкий человек...
Тут в окне показалась фигура. Несмотря на то, что человек омертвел и находился в стадии разложения, я не мог не узнать свою вторую половину. Да, это была моя жена. Человек, с которой я прожил почти двадцать лет. Почти, потому что в июне собирались мы отмечать юбилей... Теперь этому не суждено быть.
- Бог ты мой! Как ты туда попала? – выдохнул я, показывая знаками коллегам, чтобы те не начали стрелять. Они слышали разговор и все поняли.
- Ехала на поезде в сторону Озерков...
- Зачем? Ты же собиралась отдохнуть сегодня дома!
- Неважно зачем... Важно, что я теперь одна из них...
Я не верил своим ушам и глазам. Потому что зомби никогда не разговаривали с живыми. Мы считали, что в процессе трансформации они утрачивают человеческую речь и не могут оперировать человеческими символами. Но самое страшное, что со мной из мира мертвых разговаривала супруга, которую я очень любил.
- Ты что собираешься делать? – спросил я.
- Все зависит от тебя, - последовал ответ, и супруга в вагоне мне помахала рукой.
- Я не могу вас выпустить!
- Почему? Ты меня убьешь?
Ответить я не мог. Как я могу убить свою жену? Пускай мертвую!
- Если я это не сделаю, то это сделают мои соратники, - с трудом выдавил я из себя. Мои мысли путались, я плохо соображал. Пот лился по всему телу. Сердце колотилось как пневмомолоток. Из этого положения не было выхода... положительного. Это знал я, и это понимала она.
Естественно, мой ответ не понравился супруге. И она выкрикнула:
- Ха-ха-ха! Тогда знай! Я ехала к Борису!
- К кому?
- К Борису Бабаеву, твоему однокласснику и моему старому любовнику!
- Чего-чего?
- То, что слышишь! Пока ты занят своей дурацкой службой, я занимаюсь любовными утехами с ним! Нам очень хорошо! Ха-ха-ха!
Это был жестокий удар. Сильнее, чем тот, который я получил, увидев мертвую жену.
- И как давно?
- Давно, давно!
Мне было противно это слышать. Я, задыхаясь от гнева, закинул автомат за спину и поднял трубу, откинув крышки.
- Но разрешение еще не поступило! – пытался остановить меня мой товарищ. – Министр ведь не позвонил!
- Я сам принял решение – и за него отвечу! – и утопил рычаг до упора.
У меня был переносной реактивный огнемет «Шмель». Один заряд способен пробить бетонную или металлическую стену и сжечь все внутри. Эта техника никогда не подводила. И сейчас она бабахнула так, что у всех заложило в ушах. Зато огненный смерч поднял на дыбы вагон, опрокинул весь состав на перрон. Все зомби сгорели в течение нескольких секунд. Другого способа уничтожить их не существовало.
Огонь перекинулся на другой вагон, и к нему бежали пожарники, растягивая шланги.
- Стойте! Иначе я пристрелю всех! – приказал я, наведя автомат на них.
Те в нерешительности затоптали на месте.
А я повернулся к вагону и смотрел, как пылали зомби-человеческие тела, и вместе с ними в моей груди горело сердце…
