Меня это больше всего возмущает.
ПЛИНИЙ.
Моя дорогая Демонесса, такой идиотизм несведущих философов, возмущает не только тебя одну, но и меня, как истинного философа.
Я не могу поверить в то, что совершенно нелепые дилетанты – философы, могут так говорить о нравственности, как о чем – то нелепом и неестественном, как – будто весь нигилизм и вся нравственность, считаются глупым вымыслом всех современных философов.
ДЕМОНЕССА.
Милый друг, я понимаю предел твоего возмущения, и то, что нигилизм и нравственность, всегда были отдельными ветвями философии.
Но, если, дилетанты – философы не смогли доказать праведность всех двух теорий, как о нигилизме, так и о нравственности, то пусть это останется на их совести.
Нам же, остается верить в то, что оба этих фактора едины и являются двумя ветвями философии.
Ой! Как быстро пролетело время.
За окном уже рассвет, и мне пора уходить до следующего вечера.
А он, будет еще более интересным, чем все предыдущие.
Прощай мой друг. До следующего вечера.
____________________________________________________________
Разговор восемнадцатый.
О том, почему люди не птицы, но все равно, пытаются летать как они.
ПЛИНИЙ.
Дорогая Демонесса, вот и очередной наш вечер встречи.
Я рад тебя видеть.
Скажи мне, милая Демонесса, почему мы, люди, настолько слабы, что не можем летать, и у нас нет крыльев за спиной?
Хотя мы, потомки Ангелов.
ДЕМОНЕССА.
Мой дорогой друг, я тоже рада тебя видеть, тем более в столь тихом месте, как набережная «Бьерсенд».
Видишь этот фонтан с мраморной чашей?
Он ведь тоже, когда – то был только тонкой струйкой воды, но потом, стал огромным водопадом, а водопад превратился в эту красоту, которой может любоваться любой философ и любой смертный человек. Согласись, весьма красиво?
Так же и с тем, что птицы могут летать, а человек, нет.
У птиц, полеты заложены с самого рождения, и когда они вырастают, они уже могут летать наравне с ветром.
У человека, таких возможностей нет, ибо, за их вечную греховность, они были лишены крыльев и сделаны обычными ползающими созданиями, так же, как и то, что когда – то,
Да Винчи, пытался воссоздать летающего человека, но его мозг не справился со столь современными технологиями, и, буквально взорвался в голове.
К тому же, все летательные мышцы у смертных, согласно эволюции, атрофировались, оставив в напоминание, только уродливые шрамы, что заросли бренной кожей.
ПЛИНИЙ.
И, как же наши предки компенсировали столь полезную вещь, как крылья, что когда – то у нас были?
ДЕМОНЕССА.
Знаешь, дорогой друг, здесь мнения разнятся; одни говорят, что крылья, наши предки компенсировали искусственными конструкциями, другие говорят, что люди так больше и не обрели свои крылья, заменив их ненастоящими бутафорскими конструкциями с кучей ненужного железа и всем остальным.
Отсюда и появились все вот эти надуманные конструкции; самолеты, ракеты, вертолеты и все остальное.
Но, если взглянуть на это с точки зрения нашего друга философа, то – то, что мы называли крыльями во времена наших предков, есть, не что иное, как последствие эволюционной мутации человеческой натуры. Мы хотели быть похожи на ангелов и птиц? Мы были на них похожи, но наше тело не настолько легкое, чтобы преодолеть законы гравитации и земного притяжения.
Итог, крылья у нас отпали за ненадобностью, ибо, все мы приверженцы того, что лучше находиться на земле, чем барахтаться в бездушном вакууме космоса.
И истинный философ – теоретик, если он таковым является, скажет; «крылья как у птиц, нам не нужны, ибо мы, создали машины, что могут летать через воздух, и мы есть творение Разума, который забрал у нас крылья, чтобы мы не летали, и были подобны червям, ползущим по поверхности, и не желающие обрести свободу полета».
ПЛИНИЙ.
Но, тогда, получается, если мы не желаем летать как птицы, то мы сами виноваты в том, что наши птичьи крылья, достались другим, более подготовленным существам, для которых, небо есть основной источник существования в этом мире, полного Хаоса и Разрухи. И, получается, мы сами не осознали, что сделали, отказавшись от полетов в небе, как птицы и насекомые?
И, мы сами виноваты в том, что у нас отняли эти крылья, в которых мы когда – то нуждались.
Нуждались больше, чем те же ангелы, птицы, демоны и архангелы.
Итог печален, очень печален.
Печален в том смысле, что крылья, как у птиц, у нас больше не появятся.
Мы так и останемся немыми, бездушными червями, у которых сохранились лишь инстинкты, как у амебы и остальных микроорганизмов, сделав нас очередным подобием обезьян с минимальным набором функций; «страх», «агрессия», «инстинкт выживания», и это, только начала того, что род человеческий скоро вымрет совсем, а кто выживет, будет долго строить свою новую жизнь.
ДЕМОНЕССА.
О, мой дорогой друг, ты уже говоришь, как матерый философ, и, полагаю, мои уроки, что я тебе давала, не прошли даром, как для меня, так и для тебя.
То, что ты сказал, подчеркивает истинную суть того, почему люди не птицы, и почему они не летают подобно всем ангелам, архангелам и другим духам, что незримы для них, но ощущаемы для нас, как для философов, так и для смертных.
Только не каждый смертный способен оценить то, что ему доступно в крупных масштабах и в крупных возможностях.
Ибо, то, что есть знание о полетах и небе, является неотъемлемой частью всего сущего, всего самосознания и сознания, а так же его бытия, как частью одной целой Вселенной давшей жизнь всем, но в тоже время и каждому живому существу, от мелких микробов до крупных животных и зверей.
И эта обыденность, есть начало пути, на который сейчас встала эволюция развития всего, что мы знаем не только по книгам историков – философов, но и от остальных, кто хоть как – то понимает правильность назначения тех отметин на спине, что когда – то были крыльями ангельского назначения.
ПЛИНИЙ.
Моя милая Демонесса, полагаю, этой теорией и взглядом философа, ты нас вновь возвращаешь к разговору о нифелимах, потомках большинства рода человеческого, которые за нерентабельностью и протагонические взгляды были лишены крыльев, низвергнуты, что из Рая, что из Ада, и уничтожены собственными хозяевами, то есть нами, людьми.
И которые теперь жалеют о том, что убили собственные творения, лишив себя возможности летать, подобно птицам, высоко в небе.
ДЕМОНЕССА.
Мой милый друг, я не возвращаю нас к разговору о нифелимах, я лишь сравниваю между собой эти два разговора, сегодняшний и наш прошлый. Ибо, в них обоих есть один общий смысл, который отражает то, что нам уже известно, но пока не могущий доказать до конца, то, почему люди не птицы, и не могут летать как они, ничего не боясь в своей жизни, даже мелких осадков.
ПЛИНИЙ.
Истинный ответ признанного мастера философии, который не один раз разбивал вдребезги все мифы о многих столпах философии, и гипотезы несведущих философов – дилетантов, которые что – то пытались доказать нам, тем, кто действительно есть признанный философ.
ДЕМОНЕССА.
Мой друг, ты мне льстишь, хотя мне приятно.
Но, поверь мне, друг Плиний, каждый из смертных может сказать что – то подобное другому другу – философу, если истинно является им.
Скоро и ты этому научишься, мой друг, тебе лишь стоит подождать совсем чуть – чуть, месяца два, и тогда уже никто не сможет тебя переспорить, абсолютно в любом разговоре.
Поверь мне.
Наш сегодняшний разговор, я хотела бы закончить одним высказыванием древнеримского философа Макиавелия.
«Верь тому, что ты видишь своими глазами, но не верь тому, что тебе говорят другие, кто далек философии».
ПЛИНИЙ.
Хорошее высказывание, Демонесса. Могу ли я как – нибудь встретиться с этим великим философом?
ДЕМОНЕССА.
Можешь. Возможно, он придет к нам в следующий наш разговор.
А я, в свою очередь, постараюсь все для этого сделать.
До встречи, мой друг.
Следующая наша встреча будет в парке «Ле Сота», возле фонтана «Тю Де Сот», весьма романтично – красивое место, где даже философ - дилетант получает вдохновение на философские разговоры.
____________________________________________________________
Разговор девятнадцатый.
О философии, как об отдельном звене основной философии.
ДЕМОНЕССА.
Вечер добрый, мой друг. Я рада, что ты пришел на нашу очередную встречу, как раз туда, куда я тебя пригласила,
к фонтану «Тю Де Сот».
Согласись, весьма романтичное место для наших философов.
ПЛИНИЙ.
Приветствую тебя в этот тихий вечер, моя милая Демонесса.
Я весьма рад нашей очередной встрече.
О чем же наш сегодняшний разговор?
ДЕМОНЕССА.
Ты не поверишь, мой друг, но наш сегодняшний разговор, вновь о философии, но не как об основной науке, а как об отдельном звене основной философии. Мило? Правда?
ПЛИНИЙ.
Не верю?! Неужели еще не все сказано о философии, как об основной науке, и об ее звеньях? Мы в прошлый раз, вроде все о ней сказали, или не все?
ДЕМОНЕССА.
Все сказали, но, мой друг, есть дополнительные знания, о которых любой, не сведущий в философии смертный, вообще ничего не знает. Только истинный философ, может знать то, что философия, есть не только основное звено, но и дополнительное.
И вот это – то дополнение не менее важно, чем то, что есть основное звено философии.
И именно это важное звено сей философии находится глубоко внутри, во всех темных уголках человеческого сознания, и подсознания.
И, пока все это «темное», никто из философов не мог извлечь наружу. Лишь праведный философ – историк, смог найти вторую истину того, что основная философия, не есть, дополнительное звено сей громогласной гипотезы, которая может запудрить мозги любому из смертных, и многим философам – дилетантам.
Что же получается? Только то, что большая часть философов не имеет понятия о том, почему вся основная философия, есть звено другой, более современной философии, о которой, даже мы, современные философы, не всегда имеем более – менее ясное понятие о ней.
ПЛИНИЙ.
А есть ли в этом смысл, дорогая Демонесса? Когда, даже не все современные философы, могут понять смысл того, что есть дополнительное звено философии. И это современное звено, не всегда может отразить то, что зовется философией не только теорией современных гносиков – философов, но и гипотезой некоторых философов – практиков, что следуют совету Сократа, Ланкастера, Вольтера и других философов, кто мало знает о том, что у философии, есть еще несколько дополнительных звений.
ДЕМОНЕССА.
Хм…, мой друг, ты и правда, думаешь, что вся основная философия, есть звено более мощной науки, более мощной философии, которая не может дать той информации, того звена, которое может сказать философам, что их гностические учения, неактуальны?
ПЛИНИЙ.
Моя дорогая Демонесса, я так не думаю, но я верю в то, что гностические учения философов, действительно, не только неактуальны, но и абсолютно не действительны.
Интересно, чтобы сказали другие философы, будь они сейчас тут?
ДЕМОНЕССА.
Они бы сказали то же самое, но принялись бы доказывать то, что вся философия, есть не до звено философии, как основной науки, но есть звено, анти – философии, которая абсолютно не имеет значения и отношения к тому, что есть основная философия.
А, как известно, все эти философские дебаты, порой бесполезны. Если все философы – дилетанты, будут настаивать на том, что все теории и гипотезы, сплошная ложь, а вся анти – философия, есть общее звено для основной философии, то они по – сути, могут быть приверженцами собственной анти – философии, которая есть звено от основной философии, доступной многим, но не разгаданной до конца.
Все же, остальные философы – дилетанты, которые хотят доказать свою теорию, но не могут, ибо истинные философы, всегда могут привести доступные факты и доказательства того, что философия и основная философия, есть звено анти – философии.
ДЕМОНЕССА.
Дорогой Плиний, являются ли все те догмы, о которых ты сказал, вымыслом или нет, решать не нам, истинным философам.
Пусть их рассматривают другие философы, мы же, лишь постоим в сторонке и понаблюдаем за тем, как все эти споры, будут решать гносики – философы, и философы – дилетанты, противореча друг другу.
Однако, уже утро, нам пора проститься. До следующей встречи.
____________________________________________________________
Разговор двадцатый.
О покаянии человеческой души.
ПЛИНИЙ.
Покаяние, моя дорогая Демонесса. Есть ли что – то выше него, без присутствия бога?
ДЕМОНЕССА.
Мой милый друг, давно ли ты задумался о покаянии, если прекрасно знаешь, что оно не есть тот важный смысл, к которому периодически стремится человек пытаясь оправдать себя в глазах Многоликого, но не существующего в физическом мире? Ибо, что есть покаяние? Оно есть, духовно – утопический страх перед тем, кого мы знаем, но не признаем, как Великого Творца грубой Вселенной, и как прародителя всего рода человеческого.
ПЛИНИЙ.
А есть ли вообще, вера в это покаяние, если даже сами древние не знали о том, что покаяние не есть философский смысл грязных суждений о том, что Творец не мог быть одновременно и Создателем.
На данный момент, он есть Творец всего того, что мы видим, но не признаем его творением, как и то, что люди, есть существа от других существ той же крови, того же физического и духовного самопознания, саморазвития и в то же время, являющихся побочным эффектом развития эволюции не столько животных, сколько обезьян.
Ибо, Дарвин, делая естественный отбор, не признавал, и не знал, что с развитием людской расы появятся все смертные грехи, включая покаяние сих видов цивилизации и человека.
ДЕМОНЕССА.
Дорогой Плиний, Дарвин был просто глупым идиотом, который ничего не знал, как о нашей философии, так и о том, что люди произошли не от обезьян, а от мелких частиц одной большой Вселенной. Произошли от ее мелких песчинок газа, которые упав на Землю, сначала образовали твердь, скалы, горы, растения, микробы и наконец человеческие существа, что обрели плоть, нервы, и все то, что мы сейчас весьма точно созерцаем в людях обоих полов, включая их покаяние и их самые страшные пороки, что есть в их душе.
Ибо, человеческое покаяние, есть утопическая нравственность сложности человеческих иллюзий, которые сбивают с верного пути.
ПЛИНИЙ.
Моя милая Демонесса, если есть человеческое покаяние, то есть и духовное покаяние. Но все эти покаяния, есть неверный смысл того, что когда – то, могло быть истиной основного нигилизма всех физических и духовных состояний индивида.
И все эти состояния, редко, но признавали покаяние, как нечто новое в состоянии человеческой души.
Зато сейчас, покаяние, есть некая мысль о праведности души, но не есть мысль о том, что есть человеческое бытие и зависимость от тех взглядов, что навязывают древние философы – дилетанты.
ДЕМОНЕССА.
Друг мой, ты привел мне два вида покаяния; физическое и духовное.
А знаешь ли ты, что оба этих вида покаяния, абсолютно разные по своей сути?
Первый вид покаяния – есть основное физическое значение всей утопии самого покаяния людей, которые вроде и верят в него, но в тоже время и отрицают само его существование, веря теориям дилетантов, что навязывают их из вне.
ПЛИНИЙ.
Моя дорогая Демонесса, такой идиотизм несведущих философов, возмущает не только тебя одну, но и меня, как истинного философа.
Я не могу поверить в то, что совершенно нелепые дилетанты – философы, могут так говорить о нравственности, как о чем – то нелепом и неестественном, как – будто весь нигилизм и вся нравственность, считаются глупым вымыслом всех современных философов.
ДЕМОНЕССА.
Милый друг, я понимаю предел твоего возмущения, и то, что нигилизм и нравственность, всегда были отдельными ветвями философии.
Но, если, дилетанты – философы не смогли доказать праведность всех двух теорий, как о нигилизме, так и о нравственности, то пусть это останется на их совести.
Нам же, остается верить в то, что оба этих фактора едины и являются двумя ветвями философии.
Ой! Как быстро пролетело время.
За окном уже рассвет, и мне пора уходить до следующего вечера.
А он, будет еще более интересным, чем все предыдущие.
Прощай мой друг. До следующего вечера.
____________________________________________________________
Разговор восемнадцатый.
О том, почему люди не птицы, но все равно, пытаются летать как они.
ПЛИНИЙ.
Дорогая Демонесса, вот и очередной наш вечер встречи.
Я рад тебя видеть.
Скажи мне, милая Демонесса, почему мы, люди, настолько слабы, что не можем летать, и у нас нет крыльев за спиной?
Хотя мы, потомки Ангелов.
ДЕМОНЕССА.
Мой дорогой друг, я тоже рада тебя видеть, тем более в столь тихом месте, как набережная «Бьерсенд».
Видишь этот фонтан с мраморной чашей?
Он ведь тоже, когда – то был только тонкой струйкой воды, но потом, стал огромным водопадом, а водопад превратился в эту красоту, которой может любоваться любой философ и любой смертный человек. Согласись, весьма красиво?
Так же и с тем, что птицы могут летать, а человек, нет.
У птиц, полеты заложены с самого рождения, и когда они вырастают, они уже могут летать наравне с ветром.
У человека, таких возможностей нет, ибо, за их вечную греховность, они были лишены крыльев и сделаны обычными ползающими созданиями, так же, как и то, что когда – то,
Да Винчи, пытался воссоздать летающего человека, но его мозг не справился со столь современными технологиями, и, буквально взорвался в голове.
К тому же, все летательные мышцы у смертных, согласно эволюции, атрофировались, оставив в напоминание, только уродливые шрамы, что заросли бренной кожей.
ПЛИНИЙ.
И, как же наши предки компенсировали столь полезную вещь, как крылья, что когда – то у нас были?
ДЕМОНЕССА.
Знаешь, дорогой друг, здесь мнения разнятся; одни говорят, что крылья, наши предки компенсировали искусственными конструкциями, другие говорят, что люди так больше и не обрели свои крылья, заменив их ненастоящими бутафорскими конструкциями с кучей ненужного железа и всем остальным.
Отсюда и появились все вот эти надуманные конструкции; самолеты, ракеты, вертолеты и все остальное.
Но, если взглянуть на это с точки зрения нашего друга философа, то – то, что мы называли крыльями во времена наших предков, есть, не что иное, как последствие эволюционной мутации человеческой натуры. Мы хотели быть похожи на ангелов и птиц? Мы были на них похожи, но наше тело не настолько легкое, чтобы преодолеть законы гравитации и земного притяжения.
Итог, крылья у нас отпали за ненадобностью, ибо, все мы приверженцы того, что лучше находиться на земле, чем барахтаться в бездушном вакууме космоса.
И истинный философ – теоретик, если он таковым является, скажет; «крылья как у птиц, нам не нужны, ибо мы, создали машины, что могут летать через воздух, и мы есть творение Разума, который забрал у нас крылья, чтобы мы не летали, и были подобны червям, ползущим по поверхности, и не желающие обрести свободу полета».
ПЛИНИЙ.
Но, тогда, получается, если мы не желаем летать как птицы, то мы сами виноваты в том, что наши птичьи крылья, достались другим, более подготовленным существам, для которых, небо есть основной источник существования в этом мире, полного Хаоса и Разрухи. И, получается, мы сами не осознали, что сделали, отказавшись от полетов в небе, как птицы и насекомые?
И, мы сами виноваты в том, что у нас отняли эти крылья, в которых мы когда – то нуждались.
Нуждались больше, чем те же ангелы, птицы, демоны и архангелы.
Итог печален, очень печален.
Печален в том смысле, что крылья, как у птиц, у нас больше не появятся.
Мы так и останемся немыми, бездушными червями, у которых сохранились лишь инстинкты, как у амебы и остальных микроорганизмов, сделав нас очередным подобием обезьян с минимальным набором функций; «страх», «агрессия», «инстинкт выживания», и это, только начала того, что род человеческий скоро вымрет совсем, а кто выживет, будет долго строить свою новую жизнь.
ДЕМОНЕССА.
О, мой дорогой друг, ты уже говоришь, как матерый философ, и, полагаю, мои уроки, что я тебе давала, не прошли даром, как для меня, так и для тебя.
То, что ты сказал, подчеркивает истинную суть того, почему люди не птицы, и почему они не летают подобно всем ангелам, архангелам и другим духам, что незримы для них, но ощущаемы для нас, как для философов, так и для смертных.
Только не каждый смертный способен оценить то, что ему доступно в крупных масштабах и в крупных возможностях.
Ибо, то, что есть знание о полетах и небе, является неотъемлемой частью всего сущего, всего самосознания и сознания, а так же его бытия, как частью одной целой Вселенной давшей жизнь всем, но в тоже время и каждому живому существу, от мелких микробов до крупных животных и зверей.
И эта обыденность, есть начало пути, на который сейчас встала эволюция развития всего, что мы знаем не только по книгам историков – философов, но и от остальных, кто хоть как – то понимает правильность назначения тех отметин на спине, что когда – то были крыльями ангельского назначения.
ПЛИНИЙ.
Моя милая Демонесса, полагаю, этой теорией и взглядом философа, ты нас вновь возвращаешь к разговору о нифелимах, потомках большинства рода человеческого, которые за нерентабельностью и протагонические взгляды были лишены крыльев, низвергнуты, что из Рая, что из Ада, и уничтожены собственными хозяевами, то есть нами, людьми.
И которые теперь жалеют о том, что убили собственные творения, лишив себя возможности летать, подобно птицам, высоко в небе.
ДЕМОНЕССА.
Мой милый друг, я не возвращаю нас к разговору о нифелимах, я лишь сравниваю между собой эти два разговора, сегодняшний и наш прошлый. Ибо, в них обоих есть один общий смысл, который отражает то, что нам уже известно, но пока не могущий доказать до конца, то, почему люди не птицы, и не могут летать как они, ничего не боясь в своей жизни, даже мелких осадков.
ПЛИНИЙ.
Истинный ответ признанного мастера философии, который не один раз разбивал вдребезги все мифы о многих столпах философии, и гипотезы несведущих философов – дилетантов, которые что – то пытались доказать нам, тем, кто действительно есть признанный философ.
ДЕМОНЕССА.
Мой друг, ты мне льстишь, хотя мне приятно.
Но, поверь мне, друг Плиний, каждый из смертных может сказать что – то подобное другому другу – философу, если истинно является им.
Скоро и ты этому научишься, мой друг, тебе лишь стоит подождать совсем чуть – чуть, месяца два, и тогда уже никто не сможет тебя переспорить, абсолютно в любом разговоре.
Поверь мне.
Наш сегодняшний разговор, я хотела бы закончить одним высказыванием древнеримского философа Макиавелия.
«Верь тому, что ты видишь своими глазами, но не верь тому, что тебе говорят другие, кто далек философии».
ПЛИНИЙ.
Хорошее высказывание, Демонесса. Могу ли я как – нибудь встретиться с этим великим философом?
ДЕМОНЕССА.
Можешь. Возможно, он придет к нам в следующий наш разговор.
А я, в свою очередь, постараюсь все для этого сделать.
До встречи, мой друг.
Следующая наша встреча будет в парке «Ле Сота», возле фонтана «Тю Де Сот», весьма романтично – красивое место, где даже философ - дилетант получает вдохновение на философские разговоры.
____________________________________________________________
Разговор девятнадцатый.
О философии, как об отдельном звене основной философии.
ДЕМОНЕССА.
Вечер добрый, мой друг. Я рада, что ты пришел на нашу очередную встречу, как раз туда, куда я тебя пригласила,
к фонтану «Тю Де Сот».
Согласись, весьма романтичное место для наших философов.
ПЛИНИЙ.
Приветствую тебя в этот тихий вечер, моя милая Демонесса.
Я весьма рад нашей очередной встрече.
О чем же наш сегодняшний разговор?
ДЕМОНЕССА.
Ты не поверишь, мой друг, но наш сегодняшний разговор, вновь о философии, но не как об основной науке, а как об отдельном звене основной философии. Мило? Правда?
ПЛИНИЙ.
Не верю?! Неужели еще не все сказано о философии, как об основной науке, и об ее звеньях? Мы в прошлый раз, вроде все о ней сказали, или не все?
ДЕМОНЕССА.
Все сказали, но, мой друг, есть дополнительные знания, о которых любой, не сведущий в философии смертный, вообще ничего не знает. Только истинный философ, может знать то, что философия, есть не только основное звено, но и дополнительное.
И вот это – то дополнение не менее важно, чем то, что есть основное звено философии.
И именно это важное звено сей философии находится глубоко внутри, во всех темных уголках человеческого сознания, и подсознания.
И, пока все это «темное», никто из философов не мог извлечь наружу. Лишь праведный философ – историк, смог найти вторую истину того, что основная философия, не есть, дополнительное звено сей громогласной гипотезы, которая может запудрить мозги любому из смертных, и многим философам – дилетантам.
Что же получается? Только то, что большая часть философов не имеет понятия о том, почему вся основная философия, есть звено другой, более современной философии, о которой, даже мы, современные философы, не всегда имеем более – менее ясное понятие о ней.
ПЛИНИЙ.
А есть ли в этом смысл, дорогая Демонесса? Когда, даже не все современные философы, могут понять смысл того, что есть дополнительное звено философии. И это современное звено, не всегда может отразить то, что зовется философией не только теорией современных гносиков – философов, но и гипотезой некоторых философов – практиков, что следуют совету Сократа, Ланкастера, Вольтера и других философов, кто мало знает о том, что у философии, есть еще несколько дополнительных звений.
ДЕМОНЕССА.
Хм…, мой друг, ты и правда, думаешь, что вся основная философия, есть звено более мощной науки, более мощной философии, которая не может дать той информации, того звена, которое может сказать философам, что их гностические учения, неактуальны?
ПЛИНИЙ.
Моя дорогая Демонесса, я так не думаю, но я верю в то, что гностические учения философов, действительно, не только неактуальны, но и абсолютно не действительны.
Интересно, чтобы сказали другие философы, будь они сейчас тут?
ДЕМОНЕССА.
Они бы сказали то же самое, но принялись бы доказывать то, что вся философия, есть не до звено философии, как основной науки, но есть звено, анти – философии, которая абсолютно не имеет значения и отношения к тому, что есть основная философия.
А, как известно, все эти философские дебаты, порой бесполезны. Если все философы – дилетанты, будут настаивать на том, что все теории и гипотезы, сплошная ложь, а вся анти – философия, есть общее звено для основной философии, то они по – сути, могут быть приверженцами собственной анти – философии, которая есть звено от основной философии, доступной многим, но не разгаданной до конца.
Все же, остальные философы – дилетанты, которые хотят доказать свою теорию, но не могут, ибо истинные философы, всегда могут привести доступные факты и доказательства того, что философия и основная философия, есть звено анти – философии.
ДЕМОНЕССА.
Дорогой Плиний, являются ли все те догмы, о которых ты сказал, вымыслом или нет, решать не нам, истинным философам.
Пусть их рассматривают другие философы, мы же, лишь постоим в сторонке и понаблюдаем за тем, как все эти споры, будут решать гносики – философы, и философы – дилетанты, противореча друг другу.
Однако, уже утро, нам пора проститься. До следующей встречи.
____________________________________________________________
Разговор двадцатый.
О покаянии человеческой души.
ПЛИНИЙ.
Покаяние, моя дорогая Демонесса. Есть ли что – то выше него, без присутствия бога?
ДЕМОНЕССА.
Мой милый друг, давно ли ты задумался о покаянии, если прекрасно знаешь, что оно не есть тот важный смысл, к которому периодически стремится человек пытаясь оправдать себя в глазах Многоликого, но не существующего в физическом мире? Ибо, что есть покаяние? Оно есть, духовно – утопический страх перед тем, кого мы знаем, но не признаем, как Великого Творца грубой Вселенной, и как прародителя всего рода человеческого.
ПЛИНИЙ.
А есть ли вообще, вера в это покаяние, если даже сами древние не знали о том, что покаяние не есть философский смысл грязных суждений о том, что Творец не мог быть одновременно и Создателем.
На данный момент, он есть Творец всего того, что мы видим, но не признаем его творением, как и то, что люди, есть существа от других существ той же крови, того же физического и духовного самопознания, саморазвития и в то же время, являющихся побочным эффектом развития эволюции не столько животных, сколько обезьян.
Ибо, Дарвин, делая естественный отбор, не признавал, и не знал, что с развитием людской расы появятся все смертные грехи, включая покаяние сих видов цивилизации и человека.
ДЕМОНЕССА.
Дорогой Плиний, Дарвин был просто глупым идиотом, который ничего не знал, как о нашей философии, так и о том, что люди произошли не от обезьян, а от мелких частиц одной большой Вселенной. Произошли от ее мелких песчинок газа, которые упав на Землю, сначала образовали твердь, скалы, горы, растения, микробы и наконец человеческие существа, что обрели плоть, нервы, и все то, что мы сейчас весьма точно созерцаем в людях обоих полов, включая их покаяние и их самые страшные пороки, что есть в их душе.
Ибо, человеческое покаяние, есть утопическая нравственность сложности человеческих иллюзий, которые сбивают с верного пути.
ПЛИНИЙ.
Моя милая Демонесса, если есть человеческое покаяние, то есть и духовное покаяние. Но все эти покаяния, есть неверный смысл того, что когда – то, могло быть истиной основного нигилизма всех физических и духовных состояний индивида.
И все эти состояния, редко, но признавали покаяние, как нечто новое в состоянии человеческой души.
Зато сейчас, покаяние, есть некая мысль о праведности души, но не есть мысль о том, что есть человеческое бытие и зависимость от тех взглядов, что навязывают древние философы – дилетанты.
ДЕМОНЕССА.
Друг мой, ты привел мне два вида покаяния; физическое и духовное.
А знаешь ли ты, что оба этих вида покаяния, абсолютно разные по своей сути?
Первый вид покаяния – есть основное физическое значение всей утопии самого покаяния людей, которые вроде и верят в него, но в тоже время и отрицают само его существование, веря теориям дилетантов, что навязывают их из вне.
