Иван сжал ружьё сильнее, чувствуя, как адреналин бьёт в виски. Что бы ни ждало его за этой плитой, оно было близко. И оно знало, что он идёт. Иван толкнул плиту плечом, и та с тяжёлым скрежетом поддалась, открывая проход. За ней стояла Мария — живая, невредимая, но её глаза горели странным, лихорадочным блеском.
— Иван, быстрей, за мной! Бежим! — крикнула она, её голос дрожал, но в нём сквозило что-то ещё, почти маниакальное. Не раздумывая, он бросился за ней. Они бежали по узкому коридору, стены которого пульсировали слабым светом, а пол под ногами прогибался, как живой. Мария двигалась впереди, её шаги были быстрыми, но грациозными, будто она знала путь. Коридор петлял, воздух становился теплее, и наконец они вырвались в комнату — пустую, но залитую ярким, белым светом, слепящим после полумрака.
Иван остановился, тяжело дыша, его грудь вздымалась, пот стекал по вискам. Он опёрся рукой о стену, всё ещё сжимая ружьё, и повернулся к Марии.
— Где остальные? Что за чертовщина тут творится? — прорычал он, его голос был хриплым от напряжения. Мария, стоя в центре комнаты, улыбнулась — мягко, почти ласково.
— Сейчас найдём их, — сказала она, её тон был спокойным, но в нём чувствовалась скрытая сила. Прежде чем Иван успел ответить, свет в комнате мигнул, и вспышка ослепила его вновь.
Когда зрение вернулось, он обнаружил себя в совершенно ином месте. Комната исчезла, и теперь он стоял в просторном помещении с мягким ковром под ногами и приглушённым светом от невидимых источников. Его броня и оружие пропали — на нём были только простые штаны и рубашка, стягивающие тело от пота. Рядом стояла Мария, но теперь она выглядела иначе: на ней было кружевное нижнее бельё — чёрное, полупрозрачное, облегающее её изгибы так, что каждый контур казался выточенным. Её кожа блестела в мягком свете, а длинные волосы струились по плечам, слегка касаясь груди.
Иван замер, его взгляд невольно скользнул по ней. Мужские инстинкты, подавленные годами выживания, вдруг вспыхнули с новой силой. Его дыхание участилось, штаны натянулись, выдавая нарастающее возбуждение. В этот момент заиграла музыка — медленная, с глубокими басами, проникающая под кожу. Мария шагнула к нему, её движения стали плавными, текучими, как у танцовщицы. Она начала танцевать, медленно покачивая бёдрами, её руки скользили по телу, подчёркивая каждый изгиб. Пальцы коснулись бретелек лифа, и она, не отводя глаз от Ивана, потянула их вниз, позволяя ткани соскользнуть, обнажая грудь — полную, с тёмными ореолами, слегка покачивающуюся в ритме музыки.
Она повернулась спиной, её движения стали ещё более откровенными: кружево трусиков натянулось, когда она наклонилась вперёд, а затем медленно, дразняще спустила их вниз по бёдрам, открывая округлые ягодицы. Мария выпрямилась, отбросив волосы назад, и снова повернулась к нему лицом, полностью обнажённая, её тело двигалось в такт мелодии, как живое воплощение соблазна. Её губы приоткрылись, дыхание было тяжёлым, а взгляд — пронзительным, зовущим.
Иван стоял, словно загипнотизированный, его тело реагировало помимо воли. Штаны стали тесными, кровь стучала в висках, а разум боролся с желанием, которое она разжигала каждым движением. Он сжал кулаки, но не мог отвести глаз, пока Мария медленно приближалась, её кожа блестела, а улыбка обещала нечто большее, чем просто танец. Мария подошла к Ивану вплотную, её обнажённое тело излучало тепло, а музыка, пульсирующая в воздухе, усиливала напряжение. Она протянула руки, её пальцы мягко коснулись края его футболки, и с лёгкой, почти нежной улыбкой она потянула ткань вверх, снимая её через голову. Её ногти слегка царапнули его кожу, оставляя тонкие красные следы. Затем она опустилась ниже, её ладони скользнули по его груди, животу, задерживаясь на поясе штанов. Медленно, дразняще, она расстегнула их, потянув вниз вместе с бельём, освобождая его напряжённый член, который уже набух от возбуждения. Штаны упали к его ногам, и он остался полностью обнажённым перед ней.
Музыка стала глубже, ритм её движений синхронизировался с мелодией. Мария опустилась на колени, её волосы рассыпались по плечам, касаясь его бёдер. Она посмотрела на него снизу вверх, её глаза блестели в полумраке, и, не отводя взгляда, обхватила его член рукой. Её пальцы были тёплыми, но хватка — уверенной, почти властной. Она провела языком по губам, увлажняя их, а затем наклонилась ближе. Сначала её губы мягко коснулись головки, оставляя влажный след, и Иван невольно выдохнул, чувствуя, как жар разливается по телу. Она начала медленно, обводя языком контуры, дразня его медленными, круговыми движениями. Её язык был горячим, влажным, скользил с лёгким нажимом, пока она не раскрыла губы шире и не взяла его в рот.
Мария работала жадно, но с мастерством: её губы плотно обхватывали его, скользя вниз по стволу, а язык прижимался к нижней стороне, усиливая ощущения. Она заглатывала его глубже, до самого основания, её горло сжималось вокруг него, издавая тихие, влажные звуки. Её руки лежали на его бёдрах, пальцы впивались в кожу, удерживая его на месте, пока она ускоряла темп. С каждым движением она брала его всё глубже, её дыхание учащалось, но она не останавливалась, заглатывая его с жадностью, будто это было её единственной целью. Слюна стекала по её подбородку, капая на пол, а её глаза, полузакрытые от наслаждения, всё ещё следили за его реакцией.
Иван закрыл глаза, отдаваясь удовольствию. Его руки сжались в кулаки, дыхание стало прерывистым, а ноги слегка дрожали от напряжения. Волны жара поднимались от паха к груди, заглушая всё — страх, тревогу, чувство опасности. Он был на грани, полностью поглощённый её ритмом, её теплом, её властью над ним.
И вдруг — резкая, обжигающая боль пронзила его тело, выдернув из транса. Его разум прояснился в одно мгновение, глаза распахнулись, и он посмотрел вниз. Марии не было. Вместо неё перед ним стояло существо — отдалённо похожее на женщину, но чудовищное: кожа серая, покрытая трещинами, глаза чёрные, без зрачков, а рот — шире человеческого, полный острых, кривых зубов. Оно вгрызлось ему в пах, разрывая плоть с ужасающей силой. Кровь хлынула вниз, заливая пол, зубы существа впились глубже, раздирая мышцы и сухожилия, хруст костей смешался с его собственным криком. Боль была невыносимой, парализующей, и он рухнул на колени, слишком поздно осознав, что попал в ловушку, из которой уже не выбраться. Существо, хрипя и чавкая, продолжало рвать его, а музыка всё играла, теперь звучавшая как насмешка.
Юрий и Алёна двигались по тесному коридору, который открылся из их комнаты после того, как люк в полу захлопнулся с глухим лязгом. Стены здесь были покрыты тонкой сеткой трещин, из которых сочился слабый пар, оставляя на металле влажные разводы. Воздух стал гуще, пропитанный едким запахом, напоминающим смесь ржавчины и жжёной резины. Юрий шёл впереди, сжимая пистолет, его шаги были размеренными, но напряжение выдавали сжатые челюсти. Алёна следовала за ним, её ножи поблёскивали в тусклом свете, а взгляд скользил по стенам, выискивая малейший намёк на угрозу.
Коридор неожиданно расширился, и они оказались в новой комнате — больше предыдущей, но такой же мрачной. Потолок здесь был ниже, испещрённый рядами мелких отверстий, из которых капала чёрная, вязкая жидкость, оставляя на полу лужицы, что шипели при соприкосновении с металлом. В центре комнаты возвышалась странная конструкция — нечто вроде куба, покрытого пульсирующими жилами, которые светились тусклым багровым светом. Юрий остановился, прищурившись.
— Это сердце этого места. Или его мозг. Алёна хмыкнула, обходя куб по кругу.
— Если это мозг, я его вскрою. Она ткнула ножом в одну из жил, и та лопнула, брызнув густой, маслянистой жидкостью, которая застыла в воздухе, как дым.
В этот момент стены дрогнули, и из отверстий в потолке с шипением вырвался газ — плотный, серый, с удушливым запахом. Юрий кашлянул, прикрыв рот рукавом.
— Дыши через ткань. Это дерьмо нас прикончит. Алёна кивнула, но её глаза уже слезились, а движения стали чуть медленнее. Они двинулись к противоположной стене, где проступила новая дверь, но пол под ногами начал наклоняться, заставляя их цепляться друг за друга, чтобы не упасть. Лужицы чёрной жидкости потекли к ним, шипя громче, и одна капля попала на ботинок Алёны, прожигая подошву с отвратительным треском.
Дверь открылась сама, но за ней не было спасения — лишь ещё один коридор, длинный и узкий, с красным светом, пульсирующим в конце. Юрий выругался.
— Это бесконечный лабиринт. Алёна, стиснув зубы, шагнула вперёд.
— Тогда идём до конца. Или оно само нас найдёт. Они двинулись дальше, но за их спинами раздался звук — низкий, влажный, как хлюпанье чего-то тяжёлого, ползущего по полу. Юрий обернулся, направив пистолет в темноту, но увидел лишь тени, которые сгущались, принимая смутные очертания.
— Быстрее, — бросил он, и они побежали, чувствуя, как коридор сжимается, а звук за спиной становится громче, ближе, голоднее.
Лена, Мария и Сергей стояли в зале странного дома, напряжённо вглядываясь в тёмный коридор, который открылся перед ними после глухого удара сверху. Тишина, наступившая после скрипа шагов, была обманчивой — она звенела в ушах, как натянутая струна, готовая лопнуть. Лампа под потолком мигала, бросая рваные тени на стены, а воздух стал холоднее, пропитанный слабым запахом плесени и чего-то металлического. Часы в углу внезапно остановились, стрелки замерли на двенадцати, и этот застывший момент только усилил чувство, что время здесь — не их союзник.
Лена шагнула к коридору, её босые ноги ощущали, как ковёр под ними становится влажным, липким.
— Нам нужно идти. Стоять здесь — хуже, — сказала она, её голос был тихим, но твёрдым. Сергей кивнул, сжав кулаки.
— Если это ловушка, я разнесу её голыми руками. Мария, всё ещё у часов, провела пальцем по их стеклу и улыбнулась.
— Ловушка или игра. Разве не весело?. Её тон был лёгким, но глаза выдавали напряжение.
Они вошли в коридор, и дверь за ними захлопнулась с глухим стуком, отрезав путь назад. Стены здесь были деревянными, но покрытыми странным налётом — тёмным, блестящим, как смола. Света не было, только слабое свечение шло от пола, где тонкие трещины испускали бледно-голубой дымок. Коридор тянулся бесконечно, но через несколько шагов они услышали звук — тихий, ритмичный, как капли воды, падающие на камень. Лена остановилась, прислушиваясь: Это не вода. Сергей, шедший впереди, заметил, как капли чёрной жидкости начали стекать по стенам, оставляя за собой дымящиеся следы.
Вдруг коридор дрогнул, и пол под ними наклонился, заставив их схватиться за стены. Налёт на дереве оказался живым — он шевелился под пальцами, мягкий и тёплый, как плоть. Мария рассмеялась, но смех был нервным.
— Оно нас трогает.
В этот момент из конца коридора донёсся новый звук — низкий, гортанный, похожий на рычание, но слишком человеческий, чтобы быть звериным. Лена обернулась, её лицо побледнело.
— Там кто-то есть. Свет в трещинах пола мигнул, и тени впереди начали сгущаться, вытягиваясь в длинные, изломанные фигуры, которые медленно двигались к ним.
Сергей шагнул вперёд, готовый драться, но Лена схватила его за руку.
— Бежим.
Они рванули назад, но коридор изменился — стены изогнулись, потолок опустился, а дверь, через которую они вошли, исчезла. Вместо неё появилась лестница, ведущая вниз, в темноту, откуда доносился тот же рычащий звук, теперь ближе. Мария, тяжело дыша, прошептала.
— Оно зовёт нас. И в этот момент тени рванулись к ним, быстрые и бесшумные, заставляя троицу броситься вниз по лестнице, в неизвестность, где каждый шаг казался шагом в пропасть. Они мчались по коридору, их шаги гулко отдавались в узком пространстве, а рычащий звук за спиной становился всё громче, ближе, неотвратимее. Стены изгибались, словно живые, сжимая проход, а чёрная жидкость текла по ним быстрее, шипя и испаряясь в воздухе. Внезапно впереди проступил силуэт — массивный, неподвижный, тёмный контур на фоне слабого голубого свечения, исходящего из трещин в полу. Троица резко остановилась, тяжело дыша, вглядываясь в фигуру. Сердца колотились, адреналин мешал думать ясно.
Силуэт стоял молча, не шевелясь, как статуя, вырезанная из мрака. Лена прищурилась, пытаясь разглядеть детали, её рука невольно потянулась к несуществующему планшету. Сергей сжал кулаки, готовый броситься вперёд, а Мария, чуть позади, наклонила голову, её губы дрогнули в странной улыбке.
— Кто это? — прошептала Лена, но ответа не последовало. И тогда фигура двинулась.
Шаг был медленным, тяжёлым, и свет трещин осветил её. Это был Иван — или то, что от него осталось. Его тело изменилось до неузнаваемости, руки стали длиннее, почти до колен, с костлявыми пальцами, заканчивающимися кривыми, острыми когтями, покрытыми засохшей кровью. Лицо, когда-то суровое и молчаливое, теперь было искажено — челюсть вытянулась, зубы торчали наружу, длинные и зазубренные, как у хищника, а глаза светились тусклым жёлтым светом, пустые и нечеловеческие. Но хуже всего был низ его тела: там, где был пах, свисали лохмотья кожи, разорванные куски плоти и остатки того, что когда-то было его членом, смешанные с вывалившимися внутренностями, которые волочились по полу, оставляя за собой тёмный, влажный след.
Сергей отступил, его лицо побледнело.
— Иван… что с тобой сделали?. Лена прикрыла рот рукой, подавляя тошноту, но не могла отвести взгляд. Мария же шагнула ближе, её глаза блестели от какого-то больного любопытства.
— Ты нас слышишь? Иван…?.
Иван — или то, что было Иваном, — не ответил. Его голова дёрнулась, из горла вырвался низкий, хриплый звук, больше похожий на стон умирающего зверя. Он сделал ещё шаг, когти царапнули пол, оставляя глубокие борозды, и троица поняла: это не их товарищ. Это было нечто другое, рождённое из того, что пожрало его тело и разум.
Коридор содрогнулся, и за спиной Ивана тени снова начали сгущаться, принимая формы других фигур — смутных, но угрожающих. Лена крикнула.
— Бежим! — и они рванули в сторону, ища любой выход, но стены вокруг начали смыкаться, оставляя всё меньше пространства. Иван, или его оболочка, медленно двинулся за ними, его когти скрежетали, а внутренности шлёпались о пол с тошнотворным звуком, пока коридор не оборвался новой дверью, возникшей прямо перед ними. Выбора не было — они ввалились внутрь, надеясь, что это не очередной капкан. Лена, Мария и Сергей ввалились в новую комнату, дверь за ними захлопнулась с оглушительным лязгом, отрезая звуки скрежета когтей и тяжёлых шагов. Они остановились, тяжело дыша, прислоняясь к стенам, которые здесь были холодными и гладкими, как стекло. Комната была небольшой, почти пустой, с тусклым светом, льющимся из невидимых источников. Лена вытерла пот со лба, её голос дрожал.
— Кажется… мы оторвались. Сергей, сжимая и разжимая кулаки, кивнул.
— Если эта тварь проломит дверь, я вырву ей глотку. Мария, прислонившись к стене, молчала, её взгляд блуждал по комнате, но в нём мелькала тень страха, чего раньше не было.
Они перевели дыхание, напряжённо прислушиваясь.
— Иван, быстрей, за мной! Бежим! — крикнула она, её голос дрожал, но в нём сквозило что-то ещё, почти маниакальное. Не раздумывая, он бросился за ней. Они бежали по узкому коридору, стены которого пульсировали слабым светом, а пол под ногами прогибался, как живой. Мария двигалась впереди, её шаги были быстрыми, но грациозными, будто она знала путь. Коридор петлял, воздух становился теплее, и наконец они вырвались в комнату — пустую, но залитую ярким, белым светом, слепящим после полумрака.
Иван остановился, тяжело дыша, его грудь вздымалась, пот стекал по вискам. Он опёрся рукой о стену, всё ещё сжимая ружьё, и повернулся к Марии.
— Где остальные? Что за чертовщина тут творится? — прорычал он, его голос был хриплым от напряжения. Мария, стоя в центре комнаты, улыбнулась — мягко, почти ласково.
— Сейчас найдём их, — сказала она, её тон был спокойным, но в нём чувствовалась скрытая сила. Прежде чем Иван успел ответить, свет в комнате мигнул, и вспышка ослепила его вновь.
Когда зрение вернулось, он обнаружил себя в совершенно ином месте. Комната исчезла, и теперь он стоял в просторном помещении с мягким ковром под ногами и приглушённым светом от невидимых источников. Его броня и оружие пропали — на нём были только простые штаны и рубашка, стягивающие тело от пота. Рядом стояла Мария, но теперь она выглядела иначе: на ней было кружевное нижнее бельё — чёрное, полупрозрачное, облегающее её изгибы так, что каждый контур казался выточенным. Её кожа блестела в мягком свете, а длинные волосы струились по плечам, слегка касаясь груди.
Иван замер, его взгляд невольно скользнул по ней. Мужские инстинкты, подавленные годами выживания, вдруг вспыхнули с новой силой. Его дыхание участилось, штаны натянулись, выдавая нарастающее возбуждение. В этот момент заиграла музыка — медленная, с глубокими басами, проникающая под кожу. Мария шагнула к нему, её движения стали плавными, текучими, как у танцовщицы. Она начала танцевать, медленно покачивая бёдрами, её руки скользили по телу, подчёркивая каждый изгиб. Пальцы коснулись бретелек лифа, и она, не отводя глаз от Ивана, потянула их вниз, позволяя ткани соскользнуть, обнажая грудь — полную, с тёмными ореолами, слегка покачивающуюся в ритме музыки.
Она повернулась спиной, её движения стали ещё более откровенными: кружево трусиков натянулось, когда она наклонилась вперёд, а затем медленно, дразняще спустила их вниз по бёдрам, открывая округлые ягодицы. Мария выпрямилась, отбросив волосы назад, и снова повернулась к нему лицом, полностью обнажённая, её тело двигалось в такт мелодии, как живое воплощение соблазна. Её губы приоткрылись, дыхание было тяжёлым, а взгляд — пронзительным, зовущим.
Иван стоял, словно загипнотизированный, его тело реагировало помимо воли. Штаны стали тесными, кровь стучала в висках, а разум боролся с желанием, которое она разжигала каждым движением. Он сжал кулаки, но не мог отвести глаз, пока Мария медленно приближалась, её кожа блестела, а улыбка обещала нечто большее, чем просто танец. Мария подошла к Ивану вплотную, её обнажённое тело излучало тепло, а музыка, пульсирующая в воздухе, усиливала напряжение. Она протянула руки, её пальцы мягко коснулись края его футболки, и с лёгкой, почти нежной улыбкой она потянула ткань вверх, снимая её через голову. Её ногти слегка царапнули его кожу, оставляя тонкие красные следы. Затем она опустилась ниже, её ладони скользнули по его груди, животу, задерживаясь на поясе штанов. Медленно, дразняще, она расстегнула их, потянув вниз вместе с бельём, освобождая его напряжённый член, который уже набух от возбуждения. Штаны упали к его ногам, и он остался полностью обнажённым перед ней.
Музыка стала глубже, ритм её движений синхронизировался с мелодией. Мария опустилась на колени, её волосы рассыпались по плечам, касаясь его бёдер. Она посмотрела на него снизу вверх, её глаза блестели в полумраке, и, не отводя взгляда, обхватила его член рукой. Её пальцы были тёплыми, но хватка — уверенной, почти властной. Она провела языком по губам, увлажняя их, а затем наклонилась ближе. Сначала её губы мягко коснулись головки, оставляя влажный след, и Иван невольно выдохнул, чувствуя, как жар разливается по телу. Она начала медленно, обводя языком контуры, дразня его медленными, круговыми движениями. Её язык был горячим, влажным, скользил с лёгким нажимом, пока она не раскрыла губы шире и не взяла его в рот.
Мария работала жадно, но с мастерством: её губы плотно обхватывали его, скользя вниз по стволу, а язык прижимался к нижней стороне, усиливая ощущения. Она заглатывала его глубже, до самого основания, её горло сжималось вокруг него, издавая тихие, влажные звуки. Её руки лежали на его бёдрах, пальцы впивались в кожу, удерживая его на месте, пока она ускоряла темп. С каждым движением она брала его всё глубже, её дыхание учащалось, но она не останавливалась, заглатывая его с жадностью, будто это было её единственной целью. Слюна стекала по её подбородку, капая на пол, а её глаза, полузакрытые от наслаждения, всё ещё следили за его реакцией.
Иван закрыл глаза, отдаваясь удовольствию. Его руки сжались в кулаки, дыхание стало прерывистым, а ноги слегка дрожали от напряжения. Волны жара поднимались от паха к груди, заглушая всё — страх, тревогу, чувство опасности. Он был на грани, полностью поглощённый её ритмом, её теплом, её властью над ним.
И вдруг — резкая, обжигающая боль пронзила его тело, выдернув из транса. Его разум прояснился в одно мгновение, глаза распахнулись, и он посмотрел вниз. Марии не было. Вместо неё перед ним стояло существо — отдалённо похожее на женщину, но чудовищное: кожа серая, покрытая трещинами, глаза чёрные, без зрачков, а рот — шире человеческого, полный острых, кривых зубов. Оно вгрызлось ему в пах, разрывая плоть с ужасающей силой. Кровь хлынула вниз, заливая пол, зубы существа впились глубже, раздирая мышцы и сухожилия, хруст костей смешался с его собственным криком. Боль была невыносимой, парализующей, и он рухнул на колени, слишком поздно осознав, что попал в ловушку, из которой уже не выбраться. Существо, хрипя и чавкая, продолжало рвать его, а музыка всё играла, теперь звучавшая как насмешка.
Юрий и Алёна двигались по тесному коридору, который открылся из их комнаты после того, как люк в полу захлопнулся с глухим лязгом. Стены здесь были покрыты тонкой сеткой трещин, из которых сочился слабый пар, оставляя на металле влажные разводы. Воздух стал гуще, пропитанный едким запахом, напоминающим смесь ржавчины и жжёной резины. Юрий шёл впереди, сжимая пистолет, его шаги были размеренными, но напряжение выдавали сжатые челюсти. Алёна следовала за ним, её ножи поблёскивали в тусклом свете, а взгляд скользил по стенам, выискивая малейший намёк на угрозу.
Коридор неожиданно расширился, и они оказались в новой комнате — больше предыдущей, но такой же мрачной. Потолок здесь был ниже, испещрённый рядами мелких отверстий, из которых капала чёрная, вязкая жидкость, оставляя на полу лужицы, что шипели при соприкосновении с металлом. В центре комнаты возвышалась странная конструкция — нечто вроде куба, покрытого пульсирующими жилами, которые светились тусклым багровым светом. Юрий остановился, прищурившись.
— Это сердце этого места. Или его мозг. Алёна хмыкнула, обходя куб по кругу.
— Если это мозг, я его вскрою. Она ткнула ножом в одну из жил, и та лопнула, брызнув густой, маслянистой жидкостью, которая застыла в воздухе, как дым.
В этот момент стены дрогнули, и из отверстий в потолке с шипением вырвался газ — плотный, серый, с удушливым запахом. Юрий кашлянул, прикрыв рот рукавом.
— Дыши через ткань. Это дерьмо нас прикончит. Алёна кивнула, но её глаза уже слезились, а движения стали чуть медленнее. Они двинулись к противоположной стене, где проступила новая дверь, но пол под ногами начал наклоняться, заставляя их цепляться друг за друга, чтобы не упасть. Лужицы чёрной жидкости потекли к ним, шипя громче, и одна капля попала на ботинок Алёны, прожигая подошву с отвратительным треском.
Дверь открылась сама, но за ней не было спасения — лишь ещё один коридор, длинный и узкий, с красным светом, пульсирующим в конце. Юрий выругался.
— Это бесконечный лабиринт. Алёна, стиснув зубы, шагнула вперёд.
— Тогда идём до конца. Или оно само нас найдёт. Они двинулись дальше, но за их спинами раздался звук — низкий, влажный, как хлюпанье чего-то тяжёлого, ползущего по полу. Юрий обернулся, направив пистолет в темноту, но увидел лишь тени, которые сгущались, принимая смутные очертания.
— Быстрее, — бросил он, и они побежали, чувствуя, как коридор сжимается, а звук за спиной становится громче, ближе, голоднее.
Лена, Мария и Сергей стояли в зале странного дома, напряжённо вглядываясь в тёмный коридор, который открылся перед ними после глухого удара сверху. Тишина, наступившая после скрипа шагов, была обманчивой — она звенела в ушах, как натянутая струна, готовая лопнуть. Лампа под потолком мигала, бросая рваные тени на стены, а воздух стал холоднее, пропитанный слабым запахом плесени и чего-то металлического. Часы в углу внезапно остановились, стрелки замерли на двенадцати, и этот застывший момент только усилил чувство, что время здесь — не их союзник.
Лена шагнула к коридору, её босые ноги ощущали, как ковёр под ними становится влажным, липким.
— Нам нужно идти. Стоять здесь — хуже, — сказала она, её голос был тихим, но твёрдым. Сергей кивнул, сжав кулаки.
— Если это ловушка, я разнесу её голыми руками. Мария, всё ещё у часов, провела пальцем по их стеклу и улыбнулась.
— Ловушка или игра. Разве не весело?. Её тон был лёгким, но глаза выдавали напряжение.
Они вошли в коридор, и дверь за ними захлопнулась с глухим стуком, отрезав путь назад. Стены здесь были деревянными, но покрытыми странным налётом — тёмным, блестящим, как смола. Света не было, только слабое свечение шло от пола, где тонкие трещины испускали бледно-голубой дымок. Коридор тянулся бесконечно, но через несколько шагов они услышали звук — тихий, ритмичный, как капли воды, падающие на камень. Лена остановилась, прислушиваясь: Это не вода. Сергей, шедший впереди, заметил, как капли чёрной жидкости начали стекать по стенам, оставляя за собой дымящиеся следы.
Вдруг коридор дрогнул, и пол под ними наклонился, заставив их схватиться за стены. Налёт на дереве оказался живым — он шевелился под пальцами, мягкий и тёплый, как плоть. Мария рассмеялась, но смех был нервным.
— Оно нас трогает.
В этот момент из конца коридора донёсся новый звук — низкий, гортанный, похожий на рычание, но слишком человеческий, чтобы быть звериным. Лена обернулась, её лицо побледнело.
— Там кто-то есть. Свет в трещинах пола мигнул, и тени впереди начали сгущаться, вытягиваясь в длинные, изломанные фигуры, которые медленно двигались к ним.
Сергей шагнул вперёд, готовый драться, но Лена схватила его за руку.
— Бежим.
Они рванули назад, но коридор изменился — стены изогнулись, потолок опустился, а дверь, через которую они вошли, исчезла. Вместо неё появилась лестница, ведущая вниз, в темноту, откуда доносился тот же рычащий звук, теперь ближе. Мария, тяжело дыша, прошептала.
— Оно зовёт нас. И в этот момент тени рванулись к ним, быстрые и бесшумные, заставляя троицу броситься вниз по лестнице, в неизвестность, где каждый шаг казался шагом в пропасть. Они мчались по коридору, их шаги гулко отдавались в узком пространстве, а рычащий звук за спиной становился всё громче, ближе, неотвратимее. Стены изгибались, словно живые, сжимая проход, а чёрная жидкость текла по ним быстрее, шипя и испаряясь в воздухе. Внезапно впереди проступил силуэт — массивный, неподвижный, тёмный контур на фоне слабого голубого свечения, исходящего из трещин в полу. Троица резко остановилась, тяжело дыша, вглядываясь в фигуру. Сердца колотились, адреналин мешал думать ясно.
Силуэт стоял молча, не шевелясь, как статуя, вырезанная из мрака. Лена прищурилась, пытаясь разглядеть детали, её рука невольно потянулась к несуществующему планшету. Сергей сжал кулаки, готовый броситься вперёд, а Мария, чуть позади, наклонила голову, её губы дрогнули в странной улыбке.
— Кто это? — прошептала Лена, но ответа не последовало. И тогда фигура двинулась.
Шаг был медленным, тяжёлым, и свет трещин осветил её. Это был Иван — или то, что от него осталось. Его тело изменилось до неузнаваемости, руки стали длиннее, почти до колен, с костлявыми пальцами, заканчивающимися кривыми, острыми когтями, покрытыми засохшей кровью. Лицо, когда-то суровое и молчаливое, теперь было искажено — челюсть вытянулась, зубы торчали наружу, длинные и зазубренные, как у хищника, а глаза светились тусклым жёлтым светом, пустые и нечеловеческие. Но хуже всего был низ его тела: там, где был пах, свисали лохмотья кожи, разорванные куски плоти и остатки того, что когда-то было его членом, смешанные с вывалившимися внутренностями, которые волочились по полу, оставляя за собой тёмный, влажный след.
Сергей отступил, его лицо побледнело.
— Иван… что с тобой сделали?. Лена прикрыла рот рукой, подавляя тошноту, но не могла отвести взгляд. Мария же шагнула ближе, её глаза блестели от какого-то больного любопытства.
— Ты нас слышишь? Иван…?.
Иван — или то, что было Иваном, — не ответил. Его голова дёрнулась, из горла вырвался низкий, хриплый звук, больше похожий на стон умирающего зверя. Он сделал ещё шаг, когти царапнули пол, оставляя глубокие борозды, и троица поняла: это не их товарищ. Это было нечто другое, рождённое из того, что пожрало его тело и разум.
Коридор содрогнулся, и за спиной Ивана тени снова начали сгущаться, принимая формы других фигур — смутных, но угрожающих. Лена крикнула.
— Бежим! — и они рванули в сторону, ища любой выход, но стены вокруг начали смыкаться, оставляя всё меньше пространства. Иван, или его оболочка, медленно двинулся за ними, его когти скрежетали, а внутренности шлёпались о пол с тошнотворным звуком, пока коридор не оборвался новой дверью, возникшей прямо перед ними. Выбора не было — они ввалились внутрь, надеясь, что это не очередной капкан. Лена, Мария и Сергей ввалились в новую комнату, дверь за ними захлопнулась с оглушительным лязгом, отрезая звуки скрежета когтей и тяжёлых шагов. Они остановились, тяжело дыша, прислоняясь к стенам, которые здесь были холодными и гладкими, как стекло. Комната была небольшой, почти пустой, с тусклым светом, льющимся из невидимых источников. Лена вытерла пот со лба, её голос дрожал.
— Кажется… мы оторвались. Сергей, сжимая и разжимая кулаки, кивнул.
— Если эта тварь проломит дверь, я вырву ей глотку. Мария, прислонившись к стене, молчала, её взгляд блуждал по комнате, но в нём мелькала тень страха, чего раньше не было.
Они перевели дыхание, напряжённо прислушиваясь.
